Тайна Матвеевской заставы

[maksimenko]

Тайна Матвеевской заставы



Историческая справка


70 лет назад 1 апреля 1932 года погибла пограничная застава “Матвеевка” Зайсанского пограничного отряда. Пограничники пали не от пуль иностранных захватчиков, посягнувших на охраняемую территорию, а от пуль таких же русских и казахов, проживавших на том же Южном Алтае.


Как это произошло и почему это стало возможным, рассказывают ветераны – пограничники: Вадим Алексеевич Гольцев и Хамит Исмагилович Абиров.



И з г о и


Если найти на физической карте Алтайские горы и внимательно рассмотреть переплетение их хребтов и рек, то легко увидишь как прямо от центрального узла горного Алтая тянутся в пределы Республики Казахстан высочайшие параллельные цепи Нарымских и Курчумских хребтов, по долинам которых бегут в Иртыш речки с такими же названиями. Эти и другие хребты образуют между долинами рек Черный Иртыш и Бухтарма, так называемый Южный Алтай, который и станет районом событий, произошедших в далеком 1932 году, о чем и будет рассказано в нашем повествовании.

Южный Алтай издавна привлекал к себе беглый люд из Сибири и даже из Центральной России, который поднимала и вела сюда красивая легенда о стране Беловодье - фантастическом царстве, где нет ни полицейских властей, ни никонианской* церкви, где не платят податей и где Господь Бог щедрой рукой рассыпал всякого добра на поживу человека.

Чудес беглецы не находили, но зато здесь были ничьи тучные земли, рыбные реки, не пуганные звери и дичь, дармовой лес, трава по пояс и бескрайние ягодники. Люди быстро обустраивались и богатели.

С развитием горного дела на Алтае сюда же были расселены приписанные к заводам крестьяне, а в конце XIX и начале ХХ-го века - переселенцы. В крае начали возникать заимки, поселки, деревни. Одной из таких деревень стала Матвеевка.

Богатый край требовал охраны от коварного и бесцеремонного соседа, от которого можно было ожидать всяких неожиданностей. На рубеже России, отделяющем ее Южный Алтай от владений Китая, появились казачьи станицы и пикеты, а в начале 20-х годов прошлого века были выставлены пограничные заставы.

В конце января 1920 года остатки белой Оренбургской армии под командованием генерал-лейтенанта Бакича были выбиты на территорию китайского Алтайского округа. В скором времени здесь, в районе городов Чугучак, Шарасумэ, Бурчум и в других приграничных городах и поселках образовались значительные колонии российских эмигрантов. Это была в основном военная эмиграция, которая не могла смириться с поражением и активно готовилась к борьбе с советской властью. Одним из направлений этой борьбы явилось формирование из своей среды вооруженных отрядов, организация их налетов на советскую территорию.

Сохранившие военную организацию и вооружение остатки войск Бакича вели себя на территории приютившего их Китая вызывающе, как хозяева и завоеватели и приносили массу беспокойства китайским властям, преследуя свои интересы. Советское правительство предлагало китайцам помощь в ликвидации белогвардейских отрядов, но китайцы отвергали эти предложения, надеясь разбить их самостоятельно, завладеть оружием и награбленным добром. Кроме того, они боялись пропустить на свою территорию Красную Армию, опасаясь занести к себе "красную заразу".

Попытки китайских властей расправиться с белогвардейцами собственными силами проваливались одна за другой: опытные, закаленные в боях белогвардейцы легко громили и разгоняли китайские отряды. Желание избавиться от беспокойных гостей вынудило китайские власти разрешить переход красных частей на свою территорию, и 24 мая 1921 года эти войска перешли китайскую границу, при этом китайцы объявили о своем нейтралитете, однако подтянули свои войска к району предполагаемых военных действий и создали вокруг войск Бакича плотный заслон с тем, чтобы преградить им путь отступления вглубь Китая.

Во избежание напрасного кровопролития, Бакичу был направлен ультиматум с требованием сложить оружие, но он был отвергнут. В развернувшихся боях, войска Бакича были разгромлены. В течение мая - июня 1921 года советские части очистили от белогвардейцев города Чугучак и Кабук и ряд сел. Взяв 1200 пленных и большие трофеи, советские войска покинули территорию Китая, как это и было предусмотрено соглашением.

Однако основным силам Бакича все же удалось прорваться дальше на восток. 2 июля он захватил Шара-Сумэ и богатые трофеи: около 400 винтовок, 12 пулеметов, 12 орудий, 1000 снарядов, 6000 патронов, свыше 1000 пудов риса и пшеницы.

26 июня 1921 года китайские власти вторично обратились к правительству Советской республики с просьбой ввести войска на территорию Алтайского округа, чтобы ликвидировать белые отряды. В подписанном 12 сентября этого года соглашении китайская сторона брала на себя обязательство оказывать помощь советским войскам продовольствием, охранять их тылы и не допускать отхода белогвардейцев на юг, т.е. на Урумчи.

В течение короткого времени войска Бакича были полностью разбиты, а он сам с личной охраной бежал в Монголию, где был пленен, осужден в Новосибирске и расстрелян.
_____________________________
* - Названа по имени патриарха Никона (1605-1681 г.г.), который ввел новые церковные обряды и организовал гонения на старые.

Таким образом, с военной белой эмиграцией в Тарбагатайском и Алтайском округах было покончено, хотя вылазки на советскую территорию отдельных банд продолжались.

1920 год был годом начала перехода страны к мирной жизни при огромной усталости народа от войны, трудного продовольственного положения в условиях еще не закончившейся гражданской войны, оккупации Дальнего Востока и постоянной угрозы белогвардейцев.

Главной боевой задачей новой власти страны стали борьба за хлеб и заготовка продовольствия, которые проводились на основе введения в губерниях продразверстки. В виду того, что урожай в 1920 году в Северо-Восточном Казахстане был значительно хуже ожидаемого, сбор хлеба по продрзверстке шел тяжело. Зажиточная часть села активно сопротивлялась советской власти, готовя вооруженное восстание, ведя антисоветскую пропаганду, натравливая крестьян на прибывшие продотряды из Москвы, Петрограда, Урала, Омска.

В первой половине июля 1920 года скрытое сопротивление кулачества политике, проводимой советской властью, вылилось в открытый кулацкий мятеж, начавшийся в Бухтарминском уезде и вскоре перекинувшийся на Зайсанский и Семипалатинский уезды. Мятежники объявили мобилизацию крестьян в возрасте от 18 до 45 лет и приступили к разгрому органов советской власти в селах, аулах, волостях, уездах. Попытки погасить мятеж мирным путем не удались. Пролилась кровь. Боевые действия ширились день ото дня. В этих услових власть приняла решительные меры. Силами 59 стрелковой дивизии, охранявшей границу на этом направлении, к началу августа 1920 года мятеж был подавлен. Отдельные кулацкие семьи ушли в Китай. Это была вторая волна эмиграции из Восточного Казахстана.

В конце 20-х годов российская эмиграция за кордоном вновь начала увеличиваться за счет массовых откочевок в Китай, начавшихся с 1927 года. Дело в том, что кулацко-байская часть населения приграничья, недовольная налоговой политикой и мероприятиями Советской власти по заготовке сельскохозяйственной продукции, а затем - раскулачиванием и созданием колхозов, развернула среди населения антисоветскую агитацию и организацию откочевок местных жителей со скотом и всем имуществом в Китай. Организация откочевок часто проходила под угрозой оружия, сопровождалась вооруженными отрядами и поддерживалась баями и кулаками сопредельной стороны.

География откочевщиков была обширна. Они уходили из Бухтармы, Катон-Карагая, Балык-Булака, Усть-Курчума, деревень Чернова, Каменушки, Успенки, местности Бугумуюз, Шутовой заимки и других мест. Особенно много эмигрантов было из пос.Орловка.

Основными местами расселения откочевщиков были поселки Колгутон, Кол-Тогой, Джарбы, Курты, Чункур, Чубар-Чилик, отдельные, наиболее зажиточные из них, селились в городах Шара-Сумэ, Бурчум и др. Поэтому российская кулацко-байско-крестьянская колония за границей вновь стала разрастаться. Потерявшая имущество, скот, а иногда и семьи, эта эмиграция также была враждебна к советской власти и готова к мщению. Подобно белой эмиграции, новая эмиграция также создает вооруженные отряды и организует налеты на приграничные поселки, грабит и уничтожает имущество, убивает активистов, угоняет за границу скот и людей, порождая тем самым в приграничных районах СССР обстановку нестабильности, нервозности, тревоги и страха.

Особенно активно отряды эмигрантов действовали с территории Алтайского округа через левый фланг Зайсанского пограничного отряда в полосе местности от реки Черный Иртыш до перевала Улан-Доба*. Они проходили по многочисленным тропам Алтайского хребта и после успеха или очередного разгрома возвращались обратно, собирались с силами и снова атаковали советскую границу.

Забыв прежние уроки, китайские власти не только не противодействуют деятельности эмигрантов-налетчиков, но и создают благоприятные условия для концентрации вокруг них беглого байского и уголовного элемента в целях использования их для разведки, диверсий, вредительств.

Борьба с откочевщиками принимала ожесточенный характер и часто превращалась в вооруженные схватки. В большинстве случаев пограничники, вступая в бой с численно превосходящим и лучше вооруженным противником, выходили из него победителями, но они были не в состоянии контролировать всю линию границы.

Все откочевщики хорошо знали местность, потайные тропы, имели на советской территории многочисленных родственников, единомышленников, друзей, знакомых, пособников, сочувствующих, осведомителей.

На советской территории их ждали как желанных гостей, для них всегда были готовы и кров и стол, ждала и другая помощь. Они всегда имели достоверную информацию о положении в советском прикордоне, мероприятиях Советской власти, организации охраны границы, численности и вооружении пограничных застав, располагали сведениями, характеризующими командный и рядовой состав пограничников.

Разгромив села и аулы, собрав нужную информацию и, удовлетворив чувство мести, откочевщики возвращались в Китай, залечивали раны и готовили новые налеты.


А л т а й с к а я А р м и я


Разведывательные и диверсионные возможности новой эмиграции сразу же привлекли внимание английских спецслужб, традиционно действующих в Синьцзяне, в том числе и в китайско-советском приграничье Алтайского и Тарбагатайского округов. Разумеется, английской разведке не нужны были мелкие укусы, наносимые СССР отрядами переселенцев.

____________________________

* - Перевал Улан-Доба (2835) ведет из долины р.Бухтармы на исток Аргута в долину Кобдо.



Они мечтали о полном свержении здесь советской власти и постепенном отторжении от России его Туркестанского подбрюшья, а от Китая - Синьцзяна. Начинать претворение этих планов англичане решили на самом глухом участке советско-китайской границы. В Алтайский и Тарбагатайский округа спешно были переброшены группа разведчиков из Кашгарии. Особенно активно действовали разведчики Маклорк и Хунтор, работавшие под личиной миссионеров. С ведома китайских властей они вступили в контакт с авторитетами откочевщиков и рядовыми переселенцами, убедив их в озабоченности Великобритании их судьбой, сочувствуя им в том, что они потеряли потом и кровью нажитое имущество, и, говоря о готовности Англии оказать помощь в их справедливой борьбе с Советской властью, навязав идею объединения мелких вооруженных отрядов в крупное формирование с целью создания на Южном Алтае самостоятельного государства.

Перспектива свержения Советской власти пришлась по душе переселенцам и пробудила у них надежду с помощью Англии вернуться на свои земли и восстановить свои привилегии.

Вскоре в округе закипела работа по объединению мелких отрядов в более крупные. Одновременно между командирами мелких отрядов начались распри и борьба за возможность встать во главе объединения.

Это удалось Станиславу Бычинскому, бывшему фельдшеру царской армии, белогвардейцу, 35-летнему красавцу с длинным интеллигентным лицом, хорошему организатору, позеру и актеру.

С помощью англичан и при поддержке байства и кулачества он нашел общий язык с такими командирами отрядов как Ивашкин, Лебедев, Пантелеев, Бессонов, Клочков, Акынов, Ержелов, Кубасов, Ахмеджанов и даже с китайцем Чжэн Си-Я и приступил к объединению их отрядов под своим командованием. К январю 1932 года работа по объединению отрядов была в основном завершена, в результате чего был создан отряд численностью до 300 бойцов. По заданию англичан бывший начальник артиллерии войск Бакича полковник Константин Бухарин придал отряду воинскую организацию, разбив его на две конных и одну пешую сотни, создал его руководящее ядро - штаб и разведку. Отряд с надеждой на перспективу роста его численности был громко назван Алтайской армией, а на его бело-зеленом знамени написали "Долой коммунизм! Да здравствует свободный труд и вольная торговля!". У всех бандитов на головных уборах были нашиты значки в виде бело-зеленных лент (по другим данным сине-бело-синих), у командного состава, кроме того, такие же ленты были нашиты на рукавах.

Для поднятия населения на восстание против Советской власти был разработан следующий план действий "Армии".

Отряд Бычинского, состоящий из эмигрантов Кабинской части округа, 29 марта производит налет на ряд советских пограничных застав в целях их уничтожения и разоружения. После выполнения этой части плана, подразделения, производившие налеты, вновь объединяются в один отряд, который, двигаясь на Катон-Карагай, поднимает народ и, продолжая движение на пристань Малую Красноярку, захватывает ее, а хранящийся там хлеб раздает населению.

Одновременно другой отряд эмигрантов развивает наступление из Чугучака на Зайсан, захватывает тюрьму, освобождает арестованных, вооружает их из имеющихся в Зайсане оружейных складов, после чего двигается на Катон-Карагай для соединения с отрядом Бычинского.

В том, что жители советского приграничья поддержат эмигрантские отряды, у разработчиков плана никаких сомнений не было: они были уверены в успехе.

К середине марта формирование отряда было закончено. В поселок Колтуган, где оно производилось, с помощью англичан, китайских властей, кулаков и баев завозили фураж, продовольствие, оружие, гнали лошадей.

Однако Бычинский понимал, что для осуществления этого плана сил у него явно недостаточно и принимал меры к формированию дополнительных отрядов. О формировании одного из них рассказал один из перебежчиков Огнев А.Г., задержанный на участке Матвеевской заставы в ночь на 1 апреля 1932 года и сообщивший ее начальнику Глазунову о предстоящем налете.

Афанасий Гаврилович родился в 1914 году в Ойротской автономной области, был женат, малограмотный, бедняк, житель с. Владимировка. В ноябре 1930 года, поддавшись агитации кулаков, ушел в Китай и проживал в местности Тельтекей, где его записали в отряд Клочкова. Он рассказал:

-...В середине марта 1932 года к нам в поселок Ком из поселка Чункур приехал русский эмигрант Клочков и начал проводить вербовку в отряд Бычинского. Было созвано собрание жителей, пришло 30-35 человек. В своем выступлении Клочков говорил, что в настоящее время как русская, так и казахская эмиграция организованы в отряды для налета на советскую погранохрану, что в гор. Чугучаке и в пос. Чункур отряды уже созданы, и все они выступят одновременно 29 марта под общим руководством Бычинского, имя которого нам тогда ничего не говорило.

После выступления Клочкова, никто не выступил и приступили к записи добровольцев. Записывались неохотно...".

По словам Огнева, у всех присутствовавших отбирались подписки: у тех кто вступил в отряд - о том, что он под страхом расстрела обязуется не разглашать свою принадлежность к отряду и все сведения о нем, у не вступивших - о неразглашении факта существования отряда на китайской территории.

-...Всего в селе Ком, - продолжает Огнев,- вступило в отряд 30-35 человек, не пожелало вступить - тоже 30-35 жителей. Клочков сказал, что он - командир сотни, чтобы мы заготовили сухари и каждый добывал себе оружие, и уехал в Чункур.

Вернулся он 27-28 марта. К этому времени большинство записавшихся в отряд хотело выписаться, о чем сказали Клочкову, но он с угрозами отказал сельчанам. Вечером 28 марта он собрал отряд и повел его на Чункур, причем очень спешил, опасаясь, что мы, наверное, опаздываем, и Бычинский уже повел наступление...".

Вечером 31 марта отряд Бычинского вышел из Чункура и вплотную подошел к границе против участка Матвеевской заставы. Его состав был пестрым: старики, молодежь и подростки, русские и казахи. Правда казахов было немного. Организатором казахской части отряда был известный в китайском приграничье идеолог казахского национализма Ережепов Абдукарим. Вооружен отряд был наполовину и самым разнообразным оружием, вплоть до допотопного. Сотня Клочкова к штурму заставы все-таки опоздала, зато активно участвовала в ее грабеже.



М а т в е е в с к а я з а с т а в а


В августе 1924 года начальник 50 Зайсанского пограничного отряда Д.И. Бадейнов доносил в Семипалатинский губотдел ОГПУ:

"На большинстве участков границы люди находятся в весьма скверных жилищных и материальных условиях.

В большинстве мест люди размещены в полуразрушенных землянках, при отсутствии всякой обстановки. Люди спят, работают, едят, пишут и читают - все на голом земляном полу, полный недостаток предметов жизненного обихода. Нет более или менее удовлетворительно обставленных "красных уголков". Обеспеченность обмундированием слишком мала, летнее обмундирование и обувь износились, а теплого зимнего нет".*

Положение на пограничных заставах отряда к 1932 году значительно улучшилось, но для Матвеевской погранзаставы характеристика заставского быта 20-х годов, данная первым начальником 50-го Зайсанского погранотряда Д.И. Бадейновым, оставалась в силе.

Матвеевская застава приступила к охране границы в конце 1929 года и входила в состав самой отдаленной в 50 отряде 10-й Чингистайской пограничной комендатуры. Комендантом участка был Сигаев, его помощником по оперативной работе - Н.В. Деев, уполномоченными - В.М. Ломаска, Андреев, Сайфутдинов. Застава находилась в нескольких километрах от западной окраины села Матвеевка, располагалась в длинном старом здании, которое стараниями красноармейцев было подремонтировано, утеплено и приспособлено для жилья. Внутри строения были выгорожены спальные помещения, вдоль стен которых тянулись сплошные нары, образующие неширокий проход, канцелярия, кухня и небольшая столовая, “красный уголок” с библиотекой, в которой насчитывалось до 300 книг. Вокруг заставы стояли амбар - склад, конюшня с 12 лошадьми, склад и жилые домики работников Совсинторга.* В 200 метрах от заставы было заложено здание новой заставы, над возведением которого трудилась бригада строителей.

_____________________________

- Пограничные войска СССР. 1918-1928 "Наука", М.: 1973 с. 760.

- Совсинторг - учреждение Госбанка СССР, торговавшее с иностранцами через границу с целью получения валюты.

Вокруг заставы бугрились увалы предгорий, на склонах которых высились одиночные пихты и сосны, а от подножья карабкались вверх заросли кустарников. В ста метрах от заставы долина полого обрывалась к реке Ак-Каба, по которой проходила государственная граница.

Матвеевская застава была самой отдаленной в отряде: расстояние от нее до гор. Зайсана, где находилось управление отряда составляло более 250 км километров, до с. Урыль - места дислокации управления комендатуры более 70 км, до заставы "Орловка", ближайшего соседа "Матвеевки" – более 16 км, до заставы "Владимировки" – более 30 км километров. Расстояние от заставы до районного центра села Алексеевки было более 100 километров. Если летом добраться до этих застав особого труда не составляло, то в зимнее время проселочные дороги заметались снегом, и передвижение по ним было затруднительно, а порой невозможно. Даже сейчас, при наличии благоустроенных дорог и мощных автомобилей, передвижение по ним в зимнее время осложнено, а на некоторых участках - опасно. Связь с заставой была только телефонная, многоступенчатая. Прямой связи ни с комендатурой, ни с отрядом не было. Телефонная линия часто повреждалась, незащищенная от атмосферных помех аппаратура была несовершенна и не обеспечивала хорошей слышимости.

В конце марта 1932 года командование заставой принял молодой командир - Василий Евлампиевич Глазунов. Он был призван в Красную Армию в 1924 году и проходил службу в войсках ОГПУ в Белоруссии. В начале 1932 года он закончил Высшую пограничную школу в Минске и был направлен для дальнейшего прохождения службы в Зайсанский пограничный отряд и назначен на Матвеевку.

В роковую ночь на заставе кроме начальника заставы было 17 бойцов, на вооружении которых находилось 16 трехлинейных винтовок и пулемет. Боекомплект на винтовку составлял 20 патронов, на пулемет -200 . На каждого бойца приходилось по две гранаты.

Следует отметить, что на складе заставы хранилось достаточно вооружения, в частности: винтовок - 24, шашек кавалерийских - 24, пулемет Дегтярева - 1, "Маузер" - 1, пистолетов "Наган" - 2, гранат - 10, патронов - более 5000.

П р е л ю д и я


К апрелю снег вокруг заставы почти стаял. Лишь кое-где в защищенных от солнца ложбинках он лежал многочисленными островками, серый, ноздреватый, рыхлый. Ак-Каба еще стояла. Наш спуск к ней уже был сухим.

К первому апреля Глазунов располагал данными о планирующемся налете на заставу, причем из нескольких источников. 28 или 29 марта ему сообщила об этом Наталья Воробьева - жена красноармейца Сычева, которая узнала об этом из разговора со знакомым китайским купцом, привозившим свой товар в Совсинторг.

- Ну что ж, будем ожидать! - ответил ей Глазунов. После этого, с ее слов, Глазунов принял меры к усилению охраны границы в ночное время и охраны заставы: вместо одного дежурного стали выставлять двух, чаще стали высылаться наряды на границу.

- На другой день, - рассказывала Сычева, - я снова пришла к Глазунову и спросила:

- Ну, что, товарищ Глазунов, ожидаете налета банды или нет?

На что Глазунов ответил:

- Ждем и не ждем, а если банда придет, то поборемся!

Другим источником был Афанасий Огнев, о котором мы уже говорили.

- … 31 марта в 21 час, когда меня задержали советские пограничники, - рассказывает он, - я сказал, чтобы меня вели к начальнику заставы. Он предложил мне покушать, но я отказался, сказал, что времени мало и надо сейчас же приготовиться к отражению нападения и сообщить соседним заставам. Глазунов подробно расспросил меня об отряде Бычинского и его намерениях, я все рассказал, но на какую заставу первой будет нападение, я не знал. Получив эти сведения, начальник заставы при мне доложил на Орловку, а потом и в Урыль....

Телефонный звонок в канцелярии пограничной заставы “Орловка” раздался поздним вечером. Трубку поднял прибывший накануне для оказания помощи начальнику заставы уполномоченный комендатуры Н.Деев. Звонил начальник Матвеевской заставы Глазунов. Он доложил о получении от надежного человека данных о том, что за границей из русских и казахских эмигрантов организована банда численностью до 300 человек, которая в скором времени может произвести налет на одну из застав - “Орловку” или “Матвеевку”, может даже на комендатуру.

Николай Васильевич Деев был опытным пограничником, до революции он работал на Коломенском машиностроительном заводе, окончил двухклассную земскую школу. С 1920 года начал служить в войсках ОГПУ, окончил здесь школу комсостава, а затем полный курс Высшей пограничной школы.

Осознав сложность складывающейся обстановки, Деев отдал Глазунову распоряжение об усилении охраны границы, наблюдения за сопредельной территорией и выставлении дополнительных постов по охране заставы.

На “Орловке” начальника заставы не было. Его обязанности временно исполнял молодой командир, фамилию которого установить не представилось возможным. Срочно вызвав его в канцелярию, Деев проинформировал его о сообщении Глазунова и вместе с ним разработал необходимые меры по охране границы. Пока командир готовил и высылал на границу дополнительные наряды и выставлял еще одного часового заставы, Деев доложил обстановку коменданту участка Сигаеву, от которого сразу получил указание утром выехать на Матвеевку и убедиться в правдоподобности полученных сведений.

Около 8 часов утра 1 апреля Деев с пограничником Чекуровым выехали из Орловки на заставу Матвеевка. Они были вооружены винтовкой и наганом.

Несомненно, Глазунов доложил на комендатуру и о сведениях, полученных от Сычевой, потому что еще до прихода на заставу А. Огнева, дежурный по заставе красноармеец Тогаев подслушал телефонный разговор Алексеевской комендатуры с Чингистайской о возможном налете банд на Матвеевку, Орловку или Урыль и довел содержание этого разговора до личного состава. Да и Сычева, наверное, предупредила и своего мужа и других пограничников, чтобы они были бдительны.

Таким образом, и застава, и комендатура, и отряд знали о готовящемся налете с точностью до дня, однако отнеслись к этому легкомысленно, недооценив, а может быть и, не поверив полученным данным. Во всяком случае, никаких мер по усилению застав резервами отряда и комендатуры сделано не было.


О к а я н н ы й д е н ь


С вечера 31 марта на охрану границы был выслан сторожевой наряд в составе 5 пограничников, из них трое пеших и двое конных. Пешие охраняли дорогу, ведущую от китайского поста "Ак-Каба" на нашу территорию, а конные контролировали участок от расположения пешего наряда до строящейся заставы, шириной 2 километра.

Внутреннее охранение заставы состояло из двух дежурных: один - по конюшне, другой - наружный у здания заставы (ныне этот наряд называется "Часовой заставы"). По конюшне дежурил красноармеец Рябинин, 1930 года призыва, наружным дежурным стоял красноарвеец Чеченин, призванный в 1929 году. Остальные 10 человек в нижнем белье спали на заставе. На заставе находился и ее начальник. Тревожная группа назначена не была.

В 4 часа 1 апреля сторожевой наряд в связи с истечением срока службы снялся с границы и, прибыв на заставу, отправился на отдых. Никакого наряда на охрану границы застава больше не высылала. Оба дежурных бодрствовали и находились на своих местах.

...Еще задолго до доклада Глазунова, отряд Станислава Бычинского, миновав уже китайский погранпост "Ак-Каба", находившийся в 25 километрах северо-восточнее Матвеевской заставы, подходил и сосредотачивался у линии границы, как раз против пологого спуска.

Точного времени перехода границы Бычинским и нападения на заставу теперь уже не установить, но местный житель Воробьев А.Ф., заимка которого находилась на участке Матвеевской заставы и которая до сих пор стоит на том же месте и значится на всех топографических картах, как заимка Воробьева, на допросе 21 апреля 1932 года показывал - часа в два ночи я спал и услышал крик:

- Хозяин дома? - и назвали по фамилии. Я проснулся, ответил, что дома. Приказали зажечь свет. Я зажег. Вошли четыре человека и спросили, есть ли красноармейцы. Я ответил, что нет. Они осмотрели помещения, никого не нашли. Забрали лошадей с седлами, нагрузили на них шесть мешков овса и приказали следовать за ними. Я просил оставить меня дома, ссылаясь на болезнь, но они сказали:

- Донесешь в Орловку, - и погнали в направлении Матвеевской заставы. Не доходя полкилометра, они оставили меня в лощине под охраной коноводов, а сами ушли....

Абрам Федорович - интересная личность. Родился в 1883 году в Калужской губернии. На Южном Алтае поселился в 1909 году. В 1914 году с разрешения старосты с. Матвеевка переселился на жительство в Китай, местность Колчуган, откуда вернулся в 1921 году, построив заимку - пятистенную избу, амбар, баню, загон для скота. Воробьев А.Ф. считался середняком, имел 3 лошади, 2 дойные коровы, 2 годовалых телка, три овцы.

Воробьев А.Ф. подозревался в связях с китайскими спецорганами и с руководством эмиграции. Основанием для этого служили слухи, бродившие среди жителей, долгое проживание в Китае, глухая заимка, посещение и ночевки на ней китайских торговцев, следующих со своим товаром в Совсинторг. Представляло для китайской разведки и русской эмиграции интерес также замужество его дочери Натальи за красноармейцем заставы Сычевым.

Нападение непосредственно на заставу видели несколько человек. Повариха строительной бригады Бочкарева-Фефелова-Бутанаева показывает:

-... Рано утром первого апреля 1932 года еще было темно я встала, затопила в своей комнате печку и вновь прилегла, как вдруг услышала в стороне заставы крик "Ура!". Я подумала, что красноармейцы проводят занятия, подошла к окошку и увидела, что со стороны новой заставы по направлению к заставе бегут вольные люди и занимают сопку, где находится застава. Кроме "Ура!", бандиты все время кричали "Сдавайтесь, сдавайте оружие, вам ничего не будет!". По заставе открыли стрельбу....


Бочкарева-Фефелова-Бутанаева Екатерина Васильевна, 1903 года рождения, уроженка Ойротии, рабочая при строительстве заставы (повариха). Ее муж - красноармеец Бутанаев, погиб при обороне заставы, брат Фефелов Яков - участник нападения.

Более точен в своих показаниях десятник строительной бригады Лазарев К.П.:

- ...Примерно в 5 часов утра в ночь с 31 марта на 1 апреля 1932 года я услышал выстрел и вышел на улицу, чтобы узнать в чем дело и увидел, что происходит нападение на заставу. Застава окружена вольной публикой и с окружающих заставу гор на заставу с выстрелами спускаются люди. Я оделся и пришел на квартиру к помощнику прораба Лазарчук, который от нас живет в 200 метрах. Из его квартиры слышно было как неизвестные, наступая на заставу, кричали "Ура! Сдавайся!", а из окон хорошо было видно много людей, окруживших заставу и наступающих с гор....

Далее события развивались следующим образом.

Бочкарева-Фефелова-Бутанаева:

- ... Особенно приспособились к стрельбе три бандита, один лег за дровами с юго-западной стороны и взял под обстрел выходные двери заставы, а два других - взяли под обстрел двери с северо-восточной стороны. Стрельба продолжалась долго, но бандиты, хотя и окружили заставу, все же выбить красноармейцев не могли. Красноармейцы из окон оказывали сопротивление огнем....

О том, что происходило внутри заставы, рассказывает один из оставшихся в живых пограничников заставы красноармеец Янковский И.В.

Иван Васильевич родился в 1908 году, окончил земскую школу, до 1926 года батрак, затем рабочий производства, холост, в армии с 1930 года, член ВКП(б), секретарь партячейки заставы.

Янковский И.В. сообщил:

- ...Я проснулся от выстрелов и криков пограничников "В ружье!". На дворе уже был настоящий дневной свет. Я обулся, надел подсумки, патронташ. Схватил винтовку. Окружившие заставу бандиты стреляли в окна, все выходы из помещения заставы обстреливались. Пограничники тоже стреляли из окон, но наши выстрелы были безрезультатны, так как бандиты заняли укрытые места, и мы их из помещения не видели. Я решил выбежать из двери, и у двери был ранен в правую руку...

...Увидев меня раненым, Глазунов предложил мне спуститься в подпол для перевязки. Сорвав с постели простынь, я спустился в подпол, где увидел пограничника Янченко, который сидел с винтовкой и патронами, но бездействовал. На мой вопрос, что он здесь делает, он ответил, что ранен. При его осмотре, ранения я не обнаружил. Я предложил ему выбить замазанное глиной окошко для вентиляции и вести обстрел по дровам. В этот момент в подпол вбежал красноармеец-доброволец Сычев с винтовкой, и стал помогать Янченко вышибить окошко...".

Сычев Василий Михайлович, 23 года, уроженец Уральской области, Шадринского района, в армии с 1929 года, малограмотный, член ВЛКСМ, женат на дочери середняка Воробьевой Наталье.

- ...Когда окошко было выбито, - продолжает Янковский, - Сычев обнаружил большое количество бандитов, двигавшихся с новой заставы к нам, но стрелять по ним не стал, а начал обстреливать дрова, за которыми засели бандиты и своим огнем не давали возможности нам выбежать во двор.

Перевязав рану, я хотел подняться наверх, но мне наверху попался Цветков, раненный в правое плечо, и я занялся его перевязкой. Вскоре прибежал Глазунов, легко раненный в левую сторону шеи. После перевязки он снова убежал, а я вернулся к перевязке раненного Цветкова. В подпол прибыл красноармеец Рябинин, раненный в левое бедро, которого я тоже перевязал.

В тот момент, когда я проводил перевязку раненного Рябинина, вверху пограничники по приказу Глазунова выламывали забитую дверь, ведущую из Ленуголка в помещение начальника заставы. Сычев и Янченко направились вверх. Рябинин, Цветков и я остались в подполе. Вскоре мы услышали, чтобы мы выбирались, иначе сгорим. Мы начали вылезать. Я помог Цветкову, вытолкал Рябинина, потом вылез сам. Мы поползли в комнату начальника заставы, где уже все были в сборе. Пулемет Дегтярева находился у пулеметчика Казанцева.

Начальник заставы решил вывести нас из помещения заставы во двор. Мы начали по одному выбегать, чтобы занять позицию под бугром. Первым выбежал красноармеец Бекренев, на которого потом бандиты говорили, что этот пограничник был всех злее и больше всех стрелял. Выбежав, Бекренев занял угол казармы и начал стрелять во все стороны. Бандиты усилили огонь.

Вторым выбежал с пулеметом Казанцев, которого тут же ранили в ногу. Он оставил пулемет Тогаеву и приполз обратно в помещение. Тогаев начал продвигаться с пулеметом вперед, ближе к откосу горы, но был тяжело ранен и выпустил пулемет. Из помещения выбежал Сычев, взял пулемет и бросился с ним под гору. К Сычеву подползли Глазунов, Хвостов, командир отделения Бедин, красноармейцы Поддубный, Бутанаев, Поспелов, Мухин и Кашицын. По команде Глазунова пограничники заняли кусты. Таким образом, мы по отношению к бандитам находились внизу. Кусты были заняты Сычевым и Хвостовым, Бедин при попытке занять кусты был убит.

Вскоре Сычев сообщил, что пулемет не работает. В это время бандиты заняли крышу заставы. Я бросился из помещения к группе Глазунова под откос горы, где и остановился. Вскоре Глазунов был убит. После его смерти среди пограничников появилось кол****ие. Так красноармеец Чеченин сказал, что надо сдаться, человека два его поддержали, но потом решили биться, пока есть возможность держать в руках винтовку. После этого мы усилили огонь по бандитам.

В результате того, что банда заняла удобную позицию на крыше заставы, а мы находились в яме, то начали быстро нести урон. Были убиты Поддубный, Поспелов, Бутанаев, Кашицын, Ященко и Мухин - все погибли минут за двадцать. Я остался в живых, и ко мне приполз раненный Казанцев, который выстрелил два раза и, видя, что всех побили, прекратил стрельбу и лег головой на мой правый бок.

После того, как Сычев сообщил, что пулемет не работает, я его больше не видел.

Как только Казанцев прекратил стрельбу, бандиты, увидев, что все погибли, спустились к нам и, подойдя к трупам, начали раздевать и разувать их. В это время они заметили, что Казанцев дышит, один из них выстрелил ему в висок. Одновременно эта пуля легко задела мой правый бок. Несмотря на это я старался не показать бандитам признаки жизни, но один из них сказал: "Этот тоже живой!", второй подтвердил. Я поднялся и сказал - да, я живой!. Они спросили куда я ранен, я показал...


Янковского от судьбы Казанцева спасло только то, что к этой группе подошел сам Бычинский, который после нескольких вопросов, касающихся вооружения заставы, количества личного состава и соседних застав, сказал больше для своих соратников, нежели для Янковского:

- Мы красноармейцев не трогаем, мы идем в целом против Советской власти, - и распорядился, чтобы Янковский шел в барак к рабочим, где ему была оказана медицинская помощь.


Почти также описывает бой во дворе заставы и Бочкарева-Фефелова-Бутанаева, внося в его картину новые детали, которых не знал Янковский:

-...Точное время определить не могу, но солнце уже взошло. Бандиты, видя, что не могут справиться с красноармейцами, начали в кухню бросать сено и подожгли его, после чего загорелось здание заставы. Когда здание было охвачено пламенем, красноармейцы были вынуждены выбежать во двор. Один красноармеец удачно выбежав, бросил две гранаты в оба конца здания, после чего был убит. Другие красноармейцы начали выбегать и прыгать в овраг, но падали 9в него мертвыми или раненными. Первым выбежал из казармы красноармеец Хвостов, в казарме он был ранен в ногу. Стремясь уйти в кусты, он добежал почти до бараков рабочих и тут был ранен в заднюю часть тела, при этом пуля на выходе вырвала половой орган...

...Красноармейцы, выскакивая из казармы, падали на площадку перед зданием и вели оружейный огонь, после чего скатывались в овраг, но не всем удалось выкатиться не пораженным...

...Лежавший за дровами бандит один поражал всех. Удалось скатиться в овраг неповрежденным только красноармейцу Сычеву. Четверо красноармейцев в овраге были тяжело ранены, из них двое умерли...

...Слышно было, что из казармы стрелял пулемет. Из казармы пулемет выносили несколько человек. На улице пулемет не выстрелил ни разу. Скоро все красноармейцы были в логу и лежали кучей. Бандиты, боясь, что в куче может быть живой красноармеец, который может оказать сопротивление, дали по куче залп. Видя, что ответных выстрелов нет, они бросились к трупам и начали вытаскивать из-под них винтовки...

...К концу боя застава полностью сгорела и рухнула. Бандиты успели вытащить из окна ящик, в котором хранились бумаги начальника заставы и телефонный аппарат...


Несколько по-иному описывает эпизод боя на дворе заставы красноармеец Сычев В.М.:

-...Сгруппировавшись в комнате начальника заставы, мы начали перебежку из помещения под гору. Первым спустился, отстреливаясь во все стороны, Поддубный, а затем - я. Пулемет в это время уже находился у меня, так как пулеметчик Казанцев, при попытке выбежать с пулеметом, был ранен в ногу. Спустились под гору, я услышал команду начальника заставы занять кусты, что под горою. Я так и сделал, установил в кустах пулемет. Мне было хорошо видны несколько бандитов, которые расположились на южной стороне косогора. Я хотел начать стрельбу, но пулемет не работал. Сначала я подумал, что попал недоброкачественный патрон, и произошла осечка, но и после перезарядки пулемет не работал. Ко мне бежал командир отделения Бедин, но не далеко от меня он был убит. Я снова пытался стрелять, но пулемет молчал. Я достал из патронника патрон и осмотрел его, следа бойка на капсюле не было, потому что он был сломан. Я снял диск и высыпал патроны в арык. В этот момент стрельба с нашей стороны прекратилась - все были перебиты...

...Я лег в арык и лед подо мной провалился. Бандиты заметили меня и открыли по мне ружейный огонь. Я притворился мертвым. Пулемет был возле меня. Я хотел разобрать его на части и разбросать их, но не было ключа. Спрятать пулемет я не догадался...

...Вскоре ко мне стали приближаться бандиты. Возле меня лежал красноармеец Хвостов, который при приближении бандитов приподнялся и сказал, что он сдается. Я тоже поднялся. Бандиты от неожиданности бросились в разные стороны с криком: "У него наган!", отбежав, спросили: "Есть наган?". Я ответил, что нет. Тогда они приблизились и поинтересовались, не ранен ли я. Я ответил, что не ранен. В это время они увидели пулемет. Забрали его и диски. Меня раздели и разули, дали конвоира - казаха, который повел меня к баракам рабочих. По дороге я выпросил старое обмундирование и оделся....


Мы оставили уполномоченного Чингистайской погранкомендатуры Деева Н.В. в пути на Матвеевку, куда он следовал вместе с красноармейцем Чикуровым, чтобы лично опросить источник информации и убедиться в правдоподобности сведений о возможности налетов на заставы.

В двух километрах северо-западнее заставы, Деев и Чикуров были внезапно обстреляны неизвестными. Стреляли из четырех винтовок с расстояния 30-20 метров. Первым же залпом под Деевым был убит конь, а конь Чикурова при его спешивании. Испугавшись выстрелов, вырвался и убежал на Матвеевку.

-...Я из нагана, а Чикуров из винтовки пытались завязать перестрелку, - вспоминает Деев, - но, убедившись, что наши позиции не выгодны, так как находились на косогоре в глубоком снегу, решил, отстреливаясь, оторваться от бандитов и пешком бежать на заставу, имея ввиду, что мы напоролись на разведку банды, которая намерена была в недалеком будущем произвести налет на одну из наших застав или же случайно натолкнулись на вооруженных скотокрадов, прибывших из-за границы. О том, что банда произвела налет на Матвеевку и разгромила таковую, я не знал, и в полукилометре от заставы заметил над ней дымок.

Достигнув отдельного дома прораба Лазарева, меня поразила безлюдность вблизи этого дома (таков текст - ВГ), а также большое скопление людей, одетых в штатское. Заподозрив, что на заставу напали, я вошел в дом прораба, где находилась девочка десяти лет. Я спросил, есть ли на заставе красноармейцы. Она ответила, что нет. В это время из подпола появилась жена Лазарева и сообщила:

- Сегодня на заставу налетела из-за границы банда. Красноармейцы все побиты, а застава сожжена.

Я спросил:

- Где сейчас банда?

Она ответила:

- Вон, на заставе, - и показала на огромную толпу людей. Я решил немедленно скрыться тем же ущельем, которым прибыл...


Интересную деталь, подтверждающую рассказ Деева сообщила Наталья Сычева:

- Когда главарь (это был Бычинский - ВГ) производил мой допрос, - говорила она, - пришли два бандита из засады в 2-3 километрах от заставы и доложили главарю, что они сейчас обстреляли двух красноармейцев, ехавших из Орловки.

Главарь спросил:

- Вы их разоружили? - бандиты ответили, что под одним они убили лошадь, а лошадь второго убежала. Красноармейцы, отстреливаясь, скрылись в горах...

Далее продолжает Деев:

-...Достигнув ущелья Чигараши, дальше идти на поселок Орловка было не возможно, ибо на всех сопках появились конные группы, которые очевидно искали нас. Я решил скрыться в одном из ущелий, дождаться наступления темноты, затем пешком двинуться в поселок Орловку.

Мы заняли наиболее высокое место, удобное для наблюдения за дорогой, идущей из Орловки в Матвеевку, по которой следом за нами должны были выехать из Орловки в Матвеевку комотделения Козмин и красноармеец Кривоногов, которых я хотел перехватить, чтобы они не попали в руки банды...

...Примерно около 19 часов на дороге появились два всадника. Это были Козмин и Кривоногов, которые беспечно следовали на Матвеевку...


Деев рассказал им о разгроме заставы и о своих злоключениях. Решили сесть по два на коней и, пользуясь темнотой, выбраться из района деятельности банды, после чего Козмин и Кривоногов вернутся на Орловку и доложат о случившемся, а Деев и Чукуров доберутся до ближайшего аула и будут ждать прибытия пограничников с заставы "Орловка".


- ...Намеченный план действий осуществлен не был, - продолжает Деев, - когда мы сели по два всадника на коней и направились к дороге, ведущей в поселок Орловка, то увидели, что из-за бугра, в полукилометре от нас показалась основная масса банды, двигающаяся параллельно с нами в направлении поселка Орловка в количестве 150-200 человек. Бандиты, увидев нас остановились, и мы, повернув резко на север, поскакали в горы Чубунды...

...Я решил занять один из отрогов гор Чубунды и в случае попытки банды захватить нас, отстреливаться до последнего патрона...

От банды отделились 12 всадников, которые начали преследовать пограничников, но вскоре отказались от этого и повернули обратно. Может быть им стало жаль лошадей, может быть себя, но вернее всего - они опасались, что завязавшаяся перестрелка будет услышана на заставе "Орловка" и фактор внезапности нападения на нее будет утерян.

Достигнув гор, пограничники некоторое время вели наблюдение за движением банды, которая двигалась по дороге нагло, без разведки и охранения, и скоро наступившая темнота скрыла ее.

- ...Я решил двигаться в направлении поселка Владимировка, - продолжал Деев, - имея цель достигнуть ее к 9-10 часам утра 2 апреля, и увести заставу в поселок Бобровку, ибо я был уверен, что превосходящая в средствах борьбы банда, без особого труда захватит заставу "Орловка", потому что на заставе не было ни пулемета, ни ружейных гранат, патроны были в ограниченном количестве только на руках у пограничников, а боезапасов, как новая точка, она получить еще не успела...

...Во чтобы то ни стало, нам нужно было добраться до заставы к указанному сроку и тем самым спасти ее от разгрома...

Некоторое время пограничники двигались на конях, но вскоре их пришлось бросить, так как снег был глубоким, лошади проваливались в него по брюхо и травмировались. Группа продолжила движение пешком, увязая в снегу по пояс, а там, где снег был рыхл и особенно глубок, передвигались ползком.

- ... Приблизительно к 2 часам 2 апреля мы окончательно выбились из сил, так как были без пищи около суток и, измотавшись, решили отдохнуть до рассвета, - говорит Деев. - С наступлением рассвета мы продолжали движение тем же способом. Направление движения мы брали приблизительно, карты и компаса у меня не было, так как все секретные документы, в том числе и карты находились в полевой сумке, которую я спрятал в ущелье, после того как мне с красноармейцем Чукуровым удалось скрыться от бандитов с заставы Матвеевка...

Поселка Владимировка пограничники достигли только к 14-15 часам. Прибывшая к этому времени из Орловки связь доложила Дееву, что налета на заставу не было.

С особой радостью Деев сообщает, что оставленные в горах лошади и конское снаряжение были найдены и доставлены на заставу специально посланными комотрядниками. Найдена была и полевая сумка Деева, а все документы, находящиеся в ней, оказались в наличии.


Видя обезумевших от крови, успеха и крупной добычи озверевших бандитов и опасаясь за свои жизни, служащие Совсинторга и рабочие строительной бригады бросились в горы. Оказавшись в относительной безопасности и имея отличный обзор, они внимательно и очень заинтересовано наблюдали за тем, что происходило на заставе и вокруг нее. Это позволило в дальнейшем сложить из их рассказов полную картину разыгравшегося здесь разбойного разгула.

Разграбление заставы началось задолго до того, как пал последний ее защитник. В частности, прораб строительной бригады Лазарев К.П. вспоминает:

- Из гор было видно, что застава горит, и бандиты грабят заставское имущество и переодеваются в красноармейское обмундирование. Лошадей и седла тоже забрали. Таким образом, орудовали они часа четыре, после чего с имуществом заставы направились в сторону заставы "Орловка"...

Некоторые подробности сообщил Воробьев:

- Бандиты заставу брали с началом рассвета и до десяти, когда застава была разгромлена, меня привели к ней. Я увидел сгоревшую заставу и сидящих двух красноармейцев - раненного Янковского и невредимого Сычева. Оба были без оружия. Бандиты таскали из Совсинторга товары... На заставских конях разъезжали бандиты.

Часов в 11-12 бандиты ушли по направлению к новой заставе. Спустя 2-3 часа они вернулись, кормили лошадей, тащили товары из Совсинторга. Под вечер направились в сторону Орловки. Я уехал на свою заимку и бандитов больше не видел…


Разгромив склад заставы, бандиты с повозками, груженными награбленным имуществом, выехали в направлении Орловки, но через час вернулись и начали подбирать остатки имущества, а затем громить лавку Совсинторга. Набив товаром прибывшие из Китая повозки, они приказали готовить обед. Обед готовили женщины, работавшие кухарками у рабочих, под руководством Сычевой. Пробыв на заставе около трех часов, часть бандитов ушла в направлении заимки Воробьева, а затем в Китай.

На закате 1 апреля, из поселка Матвеевка на Орловку двинулось до 200 бандитов, с целью разгрома Орловской заставы. "Взяли Матвеевку, возьмем и Орловку!" - бахвалились они.

Однако штурм Орловки не состоялся. По пути на нее Бычинский осознал, что его отряд - это уже не то воинство с которым он напал на Матвеевку. Оно отяжелело, его маневренность сковывали повозки с награбленным добром, с тем же добром к седлам всадников были приторочены мешки, а пешие бандиты сгибались под тяжестью мешков и сумок. Да и моральный дух налетчиков был уже не тот, что под Матвеевкой. Удовлетворенные добычей, люди стремились скорее отнести ее домой, приспособить к своему хозяйству, а не класть неизвестно за что свои головы. Кроме того, Бычинский опасался, что о его нападении на Матвеевку и движении на Орловку здесь уже известно, и к его встрече там уже подготовились. Мало было в отряде и боеприпасов: те, что привезены из Китая - израсходованы, а захваченные на заставе - неизвестно где, может быть, их даже увезли в Китай. Во всяком случае, на штурм Орловки он не решился.

Утром 2 апреля матвеевцы наблюдали, как из-под Орловки бандиты возвращались отдельными группами и подумали, что бандиты потерпели поражение. Но поражения не было, это возвращалось отягощенное ношей и измотавшееся под ней воинство. Чтобы как-то оправдаться, бандиты бахвалились тем, что, подойдя к Орловке, они выслали туда разведку, которая установила, что, испугавшись их, орловской начальство разбежалось, поэтому штурмовать село и заставу, якобы, не имело смысла.

Все эти группы через сгоревшую заставу уходили к границе и на глазах китайских солдат тащились вглубь Китая.

На этом разграбление заставы не закончилось. На следующий день, 2 апреля на пожарище вновь прибыло из Китая до 50 всадников, которые, набрав в лавке Совсинторга товаров, ушли обратно.

В этот же день, часов в 5 вечера на заставе появился вооруженный бандит, который расспрашивал рабочих, приезжали ли сюда их люди. Рабочие ответили, что приезжали человек 50, набрали товару и уехали. Бандит, видимо побоялся в одиночку заняться грабежом, выругался и сказал, что грабителям попадет, раз они приезжали не воевать, а грабить, и ретировался.

Не упустил возможности обогатиться и китайский погранпост "Ак-Каба", находящийся в 2-2,5 километров против заставы.

Утром 3 апреля на "Матвеевке" появились два верховых и три пеших казаха. Нагрузившись совсинторговским товаром, они уехали на пост. Все это время, пока эти казахи находились на заставе и возвращались на пост, на одной из сопок сидели китайские чирики (солдаты) и наблюдали за их действиями.

Товар, доставленный на пост, китайцам, видимо, понравился. Спустя полчаса эти же казахи и 6 чириков вновь прибыли на сгоревшую и разграбленную заставу. Они фарисейски выражали рабочим сожаление, упрекая их в том, что они не сообщили о нападении бандитов на пост, что китайцы, якобы, не допустили бы нападения и т.д., а сами они, к сожалению, нападения не видели и сведениями о предстоящем нападении на заставу не располагали. Затем они пошли к Совсинторгу, явно с надеждой еще чем-нибудь поживиться, но рабочие уже заколотили двери досками. Видя такое положение, чирики ломать двери не решились и убрались на свой пост.

Более подробно рассказывает этот эпизод житель Орловки - Огнев И.Е., бывший солдат царской армии:

- Группа прибыла с переводчиком начальника китайского поста.

Он спросил:

- Что у вас здесь случилось?

Я ответил, что приходила из Китая банда и разбила заставу. Далее он поинтересовался, сообщали ли мы об этом в поселок Орловка. Я ответил, что не сообщали, мы люди рабочие и о военном деле ничего не знаем.

- Скажите, кто был в составе банды, перепишите их фамилии и список отдайте мне! - распорядился переводчик, на что я ему ответил, что я лично ничего здесь не видел, а равно не имею права что-либо делать без разрешения начальства.

- После моих слов, - продолжает Огнев, - жена Филенкина, ветмилиционера, сказала переводчику: «Как же вы не знаете бандитов, когда они живут у вас? Кроме того, вот эти лица, - и она показала на казахов, - с которыми вы приехали, тоже грабили лавку Совсинторга!» На это переводчик ничего не ответил, а с беспокойством спросил:

- Тронут или нет красные китайский пост в отместку за разбитую бандитами заставу?

Мы ему ответили: «Красные зря не воюют, и если вы не действуете вместе с бандитами, то красные вас не тронут».

Вскоре после этого переводчик с чириками уехал...

Анализ данного диалога показывает, что переводчик попытался провести явный разведывательный опрос и уточнить для своего обеспокоенного начальства, знают ли уже о нападении Орловка, комендатура, отряд, Алма-Ата, какова их политическая оценка действий китайских властей в связи с этим и возможные для них политические и военные последствия. Рабочие проявили бдительность и оставили китайцев в неведении.

-... В тот же день вечером, - продолжает Огнев, - из-за границы снова направилась на заставу группа вооруженных чириков в количестве 6-7 человек, но, увидев что-то в наших горах, моментально, врассыпную повернула обратно. Вскоре после их появления, в Матвеевку спустилась с гор разведка пограничной заставы "Орловка", которая, очевидно, и спугнула китайцев. Разведка с наступлением темноты ушла обратно...

После выхода разведки заставы “Орловка” под командованием уполномоченного Чингистайской комендатуры Ломаско, в Матвеевке ни налетчики, ни китайские чирики на заставе не появлялись. Трагедия заставы “Матвеевка завершилась.


П о с т ф а к т у м


После разгрома заставы на ней работали комиссии из представителей местной власти, погранкомендатуры, Совсинторга и строительной бригады, которые вскрывали последствия событий, связанных с гибелью заставы и разгромом Совсинторга и фиксировали результаты своей работы в актах. Один из таких актов, составленный 10 апреля 1932 года зафиксировал гибель "...17-ти человек, из них 14 - красноармейцев, один отдельный командир, один начальник заставы, одна кухарка. Кроме убитых, один красноармеец на излечении в пос. Орловка...".

Комиссия постановила: "тела красноармейцев похоронить в братской могиле". Целую неделю строительная бригада занималась изготовлением гробов для погибших, целую неделю на возвышенности недалеко от развалин заставы пограничники заставы "Орловка" долбили промерзлую землю, готовя последний приют своим товарищам.

Похороны состоялись в воскресенье, в светлый по-весеннему день. Звучали речи, развивались флаги, теплый ветер выгибал натянутые между древками транспаранты со словами прощания и проклятия врагу.

Троекратный салют рванул воздух и прокатился по предгорьям...

Со временем деревянный обелиск был заменен на тот памятник, который стоит в настоящее время.

По факту бандитского налета на Матвеевскую заставу с территории Китая ВрИО начальника 50 пограничного отряда Смирнов направил консулу СССР в городе Шарасуме Рачковскому информационное письмо, в котором, описав динамику налета, сообщил, что бандиты убили 16 пограничников заставы, одну женщину и увели в Китай Бердючиных Прокопия, Лукьяна и Фаддея. Они похитили товаров из Совсинторга на сумму 31961 золотых рублей, разграбили и увезли вооружения и продфуража заставы на сумму 81193 рубля 31 копейку золотом.

Все это происходило на глазах военнослужащих китайского погранпоста “Ак-Каба”, которые не только не воспрепятствовали налетчикам, но и сами принимали участие в грабеже заставы.

“На неоднократный вызов начальника поста на нейтральную зону для оформления документов по пограничному конфликту, - писал начальник отряда, - последний прибыть отказался, мотивируя свой отказ тем, что у него не имеется распоряжения высших китайских властей, без которых подобные выезды ему воспрещены.

50 отряд просит консула возбудить ходатайство перед китайскими властями об уничтожении всех эмигрантских бандгрупп в погранполосе Алтайского округа, о передаче всех участников и руководителей налета на погранзаставу советским властям и о привлечении к ответственности лиц китайской администрации, допустивших создание бандформирований на территории своих районов, и о недопущении в будущем существования бандгрупп на китайской территории,” - писал Смирнов.

Начальник отряда обращался к консулу с просьбой ходатайствовать перед китайскими властями о возмещении стоимости построек заставы и разграбленного имущества в сумме 81193 рубля 31 копейки золотом, стоимости попорченного, уничтоженного и увезенного имущества Совсинторга на сумму 31961 золотых рублей, а также о выделении 30600 золотых рублй для обеспечения семей убитых пограничников. Всего выплатить советской стороне 143754,31 золотых рублей.

Какова была реакция китайских властей? Были ли соболезнования, извинения, признание вины, удовлетворение требований советской стороны? Ничего этого не было. Была лишь присущая китайцам надменность и наглость.


Т р е у г о л ь н и к б е з и н т р и г


Одним из интригующих всех вопросов является вопрос о роли треугольника Воробьев - Наталья - Сычев в гибели Матвеевской заставы. Был ли Воробьев осведомителем зарубежной эмиграции или иностранных спецорганов, использовал ли он в этой работе дочь, не “подставил” ли он Сычеву Наталью, чтобы использовать ее как важный источник информации о мероприятиях Советской власти и погранохраны? Эти и другие вопросы пытались выяснить и следствие, и внесудебный орган при ПП ОГПУ - Тройка, интересовали они и всех, знавших о Матвеевской трагедии. Однако, прямых доказательств вины этих людей в гибели заставы нет, а по косвенным обвинение им предъявлено не было, и, следовательно, они были у власти вне подозрения. И все-таки подозрения были. Они гнездились в умах односельчан, соседей, местных жителей, и со временем эти подозрения превратились у них в убеждения и выдавались уже как неопровержимые и доказанные факты.

Попробуем разобраться с этими фактами еще раз.

Мог ли Воробьев быть осведомителем эмиграции или китайских спецслужб? Безусловно! Этому могло способствовать его длительное проживание в Китае в среде, интересовавшей власть. Используя его по освещению процессов, происходящих в среде эмиграции, китайские спецслужбы, узнав, о намерении Воробьева вернуться в СССР, а может быть, инициировав его, могли нацелить того на сбор сведений по погранохране и на освещение мероприятий, проводимых советскими властями в своем приграничье и ближайшем закордоне.

Заимка Воробьева, находящаяся вблизи границы, являлась бы удобным местом, дающим возможность его закордонным хозяевам легко поддерживать с ним связь путем направления к нему курьеров или лично. Остановка же на заимке следующих в Совсинторг китайских купцов для отдыха и ночлега также обеспечивала бы китайским спецслужбам связь, постановку задач, передачу сведений и т.д.

Значительно расширила бы разведывательные возможности Воробьева выдача дочери Натальи замуж за пограничника Сычева. Это давало Воробьеву возможность свободно и в любое время посещать заставу, беседовать с пограничниками, выведывая у них нужные сведения, и быть в курсе всех событий, происходящих на заставе. Кроме того, он мог бы привлечь к сотрудничеству и своего зятя.

Все эти рассуждения в отношении Воробьева были бы верны, если бы были доказаны следствием. Но доказательств этому добыто не было. На допросе единственного, кроме Сычева, оставшегося в живых пограничника Янковского спросили:

- Видели ли Вы его тестя (тестя Сычева - Воробьева) в составе банды?

- Нет! - ответил Янковский, - но, когда я пришел к Сычеву на квартиру его жены, то там встретился с Воробьевым. На мой вопрос: «Неужели он не мог предупредить заставу о предполагаемом налете?» Воробьев ответил, что банда внезапно для него пришла на заимку, произвела обыск, арестовала его и повела с собой на Матвеевку.

Когда Янковского спросили, посещал ли Воробьев Матвеевку, как часто и по каким делам, он ответил:

- В последнее время был дважды по делу о лошадях.

Больше по Воробьеву ему вопросов задано не было.

Наталья - женщина умная, сметливая, общительная. Находясь в интересующей любую разведку среде, она несомненно представляла интерес и для китайских спецслужб. Но одно дело представлять интерес, другое - сотрудничать. Безусловно, Наталья не сотрудничала с китайцами, зато без сомнения выполняла задания пограничников в китайском прикордоне, о чем она сама рассказала на следствии. Получив сведения о готовящемся нападении на заставу, она немедленно передала их начальнику заставы Глазунову. И не ее вина, что тот на них не отреагировал должным образом.

Наталья дожила до глубокой старости и была бодрой и крепкой. Как-то в 80-х годах, в разговоре со мной, о ней рассказывал один из заместителей начальника пограничного отряда подполковник Ю.А. Афанасьев, но мне это тогда было неинтересно, и я пропустил его рассказ мимо ушей, о чем сейчас жалею.

Ну и, наконец, Сычев. Он подозревался как пособник банды на почве связей с Воробьевым. Одним из направлений проверки Сычева было установление его поведения в бою. Единственным, кто мог рассказать об этом, был снова Янковский. Других свидетелей этого события в живых не осталось.

Из рассказа Янковского можно сделать вывод, что Сычев вел себя в бою также, как и другие пограничники. Но, может быть, реагируя на повышенный интерес следствия к личности Сычева, он вспоминает ряд моментов в его поведении, которые сейчас кажутся ему подозрительными.

Это:

- ведение огня Сычевым по поленнице, за которой укрылись бандиты и своим огнем не давали возможности пограничникам покинуть здание заставы, а не по группе приближающихся бандитов;

- почему Сычев не спрятал пулемет, в результате чего тот оказался в руках бандитов?

- почему бандиты не убили Сычева, как убили раненного пограничника Казанцева?

- откуда бандитам было известно, что на заставе служит зять Воробьева и почему его хотели увести за границу?

- почему Сычев, оказавшись в горах вместе со своей женой, Беляевым и Янковским не согласился идти на Владимировку, а остался в районе Матвеевской заставы?

Попытаемся ответить на эти вопросы.

В тот момент, когда осажденные пограничники не могли под огнем бандитов покинуть заставу и увидели приближавшуюся к заставе еще одну группу противника, важнее всего было уничтожить бандитов, укрывавшихся за поленницей (в дровах) и выскочить из здания заставы до подхода к ней этой группы. Поэтому действия Сычева в этой обстановке были правильными. Однако примеру Сычева никто не последовал, и случилось то, что произошло.

Ответ на второй вопрос интересовал и следствие:

- При той обстановке мог ли Сычев спрятать пулемет? - был задан вопрос Янковскому.

- Я истинной обстановки, в которой находился Сычев, не знаю, - отвечал он. - Но думаю, что мог, т.к. он был совершенно невредим... Следовательно, он мог легко спрятать пулемет под снег или под лед арыка, на котором лежал.

Сам Сычев ответил на этот вопрос просто:

- Спрятать пулемет я не догадался. (Что вполне допустимо в экстремальной обстановке боя.)

Ответ на следующий вопрос можно получить из анализа показаний самого Сычева. Во-первых, он был захвачен другой, менее экспансивной группой. Кроме того, налетчики были несказанно обрадованны тем, что так здорово отличились, захватив пулеметчика вместе с пулеметом. Эта радость и стремление получить вознаграждение побудила их конвоировать Сычева к начальству, что и спасло ему жизнь.

Ответ на вопрос, откуда бандиты знали, что зять Воробьева служит на заставе, тоже прост. Мы уже знаем, что Воробьев - личность за кордоном известная. Там у него остались и знакомые, и друзья, которым он вполне мог передать весточку об удачном замужестве своей дочери, хотя бы через тех же китайских купцов.

Те бандиты, о которых говорит Янковский, ни фамилии, ни имени Сычева не знали и его вовсе не искали, а просто о нем вспомнили и при случае хотели захватить с собой, понимая, что он является важным источником информации.

Ну и, наконец, последнее подозрение Янковского. Видеть злой умысел в том, что Сычев отказался идти по горам и глубокому снегу на Владимировку нет никаких оснований. Если бы Сычев имел намерение уйти с бандой, он остался бы на заставе, а не ушел бы в горы. Отказываясь от похода на Владимировку, Сычев руководствовался здравым смыслом: имея в составе группы женщину и раненного, они бы до Владимировки не добрались. Мы уже знаем, сколько трудностей преодолели четверо здоровых, физически сильных мужчин на этом маршруте.

Таким образом, вины Воробьева, его дочери Натальи и зятя Сычева в трагедии Матвеевской заставы нет, и все обвинения их в этом не имеют под собой юридической базы.


А г о н и я А л т а й с к о й А р м и и


План прорыва отряда Бычинского, громко именуемого Алтайской армией, в глубину советской территории и поднятия населения на восстание против Советской власти, не смотря на первоначальный успех, захлебнулся в самом начале его осуществления. Разгромив Матвеевскую заставу, отряд занялся элементарным грабежом, а от попытки захватить заставу "Орловка" и идти дальше трусливо отказался, хотя мог бы иметь успех и здесь и далее, так как Советская власть какими-либо значительными воинскими силами на Южном Алтае не располагала, а до Зайсана или Ком-Агача, где такие силы имелись, было далеко и еще не известно, какова была бы реакция местного населения на появление в данном районе родственников, друзей и знакомых, объединенных в вооруженный отряд, имеющий решительные цели.

После возвращения в Китай, отряд сразу же начал разваливаться. Отрядники, не слушая командиров, разъехались по своим поселкам и аулам, а между оставшимися без войск командиров, началось распри. Бычинского обвинили в слабом руководстве, в отсутствии командирских качеств и в мягкотелости. На роль руководителя отряда претендовали заместители Бычинского - бывший колчаковец Георгий Лебедев и уже известный нам командир второй сотни Клочков, которого поддерживал его друг Руденко. В конце концов, Бычинский вынужден был оставить свое кресло и тихо убраться в Шара-Суме, где его следы теряются, а Лебедев, убив Клочкова и Руденко, возглавил Армию. Любитель помпы, мечтавший о лаврах победителя Советской власти на Южном Алтае, Лебедев создал при своей особе некий совещательный орган, пышно названный Военным Советом, надеясь с его помощью сохранить распадающуюся Армию, сплотить ее, повязать дисциплиной и круговой порукой и готовить к предстоящим боям и походам.

С помощью китайцев, которые под давлением англичан вылавливали разползшихся по своим домам отрядников и доставляли их в Армию, была несколько продлена ее агония. В нее даже стало поступать некоторое вооружение, снаряжение, кони, седла, сбруя. С учетом того оружия, что было захвачено на Матвеевке, огневая сила Армии значительно усилилась. Кстати, пулемет, захваченный на заставе, был отдан отряднику Чулину, который стал пулеметчиком. Был ли пулемет исправным при захвате, установить не удалось.

Но распад банды был необратим, и скоро она опять развалилась на мелкие шайки. Тайными тропами они вползали на советскую территорию уже с чисто бандитскими целями, достигали отдельных селений, таких, как Белая, Язовое, Фыкалка и др. и совершали налеты на поселки, колхозы, угоняли лошадей. Многие из этих шаек были ликвидированы. Неопровержимым доказательством, что эти шайки были осколками Алтайской Армии являлось отбитое у них оружие Матвеевской заставы.

Между тем, надежды на лучшую жизнь в Китае у большинства откочевщиков не оправдались. Те, что бывали на советской территории, воочию видели, насколько здесь улучшалась жизнь населения и убеждались, что, уйдя в Китай, совершили ошибку. Нищета, бесправие, отсутствие всяких перспектив все чаще ставили перед перебежчиками вопрос: что делать? - и все чаще у них возникала мысль вернуться на родину, но боязнь ошибиться еще раз, а также ответственности за незаконный переход границы и за враждебную деятельность против СССР цепко держали их на месте. Наконец, терпению многих откочевщиков пришел конец: гнет со стороны китайских властей и своих богатых сородичей, рабское существование, при котором их жизни ничего не стоили, тоска по родственникам и ностальгия по родным местам стали невыносимыми и победили страх. В мае 1933 года многие из откочевщиков вернулись в СССР. Среди них были и те, кто участвовал в нападении на Матвеевскую заставу и совершали налеты на советскую территорию в составе шаек. Многие из них отказывались от предъявленных обвинений, другие под давлением улик, вынуждены были признать свою вину. Решением Тройки при Полномочном Председателе ОГПУ в Каз.ССР от 5 ноября 1933 года налетчики на заставу и на другие объекты на советской территории, действия которых отмечались особой активностью и жестокостью приговорены к различным мерам социальной защиты: 26 человек - к лишению свободы на срок до 10 лет; 18 человек - на срок от 3-х до 5-ти лет; 9 человек - расстреляно.


Г е р о и в ы х о д я т и з т е н и


В историческом формуляре 50-го пограничного отряда сведений о бое и гибели Матвеевской заставы нет. Видимо, это событие в то время оценивалось отрицательно, и его не хотели передавать в назидание потомкам. Действительно отрицательные моменты, которые привели заставу к гибели, просматриваются сегодня довольно четко. Это, во-первых, беспечность начальника заставы Глазунова, который, получив заблаговременно данные о готовящемся бандитском налете на заставу, среагировал на них недостаточно остро. Он не принял необходимых мер по усилению охраны границы, особенно в ночное время, не организовал службу нарядов со сменой на месте. Высылаемые наряды возвращались на заставу задолго до рассвета, в результате чего примерно два часа темного предрассветного времени граница не охранялась.

Начальник заставы не довел обстановку до личного состава заставы, не принял меры к повышению его бдительности и боеготовности, в результате чего пограничники спали в нижнем белье, а не в обмундировании, оружие и боеприпасы находились у дежурного по заставе, а не были розданы личному составу.

Внешней охраны заставы, ее объектов и подступов к ней в ночное время организовано не было, что обеспечило бандитам возможность вплотную приблизиться к заставе, внезапно напасть на нее и фактически захватить пограничников врасплох.

Личный состав действиям по обороне заставы обучен не был, боевого расчета на случай нападения на заставу не проводилось. Слаба была и боевая подготовка пограничников, эффективность их стрельбы была низкой. Убито лишь двое налетчиков. Никаких оборонительных сооружений на заставе не было.

В охране границы существовал шаблон. Высылались одни и те же наряды, в одно и тоже место и в одно и то же время. В самые опасные, предрассветные часы граница оставалась практически неохраняемой. Эта шаблонная система охраны границы была вскрыта противником и способствовала его успеху.

Но основная причина гибели заставы носит личностный характер. Почему достаточно опытный, хорошо обученный командир допустил такие грубые ошибки, - мы уже не узнаем.

Обстоятельства гибели заставы были сразу же засекречены и не подлежали широкой огласке. Люди, которым они были известны, перевелись по службе или переехали на жительство в другие места. Некоторые ушли из жизни. Вокруг Матвеевской заставы начали складываться домыслы и вымыслы. Одни утверждали, что застава пала в бою с одним из отрядов барона Унгерна, другие - с отрядом атамана Анненкова, хотя оба они приказали долго жить еще до этого события.

Со дня гибели заставы прошло 70 лет, но и сегодня это событие вызывает повышенный интерес. Первым и единственным человеком, в какой-то степени удовлетворившим его, является Т. Гончаров, написавший небольшую повесть.* Однако автор пренебрег исторической правдой, исказив некоторые факты, и оговорив ряд участников этих событий, хотя в его распоряжении был, по-видимому, тот же материал, что и у меня. Зато картину героического сопротивления пограничников бандитскому налету Т. Гончаров, используя художественные средства, нарисовал правдиво.

Все пограничники сражались геройски. И не их вина, что застава была застигнута врасплох, что они были недостаточно обучены, что их пули не всегда достигали цели, что стены заставы не являлись препятствием не только для винтовочных пуль, но и для зарядов дробовиков. Личный состав заставы до конца выполнивший свой священный долг, полег практически полностью. Вот имена павших героев:

- Глазунов Василий Евлампиевич - начальник заставы;

- Бедин Даниил - командир отделения;

- Бескренев - красноармеец;

- Бутанаев “

- Головенко “

- Казанцев - пулеметчик

- Кашицын - красноармеец

- Мухин Иван “

- Поддубный “

- Поспелов Леонид “

- Рябинин Александр “

- Тогаев “

- Хвостов “

- Чиченин “

- Цветков Николай “

- Янченко “

________________________________

*Гончаров Т. Матвеевская застава. В книге “Ответный удар” (Сборник очерков) “Казахстан”, Алма-Ата: - 1980. с.182 - 199.


Но бандиты ли напали на заставу, и бандиты ли они? До недавнего времени этот вопрос в такой плоскости не мог быть даже поставлен и грозил любопытному большими неприятностями. Ответ на него мог быть только один: Да!

Но в наше время произведена переоценка ценностей и понятий. Эта переоценка не всегда справедлива и обоснована, часто носит явные признаки заказа так называемых “новых хозяев жизни”. Попытаемся и мы по-новому посмотреть на людей, которых мы, без всякого сомнения, прежде называли бандитами.

Революция, как правило, совершается большой кровью и заканчивается переделом не только власти, но и собственности. Не была исключением и революция Октябрьская. Последовавший в ее результате передел собственности носил особенно острый характер и затянулся на долгие годы. К описываемым событиям он продолжался, причем только в деревне, так как в промышленных районах страны делить было уже нечего.

К этому времени продразверстка в стране была заменена единым сельскохозяйственным налогом. Основная его тяжесть, по-прежнему, ложилась на кулацкие и байские хозяйства.


Ставка налога на кулацкие хозяйства в Казахстане была в среднем в 3 с лишним раза больше, чем на середняцкие, а крупные баи - полуфеодалы платили в 15 раз больше, чем середняки*. В 1926 году по байству и кулачеству был нанесен новый удар - передел пахотных и сенокосных угодий, в результате которого к 1927 году беднякам аула было передано 1360000 гектаров сенокосных и 1250000 гектаров пахотных угодий, ранее принадлежавших баям**. Экономически мощь баев и кулаков была подорвана.

Окончательным ударом по кулачеству и байству, от которого они уже не оправились, явилась политика Советской власти, направленная на их ликвидацию как класса. Начавшись в конце 1929 года, мероприятия по осуществлению этой политики уже к концу 1930 года в Казахстане закончились тем, что в 60-ти его районах было ликвидировано 3123 кулацко-байских хозяйства, имущество которых перешло в основном колхозам***.

В результате этой политики байство и кулачество потеряли все или значительную часть своего имущества и высокое общественное положение. Понять чувства людей, потерявших все, и их реакцию на это нетрудно. Обида, злость, ненависть, месть - вот что бурлило в сердцах этих людей и двигало их на стезю борьбы с властью. Решились на эту борьбу немногие. Большинство же покорно пошло под расстрел, в тюрьму и в ссылку. Лишь самые непримиримые, самые смелые, самые отважные уходили в отдаленные районы - пустыни, леса и горы, за границу и организовывали там вооруженные отряды,



* История Казахской ССР, “Наука” Казахской ССР, Алма-Ата, 1977, т. 4 с.315

** Там же с.400-401

*** Там же с.428

которые боролись с Советской властью самыми жестокими методами, наивно полагая, что им удастся справиться с молодой властью и вернуть утраченное. Многие из них положили за это жизни. Поэтому эти люди тоже герои, но герои из другого лагеря, из другого мира. От того, считаем ли мы их таковыми или нет, положение не меняется.

Это, несомненно, герои! Герои расколовшегося на две части единого прежде Российского народа.

Во многих странах уже давно состоялось примирение бойцов, враждовавших в те лихие времена сторон, и в знак этого примирения воздвигнуты памятники и мемориалы. У нас, на всем постсоветском пространстве, и ныне таких монументов нет, хотя примирение фактически уже давно состоялось. Борьба за светлое будущее, тяжелые испытания, выпавшие на нашу Родину, несколько волн реэмиграции, в том числе и из Китая, перемешали перемешали красных и белых и выковали новую общность людей - советский народ, с которой до сих пор не могут справиться новые лидеры всех национальностей.


Х Х Х


А Матвеевская застава стоит и по-прежнему охраняет границу. Но времена меняются, и пограничные наряды охраняют границу уже других государств: капиталистического Казахстана и социалистического Китая.



Но от этого пограничная служба у еще сохранившего прежний советский менталитет народа не стала ни менее легкой, ни менее почетной.

Стоит и нехитрый памятник, построенный руками заставских умельцев, на котором каждый защитник заставы назван поименно. Памятник этот уже давно пора заменить, но, как всегда, “не доходят руки”.

Так же, как семьдесят лет назад, сменяются над заставой дни и ночи, встает и заходит солнце, а по ночам висят над ней огромные лохматые звезды, и дуют ветры, и сыпет дождь, и воют вьюги. И, как сотни лет назад, стремительно несет свои воды быстрая Ак-Каба.

Нынешние пограничники свято хранят традиции старшего поколения и всегда готовы повторить их подвиг.

Но почему же застава погибла? Почему ее начальник, располагая достоверными данными о нападении на заставу, не принял мер к достойному отражению налета и фактически погубил ее гарнизон?

Отвечать на эти вопросы уж придется другому исследователю.


Вадим Алексеевич Гольцев и Хамит Исмагилович Абиров.

2001 год

[maksimenko]

Просьба. Если вы хотите высказаться по этой теме или задать вопросы исследователям этой истории, милости прошу высказаться. Все необходимое я передам по назначению.

[Викка]

Уважаемый Максименко, простите, что я только сейчас прочитала этот материал... Спасибо вам большое за работу! Жаль, что опять показан пример нашей безалаберности и русского "Авось пронесет!". С уважением! Ждем новых материалов!

[Кир Таргынский]

Уважаемый коллега Максименко!
Меня заинтересовал рассказ о Матвеевской заставе, поскольку я занимаюсь исследованием деятельности спецслужб мира на территории Синьцзяна в период с 1652 по 1962 годы. В том числе и белой военной эмиграцией.
Возникли вопросы:
Есть ли у вас биографические данные авторов очерка В. Гольцева и Х. Абирова?
Известно ли вам или авторам, кто такие Маклорк и Хунтор? Возможно, правильное написание фамилий МакЛарен и Хантер?
Известна ли судьба Станислава Бычинского, Евгения Лебедева и Константина Бухарина?
Есть ли биографии Дмитрия Бадейнова, Смирнова и Рачковского?
Есть ли фото кого-либо из участников событий?

Я запросил фото памятника с Матвеевской заставы. Если он еще на месте и пришлют, скину на форум.

[maksimenko]

Частично я ответил на Ваши вопросы через персональную почту. Более подробно - чуть позже (очень плотный график на службе).

[Кир Таргынский]

Спасибо за отклик.
Буду ждать сообщений. :523:

Если интересует, старая фотография (1986г.) памятника на месте старой Матвеевки в фотогалерее. Качество конечно....

[Кир Таргынский]

Спасибо, дружище!
Качество, конечно, аховое. Посмотрим, что пришлют с заставы. Мб, можно будет в галерею новое фото закинуть.

[Игорь 2]

Гена! Ты когда успеваешь выполнять свои непосредственные задачи по службе?

[maksimenko]

Как правило с 8.00 до 19.00
А то, что ты здешь видишь - это все отпуск, да личное время с 21.00 до 24.00 :lazy3: