"Придурок"

[ДЕРВИШ]

"Придурок"

Откуда он появился на заставе, История умалчивает. Но однажды вечером в дверь "эс-эс-овского" питомника, кто-то жалобно и требовательно заскреб коготками.
Санька, главный заставской "хвост", только закончил обрабатывать лапу Лорду, которой тот неосмотрительно наступил на какую-то железяку.
Услышав царапание, пограничные псы дружно "сделали стойку", а Санька приоткрыл дощатую дверь. На пороге питомника, как говорят "на полусогнутых", пригнувшись, стоял большой лобастый щенок.
Щенок тихо поскуливал и исподлобья, заискивающе смотрел на Саньку.
- Так, - протяжно сказал Санька, - Ну, раз пришел, заходи, гостем будешь.

Следует сказать, что приходу щенка Санька немного удивился. Застава располагалась, как шутили сами пограничники, на "золотой середине": восемнадцать километров до ближайшей российской деревеньки, и восемнадцать – до ближайшего хутора "соседей".
Понимал или нет щенок русскую речь, было неясно, но, тем не менее, он выпрямился и важно вошел в питомник.
Санька сбегал на кухню и принес полную миску каши, обильно сдобренной кусочками мяса. Щенок жеманничать не стал, поэтому быстро умял кашу, и, пройдя в угол питомника, где бесформенной кучей красовался дресскостюм, улегся там, свернувшись калачиком.

Так и стал жить-поживать на заставе этот "приблуда". Днем он носился по заставе, оглашая окрестности радостным, непонятно чему, неокрепшим щенячьим лаем.
Питался он наравне с заставскими псами. Псы стоически переносили присутствие чужака, но, помня о своем долге перед Родиной, воспринимали щенка, как младшего, ну совсем еще неразумного, братика.
Особый "трепет" у щенка вызывала автомобильная техника: стоило только послышаться далекому рокоту двигателя, как щенок пулей летел навстречу, и до самой заставы с лаем "сопровождал" машину, пытаясь укусить резиновые "лапы" неведомого ему чудовища. За это, и еще по целому ряду причин, достойную кличку себе щенок "не заработал". Все просто называли щенка, "за глаза" и "в глаза", Придурком.
- Где Придурок?
- Да вон, на свинарник побежал крыс ловить…
Вот еще кого люто возненавидел Придурок, так это крыс, этих вечных спутников пограничных (и не только) свинарников.
Но, нужно отдать должное Придурку, давил он эту напасть с потрясающей ловкостью, несмотря на свой нежный возраст. Каждое утро, пришедшие в свинарник "подхозники", находили по пять-шесть задушенных "пацюков", уложенных в аккуратный рядок прямо у входа в это "свинское царство". Именно за это Придурок пользовался самым огромным и заслуженным авторитетом именно среди "подхозников".

Так прошел месяц, прошел второй.
Прибывший на заставу с проверкой начальник ветеринарной службы майор Петухов, протерев очки "а-ля нарком Луначарский", скептически осмотрел Придурка и вынес свой вердикт: "Полукровка, к службе в Войсках не пригоден".
Потом Петухов посмотрел на застывших чуть в стороне бойцов, свободных от службы, и заявил: "Да пусть живет, думаю, не объест… Но на довольствие официально ставить не имею права…"
Дружное "ура" десятка молодых глоток пронеслось над заставой.
С собой Петухов привез на заставу молодого вожатого с мощным чистокровным "немцем". Как выяснилось, вожатый, носивший звучное Иван Поддубный, воспитывал "немца" еще "на гражданке", и призывался вместе с ним.
Воспитан был "немец" по всем канонам пограничной науки, и, скорее всего поэтому, не обращал на крутящегося рядом Придурка, ровно никакого внимания.

Так и тянулась эта интересная "собачья" жизнь на заставе: пограничные псы уходили в дозоры, выезжали "по главе" тревожных групп, в свободное время активно тренировались, а Придурок носился по заставе и облаивал на все въезжающие и выезжающие машины.

Прошел еще месяц и Иван, как-то утром зашедший в питомник, обнаружил мертвого "немца". Сказать, что это был шок для вожатого, значило ничего не сказать.
"Консилиум" из заставских "хвостов" не пришел к единому мнению, поэтому о трагедии передали в отряд. Прибывший майор Петухов, осмотрел "немца" и констатировал солевое отравление. И это было удивительно, поскольку все заставские псы, в том числе "немец" и Придурок, питались из одного "общего собачьего котла".
Теперь Иван ходил на службу без собаки. Выходы на границу еще как-то отвлекали его, а вот в свободное время он частенько растерянно поглядывал на свои руки, которые еще ощущали тепло собачьей шерсти и кожаного поводка.
Вся застава с содроганием посматривала на страдания Ивана, а начальник заставы, однажды не выдержав, стал "долбить" Петухова по телефону просьбами дать Ивану нового пса.
"Свободных" собак в то время в отряде не было. Петухов героически терпел каждодневные звонки начальника заставы.
Наконец он не выдержал, и сам приехал на заставу для "профилактической беседы" с осиротевшим вожатым.
- Ну, пойми: все собаки, как и люди, смертны, - внушал он подчиненному, - И пойми, ну нет сейчас свободных собак в отряде, как появится, сразу тебе отдадим.
Но Иван не внимал внушениям Петухова и так жалобно смотрел на майора, что тот, скорее всего, дабы избавится от осуждающего взгляда, махнул рукой: "А вон, возьми Придурка, и воспитывай".
Что мог Иван сказать на такое заявление? "Есть! Разрешите выполнять?"

И началась для Придурка активная пограничная жизнь. Иван гонял "подопечного" до седьмого пота: напряженные тренировки чередовались с первыми, совсем робкими, выходами на границу.
Бойцы посмеивались: "Ванька Придурка дрючит по полной программе".
А первое, что сделал Иван, это приучил Придурка к новому имени.
Иван сам не мог объяснить толком, почему, но имя он подобрал для пса самое, что ни на есть капиталистическое – Форд. Вся застава гадала, откуда появилось эта кличка. Наконец, все сошлись во мнении, что, или от идеально черного окраса пса, либо от патологической ненависти Форда к автомобилям.

Как бы там ни было, но "некондиционный" и "непригодный к службе" Форд занял достойное место на питомнике заставы.
Мало того, за неполных полтора года своей пограничной "службы" Форд записал на свой счет (ну, и естественно, на счет Поддубного) двенадцать задержанных нарушителей. И глубоко плевать было Форду, что это были в основном нарушители погранрежима. Пес рассуждал логически: сказано "фас", значит нарушитель, значит враг Ивана, враг заставы, враг Родины…
Вот от чего не мог избавить Иван Форда, так это от "автомобильной" вредной привычки пса хватать своего врага за "лапы", и от "благой" привычки душить по ночам "подхозных" крыс. Как бы ни был "занят" Форд по службе, если только не находился в ночном наряде, он аккуратно вечером приходил на свинарник, выкладывая к утру на пороге очередную партию крысиных трупов.
Иван не мог надышаться на своего любимца.
Но все когда-нибудь заканчивается. Подошла к концу и служба Ивана в Войсках.
Естественно возник вопрос, а что делать с Фордом?
За последнюю неделю на заставе, пока в отряде решали дальнейшую судьбу Форда, Иван буквально позеленел, практически ничего не ел, и все время проводил рядом с Фордом.

Наконец на заставу прибыла отрядная "шишига". Из кабины бодро выпрыгнул майор Петухов и прямиком направился к питомнику.
Минут через пять оттуда слепо вышел Иван, держа на поводке Форда. Все свободные от службы замерли в ожидании. Молчание прервал подошедший к бойцам Петухов: "Чего застыли? Форда отправляем на дембель!"
Как потом пояснил главный ветеринар, отрядное руководство не хотело отдавать Ивану этого "заслуженного пограничного пса". "Убедил" руководство Петухов, сразив их неоспоримым аргументом: "прослужив" на заставе почти два года, Форд так и не был официально поставлен на довольствие, и не числился ни в каких "собачьих" списках.

Провожать Ивана и Форда вышла вся застава. Комтех, мастер на все руки, подарил Форду роскошнейший ошейник, собственноручно изготовленный из выделенной кожи дикого кабана. "Подхозники" торжественно вручили пакет с сахарными мозговыми косточками. При этом они слезно умоляли Ивана "выслать" им на заставу щенка от Форда, ибо "антикрысиные гены у Форда наверняка хорошие".

Долго еще стояли бойцы у ворот заставы, и смотрели в сторону отъезжающей "шишиги", из-за заднего борта которой смотрел и смотрел на заставу и бывших "сослуживцев" своими умными пёсьими глазами, гроза крыс, автомобильных шин, и нарушителей Границы, заставской Придурок.

[Викка]

Спасибо, я в восторге! Рассказ отличный и что я обожаю - счастливый конец! Ура!

[ДЕРВИШ]

Майор, а ведь тебе лично знаком один из героев рассказа.

[Аист]

Сообщение от ДЕРВИШ

Майор, а ведь тебе лично знаком один из героев рассказа.

Я тоже хорошо помню этого майора, который очень по доброму относился к собакам и инструкторам. У нашего инструктора Хисматуллина от маточного кровоизлияния умерла розыскная собака Пальма, которая выманила Рекса (из рассказа). Мы с инструктором переживали за собаку и готовились к разносу, но этот майор очень быстро разобрался, из-за чего умерла собачка. Оказалось, что у неё была врождённая внематочная беременность, которую мы приняли за очередную течку.
Но в этом случае никто собачке не мог помочь. Я думаю, Сергей, что в рассказе можно назвать его настоящую фамилию. По крайней мере, я не знаю о нём ничего плохого, чего можно было бы стыдиться.
Хороший мужик был!

[ДЕРВИШ]

Сообщение от ДЕРВИШ

Майор, а ведь тебе лично знаком один из героев рассказа.

Викуля! Нам стыдиться нет причин (и майору тоже).
Это майор Курочкин - начальник вет.службы нашего Отряда.
Его еще Аза хорошо знает....

[Викка]

Я вообще то не думала о том чтоб кто то кого то стыдился. Просто интересно у нас складывается, у нас у всех могут найтись общие знакомые. приятно, когда читаешь рассказ и знаешь главного героя.

[ДЕРВИШ]

Сообщение от Викка

Я вообще то не думала о том чтоб кто то кого то стыдился. Просто интересно у нас складывается, у нас у всех могут найтись общие знакомые. приятно, когда читаешь рассказ и знаешь главного героя.

Вика! А ты знаешь Курочкина?

[Викка]

Это я обобщила. К сожалению не знаю.

[SnowMaker]

Очень добрая история. Нашего розыскника (с Лавров), Султаном звали, списали сразу же по "достижении предельного возраста" и его пристрелил один плаполсик. Хотя пес мировой был.

[Кирилл/Нестеров Владислав]

Летом 65 года на Курилах,на Рейдовой заставе была подобная история.
Помимо служебной овчарки по кличке Гром была и дворняга.Кличка нето Шарик,нето что-то вэтом духе.Всегда учавствовала в нарядах а по ночам на конюшне душила крыс.
Только эта история закончилось трагедией.
Командиром заставы был некий майор Карноухов.Окончательно отупев на службе(или изначально бывший таковым),запрещал проводить учения с молодыми погранцами по борьбе,боксу,горным лыжам(последнее в связи с рельефом тоже было необходимо).По его мнению пограничник должен только уметь бегать и стрелять..
Так вот.Дворняга имела отличное чутье,зрение,нюх.Всегда безошибочно действовала на операциях.Причем никто ее не брал-ходила сама,за компанию.
У майора Карноухова вероятно от перегрева начались очередные приступы шизофрении и он приказал собаку застрелить,причем под своим личным контролем.Все недоумевая отказывались,но один таки согласился.....