Записки командира миномёта ММГ-7 Карабаг

[СанТольич]

"Вспомним, товарищ, мы Афганистан...."

[СанТольич]

[DLMEDIA]https://www.youtube.com/watch?v=tWzCyek6ol8[/DLMEDIA]

[СанТольич]

120-мм полковой миномёт обр. 1943 г.



120-мм полковой миномёт образца 1943 года — советский миномёт калибра 120 мм. Представляет собой гладкоствольную жёсткую систему, заряжание производилось с дула.

Миномёт является модернизированным вариантом 120-мм миномёта образца 1938 года конструкции Бориса Ивановича Шавырина, модернизация была проведена коллективом конструкторов под руководством главного конструктора серийного завода А. А. Котова в 1943 году.

Конструкция ствола была упрощена, что позволило производить замену сломанного бойка без разборки миномёта, что не только удобно, но и важно в боевой обстановке. На дульной части был установлен предохранитель от двойного заряжания.

До конца Второй мировой войны активно использовался наряду с 120-мм миномётами образца 1938 и 1941 годов.

ТТХ
- калибр: 120 мм;
- начальная скорость мины: 272 м/с;
- вес в боевом положении: 275 кг;
- скорострельность: 15 выстр./мин;
- максимальная дальность стрельбы: 7 100 м, мин. – 450 м.;
- вес мины: 15,90 кг.

К 120-мм миномёту была создана широкая номенклатура боеприпасов. Основной считалась 15,9 кг. осколочно-фугасная мина ОФ-843А, содержащая 1,58 кг тротила. Радиус сплошного поражения – 25 м., радиус действительного поражения – 60 м. Разлет отдельных осколков может доходить до 200-250 метров.

Есть ещё осветительные, дымовые и зажигательные мины.

Несмотря на то, что 120-мм. мина уступает по весу 122-мм гаубичному снаряду (15,9 кг против 21,76 кг) эффективность осколочного действия отвесно падающей мины значительно выше - при разрыве снаряда около половины осколков уходит в небо или в грунт.

Не маловажный момент – миномёт не прихотлив в обслуживании.

[СанТольич]

Батальонный миномёт БМ-37 обр. 1937 ГОДА



82-мм батальонный миномёт обр. 1937 года (БМ-37), разработан в СКБ-4 Ленинградского завода №7 "Арсенал" им. М.В. Фрунзе под руководством Бориса Ивановича Шавырина.

БМ-37 – является усовершенствованным вариантом миномёта БМ-36 артиллерийского инженера Н. А. Доровлева, практически все элементы которого были доработаны. На новый миномет установили более жесткую опорную плиту мембранного типа круглой формы с боковым срезом, изменили конструкцию двуноги-лафета, высоту ударника уменьшили с 26 мм до 8 мм, ход амортизатора был увеличен. Миномёт Шавырина легче почти на 8 кг, проще в производстве и обслуживании.

Благодаря простой и технологичной конструкции 82-мм миномета было организовано его производство на многих заводах страны, в том числе: № 7 (г. Ленинград), № 221 "Баррикады" (г. Сталинград); им. Кирова (г. Ленинград).

Батальонный миномет БМ-37 предназначался для поражения живой силы, огневых точек, разрушения заграждений, расположенных как на открытых участках местности, так и за укрытиями, недоступных для настильного стрелкового и артиллерийского огня.

Минометы БМ-37 образца 1937 г. впервые использовали в боевых действиях в районе реки Халхин-Гол в 1939 году. В годы Великой Отечественной войны 82-мм батальонные минометы были самыми распространенными из этого вида оружия в частях Красной Армии. Применялись с первых дней и до конца Второй мировой войны.

ТТХ
- калибр: 82 мм;
- начальная скорость мины: 211 м/с;
- вес в боевом положении: 56 кг;
- скорострельность: до 25 выстр./мин (без исправления наводки);
- максимальная дальность стрельбы: 3 400 м., дальнобойным - 4200, мин. – 85м.
- вес мины: 3,1 кг.

Для миномётов калибра 82 мм. используются осколочные мины О-832ДУ - 3,1 кг, содержит 450 гр. тротила. При взрыве мины образуется не менее 400 осколков, радиус сплошного поражения - 18 метров, радиус действительного поражения - 30м. Разлет отдельных осколков может составлять до 100-150 метров.
Имеется к нему ещё осветительные и дымовые мины.

Вот такие миномёты и состояли на вооружении нашей батареи в Афганистане.

[СанТольич]

Записки командира миномёта ММГ-7 "Карабаг"


Предисловие

Призывался в армию я весной 1984г., после окончания техникума. Нашу команду распределили в Шимановский, ордена Александра Невского, пограничный отряд КДПО.

Через месяц, из учебки, направили в ШСС по артразведке в Ляличи, Приморского края. Там же, в соседней части, обучались и наши бмписты. Осенью, по окончании ШСС, в звании мл. сержанта продолжил службу в отделении оптической разведки взвода управления Шимановского минбата.

В конце весны 1985 года командировали в Бикинский погранотряд, где формировалась батарея в Афган. После контрольных стрельб получил должность командира миномёта. В составе этой батареи и поехал в Афган, как планировалось - на полгода. А получилось – на год.

Про Афганистан уже написано много. Про нашу ММГ-7 есть хорошие воспоминания однополчанина по ММГ Дмитрия ("Кирпичик") –

http://www.pogranec.ru/showthread.php?t=35446

http://www.pogranec.ru/showthread.php?t=36929

Если кто ещё не читал – рекомендую.



А это Дима «Кирпичик» - водитель КШМ Р-145БМ "Чайка".

Да, было и трудно, и нервы на пределе, и не всегда всё было в достатке, и техника не новая, а уж лопатой пришлось поработать – не меньше стройбата. И обстрелы, и подрывы… Было и хорошее. Мы и смеялись, и шутили…. Это было времечко, ох и времечко!..

[СанТольич]

Начало

Чашмайи-Инжир - 1

В конце лета 1985 г. Биробиджанская ММГ ещё находилась в учебном центре Керкинского отряда, когда группу бойцов, человек 30, (в т.ч. меня, моих наводчика и заряжающего) отправили в Тахта-Базарский отряд. Через несколько дней, на вертолётах (2 МИ-8 и 1 МИ-24) перебросили в Афган, на базу Карабаг - впервые летел в десантном отсеке «крокодила». А ещё через три дня нас, человек 12 из прибывшей группы, вертолётами доставили в горы, в гарнизон Чашмайи-Инжир (высота 1147), на стыке трех границ (Ирана, Афганистана, СССР), бывшую базу духов.

Перед отправкой на точку шимановцы нас вооружили, ведь мы прибыли без оружия. Выдали нам новенькие АКС-74, подсумки, магазины, патроны и мы улетели.

Гарнизон на Чашмайи-Инжир - это было «хозяйство» начштаба Шимановской ММГ м-ра Герштейна. Шимановцев и должна была сменить наша, Биробиджанская ММГ.

Распределили нас по точкам – месторасположение небольших групп бойцов охранения на скальных высотах вокруг небольшого плато. Всего таких точек было 4, ещё КП, НП и взвод Райчихинского минбата на плато. Мы втроём - я со своими ребятами из расчёта, попали на КП, где в небольшом домике из пустых ящиков от 120мм-х мин и СПГ-9 располагался сам м-р Герштейн, 2 связиста, а под скальным навесом, в десятке метров, два Саши – с-т Клёнов (вроде так), фамилию второго уже не вспомню. Клёнов был ординарцем у Герштейна. Там и познакомились с самим майором – худощавый, невысокого роста, в маскхалате на голое тело, с рыжей бородой. Требовательный офицер, но в общении прост, без закидонов, с хорошим чувством юмора. И большой любитель великого и могучего… )))
[SPOILER]
Саши и рассказали, что во время рейда, на ночёвке, ММГ обстреляли духи, кого-то из ребят ранило. И тогда майор Герштейн рявкнул неуставную команду: - «Батарея, всё, что шевелиться – на х...!!!!!». Огневые точки духов были подавлены!..

Саши приняли нас хорошо, быстро ввели в курс дела - про местные порядки и правила. И в первую очередь научили, как ходить в горах. Ведь за продуктами и водой приходилось спускаться вниз, на плато, где под навесом скалы находился склад продуктов (ПФС), а возле огневых позиций райчихинцев - 1000-литровый бурдюк с водой, который доставлялся вертолётами.

На складе ПФС встретил прапорщика Офицерова – да, это его фамилия такая. Командовал он 4-й точкой, ну и заведовал складом. В Шимановском минбате был старшиной. Встретил меня радушно, расспросил о новостях в батарее, хорошо пообщались. Потом частенько добавлял мне дополнительно баночку - другую консервов к пайку - полевой кухни на точке не было.

Так как всё - продукты, воду, боеприпасы доставляли на вертолётах, нам и поручили оборудовать вертолётную площадку, недалеко от огневых позиций минбата.
- Вам здесь жить дальше, так что это в ваших же интересах – напутствовал Герштейн, показав место для строительства.
Нужно было выровнять участок грунта под складчатый листовой настил, а потом его установить и закрепить. Без такого настила винты поднимали тучу пыли, а пыль снижала ресурсы двигателей. Да и о зиме думать надо.

Кстати, на этом месте высаживался с вертолётов наш десант, когда отсюда выбивали духов. На земле часто встречались стреляные гильзы от наших «калашей», от китайских, калибра 7,62 - они другого цвета, следы от разрывов снарядов, авиабомб и множество осколков. Нашел однажды осколок толщиной в 10 мм. и размером с мужскую ладонь…

Ну, надо, так надо. Три дня, каждое утро после завтрака, мы все собирались на месте стройки. Поначалу работа двигалась споро, пока не уткнулись в земляной холм, по площади в треть площадки. Грунт твердый, каменистый, работа давалась нелегко. Герштейн торопит, а мы всё возимся. Наконец он внял нашим просьбам и прислал к нам в помощь сапера – с-та Васю Демченко. Смуглый, приветливый парень, с ним мы быстро установили дружеский контакт. Глянул он на наш ненавистный холмик, кивнул, улыбнувшись, снял свою сапёрную сумку и принялся за дело.

Вырыли в нужных местах ямки, Вася заложил в них по двухсотграммовой тротиловой шашке в красной обертке, воткнул в них электродетонаторы, провода… Всё, как положено. Отошли, Вася покрутил ручку подрывной машинки, зажглась контрольная лампа, нажал кнопку. Негромкий хлопок, над местами взрывов немного поднялась земляная пыль. И всё? Но Василий не смутился – «Вы посмотрите…». И точно, тротил так взрыхлил грунт, что нога в нём утопала как в болоте.

Таким же образом Василий, по нашей просьбе, «убрал» ещё мешавший куст саксаула (может это и не саксаул), хотя взрывчатку и берегли. Пилы на точке не было, а имеющийся в батарее колун этот куст, толщиной с крупный кулак, категорически не брал. Но после подрыва коряжистый, высотой метра два, саксаул с оборванными корнями красиво взлетел метров на 8-10 и плавно плюхнулся обратно. Площадку мы сделали в срок.

За продуктами и водой приходилось спускаться в низ, на плато, а потом, с грузом, подниматься обратно. С начала было, конечно, тяжело. Когда я первый раз принёс резиновый бурдюк с водой, то почти падал от усталости. Подниматься в гору всегда тяжело, а тут ещё груз на тебе висит. Да ещё бурдюк с водой становился круглым и при малейшем наклоне перекатывался по спине, сбивая равновесие. А местами приходилось перебираться через осыпи - эта масса камней под ногами ползет вниз, вместе с тобой, а проклятый бурдюк постоянно норовит свалить тебя с ног.

Воды на точке не было. В одном из ущелий, под ориентиром «Площадка ДШК» - там у духов была пулемётная точка, бил родник, но выход туда был делом рискованным, Ущелье не просматривалось с наших точек и можно было нарваться на засаду духов. Поэтому приходилось создавать две группы –водоносов и охранения. А народу на точке и так было мало, поэтому выходили за водой к роднику только в самом крайнем случае, да и то с разрешения из Союза.

Поэтому воду приходилось экономить, как и всё снабжение гарнизона. Ребята говорили, что воду 1000 –литровым бурдюком стали доставлять недавно, а до этого возили всего несколько небольших бурдюков, совсем мало. Зато теперь стало легче. Когда приходишь за водой, можно немножко расслабиться – плюхнешься на бурдюк, закроешь глаза…. Вода плещется, покачивая тебя как в резиновой лодке, солнце шпарит – красота. «Как на море» – тоже наслаждается кто-то рядом. На море… откроешь глаза - кругом скалы! Лучше глаза закрыть и ещё помечтать…

Как-то случился перебой с подвозом – вертолёты срочно понадобились где-то для штурмовки. Тут уж пришлось сесть на режим экономии – кружка в день на человека. А днём жара. Хорошо, что дня через 3 «вертушки» опять прилетели. Такие же перебои со снабжением бывали и когда задувал «афганец». Но это было только не больше 1-го дня.

Была ещё одна проблема. Опасались мы змей и скорпионов, но они в основном встречались на плато - у минбата и вертолётной площадки, да ещё на 1-й точке, она была из осадочных пород. А вот мухи!.. Нальешь в кружку воду и почти сразу над ней начинает виться серым клубком целый рой. И поспать днём они, заразы, не давали…[/SPOILER]



Бойцы нашей ММГ набирают воду из бурдюка на вертолётной площадке, которую мы строили.



Пр-к Офицеров после возвращения в Шимановск написал рапорт и с 1986 по 1989 год служил в Московской ДШМГ, сейчас - ст. пр-к, на пенсии и живет в Пензе. Фото и информация от форумчанина Юрия Головина.

[СанТольич]

Чашмайи-Инжир - 2

Вскоре меня с моими ребятами перевели на НП. Как сказал м-р Герштейн – «Ты миномётчик, так что изучай местность, ориентиры, потом своим передашь.»

К этому времени прибывшие (помниться - из Москвы) спецы закончили установку в ущельях вокруг гарнизона датчиков секретной системы «Реалия», передававших через приёмную антенну сигнал на пульт, установленный на КП. Умная штука – определяла кто идёт – человек или зверь, сколько их и даже наличие оружия. В этом случае сектор, с которого приходил такой сигнал, сразу накрывался огнём из миномётов. Удобно.

А к нам на НП прибыл с-т Василий Демченко – он отвечал за подрыв по проводам противопехотной мины МОН 200, которую установили в ущелье под нашей скалой. Стало веселее. Тогда же Вася, по нашей просьбе, снабдил нас трофейными кроссовками, не новыми, конечно. Сапёры всё же шарили по бывшей базе духов. Сразу и переобулись – сапоги берегли. На жаре, без смазки, кирза сохла и легко рвалась от камней.

НП – небольшой, узкий домик из пустых ящиков, с окошком для наблюдения, за гребнем скалы, на небольшом карнизе со стороны Ирана. Можно было спокойно сидеть, лежать по двое – узкий и низкий он был. Пройти на этот выступ можно через небольшую наклонную открытую площадку с невысоким выступом с иранской стороны. Там свирепствовал сильный ветер, на ногах устоять было трудно. Шумело в ушах так, что приходилось буквально орать прямо в ухо товарища, если хочешь что-то ему сказать.
[SPOILER]
Вот вчетвером там и устроились. Спали в домике, где на деревянном полу был застелен трофейный ковер, сапоги под голову, завернешься в шинель (нам их выдали в Керках и мы привезли их с собой) и – милое дело!

Как у В. Гиляровского:
« - На чём спишь?
- На шинели.
- А укрываешься чем?
- Шинелью.
- А под головой что?
- Шинель.
- Одолжи одну!
- Так у меня всего одна!»

У Васи была задача - подрыв по команде с КП МОН 200, а у нас – наблюдение за местностью. На мне была ещё и корректировка огня минбата, при необходимости, полевой телефон на НП был. И нас это радовало – наконец заняты нужным делом.

А наблюдать было за чем. Юго-западнее, километрах в трех, р. Герируд (по ней проходит Афгано-Иранская граница) протекающая с севера на юг, делала изгиб влево, на восток, заворачивая за отдельно стоящую скалу. Это был один из ориентиров - «Сопка двугорбая» (или что-то вроде того). Вот на этом изгибе реки был брод, которым ночью пользовались транспортные караваны духов. Рядом, уже в сотне метров, начиналась окраина иранского кишлака. И в этот кишлак, ночью, въезжал автокараван духов, машины выключали фары и в темноте старалась незаметно проскочить брод. Метров 200 - и «Сопка», за которой можно скрытно проехать с километр, после чего можно шуровать дальше, к горам. Интересно, здесь афганская сторона была гористая, ночью сплошная темнота, только трассеры пролетают, а иранская – равнинная, ночью все населённые пункты освещены электричеством, видны фары машин. А на западе, на горизонте, раскинулось целое море огней – город Салехабад.

Только вот заметить момент перехода колонны в брод безлунной ночью - почти невозможно. Если только у духов будет нарушение светомаскировки. Поэтому батарея и расчёт СПГ-9 с 3-й точки (самая высокая наша точка и ближайшая к «Двугорбой») иногда (экономия боеприпасов) обстреливали участок перед бродом, с афганской стороны - по иранской территории стрелять нельзя. Бывало батарея повесит «люстру» (осветительная мина на парашюте), тогда мы могли увидеть район брода, но духи сразу открывали по ней огонь, стараясь сбить. И не редко случалось, что это им удавалось.

На «Сопке» у духов была позиция ДШК, на самом гребне, с вырубленной в скале узкой амбразурой. Огрызался он по 3-й точке. Там пробовали подавить из своего СПГ-9, - не получилось. Минбату же попадать в амбразуру не надо - стрельба навесная, поэтому эту огневую точку ДШК удалось поразить, хотя нужно было попасть очень точно, ширина гребня в том месте была в пределах 3-х метров. Малейший недолёт или перелёт - и мина рвется на склоне, чуть ли не у подножья скалы. Поэтому требовались грамотная работа расчёта, стреляющего командира и вычислителя, а также правильная корректировка огня наблюдателем. Ведь миномёты находятся в низине, цель не видят - стрельба ведётся с закрытой позиции. Тем не менее, цель была поражена. С тех пор на «Сопке» было затишье.

Вообще, у шимановцев с райчихинской батареей было налажено хорошее взаимодействие. Как-то вечером, на закате, духи начали обстрел 1-й точки, из ДШК и миномёта. 1-я точка – северная и самая низкая среди остальных, продолговатый пологий глинозёмный холм, на вершине изрытый окопами, землянками (а скорпионов у них там водилось!..) С внешней, северной стороны, под этой точкой и находилась база духов, пока их наши не выбили. С высоты площадки КП она была как на ладони. Показалось, что это стреляют наши, с точки. Однако при первых же выстрелах сопка опустела – все бросились в укрытия. Тут на западном склоне вспух черный куст разрыва (недолёт, отметил автоматически) – значит обстреливают духи. В ответ грохнул выстрел с батареи - началась пристрелка. Откуда стреляли духи видно не было, закрывало скалой, где находились 2-я точка и НП. Но с 1-й точки видели хорошо. Поэтому после второго выстрела батарея перешла на поражение – последовало пара залпов из всех 3-х миномётов, затем всё стихло. На 1-й точке никого не задело. Всё вроде бы просто, но это нужно уметь – засекли цель, передали грамотное целеуказание в батарею, правильно скорректировали огонь. И не подвергая никого лишнему риску. Это я оценил.

Что интересно. Дня через два после этого обстрела небольшая группа – человек 10, сделала небольшую вылазку в ущелье, между 1-й и 2-й точками. Это было ещё до установки системы «Реалия». Сапёрам нужно было проверить установленные там сигнальные мины, заменить уже сработавшие. Да и духи, бывало, их сами снимали. Я тоже попросился в эту группу. И вот там, в небольшой расщелине, мы нашли миномёт калибра 81мм, английского производства, без опорной плиты, а также несколько китайских цинков 12,7х108 мм-х патронов. Видимо духи готовили новый обстрел. Обшарили всё в этом районе, но больше ничего, к сожалению, не нашли. [/SPOILER]



На Чашмайи-Инжире.



Бойцы ММГ-7 на точке Чашмаи- Инджир – все фото из архива к-на Рассказова В.А.

[СанТольич]

Чашмайи-Инжир - 3

С развлечениями на точке было туго, конечно. Ни кино, ни телевизора, ни газет. Электричества тоже, только на КП был переносной дизель-генератор – ведь там находился ЗАС. Но шимановцы придумали. Поскольку ночью подступы на точках, с определённым интервалом времени, освещались из СПШ, то и надумали устраивать «салют»…

…Ночь, 23 часа, все легли спать, на точках бдят только дежурные. «Пах» - 1-я точка - сапёры, в свой черёд, пальнули из СПШ осветительным патроном уже с двумя разноцветными звёздками. Ага! На остальных точках начинается работа – дежурная смена начинает курочить сигнальные патроны, составляя свои комбинации осветительных звёздок. Пах, пах – разнообразные сочетания цветов, все ревниво следят за конкурентами. Пах – 4-я запускает сразу 3 звёздки! Это уже наглость! Процесс пошёл… Перерасход сигнальных патронов был большой, но начальство особо не ругалось…)))

….Темнеет. Перебрались на 2-ю точку, Вася Демченко договорился о нашем участии в потехе. Магазины снаряжены трассирующими патронами. Прапорщик, старший на точке, ещё не появился. Пора!
Открываем огонь со всех стволов вниз, по ущелью - цепочки трассеров разлетаются в темноте. Красота!

- Ё….й в рот! (любимое ругательство НШ, когда очень сердит) – гремит с КП глас м-ра Герштейна. И уже по телефону:
- Что за стрельба??!!
- В ущелье замечены какие-то тени, тащ майор!
- Какие тени в безлунную ночь???!!!! – продолжает громыхать начштаба.
- А хрен его знает, но заметили что - то подозрительное…
– Прекратить огонь!!!
И уже спокойным голосом:
- У вас всё нормально? Ну, смотрите у меня там, не спите…
- Есть, тащ майор.

Майор Герштейн всё понимал ….
К сожалению, его уже нет в живых…



Плато, где была огневая позиция минбата и вертолётная площадка.



Это, если не ошибаюсь – 4-я точка. Она находилась восточнее КП и НП. Ей и командовал пр-к Офицеров. Представьте, каково каждый день таскать туда воду и продукты. А ещё и БК…

[СанТольич]

Чашмайи-Инжир - 4

Вот и наступил день смены – на Чашмайи-Инжир прилетела первая группа Биробиджанской ММГ. Я тоже встречал их, спустившись с КНП. К моему удивлению, прилетел не мой 2-й огневой взвод, а 1- й, ст. л-та Шемякина. С ним прибыл и л-т Рощупкин – командир взвода управления. Встретились, поприветствовал, а они сразу обратили взоры на мои потрепанные кроссовки – Где взял? Достань и нам.

С первых же дней перед 1-м взводом нашего, Бикинского, минбата встали вопросы обустройства и подготовки к зиме. Напомню, что никаких укрытий, землянок не было, склада боеприпасов – тоже, ящики стояли под открытым небом. И огневые позиции были мелкими. Поэтому личному составу пришлось взяться за киркомотыги и лопаты – БСЛ. Да ещё Шемякин подал заявку на подвоз боеприпасов – запас артиллерийских мин был не достаточным.

Так как автоматы шимановцев мы вернули, сидеть на НП безоружными было … некомфортно. Миномётчики без миномёта. И выпросили мы у старлея Шемякина БМ-37. Затащили его на НП по частям, собрали на площадке возле домика, натаскали штук 30 осколочных мин О-832ДУ и с десяток осветительных. И в одну из ночей, заметив слабые огоньки в ущелье, в районе родника, мы дали по ним пару выстрелов. Начало боевой работы расчёта было положено. В дальнейшем, вели наблюдение за ближайшими ориентирами, ночью, изредка, подсвечивая их осветительными минами, а если замечали какое-то передвижение - то обстреливали этот участок парочкой осколочных мин. Приходилось экономить, боеприпасов на точке было ещё маловато, да и тащить мины на себе, от склада в минбате, в гору, на НП – то ещё удовольствие. Ведь вес одной О-832ДУ – 3,1 кг.
[SPOILER]
Дня через два Шемякин с Рощупкиным забрались и к нам на НП. Показал им ориентиры, сообщил дальность до них, ну и остальные подробности. Смотрели внимательно, делая пометки на своих картах. А потом они сообщили, что батарея завтра будет проводить стрельбы по одному из ориентиров, корректировать будут с 3-й точки (там уже новый состав, нашей ММГ), а мне нужно присмотреть за этим, «на всякий случай». Будет проверяться навыки корректировки огня «пехотой». Ладно, подстрахую, ежели чего.

И вот день стрельб. Расположился с возможным комфортом рядом с домиком, у телефона. Началось. Краем уха слушаю переговоры батареи с 3-й точкой, наблюдаю за ориентиром. Стрельбу вели из «батальонника» - БМ-37 - берегли мины для полковых миномётов. Один выстрел, второй, третий, звук разрыва слышен, а где он - не видно. А в горах по звуку место падения мины определить очень трудно. Ну, а с 3-й точки сообщают, что вроде, недолёт и где-то левее, ну и Шемякин увеличивает дальность и даёт поправку по угломеру - правее, ещё правее…
Шемякин мне по телефону – «Разрывы видишь? Нет? Что за …!? Может падает где-то в ущелье, потому и не видно?»

Артиллерийская мина О-832ДУ содержит всего 450 гр. тротила, дым от её разрыва в горах не всегда видно, особенно если мина ляжет в ущелье.
- Даю выстрел из полкового, сейчас поиграю дальностью, смотри – это по телефону опять Шемякин.

Грохнул четвёртый выстрел, за ним ещё.

Всё же чувствую - что-то не так, я и спрашиваю по телефону у 3-й точки – «А вы знаете ориентир, куда стреляете?»
- «Знаем, ориентир №… - «Сопка двугорбая» - уверенно отвечают. Опаньки!
- Ориентир №… - это «Площадка ДШК», у вас под носом! – ору им в трубку.

К 3-й точке, с запада, примыкала гряда невысоких скал, где на небольшой площадке раньше у духов стоял ДШК, а дальше, где эти скалы заканчивались, бил родник, которым иногда пользовались духи. Так что ориентир «стерёг» и «Площадку», и родник. А ещё правее, напротив нашего НП, находился скалистый кряж, сразу за которым протекала речка Герируд, а это уже граница с Ираном.

И тут вижу - дым выползает из-за гребня это кряжа (это же ОФ-843А!)… Ё-маё!...
-Батарея, стой! – командую связисту. – Дай Шемякина!
- Что случилось?
- Вы бьёте по Ирану!!!
- Как так? Не может быть!!!
Объясняю ему, откуда вынесло дым и где, получается, падали мины.
- ……!!!!
Я был того же мнения…

И я не ошибся. Напротив 1-й точки, за речкой, был иранский пограничный пост, там нашу стрельбу прекрасно видели. И в вечернем сеансе связи начштаба получил втык из Москвы. Такая «корректировка» огня батареи становилась проблемой…

Кстати, с первых дней прибытия некоторые офицеры «пехоты» активно продвигали начштаба идею установки на 3-ю точку зенитку ЗУ-23-2. Слышал, как кто-то из них спорил с Шемякиным, чтО там, мол, ваши миномёты, вот поставим зенитку и тогда…. Эх, держите меня семеро!.. Я разделял сомнение Шемякина. Дальность зенитки всего 2,5 км., да, высокая скорострельность – так ещё снаряды нужно натаскать, на такую верхотуру. Ведь 3-я – самая высокая из наших точек. Да к тому же зенитку на скале толком не укрыть, для неё же нужна прямая наводка, в отличии от миномётов, стоящих в низине, между скал.

Начштаба всё же дал добро на зенитку, вертолёты её доставили, а потом за день бойцы затащили её на вершину 3-й точки, собрали и даже пальнули пару раз. В общем, понятно, хочется же как-то ударить по врагу!

Окончание истории таково (позже рассказали ребята с Чашмайи) – духи не теряли время даром. За время затишья они оборудовали на ближайших скалах, и на «Сопке двугорбой» новые позиции для ДШК. Где-то через месяц после установки зенитки, когда из неё попытались что-то обстрелять – ударили в ответ из 5 ДШК, да так, что головы поднять было нельзя. Расчёту зенитки пришлось срочно прятаться в укрытия. Огонь по духам вела только миномётная батарея.

Но меня там уже не было. На НП перебрался л-т Рощупкин с несколькими своими бойцами – для управления огнём батареи. А меня с моими ребятами вернули на базу, в свой взвод. На Чашмайи-Инжир, для усиления, отправили нашего замполита – л-та Глухих. А после возвращения нашей боевой группы из 2-хмесячного рейда туда же отправился и командир моего взвода. На базе, в батарее, из офицеров остался только комбат м-р Загний и старшина пр-к Макаров. [/SPOILER]



А это тащат зенитку ЗУ-23-2 для подъема на 3-ю точку.


Продолжу завтра... а точнее - уже сегодня....)))

[СанТольич]

Большой рейд

Идём на Калайи-Нау

Рейд, который продлился 2 месяца, по северным районам провинций Герат, Бадгис и Фарьяб, поначалу планировался всего на 1 месяц. Это было числа 10 октября 1985-го года. Задача – пройти рейдом до г. Бала-Мургаб, для оказания помощи тамошнему гарнизону – были данные, что духи планируют на него нападение на ноябрьские праздники.

На такое дело комбат – командир миномётной батареи м-р Загний Иван Антонович, решил поехать сам, с двумя расчетами – моим и Андрея Чермянинова. Третий расчёт и комвзвода оставались на базе. И миномёты комбат решил брать не БМ-37 (калибра 82мм.), а ПМ-43 (калибра 120 мм.) образца 1943 года, конструкции Б.И. Шавырина. Самое мощное и эффективное оружие у пограничников в Афгане. Дело то предстояло серьёзное. Да ещё взял стереоскопический дальномер ДС-1 и двух бойцов взвода управления – Сашу Новенькова, моего «однокашника» по ШСС в Ляличах, и Юру Кукарцева - дальномерщика. Мерили дальность они отменно, что не раз нам пригодилось во время рейда.

Запас артиллерийских мин мы взяли солидный, двойной БК - по 80 ящиков (160 артиллерийских осколочно-фугасных мин) на миномёт, а также по несколько ящиков дымовых и осветительных мин, их у нас на складе было мало.

И эта мера себя оправдала, особенно под г. Гармач, но об этом позже.
[SPOILER]
Боевая группа получилась не маленькая, человек 60, 4 БТР-60, 2 БМП-1, МТП (на базе БТР-60) во главе с зампотехом майором Щигорцевым, КШМ Р-145БМ “Чайка-БМ”, бензовоз, несколько транспортных машин с припасами и полевой кухней, 2 машины с уложенными в кузов нашими разобранными миномётами и боеприпасами к ним. Возглавил группу начман подполковник Кохановский, его заместителем был замполит ММГ к-н Рассказов, расположившиеся на КШМ «Чайка».

На боевые выезды ехать не впервой, собрались быстро, загрузили в свои машины БК, воду в 3-х 80-ти литровых ёмкостях от пороховых пучков, (воду на базу брали из родника в к. Карабаг), а миномёты разобрали и загрузили в кузов уже утром, перед выездом.

Ехать десантом нам предстояло на замыкающей колонну БМП-1 №302, старшим машины был сам комбат.

Экипаж этой машины мы уже знали. Познакомились где-то в сентябре 85-го, когда ехали десантом на броне, сопровождая колонну в Союз. Экипаж - это мехвод Олег Ичетовкин и наводчик Сатов (имя не помню) – все звали его просто Сат.

Знакомство было своеобразным, запоминающимся.

Сопровождали колонну и подошли к долине Сумбакарез. Съезд в неё был невысокий, но крутой. Олег его заметил, когда машина уже резко сунулась вниз, ну и тормознул. Резкий клевок на нос и всех нас, сидящих на корме, подкидывает вверх, как на трамплине. Шлепнулись прилично! До этого я сидел на брезенте (чехол для машины), а приземлился на край триплекса. Я в полной амуниции – каска, бронежилет, тактический ремень, полный подсумок с магазинами, подсумок с двумя гранатами, фляга с водой, бинокль, противогаз, с автоматом в руке. Вот всей этой массой – и на угол триплекса. А на пятой точке бронежилета нет…. Ооооо!!!... Аж в глазах потемнело! Ну и начал орать, слова всякие…. Половину из этих слов и словосочетаний я до этого точно не знал!... )))

Остальные тоже не молчали. Вопли стояли такие, что Олежка испугано оглянулся - услышал нас даже в шлемофоне, не смотря на работающий движок.
На привале мы, конечно, успокоили его и вместе посмеялись.

В этом же выезде сапёры (их БТР всегда шёл первым) заметили каких-то людей на вершине сопки, у подножия которой проходил наш маршрут. Колонна встала. Чего они там торчат – не понятно. Если пастухи, то где стадо? Похоже на дозор духов. Вот мне и указали эту цель.

На сопровождении колонн в Союз мы брали БМ-37 (82мм.) Он не большой, хорошо умещался на броне (снимали только опорную плиту). Ну и пару ящиков с минами укладывали рядом, остальные ящики размещали в десантном отсеке.
- Олежка, прикрой! – кричу механику и ещё делаю знак рукой – в шлемофоне может не услышать.
Олег повернул машину и прикрыл нас бортом. Быстро собрали миномёт, навели, выстрел. Мина легла с небольшим недолётом, перед самой вершиной. Народ там сразу же скрылся. Поэтому, поразив вершину, дали ещё несколько выстрелов по убегающим, увеличивая дальность - обработали обратный склон. Наука от комбата.
Пока наводили миномёт и стреляли, Сатов, сидя на башне, бдительно поглядывал по сторонам. Это мы оценили, как и действия Олега.

Продолжу.

Наша боевая группа ходко двигалась на восток. На бетонку, что шла из Тургунди на юг, в Герат и далее, на Кандагар, вышли в районе блокпоста армейцев, прошли по ней несколько километров на север и повернули снова на восток.
Вскоре местность стала меняться, мы подошли к зоне посадок фисташковых деревьев. Остроконечные сопки располагались частоколом, а между ними извивалась узкая дорога. Мы уже привыкли, что сопки голые и потому фисташковые деревья постоянно цепляли глаз, что напрягало. Ведь за густыми кронами деревьев можно легко укрыться засаде.

Техника у нас была не новая и вот это сказалось. Шедший в середине колонны ЗиЛ остановился. Его водитель, ребята с МТП и сам зампотех занялись движком. Вскоре колонна начала движение и опять встала. Надолго. А так как уже вечерело, то боевая группа заняла ближайший распадок у дороги, куда дотащили неисправный ЗиЛ. Боевые машины заняли периметр, а транспорт и мы встали в центре, миномёты развернули не окапывая.

Ночь прошла спокойно. Поломка у ЗиЛа оказалась серьёзной, нужной детали у нас в запасе не оказалось. Пришлось начману Кохановскому запросить её в Тахта-Базарском отряде. Там её обещали забросить нам с оказией вертолётом. Пришлось ждать.

Делать было нечего, поэтому днём, после ночного дежурства, просто отсыпались в теньке деревьев. Фисташки росли рядами, от подножия до вершин сопок, с промежутком метров в пять. Они нас сразу заинтересовали, т.к. кто-то слышал (это был 1985-й год), что фисташки – это вкусные орешки. Ребята облазили несколько деревьев и нашли один орешек. Комбат сказал на это, что урожай орешков уже собран, так что искать бесполезно. Бросили мы это дело. А фисташки я попробовал гораздо позже, уже дома.

Так прошло несколько дней. Пр-к Макаров - старшина минбата, в рейде он отвечал за ПФС, организовал питание с полевой кухни, так что ели не в сухомятку. Погода стояла отличная, мы хорошо отдохнули и отоспались. Но чем больше мы стояли, тем больше нервничали офицеры. Дорога на Калайи-Нау здесь была одна, если духи узнают про нашу группу, им легко дорогу перекрыть – заминировать, устроить засаду. Мы это тоже понимали, но вокруг всё было тихо, мирно и не хотелось думать о плохом.

Дня через два после запроса рядом с местом нашей стоянки сел Ми-8. Но наша радость оказалась преждевременной. Деталь, что на нём привезли, оказалась не той, что нужно. И опять ожидание.

Наконец нужная деталь доставлена, поломку устранили и, простояв дней пять, боевая группа двинулась дальше. Это уже было 16-го октября.
Наша колонна двигалась по узкой дороге, петлявшей между сопками. Вечерело. И опять встал ЗиЛ. Остановился и шедший за ним БТР, чего не следовало было делать. Середина колонны осталась без связи и прикрытия. Это уже стало ясно позже, в результате разбора ситуации нашими командирами. Колонна немного прошла вперёд и тоже остановилась. Неужели опять застряли? Но обошлось, минут через десять движение продолжилось, когда отставшие ЗиЛ и БТР догнали колонну и заняли место в конце.

А дальше нас ждала засада.

Духи пропустили головные БТР и КШМ «Чайку» и ударили сверху, с сопки, которую огибала дорога, из автоматов и винтовок по середине колонны, где шли транспортные машины и бензовоз. Сообщить об обстреле они не могли, поэтому в зону обстрела попадали следующие за ними машины, ничего не зная об опасности, а хлопки выстрелов заглушал шум моторов. Вот где нужен был отставший БТР.

Первым сообщил об обстреле зампотех м-р Щигорцев, когда его МТП попала под огонь и он со своими бойцами укрылся под бронёй. В этот же момент обстреляли и машины с нашими миномётами и боеприпасами.
Следующими в зону обстрела вошли БМП с нашими расчётами на броне.

Я располагался на левом борту по ходу движения машины, спиной к башне. И вдруг – трррах! Оглянулся – мои ребята и наводчик Сатов смотрят куда-то вправо и вверх, а над нами расползается синий дымок. Краем глаза вижу на командирском месте комбата, прижавшего телефоны шлемофона – он услышал сообщение м-ра Щигорцева о ведущемся обстреле колонны.

Тррраах! - пули автоматной очереди с треском высекают дымящиеся искры от брони между открытыми «бабочками» (верхние десантные люки) нашей БМП. «Аккурат между нами» (с)… Вижу напряженное лицо комбата, резко махнувшего нам рукой и скомандовавшего– «Все вниз!». Пока мы сигали в десантные люки, Сатов, нырнув в башню, довернул её вправо и открыл ответный огонь в верх из пулемёта.

Выскочив из зоны обстрела, группа встала в ближайшем распадке, у дороги. Оказалось, что мы легко отделались. Несколько пробоин в кабинах машин, водителю бензовоза зацепило палец на ноге, на одном из правых триплексов нашей БМП остался след от попадания пули, да ещё зампотех м-р Щигорцев сильно ругался, что пуля продырявила его «любимую канистру». И всё. Повезло! А ведь в середине колонны шли бензовоз и транспортные машины, на МТП ребята были на броне, да и мы на БМП сидели кучно….

Командовавшей группой подполковник Кохановский не рискнул двигаться дальше, солнце уже село, поэтому остановились на ночлег. Транспортные машины и КШМ «Чайка» в центре, БТРы и БМП вокруг, на невысоких сопках.

Мы развернули миномёты и дальномер вблизи от транспортных машин, где указал комбат, не окапываясь.

А дальше мне была команда - «Расчёт, к бою!». Комбат показал цель – сопку, с которой нас обстреляли, её было хорошо видно в проёме распадка, да и была она недалеко, километрах в двух. Пока наводили миномёт Саша Новеньков сообщил дальность. Расчёт работал быстро и с азартом – появилась возможность поквитаться с духами.

Я стоял рядом с комбатом и, как и он, рассматривал сопку в бинокль. Никакого передвижения среди фисташек не заметил, о чём и доложил комбату.

- Значит, спрятались за сопкой – сказал он. Для миномёта это не проблема. Сначала двумя минами прочесали склон сопки со стороны дороги, ведь духи могли затаится за кронами фисташковых деревьев, а ещё двумя обработали обратный склон. Уже в Калайи-Нау разведка сообщила, что семь духов, после обстрела нашей колонны собравшиеся у костра за сопкой, получили наш “гостинец” прямым попаданием.

Артиллерийская мина (это правильное название) ОФ-843А весит 16 кг, содержит 1,5кг. тротила, на конечной траектории падает почти вертикально, как авиабомба, радиус сплошного поражения 25 метров. Эффективная вещь!

Ночь прошла, на удивление, спокойно. Желающих пострелять в нас больше не нашлось. На следующий утро, 17 октября, прибыли в г. Калайи-Нау. До него оказалось всего несколько часов хода. Переночевали на базе местной ММГ. Осмотрели тамошние позиции – тоже много поработали ребята. Тем более, на таких высоких сопках. Хозяева накормили нас обедом и ужином. Воду им приходилось брать из местной речушки, солёную, потом её ещё и хлорировали. Суп, каша на такой воде ещё ничего, а вот солёный чай с хлоркой – это уже нечто... У нас-то, в Карабаге, вода родниковая, повезло.

Ночевали у машин, на земле. 18-го октября, после завтрака, двинулись дальше.[/SPOILER]



Начман п-пк Кохановский. Для фото, (форма - армейская) так он, конечно, не ходил - носил полевую форму, как все. На заднем плане - наша вышка НП, за ней, в низине, примерно через километр - к. Карабаг.