|
Форум открыт 20 февраля 2006 г.
|
|
|
|
|
#1
01.04.2007, 19:49
|
||||
|
||||
|
Жил-был пес...
Моему Шуфану, отличному охотнику и верному другу, ПОСВЯЩАЕТСЯ! Этот пес, о котором я хочу рассказать, появился в моей жизни совершенно случайно. Будь все по-другому, я, наверное, никогда бы не решился завести собаку, хотя мечтал иметь надежного и умного помощника в своих охотничьих делах. Осуществлению моей мечты мешали несколько причин: во-первых, непредсказуемость нашего пограничного бытия; во-вторых, категорично-отрицательная позиция супруги в этом вопросе. И если первые две причины можно было тихонько проигнорировать, то третья держала меня мертвой хваткой. Я, к своему стыду, никак не мог определиться, что же мне, в конечном счете, нужно от будущей собаки. Выбор породы стал для меня неразрешимой проблемой. Если бы я увлекался каким-то одним видом охоты то, естественно, проблем никаких, но я был всеядный. Я охотился и на копытных, и на медведя, любил охоту на пернатых. А от весенней вальдшнепиной тяги был просто без ума. Хотелось заиметь кого-то универсального, но я совершенно справедливо опасался, что моих весьма скудных познаний в области кинологии, будет мало для воспитания хорошей собаки. И вот, в который раз, все мои проблемы решил Его Величество Случай. Середина горемычных девяностых… Снабжение отряда продовольствием было просто отвратительным. Доходило иногда до того, что пищу солдатам, подавали не соленой, так как на складе не было соли. Да и о качестве закупаемого продовольствия говорить не приходится. По причине скверного финансирования брали то, что подешевле. Краевое управление «Примкрайохоты» пошло на встречу просьбе командующего округом, и почти каждый отряд получил, в виде спонсорской помощи, лицензии на отстрел копытных. Такую лицензию получил и наш отряд. Согласно вышеуказанному документу мы имели право добыть 5 оленей, 2 изюбря, 5 кабанов и 5 косуль. В документе так и было прямо написано «мясо добытых животных разрешено использовать на котловое довольствие военнослужащих». Из числа владельцев законных охотничьих стволов, приказом по части, была создана охотничья бригада, в которую с превеликим удовольствием вошел и я. Это был тот редкий случай, когда моя страсть запела в унисон с желанием командования. Без особых проблем пробили возможность охотиться на участке заставы «Горной» Лимарского отряда. Этот участок нам был отлично знаком, да и зверя там было много. Но для нашего командира основным аргументом в пользу «Горной» стало то, что эта застава была относительно недалеко. Тот выезд на охоту, который подарил мне замечательно друга, ничем не отличался от всех предыдущих, кроме наверное того, что добрались до места несколько позже обычного. Это было связано с тем, что на заставе сменился начальник и новый ещё не совсем владел обстановкой по нашему вопросу. Пришлось ждать. пока он уточнит все нюансы у своего командования. Декабрь в том году был совсем без снега, а охота по чернотропу имеет свои особенности. До захода солнца мы успевали сделать только один полноценный загон, и, естественно, хотелось, чтобы он был результативным. Начать решили с верховья Полтавского ключа. Доехали до места лагеря по пробитой лесниками дороге, на скорую руку приготовили нехитрый обед и за работу. Больше всех, как всегда, суетился майор, который вместо фамилии гордо носил отчество «Митрич». Он же и повел выставлять номера, постоянно повторяя свою любимую фразу: «Время – деньги, время – деньги…». Я и еще два загонщика остались в лагере. У нас было полтора часа до начала загона, и мы решили обустроить немного наш лагерь, да и приготовить ужин, чтобы не терять время на эти дела по возвращению с загона. Работа спорилась, и за отпущенное время успели сделать все необходимое, даже заготовили дров для костра на всю ночь. Этот загон для нас оказался весьма удачным, взяли трех оленей. Дорога обратно к лагерю была километров шесть и заняла достаточно много времени, ведь наши рюкзаки были не пустые, а таежные тропы не асфальтовые дорожки. И вот, когда до нашей стоянки уже было рукой подать, мы остановились на крайний привал. Примерно в районе лагеря, все отчетливо услышали заливистый собачий лай. Было странно, ведь у нас собаки не было, да и начальник заставы уверял, что в границе, кроме нас, никого не будет. Когда вышли к лагерю, нашему взору открылась очень живописная картина. Возле нашей ГАЗ-66 на сложенных полушубках сидел черный, как уголь, симпатяга пёс и облаивал нас.. Но лай его был какой-то добрый, он как будто говорил: «Ну где вас всех черти носят, я тут уже заждался!». Ведро, с приготовленным нами ужином, лежало на боку и было совершенно пустым. Этот бродяга умудрился слопать все его содержимое, наверное, здорово проголодался. Он не торопясь, с чувством собственного достоинства, обошел всех нас, обнюхал и направился к рюкзакам с мясом. Там он удобно расположился на моей куртке и стал внимательно наблюдать за нами. Мне он понравился сразу. Было в нем что-то такое, что сразу к себе располагает. По всем приметам ему было около года и, наверное, кто-то взял его, совсем юного, с собой на охоту где, по своей неопытности, наш бродяга и заблудился. Бродил по тайге несколько дней и вышел на наш лагерь, откуда так уютно пахло дымком костра, вкусной едой и присутствием человека. Поужинав в сухомятку, стали располагаться на ночлег. Я почти всегда старался ночевать под открытым небом, так как в нашем коллективе было несколько человек с просто невероятным храпом. Оставаться с ними ночевать в закрытом пространстве, было выше моих сил, ни о каком отдыхе в таких условиях речи не шло. Единственным положительным моментом было то, что их богатырский храп разгонял все зверье в округе на безопасное для нас расстояние. Для ночевки на свежем воздухе у меня был отличный комплект необходимого снаряжения. На низ шел самый обыкновенный надувной матрац, на котором дочь, летом, бороздила акваторию залива Петра Великого. Сверху матраца надувного я клал обычный армейский матрац, затем спальный мешок, а поверх спальника полушубок. Поверьте, внутри спальника настоящий «Ташкент» даже при -25. Этой ночью было все, как всегда, народ долго не мог угомониться и уснуть, все обсуждали сегодняшние приключения и нашего «найденыша». Думали-гадали, что с ним делать дальше. Кто-то предлагал оставить его жить на заставе и, когда будем приезжать охотиться – брать с собой в тайгу; кто-то предлагал забрать для родственника охранять дачу, а кое-кто предложил просто продать. Я же твердо решил забрать этого красавца домой, о чем и объявил коллегам, уходя спать. Словно услышав мои слова, пес оставил насиженное место на куртке, подошел к моему ложе и, лизнув своим шершавым языком меня в щеку, улегся рядом. Я был сражен наповал. Хотелось сделать что-то приятное и мне для нового друга. Я вылез из своего кокона, сходил за курткой и постелил её рядом со спальником. Так мы и спали рядом до самого утра. Заехав на заставу, мы поставили в известность начальника о нашем «найденыше», вдруг отыщется хозяин – будет знать, где его забрать. Но скажу честно, я молил Создателя, чтобы все оставалось так, как есть и он, наверное, услышал мои молитвы. Так началась новая жизнь и для пса, и для меня, да и для всей моей семьи. Звать его я стал Шуфаном, по названию заставы, на участке которой он был найден. Неделю пес прожил в подразделении, нужно было сделать прививки и, самое главное я боялся, что мои домашние успеют привыкнуть к нему, а отыщется хозяин и придется расставаться. Но все обошлось, и я решил, что настало время представить Шуфана семье. Мы шли в жилой городок вместе, и у меня было странное чувство, что так было всегда, что я просто вышел погулять со своей собакой и сейчас возвращаюсь с ней домой. «Ну вот, это теперь и твой дом!» - сказал я, открывая дверь своей квартиры и пропуская Шуфана вперед. Он по-деловому обнюхал супругу, дочь и сына, определяя для них место в своей собачьей иерархической лестнице, прошелся по всей квартире и, практически без эмоций, улегся в коридоре на приготовленном коврике. Весь его вид как бы говорил: «Ну что же, годится!». Так для нас началась новая жизнь, полная сюрпризов как хороших, так и не очень, но про такое слово как скука, мы забыли точно. Первый «подарок» Шуфан преподнес уже вечером этого же дня, когда я вывел его погулять. Недалеко от нашего ДОСа находились небольшие сараи, где хозяйственные офицеры и прапорщики держали курей. Они вели весьма свободный образ жизни и бродили по территории городка, забираясь на свои насесты только с заходом солнца. Шуфану это почему-то не понравилось, и он решил положить конец этому безобразию, расставив сразу все точки над I. В мгновение ока две курицы были отправлены в мир иной. Третью я успел спасти, выдернув её прямо с зубов. Пришлось извинятся перед хозяевами и восстанавливать потери жидкой валютой. Следующий сюрприз Шуфан подарил нам через пару дней, и я никак не мог решить, как к нему отнестись. Дело в том, что у меня дома собралась весьма неплохая библиотека и ней частенько пользуются мои друзья-товарищи. В тот вечер за книгой зашел лейтенант Ширягин. Шуфан уселся рядом с ним и внимательно стал наблюдать, как он выбирает книги. Пока я сидел тоже в этой комнате, все было нормально, но меня позвала супруга забрать с кухни поднос с чаем, и я оставил их вдвоем. Не успел я дойти до кухни, как услышал душераздирающий крик гостя и булькающее рычание Шуфана. Когда я забежал в комнату, то увидел сидящего на полу и орущего лейтенанта, правую руку которого остервенело трепал Шуфан. Мне не пришлось даже разнимать или кричать на пса, он отпустил бедолагу сразу, как меня увидел. Оказалось, что попытку лейтенанта взять с полки книгу без моего присутствия, Шуфан решил пресечь на корню самым радикальным методом. Как к этому отнестись я сразу не мог сообразить. Я понимал, что ругать, а тем более наказывать за это пса нельзя, но и лейтенанта было жалко. Больших повреждений, правда, он не получил, но ему хватило и этих. На руке выступил огромный синяк, а в глазах отчетливо просматривалась душевная травма. Так я узнал, что мой Шуфан великий собственник и на него смело можно оставлять хозяйство. Сторожевые качества, которые проявил пес, конечно, делали ему честь, но мне ведь нужен был помощник на охоте. У нас на конец недели намечался выезд в наши охотничьи угодья, и я решил взять Шуфана с собой. Друзья начали меня отговаривать, мол, пускай еще привыкнет, притрется, но я твердо решил взять его. В этот выезд меня ждал не один сюрприз. Шуфан в первом же загоне отыскал и погнал, с заливистым лаем, табун свиней прямо на номера. Я остановился и с упоением слушал эту собачью песню, как слушает влюбленная дама серенаду своего кавалера. Вместо аплодисментов прозвучали выстрелы, которые, многократно отражаясь от скал и деревьев, превратились в звук, похожий на раскаты грома. К стрелкам я летел, как на крыльях, и увидел их еще с далека. То как они стояли кружком, давало ясно понять, что зверь взят. Адреналин, бурливший в моей крови, подгонял лучше любого кнута. Вот он, матерый секачина, с огромными клыками-ятаганами, замер в своем последнем стремительном полете. Друзья рассказали, что основной табун ушел гораздо ниже и, стоявший крайним на стрелковой линии Стрекалов, сделал несколько выстрелов ему вдогонку. Шуфана видели тоже бегущим за этим табуном. Секач же летел один и попал как раз на стрелковую линию под выстрелы. Вся компания бурно обсуждала достоинства добытого трофея. В азарте разговора мы не сразу услышали отдаленный лай Шуфана. Кода все затихли, то стало ясно, что пес кого-то держит на одном месте в соседнем распадке. Схватив карабин, я помчался на выручку своему, теперь уже боевому товарищу. Искать Шуфана долго не пришлось, его звонкий голос был для меня отличным ориентиром. Через некоторое время я увидел и его, и дичь, которую он так азартно облаивал. В роли дичи выступал кабан, примерно двухлетнего возраста. Я стоял в пятидесяти метрах от места дуэли и заворожено смотрел на грандиозный охотничий спектакль. Пес закручивал вокруг кабана только ему одному известную спираль, успевая почти на каждом круге пройтись зубами по шикарным кабаньим «пельменям». Каждая такая хватка сопровождалась оглушительным визгом. Кабан был явным подранком, так как он прихрамывал на правую переднюю ногу, и не будь Шуфана, мы никогда бы не добрали его. Я был в полном восторге. Шуфан работал, да еще как работал! Время поджимало и я, с великим сожалением понимал, что нужно опускать занавес. Выбрав момент, чтобы не задеть пса, одним выстрелом прекратил кабаньи мучения. По рассказам старых охотников, я знал, что нужно дать собаке некоторое время потрепать добытую дичь, это для них, своего рода, поощрение. Шуфан накинулся на затихающего кабана с таким азартом и злостью, что я стал бояться за целостность туши. Подойдя к трофею, я стал успокаивать Шуфана, трепал его по загривку, приговаривая, какой он молодец. Наконец он успокоился и лег радом с добычей. На его собачей морде читалось полное удовлетворение. Точно такое же выражение, наверное, застали и на моем лице подошедшие коллеги. И опять пес меня удивил своим поведением. Когда друзья-охотники захотели поближе рассмотреть добычу, Шуфан, в своем собачеем воображении, нарисовал условный круг вокруг нее и, оскалив клыки и рыча, как настоящий зверь, стал защищать свой трофей. Так к кабану он никого и не подпустил, пришлось мне самому его разделывать. Немного позже, когда Шуфан со всем нашим охотничьим коллективом основательно подружился, он перестал быть таким собственником. Это послабление касалось только членов нашей бригады, всех остальных же он продолжал гонять даже от рюкзаков, от стола, где собирались выпить законные сто грамм после удачной охоты, и даже от машины, где лежали наши вещи. Прошел год. Шуфан заматерел, у него совсем пропала щенячья суетливость, и даже голос стал звучать с какой-то, приятной уху, хрипотцой. Наш охотничий коллектив решил попробовать пробиться поохотиться на участок заставы «Сливовая». Эта застава считалась «придворной». Что это значит, объяснять для пограничной братии не нужно. Скажу только, что на участке этой заставы охотился командующий округом и губернатор Приморского края со своими приближенными. Прорваться туда таким простым смертным, как мы, было практически не возможно. Но и здесь помог случай. Командиром отряда был назначен полковник Рыжов, и, как оказалось, он был однокашником, по Алма-атинскому училищу, нашего «Митрича». Вот так, как говорил классик отечественной сатиры Аркадий Райкин, через завсклад, через товаровед, нам удалось прорваться в новые для нас охотничьи угодья. В таких комфортных условиях нам на охоте ночевать ещё не приходилось. Отличный дом на три комнаты, кухня, камин, диваны, кресла, автономное электропитание, баня. Все это, почему-то, называлось домиком разведчиков и находилось далеко в границе за системой. Домик был ухожен. Даже дрова, сложенные по обе стороны камина, были напилены в миллиметровых допусках по длине. Их ровная стена скорей напоминала элемент декора комнаты, а не элементарную поленницу. Прямо перед домом красовалась очень симпатичная и весьма вместительная беседка. Она была оборудована остекленными рамами и дверью, закрывающуюся на замок, Внутри стоял большой круглый стол и скамейки. Судя по всему, здесь завсегдатаи угодий не только пили и ели, но и делили добычу или оставляли её здесь на ночь в холоде, так, как на столе виднелись пятна крови. Комфорт – вещь замечательная, но не является самым необходимым условием охоты. На первом месте у нас всегда стоял вопрос знания участка, на котором предстояло охотиться. Именно знание участка охоты, в совокупности со знанием повадок зверей, является гарантией удачной охоты. А поскольку мы здесь были впервые, то ни о каких успехах даже и не мечтали. А зверя было много. Практически в каждом загоне я слышал заливистую песню Шуфана, который безуспешно пытался выгнать на стрелков невидимых нам зверюшек. Но все было напрасно, зверь уходил от нас по ему одному известному маршруту. В конец измотанные и расстроенные неудачами, мы возвратились под вечер к домику. И вот здесь Шуфан опять выкинул коленце. Мы сидели в домике у зажженного камина и ужинали. Шуфан сидел вместе с нами. Потом, вроде что-то решив для себя, он встал, подошел к входной двери и начал скрести по ней лапой. Я подумал, что так он просится на улицу сделать свои собачьи дела, выпустил его и вернулся к столу. Через некоторое время все услышали призывный лай Шуфана прямо рядом с домом. Хватаю карабин, тихонько открываю дверь и выхожу на крыльцо. Лай доносится с левой стороны дома, и я осторожно выглянул за угол. То, что я увидел, повергло меня ступор. Прямо за домом, упираясь задницей в стену, стоял огромный бык и яростно отбывался рогами от наседавшего Шуфана. Этому оленю было лет 5-6 от роду и обслужил он не один гарем. Его рога были просто потрясающими и поражали своими размерами. Вот это был трюк! Мне только и оставалось, что нажать на спуск. После выстрела все выбежали на улицу и когда увидели трофей и услышали мой рассказ, стали тискать Шуфана, как красну девицу. Меня же распирало от гордости за своего питомца. Позже, рассказывая эту историю, я наделял пса практически человеческим интеллектом: мол, посмотрел он на наши бестолковые попытки добыть зверя да и решил пригнать бычка прямо к дому. И лай его был не лай, а крики: «Ей вы, лентяи, выходите, есть шанс отличиться! Хоть привязанного зверя добыть сможете?». Это, конечно мои фантазии, но как знать, может все так и было? Сколько было взято разнообразного зверя с помощью Шуфана, сосчитать очень сложно. Он стал любимцем не только моим, но и всего нашего коллектива. А судьба же готовила нам свои испытания. В один из выездов Шуфан ушел в глубокий поиск за подранком оленя, по которому «Митрич» не совсем удачно отстрелялся, и вовремя не вернулся. Обычно он в течении часа возвращался, чтобы отметиться и убежать дальше, но проходил час, потом второй, третий, а пса все не было. Я понимал, что случилось что-то скверное, но сделать ничего не мог. Найти в тайге пса, не зная даже направления поиска, не возможно. Мы расстреляли практически весь свой боезапас, рассчитывая, что если он просто заблудился, то выйдет на выстрелы обязательно. Но нашим надеждам не суждено было сбыться. Сказать, что я пребывал в расстроенных чувствах, это ничего не сказать. Для меня это было настоящее горе и трагедия. К этому времени Шуфан стал полноправным членом моей семьи, жена и дети в нем души не чаяли. Как вернуться домой без него я не представлял. Но возвращаться было необходимо. Самое большее, что я смог сделать, это предупредить начальника заставы о пропаже. Была надежда, что если пес просто заблудился, то рано или поздно выйдет к заставе. Слезы супруги и детей ещё больше меня расстроили и я уезжал на службу в прескверном настроении. К тому времени, я уже служил в управлении округа в службе РАВ и в этот день должен был заступать дежурным по вооружению. Зайдя на ЦБУ, я встретил офицера особого отдела управления, с которым был хорошо знаком и который, как и я начинал неделю с дежурства. Узнав причину моего подавленного настроения, он сказал, что раз мы на дежурстве, то не будет большим грехом использовать административный ресурс, чтобы начать поиск с другой стороны. От него я узнал, что на стыковой с «Горной» заставе под названием «Кедровая», сейчас работает его отрядной коллега и нужно только с ним связаться и обрисовать сложившуюся ситуацию. Дальше все было похоже на сон или чудо… С первых слов их телефонного разговора сало ясно, что коллега видел похожего по описанию пса сегодня утром, когда заезжал за систему к бригаде лесорубов, работающих на участке. Пес был привязан веревкой прямо к вагончику. Ему показалось странное поведение собаки, которая яростно пыталась освободиться от веревки. Еще не веря в свою удачу, я схватил трубку и стал просить, умолять съездить к лесорубам еще раз, все выяснить, и если это мой Шуфан, забрать его на заставу. На моем столе дежурного по вооружению было четыре телефонных аппарата, звонящих практически постоянно, но то, что это именно тот звонок, которого я так жду, почувствовал сердцем. То, что я услышал, выкинуло меня с удобного кресла и я заорал так, что сбежалась вся оперативная группа, включая и дежурную БИПа.. Поскольку она была единственной женщиной в тот момент на ЦБУ, то все поцелуи достались именно ей. Он нашелся! Это был мой Шуфан! Он нашелся и был живой! Немного придя в себя, я опять вышел на «Кедровку», чтобы узнать подробности и поблагодарить спасителя. Оказывается, лесорубы видели, как Шуфан гнал оленя по соседнему с их деляной распадку, а когда он возвращался назад, начали звать к себе. Пес, никогда не встречавшийся с человеческой подлостью и будучи натурой, весьма любопытной, подошел к лесорубам без всякого опасения, за что тут же был наказан наличием веревки на шее. Но хорошо то, что хорошо заканчивается, и я знал, кого буду поить коньяком в ближайшее время. Попросив покормить Шуфана и закрыть в свободный вольер, я помчался к своему шефу отпрашиваться на завтра, съездить на «Кедровку». Мой шеф, генерал Носков, был тоже заядлым охотником и являлся Председателем нашего охотобщества, так что уговаривать его мне не пришлось. Но на следующий день меня ждал новый удар. Позвонил начальник заставы и огорошил меня известием, что Шуфан ночью перегрыз веревку, сделал подкоп под сеткой вольера и ушел с заставы. Как оказалось, штатные вольеры были все заняты и пса поместили в какой-то временный с земляным полом. Я был в ярости от собственного бессилия. Где теперь его искать и что делать я не имел ни малейшего понятия. А ведь я уже позвонил домой и сообщил семье радостную весть. Теперь нужно было гадать, как выходить с этой ситуации и сообщать весть новую и далеко не радостную. Через три дня в кабинете раздается телефонный звонок и начальник заставы, теперь уже «Горной» говорит о том, что утром, выйдя со своего дома, на диване, стоящем на крыльце, увидел спящим моего Шуфана. Вот так дела! Спутать Шуфана с другим псом начальник заставы не мог, ведь мы много раз ночевали у него дома. Получалось, что за эти три дня пес преодолел по незнакомой таежной местности более сорока километров? Это было невероятно. Уже через пару часов я на всех парах мчался на заставу. Передать словами радость нашей встречи не возможно. Блудный сын возвращался в свою семью хоть и изрядно похудевшим, но счастливым. А через полгода, на этой же заставе, Шуфан ушел в свой последний загон и больше не вернулся. В азарте погони он не заметил, что сам становится добычей и прозевал молниеносный бросок тигра. Да и что он мог противопоставить клыкам, массе и когтям хозяина тайги. Мы прошли по следу, и нашли место засады, где лежал тигр, черную шерсть Шуфана и кровь на месте скоротечного боя. Так погиб Шуфан, погиб, как настоящий мужчина, в бою. Тайга подарила мне его, тайга же и забрала. Сейчас у меня две лайки. Они остались с дочерью, пока я в командировке, и я по ним очень скучаю. Мои Рада и Карат тоже отличные охотники, но Шуфан… Его я не забуду никогда. Последний раз редактировалось Колонель; 03.04.2007 в 12:40. 
|
 |
|||
|
|||
|
|
|
#5
03.04.2007, 12:46
|
||||
|
||||
|
Re: Жил-был пес...
Сережа, я шрифтовку все-таки сделал покрупнее.
Отличный рассказ - тем более не грех, чтобы и слепые видели. Надеюсь, ты простишь меня за эту вольность  Кстати, а помнишь, как Шуфан с фокстерьером Михайлычевым забрались в шурпу барсучью с ногами, лакали ее, а Митрич потом сей бульон попивал и с пьяну вещал, что ничего вкуснее не кушал )))
|
|
#6
03.04.2007, 20:16
|
||||
|
||||
|
Re: Жил-был пес...
Цитата:
|
|
#8
10.12.2007, 13:07
|
||||
|
||||
|
Re: Жил-был пес...
Замечательная история.
Похожа на фильм "Белый Бим, черное ухо" У меня дома собака 1 месяц, но уже член семьи и даже не представляю, что бы мы без нее делали.
__________________
 Думай что говоришь, когда говоришь что думаешь.
|
 |
|
|
