Сайкин Петр Дмитриевич

[ISmail]

Петр Дмитриевич Сайкин родился в 1903 г. в подмосковной деревне Кожухово. Окончил начальную школу, вел крестьянское хозяйство.
На военную службу в пограничные войско Петра Сайкина призвали в 1925 г.
5 марта 1926 г. в числе других красноармейцев Петр Сайкин прибыл в Ленкоранский пограничный отряд. В те годы южные рубежи слыли особенно беспокойными. Подстрекаемые иностранными разведками, враги СССР создали хорошо вооруженные банды и нападали из-за границы на пограничные посты и населенные пункты.
В мае 1927 г. на участке пограничной заставы, где служил Петр Сайкин, появилось крупное бандитское формирование. Об этом необходимо было немедленно сообщить в комендатуру. Начальник заставы принял решение посыльным направить красноармейца Сайкина. В пути на бойца напала банда численностью десять человек. Пограничник занял укрытие, метким огнем и гранатами не давал противнику возможности приблизиться к себе.
Герой-пограничник получил семь ранений, но продолжал стойко держаться до подхода подкрепления. П.Сайкин скончался на руках товарищей. Место, где произошел бой, сегодня известно как "Балка Сайкина". Здесь установлен камень с надписью: "Петр Сайкин. 1927 г."
Имя Петра Дмитриевича Сайкина присвоено пограничной заставе Ленкоранского пограничного отряда. В г.Москве 2 декабря 1928 г. одна из улиц названа именем П.Д.Сайкина. Ныне имя Петра Сайкина носит пограничная застава "Суаргон" Владикавказского пограничного отряда.

[pogran70]

Пограничная застава 50-х - 70-х годов в воспоминаниях ветеранов-нахичеванцев (продолжение).


Пограничная застава «Джуга" НахПО имени Андрея Васильевича Бочкарева.

Чем дальше от сегодняшнего дня отодвигаются вглубь времен те или иные события, тем ценнее становится их найти и воспроизвести для всех, но и тем труднее о них узнать, сложнее их найти и восстановить целостную картину. Уходят очевидцы, стираются в памяти имена и фамилии сослуживцев, темнеют фотографии. Поэтому так бережно надо отнестись к каждому новому воспоминанию о периоде нашей службы, о службе наших предшественников, а в целом - о жизни нашего пограничного отряда.
Так уж получилось,что в этом посту собраны воспоминания об одной заставе-заставе "Джуга",которая в разные годы имела номера 20,21,18,16.
По мере установления контактов с ветеранами других пограничных застав появятся и новые воспоминания.
В начале рассказа я хочу немного пояснить историю своей переписки с авторами первого материала.
Началось все с обнаруженного сообщения:

Завязалась переписка, в ходе которой прояснилась ситуация,а в итоге появились вот такие воспоминания о службе на заставе:



Папа зарегистрировался на форуме где-то в конце 2006. Точно уже не помню. Он всегда интересовался жизнью пограничников. Но в то время на Форуме сведений и общающихся было очень мало. До конца жизни папа был Председателем совета ветеранов погранвойск гор. Дзержинска, членом областного Совета ветеранов погранвойск . Выполняя его просьбу, чувствуя долг перед папой, когда я нашла Нахичеванский погранотряд, заставу, на которой он был замполитом, то от его имени вышла на форум. Думаю, что криминала здесь нет. Папа часто вспоминал Джугу , Джульфу. На эту заставу он привез молодую жену, на этой заставе родилась старшая дочь.На этой заставе мама заболела малярией, которая на всю жизнь стерла румянец с ее щек.

...... __________Это сообщение написала его младшая дочь Ольга. ________


Все рассказанное о заставе составлено из воспоминаний
супруги «Старца» - Агнии Васильевны,из их семейных архивов,
записаны и воспроизведены здесь дочерью Ольгой.
Мне осталось лишь немного упорядочить материал
по хронологии событий.

Итак по порядку. Беляев Досифей Федорович, 1925 года рождения, был курсантом Каргопольского пехотного училища. После нескольких месяцев учебы в октябре 1943 года их срочно отправляют на фронт в состав 2-ого Украинского фронта. Началась Курская битва. Папа был сержантом, командиром минометного расчета. Участник Курской битвы, он воевал также на Корсунь-Шевченковском плацдарме, форсировал Днепр,
освобождал Украину (Кировоград,Знаменку,Кременчуг…). Медаль "За отвагу" нашла его через 60 лет.
Весной 1944 года после контузии был направлен в Ташкентское пехотное училище им. В.И. Ленина. В 1946 году он окончил училище с присвоением ему звания младший лейтенант и был направлен в погранвойска - в Нахичеванский погранотряд, где его распределили в 3ю пограничную комендатуру в город Ордубад. Там он служил в разведке, должность его называлась младший помощник начальника отделения погранкомендатуры.



Начальником комендатуры в Ордубаде в тот период был Ованесов. В октябре 1947 года Беляева перевели заместителем начальника заставы по политчасти на 20 пограничную заставу Нахичеванского пограничного отряда, которая располагалась близ селения Джуга Джульфинского района,
на которой он прослужил по сентябрь 1950 года.
Фамилия начальника Нахичеванского пограничного отряда за тот период уже подзабылась,а начальником политотдела отряда в 1949 году был Гаврилюк.
Запомнился в период с 1958 года и до нашего отьезда из отряда (июнь 1961 года) начальник погранотряда подполковник Собко Василий ( позже, уже во Львове в 1967 году, он стал полковником).
Станислав, я смотрела всю «Историю Нахичеванского погранотряда». Прочитала о Вайнберге и очень удивилась: как похожи судьбы участников Великой Отечественной войны-пограничников. Папа наверняка его знал, т.к. судьба постоянно сталкивала многих. Папа тоже воевал в 53 армии
под командованием Манагарова, в одно время они оба учились в Ташкенте, в 1946 году несколько человек из училища получили направление в погранвойска.
И в Джуге Эля Ариевич Вайнберг был сразу после нового назначения папы, папа рассказывал об этом моей маме
С 1945 или с 1946 года начальником 20й заставы в Джуге был капитан Литвиненко Павел Михайлович (1918 года рождения, г. Краматорск).
Застава располагалась на сопке возле железнодорожного моста через реку Алинджа-чай. Территория заставы была маленькая: направо от ворот была конюшня и склад, налево - вышка (не металлическая), казарма и небольшой флигель на 3 семьи. Растительности никакой не было. Помещение для собак и туалеты стояли ниже на склоне сопки. До нашего отьезда с заставы,т.е. по август 1950 года, застава так и располагалась на сопке.
У подножия сопки рядом с мостом был дом железнодорожника (путейца), семья была русская, большая. У них были куры, бараны. Возле моста стоял барак охраны моста (охрану возглавлял капитан Никитенко).
На заставе было 3 коня и одна повозочная лошадь. Воду на заставу привозили на повозке из колодца, который был недалеко от арыка, протекающего у села Джуга. Из отряда иногда приезжала полуторка. В отряд ездили на поезде или на лошадях.
По железной дороге до середины 60-х годов ходили паровозы. Единственный пассажирский поезд «Баку – Ереван» называли «Хачик»- по имени буфетчика вагона-ресторана, у которого иногда покупали конфеты и что-то еще, чего не давали на паек. Остановку поезд делал внизу сопки у дома железнодорожника (пограничники 70-х знают этот дом, как заставскую баню).
О сигнализационных заграждениях и пограничных нарядах мама мало что знает, т.к. ей было всего 20 лет, а папа никогда не рассказывал о тонкостях службы. Была КСП, колючая проволока, какая-то сигнализация. Наряды на границу обязательно отправляли офицеры: начальник заставы капитан Литвиненко П.М., замполит лейтенант Беляев Д. Ф. ,зам. по строевой – ст.лейтенант Викторов А.Г. Фамилию старшины мама не помнит.
(примеч.С.Прудько: здесь я сделаю небольшое отступление.Долгое время я искал информацию, подтверждающую или опровергающую совпадение фамилии упомянутого здесь Викторова А.Г. с будущим генералом Викторовым А.Г. Только в январе 2013 года получил ответ от сестры генерал-полковника Викторова следующего содержания:
"Здравствуйте, Станислав. А. Г. Викторов после окончания Уфимского училища в 45г. был направлен для прохождения службы в Карелию, на финскую границу и прослужил там до 50г. В 50г. был направлен на учебу в институт КГБ. После окончания института служил на Кавказе на разных должностях, но это гораздо позже. Так что это совпадение, однофамильцы.")
На заставе стоял ветряной двигатель (ветряк, как называет мама). Круглые печки «голландки» топили чавриком, дровами какого-то дерева, которого невозможно было разрубить, но горел долго. Потом стали подвозить уголь. Быт был суровый, излишеств не было никаких (3 года как кончилась война): спали на матрасах и подушках, которые были набиты травой, скошенной в Гюлистане (так называли отрезок земли, покрытый растительностью у Аракса). Застава освещалась керосиновыми лампами. Летом и зимой.
На заставской кухне была печь из кирпича, обмазанного глиной, несколько комфорок. Печь топилась дровами. Часто бывала ячневая каша (перловка), супы с тушенкой, но повар старался в меру сил и наличия продуктов разнообразить питание.
За дополнительным пайком женщины по железнодорожным путям ходили в Джульфу. На паек выделялось: 1 кг печенья, крупа, 2 банки тушенки, рыбные консервы, сгущенное молоко. Фруктов в то время почти не было ни в Джуге, ни в Джульфе.
Вдоль границы через каждые 40 км были комендатуры: Ордубад, Джульфа, Минджевань. Номера их уже не помнятся.
Прочитала на Форуме «погранца», что кто-то из молодых пограничников жаловался на форму. А в 1948-1951 годах парадная форма была суконная, полевая – х/б, сапоги кирзовые, фуражки. Панамы, форма с отложным воротничком в Нахичеванском погранотряде появилась уже на моей памяти в 1958 -1960 г.г. (Кстати, папа всю войну ходил в обмотках, первые сапоги получил в Ташкентском училище, когда курсанты-фронтовики, все члены партии буквально взбунтовались в 1945 г. перед парадом в Ташкенте, отказавшись идти в обмотках, так как им надо было нести знамена).



На заставе были три женщины, все- жены офицеров, и трое детей. Жена начальника заставы Литвиненко Ольга с дочерью Людой, четырех лет, а позже у них родился сын. Жена замполита заставы- Беляева Агния (моя мама) с годовалой дочерью Люсей (моей старшей сестрой) и жена ЗНЗ Викторова с сыном,которому было три года . Викторовы вскоре после приезда мамы были переведены, поэтому она не очень хорошо их помнит. Но очень дружны были с Никитенко Зиной - женой начальника охраны железнодорожного моста. Если на заставе заболевал один ребенок, сразу же подхватывали болезнь и остальные. Иногда женщины с мужьями ходили на Аракс купаться. На иранской стороне сразу же появлялись иранские пограничники, бросали оружие, кричали, приглашали к себе.



Женщины на заставе занимались семьей. Быт был тяжелый. Стирка - целое событие: наносить чаврик для растопки печки, привезти воду из колодца, утюг раскочегарить (электрических утюгов тогда не было), а форму приходилось стирать часто. Одежду от верхней до нижнего белья себе и детям приходилось шить самим. Много времени уходило на приготовление пищи. Мама приехала с севера, где кроме картошки ничего не было. Готовить ее учил повар Учадзе, за что она до сих пор ему благодарна. Фотографировались в Джульфе. Вообще, за каждой мелочью приходилось ходить в Джульфу по жаре. Первые шаги моя сестра сделала в канцелярии заставы, где папа дежурил.
Огород на заставе не держали, потому что не хватало рук и времени, а у женщин все силы уходили на детей, стирку, шитье. Да и с наличием воды, как я уже писала, было проблематично.
Кинопередвижки на заставе не было, тем более никто из артистов не приезжал. Все время было отдано службе. Людей было мало: наряд-сон-занятия-наряд. Ни у солдат, ни у офицеров практически не было свободного времени: выпуск нарядов на границу, проверка нарядов, проведение занятий, у папы еще работа в тылу с местным населением. А натянутые отношения между армянами и азербайджанцами были всегда.
Поэтому, если сегодня он был в армянской семье, то в следующий раз обязательно - в азербайджанской. Иначе - обида.
К сожалению, фотографий с видами заставы того времени, у нас нет, т.к. ни у кого не было фотоаппаратов. Фотографировались по случаю.
Мне ужасно жаль, что папа не дожил до этого времени. Он мог бы очень много рассказать. Я помню его рассказ о солдате, которого иранцы захватили на вышке (в 40-х годах было несколько случаев такого захвата). Переговоры о передаче солдата нашей стороне велись на мосту в Джульфе, довольно долго и безрезультатно. Солдатик был никакой: понурый, квелый, видимо, уже психологически обработанный. Его уже
не сильно держали иранские стражники.
А погранкомиссар (не помню его фамилию, хотя папа называл)- мужик не хилый, подгадав момент, громким командирским голосом скомандовал: «Рядовой …. Три шага вперед!». Солдатик встрепенулся и бессознательно сделал эти шаги и оказался на нашей территории. Тут уж его и подхватили.
Летом 1950 года служба отца и наша жизнь на заставе завершилась переездом в гор.Баку , куда отца перевели в политотдел Азербайджанского округа.

*****



В мае 1944-го меня выписали из госпиталя после ранения на фронте и через некоторое время как имеющего законченное среднее образование направили в Ташкентское пехотное училище имени В.И. Ленина, в которое зачислили курсантом. А в 1946 году по окончании выпуска меня в звании младшего лейтенанта направили для прохождения службы в Нахичеванский пограничный отряд.
После 4 лет службы заместителем начальника пограничной заставы «Яйджи», которая также входила в тот период в состав Нахичеванского пограничного отряда, меня повысили в должности и в 1951 году назначили начальником пограничной заставы «Джуга». Так упоминалась застава из-за близлежащего в полукилометре селения Джуга Джульфинского района. На тот период застава проходила под порядковым №20 и она входила в Джульфинскую комендатуру Нахичеванского пограничного отряда. Мне в год назначения на эту заставу исполнилось 22 года.

На заставу «Джуга» я приехал со своей супругой –Евгенией Арсентьевной и с двумя дочерьми, уже будучи в воинском звании старший лейтенант.
Моя жена родилась в бедной армянской семье в пограничном городке Джульфа, где мы познакомились, а затем и поженились. В браке прожили 56 лет, и она была настоящей офицерской женой, умеющей преодолевать все трудности и лишения походной военной службы. Очень приветливая и мудрая женщина, отличная хозяйка, преданная и заботливая жена, мать и бабушка, она пользовалась авторитетом среди окружающих её людей. К ней часто обращались за советом и за помощью. Особенно – жены молодых офицеров. На границе родились и две мои дочери – Светлана и Алла.
Встречал нас капитан Литвиненко Павел Михайлович, который сдавал мне командование заставой в связи с его назначением на новое место службы, запамятовал уже– куда.
Продуваемая всеми ветрами с песчаными наносами, застава располагалась на сопке почти у места впадения реки Алинджа-чай в реку Аракс. Когда-то много ранее здесь располагался казачий пост. Кроме самого помещения заставы на территории сопки находился офицерский флигель на 3 семьи, конюшня и баня. Внизу сопки находился питомник для собак. Штат заставы - 50 человек: 4 стрелковых отделения, кавалерийское отделение ( 6 лошадей ), отделение службы собак (5 служебных собак).
Протяженность охраняемого заставой участка границы составляла около 5 км. Участок был местами оборудован контрольно-следовой полосой (КСП), которая обрабатывалась личным составом заставы вручную граблями и колхозными тракторами, изредка присылали трактор из отряда. Отдельные участки на подступах к границе прикрывались проволочными заграждениями и сигнализационными приборами С -2. На всем участке границы была одна наблюдательная вышка, сооруженная из металла, и находилась она на территории заставы. На правом фланге находился пост наблюдения на одной из сопок, напротив армянского кладбища, в виде деревянного блиндажа.
На заставе вместе со мной служили заместителями по политчасти старший лейтенант Николай Федоров (в1952-1953гг),который ныне проживает в подмосковном городе Подольск, и старший лейтенант Валентин Олейник (в1954-1955гг),проживающий в городе Измаил. Заместителем по боевой подготовке в этот период был старший лейтенант Маклаков.
Джульфинскую комендатуру в эти годы возглавляли подполковник Аванесов (до 1951г), майор Кирилюк, затем майор Кирпа. Вообще в те годы в составе Нахичеванского пограничного отряда размещалось 5 пограничных комендатур в населенных пунктах Норашен, Кивраг, Нахичевань, Джульфа и Ордубад. За период своей службы мне запомнился следующий состав командования пограничным отрядом: начальником пограничного отряда до 1950 года был полковник Карацев, в 1951-1954гг -подполковник Опарин, в 1954-1955 -подполковник Меркулов Матвей Кузьмич Начальники политотдела: Гаврилюк, полковник Мельников; начальники штаба- майор Козичев, подполковник Мусиенко, подполковник Макеров. Начальником тыла -майор Рохман. О быте заставы в предыдущем посту рассказано подробно и существенно добавить нечего. Много времени уделял обучению и воспитанию пограничников, стараясь разнообразить формы и методы работы с ними. Об этом осталось несколько газетных сообщений:


В период моей службы мне удалось сделать кое-какие изменения в обустройстве границы и самой территории заставы: - на левом фланге была расширена КСП,- на правом фланге был построен заградительный забор , -заново оборудована спортивная площадка . Электричество на заставе подавалось периодически от заставского ветряного двигателя. Поэтому телевизора и радиоприемника не было. Не было на заставе в эту пору и автомобиля. По рубежу прикрытия линия прожекторов (ПЗС) была построена уже после моего отьезда с заставы ,не могу сказать точно-когда это было. Служба на этой заставе мне очень нравилась и я прикладывал все усилия для достижения хороших результатов в оперативно-служебной деятельности. Мой труд был отмечен командованием отряда и в 1954 году меня наградили медалью «За отличие в охране государственной границы СССР». В этом же году мне было присвоено звание капитана. А в 1955 году меня с заставы направили на учебу в Военный институт КГБ при Совете Министров СССР. При убытии на учебу я передавал командование заставой своему заместителю по политчасти старшему лейтенанту Валентину Олейнику.
Так проходил мой послевоенный период службы в Нахичеванском пограничном отряде. А впереди, после окончания учебы в Военном институте, меня ожидало назначение в Забайкалье, где прослужил 19 лет.


*****





Из воспоминаний Г.Яврумова (перепечатано с сокращениями)

Интерес к военному делу был с детства привит Григорию его родителями – уроженцами известных воинственностью своих жителей сел – Мадрасу и Чардахлы. Специально для сына Лукерия (так звали маму Григория Андреевича) шила разные костюмы – то казака,то джигита. Еще будучи ребенком он умело держал и шашку,и кинжал. Поэтому не случайно,что волею судьбы в октябре 1949 года первым местом службы лейтенанта Григория Яврумова – выпускника Московского пограничного военного училища стала пограничная застава Джуга Нахичеванского погранотряда – форпост былой казачьей славы,на которую он был назначен заместителем начальника.
Григорий Андреевич хорошо помнит,как его привезли на участок начальник заставы капитан Литвиненко и замполит стерший лейтенант Беляев,представили коменданту пограничного участка Нахичеванского отряда подполковнику Елкину,ознакомили с распорядком,расположением пограничной заставы и размещением личного состава.
Некогда казачий пост Джуга произвел сильное впечатление на молодого офицера,воочию не наблюдавшего ранее элементов причастности казаков к охране государственных границ. Невольно возник вопрос: что это за помещение? Толстые стены с бойницами,мощные двери,которые захлопывались с внутренней стороны,широкие подоконники,крыша,закрывающаяся специальным люком и приспособленная таким образом,чтобы можно было перебегать от бойницы к бойнице – все указывало на определенные исторические причины,которыми была продиктована необходимость построения такой конструкции – маленькой крепости на границе с Ираном.
Замполит Беляев,знакомый с историей этого сооружения,подробно рассказал о нем,а также в целом и об истории казачества,о роли казаков в охране Рубежей Отечества,их участии в русско-персидских,русско-турецких и других войнах. Особое внимание офицера он обратил на расположение казачьего поста: повсюду была равнинная территория,а застава располагалась на пригорке,возвышающемся над общим ландшафтом,что давало возможность вести обзорные действия в направлении противника. Крыша же служила последним рубежом сражения. Правда,надобность в этом в то время уже отпала,и на ней поселились дикие голуби. От своего сослуживца Григорий Андреевич узнал и о славных подвигах казаков-героев,об их смелости и патриотизме,бескорыстном служении Родине.
Яркие впечатления и интересную информацию о казачьем посте и казаках Григорий Яврумов бережно и надежно сохранил в своей памяти,они вылились у офицера в неподдельный интерес и любовь в казачьей культуре и быту,к истории казачества,сопровождающиеся в дальнейшем прочтением соответствующей специальной литературы,различных исторических материалов и архивных данных по этой тематике.
После двух лет службы на погранзаставе Джуга и нескольких приездов туда до 1951 года Григорию Андреевичу не доводилось больше бывать в тех местах,но он до сих пор помнит каждый уголок этого участка. Часто вспоминает он и железную дорогу,ведущую из Баку через Нахичевань в Ереван,и берег реки Аракс с тремя мостами,один из которых – мост Александра Македонского – был настоящим памятником старины,сохранившим эпопею шествия великого полководца,и обнаруженную еще казаками сопку,из которой просачивалась вода,оказавшаяся по результатам экспертизы нарзаном,и стоящий напротив заставы жандармский иранский пост «Шах-Аббас»,и многое-многое другое.



Особенно часто вспоминается христианская армянская часовня на правом фланге заставы. Около нее,на территории кладбища,стояло множество хачкаров (крестов-камней),что указывало на национальную (армянскую) принадлежность захоронений,большая часть которых была уничтожена,и лишь несколько крестов-камней находятся в настоящее время в Армении.
На протяжении многих лет службы по охране южных рубежей нашей Родины на границе с Ираном и Турцией Григорий Андреевич побывал на разных заставах,но ни одна из них не была похожа на казачий пост Джуга.
Выйдя на пенсию в 1985 году,Григорий Андреевич продолжал активную общественную работу. В 1992 году Григорий Андреевич создал и возглавил ветеранскую оргнизацию пограничных войск в Армении (с 1994 года-общественная организация ветеранов-пенсионеров пограничных войск в Республике Армения).





*********

Заканчивается 1956 год. Страна с большим энтузиазмом восстанавливает
разрушенное войной хозяйство. Но результаты военной разрухи настолько велики, что не сразу
охватываются обновлением все стороны жизни и деятельности, в том числе и в погранвойсках.
И воспоминания еще одного ветерана, служившего на пограничной заставе Джуга , тому подтверждение.



Станислав, здравствуй! Думаю, что меня нельзя считать стопроцентным "Бочкарёвцем". На заставе я прослужил с 25 ноября по 28 декабря 1956 года. За это время о традициях и быте заставы не очень много узнаешь, но впечатления, конечно, остались яркие, так как это были мои первые наряды на границе. Хорошо помню моего первого старшего наряда: старослужащий 1934 года рождения БРИЛИН. Мне пришлось с ним идти на границу в первое ночное дежурство и в дальнейшем я с ним чаще, чем с другими, ходил в наряды.
Особой торжественности приёма молодого пополнения на заставе я не запомнил: всё прошло буднично и в темпе. Вручили СКС, проинструктировали - и в дело.
При мне застава носила 20-й номер, располагалась на возвышенности, двор был небольшой, здание было капитальное из кирпича, белое (оштукатурено, а может быть побелёное).
Наличее вышки на самой заставе не помню,но вполне вероятно,что она была, так как со стороны заставы,если стоять на земле,то селение и русло речушки не просматривалось.
Из всех транспортных средств у нас были только наши ноги, все перемещения производились бегом. В моё время на всех заставах было по несколько кавалерийских лошадей, думаю, что и на 20-й они тоже были, но я лично с ними на ней не сталкивался.
Не помню, чтобы при мне ( 56-59-й годы) велись какие-нибудь разговоры о строительстве новых зданий застав. Можно предположить, что всё это было сделано в период строительства ГЭС и под эти капитальные затраты.
Была ли будка возле железной дороги - не помню. Мне кажется, не было никаких строений, не помню и охрану моста. Были только обвальные сторожа.
По дороге ходили паровозы чешской фирмы "МОВАГ". Они были короче наших, советских паровозов. Профиль дороги наших паровозов не пропускал.
Заграждения, которые использовались в охране границы, были: "колючка" системы "КЛЁН", "ТАНТАЛ", сигнальные и звуковые растяжки. Основной вид наряда был ДОЗОР.
Электричества на заставе не было (если не считать наличие аккумуляторов для питания систем). Не было электричества и по всему отряду до 1958 года. В 1958 году протянули ЛЭП из Еревана, но до застав она так и не дошла. Отопление было печное.
В наше время с фотографированием было трудно, фотоаппарат был редкость. С этой пограничной заставы у меня никаких фото нет.
Что запомнилось: Гулистан и Девичья башня в нём, нарзанная сопка с погранзнаком, полуразрушенный иранский пост на сопредельной территории с его кое-как одетыми постояльцами (тогда не было у Ирана постоянной пограничной стражи), армянское кладбище и монастырь на правом фланге участка заставы, развалины караван-сарая на нашей стороне (дозорная тропа проходила через них). Запомнились тридцатиградусные морозы декабря 56-го года (усугублённые отсутствием достаточного количества валенок, которые приходилось менять нарядам прямо на флангах),большим количеством зайцев (которые чуть не прыгают через тебя, когда лежишь в маскхалате),обилие снега. В сильные морозы ходили в наряд на 4 часа.
А разряжание СКС после службы было целой проблемой из-за негнущихся пальцев.
По прошествии месяца службы на заставе я был направлен командованием на учебу в Школу сержантского состава Нахичеванского погранотряда.
**********





Трудно даются воспоминания, когда в мыслях постоянно возвращаешься к потере мужа в результате его долгой болезни, как бы много он мог порассказать. И только как память о нем, я немного расскажу о его службе, о нашей жизни на пограничной заставе «Джуга».

................

После окончания военного училища в 1954 году мой муж-Долгов Михаил Адреевич-получил назначение в город Находку в 102 пулеметную роту 5 укрепрайона 25 армии Дальневосточного военного округа. Но надолго там задержаться не пришлось, потому что грянули перестановки в войсках, укрепрайон был сокращен, а мужу предложили продолжить службу в пограничных войсках.
Так в 1958 году наша семья из трех человек приехала поездом из города Находки в Нахичеванский пограничный отряд. Встречали нас на вокзале на ГАЗ-69. Первые несколько дней проживали в отрядной гостинице.
После всяческих инструктажей и знакомств лейтенант Долгов был направлен для прохождения службы в населенный пункт Кивраг заместителем начальника 7 пограничной заставы по боевой подготовке.

В 1960 году, будучи уже старшим лейтенантом, Долгов был переведен заместителем на заставу « Джуга», которая в тот период носила № 21. В нашей семье было уже двое детей, младшей-Лене было тогда несколько месяцев. Для переезда нам выделили грузовую машину .
21 застава располагалась в те годы недалеко от села Джуга Джульфинского района. Заставу и село разделяла река Алинджа. Впрочем, назвать ее рекой можно условно, потому что большую часть года это был небольшой ручеек, а то и вовсе сухое каменное русло. Но зато весной в период таяния снегов в горах или летом после сильного ливня река превращалась в бурный селевой поток, смывая на своем пути все молодые поросли, перекатывая огромные валуны. Иногда мы наблюдали картину, когда перегоняемое стадо коров буквально сносило в Аракс. Жители села Джуга на такой период становились отрезанными от внешнего мира и могли попасть в райцентр только пешком через железнодорожный мост над рекой Алинджа. Территория заставы располагалась на вершине сопки, больше напоминавшей искусственное происхождение, так как вся остальная прилегающая местность в радиусе километра была ровной и малокаменистой.

Уже позже, когда застава была перемещена чуть ниже на ровное место, эту прежнюю заставу мы условно называли «верхней» или «старой» заставой. На территории этой верхней заставы находились два каменных здания для жилья (казарма и рядом дом, рассчитанный на три семьи офицеров), крепкая конюшня-навес, складское помещение. Тут же возле конюшни стояла металлическая высокая вышка-пост наблюдения. Баня в более ранний период была оборудована в бывшей будке путевого обходчика и топилась дровами, позднее стали привозить уголь-мелкий, сырой и доставлявший много хлопот при его розжиге. Автотранспорта тогда на заставе еще не было. В службе использовались шесть лошадей. Одну из них выделяли для хозработ, для подвоза питьевой воды из родника внизу сопки. Воду для технических нужд и для бани привозили из Нахичевани и держали ее в емкости, находящейся посреди двора заставы. В казарме и в жилом доме углем топились печи для обогрева в холодное время. Только через несколько лет, а именно в 1962 году, на заставу стали привозить из отряда газ в баллонах: один баллон-для солдатской кухни и один-для офицерской (в жилом офицерском доме кухня была одна общая для всех семей). Иногда одного баллона с газом не хватало и мужья умудрялись договариваться менять баллоны на заправке в Джульфе, хотя это и не приветствовалось командованием отряда. Стационарной электролинии к заставе не было, а на территории стоял электрический движок, который заводили для зарядки аккумуляторов и 1 раз в неделю для кинопередвижки. В остальное темное время суток все помещения освещались керосиновыми лампами.

Встречал нас на заставе начальник заставы майор Кравченко Василий Алексеевич. Замполитом заставы был старший лейтенант Буняков Николай Иванович, выпускник Алма-Атинского училища. Уже много позже Буняков Н.И. преподавал службу и тактику погранвойск в пограничном училище г.Голицыно.

..................

Запомнились и их семьи: у Кравченко-жена Полина Федоровна и двое детей, у Бунякова-жена Валя и сын Саша. Только двое из всех детей офицеров достигли школьного возраста и учились в джульфинской школе. Возил их туда майор Кравченко на своем мотоцикле, потому что другого транспорта на заставе не было. Женщины на заставе носили воду, топили печи, стирали в корытах, готовили еду для своих семей. Иногда мы ходили в Джугу, где у местных жителей покупали молоко для детей.



Наши мужья часто уходили в наряды, так как личного состава было тогда мало. Основным видом наряда тогда был дозор-пеший или конный. На заставе в службе использовались три служебные собаки. Материальное обеспечение заставы было скудным. Личный состав отдыхал на железных кроватях, матрасы и подушки были наполнены соломой. От комаров спасались самодельными пологами из марли, которые висели над каждой кроватью.
По железной дороге мимо заставы проходили, в основном, товарные поезда. Ходили два пассажирских поезда Баку-Ереван и Баку-Норашен, остановки их были короткими, порой поезд только сильно замедлял ход и тут же набирал скорость. Тамбуры вагонов не открывались, если из вагонов никто не выходил, так что сесть в поезд при необходимости всегда было проблемой. С поезда и сбрасывались отрядным почтальоном коробки с лентами кинофильмов.

В середине лета 1962 года Долгов был переведен по службе на 22 пограничную заставу, которая располагалась в городе Джульфа. Как обьясняло командование отряда-с целью усиления руководства более сложным участком границы. В 1967 году на заставе «Джуга» произошло безнаказанное нарушение государственной границы на так называемом «узком месте», где река очень близко подходила к заграждениям. И хотя нарушитель не смог преодолеть реку Аракс и утонул из-за сильного течения реки, сам факт прорыва для начальника заставы обернулся понижением его в должности. Он был переведен на джульфинскую заставу заместителем по боевой подготовке, а вместо него начальником заставы был назначен мой муж, еще старший лейтенант. Так мы во второй раз переехали на эту заставу. Но размещалась она уже на новом месте, не на сопке, а рядом, на равнинном участке местности.



Из заместителей на заставе в тот период был замполит Козубов, чуть позже направлялись заместители из числа двухгодичников,которые после окончания срока службы уезжали с заставы. Надо отдать должное предшествующему начальнику заставы. Под его руководством на заставе было очень многое сделано. Во-первых, пограничным отрядом был выстроен новый заставской комплекс и его надо было обихаживать. Во-вторых, в период строительства новой заставы к ней была подведена электролиния. В-третьих, наличие электричества позволило на рубеже прикрытия границы поставить столбы с прожекторами заливающего света (ПЗС), которые дежурным связистом моментально включались при каждой сработке системы. Да и сама система «С-100» была построена в этот период. В-четвертых, на территории новой заставы был заложен фруктовый сад. В-пятых,в-шестых…. Несомненно, прежний начальник заставы вложил много своего труда и энергии в становлении и обустройстве новой заставы.

При своем назначении начальником 21 пограничной заставы Михаил Андреевич добился выделения для заставы грузовой автомашины ГАЗ-51. Она использовалась и для действий по сработкам системы, и для подвоза грузов, и для перевозки детей в школу. В последующем, в начале 1970 года, мы приобрели личный мотоцикл, так как старенькая машина часто ломалась и подолгу чинилась из-за отсутствия запчастей.



Михаил Андреевич продолжил дело своего предшественника по благоустройству заставы. В 1969 году вокруг заставы был построен каменный дувал. Продолжилась высадка фруктовых деревьев и кустов роз, которые привозили от знакомых из Джуги.

Была построена беседка для отдыха личного состава. Возвели стелу «Неизвестному солдату», правда, я уже запамятовала в связи с каким событием.

и беседка стала такой:

В оставшейся от «верхней» заставы конюшне содержались две коровы. Молока они давали мало, три-пять литров в день и шло оно, в основном, для ночных нарядов и для детей. На заставу была проложена ветка трубопровода с питьевой водой. В тылу заставы располагалась хлораторная будка, куда вода самотеком поступала с гор, вода хлорировалась и так самотеком по трубе шла на заставу. О напоре воды и говорить не стоит-когда утром или в обед шло умывание личного состава, то в офицерских домах воды не было до окончания помывки. Но все-таки это было уже удобством. Для помывки в бане воду привозили в автоцистерне из отряда.

В конце 1968 года в районе заставы была еще одна попытка группового нарушения границы, один нарушитель был задержан в районе селения Джуга. За умелое руководство действиями личного состава при поиске и задержании нарушителей Долгов был награжден орденом Красной Звезды.

После 1969 года жизнь на заставе пошла размеренной, были свои трудности и невзгоды, но все это было позже. Прибывали на заставу солдаты новых призывов, увольнялись в запас отслужившие, приезжали новые заместители.

В 1974 году штат заставы был увеличен до 64 человек, что потребовало дополнительных усилий по "сколачиванию" воинского коллектива.






В августе 1975 года майор Долгов Михаил Андреевич был переведен по службе на заставу «Пицунда» Батумского 36 пограничного отряда, передав командование заставой заместителю по политчасти старшему лейтенанту Прудько Станиславу Владиславовичу.

.......

*****************




В пограничной, а быть может, и вообще в армейской среде командиров бытовала такая присказка. Идет прием-сдача дел от прежнего проштрафившегося в службе начальника вновь назначенному. Просмотрели весь сейф, проверили наличие документов и печатей. И видит новый начальник, что в сейфе в уголке лежат три пакета.
Он и спрашивает:
- А это что?
Старый начальник и отвечает ему:
- Это я заготовил для тебя три пакета. Когда у тебя случится первый «пролет» и ты станешь мучиться вопросом «что делать?», тогда ты вскроешь первый пакет. И так до трех «пролетов».
На том и расстались. Служил молодой начальник до первого «пролета» и раскрыл первый пакет, а в нем написано: «Вали все на старого начальника». После второго «пролета» прочитал начальник во втором пакете «Вали все на молодость». Спустя некоторое время обозначился и третий «пролет» в службе. Вскрывает начальник последний, третий пакет, а в нем написано: «Готовь новые три пакета».
Интересная присказка, не правда ли, товарищи командиры и начальники? Сейчас, уже спустя многие десятилетия после окончания своей пограничной службы, прихожу к выводу: насколько жизненна и достоверна эта присказка. Но это было потом. А пока…




Приказом по округу от 3 октября 1975 года меня назначили начальником пограничной заставы «Джуга» имени героя-пограничника Андрея Бочкарева и сменил я в этой должности майора Долгова Михаила Андреевича, уважаемого мной до сих пор. Через десять дней мне исполнялось 30 лет.
Хозяйство заставское было в хорошем состоянии, ведь еще полгода назад его, так сказать, всем миром, приводили в порядок, готовясь к присвоению заставе имени Андрея Бочкарева (об этом знаменательном дне можно почитать в последующем изложении). Воинский коллектив был таким, каким мы сами же его и воспитали и подготовили, словом, нормальный был коллектив. Вспоминая, как это выглядело на протяжении предшествующих моему назначению начальником заставы пяти лет, хочу поделиться теми статьями и заметками, которые публиковались о заставе в нашей окружной газете «На Рубежах Родины». Предварительно замечу, что корреспонденты нашей окружной и некоторых других газет и журналов были частыми гостями на заставе на всем протяжении моей службы на ней, вникали во все мелочи службы и быта личного состава. Отдаю должное их профессиональному мастерству и воспользуюсь результатами их труда в своем рассказе, ибо лучше я и не расскажу сам.



У подножья затянутых дымкой гор, обступивших со всех сторон небольшую долину, стоит эта застава. Издалека она походит на зеленый островок среди неровной, покрытой валунами и невысокими сопками, местности.
По календарю сейчас декабрь. Но для этих мест зима – понятие почти условное. Разве что ночи стали длиннее да холоднее.
Ритуальная площадка. И рядом – небольшой обелиск со словами: «Неизвестному пограничнику».
У подножья обелиска растут цветы. Астры. Разных оттенков – от фиолетового до белого. Как много их здесь! Тишину ясного, не по-зимнему теплого утра нарушают четкие шаги. Пограничный наряд, на минуту застыв по стойке «смирно» у обелиска, выходит на охрану государственной границы.
Секретарь комсомольской организации заставы коммунист ефрейтор Василий Лепетуха рассказывает:
- Высокое звание отличной заставы наш коллектив завоевал недавно. Год назад состоялось общее собрание личного состава заставы, и мы решили: «Будем бороться за звание отличной!». Горячо взялись за дело. Помогали друг другу в учебе, работали с полной отдачей сил по инженерно-техническому оборудованию границы, благоустраивали территорию заставы. Всех дел не перечесть.
После подведения итогов социалистического соревнования за третий этап Ленинской вахты, в канун 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, — застава была объявлена отличной.
Но, все мы знали, что завоевать высокое звание отличной легче, чем удержать его. Поэтому, обсудив обращение воинов заставы имени П.Гужвина, комсомольцы постановили: «Продлить Ленинскую вахту до открытия XXIV сьезда КПСС. Удержать звание отличной заставы, увеличить число отличников, классных специалистов, спортсменов-разрядников".
Слово свое пограничники отличной держат крепко. Забегая вперед, скажем что по итогам первого этапа предсьездовской вахты застава подтвердила право
именоваться отличной.
Коллектив заставы по праву гордится своими маяками - отличниками службы и учебы: командиром отличного отделения сержантом Геннадием Бобровым, рядовыми Владимиром Козило, Георгием Калантаевским, Виктором Пидуновым и другими.
Возьмем, к примеру, ефрейтора Александра Бабака.
На первом году службы он стал отличником учебы, старшим пограничного наряда. За бдительное несение службы он был поощрен отпуском, награжден знаком «Отличник Советской Армии». Комсомольцы избрали Александра заместителем секретаря бюро ВЛКСМ заставы.
В Ленинской комнате - стопка толстых тетрадей. Берем одну из них - «Ленинская тетрадь комсомольца Юрия Яковлева». На первой странице — личные социалистические обязательства, взятые в честь XXIV съезда КПСС. Комсомолец Яковлев обязуется: «Изучить и законспектировать пять работ В. И. Ленина, документы XVI съезда ВЛКСМ, продолжить изучение истории КПСС и ВЛКСМ»... И почти везде отметки «Выполнено!». Рядовой Ю. Яковлев — отличник службы и учебы, старший наряда, член бюро ВЛКСМ.
... Ленинские тетради коммунистов Н. Лутаенко, Н. Ткаченко, комсомольца М Щербины…
— Вы не думайте, что у нас все идет так уж гладко, без сучка и задоринки, — говорит В. Лепетуха.- Есть и недостатки в работе и неиспользованные резервы. Можем мы добиться увеличения числа отличников? Можем. И отличных отделений можно иметь больше. Сейчас в ходе предсъездовского соревнования мы и боремся за это. Проводим вечера обмена опытом службы. Активное участие в их организации принимают младший сержант Сергей Курилов, рядовой Леонид Сорокалетов и другие. Не остается в стороне и наша стенная газета «Чекист», регулярно выпускаются боевые листки, освещающие ход соревнования, бичующие недостатки.
Большую работу проводит бюро ВЛКСМ заставы. На своих заседаниях оно неоднократно заслушивало комсомольцев-агитаторов, молодежных докладчиков, командиров отделений.
Вот один из конкретных примеров в организации соревнования.
Рядовые Владимир Козило и Григорий Дубко служат второй год. Оба – в одном отделении, оба - комсомольцы. К тому же крепкая дружба связывает Владимира и Григория. Но в предсъездовской вахте они – соперники, соревнуются друг с другом. Свою первую проверку рядовой Дубко сдал на «хорошо» (подвела физическая), а Козило - на «отлично».
Друзей-соперников стали часто видеть вместе на спортплощадке. И вот результат: последнюю проверку Григорий сдал так же, как и его друг — Владимир, на «отлично».
Чего греха таить, есть еще заставы, на которых очень слабо организован досуг личного состава, нечем заняться пограничникам в свободное время.
- Досуг,- говорит ефрейтор В. Лепетуха,- дело комсомольское. На каждой заставе есть свои таланты, спортсмены, художники. Вот у нас,например, организован эстрадный ансамбль «Нарзан». Ребята сами сделали электрогитары, разучили мелодии, песни…И когда выступает с концертом наш «Нарзан» (младший сержант Б. Золочевский, рядовые Л. Сорокалетов, Г. Конохов, ефрейтор Н.Лутаенко), среди зрителей не остается равнодушных.
В почете у нас и спорт. Члены спортбюро ефрейтор Н.Зубкович, Ю.Яковлев организуют соревнования по футболу, волейболу, гимнастике. Как-то прочитали мы в окружной газете о городках. И загорелись. Сделали площадку, биты. Теперь на заставе немало поклонников этой «суворовский» игры, развивающей глазомер, силу удара.
Есть у нас любители «тихих» видов спорта – шашек, шахмат. Ну, а если играть не хочется, можно просто послушать новости, музыку — застава радиофицирована умелыми руками связистов ефрейтора Н. Зубковича и рядового А. Шульги.
…Много можно было бы еще рассказать о заставе. Но лучше всяких слов говорят о службе,учебе, работе комсомольцев отличной заставы их дела, налравленные на достойную встречу XXIV сьезда КПСС.

А.МАКСИМОВ
фото автора.





На протяжении всего участка заставы, вдоль инженерно-технических сооружений и непосредственно вблизи от Аракса и линии государственной границы проходила ветка железной дороги сообщения Ереван-Баку. В течение суток проходили в одном и другом направлении пассажирские поезда Баку-Ереван, Баку-Норашен и Ереван-Кафан. Кроме последнего состава, другие поезда тоже хоть и не останавливались специально, но чуть притормаживали против заставы. Пассажиры, садившиеся в поезд, либо выходившие из него, должны были исхитриться сделать это в безопасном для себя варианте, к тому же проводники не всегда открывали входные двери.



В тех случаях, когда от заставы отьезжала большая группа пограничников, начальник заставы выходил перед тепловозом и показывал машинисту два или три растопыренных пальца, давая тем самым понять, на сколько минут он просит затормозить поезд. Зачастую это действие срабатывало.




Сразу отмечу, что на пограничной заставе по моим наблюдениям за весь срок своей службы на ней, всегда был достаточно сильный сержантский состав. Надо отдать должное: сержантские школы – и строевых и технических младших командиров – квалифицированно занимались подготовкой, выпускали в войска младших командиров с хорошими знаниями и навыками. Да и сами курсанты-будущие сержанты, надо полагать, осмысленно выбрали свой служебный путь. Конечно, первые месяц-два на заставе молодые сержанты осваивались с новым местом службы, приглядывались к офицерам, ко всему личному составу заставы и к подчиненным своего отделения. Но уже по прошествии некоторого времени они уверенно возглавляли свои отделения, были надежными помощниками офицеров в воспитании и обучении личного состава.
Вспоминается диалог с одним из сержантов заставы, содержание которого публиковалось в нашей окружной газете на протяжении нескольких номеров. Он будет интересен многим ветеранам и поэтому я его воспроизвожу здесь.

Лица…лица-.. Выгоревшие до белизны когда-то защитного цвета панамы, гимнастерки, не раз чиненные сапоги.. Это - мои товарищи, мои подчиненные. Почти нет между нами разницы по возрасту: подумаешь, на несколько месяцев старше или младше!
.. Я отчетливо помню нашу разношерстную толпу, когда приехали в часть. Тут и там — свитера, пиджаки, фуфайки. Кто с чемоданом, кто с рюкзаком, а кто даже с портфельчиком. Помылись в бане, кое-как навернули новенькие портянки, приладили панамы, — Глянул по сторонам — мама родная: как же я теперь Сашку от Витьки отличать буду?!
Оказалось, ничего - можно разобраться.
...Не то, что дни — месяцы летели незаметно за напряженной боевой учебой. Крепко-накрепко врезались в память встреча со Знаменем части, вручение оружия, принятие Военной присяги...
Затем снова учеба. И — строй вчерашних курсантов, ныне командиров отделений с двумя новенькими лычками на погонах.
— Вольно! Ра-зой-дись!
В мгновение ока распались стройные шеренги. Море — не море, а приличное по размерам озеро улыбок, вместо шума прибоя - гул поздравлений. Все галдят, и я в том числе: командиры! Учеба окончена!
Вспоминаю с улыбкой. Тогда казалось, что мы все знали, все умели. Но жизнь-то - штука сложная. Вводные, порой ставит такие, что только держись...
Так-тттрак, так-тттрак - скороговоркой выговаривают колеса поезда. Мое место — у окна. Поезд идет по ущелью. Через слегка запотевшее стекло в легкой синеве начинающегося вечера видны горы. Склоны их круты. Собственно, какие там склоны! Отвесные скалы. Даже обильно выпавшему снегу негде лечь, и эти громадины стоят голые, красно-коричневые, будто не успев остыть от жарких лучей летнего солнца.
Еду «для дальнейшего прохождения службы». Закончился начальный курс обучения у молодых пограничников. Хорошее пополнение прибыло на границу!
На вокзале города Н., откуда я уезжал для «дальнейшего прохождения», ко мне подошел знакомый сержант:
— Вот товарищ, - он указал на сухощавого, среднего роста ефрейтора, — следует на ту же заставу. Поедете вместе, веселей будет..
Познакомились. Ефрейтор оказался Юрой Нейжмаком, секретарем комсомольской организации заставы. Разговорились, конечно. По правде говоря, рассказывал больше он, я лишь сделал «вступительное слово о себе», потом только задавал вопросы.
— Вы, наверное, будете командовать первым отделением. Наш сержант Золочевский уволился в запас. Отделение объявлено отличным .. — ефрейтор Нейжмак сделал паузу и выжидающе посмотрел на меня.
Я промолчал.
Поезд остановился. Мы вышли из вагона. Пошли к заставе. Она оказалась совсем недалеко. Снег под ногами приятно поскрипывал в ночной тиши.
Представился начальнику заставы майору Долгову. Встретил он приветливо. Поговорили.«Ну, обживайтесь.».
Обживаться так обживаться. Сдал в каптерку вещи, определился в спальном помещении, получил оружие. На боевом расчете майор Долгов представил меня как командира первого отделения.
Стою перед строем. Вопрошающие взгляды солдат: «Ну, каков ты, новый командир?»
В первый наряд мы вышли вместе с инструктором службы собак сержантом Скакуновым. Участок границы здесь интересный: пограничная река,вырвавшись из узкого ущелья на равнину, причудливо петляет, образуя острова, заводи.
— Видишь эту башню? — Скакунов показал на полуразрушенное, причудливых форм, строение - Девичьей называется. Правда, там сейчас не девушки живут, — смеется — одни дикие голуби-горлицы. А на правом фланге есть мост, построен во времена Александра Македонского.
История — моя слабость. Македонский. Его знаменитые походы. 327-й год до нашей эры!
Прошагали несколько километров молча. Я осматривался, стараясь запомнить местность.
— Это место, — вдруг заговорил инструктор. — тоже в своем роде знаменитое. Пятнадцать нарушителей в разное время пытались здесь пересечь границу. Не вышло! Им не так везло, как Македонскому...
… С чего начинать? Конечно, со знакомства с отделением!
Мой актив: ефрейторы Юрий Нейжмак, Николай Иванников, Иван Панченко, рядовой Николай Лукьянов. В течение недели успел поговорить со всеми. Но только это что — анкетные данные: где родился- где учился… Надо постараться глубже узнать людей.
Через несколько дней замполит лейтенант Прудько мне говорит: «Обратите внимание на рядового Станислава Кузьминова. Ни к чему хорошему его поведение привести не может...».
Я и сам уже начал приглядываться к Кузьминову. После увольнения в запас старослужащих он, кажется, почувствовал себя «стариком», вообразил, что все ему дозволено, на службе стал допускать нарушения.
Как-то проверяю порядок в спальном помещении. Койка Кузьминова оказалась незаправленной. Станислав был на службе. Ну, думаю, придет - поговорим. А разговора не получилось. Глядит в сторону. «Времени не было, - Забыл. .», отговорки все. Внутренний порядок в отделении оставлял желать лучшего. В свободное время я собрал воинов отделения в спальном помещении.
— Так не годится, товарищи. Будем учиться, как заправлять кровати. Показал заправку койки.
- Кузьминов, ну-ка теперь вы ..
— Почему именно я?
— Как почему? Вы же старослужащий, покажите пример!
Усмехнувшись, он все-таки заправил постель. Вышло неплохо, но я ожидал большего.
Конечно, этот случай, пусть немного, но подействовал на солдата. Но я чувствовал, что этого мало. Кузьминов продолжал нарушать дисциплину, старался увильнуть от занятий. Втроем уже, вместе с коммунистами Нейжмаком и Панченко мы серьезно, по душам поговорили со Станиславом.
Кажется, дело пошло на лад. И вдруг…
Рядовой Кузьминов был дежурным связистом. Наряд сообщил, что на большом удалении от себя видит неизвестного. Наряд просил доложить об этом дежурному.
- Хорошо, буркнул Кузьминов. Прошло несколько часов. Сообщение с участка: «Следы на КСП!»
Тревожная группа была поднята «в ружье». Когда разобрались, то оказалось, что следы принадлежали местному жителю, как раз тому неизвестному, о котором докладывал наряд.
Не знаю, как другие, а я бы назвал проступок Кузьминова преступной халатностью. Граница. За ее судьбу мы все в ответе. Кроме того, он подвел своих товарищей и потом еще пытался изворачиваться, лгать.
Короче говоря, здорово досталось Кузьминову на комсомольском собрании. Я объявил ему выговор перед строем.
Такая «встряска» подействовала на Станислава. Но ненадолго. Снова принялся Кузьминов за старое. В чем дело? Неужели он неисправим?
Наступило время провожать его в запас. Вышли мы к поезду. Попрощался Станислав с нами.
— Извини, командир, — сказал он тогда мне, — много я тебе крови попортил.
Уволился Кузьминов в запас. Характеристику ему дали объективную, ту, которую заслужил. Было в ней немало нелестных слов. А у меня остался горький осадок в душе: не смог я найти к Станиславу «ключика». Майор Долгов утешил: «На ошибках учатся..».
На ошибках... А где они, эти ошибки? В какой момент просмотрел Кузьминова?



Весна близится! «Ею уже в воздухе пахнет», — как сказал один поэт. И действительно, пахнет, хотя снег еще не совсем сошел с гор, кольцом окруживших заставу. Выйдешь за дувал, ветерок овеет и принесет с собой слегка влажный солоноватый запах молодой травы.
Как-то я застал ефрейтора Панченко за довольно необычным занятием. Он сидел в нашей заставской беседке, обложившись бумажными пакетиками.
На мой вопрос Панченко, улыбнувшись, высыпал на ладонь из пакетика что-то похожее на манную крупу,только темно-коричневого цвета.
Семена. Цветы будем сажать на клумбе и вокруг беседки. С прошлого года насобирал, малость родители в письме прислали. Это вьюнок, у нас на родине его еще «павителькой» называют. Нитки протянем вот с этой, восточной стороны, вьюнок за них зацепится и потянется вверх... Тень будет... Летом ведь у нас температурка сами знаете какая..
Что ж, хорошее дело задумал. К земле душа у парня тянется, частенько вспоминает Иван родные бескрайние поля, медленные, спокойные реки. вот теперь цветы сажать собрался. Павительку эту..
Ну ладно, весна весной. Ефрейтору Панченко майор Долгов на боевом объявил выходной, он может заниматься цветами. А мне сейчас нужно проводить занятия по материальной части оружия и основам стрельбы.
Со своим первым отделением.
- Для начала, — сказал я,объявив тему, цель занятий и учебные вопросы, — давайте вспомним основные тактико-технические данные автомата. Кто ответит?
Поднялось несколько рук. Я вызвал рядового Сергея Конышева.
Уже по уверенному тону солдата можно было определить, что он материал знает. Конышев отвечал четко, не задумываясь называл цифры. Я же (извини, Сергей!) слушал его только «в пол-уха», наблюдая за рядовым Валерием Гуренко. Тот сидел, скучающе глядя в окно совершенно не слушая Конышева: видимо, думал о чем-то своем.
- Рядовой Гуренко, какова дальность прямого выстрела из автомата?
— А?
— Дальность прямого выстрела?
— Да знаю я, товарищ сержант, сколько можно повторять одно и то же..
И все-то он знает, этот Гуренко. А копнешься глубже, вместо знаний - пшик. Откуда это у него?
Характер у рядового Гуренко мягкий, еще не окончательно сформировался солдат. Ищет образец для подражания. Видно, недолго искал и попал под влияние рядового Кузьминова.
Валерий перенял у Станислава (успел!) кое-что. В частности, кузьминовскую «философию» всезнайства, «стариковства». Подобная «философия» - штука опасная, весьма вредная в воинском коллективе. Нужно было что-то предпринимать.
Пока я ломал голову, с какой же стороны «подступиться» к рядовому Гуренко, произошло следующее.
Было Первое мая. Сдав дежурство сменщику и поздравив его с праздником, я отправился отдыхать. Разделся, лег и моментально уснул: сказалась бессон- ная ночь. Меня разбудил грохот. На тревогу не похоже. Приоткрыл глаза, смотрю: Гуренко и с ним еще один солдат перетаскивают кровать.
— Ты чего?
-Кровать переношу...
Зачем переносит, я тогда так и не разобрался, уснул. Следующий день прошел в хлопотах. Были занятия, затем все работали по инженерно-техническому оборудованию границы.
Отбой. Прихожу в казарму, гляжу, рядовой Гуренко укладывается спать неподалеку от меня (а раньше его кровать стояла почти у самой двери). - Что это за переселение?
- Я здесь буду спать, — Гуренко поднял глаза. — Там возле двери шум, мешает отдыхать…
- Ну, хорошо, вы передвинули койку. Вам теперь будут сниться спокойные розовые сны. А там, у двери, кто оказался? Рядовой Гармашов, молодой солдат,еще не привыкший как следует к заставской жизни. Другого места в спальном помещении у нас нет. Короче говоря, несите койку на место, я запрещаю переселяться.
Не сдается Гуренко:
- Разрешите, товарищ сержант, обратиться по этому вопросу к начальнику заставы.
- Обращайтесь...
Майора Долгова тогда на заставе не было - за него оставался лейтенант Прудько. Минут через десять слышу голос дежурного: «Сержант Антипенко, в канцелярию!»
- Вот что, товарищ Антипенко — говорит лейтенант Прудько, — мы тут с Гуренко поговорили и постановили: как вы решите, так и будет..- Идите.
Мы вышли в беседку. Закурили...
- Давайте разберемся спокойно,- сказал я, — Допустим, я разрешу вам спать в другом месте. Но посудите сами. Саша Гармашов — молодой солдат. Традицией у нас стало: все лучшее — новичкам. В том числе и место в спальном помещении. Так или нет?
- Ну, так.
- Вы ведь старослужащий. А по последней тревоге как действовали?! Молодые на вас равнялись, начальник заставы отметил при разборе...
Помолчали. Потом Гуренко вдруг рассмеялся:
— Поспешил я, товарищ сержант. Погорячился. Правильно вы говорите..
Порадовался и я: есть маленькая победа! И тут же посмотрел на эту победу в «тактическом» плане —успех надо непременно развивать, продолжая наступление. Это самое «продолжение наступления я наметил, не откладывая на следующий день.
...Личное время на заставе. В это время пограничники как бы делятся на несколько групп: волейболисты — на площадке, шахматисты и гитаристы — в беседке, любители телепередач и пишущие письма домой - в Ленинской комнате.
Рядовой Гуренко стоял у крыльца, перебрасываясь изредка словами со своим земляком ефрейтором Виктором Билыком.
Я быстро разделся, натянул спортивный костюм и подошел к ним.
— Что, ребята, пойдем в спортгородок, позанимаемся гантелями, гирей, а?
— «Мускул свой, дыхание и тело...» — усмехнулся ефрейтор Билык. Гуренко промолчал. Он хоть на первый взгляд имеет фигуру мощную, но на самом деле - как говорят спортсмены, рыхловат.
- Вот именно, мускул свой, — продолжал я — Как?
— А что? Пойдем!
И пошли. Позанимались тогда основательно. Я-то привык, с гантелями и штангой порядочно уже знаком. Для Гуренко и Билыка это было в новинку. С не-привычки на другой день мускулы болят, тело ломит. Смотрю, проходит день, второй — Гуренко не показывается на спортплощадке...
- Пасуете? Тут главное — нужно втянуться заниматься систематически, а не от случая к случаю. Неделя — и все войдет в норму. Вот, возьмите журнал, почитайте об атлетической гимнастике..
На следующий день мы продолжили занятия. Рядовой Гуренко окреп, стал гораздо подвижней, чем был раньше. На занятиях по физической подготовке я нередко говорил:
— Рядовой Гуренко, покажите, как нужно выполнять на перекладине подъем силой!
И Валерий показывал, да так, что «пятерки» за выполнение упражнения было маловато!
Рядовой Гуренко стал отличником боевой и политической подготовки, службу нес бдительно, был удостоен ряда поощрений за добросовестное отношение к выполнению воинского долга.
Буквально перед самым увольнением в запас воинов, выслуживших установленный срок, к нам на заставу приехали представители столичной милиции. Они приглашали лучших пограничников на работу в органы МВД в Москву. Получил предложение и рядовой Гуренко.
После собрания, когда мы остались вдвоем с ним в беседке, Валерий спросил:
— Как вы считаете, стоит ехать?
— Не знаю, — честно ответил я. — Тут советовать трудно. Подумайте хорошенько сами.
.. Недавно на заставу пришло письмо из Донецка. Валерий Гуренко писал, что они с Виктором Билык решили ехать в Москву для работы в милиции. «Так что не забывайте и считайте нас пограничниками»,- этими словами заканчивалось письмо..



Лето здесь жаркое. Солнце печет немилосердно. Даже в тени столбик термометра зачастую переваливает за отметку «40». Ребята все загорели до черноты. Застава стоит в небольшой долинке, со всех сторон окруженной горами. В хорошую, ясную погоду отлично видно, как на далеких вершинах высоких скал ослепительно белой пеной лежит снег. А здесь, внизу, земля потрескалась от жары.
У нас, на территории заставы, относительно прохладно. Беседка для отдыха утопает в зелени. Под легким ветерком шелестят листьями стройные тополя, прижились шелковица, слива, яблони. Глядя на этот «зеленый островок», я (уверен, что не только я один) не раз мысленно говорил спасибо старшим поколениям пограничников: сколько труда они вложили, чтобы ожил этот клочок иссохшейся земли, стал приветливее, уютнее! Сажая эти деревья ухаживая за ними, поливая, они знали, что не доведется им посидеть в тени — деревья растут медленно. Они думали о нас, тех, кто будет после них жить и нести службу здесь. Так же поступаем и мы. Это стало традицией — заботиться о следующем поколении пограничников.
. .К вечеру здесь жара спадает. И обычно после боевого расчета, когда наступает личное время, все свободные от службы воины собираются в беседке. Так было и в один из июльских дней.
На шахматной доске развернулось ожесточенное сражение. Король белых попал в опасную ситуацию. Вокруг играющих собрались болельщики.
В это время в беседку вбежал одни из солдат и громко объявил:
— Едут! Молодое пополнение едет!
Все выбежали к воротам.
Вскоре, скрипнув тормозами, остановился перед нами «ГАЗ—66». Из кузова выглядывали молодые солдаты.
« Старожилы» бросились к заднему борту: помочь приехавшим снять вещи. И сразу новички попали в окружение пограничников.
— Краснодарцы есть?!
— Ставропольцы?
— С Украины кто?..
...Вопросы, вопросы. Не скрою - мне тоже очень хотелось поговорить с солдатами-земляками.
Подошел.
— Ну, так кто же из вас с Украины?
— Рядовой Шевчук!
— Рядовой Долбня!
— Украина большая, а точнее?
— Из Донецкой области. — застенчиво улыбнулся небольшого роста солдат (это Долбня), — Ясиноватский район, поселок Пантелеймоновка. Комсомолец, работал строгальщиком...
— Ого! Прямо сразу — вся биография как на ладони. А вы? — обратился я ко второму.
— Я из города Славянска, работал на машиностроительном заводе...
— Знаю, знаю этот завод. Сам, правда, не бывал, но от отца слышал. Он бывал на вашем заводе. Наш Токмакский дизелестроительный и ваш завод взаимно связанные предприятия...
Помолчали.
— Хорошо тут, — огляделся еще раз по сторонам рядовой Шевчук. — Зелено-красиво...
— Всю эту красоту наши пограничники создали своими руками почти на голом месте, — сказал я. — И вы, наверное, когда будете увольняться в запас, оставите о себе память — посадите деревцо.
Замер строй перед ритуальной площадкой. Начальник заставы майор Долгов поздравил молодых пограничников с прибытием на заставу, пожелал им хорошей службы.
— Не буду хвастать, — сказал в своем выступлении коммунист ефрейтор Панченко, — сами увидите, какой у нас коллектив. Каждый из нас постарается передать вам все, что знает и умеет сам...
С ответным словом выступил рядовой Владимир Долбня:
— От всей души спасибо вам за теплый прием. Мы постараемся стать настоящими пограничниками.
К моей радости, рядовые Шевчук и Долбня были зачислены в отделение, которым я командую. К радости потому, что мне уже успели понравиться эти ребята.
С секретарем комсомольской организации ефрейтором Нейжмаком мы решили, не теряя времени, на следующий же день познакомить поближе молодых пограничников с личным составом отделения. Знакомство продолжалось более часа. Сначала Шевчук и Долбня рассказали о себе, затем я представил им каждого пограничника отделения.
— Мы боремся за то, — сказал Юра Нейжмак, — чтобы в честь 50-летия образования Союза ССР вновь подтвердить звание отличного отделения. Стараемся на каждом занятии добиваться только отличных результатов. Теперь вы — полноправные члены нашего небольшого коллектива.
…Начальник заставы майор Долгов и замполит лейтенант Прудько познакомили молодых пограничников с участком заставы. Впечатлений было хоть отбавляй.
А еще через несколько дней на боевом расчете рядовой Шевчук услышал свою фамилию: он назначался в наряд. В свой первый «настоящий» наряд.
Вечером ко мне подошел дежурный по заставе.
— Товарищ сержант, — сказал он, — Шевчук в наряд собирается. Волнуется очень ..
Конечно, все это естественно. А как я сам волновался, идя в первый наряд! Здесь нужно хорошее, теплое дружеское слово. И я пошел в «дежурку».
— Спокойней, Василий, собирайся тщательно. Увидишь, все будет отлично. Давай-ка я тебе помогу подогнать снаряжение…
Проводил Шевчука в наряд. Когда он возвращался, то сразу подошел ко мне.
— Ну, Василий, рассказывай, как служба?
— Отлично, товарищ сержант, нарушений не было. Чувство-то какое удивительное, когда идешь по дозорной тропе! Честно говоря, порой казалось, что заметил нарушителя. Старший объяснял: тут камень, там куст…
На следующий день они — Шевчук и Долбня — пришли со старшим сержантом Валерием Волобуевым на проверку.
Я был старшим подвижного пограничного поста. После того, как проверка окончилась, я спросил у Волобуева разрешения поговорить с младшими наряда. Он разрешил.
— Вы знаете, что такое подвижной пограничный пост?
— Знаем...
Стал задавать им вводные. Несложные, конечно, участок ведь они еще слабо знают. Отвечали молодые уверенно, я остался доволен.
— Хотите быть старшими нарядов?
— Конечно, хотим!
— А знаете, что для этого надо?
— Знаем…
— Вот как! Я вижу, вы все знаете уже. А что же надо?
— Учиться, — говорит Долбня.
— Теоретически и практически, — добавляет Шевчук, — Закаляться и...
—…И еще многое другое. Но об этом поговорим позднее. А пока продолжайте нести службу.
— Есть!
Я верю, будут они хорошими старшими нарядов. И деревца свои посадят, чтобы оставить о себе добрый след на заставе...

Записал А. МАКСИМОВ.





Многократно в монологе сержанта Антипенко упоминалось о красоте и ухоженности территории заставы. И эта оценка не раз звучала у пограничников самых разных призывов. Да, проявили завидную настойчивость и вложили большой труд наши предшественники, озеленяя территорию заставы и прекрасно понимая, что не смогут сами дождаться результатов своего труда. Но пусть они знают, что все последующие поколения пограничников с теплотой вспоминают о своих незнакомых ветеранах, которые столь душевно отнеслись к благоустройству места своей пограничной службы. Абрикосовые деревья и шелковица, вишни и тополя – деревья давали не только красоту, тень и свой особенный микроклимат в летние жаркие дни. Фруктовые деревья давали еще и вкусные ягоды в столь обильном количестве, что в иные годы и не знали, как их все собрать и сохранить. Нам с женой, прибывшим на заставу из Подмосковья, было просто поразительно такому обилию и доступности ранее мало виданных ягод. В то же время сад требовал и постоянного ухода за собой. Многие пограничники, призывавшиеся из южных регионов страны, знали, как ухаживать за такими сортами деревьев и заботливо относились к этому. Каждую осень участок под садом вскапывался, деревья обрабатывались побелкой, по весне обрезались засохшие и вымерзшие за зиму ветки. Все лето велся регулярный полив, особенно после 1972 года, когда в районе Нарзан-сопки на берегу реки Аракс местным совхозом была пущена в действие насосная станция. Можно много описывать всю красоту сада, но лучше взглянуть на следующие фотографии.




Да, как и в любом коллективе, в том числе и в воинском, на заставе были воины с нелегкой судьбой, сказавшейся на их поведении среди сослуживцев, к которым нужен был неординарный подход. Но в целом их поведение и отношение к службе укладывалось в общепринятые мерки и не оказывало какого-либо отрицательного влияния на остальной коллектив заставы.
В большинстве же своем воины имели хорошую общеобразовательную подготовку, в достаточной степени имели чувство коллективизма и здравого прагматизма, были трудолюбивы, старательны и в меру физически выносливы. Фамилии и лица многих из них до сих пор держатся в моей памяти. О многих из них нередко упоминалось в нашей окружной газете «На рубежах Родины».







Каждый день приходят на заставу письма. И есть среди них такие, которые особенно дороги сердцу каждого пограничника именной. На конверте, после обратного адреса, значится «Г.В. Митрофанов».
Георгий Васильевич Митрофанов, ветеран пограничных войск, сейчас на заслуженном отдыхе. Ему около семидесяти лет. Но сердцем ветеран в строю, вместе с воинами этой заставы, которой он командовал в тридцатые годы.
«В тяжелых условиях приходилось нам охранять государственную границу,- пишет Георгий Васильевич,- инженерных сооружений никаких, рубили шашками хворост для топлива неподалеку. Воду носили издалека. В морозные дни спали прямо в шинелях и грелись поочередно у печки. И все-таки, несмотря ни на какие трудности, мы свято выполняли свой воинский долг перед Родиной.
Что пожелать вам, пограничники семидесятых годов? Конечно, хорошего здоровья, счастья, отличной службы по охране государственной границы. Будьте
всегда бдительны!»
Этот наказ воины заставы выполняют свято. Бдительно несут службу по охране государственной границы Отчизны, отлично учатся сержанты В. Ретюнский, Л. Кононов,ефрейтор В. Мацышин, рядовые Г. Резван, А. Нагузе и другие.
Встав на Ленинскую вахту воинской доблести, пограничники достигли уже определенных успехов. День ото дня наращивают они накал социалисти-ческого соревнования, настойчиво работают над повышением своего боевого и служебного мастерства, над тем, чтобы каждый в совершенстве овладел штатным оружием и боевой техникой.
Каждый комсомолец здесь имеет личный комплексный план. Значительное место в нем отводится изучению ленинского теоретического наследия. Возь-
мем, например, планы рядовых Н. Гаркавенко и А. Грабового. Оба эти воина выполнили их полностью. На первом году службы стали отличниками боевой и политической подготовки, старшими пограничных нарядов. В их тетрадях законспектирован ряд работ В.И. Ленина. Рядовые Гарковенко и Грабовой — правофланговые социалистического соревнования, они показывают пример всем воинам заставы.
Не забывают пограничники и о постоянном повышении боевой готовности подразделения.
С первых очередей, например, поражают цели ефрейтор В. Кублицкий и рядовой А. Показанец. Опыт передовиков становится достоянием всех, пропагандируется в стенной газете, боевых листках, на вечерах.
Особо следует сказать о прожекторном расчете, который возглавляет сержант Олег Корбу. Этот расчет прочно удерживает первое место в соревновании на заставе.
В состав расчета входят ефрейтор Вячеслав Шилкин, рядовые Юрий Середа, Валерий Бондаренко, Александр Константинов и Сергей Назаров. В то время, когда мы находились на заставе, командир расчета сержант О. Корбу был в командировке. Его обязанности временно исполнял рядовой Юрий Середа.
До призыва в пограничные войска Юрий трудился в совхозе «Степной» Ростовской области. Работал на совесть, принимал активное участие в общественной жизни. Прошел год. Середа попросил рекомендацию для вступления кандидатом в члены КПСС.
- Ну, теперь смотри, Юра,- сказал, давая рекомендацию, директор совхоза Иван Климович Скомороха, — с коммуниста спрос особый...
— Я знаю, Иван Климович,- ответил Юрий. — Все силы свои приложу, чтобы оправдать такое высокое доверие.
Вторую рекомендацию дал председатель сельсовета Г. Я. Парасоцкий. И вскоре Юрий Середа стал бойцом великой партии Ленина.
Забегая вперед, скажем, что рядовой Ю. Середа крепко держит данное слово. Буквально через несколько месяцев после вступления в ряды КПСС он был призван в пограничные войска. И здесь передовик служит так, как и подобает коммунисту.
Учебный пункт рядовой Середа закончил с отличными оценками. Прибыв на заставу, вникал во все тонкости пограничной службы. На первом году стал отличником боевой и политической подготовки, завоевал уважение и авторитет у товарищей. На отчетно-выборном собрании Юрий был избран в состав бюро ВЛКСМ.
...Пограничная застава имени Андрея Бочкарева. Воины ее полны стремления добиться высокого рубежа, следуя девизу: «Именная — значит отличная».
Хочется от всей души пожелать им успехов.

А. МАКСИМОВ.



У меня сохранилась только одна, более ранняя фотография, на которой заснят ветеран заставы Г.В. Митрофанов. Это фото сделано 28 июля в годовщину празднования 50-летия образования Нахичеванской АССР и Нахичеванского пограничного отряда. Ветеран стоит в кругу командования заставы на тот период – начальника заставы майора Долгова М.А., старшины заставы прапорщика Позднякова П.А. и меня, замполита заставы. Вместе с Г.В.Митрофановым заставу посетил и ветеран отряда – замполит заставы «Джульфа» капитан Саввичев В.Г., несколькими днями ранее закончивший свою пограничную службу.





Каждый раз, когда речь заходит о роли старшего наряда в охране государственной границы, мне в первую очередь вспоминается начало своей службы на заставе. Многим, что знаю и умею, я обязан своему наставнику ефрейтору Борису Макееву.
Помню свой первый наряд с ним на проверку КСП. Он старался акцентировать мое внимание буквально на всем. Поначалу это казалось мелочами, но впоследствии я понял, что это далеко не так.
Однажды во время несения службы Борис Макеев спросил, глядя на сигнализационные средства:
- Что здесь нарушено?
Я долго ломал голову, так и не смог сказать. Оказалось, что система была в порядке. Наставник пояснил мне, что сработка может произойти не только от физического нарушения, но и при плохом уходе. В другой раз Борис помог мне определить сработавший участок. Он не только учил вопросам организации службы, но и тем «секретам» пограничного мастерства, которые необходимы на границе.
Вышли мы как-то с ним для осмотра сигнализационной системы. День был жаркий. Я частенько прикладывался к фляжке с водой. Увидев это, ефрейтор Макеев сказал, что чем больше в жару пьешь, тем больше хочется. И обьяснил, что к чему. Происходит, мол, вымывание соли из организма, а это вызывает жажду. Тогда я к его словам отнесся скептически. Позднее понял, что Борис был прав.
Так, день за днем приходило пограничное мастерство. Сейчас самому приходится учить новичков. Недавно мы были на проверке КСП вместе с рядовым П. Добрицей. Вода и солнце образовали на ней плотную корку. Этого новичку не так просто заметить. Когда Добрица доложил после осмотра, что все нормально, пришлось ему обьяснить, почему он не обнаружил след мелкого зверя на КСП. В другой раз Добрица при проверке КСП не обратил внимания на камешки, вынесенные на полотно следовой полосы. Для сравнения я оставил два отпечатка на нормальной КСП и на том каменистом участке,где след еле просматривался. Разница была заметная. Уроки пошли воину на пользу.
Сейчас рядовой П.Добрица готов самостоятельно возглавлять пограничные наряды.
Граница таит массу неожиданностей. И уметь противостоять им, вовремя «расшифровать» - долг старшего пограничного наряда.
Хочется в пример привести ефрейтора В.Рубанова. Будучи в наряде, он услышал треск в камышах. Было похоже, что кто-то идет через густые заросли. Оценив обстановку, ефрейтор В.Рубанов вместе с младшим наряда тихо выдвинулся к тому месту и стал вести наблюдение. Вскоре из камышей появилось целое семейство дикого кабана.
А вот ефрейтор А. Гуляев в подобной ситуации дал осветительную ракету, чем демаскировал наряд.
Оба случая были тщательно разобраны на совете старших пограничных нарядов. Много полезного почерпнули ребята из этого разбора.
Летний период охраны государственной границы большие требования предьявляет к нам – связистам. Обильно растущая трава, кустарники, большое дви-жение диких животных и зверей являются причинами частых сработок. Но порой ложные сработки бывают и по нашей вине. Так, осматривая однажды линейные гнезда, я обнаружил в отдельных из них сильное окисление контактов. Мы со связистом профилактировали весь участок. В основном окислению подвергались гнезда,на которые попадала влага. Такая профилактическая работа многому научила младшего связиста, в то же время став хорошей подготовкой к осеннее-зимнему периоду охраны границы.
Сейчас, в период развернувшегося предсьездовского соревнования, каждый старший наряда ведет активную работу по передаче накопленного опыта службы своим молодым напарникам.
Хорошо несут службу в нарядах, обучают новичков такие товарищи, как рядовой А. Грабовой, ефрейторы А. Нагузе, А. Хизетль, В. Рубанов, В. Костюк и другие. Их наставничество позволило молодым воинам В. Иваненко, В. Гладкому, С. Бобко и другим быстро подготовиться к выполнению обязанностей старших нарядов.

Ефрейтор Н. ГАРКАВЕНКО,
старший мастер по электроприборам.


За все время моей службы на заставе в должности начальника существенных изменений в материально-бытовом плане не проводилось. Еще не пришло время того «поветрия» в строительстве на заставах, которое наблюдалось позже в 80-е годы. А пока все поддерживалось в своем изначальном виде, тем более,что и полгода не прошло после того «косметического» ремонта, вызванного подготовкой заставы к присвоению ей имени героя-красноармейца Андрея Бочкарева. Правда, уже наблюдались огрехи и просчеты того ремонта. По периметру дувала были установлены металлические столбы из сварных труб со светильниками на них. Вечером было очень красиво, да и светло, конечно. Только вот в плане маскировки было худо: светильники повернуты внутрь территории заставы и освещали ее, а за дувалом было темно – чем не мишень для незаметного нападения на заставу: все как на ладони, а вероятных нападающих совсем не видно. Через полгода от воздействия ветров и дождей, перепада дневных и ночных температур лампочки в светильниках стали перегорать и их надо было менять. Из отряда только для этой процедуры много не наездишься, а просьбы к местным электрикам завершались ответной просьбой о пропуске за заграждения, что уж никак не согласовывалось с нашими порядками. На этом все и заглохло – освещение со временем прекратилось.
События на границе в отрядах округа в 90-х годах показали и еще одну непродуманность, которую воплотили и на нашей заставе. Я имею в виду снятие прожекторов заливающего света (ПЗС), которые на рубеже заставы висели на столбах, начиная почти от 5 участка правого фланга и до стыка с заставой «Джульфа». По любой «сработке» дежурному связисту достаточно было нажать тумблер-выключатель – и вся граница по рубежу прикрытия освещалась непрерывной световой стеной. Так вот, эти столбы с ПЗС были демонтированы, несколько месяцев валялись на рубеже, а затем частично вывезены в отряд.
В 1977 и особенно в 1978-1979 годах происходит масса событий в сопредельном государстве Иран: антимонархические и антиимпериалистические движения, реформирование, направленное на модернизацию Ирана и его интеграцию в современный капиталистический мир, получившей название «Белой революции» или «Исламской революцией».
Эти события послужили поводом для соответствующей подготовки к возможным провокациям или массовым нарушениям границы с сопредельной стороны и на участке нашего погранотряда, на нашей пограничной заставе. Помнится, одно время прошла череда тренировок личного состава с выходом в опорный пункт заставы. Первая такая тренировка длилась почти все дневное время. Личный состав был поднят по команде «Тревога» и выдвинулся в опорный пункт. Вот здесь и выяснилось практически, что наш опорный пункт давно уже не приспособлен для длительного нахождения в нем, а тем более к ведению боевых действий. Были проблемы со связью и с заставой и с пограничным отрядом. Окопы размыты дождями и снегами и не обеспечивали надежного укрытия личного состава. Пришлось всем изрядно попотеть, чтобы хоть как-то привести в относительный порядок оборонительные сооружения. Сделать это было далеко непросто нашими малыми саперными лопатками при почти сплошном скальном грунте. Немало наслышался я сдавленных недовольных реплик своих подчиненных. Но тут уж «на войне, как на войне». Надо отдать должное командованию отряда: летом 1977 года на заставу была направлена техника и группа саперов отряда во главе с начальником инженерного отделения отряда майором Петриковым Исаем Ананьевичем. По его рассказу, силами этой группы в районе опорного пункта было сооружено одно бетонное укрытие типа СПС-1 (сборно-пулеметное сооружение) на один пулемет для отражения нападения. Саперы на месте варили арматуру, заливали ее бетоном, делая таким образом несколько блоков. После их застывания место для установки готовили путем заложения небольших зарядов в грунт и взрывами добивались образования выемки. В образовавшуюся яму и составляли блоки, окончательно сваривали и бетонировали их. У меня не сохранилось фото такой конструкции на опорном пункте заставы, поэтому привожу для наглядности другое фото, напоминающее нечто среднее построенному ДЗОТу.



Годом позднее на «узком месте» левого фланга заставы (район 8-9 участка) с тыльной стороны системы силами отряда была упорядочена, а по сути, вновь оборудована позиция для несения службы нарядом ПТН-постом технического наблюдения. В определенной степени новая позиция позволяла избегать непреднамеренные случаи засветки сопредельной территории, навес защищал технику от ветров и песка во время несения службы и способствовал безопасности несущего службу наряда. До наступления полной темноты и с рассветом, когда не было необходимости «давать луч», пограничный наряд ПТН мог нести службу как пост наблюдения с имеющейся надстройки над позицией.



В конце апреля 1976 года после 20 часов местного времени оперативному дежурному пограничного отряда поступил доклад о пропаже на заставе «Джуга» младшего пограннаряда «Дозор по системе», самовольно покинувшего место службы. Отряд был поднят по команде "Гром". На заставу вместе с начальником отряда Высоцким Леонидом Андреевичем выехала группа офицеров, в том числе и офицер отдела Мельников Николай Иванович, который в то время обслуживал Джульфинское направление. В ходе разбирательства было установлено, что пограннаряду было поручено заменить отказавший блок на системе, вышедший из строя в результате попадания воды при проливном дожде. На обратном пути старший пограннаряда нагрузил на младшего сменный блок (а это до 10 килограммов веса), инструмент, а сам налегке пошел вперед (фамилии состава наряда здесь не столь важны, хотя они мне и известны). Шел сильный дождь, тропа вдоль системы вела вверх на взгорок, была очень скользкой. Младший наряда, условно назову его «рядовой М..ев», решил, что над ним издеваются, под тяжестью груза начал отставать, а затем и вовсе пропал в районе так называемого «узкого места».
Сообщение на заставу от старшего наряда пришло сразу же, немедленно вся застава выдвинулась на рубеж прикрытия. Поиски были затруднены тем, что надвигалась ночь, шел сильный дождь, а в том районе местности обильные заросли камыша. В ходе поисков был найден огрызок от пачки сигарет, на котором рукой молодого солдата была сделана запись: "Ты умный и сильный, вот сам и неси". Поиск молодого солдата велся всю ночь, местность периодически освещалась ракетами. Лишь на рассвете его обнаружил начальник отряда, отошедший в сторону по малой нужде, и под кустом в нескольких метрах от берега он обнаружил беглеца, всего искусанного комарами. Уже позже на вопрос начальника отряда, слышал ли солдат, что его ищут, тот ответил утвердительно и рассказал, что не стал себя обнаруживать из-за обиды, решив про себя: «Меня обидели и я сказал себе: пусть поищут, помучаются. А потом меня сморило и я уснул». Были приняты меры воздействия ко всему составу наряда: пропавшего на заставе больше не оставили, перевели в тыловые подразделения, остальные из состава наряда «отсидели» несколько суток ареста на гауптвахте.
Существует несколько интерпретаций этого события, но во многом они схожи. Несколько дней спустя, вернувшись на заставу после своего учебного отпуска и услышав рассказ, подумалось: ну, вот, как быстро пришла пора открывать первый пакет (о котором я рассказывал в начале своего повествования).
Этот случай несколько всколыхнул личный состав заставы, заставил пересмотреть складывающиеся взаимоотношения среди пограничников разных годов призыва.

Шла весна 1976 года - года ХХV сьезда КПСС. Пограничники заставы, установившие переписку с комсомольской организацией одного из предприятий города Киева, вели заочное соревнование своими коллективами. Именно в ходе этого соревнования у активистов заставы появилось стремление внести новый вклад в дело озеленения прилегающей к заставе территории. Так совместно с комсомольцами и молодежью джугинской сельской школы 24 февраля 1976 года были сделаны посадки молодых деревьев, а на память об этом – и фотографии.






Настала пора вспомнить и своих соратников по руководству заставой. Когда меня назначили начальником заставы в октябре 1975 года, то на заставе еще продолжал службу лейтенант Бартош Евгений Петрович, со временем он привез на заставу свою жену-Ирину. Здесь же, на заставе, появился и их первенец. В 1976 году Бартоша Е.П. перевели в другой пограничный отряд нашего округа, а после небольшого перерыва на замену ему прибыл переведенный с погранзаставы «Дагна» (№1) лейтенант Коробицын Олег с женой Галиной. Правда,он прослужил на заставе непродолжительное время, примерно до февраля-марта 1977 года.
В октябре 1975 года с погранзаставы «Диадин» (№5) нашего отряда на заставу был переведен заместителем по политчасти лейтенант Коняев Ефим Васильевич, через некоторое время и его жена-Евгения приехала на заставу. В мае 1977 года они убыли к новому месту службы.
Старшиной заставы эти годы был прапорщик Поздняков Петр Алексеевич, холостяк, который вскоре также перевелся в другое подразделение.

Большим подспорьем для меня в руководстве коллективом заставы стало прибытие сразу двух заместителей в мае 1977 года: после ускоренного выпуска из пограничных училищ на заставу прибыли одним поездом заместителем по боевой подготовке лейтенант Грицков Владимир Петрович и заместителем по политчасти лейтенант Пригорнев Александр Иванович. Старшиной заставы в те годы был тоже не так давно назначенный прапорщик Сорокин Владимир. Возвращаясь из очередных отпусков, все они прибыли с семейным пополнением. К моему очередному сожалению в ноябре 1978 года лейтенанта Грицкова В.П. направили к другому месту службы.

Мои заместители и старшИны заставы были моложе меня и по возрасту и по сроку службы на заставе. Но все они горели желанием внести свой вклад в положительную репутацию подразделения, в поддержание условий для надежной охраны границы на вверенном нам участке.


Вдоль контрольно-следовой полосы границы идет наряд: сержант Л. Волков, рядовые В.Начеса, Н.Редько. Чиста полоса, если не считать следов зайцев и каабанов, тих, спокоен пограничный воздух.
Каждый день ходят здесь воины, знают этот участок границы, как свои пять пальцев. Вот тополек тощий со сломаной верхушкой. А за поворотом в желтой стене камыша зияет темным пятном кабанья тропа.
Волков остановился. Что-то не нравилось ему сегодня в этом пятне. «Кабанчики здесь бегают..» — сказал он себе, всматриваясь в стену камыша и землю перед ней. И вдруг понял, отчего возникло беспокойство: верхушки камышей над тропкой разошлись больше обычного! И сам проход этот стал как бы шире. Метров через шестьсот увидели пограничники на полосе множество кабаньих следов.
— Липа это! — сразу же сказал сержант Волков. — Сообщите немедленно на заставу. — приказал он рядовому Редько. Движением головы позвал за собой рядового Начесу: — К ущелью!
Сообщение принял дежурный по заставе рядовой С. Никаноров. Он еще дослушивал последнюю фразу, а рука уже автоматически включила зуммер и табло — «Застава, в ружье!».
Так началось на заставе тактико-специальное учение.
...Наряд и трехсот метров не пробежал по ущелью, как пограничники встречены были автоматным огнем. Они залегли мгновенно, ответили короткими очередями. Быстро сменили позицию. Редько снова соединился с заставой. «В районе брода, — докладывал он, — вооруженная группа нарушила границу. Наряд обстрелян. Сержант Волков ранен».
После «ранения» Волкова наряд возглавил рядовой Начеса. Редько передал ему приказ начальника заставы старшего лейтената С. Прудько: «Задержать огнем нарушителей до подхода резерва».
Начеса приказал Редько стрелять из-за огромного валуна поочередно с обеих сторон — пусть создается впечатление, что они оба здесь, за камнем. Сам же по сухому руслу ручья пополз на сближение. Уловка удалась. «Нарушители» стреляли все время только в сторону валуна, а рядовой Начеса тем временем быстро приближался к стрелявшим. Минут через десять Начеса увидел троих «нарушителей». «Дал» по ним длинную очередь...
Прибывший на помощь наряду с группой поддержки лейтенант Е. Бартош послал четверых солдат в обход «противника» слева. Правая сторона ущелья — вертикальная стена. Но дорогу четверке неожиданно преградил кинжальный огонь пулемета из пещеры. И тогда к Бартошу подполз рядовой Л. Пастушенко:
— Разрешите, товарищ лейтенант, гранатой достать вон оттуда?
Бартош, взглянув, куда показывал глазами солдат, мгновенно оценил предложение.
— Действуйте!
Расчет Пастушенко строился на использовании «мертвой зоны», образовавшейся перед пещерой. Нужно только отвлечь внимание нарушителей. Эту задачу взял на себя лейтенант Бартош с группой солдат.
Вскоре одна за другой гранаты взорвались в пещере с таким грохотом, что, казалось, качнулись шапки гор.
Застава, на участке которой развернулось учение, носит имя героя-пограничника Андрея Бочкарева. В 1932 году неподалеку от ущелья он с группой пограничников вступил в бой с бандитами, рвавшимися вглубь нашей территории. Пограничники не могли преследовать их из-за кинжального огня, который вел из пещеры пулеметчик. Андрей Бочкарев пробрался по узкому карнизу к пещере, швырнул в неё связку гранат. Обвалился вход в пещеру, рухнул и карниз...
Воины заставы хорошо знают историю подвига героя-пограничника, учатся на его примере действовать в сложных ситуациях смело и решительно. Вот и сейчас на учении было ясно уже, что вторгшаяся через границу диверсионная группа бой проиграла. Оставалось четверо из одиннадцати нарушителей. Ими владела теперь одна цель — пробиться назад, на свою территорию, поскольку с тыла, от железной дороги, к которой рвались они через ущелье, наступали пограничники, высланные начальником заставы в первые минуты боя.
Лейтенант Бартош хорошо видел, как рядовые Добрица и Гарифулин, занимавшие позицию у неширокого прохода между двумя массивными глыбами, вдруг прекратили огонь и, обменявшись фразами, выжидающе замерли. Скоро в проходе показалась настороженная фигура в вывернутой наизнанку фуфайке. И в то же мгновение Добрица метнулся ей под ноги, а Гарифулин крепко обхватил туловище на уровне локтей...
Руководитель учения обвел взглядом строй воинов:
— Вооруженных «нарушителей» застава через границу не пропустила. Личный состав действовал умело, находчиво, мужественно.

Капитан В. ЛЕБЕДЬ.
1976г.




Июньская ночь принесла сильный ливневый дождь, потоком обрушившийся на землю. Казалось, земля гудела от напряжения, а пенящаяся река готова была снести участок заграждений, где находился наряд во главе с ефрейтором Дедуренко.
Проверяющий службу лейтенант Александр Пригорнев подозвал к себе старшего наряда:
— Товарищ ефрейтор, вам не кажется, что река подмывает берег и наряд может оказаться в опасности?
— Я как-то не подумал об этом, товарищ лейтенант. — растерянно отвечал Дедуренко.
— Кроме того, шум реки мешает вам прослушивать остальную местность, - продолжал офицер.
— Разрешите перейти на другой участок? - спросил ефрейтор Дедуренко и указал на небольшую возвышенность.
Лейтенант дал разрешение.
Результатом этого короткого диалога явился обмен опытом по организации несения службы. Это мероприятие состоялось на заставе уже на другой
день, и инициатором его был замполит лейтенант Пригорнев. Разговор был важным и своевременным.
Хорошие знания инструкций, настойчивость, умение подметить недостатки и принять правильное решение позволили молодому офицеру с первых дней службы утвердиться на заставе, завоевать доверие и авторитет.
Среди ежедневных обязанностей лейтенант Пригорнев находит время для решения вопросов самого разного характера. Одному нужна справка для приезда родных, другой спрашивает, какой подарок сделать сестре в день рождения, у третьего в автомобиле забарахлил двигатель...
В первом периоде обучения слабым звеном оказалась физическая подготовка воинов. Молодые солдаты и отдельные старослужащие едва выполняли нор-мативные упражнения. Когда этот вопрос обсуждался, коммунист Пригорнев внес конкретное предложение: только личный пример коммунистов и комсомольцев, товарищеская помощь отстающим — позволят поднять их дух, привлекут к постоянным занятиям.
С тех пор лейтенанта Пригорнева и других коммунистов в свободное время чаще всего можно было застать в спортгородке. За ними потянулись и многие пограничники. Прошло время, и даже те, кто уже отчаялся «покорить» перекладину или брусья, стали делать первые успехи. Повеселели рядовые В. Балод и Ф. Ляхов, почувствовал в себе уверенность и рядовой Т.Омаров, а между младшими сержантами В. Тарантаевым и В. Козловым разгорелось настоящее соревнование.
А лейтенант Пригорнев с секретарем комитета ВЛКСМ ефрейтором В. Паниным и другими активистами советовался, как закрепить этот настрой личного
состава, как перенести его и на другие сферы жизни подразделения.
Чувство границы, солдатские помыслы, мечты и заботы — через все это прошел молодой офицер. Знания и опыт помогают в становлении политработнику Александру Пригорневу.

Старший лейтенант С.Прудько
1977г.


На нашей пограничной заставе почти на всем протяжении моей службы на ней была довольно-таки сильная, активная партийная группа. Члены партии - офицеры заставы - были ее ядром, наиболее воспитанной и подготовленной частью. Молодые кандидаты КПСС из числа солдат и сержантов срочной службы были надежными помощниками командирам во всех делах. Как-то изначально они отличались взвешенностью своего характера, устойчивым трудолюбием, спокойно и без нытья воспринимавшим весь уклад пограничной жизни. Видимо, все эти присущие им черты характера делали их среди коллектива заставы лидерами, способными своим примером повлиять на личный состав.
Молодые коммунисты всегда вызывали у меня чувство уважения к ним, определенное доверие и желание нередко с ними посоветоваться при принятии своих решений.

Пограничники нашей заставы уверенно выполняют взятые повышенные социалистические обязательства в честь 60-летия Великого Октября. Они обязались
встретить знаменательный юбилей в жизни Советского государства отличными показателями в боевой и политической подготовке, бдительной охраной неприкосновенных рубежей любимой Родины.
В авангарде соревнующихся идут наши коммунисты Владимир Панин, Сергей Бойченко, Алексий Белолипецкий, Николай Бабиченко. Они личным примером увлекают за собой товарищей, стремится всегда и везде быть образцом.
Партийцы глубоко осознали положение проекта новой Конституции СССР, где подчеркивается, что руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. Поэтому они прилагают все усилия, чтобы с честью и достоинством выполнить свой долг.
Коммунисты постоянно совершенствуют свое пограничное мастерство, отлично учатся, оказывают действенную помощь командирам в укреплении воин- ской дисциплины и порядка на заставе, обучении и воспитании молодых воинов.
Владимир Панин и Алексей Белолипецкий неоднократно являлись победителями ударных недель в честь 60-летия Великого Октября. Их добросо-вестность и исполнительность отмечены знаками воинской доблести «Отличник погранвойск» 2 степени.
В свое время эти коммунисты взяли шефство над молодыми солдатами Александром Обижаевым и Федором Ляховым. Не день и не два затратили опытные товарищи, чтобы обучить новичков, сделать их настоящими часовыми границы. Впрочем, тут нужно отметить и самих подшефных, которые охотно внимали советам старших сослуживцев, настойчиво овладевали «секретами» пограничного мастерства. И успех пришел. Ныне их воспитанники являются отличниками боевой и политической подготовки.
Коммунисты нашей заставы являются боевым ядром коллектива и идут в авангарде борьбы за достижение намеченных рубежей. И можно с уверенностью сказать, что задачи, поставленные перед личным составом заставы, будут выполнены успешно.

Младший сержант В. ТАРАНТАЕВ.
1977г.

Отчетно-выборное партийное собрание задерживалось. Убыла на границу тревожная группа, в составе которой находились молодые, коммунисты ефрейторы В. Вешневый, В.Гейченко.
Прошло несколько минут. И вот на заставу поступил доклад, что причиной нарушения тишины стала птица, запутавшаяся в инженерно-техническом заграждении.
Сколько таких вот тревог бывает на заставе! И каждый раз пограничники действуют быстро и четко.
- Мелочей в охране границы нет,- говорил на отчетно-выборном собрании коммунист В.Вешневый. — Наша задача быть в постоянной готовности, учить пограничников действовать смело и решитепьно.
Слушал я слова заставского активиста и невольно вспоминал отчетно-выборное собрание прошлого года. На нем вот также выступали коммунисты и говорили о необходимости улучшить работу партийной группы по воспитанию у воинов чувства ответственности за охрану границы. И сопоставляя сегодняшнее состояние дел на заставе, с той программой, которую наметили коммунисты на год, можно смело сказать, что ее мы выполнили. На участке нашей заставы задержано несколько нарушителей пограничного режима, все наряды, возглавляемые коммунистами, не раз отличались бдительностью. Все это стало возможным благодаря постоянной готовности, которую коммунисты возвели во главу угла.
Но было бы неверным акцентировать внимание на решенных вопросах. Партия учит, что отчетно-выборное собрание - это и есть та ступенька, с которой делается очередной шаг к достижению новых рубежей.
У нас есть еще недостатки в организации службы. Коммунисты знают о них и я не сомневаюсь, приложат все силы, чтобы их устранить.



Один раз в месяц каждый пограничник получал свободный от службы день, так называемый, выходной. В этот день он не привлекался к выполнению и хозяйственных работ, мог спланировать свое время по собственному усмотрению. По-разному использовали этот день пограничники заставы. Кто-то группировался и отпрашивался посидеть с удочкой, «закидушкой» у заводи на Араксе, кто-то занимался приведением в порядок своего обмундирования, стирался, подшивался. Воины старшего срока службы уединялись, чтобы заняться своим альбомом с фотографиями. Активисты заставы использовали этот день для подготовки и проведения интересных общественных мероприятий. Вот несколько подборок на эту тему.





В теплое летнее время выходные пограничники выходили с разрешения офицеров для изучения исторических памятников, коих вокруг заставы было множество, зимой с удовольствием, чуть ли не на жребий соглашались принять участие в поиске и заготовке ёлки для новогодних праздников. Кстати, предпраздничные и праздничные дни на заставе всегда проходили в приподнятом настроении. Каждый официальный государственный праздник отмечался так называемым «праздничным столом», к которому готовились заблаговременно и тщательно. А уж художественная самодеятельность готовила свои сюрпризы и концерт. Так повелось на заставе, что в эти дни разрешалось фотографирование и делались групповые сьемки.




И все же даже в минуты своего непродолжительного отдыха пограничниками постоянно владела мысль о защите государственной границы, о готовности, оставив все свои личные дела, немедленно действовать по сигналам сработок инженерно-технических заграждений. Эта готовность к действиям воспитывалась и тренировалась всеми доступными способами и методами.




В бытовом плане повседневных забот и хлопот временами прорывались неприятные моменты в жизни личного состава, которые по отдельности вроде бы и разрешались благополучно, но при анализе за определенное время все складывалось для меня не в лучшую сторону. Начну с того, что в один из жарких летних дней в светлое время суток загорелся хозяйственный деревянный навес. Стоял он на отшибе от здания заставы и офицерского дома и огонь не распространялся далеко. Да и хранилось под тем навесом всего ничего: небольшая кучка угля и несколько чурбаков дров, оставшихся после окончания зимнего отопительного сезона, лежали грабли и лопаты для хозяйственных нужд. Возгораемым было то, что под навесом хранились две-три канистры с остатками краски. Сгорело все в считанные минуты. Правда, дым и копоть были такими, что из ближайшего города Джульфа приехала пожарная команда, но ей досталось только загасить головешки. Разбор «полетов» с личным составом был коротким. Выяснилось после некоторого замешательства, что под этим навесом с помощью паяльной лампы плавили олово для самодельного изготовления нагрудных знаков и струя пламени попала на емкость с краской. Как зачастую бывает, «после драки..» перепроверили и дозаправили все огнетушители, восполнили емкости для песка, проверили наличие и состояние багров и топоров. На этом, вроде бы, все и закончилось. Через какое-то время на заставе вновь произошли неприятные события в поведении некоторых пограничников. Об одном из них вспоминает сослуживец того периода Александр Обижаев. Вот, что он рассказал: «На твой вопрос скажу: не-е-е, за водкой мы с заставы не бегали, а вот за виноградом в тыл с большими кастрюлями - это да, приходилось, за что и попадало от тебя. Ничего не скроешь от твоих помощников-членов ДНД: приходил жаловаться (уже и не помню фамилии) житель Джуги. Помню еще один случай, когда, уже будучи старшим пограннаряда «пост наблюдения» на правом фланге на сопке, мы пришли туда, сложили подсумки с магазинами в угол (конечно, запрещалось, но нам же все подступы были видны) и решили закурить. Спичек на заставе в то время не было и мы приспособились - снимаешь крышку ствольной коробки с автомата, выдергиваешь термит из осветительной ракеты, обматываешь ее ваткой и трёшь, пока появится искра – вот и прикуриваешь. И тут в руках у меня вспыхнул термит, я его откинул и мы выскочили из будки. Опомнились, когда задымились сложенные в углу подсумки, еле успели их затушить. Мои руки были обожжены, кое-как дождался смены нарядов. А на заставе получил от тебя нагоняй, но за какой-то другой, придуманный нами, случай насчёт моих обожжённых рук. Но про закопченные углы подсумков ты так и не узнал. Кстати, когда мы уходили в наряд, ты был в звании старшего лейтенанта, а вернулись – ты уже капитан». Вот «вновь испеченному» капитану в один из дней и привез офицер КПП из города Джульфа задержанного там солдата. Выяснилось, что он из состава группы по обработке контрольно-следовой полосы с тыловой стороны решил «быстренько» сбегать в город «за спичками», как звучало с его слов. Вот так несвоевременное обеспечение личного состава, казалось бы, даже такими бытовыми мелочами приводило к нарушению воинской дисциплины. Эти события, происходившие за относительно короткий период времени, привели к тому, что мне пришлось вспомнить о раскрытии второго пакета, о котором я писал в начале своих воспоминаний, ведь мелочей на заставе не бывает ни для кого и за их проявления тоже наступает спрос.

Начался 1979 год. Весь январь месяц проходил в расставании с отслужившими свой срок пограничниками. Всегда испытывал острую тоску в таком расставании с окрепшими, возмужавшими пограничниками, бывшими надежной опорой в охране границы. В первых числах февраля на заставу привезли после окончания учебного пункта новое молодое пополнение. Заботы и хлопоты с ними как-то незаметно отодвинули в сторону контроль за остальным личным составом, что не замедлило сказаться на общий уровень воинской дисциплины. Что уж конкретно произошло в тот период – сейчас и не вспомню, запомнился разговор со мной на парткомиссии в отряде в апреле 1979 года, которая своим решением наложила на меня партийный выговор за упущения в воспитательной работе с личным составом. Вернулся я на заставу в раздумьях, а потом вспомнил совет своего предшественника начальника заставы и полез в сейф за последним, третьим пакетом. Вскрыл его, а там написано: «Заготовь новые три пакета». Подумал, взвесил все и решился последовать этому совету (шутка), а заодно написал рапорт о переводе к другому месту службы. В июле того же года, передав заставу новому начальнику – старшему лейтенанту Калинину Геннадию Викторовичу и заплатив при этом солидную по тем временам сумму – около 500 рублей – за недостачу картофеля на заставе, я переехал к новому месту службы – замполитом комендантской роты Нахичеванского пограничного отряда. Общая продолжительность моей службы на заставе «Джуга» составила 8 лет и 9 месяцев.

Прошло уже много десятилетий после окончания моей службы на заставе. Но до сих пор мне вспоминаются с теплотой многие сослуживцы, с которыми довелось нести свою нелегкую службу на границе. Вспоминая этот период своей жизни, своей молодости, период взлетов, ошибок и падений, я сравниваю его с трамплином: чтобы взлететь с него, надо было забраться на высокую точку, в движении спуститься на самый низ, а затем, оттолкнувшись, продолжить полет вверх.

********

[pogran70]

Пограничная застава 50-х - 70-х годов в воспоминаниях ветеранов-нахичеванцев (продолжение).


Пограничная застава «Джуга" НахПО имени Андрея Васильевича Бочкарева.

Чем дальше от сегодняшнего дня отодвигаются вглубь времен те или иные события, тем ценнее становится их найти и воспроизвести для всех, но и тем труднее о них узнать, сложнее их найти и восстановить целостную картину. Уходят очевидцы, стираются в памяти имена и фамилии сослуживцев, темнеют фотографии. Поэтому так бережно надо отнестись к каждому новому воспоминанию о периоде нашей службы, о службе наших предшественников, а в целом - о жизни нашего пограничного отряда.
Так уж получилось,что в этом посту собраны воспоминания об одной заставе-заставе "Джуга",которая в разные годы имела номера 20,21,18,16.
По мере установления контактов с ветеранами других пограничных застав появятся и новые воспоминания.
В начале рассказа я хочу немного пояснить историю своей переписки с авторами первого материала.
Началось все с обнаруженного сообщения:

Завязалась переписка, в ходе которой прояснилась ситуация,а в итоге появились вот такие воспоминания о службе на заставе:



Папа зарегистрировался на форуме где-то в конце 2006. Точно уже не помню. Он всегда интересовался жизнью пограничников. Но в то время на Форуме сведений и общающихся было очень мало. До конца жизни папа был Председателем совета ветеранов погранвойск гор. Дзержинска, членом областного Совета ветеранов погранвойск . Выполняя его просьбу, чувствуя долг перед папой, когда я нашла Нахичеванский погранотряд, заставу, на которой он был замполитом, то от его имени вышла на форум. Думаю, что криминала здесь нет. Папа часто вспоминал Джугу , Джульфу. На эту заставу он привез молодую жену, на этой заставе родилась старшая дочь.На этой заставе мама заболела малярией, которая на всю жизнь стерла румянец с ее щек.

...... __________Это сообщение написала его младшая дочь Ольга. ________


Все рассказанное о заставе составлено из воспоминаний
супруги «Старца» - Агнии Васильевны,из их семейных архивов,
записаны и воспроизведены здесь дочерью Ольгой.
Мне осталось лишь немного упорядочить материал
по хронологии событий.

Итак по порядку. Беляев Досифей Федорович, 1925 года рождения, был курсантом Каргопольского пехотного училища. После нескольких месяцев учебы в октябре 1943 года их срочно отправляют на фронт в состав 2-ого Украинского фронта. Началась Курская битва. Папа был сержантом, командиром минометного расчета. Участник Курской битвы, он воевал также на Корсунь-Шевченковском плацдарме, форсировал Днепр,
освобождал Украину (Кировоград,Знаменку,Кременчуг…). Медаль "За отвагу" нашла его через 60 лет.
Весной 1944 года после контузии был направлен в Ташкентское пехотное училище им. В.И. Ленина. В 1946 году он окончил училище с присвоением ему звания младший лейтенант и был направлен в погранвойска - в Нахичеванский погранотряд, где его распределили в 3ю пограничную комендатуру в город Ордубад. Там он служил в разведке, должность его называлась младший помощник начальника отделения погранкомендатуры.



Начальником комендатуры в Ордубаде в тот период был Ованесов. В октябре 1947 года Беляева перевели заместителем начальника заставы по политчасти на 20 пограничную заставу Нахичеванского пограничного отряда, которая располагалась близ селения Джуга Джульфинского района,
на которой он прослужил по сентябрь 1950 года.
Фамилия начальника Нахичеванского пограничного отряда за тот период уже подзабылась,а начальником политотдела отряда в 1949 году был Гаврилюк.
Запомнился в период с 1958 года и до нашего отьезда из отряда (июнь 1961 года) начальник погранотряда подполковник Собко Василий ( позже, уже во Львове в 1967 году, он стал полковником).
Станислав, я смотрела всю «Историю Нахичеванского погранотряда». Прочитала о Вайнберге и очень удивилась: как похожи судьбы участников Великой Отечественной войны-пограничников. Папа наверняка его знал, т.к. судьба постоянно сталкивала многих. Папа тоже воевал в 53 армии
под командованием Манагарова, в одно время они оба учились в Ташкенте, в 1946 году несколько человек из училища получили направление в погранвойска.
И в Джуге Эля Ариевич Вайнберг был сразу после нового назначения папы, папа рассказывал об этом моей маме
С 1945 или с 1946 года начальником 20й заставы в Джуге был капитан Литвиненко Павел Михайлович (1918 года рождения, г. Краматорск).
Застава располагалась на сопке возле железнодорожного моста через реку Алинджа-чай. Территория заставы была маленькая: направо от ворот была конюшня и склад, налево - вышка (не металлическая), казарма и небольшой флигель на 3 семьи. Растительности никакой не было. Помещение для собак и туалеты стояли ниже на склоне сопки. До нашего отьезда с заставы,т.е. по август 1950 года, застава так и располагалась на сопке.
У подножия сопки рядом с мостом был дом железнодорожника (путейца), семья была русская, большая. У них были куры, бараны. Возле моста стоял барак охраны моста (охрану возглавлял капитан Никитенко).
На заставе было 3 коня и одна повозочная лошадь. Воду на заставу привозили на повозке из колодца, который был недалеко от арыка, протекающего у села Джуга. Из отряда иногда приезжала полуторка. В отряд ездили на поезде или на лошадях.
По железной дороге до середины 60-х годов ходили паровозы. Единственный пассажирский поезд «Баку – Ереван» называли «Хачик»- по имени буфетчика вагона-ресторана, у которого иногда покупали конфеты и что-то еще, чего не давали на паек. Остановку поезд делал внизу сопки у дома железнодорожника (пограничники 70-х знают этот дом, как заставскую баню).
О сигнализационных заграждениях и пограничных нарядах мама мало что знает, т.к. ей было всего 20 лет, а папа никогда не рассказывал о тонкостях службы. Была КСП, колючая проволока, какая-то сигнализация. Наряды на границу обязательно отправляли офицеры: начальник заставы капитан Литвиненко П.М., замполит лейтенант Беляев Д. Ф. ,зам. по строевой – ст.лейтенант Викторов А.Г. Фамилию старшины мама не помнит.
(примеч.С.Прудько: здесь я сделаю небольшое отступление.Долгое время я искал информацию, подтверждающую или опровергающую совпадение фамилии упомянутого здесь Викторова А.Г. с будущим генералом Викторовым А.Г. Только в январе 2013 года получил ответ от сестры генерал-полковника Викторова следующего содержания:
"Здравствуйте, Станислав. А. Г. Викторов после окончания Уфимского училища в 45г. был направлен для прохождения службы в Карелию, на финскую границу и прослужил там до 50г. В 50г. был направлен на учебу в институт КГБ. После окончания института служил на Кавказе на разных должностях, но это гораздо позже. Так что это совпадение, однофамильцы.")
На заставе стоял ветряной двигатель (ветряк, как называет мама). Круглые печки «голландки» топили чавриком, дровами какого-то дерева, которого невозможно было разрубить, но горел долго. Потом стали подвозить уголь. Быт был суровый, излишеств не было никаких (3 года как кончилась война): спали на матрасах и подушках, которые были набиты травой, скошенной в Гюлистане (так называли отрезок земли, покрытый растительностью у Аракса). Застава освещалась керосиновыми лампами. Летом и зимой.
На заставской кухне была печь из кирпича, обмазанного глиной, несколько комфорок. Печь топилась дровами. Часто бывала ячневая каша (перловка), супы с тушенкой, но повар старался в меру сил и наличия продуктов разнообразить питание.
За дополнительным пайком женщины по железнодорожным путям ходили в Джульфу. На паек выделялось: 1 кг печенья, крупа, 2 банки тушенки, рыбные консервы, сгущенное молоко. Фруктов в то время почти не было ни в Джуге, ни в Джульфе.
Вдоль границы через каждые 40 км были комендатуры: Ордубад, Джульфа, Минджевань. Номера их уже не помнятся.
Прочитала на Форуме «погранца», что кто-то из молодых пограничников жаловался на форму. А в 1948-1951 годах парадная форма была суконная, полевая – х/б, сапоги кирзовые, фуражки. Панамы, форма с отложным воротничком в Нахичеванском погранотряде появилась уже на моей памяти в 1958 -1960 г.г. (Кстати, папа всю войну ходил в обмотках, первые сапоги получил в Ташкентском училище, когда курсанты-фронтовики, все члены партии буквально взбунтовались в 1945 г. перед парадом в Ташкенте, отказавшись идти в обмотках, так как им надо было нести знамена).



На заставе были три женщины, все- жены офицеров, и трое детей. Жена начальника заставы Литвиненко Ольга с дочерью Людой, четырех лет, а позже у них родился сын. Жена замполита заставы- Беляева Агния (моя мама) с годовалой дочерью Люсей (моей старшей сестрой) и жена ЗНЗ Викторова с сыном,которому было три года . Викторовы вскоре после приезда мамы были переведены, поэтому она не очень хорошо их помнит. Но очень дружны были с Никитенко Зиной - женой начальника охраны железнодорожного моста. Если на заставе заболевал один ребенок, сразу же подхватывали болезнь и остальные. Иногда женщины с мужьями ходили на Аракс купаться. На иранской стороне сразу же появлялись иранские пограничники, бросали оружие, кричали, приглашали к себе.



Женщины на заставе занимались семьей. Быт был тяжелый. Стирка - целое событие: наносить чаврик для растопки печки, привезти воду из колодца, утюг раскочегарить (электрических утюгов тогда не было), а форму приходилось стирать часто. Одежду от верхней до нижнего белья себе и детям приходилось шить самим. Много времени уходило на приготовление пищи. Мама приехала с севера, где кроме картошки ничего не было. Готовить ее учил повар Учадзе, за что она до сих пор ему благодарна. Фотографировались в Джульфе. Вообще, за каждой мелочью приходилось ходить в Джульфу по жаре. Первые шаги моя сестра сделала в канцелярии заставы, где папа дежурил.
Огород на заставе не держали, потому что не хватало рук и времени, а у женщин все силы уходили на детей, стирку, шитье. Да и с наличием воды, как я уже писала, было проблематично.
Кинопередвижки на заставе не было, тем более никто из артистов не приезжал. Все время было отдано службе. Людей было мало: наряд-сон-занятия-наряд. Ни у солдат, ни у офицеров практически не было свободного времени: выпуск нарядов на границу, проверка нарядов, проведение занятий, у папы еще работа в тылу с местным населением. А натянутые отношения между армянами и азербайджанцами были всегда.
Поэтому, если сегодня он был в армянской семье, то в следующий раз обязательно - в азербайджанской. Иначе - обида.
К сожалению, фотографий с видами заставы того времени, у нас нет, т.к. ни у кого не было фотоаппаратов. Фотографировались по случаю.
Мне ужасно жаль, что папа не дожил до этого времени. Он мог бы очень много рассказать. Я помню его рассказ о солдате, которого иранцы захватили на вышке (в 40-х годах было несколько случаев такого захвата). Переговоры о передаче солдата нашей стороне велись на мосту в Джульфе, довольно долго и безрезультатно. Солдатик был никакой: понурый, квелый, видимо, уже психологически обработанный. Его уже
не сильно держали иранские стражники.
А погранкомиссар (не помню его фамилию, хотя папа называл)- мужик не хилый, подгадав момент, громким командирским голосом скомандовал: «Рядовой …. Три шага вперед!». Солдатик встрепенулся и бессознательно сделал эти шаги и оказался на нашей территории. Тут уж его и подхватили.
Летом 1950 года служба отца и наша жизнь на заставе завершилась переездом в гор.Баку , куда отца перевели в политотдел Азербайджанского округа.

*****



В мае 1944-го меня выписали из госпиталя после ранения на фронте и через некоторое время как имеющего законченное среднее образование направили в Ташкентское пехотное училище имени В.И. Ленина, в которое зачислили курсантом. А в 1946 году по окончании выпуска меня в звании младшего лейтенанта направили для прохождения службы в Нахичеванский пограничный отряд.
После 4 лет службы заместителем начальника пограничной заставы «Яйджи», которая также входила в тот период в состав Нахичеванского пограничного отряда, меня повысили в должности и в 1951 году назначили начальником пограничной заставы «Джуга». Так упоминалась застава из-за близлежащего в полукилометре селения Джуга Джульфинского района. На тот период застава проходила под порядковым №20 и она входила в Джульфинскую комендатуру Нахичеванского пограничного отряда. Мне в год назначения на эту заставу исполнилось 22 года.

На заставу «Джуга» я приехал со своей супругой –Евгенией Арсентьевной и с двумя дочерьми, уже будучи в воинском звании старший лейтенант.
Моя жена родилась в бедной армянской семье в пограничном городке Джульфа, где мы познакомились, а затем и поженились. В браке прожили 56 лет, и она была настоящей офицерской женой, умеющей преодолевать все трудности и лишения походной военной службы. Очень приветливая и мудрая женщина, отличная хозяйка, преданная и заботливая жена, мать и бабушка, она пользовалась авторитетом среди окружающих её людей. К ней часто обращались за советом и за помощью. Особенно – жены молодых офицеров. На границе родились и две мои дочери – Светлана и Алла.
Встречал нас капитан Литвиненко Павел Михайлович, который сдавал мне командование заставой в связи с его назначением на новое место службы, запамятовал уже– куда.
Продуваемая всеми ветрами с песчаными наносами, застава располагалась на сопке почти у места впадения реки Алинджа-чай в реку Аракс. Когда-то много ранее здесь располагался казачий пост. Кроме самого помещения заставы на территории сопки находился офицерский флигель на 3 семьи, конюшня и баня. Внизу сопки находился питомник для собак. Штат заставы - 50 человек: 4 стрелковых отделения, кавалерийское отделение ( 6 лошадей ), отделение службы собак (5 служебных собак).
Протяженность охраняемого заставой участка границы составляла около 5 км. Участок был местами оборудован контрольно-следовой полосой (КСП), которая обрабатывалась личным составом заставы вручную граблями и колхозными тракторами, изредка присылали трактор из отряда. Отдельные участки на подступах к границе прикрывались проволочными заграждениями и сигнализационными приборами С -2. На всем участке границы была одна наблюдательная вышка, сооруженная из металла, и находилась она на территории заставы. На правом фланге находился пост наблюдения на одной из сопок, напротив армянского кладбища, в виде деревянного блиндажа.
На заставе вместе со мной служили заместителями по политчасти старший лейтенант Николай Федоров (в1952-1953гг),который ныне проживает в подмосковном городе Подольск, и старший лейтенант Валентин Олейник (в1954-1955гг),проживающий в городе Измаил. Заместителем по боевой подготовке в этот период был старший лейтенант Маклаков.
Джульфинскую комендатуру в эти годы возглавляли подполковник Аванесов (до 1951г), майор Кирилюк, затем майор Кирпа. Вообще в те годы в составе Нахичеванского пограничного отряда размещалось 5 пограничных комендатур в населенных пунктах Норашен, Кивраг, Нахичевань, Джульфа и Ордубад. За период своей службы мне запомнился следующий состав командования пограничным отрядом: начальником пограничного отряда до 1950 года был полковник Карацев, в 1951-1954гг -подполковник Опарин, в 1954-1955 -подполковник Меркулов Матвей Кузьмич Начальники политотдела: Гаврилюк, полковник Мельников; начальники штаба- майор Козичев, подполковник Мусиенко, подполковник Макеров. Начальником тыла -майор Рохман. О быте заставы в предыдущем посту рассказано подробно и существенно добавить нечего. Много времени уделял обучению и воспитанию пограничников, стараясь разнообразить формы и методы работы с ними. Об этом осталось несколько газетных сообщений:


В период моей службы мне удалось сделать кое-какие изменения в обустройстве границы и самой территории заставы: - на левом фланге была расширена КСП,- на правом фланге был построен заградительный забор , -заново оборудована спортивная площадка . Электричество на заставе подавалось периодически от заставского ветряного двигателя. Поэтому телевизора и радиоприемника не было. Не было на заставе в эту пору и автомобиля. По рубежу прикрытия линия прожекторов (ПЗС) была построена уже после моего отьезда с заставы ,не могу сказать точно-когда это было. Служба на этой заставе мне очень нравилась и я прикладывал все усилия для достижения хороших результатов в оперативно-служебной деятельности. Мой труд был отмечен командованием отряда и в 1954 году меня наградили медалью «За отличие в охране государственной границы СССР». В этом же году мне было присвоено звание капитана. А в 1955 году меня с заставы направили на учебу в Военный институт КГБ при Совете Министров СССР. При убытии на учебу я передавал командование заставой своему заместителю по политчасти старшему лейтенанту Валентину Олейнику.
Так проходил мой послевоенный период службы в Нахичеванском пограничном отряде. А впереди, после окончания учебы в Военном институте, меня ожидало назначение в Забайкалье, где прослужил 19 лет.


*****





Из воспоминаний Г.Яврумова (перепечатано с сокращениями)

Интерес к военному делу был с детства привит Григорию его родителями – уроженцами известных воинственностью своих жителей сел – Мадрасу и Чардахлы. Специально для сына Лукерия (так звали маму Григория Андреевича) шила разные костюмы – то казака,то джигита. Еще будучи ребенком он умело держал и шашку,и кинжал. Поэтому не случайно,что волею судьбы в октябре 1949 года первым местом службы лейтенанта Григория Яврумова – выпускника Московского пограничного военного училища стала пограничная застава Джуга Нахичеванского погранотряда – форпост былой казачьей славы,на которую он был назначен заместителем начальника.
Григорий Андреевич хорошо помнит,как его привезли на участок начальник заставы капитан Литвиненко и замполит стерший лейтенант Беляев,представили коменданту пограничного участка Нахичеванского отряда подполковнику Елкину,ознакомили с распорядком,расположением пограничной заставы и размещением личного состава.
Некогда казачий пост Джуга произвел сильное впечатление на молодого офицера,воочию не наблюдавшего ранее элементов причастности казаков к охране государственных границ. Невольно возник вопрос: что это за помещение? Толстые стены с бойницами,мощные двери,которые захлопывались с внутренней стороны,широкие подоконники,крыша,закрывающаяся специальным люком и приспособленная таким образом,чтобы можно было перебегать от бойницы к бойнице – все указывало на определенные исторические причины,которыми была продиктована необходимость построения такой конструкции – маленькой крепости на границе с Ираном.
Замполит Беляев,знакомый с историей этого сооружения,подробно рассказал о нем,а также в целом и об истории казачества,о роли казаков в охране Рубежей Отечества,их участии в русско-персидских,русско-турецких и других войнах. Особое внимание офицера он обратил на расположение казачьего поста: повсюду была равнинная территория,а застава располагалась на пригорке,возвышающемся над общим ландшафтом,что давало возможность вести обзорные действия в направлении противника. Крыша же служила последним рубежом сражения. Правда,надобность в этом в то время уже отпала,и на ней поселились дикие голуби. От своего сослуживца Григорий Андреевич узнал и о славных подвигах казаков-героев,об их смелости и патриотизме,бескорыстном служении Родине.
Яркие впечатления и интересную информацию о казачьем посте и казаках Григорий Яврумов бережно и надежно сохранил в своей памяти,они вылились у офицера в неподдельный интерес и любовь в казачьей культуре и быту,к истории казачества,сопровождающиеся в дальнейшем прочтением соответствующей специальной литературы,различных исторических материалов и архивных данных по этой тематике.
После двух лет службы на погранзаставе Джуга и нескольких приездов туда до 1951 года Григорию Андреевичу не доводилось больше бывать в тех местах,но он до сих пор помнит каждый уголок этого участка. Часто вспоминает он и железную дорогу,ведущую из Баку через Нахичевань в Ереван,и берег реки Аракс с тремя мостами,один из которых – мост Александра Македонского – был настоящим памятником старины,сохранившим эпопею шествия великого полководца,и обнаруженную еще казаками сопку,из которой просачивалась вода,оказавшаяся по результатам экспертизы нарзаном,и стоящий напротив заставы жандармский иранский пост «Шах-Аббас»,и многое-многое другое.



Особенно часто вспоминается христианская армянская часовня на правом фланге заставы. Около нее,на территории кладбища,стояло множество хачкаров (крестов-камней),что указывало на национальную (армянскую) принадлежность захоронений,большая часть которых была уничтожена,и лишь несколько крестов-камней находятся в настоящее время в Армении.
На протяжении многих лет службы по охране южных рубежей нашей Родины на границе с Ираном и Турцией Григорий Андреевич побывал на разных заставах,но ни одна из них не была похожа на казачий пост Джуга.
Выйдя на пенсию в 1985 году,Григорий Андреевич продолжал активную общественную работу. В 1992 году Григорий Андреевич создал и возглавил ветеранскую оргнизацию пограничных войск в Армении (с 1994 года-общественная организация ветеранов-пенсионеров пограничных войск в Республике Армения).





*********

Заканчивается 1956 год. Страна с большим энтузиазмом восстанавливает
разрушенное войной хозяйство. Но результаты военной разрухи настолько велики, что не сразу
охватываются обновлением все стороны жизни и деятельности, в том числе и в погранвойсках.
И воспоминания еще одного ветерана, служившего на пограничной заставе Джуга , тому подтверждение.



Станислав, здравствуй! Думаю, что меня нельзя считать стопроцентным "Бочкарёвцем". На заставе я прослужил с 25 ноября по 28 декабря 1956 года. За это время о традициях и быте заставы не очень много узнаешь, но впечатления, конечно, остались яркие, так как это были мои первые наряды на границе. Хорошо помню моего первого старшего наряда: старослужащий 1934 года рождения БРИЛИН. Мне пришлось с ним идти на границу в первое ночное дежурство и в дальнейшем я с ним чаще, чем с другими, ходил в наряды.
Особой торжественности приёма молодого пополнения на заставе я не запомнил: всё прошло буднично и в темпе. Вручили СКС, проинструктировали - и в дело.
При мне застава носила 20-й номер, располагалась на возвышенности, двор был небольшой, здание было капитальное из кирпича, белое (оштукатурено, а может быть побелёное).
Наличее вышки на самой заставе не помню,но вполне вероятно,что она была, так как со стороны заставы,если стоять на земле,то селение и русло речушки не просматривалось.
Из всех транспортных средств у нас были только наши ноги, все перемещения производились бегом. В моё время на всех заставах было по несколько кавалерийских лошадей, думаю, что и на 20-й они тоже были, но я лично с ними на ней не сталкивался.
Не помню, чтобы при мне ( 56-59-й годы) велись какие-нибудь разговоры о строительстве новых зданий застав. Можно предположить, что всё это было сделано в период строительства ГЭС и под эти капитальные затраты.
Была ли будка возле железной дороги - не помню. Мне кажется, не было никаких строений, не помню и охрану моста. Были только обвальные сторожа.
По дороге ходили паровозы чешской фирмы "МОВАГ". Они были короче наших, советских паровозов. Профиль дороги наших паровозов не пропускал.
Заграждения, которые использовались в охране границы, были: "колючка" системы "КЛЁН", "ТАНТАЛ", сигнальные и звуковые растяжки. Основной вид наряда был ДОЗОР.
Электричества на заставе не было (если не считать наличие аккумуляторов для питания систем). Не было электричества и по всему отряду до 1958 года. В 1958 году протянули ЛЭП из Еревана, но до застав она так и не дошла. Отопление было печное.
В наше время с фотографированием было трудно, фотоаппарат был редкость. С этой пограничной заставы у меня никаких фото нет.
Что запомнилось: Гулистан и Девичья башня в нём, нарзанная сопка с погранзнаком, полуразрушенный иранский пост на сопредельной территории с его кое-как одетыми постояльцами (тогда не было у Ирана постоянной пограничной стражи), армянское кладбище и монастырь на правом фланге участка заставы, развалины караван-сарая на нашей стороне (дозорная тропа проходила через них). Запомнились тридцатиградусные морозы декабря 56-го года (усугублённые отсутствием достаточного количества валенок, которые приходилось менять нарядам прямо на флангах),большим количеством зайцев (которые чуть не прыгают через тебя, когда лежишь в маскхалате),обилие снега. В сильные морозы ходили в наряд на 4 часа.
А разряжание СКС после службы было целой проблемой из-за негнущихся пальцев.
По прошествии месяца службы на заставе я был направлен командованием на учебу в Школу сержантского состава Нахичеванского погранотряда.
**********





Трудно даются воспоминания, когда в мыслях постоянно возвращаешься к потере мужа в результате его долгой болезни, как бы много он мог порассказать. И только как память о нем, я немного расскажу о его службе, о нашей жизни на пограничной заставе «Джуга».

................

После окончания военного училища в 1954 году мой муж-Долгов Михаил Адреевич-получил назначение в город Находку в 102 пулеметную роту 5 укрепрайона 25 армии Дальневосточного военного округа. Но надолго там задержаться не пришлось, потому что грянули перестановки в войсках, укрепрайон был сокращен, а мужу предложили продолжить службу в пограничных войсках.
Так в 1958 году наша семья из трех человек приехала поездом из города Находки в Нахичеванский пограничный отряд. Встречали нас на вокзале на ГАЗ-69. Первые несколько дней проживали в отрядной гостинице.
После всяческих инструктажей и знакомств лейтенант Долгов был направлен для прохождения службы в населенный пункт Кивраг заместителем начальника 7 пограничной заставы по боевой подготовке.

В 1960 году, будучи уже старшим лейтенантом, Долгов был переведен заместителем на заставу « Джуга», которая в тот период носила № 21. В нашей семье было уже двое детей, младшей-Лене было тогда несколько месяцев. Для переезда нам выделили грузовую машину .
21 застава располагалась в те годы недалеко от села Джуга Джульфинского района. Заставу и село разделяла река Алинджа. Впрочем, назвать ее рекой можно условно, потому что большую часть года это был небольшой ручеек, а то и вовсе сухое каменное русло. Но зато весной в период таяния снегов в горах или летом после сильного ливня река превращалась в бурный селевой поток, смывая на своем пути все молодые поросли, перекатывая огромные валуны. Иногда мы наблюдали картину, когда перегоняемое стадо коров буквально сносило в Аракс. Жители села Джуга на такой период становились отрезанными от внешнего мира и могли попасть в райцентр только пешком через железнодорожный мост над рекой Алинджа. Территория заставы располагалась на вершине сопки, больше напоминавшей искусственное происхождение, так как вся остальная прилегающая местность в радиусе километра была ровной и малокаменистой.

Уже позже, когда застава была перемещена чуть ниже на ровное место, эту прежнюю заставу мы условно называли «верхней» или «старой» заставой. На территории этой верхней заставы находились два каменных здания для жилья (казарма и рядом дом, рассчитанный на три семьи офицеров), крепкая конюшня-навес, складское помещение. Тут же возле конюшни стояла металлическая высокая вышка-пост наблюдения. Баня в более ранний период была оборудована в бывшей будке путевого обходчика и топилась дровами, позднее стали привозить уголь-мелкий, сырой и доставлявший много хлопот при его розжиге. Автотранспорта тогда на заставе еще не было. В службе использовались шесть лошадей. Одну из них выделяли для хозработ, для подвоза питьевой воды из родника внизу сопки. Воду для технических нужд и для бани привозили из Нахичевани и держали ее в емкости, находящейся посреди двора заставы. В казарме и в жилом доме углем топились печи для обогрева в холодное время. Только через несколько лет, а именно в 1962 году, на заставу стали привозить из отряда газ в баллонах: один баллон-для солдатской кухни и один-для офицерской (в жилом офицерском доме кухня была одна общая для всех семей). Иногда одного баллона с газом не хватало и мужья умудрялись договариваться менять баллоны на заправке в Джульфе, хотя это и не приветствовалось командованием отряда. Стационарной электролинии к заставе не было, а на территории стоял электрический движок, который заводили для зарядки аккумуляторов и 1 раз в неделю для кинопередвижки. В остальное темное время суток все помещения освещались керосиновыми лампами.

Встречал нас на заставе начальник заставы майор Кравченко Василий Алексеевич. Замполитом заставы был старший лейтенант Буняков Николай Иванович, выпускник Алма-Атинского училища. Уже много позже Буняков Н.И. преподавал службу и тактику погранвойск в пограничном училище г.Голицыно.

..................

Запомнились и их семьи: у Кравченко-жена Полина Федоровна и двое детей, у Бунякова-жена Валя и сын Саша. Только двое из всех детей офицеров достигли школьного возраста и учились в джульфинской школе. Возил их туда майор Кравченко на своем мотоцикле, потому что другого транспорта на заставе не было. Женщины на заставе носили воду, топили печи, стирали в корытах, готовили еду для своих семей. Иногда мы ходили в Джугу, где у местных жителей покупали молоко для детей.



Наши мужья часто уходили в наряды, так как личного состава было тогда мало. Основным видом наряда тогда был дозор-пеший или конный. На заставе в службе использовались три служебные собаки. Материальное обеспечение заставы было скудным. Личный состав отдыхал на железных кроватях, матрасы и подушки были наполнены соломой. От комаров спасались самодельными пологами из марли, которые висели над каждой кроватью.
По железной дороге мимо заставы проходили, в основном, товарные поезда. Ходили два пассажирских поезда Баку-Ереван и Баку-Норашен, остановки их были короткими, порой поезд только сильно замедлял ход и тут же набирал скорость. Тамбуры вагонов не открывались, если из вагонов никто не выходил, так что сесть в поезд при необходимости всегда было проблемой. С поезда и сбрасывались отрядным почтальоном коробки с лентами кинофильмов.

В середине лета 1962 года Долгов был переведен по службе на 22 пограничную заставу, которая располагалась в городе Джульфа. Как обьясняло командование отряда-с целью усиления руководства более сложным участком границы. В 1967 году на заставе «Джуга» произошло безнаказанное нарушение государственной границы на так называемом «узком месте», где река очень близко подходила к заграждениям. И хотя нарушитель не смог преодолеть реку Аракс и утонул из-за сильного течения реки, сам факт прорыва для начальника заставы обернулся понижением его в должности. Он был переведен на джульфинскую заставу заместителем по боевой подготовке, а вместо него начальником заставы был назначен мой муж, еще старший лейтенант. Так мы во второй раз переехали на эту заставу. Но размещалась она уже на новом месте, не на сопке, а рядом, на равнинном участке местности.



Из заместителей на заставе в тот период был замполит Козубов, чуть позже направлялись заместители из числа двухгодичников,которые после окончания срока службы уезжали с заставы. Надо отдать должное предшествующему начальнику заставы. Под его руководством на заставе было очень многое сделано. Во-первых, пограничным отрядом был выстроен новый заставской комплекс и его надо было обихаживать. Во-вторых, в период строительства новой заставы к ней была подведена электролиния. В-третьих, наличие электричества позволило на рубеже прикрытия границы поставить столбы с прожекторами заливающего света (ПЗС), которые дежурным связистом моментально включались при каждой сработке системы. Да и сама система «С-100» была построена в этот период. В-четвертых, на территории новой заставы был заложен фруктовый сад. В-пятых,в-шестых…. Несомненно, прежний начальник заставы вложил много своего труда и энергии в становлении и обустройстве новой заставы.

При своем назначении начальником 21 пограничной заставы Михаил Андреевич добился выделения для заставы грузовой автомашины ГАЗ-51. Она использовалась и для действий по сработкам системы, и для подвоза грузов, и для перевозки детей в школу. В последующем, в начале 1970 года, мы приобрели личный мотоцикл, так как старенькая машина часто ломалась и подолгу чинилась из-за отсутствия запчастей.



Михаил Андреевич продолжил дело своего предшественника по благоустройству заставы. В 1969 году вокруг заставы был построен каменный дувал. Продолжилась высадка фруктовых деревьев и кустов роз, которые привозили от знакомых из Джуги.

Была построена беседка для отдыха личного состава. Возвели стелу «Неизвестному солдату», правда, я уже запамятовала в связи с каким событием.

и беседка стала такой:

В оставшейся от «верхней» заставы конюшне содержались две коровы. Молока они давали мало, три-пять литров в день и шло оно, в основном, для ночных нарядов и для детей. На заставу была проложена ветка трубопровода с питьевой водой. В тылу заставы располагалась хлораторная будка, куда вода самотеком поступала с гор, вода хлорировалась и так самотеком по трубе шла на заставу. О напоре воды и говорить не стоит-когда утром или в обед шло умывание личного состава, то в офицерских домах воды не было до окончания помывки. Но все-таки это было уже удобством. Для помывки в бане воду привозили в автоцистерне из отряда.

В конце 1968 года в районе заставы была еще одна попытка группового нарушения границы, один нарушитель был задержан в районе селения Джуга. За умелое руководство действиями личного состава при поиске и задержании нарушителей Долгов был награжден орденом Красной Звезды.

После 1969 года жизнь на заставе пошла размеренной, были свои трудности и невзгоды, но все это было позже. Прибывали на заставу солдаты новых призывов, увольнялись в запас отслужившие, приезжали новые заместители.

В 1974 году штат заставы был увеличен до 64 человек, что потребовало дополнительных усилий по "сколачиванию" воинского коллектива.






В августе 1975 года майор Долгов Михаил Андреевич был переведен по службе на заставу «Пицунда» Батумского 36 пограничного отряда, передав командование заставой заместителю по политчасти старшему лейтенанту Прудько Станиславу Владиславовичу.

.......

*****************




В пограничной, а быть может, и вообще в армейской среде командиров бытовала такая присказка. Идет прием-сдача дел от прежнего проштрафившегося в службе начальника вновь назначенному. Просмотрели весь сейф, проверили наличие документов и печатей. И видит новый начальник, что в сейфе в уголке лежат три пакета.
Он и спрашивает:
- А это что?
Старый начальник и отвечает ему:
- Это я заготовил для тебя три пакета. Когда у тебя случится первый «пролет» и ты станешь мучиться вопросом «что делать?», тогда ты вскроешь первый пакет. И так до трех «пролетов».
На том и расстались. Служил молодой начальник до первого «пролета» и раскрыл первый пакет, а в нем написано: «Вали все на старого начальника». После второго «пролета» прочитал начальник во втором пакете «Вали все на молодость». Спустя некоторое время обозначился и третий «пролет» в службе. Вскрывает начальник последний, третий пакет, а в нем написано: «Готовь новые три пакета».
Интересная присказка, не правда ли, товарищи командиры и начальники? Сейчас, уже спустя многие десятилетия после окончания своей пограничной службы, прихожу к выводу: насколько жизненна и достоверна эта присказка. Но это было потом. А пока…




Приказом по округу от 3 октября 1975 года меня назначили начальником пограничной заставы «Джуга» имени героя-пограничника Андрея Бочкарева и сменил я в этой должности майора Долгова Михаила Андреевича, уважаемого мной до сих пор. Через десять дней мне исполнялось 30 лет.
Хозяйство заставское было в хорошем состоянии, ведь еще полгода назад его, так сказать, всем миром, приводили в порядок, готовясь к присвоению заставе имени Андрея Бочкарева (об этом знаменательном дне можно почитать в последующем изложении). Воинский коллектив был таким, каким мы сами же его и воспитали и подготовили, словом, нормальный был коллектив. Вспоминая, как это выглядело на протяжении предшествующих моему назначению начальником заставы пяти лет, хочу поделиться теми статьями и заметками, которые публиковались о заставе в нашей окружной газете «На Рубежах Родины». Предварительно замечу, что корреспонденты нашей окружной и некоторых других газет и журналов были частыми гостями на заставе на всем протяжении моей службы на ней, вникали во все мелочи службы и быта личного состава. Отдаю должное их профессиональному мастерству и воспользуюсь результатами их труда в своем рассказе, ибо лучше я и не расскажу сам.



У подножья затянутых дымкой гор, обступивших со всех сторон небольшую долину, стоит эта застава. Издалека она походит на зеленый островок среди неровной, покрытой валунами и невысокими сопками, местности.
По календарю сейчас декабрь. Но для этих мест зима – понятие почти условное. Разве что ночи стали длиннее да холоднее.
Ритуальная площадка. И рядом – небольшой обелиск со словами: «Неизвестному пограничнику».
У подножья обелиска растут цветы. Астры. Разных оттенков – от фиолетового до белого. Как много их здесь! Тишину ясного, не по-зимнему теплого утра нарушают четкие шаги. Пограничный наряд, на минуту застыв по стойке «смирно» у обелиска, выходит на охрану государственной границы.
Секретарь комсомольской организации заставы коммунист ефрейтор Василий Лепетуха рассказывает:
- Высокое звание отличной заставы наш коллектив завоевал недавно. Год назад состоялось общее собрание личного состава заставы, и мы решили: «Будем бороться за звание отличной!». Горячо взялись за дело. Помогали друг другу в учебе, работали с полной отдачей сил по инженерно-техническому оборудованию границы, благоустраивали территорию заставы. Всех дел не перечесть.
После подведения итогов социалистического соревнования за третий этап Ленинской вахты, в канун 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, — застава была объявлена отличной.
Но, все мы знали, что завоевать высокое звание отличной легче, чем удержать его. Поэтому, обсудив обращение воинов заставы имени П.Гужвина, комсомольцы постановили: «Продлить Ленинскую вахту до открытия XXIV сьезда КПСС. Удержать звание отличной заставы, увеличить число отличников, классных специалистов, спортсменов-разрядников".
Слово свое пограничники отличной держат крепко. Забегая вперед, скажем что по итогам первого этапа предсьездовской вахты застава подтвердила право
именоваться отличной.
Коллектив заставы по праву гордится своими маяками - отличниками службы и учебы: командиром отличного отделения сержантом Геннадием Бобровым, рядовыми Владимиром Козило, Георгием Калантаевским, Виктором Пидуновым и другими.
Возьмем, к примеру, ефрейтора Александра Бабака.
На первом году службы он стал отличником учебы, старшим пограничного наряда. За бдительное несение службы он был поощрен отпуском, награжден знаком «Отличник Советской Армии». Комсомольцы избрали Александра заместителем секретаря бюро ВЛКСМ заставы.
В Ленинской комнате - стопка толстых тетрадей. Берем одну из них - «Ленинская тетрадь комсомольца Юрия Яковлева». На первой странице — личные социалистические обязательства, взятые в честь XXIV съезда КПСС. Комсомолец Яковлев обязуется: «Изучить и законспектировать пять работ В. И. Ленина, документы XVI съезда ВЛКСМ, продолжить изучение истории КПСС и ВЛКСМ»... И почти везде отметки «Выполнено!». Рядовой Ю. Яковлев — отличник службы и учебы, старший наряда, член бюро ВЛКСМ.
... Ленинские тетради коммунистов Н. Лутаенко, Н. Ткаченко, комсомольца М Щербины…
— Вы не думайте, что у нас все идет так уж гладко, без сучка и задоринки, — говорит В. Лепетуха.- Есть и недостатки в работе и неиспользованные резервы. Можем мы добиться увеличения числа отличников? Можем. И отличных отделений можно иметь больше. Сейчас в ходе предсъездовского соревнования мы и боремся за это. Проводим вечера обмена опытом службы. Активное участие в их организации принимают младший сержант Сергей Курилов, рядовой Леонид Сорокалетов и другие. Не остается в стороне и наша стенная газета «Чекист», регулярно выпускаются боевые листки, освещающие ход соревнования, бичующие недостатки.
Большую работу проводит бюро ВЛКСМ заставы. На своих заседаниях оно неоднократно заслушивало комсомольцев-агитаторов, молодежных докладчиков, командиров отделений.
Вот один из конкретных примеров в организации соревнования.
Рядовые Владимир Козило и Григорий Дубко служат второй год. Оба – в одном отделении, оба - комсомольцы. К тому же крепкая дружба связывает Владимира и Григория. Но в предсъездовской вахте они – соперники, соревнуются друг с другом. Свою первую проверку рядовой Дубко сдал на «хорошо» (подвела физическая), а Козило - на «отлично».
Друзей-соперников стали часто видеть вместе на спортплощадке. И вот результат: последнюю проверку Григорий сдал так же, как и его друг — Владимир, на «отлично».
Чего греха таить, есть еще заставы, на которых очень слабо организован досуг личного состава, нечем заняться пограничникам в свободное время.
- Досуг,- говорит ефрейтор В. Лепетуха,- дело комсомольское. На каждой заставе есть свои таланты, спортсмены, художники. Вот у нас,например, организован эстрадный ансамбль «Нарзан». Ребята сами сделали электрогитары, разучили мелодии, песни…И когда выступает с концертом наш «Нарзан» (младший сержант Б. Золочевский, рядовые Л. Сорокалетов, Г. Конохов, ефрейтор Н.Лутаенко), среди зрителей не остается равнодушных.
В почете у нас и спорт. Члены спортбюро ефрейтор Н.Зубкович, Ю.Яковлев организуют соревнования по футболу, волейболу, гимнастике. Как-то прочитали мы в окружной газете о городках. И загорелись. Сделали площадку, биты. Теперь на заставе немало поклонников этой «суворовский» игры, развивающей глазомер, силу удара.
Есть у нас любители «тихих» видов спорта – шашек, шахмат. Ну, а если играть не хочется, можно просто послушать новости, музыку — застава радиофицирована умелыми руками связистов ефрейтора Н. Зубковича и рядового А. Шульги.
…Много можно было бы еще рассказать о заставе. Но лучше всяких слов говорят о службе,учебе, работе комсомольцев отличной заставы их дела, налравленные на достойную встречу XXIV сьезда КПСС.

А.МАКСИМОВ
фото автора.





На протяжении всего участка заставы, вдоль инженерно-технических сооружений и непосредственно вблизи от Аракса и линии государственной границы проходила ветка железной дороги сообщения Ереван-Баку. В течение суток проходили в одном и другом направлении пассажирские поезда Баку-Ереван, Баку-Норашен и Ереван-Кафан. Кроме последнего состава, другие поезда тоже хоть и не останавливались специально, но чуть притормаживали против заставы. Пассажиры, садившиеся в поезд, либо выходившие из него, должны были исхитриться сделать это в безопасном для себя варианте, к тому же проводники не всегда открывали входные двери.



В тех случаях, когда от заставы отьезжала большая группа пограничников, начальник заставы выходил перед тепловозом и показывал машинисту два или три растопыренных пальца, давая тем самым понять, на сколько минут он просит затормозить поезд. Зачастую это действие срабатывало.




Сразу отмечу, что на пограничной заставе по моим наблюдениям за весь срок своей службы на ней, всегда был достаточно сильный сержантский состав. Надо отдать должное: сержантские школы – и строевых и технических младших командиров – квалифицированно занимались подготовкой, выпускали в войска младших командиров с хорошими знаниями и навыками. Да и сами курсанты-будущие сержанты, надо полагать, осмысленно выбрали свой служебный путь. Конечно, первые месяц-два на заставе молодые сержанты осваивались с новым местом службы, приглядывались к офицерам, ко всему личному составу заставы и к подчиненным своего отделения. Но уже по прошествии некоторого времени они уверенно возглавляли свои отделения, были надежными помощниками офицеров в воспитании и обучении личного состава.
Вспоминается диалог с одним из сержантов заставы, содержание которого публиковалось в нашей окружной газете на протяжении нескольких номеров. Он будет интересен многим ветеранам и поэтому я его воспроизвожу здесь.

Лица…лица-.. Выгоревшие до белизны когда-то защитного цвета панамы, гимнастерки, не раз чиненные сапоги.. Это - мои товарищи, мои подчиненные. Почти нет между нами разницы по возрасту: подумаешь, на несколько месяцев старше или младше!
.. Я отчетливо помню нашу разношерстную толпу, когда приехали в часть. Тут и там — свитера, пиджаки, фуфайки. Кто с чемоданом, кто с рюкзаком, а кто даже с портфельчиком. Помылись в бане, кое-как навернули новенькие портянки, приладили панамы, — Глянул по сторонам — мама родная: как же я теперь Сашку от Витьки отличать буду?!
Оказалось, ничего - можно разобраться.
...Не то, что дни — месяцы летели незаметно за напряженной боевой учебой. Крепко-накрепко врезались в память встреча со Знаменем части, вручение оружия, принятие Военной присяги...
Затем снова учеба. И — строй вчерашних курсантов, ныне командиров отделений с двумя новенькими лычками на погонах.
— Вольно! Ра-зой-дись!
В мгновение ока распались стройные шеренги. Море — не море, а приличное по размерам озеро улыбок, вместо шума прибоя - гул поздравлений. Все галдят, и я в том числе: командиры! Учеба окончена!
Вспоминаю с улыбкой. Тогда казалось, что мы все знали, все умели. Но жизнь-то - штука сложная. Вводные, порой ставит такие, что только держись...
Так-тттрак, так-тттрак - скороговоркой выговаривают колеса поезда. Мое место — у окна. Поезд идет по ущелью. Через слегка запотевшее стекло в легкой синеве начинающегося вечера видны горы. Склоны их круты. Собственно, какие там склоны! Отвесные скалы. Даже обильно выпавшему снегу негде лечь, и эти громадины стоят голые, красно-коричневые, будто не успев остыть от жарких лучей летнего солнца.
Еду «для дальнейшего прохождения службы». Закончился начальный курс обучения у молодых пограничников. Хорошее пополнение прибыло на границу!
На вокзале города Н., откуда я уезжал для «дальнейшего прохождения», ко мне подошел знакомый сержант:
— Вот товарищ, - он указал на сухощавого, среднего роста ефрейтора, — следует на ту же заставу. Поедете вместе, веселей будет..
Познакомились. Ефрейтор оказался Юрой Нейжмаком, секретарем комсомольской организации заставы. Разговорились, конечно. По правде говоря, рассказывал больше он, я лишь сделал «вступительное слово о себе», потом только задавал вопросы.
— Вы, наверное, будете командовать первым отделением. Наш сержант Золочевский уволился в запас. Отделение объявлено отличным .. — ефрейтор Нейжмак сделал паузу и выжидающе посмотрел на меня.
Я промолчал.
Поезд остановился. Мы вышли из вагона. Пошли к заставе. Она оказалась совсем недалеко. Снег под ногами приятно поскрипывал в ночной тиши.
Представился начальнику заставы майору Долгову. Встретил он приветливо. Поговорили.«Ну, обживайтесь.».
Обживаться так обживаться. Сдал в каптерку вещи, определился в спальном помещении, получил оружие. На боевом расчете майор Долгов представил меня как командира первого отделения.
Стою перед строем. Вопрошающие взгляды солдат: «Ну, каков ты, новый командир?»
В первый наряд мы вышли вместе с инструктором службы собак сержантом Скакуновым. Участок границы здесь интересный: пограничная река,вырвавшись из узкого ущелья на равнину, причудливо петляет, образуя острова, заводи.
— Видишь эту башню? — Скакунов показал на полуразрушенное, причудливых форм, строение - Девичьей называется. Правда, там сейчас не девушки живут, — смеется — одни дикие голуби-горлицы. А на правом фланге есть мост, построен во времена Александра Македонского.
История — моя слабость. Македонский. Его знаменитые походы. 327-й год до нашей эры!
Прошагали несколько километров молча. Я осматривался, стараясь запомнить местность.
— Это место, — вдруг заговорил инструктор. — тоже в своем роде знаменитое. Пятнадцать нарушителей в разное время пытались здесь пересечь границу. Не вышло! Им не так везло, как Македонскому...
… С чего начинать? Конечно, со знакомства с отделением!
Мой актив: ефрейторы Юрий Нейжмак, Николай Иванников, Иван Панченко, рядовой Николай Лукьянов. В течение недели успел поговорить со всеми. Но только это что — анкетные данные: где родился- где учился… Надо постараться глубже узнать людей.
Через несколько дней замполит лейтенант Прудько мне говорит: «Обратите внимание на рядового Станислава Кузьминова. Ни к чему хорошему его поведение привести не может...».
Я и сам уже начал приглядываться к Кузьминову. После увольнения в запас старослужащих он, кажется, почувствовал себя «стариком», вообразил, что все ему дозволено, на службе стал допускать нарушения.
Как-то проверяю порядок в спальном помещении. Койка Кузьминова оказалась незаправленной. Станислав был на службе. Ну, думаю, придет - поговорим. А разговора не получилось. Глядит в сторону. «Времени не было, - Забыл. .», отговорки все. Внутренний порядок в отделении оставлял желать лучшего. В свободное время я собрал воинов отделения в спальном помещении.
— Так не годится, товарищи. Будем учиться, как заправлять кровати. Показал заправку койки.
- Кузьминов, ну-ка теперь вы ..
— Почему именно я?
— Как почему? Вы же старослужащий, покажите пример!
Усмехнувшись, он все-таки заправил постель. Вышло неплохо, но я ожидал большего.
Конечно, этот случай, пусть немного, но подействовал на солдата. Но я чувствовал, что этого мало. Кузьминов продолжал нарушать дисциплину, старался увильнуть от занятий. Втроем уже, вместе с коммунистами Нейжмаком и Панченко мы серьезно, по душам поговорили со Станиславом.
Кажется, дело пошло на лад. И вдруг…
Рядовой Кузьминов был дежурным связистом. Наряд сообщил, что на большом удалении от себя видит неизвестного. Наряд просил доложить об этом дежурному.
- Хорошо, буркнул Кузьминов. Прошло несколько часов. Сообщение с участка: «Следы на КСП!»
Тревожная группа была поднята «в ружье». Когда разобрались, то оказалось, что следы принадлежали местному жителю, как раз тому неизвестному, о котором докладывал наряд.
Не знаю, как другие, а я бы назвал проступок Кузьминова преступной халатностью. Граница. За ее судьбу мы все в ответе. Кроме того, он подвел своих товарищей и потом еще пытался изворачиваться, лгать.
Короче говоря, здорово досталось Кузьминову на комсомольском собрании. Я объявил ему выговор перед строем.
Такая «встряска» подействовала на Станислава. Но ненадолго. Снова принялся Кузьминов за старое. В чем дело? Неужели он неисправим?
Наступило время провожать его в запас. Вышли мы к поезду. Попрощался Станислав с нами.
— Извини, командир, — сказал он тогда мне, — много я тебе крови попортил.
Уволился Кузьминов в запас. Характеристику ему дали объективную, ту, которую заслужил. Было в ней немало нелестных слов. А у меня остался горький осадок в душе: не смог я найти к Станиславу «ключика». Майор Долгов утешил: «На ошибках учатся..».
На ошибках... А где они, эти ошибки? В какой момент просмотрел Кузьминова?



Весна близится! «Ею уже в воздухе пахнет», — как сказал один поэт. И действительно, пахнет, хотя снег еще не совсем сошел с гор, кольцом окруживших заставу. Выйдешь за дувал, ветерок овеет и принесет с собой слегка влажный солоноватый запах молодой травы.
Как-то я застал ефрейтора Панченко за довольно необычным занятием. Он сидел в нашей заставской беседке, обложившись бумажными пакетиками.
На мой вопрос Панченко, улыбнувшись, высыпал на ладонь из пакетика что-то похожее на манную крупу,только темно-коричневого цвета.
Семена. Цветы будем сажать на клумбе и вокруг беседки. С прошлого года насобирал, малость родители в письме прислали. Это вьюнок, у нас на родине его еще «павителькой» называют. Нитки протянем вот с этой, восточной стороны, вьюнок за них зацепится и потянется вверх... Тень будет... Летом ведь у нас температурка сами знаете какая..
Что ж, хорошее дело задумал. К земле душа у парня тянется, частенько вспоминает Иван родные бескрайние поля, медленные, спокойные реки. вот теперь цветы сажать собрался. Павительку эту..
Ну ладно, весна весной. Ефрейтору Панченко майор Долгов на боевом объявил выходной, он может заниматься цветами. А мне сейчас нужно проводить занятия по материальной части оружия и основам стрельбы.
Со своим первым отделением.
- Для начала, — сказал я,объявив тему, цель занятий и учебные вопросы, — давайте вспомним основные тактико-технические данные автомата. Кто ответит?
Поднялось несколько рук. Я вызвал рядового Сергея Конышева.
Уже по уверенному тону солдата можно было определить, что он материал знает. Конышев отвечал четко, не задумываясь называл цифры. Я же (извини, Сергей!) слушал его только «в пол-уха», наблюдая за рядовым Валерием Гуренко. Тот сидел, скучающе глядя в окно совершенно не слушая Конышева: видимо, думал о чем-то своем.
- Рядовой Гуренко, какова дальность прямого выстрела из автомата?
— А?
— Дальность прямого выстрела?
— Да знаю я, товарищ сержант, сколько можно повторять одно и то же..
И все-то он знает, этот Гуренко. А копнешься глубже, вместо знаний - пшик. Откуда это у него?
Характер у рядового Гуренко мягкий, еще не окончательно сформировался солдат. Ищет образец для подражания. Видно, недолго искал и попал под влияние рядового Кузьминова.
Валерий перенял у Станислава (успел!) кое-что. В частности, кузьминовскую «философию» всезнайства, «стариковства». Подобная «философия» - штука опасная, весьма вредная в воинском коллективе. Нужно было что-то предпринимать.
Пока я ломал голову, с какой же стороны «подступиться» к рядовому Гуренко, произошло следующее.
Было Первое мая. Сдав дежурство сменщику и поздравив его с праздником, я отправился отдыхать. Разделся, лег и моментально уснул: сказалась бессон- ная ночь. Меня разбудил грохот. На тревогу не похоже. Приоткрыл глаза, смотрю: Гуренко и с ним еще один солдат перетаскивают кровать.
— Ты чего?
-Кровать переношу...
Зачем переносит, я тогда так и не разобрался, уснул. Следующий день прошел в хлопотах. Были занятия, затем все работали по инженерно-техническому оборудованию границы.
Отбой. Прихожу в казарму, гляжу, рядовой Гуренко укладывается спать неподалеку от меня (а раньше его кровать стояла почти у самой двери). - Что это за переселение?
- Я здесь буду спать, — Гуренко поднял глаза. — Там возле двери шум, мешает отдыхать…
- Ну, хорошо, вы передвинули койку. Вам теперь будут сниться спокойные розовые сны. А там, у двери, кто оказался? Рядовой Гармашов, молодой солдат,еще не привыкший как следует к заставской жизни. Другого места в спальном помещении у нас нет. Короче говоря, несите койку на место, я запрещаю переселяться.
Не сдается Гуренко:
- Разрешите, товарищ сержант, обратиться по этому вопросу к начальнику заставы.
- Обращайтесь...
Майора Долгова тогда на заставе не было - за него оставался лейтенант Прудько. Минут через десять слышу голос дежурного: «Сержант Антипенко, в канцелярию!»
- Вот что, товарищ Антипенко — говорит лейтенант Прудько, — мы тут с Гуренко поговорили и постановили: как вы решите, так и будет..- Идите.
Мы вышли в беседку. Закурили...
- Давайте разберемся спокойно,- сказал я, — Допустим, я разрешу вам спать в другом месте. Но посудите сами. Саша Гармашов — молодой солдат. Традицией у нас стало: все лучшее — новичкам. В том числе и место в спальном помещении. Так или нет?
- Ну, так.
- Вы ведь старослужащий. А по последней тревоге как действовали?! Молодые на вас равнялись, начальник заставы отметил при разборе...
Помолчали. Потом Гуренко вдруг рассмеялся:
— Поспешил я, товарищ сержант. Погорячился. Правильно вы говорите..
Порадовался и я: есть маленькая победа! И тут же посмотрел на эту победу в «тактическом» плане —успех надо непременно развивать, продолжая наступление. Это самое «продолжение наступления я наметил, не откладывая на следующий день.
...Личное время на заставе. В это время пограничники как бы делятся на несколько групп: волейболисты — на площадке, шахматисты и гитаристы — в беседке, любители телепередач и пишущие письма домой - в Ленинской комнате.
Рядовой Гуренко стоял у крыльца, перебрасываясь изредка словами со своим земляком ефрейтором Виктором Билыком.
Я быстро разделся, натянул спортивный костюм и подошел к ним.
— Что, ребята, пойдем в спортгородок, позанимаемся гантелями, гирей, а?
— «Мускул свой, дыхание и тело...» — усмехнулся ефрейтор Билык. Гуренко промолчал. Он хоть на первый взгляд имеет фигуру мощную, но на самом деле - как говорят спортсмены, рыхловат.
- Вот именно, мускул свой, — продолжал я — Как?
— А что? Пойдем!
И пошли. Позанимались тогда основательно. Я-то привык, с гантелями и штангой порядочно уже знаком. Для Гуренко и Билыка это было в новинку. С не-привычки на другой день мускулы болят, тело ломит. Смотрю, проходит день, второй — Гуренко не показывается на спортплощадке...
- Пасуете? Тут главное — нужно втянуться заниматься систематически, а не от случая к случаю. Неделя — и все войдет в норму. Вот, возьмите журнал, почитайте об атлетической гимнастике..
На следующий день мы продолжили занятия. Рядовой Гуренко окреп, стал гораздо подвижней, чем был раньше. На занятиях по физической подготовке я нередко говорил:
— Рядовой Гуренко, покажите, как нужно выполнять на перекладине подъем силой!
И Валерий показывал, да так, что «пятерки» за выполнение упражнения было маловато!
Рядовой Гуренко стал отличником боевой и политической подготовки, службу нес бдительно, был удостоен ряда поощрений за добросовестное отношение к выполнению воинского долга.
Буквально перед самым увольнением в запас воинов, выслуживших установленный срок, к нам на заставу приехали представители столичной милиции. Они приглашали лучших пограничников на работу в органы МВД в Москву. Получил предложение и рядовой Гуренко.
После собрания, когда мы остались вдвоем с ним в беседке, Валерий спросил:
— Как вы считаете, стоит ехать?
— Не знаю, — честно ответил я. — Тут советовать трудно. Подумайте хорошенько сами.
.. Недавно на заставу пришло письмо из Донецка. Валерий Гуренко писал, что они с Виктором Билык решили ехать в Москву для работы в милиции. «Так что не забывайте и считайте нас пограничниками»,- этими словами заканчивалось письмо..



Лето здесь жаркое. Солнце печет немилосердно. Даже в тени столбик термометра зачастую переваливает за отметку «40». Ребята все загорели до черноты. Застава стоит в небольшой долинке, со всех сторон окруженной горами. В хорошую, ясную погоду отлично видно, как на далеких вершинах высоких скал ослепительно белой пеной лежит снег. А здесь, внизу, земля потрескалась от жары.
У нас, на территории заставы, относительно прохладно. Беседка для отдыха утопает в зелени. Под легким ветерком шелестят листьями стройные тополя, прижились шелковица, слива, яблони. Глядя на этот «зеленый островок», я (уверен, что не только я один) не раз мысленно говорил спасибо старшим поколениям пограничников: сколько труда они вложили, чтобы ожил этот клочок иссохшейся земли, стал приветливее, уютнее! Сажая эти деревья ухаживая за ними, поливая, они знали, что не доведется им посидеть в тени — деревья растут медленно. Они думали о нас, тех, кто будет после них жить и нести службу здесь. Так же поступаем и мы. Это стало традицией — заботиться о следующем поколении пограничников.
. .К вечеру здесь жара спадает. И обычно после боевого расчета, когда наступает личное время, все свободные от службы воины собираются в беседке. Так было и в один из июльских дней.
На шахматной доске развернулось ожесточенное сражение. Король белых попал в опасную ситуацию. Вокруг играющих собрались болельщики.
В это время в беседку вбежал одни из солдат и громко объявил:
— Едут! Молодое пополнение едет!
Все выбежали к воротам.
Вскоре, скрипнув тормозами, остановился перед нами «ГАЗ—66». Из кузова выглядывали молодые солдаты.
« Старожилы» бросились к заднему борту: помочь приехавшим снять вещи. И сразу новички попали в окружение пограничников.
— Краснодарцы есть?!
— Ставропольцы?
— С Украины кто?..
...Вопросы, вопросы. Не скрою - мне тоже очень хотелось поговорить с солдатами-земляками.
Подошел.
— Ну, так кто же из вас с Украины?
— Рядовой Шевчук!
— Рядовой Долбня!
— Украина большая, а точнее?
— Из Донецкой области. — застенчиво улыбнулся небольшого роста солдат (это Долбня), — Ясиноватский район, поселок Пантелеймоновка. Комсомолец, работал строгальщиком...
— Ого! Прямо сразу — вся биография как на ладони. А вы? — обратился я ко второму.
— Я из города Славянска, работал на машиностроительном заводе...
— Знаю, знаю этот завод. Сам, правда, не бывал, но от отца слышал. Он бывал на вашем заводе. Наш Токмакский дизелестроительный и ваш завод взаимно связанные предприятия...
Помолчали.
— Хорошо тут, — огляделся еще раз по сторонам рядовой Шевчук. — Зелено-красиво...
— Всю эту красоту наши пограничники создали своими руками почти на голом месте, — сказал я. — И вы, наверное, когда будете увольняться в запас, оставите о себе память — посадите деревцо.
Замер строй перед ритуальной площадкой. Начальник заставы майор Долгов поздравил молодых пограничников с прибытием на заставу, пожелал им хорошей службы.
— Не буду хвастать, — сказал в своем выступлении коммунист ефрейтор Панченко, — сами увидите, какой у нас коллектив. Каждый из нас постарается передать вам все, что знает и умеет сам...
С ответным словом выступил рядовой Владимир Долбня:
— От всей души спасибо вам за теплый прием. Мы постараемся стать настоящими пограничниками.
К моей радости, рядовые Шевчук и Долбня были зачислены в отделение, которым я командую. К радости потому, что мне уже успели понравиться эти ребята.
С секретарем комсомольской организации ефрейтором Нейжмаком мы решили, не теряя времени, на следующий же день познакомить поближе молодых пограничников с личным составом отделения. Знакомство продолжалось более часа. Сначала Шевчук и Долбня рассказали о себе, затем я представил им каждого пограничника отделения.
— Мы боремся за то, — сказал Юра Нейжмак, — чтобы в честь 50-летия образования Союза ССР вновь подтвердить звание отличного отделения. Стараемся на каждом занятии добиваться только отличных результатов. Теперь вы — полноправные члены нашего небольшого коллектива.
…Начальник заставы майор Долгов и замполит лейтенант Прудько познакомили молодых пограничников с участком заставы. Впечатлений было хоть отбавляй.
А еще через несколько дней на боевом расчете рядовой Шевчук услышал свою фамилию: он назначался в наряд. В свой первый «настоящий» наряд.
Вечером ко мне подошел дежурный по заставе.
— Товарищ сержант, — сказал он, — Шевчук в наряд собирается. Волнуется очень ..
Конечно, все это естественно. А как я сам волновался, идя в первый наряд! Здесь нужно хорошее, теплое дружеское слово. И я пошел в «дежурку».
— Спокойней, Василий, собирайся тщательно. Увидишь, все будет отлично. Давай-ка я тебе помогу подогнать снаряжение…
Проводил Шевчука в наряд. Когда он возвращался, то сразу подошел ко мне.
— Ну, Василий, рассказывай, как служба?
— Отлично, товарищ сержант, нарушений не было. Чувство-то какое удивительное, когда идешь по дозорной тропе! Честно говоря, порой казалось, что заметил нарушителя. Старший объяснял: тут камень, там куст…
На следующий день они — Шевчук и Долбня — пришли со старшим сержантом Валерием Волобуевым на проверку.
Я был старшим подвижного пограничного поста. После того, как проверка окончилась, я спросил у Волобуева разрешения поговорить с младшими наряда. Он разрешил.
— Вы знаете, что такое подвижной пограничный пост?
— Знаем...
Стал задавать им вводные. Несложные, конечно, участок ведь они еще слабо знают. Отвечали молодые уверенно, я остался доволен.
— Хотите быть старшими нарядов?
— Конечно, хотим!
— А знаете, что для этого надо?
— Знаем…
— Вот как! Я вижу, вы все знаете уже. А что же надо?
— Учиться, — говорит Долбня.
— Теоретически и практически, — добавляет Шевчук, — Закаляться и...
—…И еще многое другое. Но об этом поговорим позднее. А пока продолжайте нести службу.
— Есть!
Я верю, будут они хорошими старшими нарядов. И деревца свои посадят, чтобы оставить о себе добрый след на заставе...

Записал А. МАКСИМОВ.





Многократно в монологе сержанта Антипенко упоминалось о красоте и ухоженности территории заставы. И эта оценка не раз звучала у пограничников самых разных призывов. Да, проявили завидную настойчивость и вложили большой труд наши предшественники, озеленяя территорию заставы и прекрасно понимая, что не смогут сами дождаться результатов своего труда. Но пусть они знают, что все последующие поколения пограничников с теплотой вспоминают о своих незнакомых ветеранах, которые столь душевно отнеслись к благоустройству места своей пограничной службы. Абрикосовые деревья и шелковица, вишни и тополя – деревья давали не только красоту, тень и свой особенный микроклимат в летние жаркие дни. Фруктовые деревья давали еще и вкусные ягоды в столь обильном количестве, что в иные годы и не знали, как их все собрать и сохранить. Нам с женой, прибывшим на заставу из Подмосковья, было просто поразительно такому обилию и доступности ранее мало виданных ягод. В то же время сад требовал и постоянного ухода за собой. Многие пограничники, призывавшиеся из южных регионов страны, знали, как ухаживать за такими сортами деревьев и заботливо относились к этому. Каждую осень участок под садом вскапывался, деревья обрабатывались побелкой, по весне обрезались засохшие и вымерзшие за зиму ветки. Все лето велся регулярный полив, особенно после 1972 года, когда в районе Нарзан-сопки на берегу реки Аракс местным совхозом была пущена в действие насосная станция. Можно много описывать всю красоту сада, но лучше взглянуть на следующие фотографии.




Да, как и в любом коллективе, в том числе и в воинском, на заставе были воины с нелегкой судьбой, сказавшейся на их поведении среди сослуживцев, к которым нужен был неординарный подход. Но в целом их поведение и отношение к службе укладывалось в общепринятые мерки и не оказывало какого-либо отрицательного влияния на остальной коллектив заставы.
В большинстве же своем воины имели хорошую общеобразовательную подготовку, в достаточной степени имели чувство коллективизма и здравого прагматизма, были трудолюбивы, старательны и в меру физически выносливы. Фамилии и лица многих из них до сих пор держатся в моей памяти. О многих из них нередко упоминалось в нашей окружной газете «На рубежах Родины».







Каждый день приходят на заставу письма. И есть среди них такие, которые особенно дороги сердцу каждого пограничника именной. На конверте, после обратного адреса, значится «Г.В. Митрофанов».
Георгий Васильевич Митрофанов, ветеран пограничных войск, сейчас на заслуженном отдыхе. Ему около семидесяти лет. Но сердцем ветеран в строю, вместе с воинами этой заставы, которой он командовал в тридцатые годы.
«В тяжелых условиях приходилось нам охранять государственную границу,- пишет Георгий Васильевич,- инженерных сооружений никаких, рубили шашками хворост для топлива неподалеку. Воду носили издалека. В морозные дни спали прямо в шинелях и грелись поочередно у печки. И все-таки, несмотря ни на какие трудности, мы свято выполняли свой воинский долг перед Родиной.
Что пожелать вам, пограничники семидесятых годов? Конечно, хорошего здоровья, счастья, отличной службы по охране государственной границы. Будьте
всегда бдительны!»
Этот наказ воины заставы выполняют свято. Бдительно несут службу по охране государственной границы Отчизны, отлично учатся сержанты В. Ретюнский, Л. Кононов,ефрейтор В. Мацышин, рядовые Г. Резван, А. Нагузе и другие.
Встав на Ленинскую вахту воинской доблести, пограничники достигли уже определенных успехов. День ото дня наращивают они накал социалисти-ческого соревнования, настойчиво работают над повышением своего боевого и служебного мастерства, над тем, чтобы каждый в совершенстве овладел штатным оружием и боевой техникой.
Каждый комсомолец здесь имеет личный комплексный план. Значительное место в нем отводится изучению ленинского теоретического наследия. Возь-
мем, например, планы рядовых Н. Гаркавенко и А. Грабового. Оба эти воина выполнили их полностью. На первом году службы стали отличниками боевой и политической подготовки, старшими пограничных нарядов. В их тетрадях законспектирован ряд работ В.И. Ленина. Рядовые Гарковенко и Грабовой — правофланговые социалистического соревнования, они показывают пример всем воинам заставы.
Не забывают пограничники и о постоянном повышении боевой готовности подразделения.
С первых очередей, например, поражают цели ефрейтор В. Кублицкий и рядовой А. Показанец. Опыт передовиков становится достоянием всех, пропагандируется в стенной газете, боевых листках, на вечерах.
Особо следует сказать о прожекторном расчете, который возглавляет сержант Олег Корбу. Этот расчет прочно удерживает первое место в соревновании на заставе.
В состав расчета входят ефрейтор Вячеслав Шилкин, рядовые Юрий Середа, Валерий Бондаренко, Александр Константинов и Сергей Назаров. В то время, когда мы находились на заставе, командир расчета сержант О. Корбу был в командировке. Его обязанности временно исполнял рядовой Юрий Середа.
До призыва в пограничные войска Юрий трудился в совхозе «Степной» Ростовской области. Работал на совесть, принимал активное участие в общественной жизни. Прошел год. Середа попросил рекомендацию для вступления кандидатом в члены КПСС.
- Ну, теперь смотри, Юра,- сказал, давая рекомендацию, директор совхоза Иван Климович Скомороха, — с коммуниста спрос особый...
— Я знаю, Иван Климович,- ответил Юрий. — Все силы свои приложу, чтобы оправдать такое высокое доверие.
Вторую рекомендацию дал председатель сельсовета Г. Я. Парасоцкий. И вскоре Юрий Середа стал бойцом великой партии Ленина.
Забегая вперед, скажем, что рядовой Ю. Середа крепко держит данное слово. Буквально через несколько месяцев после вступления в ряды КПСС он был призван в пограничные войска. И здесь передовик служит так, как и подобает коммунисту.
Учебный пункт рядовой Середа закончил с отличными оценками. Прибыв на заставу, вникал во все тонкости пограничной службы. На первом году стал отличником боевой и политической подготовки, завоевал уважение и авторитет у товарищей. На отчетно-выборном собрании Юрий был избран в состав бюро ВЛКСМ.
...Пограничная застава имени Андрея Бочкарева. Воины ее полны стремления добиться высокого рубежа, следуя девизу: «Именная — значит отличная».
Хочется от всей души пожелать им успехов.

А. МАКСИМОВ.



У меня сохранилась только одна, более ранняя фотография, на которой заснят ветеран заставы Г.В. Митрофанов. Это фото сделано 28 июля в годовщину празднования 50-летия образования Нахичеванской АССР и Нахичеванского пограничного отряда. Ветеран стоит в кругу командования заставы на тот период – начальника заставы майора Долгова М.А., старшины заставы прапорщика Позднякова П.А. и меня, замполита заставы. Вместе с Г.В.Митрофановым заставу посетил и ветеран отряда – замполит заставы «Джульфа» капитан Саввичев В.Г., несколькими днями ранее закончивший свою пограничную службу.





Каждый раз, когда речь заходит о роли старшего наряда в охране государственной границы, мне в первую очередь вспоминается начало своей службы на заставе. Многим, что знаю и умею, я обязан своему наставнику ефрейтору Борису Макееву.
Помню свой первый наряд с ним на проверку КСП. Он старался акцентировать мое внимание буквально на всем. Поначалу это казалось мелочами, но впоследствии я понял, что это далеко не так.
Однажды во время несения службы Борис Макеев спросил, глядя на сигнализационные средства:
- Что здесь нарушено?
Я долго ломал голову, так и не смог сказать. Оказалось, что система была в порядке. Наставник пояснил мне, что сработка может произойти не только от физического нарушения, но и при плохом уходе. В другой раз Борис помог мне определить сработавший участок. Он не только учил вопросам организации службы, но и тем «секретам» пограничного мастерства, которые необходимы на границе.
Вышли мы как-то с ним для осмотра сигнализационной системы. День был жаркий. Я частенько прикладывался к фляжке с водой. Увидев это, ефрейтор Макеев сказал, что чем больше в жару пьешь, тем больше хочется. И обьяснил, что к чему. Происходит, мол, вымывание соли из организма, а это вызывает жажду. Тогда я к его словам отнесся скептически. Позднее понял, что Борис был прав.
Так, день за днем приходило пограничное мастерство. Сейчас самому приходится учить новичков. Недавно мы были на проверке КСП вместе с рядовым П. Добрицей. Вода и солнце образовали на ней плотную корку. Этого новичку не так просто заметить. Когда Добрица доложил после осмотра, что все нормально, пришлось ему обьяснить, почему он не обнаружил след мелкого зверя на КСП. В другой раз Добрица при проверке КСП не обратил внимания на камешки, вынесенные на полотно следовой полосы. Для сравнения я оставил два отпечатка на нормальной КСП и на том каменистом участке,где след еле просматривался. Разница была заметная. Уроки пошли воину на пользу.
Сейчас рядовой П.Добрица готов самостоятельно возглавлять пограничные наряды.
Граница таит массу неожиданностей. И уметь противостоять им, вовремя «расшифровать» - долг старшего пограничного наряда.
Хочется в пример привести ефрейтора В.Рубанова. Будучи в наряде, он услышал треск в камышах. Было похоже, что кто-то идет через густые заросли. Оценив обстановку, ефрейтор В.Рубанов вместе с младшим наряда тихо выдвинулся к тому месту и стал вести наблюдение. Вскоре из камышей появилось целое семейство дикого кабана.
А вот ефрейтор А. Гуляев в подобной ситуации дал осветительную ракету, чем демаскировал наряд.
Оба случая были тщательно разобраны на совете старших пограничных нарядов. Много полезного почерпнули ребята из этого разбора.
Летний период охраны государственной границы большие требования предьявляет к нам – связистам. Обильно растущая трава, кустарники, большое дви-жение диких животных и зверей являются причинами частых сработок. Но порой ложные сработки бывают и по нашей вине. Так, осматривая однажды линейные гнезда, я обнаружил в отдельных из них сильное окисление контактов. Мы со связистом профилактировали весь участок. В основном окислению подвергались гнезда,на которые попадала влага. Такая профилактическая работа многому научила младшего связиста, в то же время став хорошей подготовкой к осеннее-зимнему периоду охраны границы.
Сейчас, в период развернувшегося предсьездовского соревнования, каждый старший наряда ведет активную работу по передаче накопленного опыта службы своим молодым напарникам.
Хорошо несут службу в нарядах, обучают новичков такие товарищи, как рядовой А. Грабовой, ефрейторы А. Нагузе, А. Хизетль, В. Рубанов, В. Костюк и другие. Их наставничество позволило молодым воинам В. Иваненко, В. Гладкому, С. Бобко и другим быстро подготовиться к выполнению обязанностей старших нарядов.

Ефрейтор Н. ГАРКАВЕНКО,
старший мастер по электроприборам.


За все время моей службы на заставе в должности начальника существенных изменений в материально-бытовом плане не проводилось. Еще не пришло время того «поветрия» в строительстве на заставах, которое наблюдалось позже в 80-е годы. А пока все поддерживалось в своем изначальном виде, тем более,что и полгода не прошло после того «косметического» ремонта, вызванного подготовкой заставы к присвоению ей имени героя-красноармейца Андрея Бочкарева. Правда, уже наблюдались огрехи и просчеты того ремонта. По периметру дувала были установлены металлические столбы из сварных труб со светильниками на них. Вечером было очень красиво, да и светло, конечно. Только вот в плане маскировки было худо: светильники повернуты внутрь территории заставы и освещали ее, а за дувалом было темно – чем не мишень для незаметного нападения на заставу: все как на ладони, а вероятных нападающих совсем не видно. Через полгода от воздействия ветров и дождей, перепада дневных и ночных температур лампочки в светильниках стали перегорать и их надо было менять. Из отряда только для этой процедуры много не наездишься, а просьбы к местным электрикам завершались ответной просьбой о пропуске за заграждения, что уж никак не согласовывалось с нашими порядками. На этом все и заглохло – освещение со временем прекратилось.
События на границе в отрядах округа в 90-х годах показали и еще одну непродуманность, которую воплотили и на нашей заставе. Я имею в виду снятие прожекторов заливающего света (ПЗС), которые на рубеже заставы висели на столбах, начиная почти от 5 участка правого фланга и до стыка с заставой «Джульфа». По любой «сработке» дежурному связисту достаточно было нажать тумблер-выключатель – и вся граница по рубежу прикрытия освещалась непрерывной световой стеной. Так вот, эти столбы с ПЗС были демонтированы, несколько месяцев валялись на рубеже, а затем частично вывезены в отряд.
В 1977 и особенно в 1978-1979 годах происходит масса событий в сопредельном государстве Иран: антимонархические и антиимпериалистические движения, реформирование, направленное на модернизацию Ирана и его интеграцию в современный капиталистический мир, получившей название «Белой революции» или «Исламской революцией».
Эти события послужили поводом для соответствующей подготовки к возможным провокациям или массовым нарушениям границы с сопредельной стороны и на участке нашего погранотряда, на нашей пограничной заставе. Помнится, одно время прошла череда тренировок личного состава с выходом в опорный пункт заставы. Первая такая тренировка длилась почти все дневное время. Личный состав был поднят по команде «Тревога» и выдвинулся в опорный пункт. Вот здесь и выяснилось практически, что наш опорный пункт давно уже не приспособлен для длительного нахождения в нем, а тем более к ведению боевых действий. Были проблемы со связью и с заставой и с пограничным отрядом. Окопы размыты дождями и снегами и не обеспечивали надежного укрытия личного состава. Пришлось всем изрядно попотеть, чтобы хоть как-то привести в относительный порядок оборонительные сооружения. Сделать это было далеко непросто нашими малыми саперными лопатками при почти сплошном скальном грунте. Немало наслышался я сдавленных недовольных реплик своих подчиненных. Но тут уж «на войне, как на войне». Надо отдать должное командованию отряда: летом 1977 года на заставу была направлена техника и группа саперов отряда во главе с начальником инженерного отделения отряда майором Петриковым Исаем Ананьевичем. По его рассказу, силами этой группы в районе опорного пункта было сооружено одно бетонное укрытие типа СПС-1 (сборно-пулеметное сооружение) на один пулемет для отражения нападения. Саперы на месте варили арматуру, заливали ее бетоном, делая таким образом несколько блоков. После их застывания место для установки готовили путем заложения небольших зарядов в грунт и взрывами добивались образования выемки. В образовавшуюся яму и составляли блоки, окончательно сваривали и бетонировали их. У меня не сохранилось фото такой конструкции на опорном пункте заставы, поэтому привожу для наглядности другое фото, напоминающее нечто среднее построенному ДЗОТу.



Годом позднее на «узком месте» левого фланга заставы (район 8-9 участка) с тыльной стороны системы силами отряда была упорядочена, а по сути, вновь оборудована позиция для несения службы нарядом ПТН-постом технического наблюдения. В определенной степени новая позиция позволяла избегать непреднамеренные случаи засветки сопредельной территории, навес защищал технику от ветров и песка во время несения службы и способствовал безопасности несущего службу наряда. До наступления полной темноты и с рассветом, когда не было необходимости «давать луч», пограничный наряд ПТН мог нести службу как пост наблюдения с имеющейся надстройки над позицией.



В конце апреля 1976 года после 20 часов местного времени оперативному дежурному пограничного отряда поступил доклад о пропаже на заставе «Джуга» младшего пограннаряда «Дозор по системе», самовольно покинувшего место службы. Отряд был поднят по команде "Гром". На заставу вместе с начальником отряда Высоцким Леонидом Андреевичем выехала группа офицеров, в том числе и офицер отдела Мельников Николай Иванович, который в то время обслуживал Джульфинское направление. В ходе разбирательства было установлено, что пограннаряду было поручено заменить отказавший блок на системе, вышедший из строя в результате попадания воды при проливном дожде. На обратном пути старший пограннаряда нагрузил на младшего сменный блок (а это до 10 килограммов веса), инструмент, а сам налегке пошел вперед (фамилии состава наряда здесь не столь важны, хотя они мне и известны). Шел сильный дождь, тропа вдоль системы вела вверх на взгорок, была очень скользкой. Младший наряда, условно назову его «рядовой М..ев», решил, что над ним издеваются, под тяжестью груза начал отставать, а затем и вовсе пропал в районе так называемого «узкого места».
Сообщение на заставу от старшего наряда пришло сразу же, немедленно вся застава выдвинулась на рубеж прикрытия. Поиски были затруднены тем, что надвигалась ночь, шел сильный дождь, а в том районе местности обильные заросли камыша. В ходе поисков был найден огрызок от пачки сигарет, на котором рукой молодого солдата была сделана запись: "Ты умный и сильный, вот сам и неси". Поиск молодого солдата велся всю ночь, местность периодически освещалась ракетами. Лишь на рассвете его обнаружил начальник отряда, отошедший в сторону по малой нужде, и под кустом в нескольких метрах от берега он обнаружил беглеца, всего искусанного комарами. Уже позже на вопрос начальника отряда, слышал ли солдат, что его ищут, тот ответил утвердительно и рассказал, что не стал себя обнаруживать из-за обиды, решив про себя: «Меня обидели и я сказал себе: пусть поищут, помучаются. А потом меня сморило и я уснул». Были приняты меры воздействия ко всему составу наряда: пропавшего на заставе больше не оставили, перевели в тыловые подразделения, остальные из состава наряда «отсидели» несколько суток ареста на гауптвахте.
Существует несколько интерпретаций этого события, но во многом они схожи. Несколько дней спустя, вернувшись на заставу после своего учебного отпуска и услышав рассказ, подумалось: ну, вот, как быстро пришла пора открывать первый пакет (о котором я рассказывал в начале своего повествования).
Этот случай несколько всколыхнул личный состав заставы, заставил пересмотреть складывающиеся взаимоотношения среди пограничников разных годов призыва.

Шла весна 1976 года - года ХХV сьезда КПСС. Пограничники заставы, установившие переписку с комсомольской организацией одного из предприятий города Киева, вели заочное соревнование своими коллективами. Именно в ходе этого соревнования у активистов заставы появилось стремление внести новый вклад в дело озеленения прилегающей к заставе территории. Так совместно с комсомольцами и молодежью джугинской сельской школы 24 февраля 1976 года были сделаны посадки молодых деревьев, а на память об этом – и фотографии.






Настала пора вспомнить и своих соратников по руководству заставой. Когда меня назначили начальником заставы в октябре 1975 года, то на заставе еще продолжал службу лейтенант Бартош Евгений Петрович, со временем он привез на заставу свою жену-Ирину. Здесь же, на заставе, появился и их первенец. В 1976 году Бартоша Е.П. перевели в другой пограничный отряд нашего округа, а после небольшого перерыва на замену ему прибыл переведенный с погранзаставы «Дагна» (№1) лейтенант Коробицын Олег с женой Галиной. Правда,он прослужил на заставе непродолжительное время, примерно до февраля-марта 1977 года.
В октябре 1975 года с погранзаставы «Диадин» (№5) нашего отряда на заставу был переведен заместителем по политчасти лейтенант Коняев Ефим Васильевич, через некоторое время и его жена-Евгения приехала на заставу. В мае 1977 года они убыли к новому месту службы.
Старшиной заставы эти годы был прапорщик Поздняков Петр Алексеевич, холостяк, который вскоре также перевелся в другое подразделение.

Большим подспорьем для меня в руководстве коллективом заставы стало прибытие сразу двух заместителей в мае 1977 года: после ускоренного выпуска из пограничных училищ на заставу прибыли одним поездом заместителем по боевой подготовке лейтенант Грицков Владимир Петрович и заместителем по политчасти лейтенант Пригорнев Александр Иванович. Старшиной заставы в те годы был тоже не так давно назначенный прапорщик Сорокин Владимир. Возвращаясь из очередных отпусков, все они прибыли с семейным пополнением. К моему очередному сожалению в ноябре 1978 года лейтенанта Грицкова В.П. направили к другому месту службы.

Мои заместители и старшИны заставы были моложе меня и по возрасту и по сроку службы на заставе. Но все они горели желанием внести свой вклад в положительную репутацию подразделения, в поддержание условий для надежной охраны границы на вверенном нам участке.


Вдоль контрольно-следовой полосы границы идет наряд: сержант Л. Волков, рядовые В.Начеса, Н.Редько. Чиста полоса, если не считать следов зайцев и каабанов, тих, спокоен пограничный воздух.
Каждый день ходят здесь воины, знают этот участок границы, как свои пять пальцев. Вот тополек тощий со сломаной верхушкой. А за поворотом в желтой стене камыша зияет темным пятном кабанья тропа.
Волков остановился. Что-то не нравилось ему сегодня в этом пятне. «Кабанчики здесь бегают..» — сказал он себе, всматриваясь в стену камыша и землю перед ней. И вдруг понял, отчего возникло беспокойство: верхушки камышей над тропкой разошлись больше обычного! И сам проход этот стал как бы шире. Метров через шестьсот увидели пограничники на полосе множество кабаньих следов.
— Липа это! — сразу же сказал сержант Волков. — Сообщите немедленно на заставу. — приказал он рядовому Редько. Движением головы позвал за собой рядового Начесу: — К ущелью!
Сообщение принял дежурный по заставе рядовой С. Никаноров. Он еще дослушивал последнюю фразу, а рука уже автоматически включила зуммер и табло — «Застава, в ружье!».
Так началось на заставе тактико-специальное учение.
...Наряд и трехсот метров не пробежал по ущелью, как пограничники встречены были автоматным огнем. Они залегли мгновенно, ответили короткими очередями. Быстро сменили позицию. Редько снова соединился с заставой. «В районе брода, — докладывал он, — вооруженная группа нарушила границу. Наряд обстрелян. Сержант Волков ранен».
После «ранения» Волкова наряд возглавил рядовой Начеса. Редько передал ему приказ начальника заставы старшего лейтената С. Прудько: «Задержать огнем нарушителей до подхода резерва».
Начеса приказал Редько стрелять из-за огромного валуна поочередно с обеих сторон — пусть создается впечатление, что они оба здесь, за камнем. Сам же по сухому руслу ручья пополз на сближение. Уловка удалась. «Нарушители» стреляли все время только в сторону валуна, а рядовой Начеса тем временем быстро приближался к стрелявшим. Минут через десять Начеса увидел троих «нарушителей». «Дал» по ним длинную очередь...
Прибывший на помощь наряду с группой поддержки лейтенант Е. Бартош послал четверых солдат в обход «противника» слева. Правая сторона ущелья — вертикальная стена. Но дорогу четверке неожиданно преградил кинжальный огонь пулемета из пещеры. И тогда к Бартошу подполз рядовой Л. Пастушенко:
— Разрешите, товарищ лейтенант, гранатой достать вон оттуда?
Бартош, взглянув, куда показывал глазами солдат, мгновенно оценил предложение.
— Действуйте!
Расчет Пастушенко строился на использовании «мертвой зоны», образовавшейся перед пещерой. Нужно только отвлечь внимание нарушителей. Эту задачу взял на себя лейтенант Бартош с группой солдат.
Вскоре одна за другой гранаты взорвались в пещере с таким грохотом, что, казалось, качнулись шапки гор.
Застава, на участке которой развернулось учение, носит имя героя-пограничника Андрея Бочкарева. В 1932 году неподалеку от ущелья он с группой пограничников вступил в бой с бандитами, рвавшимися вглубь нашей территории. Пограничники не могли преследовать их из-за кинжального огня, который вел из пещеры пулеметчик. Андрей Бочкарев пробрался по узкому карнизу к пещере, швырнул в неё связку гранат. Обвалился вход в пещеру, рухнул и карниз...
Воины заставы хорошо знают историю подвига героя-пограничника, учатся на его примере действовать в сложных ситуациях смело и решительно. Вот и сейчас на учении было ясно уже, что вторгшаяся через границу диверсионная группа бой проиграла. Оставалось четверо из одиннадцати нарушителей. Ими владела теперь одна цель — пробиться назад, на свою территорию, поскольку с тыла, от железной дороги, к которой рвались они через ущелье, наступали пограничники, высланные начальником заставы в первые минуты боя.
Лейтенант Бартош хорошо видел, как рядовые Добрица и Гарифулин, занимавшие позицию у неширокого прохода между двумя массивными глыбами, вдруг прекратили огонь и, обменявшись фразами, выжидающе замерли. Скоро в проходе показалась настороженная фигура в вывернутой наизнанку фуфайке. И в то же мгновение Добрица метнулся ей под ноги, а Гарифулин крепко обхватил туловище на уровне локтей...
Руководитель учения обвел взглядом строй воинов:
— Вооруженных «нарушителей» застава через границу не пропустила. Личный состав действовал умело, находчиво, мужественно.

Капитан В. ЛЕБЕДЬ.
1976г.




Июньская ночь принесла сильный ливневый дождь, потоком обрушившийся на землю. Казалось, земля гудела от напряжения, а пенящаяся река готова была снести участок заграждений, где находился наряд во главе с ефрейтором Дедуренко.
Проверяющий службу лейтенант Александр Пригорнев подозвал к себе старшего наряда:
— Товарищ ефрейтор, вам не кажется, что река подмывает берег и наряд может оказаться в опасности?
— Я как-то не подумал об этом, товарищ лейтенант. — растерянно отвечал Дедуренко.
— Кроме того, шум реки мешает вам прослушивать остальную местность, - продолжал офицер.
— Разрешите перейти на другой участок? - спросил ефрейтор Дедуренко и указал на небольшую возвышенность.
Лейтенант дал разрешение.
Результатом этого короткого диалога явился обмен опытом по организации несения службы. Это мероприятие состоялось на заставе уже на другой
день, и инициатором его был замполит лейтенант Пригорнев. Разговор был важным и своевременным.
Хорошие знания инструкций, настойчивость, умение подметить недостатки и принять правильное решение позволили молодому офицеру с первых дней службы утвердиться на заставе, завоевать доверие и авторитет.
Среди ежедневных обязанностей лейтенант Пригорнев находит время для решения вопросов самого разного характера. Одному нужна справка для приезда родных, другой спрашивает, какой подарок сделать сестре в день рождения, у третьего в автомобиле забарахлил двигатель...
В первом периоде обучения слабым звеном оказалась физическая подготовка воинов. Молодые солдаты и отдельные старослужащие едва выполняли нор-мативные упражнения. Когда этот вопрос обсуждался, коммунист Пригорнев внес конкретное предложение: только личный пример коммунистов и комсомольцев, товарищеская помощь отстающим — позволят поднять их дух, привлекут к постоянным занятиям.
С тех пор лейтенанта Пригорнева и других коммунистов в свободное время чаще всего можно было застать в спортгородке. За ними потянулись и многие пограничники. Прошло время, и даже те, кто уже отчаялся «покорить» перекладину или брусья, стали делать первые успехи. Повеселели рядовые В. Балод и Ф. Ляхов, почувствовал в себе уверенность и рядовой Т.Омаров, а между младшими сержантами В. Тарантаевым и В. Козловым разгорелось настоящее соревнование.
А лейтенант Пригорнев с секретарем комитета ВЛКСМ ефрейтором В. Паниным и другими активистами советовался, как закрепить этот настрой личного
состава, как перенести его и на другие сферы жизни подразделения.
Чувство границы, солдатские помыслы, мечты и заботы — через все это прошел молодой офицер. Знания и опыт помогают в становлении политработнику Александру Пригорневу.

Старший лейтенант С.Прудько
1977г.


На нашей пограничной заставе почти на всем протяжении моей службы на ней была довольно-таки сильная, активная партийная группа. Члены партии - офицеры заставы - были ее ядром, наиболее воспитанной и подготовленной частью. Молодые кандидаты КПСС из числа солдат и сержантов срочной службы были надежными помощниками командирам во всех делах. Как-то изначально они отличались взвешенностью своего характера, устойчивым трудолюбием, спокойно и без нытья воспринимавшим весь уклад пограничной жизни. Видимо, все эти присущие им черты характера делали их среди коллектива заставы лидерами, способными своим примером повлиять на личный состав.
Молодые коммунисты всегда вызывали у меня чувство уважения к ним, определенное доверие и желание нередко с ними посоветоваться при принятии своих решений.

Пограничники нашей заставы уверенно выполняют взятые повышенные социалистические обязательства в честь 60-летия Великого Октября. Они обязались
встретить знаменательный юбилей в жизни Советского государства отличными показателями в боевой и политической подготовке, бдительной охраной неприкосновенных рубежей любимой Родины.
В авангарде соревнующихся идут наши коммунисты Владимир Панин, Сергей Бойченко, Алексий Белолипецкий, Николай Бабиченко. Они личным примером увлекают за собой товарищей, стремится всегда и везде быть образцом.
Партийцы глубоко осознали положение проекта новой Конституции СССР, где подчеркивается, что руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. Поэтому они прилагают все усилия, чтобы с честью и достоинством выполнить свой долг.
Коммунисты постоянно совершенствуют свое пограничное мастерство, отлично учатся, оказывают действенную помощь командирам в укреплении воин- ской дисциплины и порядка на заставе, обучении и воспитании молодых воинов.
Владимир Панин и Алексей Белолипецкий неоднократно являлись победителями ударных недель в честь 60-летия Великого Октября. Их добросо-вестность и исполнительность отмечены знаками воинской доблести «Отличник погранвойск» 2 степени.
В свое время эти коммунисты взяли шефство над молодыми солдатами Александром Обижаевым и Федором Ляховым. Не день и не два затратили опытные товарищи, чтобы обучить новичков, сделать их настоящими часовыми границы. Впрочем, тут нужно отметить и самих подшефных, которые охотно внимали советам старших сослуживцев, настойчиво овладевали «секретами» пограничного мастерства. И успех пришел. Ныне их воспитанники являются отличниками боевой и политической подготовки.
Коммунисты нашей заставы являются боевым ядром коллектива и идут в авангарде борьбы за достижение намеченных рубежей. И можно с уверенностью сказать, что задачи, поставленные перед личным составом заставы, будут выполнены успешно.

Младший сержант В. ТАРАНТАЕВ.
1977г.

Отчетно-выборное партийное собрание задерживалось. Убыла на границу тревожная группа, в составе которой находились молодые, коммунисты ефрейторы В. Вешневый, В.Гейченко.
Прошло несколько минут. И вот на заставу поступил доклад, что причиной нарушения тишины стала птица, запутавшаяся в инженерно-техническом заграждении.
Сколько таких вот тревог бывает на заставе! И каждый раз пограничники действуют быстро и четко.
- Мелочей в охране границы нет,- говорил на отчетно-выборном собрании коммунист В.Вешневый. — Наша задача быть в постоянной готовности, учить пограничников действовать смело и решитепьно.
Слушал я слова заставского активиста и невольно вспоминал отчетно-выборное собрание прошлого года. На нем вот также выступали коммунисты и говорили о необходимости улучшить работу партийной группы по воспитанию у воинов чувства ответственности за охрану границы. И сопоставляя сегодняшнее состояние дел на заставе, с той программой, которую наметили коммунисты на год, можно смело сказать, что ее мы выполнили. На участке нашей заставы задержано несколько нарушителей пограничного режима, все наряды, возглавляемые коммунистами, не раз отличались бдительностью. Все это стало возможным благодаря постоянной готовности, которую коммунисты возвели во главу угла.
Но было бы неверным акцентировать внимание на решенных вопросах. Партия учит, что отчетно-выборное собрание - это и есть та ступенька, с которой делается очередной шаг к достижению новых рубежей.
У нас есть еще недостатки в организации службы. Коммунисты знают о них и я не сомневаюсь, приложат все силы, чтобы их устранить.



Один раз в месяц каждый пограничник получал свободный от службы день, так называемый, выходной. В этот день он не привлекался к выполнению и хозяйственных работ, мог спланировать свое время по собственному усмотрению. По-разному использовали этот день пограничники заставы. Кто-то группировался и отпрашивался посидеть с удочкой, «закидушкой» у заводи на Араксе, кто-то занимался приведением в порядок своего обмундирования, стирался, подшивался. Воины старшего срока службы уединялись, чтобы заняться своим альбомом с фотографиями. Активисты заставы использовали этот день для подготовки и проведения интересных общественных мероприятий. Вот несколько подборок на эту тему.





В теплое летнее время выходные пограничники выходили с разрешения офицеров для изучения исторических памятников, коих вокруг заставы было множество, зимой с удовольствием, чуть ли не на жребий соглашались принять участие в поиске и заготовке ёлки для новогодних праздников. Кстати, предпраздничные и праздничные дни на заставе всегда проходили в приподнятом настроении. Каждый официальный государственный праздник отмечался так называемым «праздничным столом», к которому готовились заблаговременно и тщательно. А уж художественная самодеятельность готовила свои сюрпризы и концерт. Так повелось на заставе, что в эти дни разрешалось фотографирование и делались групповые сьемки.




И все же даже в минуты своего непродолжительного отдыха пограничниками постоянно владела мысль о защите государственной границы, о готовности, оставив все свои личные дела, немедленно действовать по сигналам сработок инженерно-технических заграждений. Эта готовность к действиям воспитывалась и тренировалась всеми доступными способами и методами.




В бытовом плане повседневных забот и хлопот временами прорывались неприятные моменты в жизни личного состава, которые по отдельности вроде бы и разрешались благополучно, но при анализе за определенное время все складывалось для меня не в лучшую сторону. Начну с того, что в один из жарких летних дней в светлое время суток загорелся хозяйственный деревянный навес. Стоял он на отшибе от здания заставы и офицерского дома и огонь не распространялся далеко. Да и хранилось под тем навесом всего ничего: небольшая кучка угля и несколько чурбаков дров, оставшихся после окончания зимнего отопительного сезона, лежали грабли и лопаты для хозяйственных нужд. Возгораемым было то, что под навесом хранились две-три канистры с остатками краски. Сгорело все в считанные минуты. Правда, дым и копоть были такими, что из ближайшего города Джульфа приехала пожарная команда, но ей досталось только загасить головешки. Разбор «полетов» с личным составом был коротким. Выяснилось после некоторого замешательства, что под этим навесом с помощью паяльной лампы плавили олово для самодельного изготовления нагрудных знаков и струя пламени попала на емкость с краской. Как зачастую бывает, «после драки..» перепроверили и дозаправили все огнетушители, восполнили емкости для песка, проверили наличие и состояние багров и топоров. На этом, вроде бы, все и закончилось. Через какое-то время на заставе вновь произошли неприятные события в поведении некоторых пограничников. Об одном из них вспоминает сослуживец того периода Александр Обижаев. Вот, что он рассказал: «На твой вопрос скажу: не-е-е, за водкой мы с заставы не бегали, а вот за виноградом в тыл с большими кастрюлями - это да, приходилось, за что и попадало от тебя. Ничего не скроешь от твоих помощников-членов ДНД: приходил жаловаться (уже и не помню фамилии) житель Джуги. Помню еще один случай, когда, уже будучи старшим пограннаряда «пост наблюдения» на правом фланге на сопке, мы пришли туда, сложили подсумки с магазинами в угол (конечно, запрещалось, но нам же все подступы были видны) и решили закурить. Спичек на заставе в то время не было и мы приспособились - снимаешь крышку ствольной коробки с автомата, выдергиваешь термит из осветительной ракеты, обматываешь ее ваткой и трёшь, пока появится искра – вот и прикуриваешь. И тут в руках у меня вспыхнул термит, я его откинул и мы выскочили из будки. Опомнились, когда задымились сложенные в углу подсумки, еле успели их затушить. Мои руки были обожжены, кое-как дождался смены нарядов. А на заставе получил от тебя нагоняй, но за какой-то другой, придуманный нами, случай насчёт моих обожжённых рук. Но про закопченные углы подсумков ты так и не узнал. Кстати, когда мы уходили в наряд, ты был в звании старшего лейтенанта, а вернулись – ты уже капитан». Вот «вновь испеченному» капитану в один из дней и привез офицер КПП из города Джульфа задержанного там солдата. Выяснилось, что он из состава группы по обработке контрольно-следовой полосы с тыловой стороны решил «быстренько» сбегать в город «за спичками», как звучало с его слов. Вот так несвоевременное обеспечение личного состава, казалось бы, даже такими бытовыми мелочами приводило к нарушению воинской дисциплины. Эти события, происходившие за относительно короткий период времени, привели к тому, что мне пришлось вспомнить о раскрытии второго пакета, о котором я писал в начале своих воспоминаний, ведь мелочей на заставе не бывает ни для кого и за их проявления тоже наступает спрос.

Начался 1979 год. Весь январь месяц проходил в расставании с отслужившими свой срок пограничниками. Всегда испытывал острую тоску в таком расставании с окрепшими, возмужавшими пограничниками, бывшими надежной опорой в охране границы. В первых числах февраля на заставу привезли после окончания учебного пункта новое молодое пополнение. Заботы и хлопоты с ними как-то незаметно отодвинули в сторону контроль за остальным личным составом, что не замедлило сказаться на общий уровень воинской дисциплины. Что уж конкретно произошло в тот период – сейчас и не вспомню, запомнился разговор со мной на парткомиссии в отряде в апреле 1979 года, которая своим решением наложила на меня партийный выговор за упущения в воспитательной работе с личным составом. Вернулся я на заставу в раздумьях, а потом вспомнил совет своего предшественника начальника заставы и полез в сейф за последним, третьим пакетом. Вскрыл его, а там написано: «Заготовь новые три пакета». Подумал, взвесил все и решился последовать этому совету (шутка), а заодно написал рапорт о переводе к другому месту службы. В июле того же года, передав заставу новому начальнику – старшему лейтенанту Калинину Геннадию Викторовичу и заплатив при этом солидную по тем временам сумму – около 500 рублей – за недостачу картофеля на заставе, я переехал к новому месту службы – замполитом комендантской роты Нахичеванского пограничного отряда. Общая продолжительность моей службы на заставе «Джуга» составила 8 лет и 9 месяцев.

Прошло уже много десятилетий после окончания моей службы на заставе. Но до сих пор мне вспоминаются с теплотой многие сослуживцы, с которыми довелось нести свою нелегкую службу на границе. Вспоминая этот период своей жизни, своей молодости, период взлетов, ошибок и падений, я сравниваю его с трамплином: чтобы взлететь с него, надо было забраться на высокую точку, в движении спуститься на самый низ, а затем, оттолкнувшись, продолжить полет вверх.

********

[pogran70]

Пограничная застава 50-х - 70-х годов в воспоминаниях ветеранов-нахичеванцев (продолжение).


Пограничная застава «Джуга" НахПО имени Андрея Васильевича Бочкарева.

Чем дальше от сегодняшнего дня отодвигаются вглубь времен те или иные события, тем ценнее становится их найти и воспроизвести для всех, но и тем труднее о них узнать, сложнее их найти и восстановить целостную картину. Уходят очевидцы, стираются в памяти имена и фамилии сослуживцев, темнеют фотографии. Поэтому так бережно надо отнестись к каждому новому воспоминанию о периоде нашей службы, о службе наших предшественников, а в целом - о жизни нашего пограничного отряда.
Так уж получилось,что в этом посту собраны воспоминания об одной заставе-заставе "Джуга",которая в разные годы имела номера 20,21,18,16.
По мере установления контактов с ветеранами других пограничных застав появятся и новые воспоминания.
В начале рассказа я хочу немного пояснить историю своей переписки с авторами первого материала.
Началось все с обнаруженного сообщения:

Завязалась переписка, в ходе которой прояснилась ситуация,а в итоге появились вот такие воспоминания о службе на заставе:



Папа зарегистрировался на форуме где-то в конце 2006. Точно уже не помню. Он всегда интересовался жизнью пограничников. Но в то время на Форуме сведений и общающихся было очень мало. До конца жизни папа был Председателем совета ветеранов погранвойск гор. Дзержинска, членом областного Совета ветеранов погранвойск . Выполняя его просьбу, чувствуя долг перед папой, когда я нашла Нахичеванский погранотряд, заставу, на которой он был замполитом, то от его имени вышла на форум. Думаю, что криминала здесь нет. Папа часто вспоминал Джугу , Джульфу. На эту заставу он привез молодую жену, на этой заставе родилась старшая дочь.На этой заставе мама заболела малярией, которая на всю жизнь стерла румянец с ее щек.

...... __________Это сообщение написала его младшая дочь Ольга. ________


Все рассказанное о заставе составлено из воспоминаний
супруги «Старца» - Агнии Васильевны,из их семейных архивов,
записаны и воспроизведены здесь дочерью Ольгой.
Мне осталось лишь немного упорядочить материал
по хронологии событий.

Итак по порядку. Беляев Досифей Федорович, 1925 года рождения, был курсантом Каргопольского пехотного училища. После нескольких месяцев учебы в октябре 1943 года их срочно отправляют на фронт в состав 2-ого Украинского фронта. Началась Курская битва. Папа был сержантом, командиром минометного расчета. Участник Курской битвы, он воевал также на Корсунь-Шевченковском плацдарме, форсировал Днепр,
освобождал Украину (Кировоград,Знаменку,Кременчуг…). Медаль "За отвагу" нашла его через 60 лет.
Весной 1944 года после контузии был направлен в Ташкентское пехотное училище им. В.И. Ленина. В 1946 году он окончил училище с присвоением ему звания младший лейтенант и был направлен в погранвойска - в Нахичеванский погранотряд, где его распределили в 3ю пограничную комендатуру в город Ордубад. Там он служил в разведке, должность его называлась младший помощник начальника отделения погранкомендатуры.



Начальником комендатуры в Ордубаде в тот период был Ованесов. В октябре 1947 года Беляева перевели заместителем начальника заставы по политчасти на 20 пограничную заставу Нахичеванского пограничного отряда, которая располагалась близ селения Джуга Джульфинского района,
на которой он прослужил по сентябрь 1950 года.
Фамилия начальника Нахичеванского пограничного отряда за тот период уже подзабылась,а начальником политотдела отряда в 1949 году был Гаврилюк.
Запомнился в период с 1958 года и до нашего отьезда из отряда (июнь 1961 года) начальник погранотряда подполковник Собко Василий ( позже, уже во Львове в 1967 году, он стал полковником).
Станислав, я смотрела всю «Историю Нахичеванского погранотряда». Прочитала о Вайнберге и очень удивилась: как похожи судьбы участников Великой Отечественной войны-пограничников. Папа наверняка его знал, т.к. судьба постоянно сталкивала многих. Папа тоже воевал в 53 армии
под командованием Манагарова, в одно время они оба учились в Ташкенте, в 1946 году несколько человек из училища получили направление в погранвойска.
И в Джуге Эля Ариевич Вайнберг был сразу после нового назначения папы, папа рассказывал об этом моей маме
С 1945 или с 1946 года начальником 20й заставы в Джуге был капитан Литвиненко Павел Михайлович (1918 года рождения, г. Краматорск).
Застава располагалась на сопке возле железнодорожного моста через реку Алинджа-чай. Территория заставы была маленькая: направо от ворот была конюшня и склад, налево - вышка (не металлическая), казарма и небольшой флигель на 3 семьи. Растительности никакой не было. Помещение для собак и туалеты стояли ниже на склоне сопки. До нашего отьезда с заставы,т.е. по август 1950 года, застава так и располагалась на сопке.
У подножия сопки рядом с мостом был дом железнодорожника (путейца), семья была русская, большая. У них были куры, бараны. Возле моста стоял барак охраны моста (охрану возглавлял капитан Никитенко).
На заставе было 3 коня и одна повозочная лошадь. Воду на заставу привозили на повозке из колодца, который был недалеко от арыка, протекающего у села Джуга. Из отряда иногда приезжала полуторка. В отряд ездили на поезде или на лошадях.
По железной дороге до середины 60-х годов ходили паровозы. Единственный пассажирский поезд «Баку – Ереван» называли «Хачик»- по имени буфетчика вагона-ресторана, у которого иногда покупали конфеты и что-то еще, чего не давали на паек. Остановку поезд делал внизу сопки у дома железнодорожника (пограничники 70-х знают этот дом, как заставскую баню).
О сигнализационных заграждениях и пограничных нарядах мама мало что знает, т.к. ей было всего 20 лет, а папа никогда не рассказывал о тонкостях службы. Была КСП, колючая проволока, какая-то сигнализация. Наряды на границу обязательно отправляли офицеры: начальник заставы капитан Литвиненко П.М., замполит лейтенант Беляев Д. Ф. ,зам. по строевой – ст.лейтенант Викторов А.Г. Фамилию старшины мама не помнит.
(примеч.С.Прудько: здесь я сделаю небольшое отступление.Долгое время я искал информацию, подтверждающую или опровергающую совпадение фамилии упомянутого здесь Викторова А.Г. с будущим генералом Викторовым А.Г. Только в январе 2013 года получил ответ от сестры генерал-полковника Викторова следующего содержания:
"Здравствуйте, Станислав. А. Г. Викторов после окончания Уфимского училища в 45г. был направлен для прохождения службы в Карелию, на финскую границу и прослужил там до 50г. В 50г. был направлен на учебу в институт КГБ. После окончания института служил на Кавказе на разных должностях, но это гораздо позже. Так что это совпадение, однофамильцы.")
На заставе стоял ветряной двигатель (ветряк, как называет мама). Круглые печки «голландки» топили чавриком, дровами какого-то дерева, которого невозможно было разрубить, но горел долго. Потом стали подвозить уголь. Быт был суровый, излишеств не было никаких (3 года как кончилась война): спали на матрасах и подушках, которые были набиты травой, скошенной в Гюлистане (так называли отрезок земли, покрытый растительностью у Аракса). Застава освещалась керосиновыми лампами. Летом и зимой.
На заставской кухне была печь из кирпича, обмазанного глиной, несколько комфорок. Печь топилась дровами. Часто бывала ячневая каша (перловка), супы с тушенкой, но повар старался в меру сил и наличия продуктов разнообразить питание.
За дополнительным пайком женщины по железнодорожным путям ходили в Джульфу. На паек выделялось: 1 кг печенья, крупа, 2 банки тушенки, рыбные консервы, сгущенное молоко. Фруктов в то время почти не было ни в Джуге, ни в Джульфе.
Вдоль границы через каждые 40 км были комендатуры: Ордубад, Джульфа, Минджевань. Номера их уже не помнятся.
Прочитала на Форуме «погранца», что кто-то из молодых пограничников жаловался на форму. А в 1948-1951 годах парадная форма была суконная, полевая – х/б, сапоги кирзовые, фуражки. Панамы, форма с отложным воротничком в Нахичеванском погранотряде появилась уже на моей памяти в 1958 -1960 г.г. (Кстати, папа всю войну ходил в обмотках, первые сапоги получил в Ташкентском училище, когда курсанты-фронтовики, все члены партии буквально взбунтовались в 1945 г. перед парадом в Ташкенте, отказавшись идти в обмотках, так как им надо было нести знамена).



На заставе были три женщины, все- жены офицеров, и трое детей. Жена начальника заставы Литвиненко Ольга с дочерью Людой, четырех лет, а позже у них родился сын. Жена замполита заставы- Беляева Агния (моя мама) с годовалой дочерью Люсей (моей старшей сестрой) и жена ЗНЗ Викторова с сыном,которому было три года . Викторовы вскоре после приезда мамы были переведены, поэтому она не очень хорошо их помнит. Но очень дружны были с Никитенко Зиной - женой начальника охраны железнодорожного моста. Если на заставе заболевал один ребенок, сразу же подхватывали болезнь и остальные. Иногда женщины с мужьями ходили на Аракс купаться. На иранской стороне сразу же появлялись иранские пограничники, бросали оружие, кричали, приглашали к себе.



Женщины на заставе занимались семьей. Быт был тяжелый. Стирка - целое событие: наносить чаврик для растопки печки, привезти воду из колодца, утюг раскочегарить (электрических утюгов тогда не было), а форму приходилось стирать часто. Одежду от верхней до нижнего белья себе и детям приходилось шить самим. Много времени уходило на приготовление пищи. Мама приехала с севера, где кроме картошки ничего не было. Готовить ее учил повар Учадзе, за что она до сих пор ему благодарна. Фотографировались в Джульфе. Вообще, за каждой мелочью приходилось ходить в Джульфу по жаре. Первые шаги моя сестра сделала в канцелярии заставы, где папа дежурил.
Огород на заставе не держали, потому что не хватало рук и времени, а у женщин все силы уходили на детей, стирку, шитье. Да и с наличием воды, как я уже писала, было проблематично.
Кинопередвижки на заставе не было, тем более никто из артистов не приезжал. Все время было отдано службе. Людей было мало: наряд-сон-занятия-наряд. Ни у солдат, ни у офицеров практически не было свободного времени: выпуск нарядов на границу, проверка нарядов, проведение занятий, у папы еще работа в тылу с местным населением. А натянутые отношения между армянами и азербайджанцами были всегда.
Поэтому, если сегодня он был в армянской семье, то в следующий раз обязательно - в азербайджанской. Иначе - обида.
К сожалению, фотографий с видами заставы того времени, у нас нет, т.к. ни у кого не было фотоаппаратов. Фотографировались по случаю.
Мне ужасно жаль, что папа не дожил до этого времени. Он мог бы очень много рассказать. Я помню его рассказ о солдате, которого иранцы захватили на вышке (в 40-х годах было несколько случаев такого захвата). Переговоры о передаче солдата нашей стороне велись на мосту в Джульфе, довольно долго и безрезультатно. Солдатик был никакой: понурый, квелый, видимо, уже психологически обработанный. Его уже
не сильно держали иранские стражники.
А погранкомиссар (не помню его фамилию, хотя папа называл)- мужик не хилый, подгадав момент, громким командирским голосом скомандовал: «Рядовой …. Три шага вперед!». Солдатик встрепенулся и бессознательно сделал эти шаги и оказался на нашей территории. Тут уж его и подхватили.
Летом 1950 года служба отца и наша жизнь на заставе завершилась переездом в гор.Баку , куда отца перевели в политотдел Азербайджанского округа.

*****



В мае 1944-го меня выписали из госпиталя после ранения на фронте и через некоторое время как имеющего законченное среднее образование направили в Ташкентское пехотное училище имени В.И. Ленина, в которое зачислили курсантом. А в 1946 году по окончании выпуска меня в звании младшего лейтенанта направили для прохождения службы в Нахичеванский пограничный отряд.
После 4 лет службы заместителем начальника пограничной заставы «Яйджи», которая также входила в тот период в состав Нахичеванского пограничного отряда, меня повысили в должности и в 1951 году назначили начальником пограничной заставы «Джуга». Так упоминалась застава из-за близлежащего в полукилометре селения Джуга Джульфинского района. На тот период застава проходила под порядковым №20 и она входила в Джульфинскую комендатуру Нахичеванского пограничного отряда. Мне в год назначения на эту заставу исполнилось 22 года.

На заставу «Джуга» я приехал со своей супругой –Евгенией Арсентьевной и с двумя дочерьми, уже будучи в воинском звании старший лейтенант.
Моя жена родилась в бедной армянской семье в пограничном городке Джульфа, где мы познакомились, а затем и поженились. В браке прожили 56 лет, и она была настоящей офицерской женой, умеющей преодолевать все трудности и лишения походной военной службы. Очень приветливая и мудрая женщина, отличная хозяйка, преданная и заботливая жена, мать и бабушка, она пользовалась авторитетом среди окружающих её людей. К ней часто обращались за советом и за помощью. Особенно – жены молодых офицеров. На границе родились и две мои дочери – Светлана и Алла.
Встречал нас капитан Литвиненко Павел Михайлович, который сдавал мне командование заставой в связи с его назначением на новое место службы, запамятовал уже– куда.
Продуваемая всеми ветрами с песчаными наносами, застава располагалась на сопке почти у места впадения реки Алинджа-чай в реку Аракс. Когда-то много ранее здесь располагался казачий пост. Кроме самого помещения заставы на территории сопки находился офицерский флигель на 3 семьи, конюшня и баня. Внизу сопки находился питомник для собак. Штат заставы - 50 человек: 4 стрелковых отделения, кавалерийское отделение ( 6 лошадей ), отделение службы собак (5 служебных собак).
Протяженность охраняемого заставой участка границы составляла около 5 км. Участок был местами оборудован контрольно-следовой полосой (КСП), которая обрабатывалась личным составом заставы вручную граблями и колхозными тракторами, изредка присылали трактор из отряда. Отдельные участки на подступах к границе прикрывались проволочными заграждениями и сигнализационными приборами С -2. На всем участке границы была одна наблюдательная вышка, сооруженная из металла, и находилась она на территории заставы. На правом фланге находился пост наблюдения на одной из сопок, напротив армянского кладбища, в виде деревянного блиндажа.
На заставе вместе со мной служили заместителями по политчасти старший лейтенант Николай Федоров (в1952-1953гг),который ныне проживает в подмосковном городе Подольск, и старший лейтенант Валентин Олейник (в1954-1955гг),проживающий в городе Измаил. Заместителем по боевой подготовке в этот период был старший лейтенант Маклаков.
Джульфинскую комендатуру в эти годы возглавляли подполковник Аванесов (до 1951г), майор Кирилюк, затем майор Кирпа. Вообще в те годы в составе Нахичеванского пограничного отряда размещалось 5 пограничных комендатур в населенных пунктах Норашен, Кивраг, Нахичевань, Джульфа и Ордубад. За период своей службы мне запомнился следующий состав командования пограничным отрядом: начальником пограничного отряда до 1950 года был полковник Карацев, в 1951-1954гг -подполковник Опарин, в 1954-1955 -подполковник Меркулов Матвей Кузьмич Начальники политотдела: Гаврилюк, полковник Мельников; начальники штаба- майор Козичев, подполковник Мусиенко, подполковник Макеров. Начальником тыла -майор Рохман. О быте заставы в предыдущем посту рассказано подробно и существенно добавить нечего. Много времени уделял обучению и воспитанию пограничников, стараясь разнообразить формы и методы работы с ними. Об этом осталось несколько газетных сообщений:


В период моей службы мне удалось сделать кое-какие изменения в обустройстве границы и самой территории заставы: - на левом фланге была расширена КСП,- на правом фланге был построен заградительный забор , -заново оборудована спортивная площадка . Электричество на заставе подавалось периодически от заставского ветряного двигателя. Поэтому телевизора и радиоприемника не было. Не было на заставе в эту пору и автомобиля. По рубежу прикрытия линия прожекторов (ПЗС) была построена уже после моего отьезда с заставы ,не могу сказать точно-когда это было. Служба на этой заставе мне очень нравилась и я прикладывал все усилия для достижения хороших результатов в оперативно-служебной деятельности. Мой труд был отмечен командованием отряда и в 1954 году меня наградили медалью «За отличие в охране государственной границы СССР». В этом же году мне было присвоено звание капитана. А в 1955 году меня с заставы направили на учебу в Военный институт КГБ при Совете Министров СССР. При убытии на учебу я передавал командование заставой своему заместителю по политчасти старшему лейтенанту Валентину Олейнику.
Так проходил мой послевоенный период службы в Нахичеванском пограничном отряде. А впереди, после окончания учебы в Военном институте, меня ожидало назначение в Забайкалье, где прослужил 19 лет.


*****





Из воспоминаний Г.Яврумова (перепечатано с сокращениями)

Интерес к военному делу был с детства привит Григорию его родителями – уроженцами известных воинственностью своих жителей сел – Мадрасу и Чардахлы. Специально для сына Лукерия (так звали маму Григория Андреевича) шила разные костюмы – то казака,то джигита. Еще будучи ребенком он умело держал и шашку,и кинжал. Поэтому не случайно,что волею судьбы в октябре 1949 года первым местом службы лейтенанта Григория Яврумова – выпускника Московского пограничного военного училища стала пограничная застава Джуга Нахичеванского погранотряда – форпост былой казачьей славы,на которую он был назначен заместителем начальника.
Григорий Андреевич хорошо помнит,как его привезли на участок начальник заставы капитан Литвиненко и замполит стерший лейтенант Беляев,представили коменданту пограничного участка Нахичеванского отряда подполковнику Елкину,ознакомили с распорядком,расположением пограничной заставы и размещением личного состава.
Некогда казачий пост Джуга произвел сильное впечатление на молодого офицера,воочию не наблюдавшего ранее элементов причастности казаков к охране государственных границ. Невольно возник вопрос: что это за помещение? Толстые стены с бойницами,мощные двери,которые захлопывались с внутренней стороны,широкие подоконники,крыша,закрывающаяся специальным люком и приспособленная таким образом,чтобы можно было перебегать от бойницы к бойнице – все указывало на определенные исторические причины,которыми была продиктована необходимость построения такой конструкции – маленькой крепости на границе с Ираном.
Замполит Беляев,знакомый с историей этого сооружения,подробно рассказал о нем,а также в целом и об истории казачества,о роли казаков в охране Рубежей Отечества,их участии в русско-персидских,русско-турецких и других войнах. Особое внимание офицера он обратил на расположение казачьего поста: повсюду была равнинная территория,а застава располагалась на пригорке,возвышающемся над общим ландшафтом,что давало возможность вести обзорные действия в направлении противника. Крыша же служила последним рубежом сражения. Правда,надобность в этом в то время уже отпала,и на ней поселились дикие голуби. От своего сослуживца Григорий Андреевич узнал и о славных подвигах казаков-героев,об их смелости и патриотизме,бескорыстном служении Родине.
Яркие впечатления и интересную информацию о казачьем посте и казаках Григорий Яврумов бережно и надежно сохранил в своей памяти,они вылились у офицера в неподдельный интерес и любовь в казачьей культуре и быту,к истории казачества,сопровождающиеся в дальнейшем прочтением соответствующей специальной литературы,различных исторических материалов и архивных данных по этой тематике.
После двух лет службы на погранзаставе Джуга и нескольких приездов туда до 1951 года Григорию Андреевичу не доводилось больше бывать в тех местах,но он до сих пор помнит каждый уголок этого участка. Часто вспоминает он и железную дорогу,ведущую из Баку через Нахичевань в Ереван,и берег реки Аракс с тремя мостами,один из которых – мост Александра Македонского – был настоящим памятником старины,сохранившим эпопею шествия великого полководца,и обнаруженную еще казаками сопку,из которой просачивалась вода,оказавшаяся по результатам экспертизы нарзаном,и стоящий напротив заставы жандармский иранский пост «Шах-Аббас»,и многое-многое другое.



Особенно часто вспоминается христианская армянская часовня на правом фланге заставы. Около нее,на территории кладбища,стояло множество хачкаров (крестов-камней),что указывало на национальную (армянскую) принадлежность захоронений,большая часть которых была уничтожена,и лишь несколько крестов-камней находятся в настоящее время в Армении.
На протяжении многих лет службы по охране южных рубежей нашей Родины на границе с Ираном и Турцией Григорий Андреевич побывал на разных заставах,но ни одна из них не была похожа на казачий пост Джуга.
Выйдя на пенсию в 1985 году,Григорий Андреевич продолжал активную общественную работу. В 1992 году Григорий Андреевич создал и возглавил ветеранскую оргнизацию пограничных войск в Армении (с 1994 года-общественная организация ветеранов-пенсионеров пограничных войск в Республике Армения).





*********

Заканчивается 1956 год. Страна с большим энтузиазмом восстанавливает
разрушенное войной хозяйство. Но результаты военной разрухи настолько велики, что не сразу
охватываются обновлением все стороны жизни и деятельности, в том числе и в погранвойсках.
И воспоминания еще одного ветерана, служившего на пограничной заставе Джуга , тому подтверждение.



Станислав, здравствуй! Думаю, что меня нельзя считать стопроцентным "Бочкарёвцем". На заставе я прослужил с 25 ноября по 28 декабря 1956 года. За это время о традициях и быте заставы не очень много узнаешь, но впечатления, конечно, остались яркие, так как это были мои первые наряды на границе. Хорошо помню моего первого старшего наряда: старослужащий 1934 года рождения БРИЛИН. Мне пришлось с ним идти на границу в первое ночное дежурство и в дальнейшем я с ним чаще, чем с другими, ходил в наряды.
Особой торжественности приёма молодого пополнения на заставе я не запомнил: всё прошло буднично и в темпе. Вручили СКС, проинструктировали - и в дело.
При мне застава носила 20-й номер, располагалась на возвышенности, двор был небольшой, здание было капитальное из кирпича, белое (оштукатурено, а может быть побелёное).
Наличее вышки на самой заставе не помню,но вполне вероятно,что она была, так как со стороны заставы,если стоять на земле,то селение и русло речушки не просматривалось.
Из всех транспортных средств у нас были только наши ноги, все перемещения производились бегом. В моё время на всех заставах было по несколько кавалерийских лошадей, думаю, что и на 20-й они тоже были, но я лично с ними на ней не сталкивался.
Не помню, чтобы при мне ( 56-59-й годы) велись какие-нибудь разговоры о строительстве новых зданий застав. Можно предположить, что всё это было сделано в период строительства ГЭС и под эти капитальные затраты.
Была ли будка возле железной дороги - не помню. Мне кажется, не было никаких строений, не помню и охрану моста. Были только обвальные сторожа.
По дороге ходили паровозы чешской фирмы "МОВАГ". Они были короче наших, советских паровозов. Профиль дороги наших паровозов не пропускал.
Заграждения, которые использовались в охране границы, были: "колючка" системы "КЛЁН", "ТАНТАЛ", сигнальные и звуковые растяжки. Основной вид наряда был ДОЗОР.
Электричества на заставе не было (если не считать наличие аккумуляторов для питания систем). Не было электричества и по всему отряду до 1958 года. В 1958 году протянули ЛЭП из Еревана, но до застав она так и не дошла. Отопление было печное.
В наше время с фотографированием было трудно, фотоаппарат был редкость. С этой пограничной заставы у меня никаких фото нет.
Что запомнилось: Гулистан и Девичья башня в нём, нарзанная сопка с погранзнаком, полуразрушенный иранский пост на сопредельной территории с его кое-как одетыми постояльцами (тогда не было у Ирана постоянной пограничной стражи), армянское кладбище и монастырь на правом фланге участка заставы, развалины караван-сарая на нашей стороне (дозорная тропа проходила через них). Запомнились тридцатиградусные морозы декабря 56-го года (усугублённые отсутствием достаточного количества валенок, которые приходилось менять нарядам прямо на флангах),большим количеством зайцев (которые чуть не прыгают через тебя, когда лежишь в маскхалате),обилие снега. В сильные морозы ходили в наряд на 4 часа.
А разряжание СКС после службы было целой проблемой из-за негнущихся пальцев.
По прошествии месяца службы на заставе я был направлен командованием на учебу в Школу сержантского состава Нахичеванского погранотряда.
**********





Трудно даются воспоминания, когда в мыслях постоянно возвращаешься к потере мужа в результате его долгой болезни, как бы много он мог порассказать. И только как память о нем, я немного расскажу о его службе, о нашей жизни на пограничной заставе «Джуга».

................

После окончания военного училища в 1954 году мой муж-Долгов Михаил Адреевич-получил назначение в город Находку в 102 пулеметную роту 5 укрепрайона 25 армии Дальневосточного военного округа. Но надолго там задержаться не пришлось, потому что грянули перестановки в войсках, укрепрайон был сокращен, а мужу предложили продолжить службу в пограничных войсках.
Так в 1958 году наша семья из трех человек приехала поездом из города Находки в Нахичеванский пограничный отряд. Встречали нас на вокзале на ГАЗ-69. Первые несколько дней проживали в отрядной гостинице.
После всяческих инструктажей и знакомств лейтенант Долгов был направлен для прохождения службы в населенный пункт Кивраг заместителем начальника 7 пограничной заставы по боевой подготовке.

В 1960 году, будучи уже старшим лейтенантом, Долгов был переведен заместителем на заставу « Джуга», которая в тот период носила № 21. В нашей семье было уже двое детей, младшей-Лене было тогда несколько месяцев. Для переезда нам выделили грузовую машину .
21 застава располагалась в те годы недалеко от села Джуга Джульфинского района. Заставу и село разделяла река Алинджа. Впрочем, назвать ее рекой можно условно, потому что большую часть года это был небольшой ручеек, а то и вовсе сухое каменное русло. Но зато весной в период таяния снегов в горах или летом после сильного ливня река превращалась в бурный селевой поток, смывая на своем пути все молодые поросли, перекатывая огромные валуны. Иногда мы наблюдали картину, когда перегоняемое стадо коров буквально сносило в Аракс. Жители села Джуга на такой период становились отрезанными от внешнего мира и могли попасть в райцентр только пешком через железнодорожный мост над рекой Алинджа. Территория заставы располагалась на вершине сопки, больше напоминавшей искусственное происхождение, так как вся остальная прилегающая местность в радиусе километра была ровной и малокаменистой.

Уже позже, когда застава была перемещена чуть ниже на ровное место, эту прежнюю заставу мы условно называли «верхней» или «старой» заставой. На территории этой верхней заставы находились два каменных здания для жилья (казарма и рядом дом, рассчитанный на три семьи офицеров), крепкая конюшня-навес, складское помещение. Тут же возле конюшни стояла металлическая высокая вышка-пост наблюдения. Баня в более ранний период была оборудована в бывшей будке путевого обходчика и топилась дровами, позднее стали привозить уголь-мелкий, сырой и доставлявший много хлопот при его розжиге. Автотранспорта тогда на заставе еще не было. В службе использовались шесть лошадей. Одну из них выделяли для хозработ, для подвоза питьевой воды из родника внизу сопки. Воду для технических нужд и для бани привозили из Нахичевани и держали ее в емкости, находящейся посреди двора заставы. В казарме и в жилом доме углем топились печи для обогрева в холодное время. Только через несколько лет, а именно в 1962 году, на заставу стали привозить из отряда газ в баллонах: один баллон-для солдатской кухни и один-для офицерской (в жилом офицерском доме кухня была одна общая для всех семей). Иногда одного баллона с газом не хватало и мужья умудрялись договариваться менять баллоны на заправке в Джульфе, хотя это и не приветствовалось командованием отряда. Стационарной электролинии к заставе не было, а на территории стоял электрический движок, который заводили для зарядки аккумуляторов и 1 раз в неделю для кинопередвижки. В остальное темное время суток все помещения освещались керосиновыми лампами.

Встречал нас на заставе начальник заставы майор Кравченко Василий Алексеевич. Замполитом заставы был старший лейтенант Буняков Николай Иванович, выпускник Алма-Атинского училища. Уже много позже Буняков Н.И. преподавал службу и тактику погранвойск в пограничном училище г.Голицыно.

..................

Запомнились и их семьи: у Кравченко-жена Полина Федоровна и двое детей, у Бунякова-жена Валя и сын Саша. Только двое из всех детей офицеров достигли школьного возраста и учились в джульфинской школе. Возил их туда майор Кравченко на своем мотоцикле, потому что другого транспорта на заставе не было. Женщины на заставе носили воду, топили печи, стирали в корытах, готовили еду для своих семей. Иногда мы ходили в Джугу, где у местных жителей покупали молоко для детей.



Наши мужья часто уходили в наряды, так как личного состава было тогда мало. Основным видом наряда тогда был дозор-пеший или конный. На заставе в службе использовались три служебные собаки. Материальное обеспечение заставы было скудным. Личный состав отдыхал на железных кроватях, матрасы и подушки были наполнены соломой. От комаров спасались самодельными пологами из марли, которые висели над каждой кроватью.
По железной дороге мимо заставы проходили, в основном, товарные поезда. Ходили два пассажирских поезда Баку-Ереван и Баку-Норашен, остановки их были короткими, порой поезд только сильно замедлял ход и тут же набирал скорость. Тамбуры вагонов не открывались, если из вагонов никто не выходил, так что сесть в поезд при необходимости всегда было проблемой. С поезда и сбрасывались отрядным почтальоном коробки с лентами кинофильмов.

В середине лета 1962 года Долгов был переведен по службе на 22 пограничную заставу, которая располагалась в городе Джульфа. Как обьясняло командование отряда-с целью усиления руководства более сложным участком границы. В 1967 году на заставе «Джуга» произошло безнаказанное нарушение государственной границы на так называемом «узком месте», где река очень близко подходила к заграждениям. И хотя нарушитель не смог преодолеть реку Аракс и утонул из-за сильного течения реки, сам факт прорыва для начальника заставы обернулся понижением его в должности. Он был переведен на джульфинскую заставу заместителем по боевой подготовке, а вместо него начальником заставы был назначен мой муж, еще старший лейтенант. Так мы во второй раз переехали на эту заставу. Но размещалась она уже на новом месте, не на сопке, а рядом, на равнинном участке местности.



Из заместителей на заставе в тот период был замполит Козубов, чуть позже направлялись заместители из числа двухгодичников,которые после окончания срока службы уезжали с заставы. Надо отдать должное предшествующему начальнику заставы. Под его руководством на заставе было очень многое сделано. Во-первых, пограничным отрядом был выстроен новый заставской комплекс и его надо было обихаживать. Во-вторых, в период строительства новой заставы к ней была подведена электролиния. В-третьих, наличие электричества позволило на рубеже прикрытия границы поставить столбы с прожекторами заливающего света (ПЗС), которые дежурным связистом моментально включались при каждой сработке системы. Да и сама система «С-100» была построена в этот период. В-четвертых, на территории новой заставы был заложен фруктовый сад. В-пятых,в-шестых…. Несомненно, прежний начальник заставы вложил много своего труда и энергии в становлении и обустройстве новой заставы.

При своем назначении начальником 21 пограничной заставы Михаил Андреевич добился выделения для заставы грузовой автомашины ГАЗ-51. Она использовалась и для действий по сработкам системы, и для подвоза грузов, и для перевозки детей в школу. В последующем, в начале 1970 года, мы приобрели личный мотоцикл, так как старенькая машина часто ломалась и подолгу чинилась из-за отсутствия запчастей.



Михаил Андреевич продолжил дело своего предшественника по благоустройству заставы. В 1969 году вокруг заставы был построен каменный дувал. Продолжилась высадка фруктовых деревьев и кустов роз, которые привозили от знакомых из Джуги.

Была построена беседка для отдыха личного состава. Возвели стелу «Неизвестному солдату», правда, я уже запамятовала в связи с каким событием.

и беседка стала такой:

В оставшейся от «верхней» заставы конюшне содержались две коровы. Молока они давали мало, три-пять литров в день и шло оно, в основном, для ночных нарядов и для детей. На заставу была проложена ветка трубопровода с питьевой водой. В тылу заставы располагалась хлораторная будка, куда вода самотеком поступала с гор, вода хлорировалась и так самотеком по трубе шла на заставу. О напоре воды и говорить не стоит-когда утром или в обед шло умывание личного состава, то в офицерских домах воды не было до окончания помывки. Но все-таки это было уже удобством. Для помывки в бане воду привозили в автоцистерне из отряда.

В конце 1968 года в районе заставы была еще одна попытка группового нарушения границы, один нарушитель был задержан в районе селения Джуга. За умелое руководство действиями личного состава при поиске и задержании нарушителей Долгов был награжден орденом Красной Звезды.

После 1969 года жизнь на заставе пошла размеренной, были свои трудности и невзгоды, но все это было позже. Прибывали на заставу солдаты новых призывов, увольнялись в запас отслужившие, приезжали новые заместители.

В 1974 году штат заставы был увеличен до 64 человек, что потребовало дополнительных усилий по "сколачиванию" воинского коллектива.






В августе 1975 года майор Долгов Михаил Андреевич был переведен по службе на заставу «Пицунда» Батумского 36 пограничного отряда, передав командование заставой заместителю по политчасти старшему лейтенанту Прудько Станиславу Владиславовичу.

.......

*****************




В пограничной, а быть может, и вообще в армейской среде командиров бытовала такая присказка. Идет прием-сдача дел от прежнего проштрафившегося в службе начальника вновь назначенному. Просмотрели весь сейф, проверили наличие документов и печатей. И видит новый начальник, что в сейфе в уголке лежат три пакета.
Он и спрашивает:
- А это что?
Старый начальник и отвечает ему:
- Это я заготовил для тебя три пакета. Когда у тебя случится первый «пролет» и ты станешь мучиться вопросом «что делать?», тогда ты вскроешь первый пакет. И так до трех «пролетов».
На том и расстались. Служил молодой начальник до первого «пролета» и раскрыл первый пакет, а в нем написано: «Вали все на старого начальника». После второго «пролета» прочитал начальник во втором пакете «Вали все на молодость». Спустя некоторое время обозначился и третий «пролет» в службе. Вскрывает начальник последний, третий пакет, а в нем написано: «Готовь новые три пакета».
Интересная присказка, не правда ли, товарищи командиры и начальники? Сейчас, уже спустя многие десятилетия после окончания своей пограничной службы, прихожу к выводу: насколько жизненна и достоверна эта присказка. Но это было потом. А пока…




Приказом по округу от 3 октября 1975 года меня назначили начальником пограничной заставы «Джуга» имени героя-пограничника Андрея Бочкарева и сменил я в этой должности майора Долгова Михаила Андреевича, уважаемого мной до сих пор. Через десять дней мне исполнялось 30 лет.
Хозяйство заставское было в хорошем состоянии, ведь еще полгода назад его, так сказать, всем миром, приводили в порядок, готовясь к присвоению заставе имени Андрея Бочкарева (об этом знаменательном дне можно почитать в последующем изложении). Воинский коллектив был таким, каким мы сами же его и воспитали и подготовили, словом, нормальный был коллектив. Вспоминая, как это выглядело на протяжении предшествующих моему назначению начальником заставы пяти лет, хочу поделиться теми статьями и заметками, которые публиковались о заставе в нашей окружной газете «На Рубежах Родины». Предварительно замечу, что корреспонденты нашей окружной и некоторых других газет и журналов были частыми гостями на заставе на всем протяжении моей службы на ней, вникали во все мелочи службы и быта личного состава. Отдаю должное их профессиональному мастерству и воспользуюсь результатами их труда в своем рассказе, ибо лучше я и не расскажу сам.



У подножья затянутых дымкой гор, обступивших со всех сторон небольшую долину, стоит эта застава. Издалека она походит на зеленый островок среди неровной, покрытой валунами и невысокими сопками, местности.
По календарю сейчас декабрь. Но для этих мест зима – понятие почти условное. Разве что ночи стали длиннее да холоднее.
Ритуальная площадка. И рядом – небольшой обелиск со словами: «Неизвестному пограничнику».
У подножья обелиска растут цветы. Астры. Разных оттенков – от фиолетового до белого. Как много их здесь! Тишину ясного, не по-зимнему теплого утра нарушают четкие шаги. Пограничный наряд, на минуту застыв по стойке «смирно» у обелиска, выходит на охрану государственной границы.
Секретарь комсомольской организации заставы коммунист ефрейтор Василий Лепетуха рассказывает:
- Высокое звание отличной заставы наш коллектив завоевал недавно. Год назад состоялось общее собрание личного состава заставы, и мы решили: «Будем бороться за звание отличной!». Горячо взялись за дело. Помогали друг другу в учебе, работали с полной отдачей сил по инженерно-техническому оборудованию границы, благоустраивали территорию заставы. Всех дел не перечесть.
После подведения итогов социалистического соревнования за третий этап Ленинской вахты, в канун 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, — застава была объявлена отличной.
Но, все мы знали, что завоевать высокое звание отличной легче, чем удержать его. Поэтому, обсудив обращение воинов заставы имени П.Гужвина, комсомольцы постановили: «Продлить Ленинскую вахту до открытия XXIV сьезда КПСС. Удержать звание отличной заставы, увеличить число отличников, классных специалистов, спортсменов-разрядников".
Слово свое пограничники отличной держат крепко. Забегая вперед, скажем что по итогам первого этапа предсьездовской вахты застава подтвердила право
именоваться отличной.
Коллектив заставы по праву гордится своими маяками - отличниками службы и учебы: командиром отличного отделения сержантом Геннадием Бобровым, рядовыми Владимиром Козило, Георгием Калантаевским, Виктором Пидуновым и другими.
Возьмем, к примеру, ефрейтора Александра Бабака.
На первом году службы он стал отличником учебы, старшим пограничного наряда. За бдительное несение службы он был поощрен отпуском, награжден знаком «Отличник Советской Армии». Комсомольцы избрали Александра заместителем секретаря бюро ВЛКСМ заставы.
В Ленинской комнате - стопка толстых тетрадей. Берем одну из них - «Ленинская тетрадь комсомольца Юрия Яковлева». На первой странице — личные социалистические обязательства, взятые в честь XXIV съезда КПСС. Комсомолец Яковлев обязуется: «Изучить и законспектировать пять работ В. И. Ленина, документы XVI съезда ВЛКСМ, продолжить изучение истории КПСС и ВЛКСМ»... И почти везде отметки «Выполнено!». Рядовой Ю. Яковлев — отличник службы и учебы, старший наряда, член бюро ВЛКСМ.
... Ленинские тетради коммунистов Н. Лутаенко, Н. Ткаченко, комсомольца М Щербины…
— Вы не думайте, что у нас все идет так уж гладко, без сучка и задоринки, — говорит В. Лепетуха.- Есть и недостатки в работе и неиспользованные резервы. Можем мы добиться увеличения числа отличников? Можем. И отличных отделений можно иметь больше. Сейчас в ходе предсъездовского соревнования мы и боремся за это. Проводим вечера обмена опытом службы. Активное участие в их организации принимают младший сержант Сергей Курилов, рядовой Леонид Сорокалетов и другие. Не остается в стороне и наша стенная газета «Чекист», регулярно выпускаются боевые листки, освещающие ход соревнования, бичующие недостатки.
Большую работу проводит бюро ВЛКСМ заставы. На своих заседаниях оно неоднократно заслушивало комсомольцев-агитаторов, молодежных докладчиков, командиров отделений.
Вот один из конкретных примеров в организации соревнования.
Рядовые Владимир Козило и Григорий Дубко служат второй год. Оба – в одном отделении, оба - комсомольцы. К тому же крепкая дружба связывает Владимира и Григория. Но в предсъездовской вахте они – соперники, соревнуются друг с другом. Свою первую проверку рядовой Дубко сдал на «хорошо» (подвела физическая), а Козило - на «отлично».
Друзей-соперников стали часто видеть вместе на спортплощадке. И вот результат: последнюю проверку Григорий сдал так же, как и его друг — Владимир, на «отлично».
Чего греха таить, есть еще заставы, на которых очень слабо организован досуг личного состава, нечем заняться пограничникам в свободное время.
- Досуг,- говорит ефрейтор В. Лепетуха,- дело комсомольское. На каждой заставе есть свои таланты, спортсмены, художники. Вот у нас,например, организован эстрадный ансамбль «Нарзан». Ребята сами сделали электрогитары, разучили мелодии, песни…И когда выступает с концертом наш «Нарзан» (младший сержант Б. Золочевский, рядовые Л. Сорокалетов, Г. Конохов, ефрейтор Н.Лутаенко), среди зрителей не остается равнодушных.
В почете у нас и спорт. Члены спортбюро ефрейтор Н.Зубкович, Ю.Яковлев организуют соревнования по футболу, волейболу, гимнастике. Как-то прочитали мы в окружной газете о городках. И загорелись. Сделали площадку, биты. Теперь на заставе немало поклонников этой «суворовский» игры, развивающей глазомер, силу удара.
Есть у нас любители «тихих» видов спорта – шашек, шахмат. Ну, а если играть не хочется, можно просто послушать новости, музыку — застава радиофицирована умелыми руками связистов ефрейтора Н. Зубковича и рядового А. Шульги.
…Много можно было бы еще рассказать о заставе. Но лучше всяких слов говорят о службе,учебе, работе комсомольцев отличной заставы их дела, налравленные на достойную встречу XXIV сьезда КПСС.

А.МАКСИМОВ
фото автора.





На протяжении всего участка заставы, вдоль инженерно-технических сооружений и непосредственно вблизи от Аракса и линии государственной границы проходила ветка железной дороги сообщения Ереван-Баку. В течение суток проходили в одном и другом направлении пассажирские поезда Баку-Ереван, Баку-Норашен и Ереван-Кафан. Кроме последнего состава, другие поезда тоже хоть и не останавливались специально, но чуть притормаживали против заставы. Пассажиры, садившиеся в поезд, либо выходившие из него, должны были исхитриться сделать это в безопасном для себя варианте, к тому же проводники не всегда открывали входные двери.



В тех случаях, когда от заставы отьезжала большая группа пограничников, начальник заставы выходил перед тепловозом и показывал машинисту два или три растопыренных пальца, давая тем самым понять, на сколько минут он просит затормозить поезд. Зачастую это действие срабатывало.




Сразу отмечу, что на пограничной заставе по моим наблюдениям за весь срок своей службы на ней, всегда был достаточно сильный сержантский состав. Надо отдать должное: сержантские школы – и строевых и технических младших командиров – квалифицированно занимались подготовкой, выпускали в войска младших командиров с хорошими знаниями и навыками. Да и сами курсанты-будущие сержанты, надо полагать, осмысленно выбрали свой служебный путь. Конечно, первые месяц-два на заставе молодые сержанты осваивались с новым местом службы, приглядывались к офицерам, ко всему личному составу заставы и к подчиненным своего отделения. Но уже по прошествии некоторого времени они уверенно возглавляли свои отделения, были надежными помощниками офицеров в воспитании и обучении личного состава.
Вспоминается диалог с одним из сержантов заставы, содержание которого публиковалось в нашей окружной газете на протяжении нескольких номеров. Он будет интересен многим ветеранам и поэтому я его воспроизвожу здесь.

Лица…лица-.. Выгоревшие до белизны когда-то защитного цвета панамы, гимнастерки, не раз чиненные сапоги.. Это - мои товарищи, мои подчиненные. Почти нет между нами разницы по возрасту: подумаешь, на несколько месяцев старше или младше!
.. Я отчетливо помню нашу разношерстную толпу, когда приехали в часть. Тут и там — свитера, пиджаки, фуфайки. Кто с чемоданом, кто с рюкзаком, а кто даже с портфельчиком. Помылись в бане, кое-как навернули новенькие портянки, приладили панамы, — Глянул по сторонам — мама родная: как же я теперь Сашку от Витьки отличать буду?!
Оказалось, ничего - можно разобраться.
...Не то, что дни — месяцы летели незаметно за напряженной боевой учебой. Крепко-накрепко врезались в память встреча со Знаменем части, вручение оружия, принятие Военной присяги...
Затем снова учеба. И — строй вчерашних курсантов, ныне командиров отделений с двумя новенькими лычками на погонах.
— Вольно! Ра-зой-дись!
В мгновение ока распались стройные шеренги. Море — не море, а приличное по размерам озеро улыбок, вместо шума прибоя - гул поздравлений. Все галдят, и я в том числе: командиры! Учеба окончена!
Вспоминаю с улыбкой. Тогда казалось, что мы все знали, все умели. Но жизнь-то - штука сложная. Вводные, порой ставит такие, что только держись...
Так-тттрак, так-тттрак - скороговоркой выговаривают колеса поезда. Мое место — у окна. Поезд идет по ущелью. Через слегка запотевшее стекло в легкой синеве начинающегося вечера видны горы. Склоны их круты. Собственно, какие там склоны! Отвесные скалы. Даже обильно выпавшему снегу негде лечь, и эти громадины стоят голые, красно-коричневые, будто не успев остыть от жарких лучей летнего солнца.
Еду «для дальнейшего прохождения службы». Закончился начальный курс обучения у молодых пограничников. Хорошее пополнение прибыло на границу!
На вокзале города Н., откуда я уезжал для «дальнейшего прохождения», ко мне подошел знакомый сержант:
— Вот товарищ, - он указал на сухощавого, среднего роста ефрейтора, — следует на ту же заставу. Поедете вместе, веселей будет..
Познакомились. Ефрейтор оказался Юрой Нейжмаком, секретарем комсомольской организации заставы. Разговорились, конечно. По правде говоря, рассказывал больше он, я лишь сделал «вступительное слово о себе», потом только задавал вопросы.
— Вы, наверное, будете командовать первым отделением. Наш сержант Золочевский уволился в запас. Отделение объявлено отличным .. — ефрейтор Нейжмак сделал паузу и выжидающе посмотрел на меня.
Я промолчал.
Поезд остановился. Мы вышли из вагона. Пошли к заставе. Она оказалась совсем недалеко. Снег под ногами приятно поскрипывал в ночной тиши.
Представился начальнику заставы майору Долгову. Встретил он приветливо. Поговорили.«Ну, обживайтесь.».
Обживаться так обживаться. Сдал в каптерку вещи, определился в спальном помещении, получил оружие. На боевом расчете майор Долгов представил меня как командира первого отделения.
Стою перед строем. Вопрошающие взгляды солдат: «Ну, каков ты, новый командир?»
В первый наряд мы вышли вместе с инструктором службы собак сержантом Скакуновым. Участок границы здесь интересный: пограничная река,вырвавшись из узкого ущелья на равнину, причудливо петляет, образуя острова, заводи.
— Видишь эту башню? — Скакунов показал на полуразрушенное, причудливых форм, строение - Девичьей называется. Правда, там сейчас не девушки живут, — смеется — одни дикие голуби-горлицы. А на правом фланге есть мост, построен во времена Александра Македонского.
История — моя слабость. Македонский. Его знаменитые походы. 327-й год до нашей эры!
Прошагали несколько километров молча. Я осматривался, стараясь запомнить местность.
— Это место, — вдруг заговорил инструктор. — тоже в своем роде знаменитое. Пятнадцать нарушителей в разное время пытались здесь пересечь границу. Не вышло! Им не так везло, как Македонскому...
… С чего начинать? Конечно, со знакомства с отделением!
Мой актив: ефрейторы Юрий Нейжмак, Николай Иванников, Иван Панченко, рядовой Николай Лукьянов. В течение недели успел поговорить со всеми. Но только это что — анкетные данные: где родился- где учился… Надо постараться глубже узнать людей.
Через несколько дней замполит лейтенант Прудько мне говорит: «Обратите внимание на рядового Станислава Кузьминова. Ни к чему хорошему его поведение привести не может...».
Я и сам уже начал приглядываться к Кузьминову. После увольнения в запас старослужащих он, кажется, почувствовал себя «стариком», вообразил, что все ему дозволено, на службе стал допускать нарушения.
Как-то проверяю порядок в спальном помещении. Койка Кузьминова оказалась незаправленной. Станислав был на службе. Ну, думаю, придет - поговорим. А разговора не получилось. Глядит в сторону. «Времени не было, - Забыл. .», отговорки все. Внутренний порядок в отделении оставлял желать лучшего. В свободное время я собрал воинов отделения в спальном помещении.
— Так не годится, товарищи. Будем учиться, как заправлять кровати. Показал заправку койки.
- Кузьминов, ну-ка теперь вы ..
— Почему именно я?
— Как почему? Вы же старослужащий, покажите пример!
Усмехнувшись, он все-таки заправил постель. Вышло неплохо, но я ожидал большего.
Конечно, этот случай, пусть немного, но подействовал на солдата. Но я чувствовал, что этого мало. Кузьминов продолжал нарушать дисциплину, старался увильнуть от занятий. Втроем уже, вместе с коммунистами Нейжмаком и Панченко мы серьезно, по душам поговорили со Станиславом.
Кажется, дело пошло на лад. И вдруг…
Рядовой Кузьминов был дежурным связистом. Наряд сообщил, что на большом удалении от себя видит неизвестного. Наряд просил доложить об этом дежурному.
- Хорошо, буркнул Кузьминов. Прошло несколько часов. Сообщение с участка: «Следы на КСП!»
Тревожная группа была поднята «в ружье». Когда разобрались, то оказалось, что следы принадлежали местному жителю, как раз тому неизвестному, о котором докладывал наряд.
Не знаю, как другие, а я бы назвал проступок Кузьминова преступной халатностью. Граница. За ее судьбу мы все в ответе. Кроме того, он подвел своих товарищей и потом еще пытался изворачиваться, лгать.
Короче говоря, здорово досталось Кузьминову на комсомольском собрании. Я объявил ему выговор перед строем.
Такая «встряска» подействовала на Станислава. Но ненадолго. Снова принялся Кузьминов за старое. В чем дело? Неужели он неисправим?
Наступило время провожать его в запас. Вышли мы к поезду. Попрощался Станислав с нами.
— Извини, командир, — сказал он тогда мне, — много я тебе крови попортил.
Уволился Кузьминов в запас. Характеристику ему дали объективную, ту, которую заслужил. Было в ней немало нелестных слов. А у меня остался горький осадок в душе: не смог я найти к Станиславу «ключика». Майор Долгов утешил: «На ошибках учатся..».
На ошибках... А где они, эти ошибки? В какой момент просмотрел Кузьминова?



Весна близится! «Ею уже в воздухе пахнет», — как сказал один поэт. И действительно, пахнет, хотя снег еще не совсем сошел с гор, кольцом окруживших заставу. Выйдешь за дувал, ветерок овеет и принесет с собой слегка влажный солоноватый запах молодой травы.
Как-то я застал ефрейтора Панченко за довольно необычным занятием. Он сидел в нашей заставской беседке, обложившись бумажными пакетиками.
На мой вопрос Панченко, улыбнувшись, высыпал на ладонь из пакетика что-то похожее на манную крупу,только темно-коричневого цвета.
Семена. Цветы будем сажать на клумбе и вокруг беседки. С прошлого года насобирал, малость родители в письме прислали. Это вьюнок, у нас на родине его еще «павителькой» называют. Нитки протянем вот с этой, восточной стороны, вьюнок за них зацепится и потянется вверх... Тень будет... Летом ведь у нас температурка сами знаете какая..
Что ж, хорошее дело задумал. К земле душа у парня тянется, частенько вспоминает Иван родные бескрайние поля, медленные, спокойные реки. вот теперь цветы сажать собрался. Павительку эту..
Ну ладно, весна весной. Ефрейтору Панченко майор Долгов на боевом объявил выходной, он может заниматься цветами. А мне сейчас нужно проводить занятия по материальной части оружия и основам стрельбы.
Со своим первым отделением.
- Для начала, — сказал я,объявив тему, цель занятий и учебные вопросы, — давайте вспомним основные тактико-технические данные автомата. Кто ответит?
Поднялось несколько рук. Я вызвал рядового Сергея Конышева.
Уже по уверенному тону солдата можно было определить, что он материал знает. Конышев отвечал четко, не задумываясь называл цифры. Я же (извини, Сергей!) слушал его только «в пол-уха», наблюдая за рядовым Валерием Гуренко. Тот сидел, скучающе глядя в окно совершенно не слушая Конышева: видимо, думал о чем-то своем.
- Рядовой Гуренко, какова дальность прямого выстрела из автомата?
— А?
— Дальность прямого выстрела?
— Да знаю я, товарищ сержант, сколько можно повторять одно и то же..
И все-то он знает, этот Гуренко. А копнешься глубже, вместо знаний - пшик. Откуда это у него?
Характер у рядового Гуренко мягкий, еще не окончательно сформировался солдат. Ищет образец для подражания. Видно, недолго искал и попал под влияние рядового Кузьминова.
Валерий перенял у Станислава (успел!) кое-что. В частности, кузьминовскую «философию» всезнайства, «стариковства». Подобная «философия» - штука опасная, весьма вредная в воинском коллективе. Нужно было что-то предпринимать.
Пока я ломал голову, с какой же стороны «подступиться» к рядовому Гуренко, произошло следующее.
Было Первое мая. Сдав дежурство сменщику и поздравив его с праздником, я отправился отдыхать. Разделся, лег и моментально уснул: сказалась бессон- ная ночь. Меня разбудил грохот. На тревогу не похоже. Приоткрыл глаза, смотрю: Гуренко и с ним еще один солдат перетаскивают кровать.
— Ты чего?
-Кровать переношу...
Зачем переносит, я тогда так и не разобрался, уснул. Следующий день прошел в хлопотах. Были занятия, затем все работали по инженерно-техническому оборудованию границы.
Отбой. Прихожу в казарму, гляжу, рядовой Гуренко укладывается спать неподалеку от меня (а раньше его кровать стояла почти у самой двери). - Что это за переселение?
- Я здесь буду спать, — Гуренко поднял глаза. — Там возле двери шум, мешает отдыхать…
- Ну, хорошо, вы передвинули койку. Вам теперь будут сниться спокойные розовые сны. А там, у двери, кто оказался? Рядовой Гармашов, молодой солдат,еще не привыкший как следует к заставской жизни. Другого места в спальном помещении у нас нет. Короче говоря, несите койку на место, я запрещаю переселяться.
Не сдается Гуренко:
- Разрешите, товарищ сержант, обратиться по этому вопросу к начальнику заставы.
- Обращайтесь...
Майора Долгова тогда на заставе не было - за него оставался лейтенант Прудько. Минут через десять слышу голос дежурного: «Сержант Антипенко, в канцелярию!»
- Вот что, товарищ Антипенко — говорит лейтенант Прудько, — мы тут с Гуренко поговорили и постановили: как вы решите, так и будет..- Идите.
Мы вышли в беседку. Закурили...
- Давайте разберемся спокойно,- сказал я, — Допустим, я разрешу вам спать в другом месте. Но посудите сами. Саша Гармашов — молодой солдат. Традицией у нас стало: все лучшее — новичкам. В том числе и место в спальном помещении. Так или нет?
- Ну, так.
- Вы ведь старослужащий. А по последней тревоге как действовали?! Молодые на вас равнялись, начальник заставы отметил при разборе...
Помолчали. Потом Гуренко вдруг рассмеялся:
— Поспешил я, товарищ сержант. Погорячился. Правильно вы говорите..
Порадовался и я: есть маленькая победа! И тут же посмотрел на эту победу в «тактическом» плане —успех надо непременно развивать, продолжая наступление. Это самое «продолжение наступления я наметил, не откладывая на следующий день.
...Личное время на заставе. В это время пограничники как бы делятся на несколько групп: волейболисты — на площадке, шахматисты и гитаристы — в беседке, любители телепередач и пишущие письма домой - в Ленинской комнате.
Рядовой Гуренко стоял у крыльца, перебрасываясь изредка словами со своим земляком ефрейтором Виктором Билыком.
Я быстро разделся, натянул спортивный костюм и подошел к ним.
— Что, ребята, пойдем в спортгородок, позанимаемся гантелями, гирей, а?
— «Мускул свой, дыхание и тело...» — усмехнулся ефрейтор Билык. Гуренко промолчал. Он хоть на первый взгляд имеет фигуру мощную, но на самом деле - как говорят спортсмены, рыхловат.
- Вот именно, мускул свой, — продолжал я — Как?
— А что? Пойдем!
И пошли. Позанимались тогда основательно. Я-то привык, с гантелями и штангой порядочно уже знаком. Для Гуренко и Билыка это было в новинку. С не-привычки на другой день мускулы болят, тело ломит. Смотрю, проходит день, второй — Гуренко не показывается на спортплощадке...
- Пасуете? Тут главное — нужно втянуться заниматься систематически, а не от случая к случаю. Неделя — и все войдет в норму. Вот, возьмите журнал, почитайте об атлетической гимнастике..
На следующий день мы продолжили занятия. Рядовой Гуренко окреп, стал гораздо подвижней, чем был раньше. На занятиях по физической подготовке я нередко говорил:
— Рядовой Гуренко, покажите, как нужно выполнять на перекладине подъем силой!
И Валерий показывал, да так, что «пятерки» за выполнение упражнения было маловато!
Рядовой Гуренко стал отличником боевой и политической подготовки, службу нес бдительно, был удостоен ряда поощрений за добросовестное отношение к выполнению воинского долга.
Буквально перед самым увольнением в запас воинов, выслуживших установленный срок, к нам на заставу приехали представители столичной милиции. Они приглашали лучших пограничников на работу в органы МВД в Москву. Получил предложение и рядовой Гуренко.
После собрания, когда мы остались вдвоем с ним в беседке, Валерий спросил:
— Как вы считаете, стоит ехать?
— Не знаю, — честно ответил я. — Тут советовать трудно. Подумайте хорошенько сами.
.. Недавно на заставу пришло письмо из Донецка. Валерий Гуренко писал, что они с Виктором Билык решили ехать в Москву для работы в милиции. «Так что не забывайте и считайте нас пограничниками»,- этими словами заканчивалось письмо..



Лето здесь жаркое. Солнце печет немилосердно. Даже в тени столбик термометра зачастую переваливает за отметку «40». Ребята все загорели до черноты. Застава стоит в небольшой долинке, со всех сторон окруженной горами. В хорошую, ясную погоду отлично видно, как на далеких вершинах высоких скал ослепительно белой пеной лежит снег. А здесь, внизу, земля потрескалась от жары.
У нас, на территории заставы, относительно прохладно. Беседка для отдыха утопает в зелени. Под легким ветерком шелестят листьями стройные тополя, прижились шелковица, слива, яблони. Глядя на этот «зеленый островок», я (уверен, что не только я один) не раз мысленно говорил спасибо старшим поколениям пограничников: сколько труда они вложили, чтобы ожил этот клочок иссохшейся земли, стал приветливее, уютнее! Сажая эти деревья ухаживая за ними, поливая, они знали, что не доведется им посидеть в тени — деревья растут медленно. Они думали о нас, тех, кто будет после них жить и нести службу здесь. Так же поступаем и мы. Это стало традицией — заботиться о следующем поколении пограничников.
. .К вечеру здесь жара спадает. И обычно после боевого расчета, когда наступает личное время, все свободные от службы воины собираются в беседке. Так было и в один из июльских дней.
На шахматной доске развернулось ожесточенное сражение. Король белых попал в опасную ситуацию. Вокруг играющих собрались болельщики.
В это время в беседку вбежал одни из солдат и громко объявил:
— Едут! Молодое пополнение едет!
Все выбежали к воротам.
Вскоре, скрипнув тормозами, остановился перед нами «ГАЗ—66». Из кузова выглядывали молодые солдаты.
« Старожилы» бросились к заднему борту: помочь приехавшим снять вещи. И сразу новички попали в окружение пограничников.
— Краснодарцы есть?!
— Ставропольцы?
— С Украины кто?..
...Вопросы, вопросы. Не скрою - мне тоже очень хотелось поговорить с солдатами-земляками.
Подошел.
— Ну, так кто же из вас с Украины?
— Рядовой Шевчук!
— Рядовой Долбня!
— Украина большая, а точнее?
— Из Донецкой области. — застенчиво улыбнулся небольшого роста солдат (это Долбня), — Ясиноватский район, поселок Пантелеймоновка. Комсомолец, работал строгальщиком...
— Ого! Прямо сразу — вся биография как на ладони. А вы? — обратился я ко второму.
— Я из города Славянска, работал на машиностроительном заводе...
— Знаю, знаю этот завод. Сам, правда, не бывал, но от отца слышал. Он бывал на вашем заводе. Наш Токмакский дизелестроительный и ваш завод взаимно связанные предприятия...
Помолчали.
— Хорошо тут, — огляделся еще раз по сторонам рядовой Шевчук. — Зелено-красиво...
— Всю эту красоту наши пограничники создали своими руками почти на голом месте, — сказал я. — И вы, наверное, когда будете увольняться в запас, оставите о себе память — посадите деревцо.
Замер строй перед ритуальной площадкой. Начальник заставы майор Долгов поздравил молодых пограничников с прибытием на заставу, пожелал им хорошей службы.
— Не буду хвастать, — сказал в своем выступлении коммунист ефрейтор Панченко, — сами увидите, какой у нас коллектив. Каждый из нас постарается передать вам все, что знает и умеет сам...
С ответным словом выступил рядовой Владимир Долбня:
— От всей души спасибо вам за теплый прием. Мы постараемся стать настоящими пограничниками.
К моей радости, рядовые Шевчук и Долбня были зачислены в отделение, которым я командую. К радости потому, что мне уже успели понравиться эти ребята.
С секретарем комсомольской организации ефрейтором Нейжмаком мы решили, не теряя времени, на следующий же день познакомить поближе молодых пограничников с личным составом отделения. Знакомство продолжалось более часа. Сначала Шевчук и Долбня рассказали о себе, затем я представил им каждого пограничника отделения.
— Мы боремся за то, — сказал Юра Нейжмак, — чтобы в честь 50-летия образования Союза ССР вновь подтвердить звание отличного отделения. Стараемся на каждом занятии добиваться только отличных результатов. Теперь вы — полноправные члены нашего небольшого коллектива.
…Начальник заставы майор Долгов и замполит лейтенант Прудько познакомили молодых пограничников с участком заставы. Впечатлений было хоть отбавляй.
А еще через несколько дней на боевом расчете рядовой Шевчук услышал свою фамилию: он назначался в наряд. В свой первый «настоящий» наряд.
Вечером ко мне подошел дежурный по заставе.
— Товарищ сержант, — сказал он, — Шевчук в наряд собирается. Волнуется очень ..
Конечно, все это естественно. А как я сам волновался, идя в первый наряд! Здесь нужно хорошее, теплое дружеское слово. И я пошел в «дежурку».
— Спокойней, Василий, собирайся тщательно. Увидишь, все будет отлично. Давай-ка я тебе помогу подогнать снаряжение…
Проводил Шевчука в наряд. Когда он возвращался, то сразу подошел ко мне.
— Ну, Василий, рассказывай, как служба?
— Отлично, товарищ сержант, нарушений не было. Чувство-то какое удивительное, когда идешь по дозорной тропе! Честно говоря, порой казалось, что заметил нарушителя. Старший объяснял: тут камень, там куст…
На следующий день они — Шевчук и Долбня — пришли со старшим сержантом Валерием Волобуевым на проверку.
Я был старшим подвижного пограничного поста. После того, как проверка окончилась, я спросил у Волобуева разрешения поговорить с младшими наряда. Он разрешил.
— Вы знаете, что такое подвижной пограничный пост?
— Знаем...
Стал задавать им вводные. Несложные, конечно, участок ведь они еще слабо знают. Отвечали молодые уверенно, я остался доволен.
— Хотите быть старшими нарядов?
— Конечно, хотим!
— А знаете, что для этого надо?
— Знаем…
— Вот как! Я вижу, вы все знаете уже. А что же надо?
— Учиться, — говорит Долбня.
— Теоретически и практически, — добавляет Шевчук, — Закаляться и...
—…И еще многое другое. Но об этом поговорим позднее. А пока продолжайте нести службу.
— Есть!
Я верю, будут они хорошими старшими нарядов. И деревца свои посадят, чтобы оставить о себе добрый след на заставе...

Записал А. МАКСИМОВ.





Многократно в монологе сержанта Антипенко упоминалось о красоте и ухоженности территории заставы. И эта оценка не раз звучала у пограничников самых разных призывов. Да, проявили завидную настойчивость и вложили большой труд наши предшественники, озеленяя территорию заставы и прекрасно понимая, что не смогут сами дождаться результатов своего труда. Но пусть они знают, что все последующие поколения пограничников с теплотой вспоминают о своих незнакомых ветеранах, которые столь душевно отнеслись к благоустройству места своей пограничной службы. Абрикосовые деревья и шелковица, вишни и тополя – деревья давали не только красоту, тень и свой особенный микроклимат в летние жаркие дни. Фруктовые деревья давали еще и вкусные ягоды в столь обильном количестве, что в иные годы и не знали, как их все собрать и сохранить. Нам с женой, прибывшим на заставу из Подмосковья, было просто поразительно такому обилию и доступности ранее мало виданных ягод. В то же время сад требовал и постоянного ухода за собой. Многие пограничники, призывавшиеся из южных регионов страны, знали, как ухаживать за такими сортами деревьев и заботливо относились к этому. Каждую осень участок под садом вскапывался, деревья обрабатывались побелкой, по весне обрезались засохшие и вымерзшие за зиму ветки. Все лето велся регулярный полив, особенно после 1972 года, когда в районе Нарзан-сопки на берегу реки Аракс местным совхозом была пущена в действие насосная станция. Можно много описывать всю красоту сада, но лучше взглянуть на следующие фотографии.




Да, как и в любом коллективе, в том числе и в воинском, на заставе были воины с нелегкой судьбой, сказавшейся на их поведении среди сослуживцев, к которым нужен был неординарный подход. Но в целом их поведение и отношение к службе укладывалось в общепринятые мерки и не оказывало какого-либо отрицательного влияния на остальной коллектив заставы.
В большинстве же своем воины имели хорошую общеобразовательную подготовку, в достаточной степени имели чувство коллективизма и здравого прагматизма, были трудолюбивы, старательны и в меру физически выносливы. Фамилии и лица многих из них до сих пор держатся в моей памяти. О многих из них нередко упоминалось в нашей окружной газете «На рубежах Родины».







Каждый день приходят на заставу письма. И есть среди них такие, которые особенно дороги сердцу каждого пограничника именной. На конверте, после обратного адреса, значится «Г.В. Митрофанов».
Георгий Васильевич Митрофанов, ветеран пограничных войск, сейчас на заслуженном отдыхе. Ему около семидесяти лет. Но сердцем ветеран в строю, вместе с воинами этой заставы, которой он командовал в тридцатые годы.
«В тяжелых условиях приходилось нам охранять государственную границу,- пишет Георгий Васильевич,- инженерных сооружений никаких, рубили шашками хворост для топлива неподалеку. Воду носили издалека. В морозные дни спали прямо в шинелях и грелись поочередно у печки. И все-таки, несмотря ни на какие трудности, мы свято выполняли свой воинский долг перед Родиной.
Что пожелать вам, пограничники семидесятых годов? Конечно, хорошего здоровья, счастья, отличной службы по охране государственной границы. Будьте
всегда бдительны!»
Этот наказ воины заставы выполняют свято. Бдительно несут службу по охране государственной границы Отчизны, отлично учатся сержанты В. Ретюнский, Л. Кононов,ефрейтор В. Мацышин, рядовые Г. Резван, А. Нагузе и другие.
Встав на Ленинскую вахту воинской доблести, пограничники достигли уже определенных успехов. День ото дня наращивают они накал социалисти-ческого соревнования, настойчиво работают над повышением своего боевого и служебного мастерства, над тем, чтобы каждый в совершенстве овладел штатным оружием и боевой техникой.
Каждый комсомолец здесь имеет личный комплексный план. Значительное место в нем отводится изучению ленинского теоретического наследия. Возь-
мем, например, планы рядовых Н. Гаркавенко и А. Грабового. Оба эти воина выполнили их полностью. На первом году службы стали отличниками боевой и политической подготовки, старшими пограничных нарядов. В их тетрадях законспектирован ряд работ В.И. Ленина. Рядовые Гарковенко и Грабовой — правофланговые социалистического соревнования, они показывают пример всем воинам заставы.
Не забывают пограничники и о постоянном повышении боевой готовности подразделения.
С первых очередей, например, поражают цели ефрейтор В. Кублицкий и рядовой А. Показанец. Опыт передовиков становится достоянием всех, пропагандируется в стенной газете, боевых листках, на вечерах.
Особо следует сказать о прожекторном расчете, который возглавляет сержант Олег Корбу. Этот расчет прочно удерживает первое место в соревновании на заставе.
В состав расчета входят ефрейтор Вячеслав Шилкин, рядовые Юрий Середа, Валерий Бондаренко, Александр Константинов и Сергей Назаров. В то время, когда мы находились на заставе, командир расчета сержант О. Корбу был в командировке. Его обязанности временно исполнял рядовой Юрий Середа.
До призыва в пограничные войска Юрий трудился в совхозе «Степной» Ростовской области. Работал на совесть, принимал активное участие в общественной жизни. Прошел год. Середа попросил рекомендацию для вступления кандидатом в члены КПСС.
- Ну, теперь смотри, Юра,- сказал, давая рекомендацию, директор совхоза Иван Климович Скомороха, — с коммуниста спрос особый...
— Я знаю, Иван Климович,- ответил Юрий. — Все силы свои приложу, чтобы оправдать такое высокое доверие.
Вторую рекомендацию дал председатель сельсовета Г. Я. Парасоцкий. И вскоре Юрий Середа стал бойцом великой партии Ленина.
Забегая вперед, скажем, что рядовой Ю. Середа крепко держит данное слово. Буквально через несколько месяцев после вступления в ряды КПСС он был призван в пограничные войска. И здесь передовик служит так, как и подобает коммунисту.
Учебный пункт рядовой Середа закончил с отличными оценками. Прибыв на заставу, вникал во все тонкости пограничной службы. На первом году стал отличником боевой и политической подготовки, завоевал уважение и авторитет у товарищей. На отчетно-выборном собрании Юрий был избран в состав бюро ВЛКСМ.
...Пограничная застава имени Андрея Бочкарева. Воины ее полны стремления добиться высокого рубежа, следуя девизу: «Именная — значит отличная».
Хочется от всей души пожелать им успехов.

А. МАКСИМОВ.



У меня сохранилась только одна, более ранняя фотография, на которой заснят ветеран заставы Г.В. Митрофанов. Это фото сделано 28 июля в годовщину празднования 50-летия образования Нахичеванской АССР и Нахичеванского пограничного отряда. Ветеран стоит в кругу командования заставы на тот период – начальника заставы майора Долгова М.А., старшины заставы прапорщика Позднякова П.А. и меня, замполита заставы. Вместе с Г.В.Митрофановым заставу посетил и ветеран отряда – замполит заставы «Джульфа» капитан Саввичев В.Г., несколькими днями ранее закончивший свою пограничную службу.





Каждый раз, когда речь заходит о роли старшего наряда в охране государственной границы, мне в первую очередь вспоминается начало своей службы на заставе. Многим, что знаю и умею, я обязан своему наставнику ефрейтору Борису Макееву.
Помню свой первый наряд с ним на проверку КСП. Он старался акцентировать мое внимание буквально на всем. Поначалу это казалось мелочами, но впоследствии я понял, что это далеко не так.
Однажды во время несения службы Борис Макеев спросил, глядя на сигнализационные средства:
- Что здесь нарушено?
Я долго ломал голову, так и не смог сказать. Оказалось, что система была в порядке. Наставник пояснил мне, что сработка может произойти не только от физического нарушения, но и при плохом уходе. В другой раз Борис помог мне определить сработавший участок. Он не только учил вопросам организации службы, но и тем «секретам» пограничного мастерства, которые необходимы на границе.
Вышли мы как-то с ним для осмотра сигнализационной системы. День был жаркий. Я частенько прикладывался к фляжке с водой. Увидев это, ефрейтор Макеев сказал, что чем больше в жару пьешь, тем больше хочется. И обьяснил, что к чему. Происходит, мол, вымывание соли из организма, а это вызывает жажду. Тогда я к его словам отнесся скептически. Позднее понял, что Борис был прав.
Так, день за днем приходило пограничное мастерство. Сейчас самому приходится учить новичков. Недавно мы были на проверке КСП вместе с рядовым П. Добрицей. Вода и солнце образовали на ней плотную корку. Этого новичку не так просто заметить. Когда Добрица доложил после осмотра, что все нормально, пришлось ему обьяснить, почему он не обнаружил след мелкого зверя на КСП. В другой раз Добрица при проверке КСП не обратил внимания на камешки, вынесенные на полотно следовой полосы. Для сравнения я оставил два отпечатка на нормальной КСП и на том каменистом участке,где след еле просматривался. Разница была заметная. Уроки пошли воину на пользу.
Сейчас рядовой П.Добрица готов самостоятельно возглавлять пограничные наряды.
Граница таит массу неожиданностей. И уметь противостоять им, вовремя «расшифровать» - долг старшего пограничного наряда.
Хочется в пример привести ефрейтора В.Рубанова. Будучи в наряде, он услышал треск в камышах. Было похоже, что кто-то идет через густые заросли. Оценив обстановку, ефрейтор В.Рубанов вместе с младшим наряда тихо выдвинулся к тому месту и стал вести наблюдение. Вскоре из камышей появилось целое семейство дикого кабана.
А вот ефрейтор А. Гуляев в подобной ситуации дал осветительную ракету, чем демаскировал наряд.
Оба случая были тщательно разобраны на совете старших пограничных нарядов. Много полезного почерпнули ребята из этого разбора.
Летний период охраны государственной границы большие требования предьявляет к нам – связистам. Обильно растущая трава, кустарники, большое дви-жение диких животных и зверей являются причинами частых сработок. Но порой ложные сработки бывают и по нашей вине. Так, осматривая однажды линейные гнезда, я обнаружил в отдельных из них сильное окисление контактов. Мы со связистом профилактировали весь участок. В основном окислению подвергались гнезда,на которые попадала влага. Такая профилактическая работа многому научила младшего связиста, в то же время став хорошей подготовкой к осеннее-зимнему периоду охраны границы.
Сейчас, в период развернувшегося предсьездовского соревнования, каждый старший наряда ведет активную работу по передаче накопленного опыта службы своим молодым напарникам.
Хорошо несут службу в нарядах, обучают новичков такие товарищи, как рядовой А. Грабовой, ефрейторы А. Нагузе, А. Хизетль, В. Рубанов, В. Костюк и другие. Их наставничество позволило молодым воинам В. Иваненко, В. Гладкому, С. Бобко и другим быстро подготовиться к выполнению обязанностей старших нарядов.

Ефрейтор Н. ГАРКАВЕНКО,
старший мастер по электроприборам.


За все время моей службы на заставе в должности начальника существенных изменений в материально-бытовом плане не проводилось. Еще не пришло время того «поветрия» в строительстве на заставах, которое наблюдалось позже в 80-е годы. А пока все поддерживалось в своем изначальном виде, тем более,что и полгода не прошло после того «косметического» ремонта, вызванного подготовкой заставы к присвоению ей имени героя-красноармейца Андрея Бочкарева. Правда, уже наблюдались огрехи и просчеты того ремонта. По периметру дувала были установлены металлические столбы из сварных труб со светильниками на них. Вечером было очень красиво, да и светло, конечно. Только вот в плане маскировки было худо: светильники повернуты внутрь территории заставы и освещали ее, а за дувалом было темно – чем не мишень для незаметного нападения на заставу: все как на ладони, а вероятных нападающих совсем не видно. Через полгода от воздействия ветров и дождей, перепада дневных и ночных температур лампочки в светильниках стали перегорать и их надо было менять. Из отряда только для этой процедуры много не наездишься, а просьбы к местным электрикам завершались ответной просьбой о пропуске за заграждения, что уж никак не согласовывалось с нашими порядками. На этом все и заглохло – освещение со временем прекратилось.
События на границе в отрядах округа в 90-х годах показали и еще одну непродуманность, которую воплотили и на нашей заставе. Я имею в виду снятие прожекторов заливающего света (ПЗС), которые на рубеже заставы висели на столбах, начиная почти от 5 участка правого фланга и до стыка с заставой «Джульфа». По любой «сработке» дежурному связисту достаточно было нажать тумблер-выключатель – и вся граница по рубежу прикрытия освещалась непрерывной световой стеной. Так вот, эти столбы с ПЗС были демонтированы, несколько месяцев валялись на рубеже, а затем частично вывезены в отряд.
В 1977 и особенно в 1978-1979 годах происходит масса событий в сопредельном государстве Иран: антимонархические и антиимпериалистические движения, реформирование, направленное на модернизацию Ирана и его интеграцию в современный капиталистический мир, получившей название «Белой революции» или «Исламской революцией».
Эти события послужили поводом для соответствующей подготовки к возможным провокациям или массовым нарушениям границы с сопредельной стороны и на участке нашего погранотряда, на нашей пограничной заставе. Помнится, одно время прошла череда тренировок личного состава с выходом в опорный пункт заставы. Первая такая тренировка длилась почти все дневное время. Личный состав был поднят по команде «Тревога» и выдвинулся в опорный пункт. Вот здесь и выяснилось практически, что наш опорный пункт давно уже не приспособлен для длительного нахождения в нем, а тем более к ведению боевых действий. Были проблемы со связью и с заставой и с пограничным отрядом. Окопы размыты дождями и снегами и не обеспечивали надежного укрытия личного состава. Пришлось всем изрядно попотеть, чтобы хоть как-то привести в относительный порядок оборонительные сооружения. Сделать это было далеко непросто нашими малыми саперными лопатками при почти сплошном скальном грунте. Немало наслышался я сдавленных недовольных реплик своих подчиненных. Но тут уж «на войне, как на войне». Надо отдать должное командованию отряда: летом 1977 года на заставу была направлена техника и группа саперов отряда во главе с начальником инженерного отделения отряда майором Петриковым Исаем Ананьевичем. По его рассказу, силами этой группы в районе опорного пункта было сооружено одно бетонное укрытие типа СПС-1 (сборно-пулеметное сооружение) на один пулемет для отражения нападения. Саперы на месте варили арматуру, заливали ее бетоном, делая таким образом несколько блоков. После их застывания место для установки готовили путем заложения небольших зарядов в грунт и взрывами добивались образования выемки. В образовавшуюся яму и составляли блоки, окончательно сваривали и бетонировали их. У меня не сохранилось фото такой конструкции на опорном пункте заставы, поэтому привожу для наглядности другое фото, напоминающее нечто среднее построенному ДЗОТу.



Годом позднее на «узком месте» левого фланга заставы (район 8-9 участка) с тыльной стороны системы силами отряда была упорядочена, а по сути, вновь оборудована позиция для несения службы нарядом ПТН-постом технического наблюдения. В определенной степени новая позиция позволяла избегать непреднамеренные случаи засветки сопредельной территории, навес защищал технику от ветров и песка во время несения службы и способствовал безопасности несущего службу наряда. До наступления полной темноты и с рассветом, когда не было необходимости «давать луч», пограничный наряд ПТН мог нести службу как пост наблюдения с имеющейся надстройки над позицией.



В конце апреля 1976 года после 20 часов местного времени оперативному дежурному пограничного отряда поступил доклад о пропаже на заставе «Джуга» младшего пограннаряда «Дозор по системе», самовольно покинувшего место службы. Отряд был поднят по команде "Гром". На заставу вместе с начальником отряда Высоцким Леонидом Андреевичем выехала группа офицеров, в том числе и офицер отдела Мельников Николай Иванович, который в то время обслуживал Джульфинское направление. В ходе разбирательства было установлено, что пограннаряду было поручено заменить отказавший блок на системе, вышедший из строя в результате попадания воды при проливном дожде. На обратном пути старший пограннаряда нагрузил на младшего сменный блок (а это до 10 килограммов веса), инструмент, а сам налегке пошел вперед (фамилии состава наряда здесь не столь важны, хотя они мне и известны). Шел сильный дождь, тропа вдоль системы вела вверх на взгорок, была очень скользкой. Младший наряда, условно назову его «рядовой М..ев», решил, что над ним издеваются, под тяжестью груза начал отставать, а затем и вовсе пропал в районе так называемого «узкого места».
Сообщение на заставу от старшего наряда пришло сразу же, немедленно вся застава выдвинулась на рубеж прикрытия. Поиски были затруднены тем, что надвигалась ночь, шел сильный дождь, а в том районе местности обильные заросли камыша. В ходе поисков был найден огрызок от пачки сигарет, на котором рукой молодого солдата была сделана запись: "Ты умный и сильный, вот сам и неси". Поиск молодого солдата велся всю ночь, местность периодически освещалась ракетами. Лишь на рассвете его обнаружил начальник отряда, отошедший в сторону по малой нужде, и под кустом в нескольких метрах от берега он обнаружил беглеца, всего искусанного комарами. Уже позже на вопрос начальника отряда, слышал ли солдат, что его ищут, тот ответил утвердительно и рассказал, что не стал себя обнаруживать из-за обиды, решив про себя: «Меня обидели и я сказал себе: пусть поищут, помучаются. А потом меня сморило и я уснул». Были приняты меры воздействия ко всему составу наряда: пропавшего на заставе больше не оставили, перевели в тыловые подразделения, остальные из состава наряда «отсидели» несколько суток ареста на гауптвахте.
Существует несколько интерпретаций этого события, но во многом они схожи. Несколько дней спустя, вернувшись на заставу после своего учебного отпуска и услышав рассказ, подумалось: ну, вот, как быстро пришла пора открывать первый пакет (о котором я рассказывал в начале своего повествования).
Этот случай несколько всколыхнул личный состав заставы, заставил пересмотреть складывающиеся взаимоотношения среди пограничников разных годов призыва.

Шла весна 1976 года - года ХХV сьезда КПСС. Пограничники заставы, установившие переписку с комсомольской организацией одного из предприятий города Киева, вели заочное соревнование своими коллективами. Именно в ходе этого соревнования у активистов заставы появилось стремление внести новый вклад в дело озеленения прилегающей к заставе территории. Так совместно с комсомольцами и молодежью джугинской сельской школы 24 февраля 1976 года были сделаны посадки молодых деревьев, а на память об этом – и фотографии.






Настала пора вспомнить и своих соратников по руководству заставой. Когда меня назначили начальником заставы в октябре 1975 года, то на заставе еще продолжал службу лейтенант Бартош Евгений Петрович, со временем он привез на заставу свою жену-Ирину. Здесь же, на заставе, появился и их первенец. В 1976 году Бартоша Е.П. перевели в другой пограничный отряд нашего округа, а после небольшого перерыва на замену ему прибыл переведенный с погранзаставы «Дагна» (№1) лейтенант Коробицын Олег с женой Галиной. Правда,он прослужил на заставе непродолжительное время, примерно до февраля-марта 1977 года.
В октябре 1975 года с погранзаставы «Диадин» (№5) нашего отряда на заставу был переведен заместителем по политчасти лейтенант Коняев Ефим Васильевич, через некоторое время и его жена-Евгения приехала на заставу. В мае 1977 года они убыли к новому месту службы.
Старшиной заставы эти годы был прапорщик Поздняков Петр Алексеевич, холостяк, который вскоре также перевелся в другое подразделение.

Большим подспорьем для меня в руководстве коллективом заставы стало прибытие сразу двух заместителей в мае 1977 года: после ускоренного выпуска из пограничных училищ на заставу прибыли одним поездом заместителем по боевой подготовке лейтенант Грицков Владимир Петрович и заместителем по политчасти лейтенант Пригорнев Александр Иванович. Старшиной заставы в те годы был тоже не так давно назначенный прапорщик Сорокин Владимир. Возвращаясь из очередных отпусков, все они прибыли с семейным пополнением. К моему очередному сожалению в ноябре 1978 года лейтенанта Грицкова В.П. направили к другому месту службы.

Мои заместители и старшИны заставы были моложе меня и по возрасту и по сроку службы на заставе. Но все они горели желанием внести свой вклад в положительную репутацию подразделения, в поддержание условий для надежной охраны границы на вверенном нам участке.


Вдоль контрольно-следовой полосы границы идет наряд: сержант Л. Волков, рядовые В.Начеса, Н.Редько. Чиста полоса, если не считать следов зайцев и каабанов, тих, спокоен пограничный воздух.
Каждый день ходят здесь воины, знают этот участок границы, как свои пять пальцев. Вот тополек тощий со сломаной верхушкой. А за поворотом в желтой стене камыша зияет темным пятном кабанья тропа.
Волков остановился. Что-то не нравилось ему сегодня в этом пятне. «Кабанчики здесь бегают..» — сказал он себе, всматриваясь в стену камыша и землю перед ней. И вдруг понял, отчего возникло беспокойство: верхушки камышей над тропкой разошлись больше обычного! И сам проход этот стал как бы шире. Метров через шестьсот увидели пограничники на полосе множество кабаньих следов.
— Липа это! — сразу же сказал сержант Волков. — Сообщите немедленно на заставу. — приказал он рядовому Редько. Движением головы позвал за собой рядового Начесу: — К ущелью!
Сообщение принял дежурный по заставе рядовой С. Никаноров. Он еще дослушивал последнюю фразу, а рука уже автоматически включила зуммер и табло — «Застава, в ружье!».
Так началось на заставе тактико-специальное учение.
...Наряд и трехсот метров не пробежал по ущелью, как пограничники встречены были автоматным огнем. Они залегли мгновенно, ответили короткими очередями. Быстро сменили позицию. Редько снова соединился с заставой. «В районе брода, — докладывал он, — вооруженная группа нарушила границу. Наряд обстрелян. Сержант Волков ранен».
После «ранения» Волкова наряд возглавил рядовой Начеса. Редько передал ему приказ начальника заставы старшего лейтената С. Прудько: «Задержать огнем нарушителей до подхода резерва».
Начеса приказал Редько стрелять из-за огромного валуна поочередно с обеих сторон — пусть создается впечатление, что они оба здесь, за камнем. Сам же по сухому руслу ручья пополз на сближение. Уловка удалась. «Нарушители» стреляли все время только в сторону валуна, а рядовой Начеса тем временем быстро приближался к стрелявшим. Минут через десять Начеса увидел троих «нарушителей». «Дал» по ним длинную очередь...
Прибывший на помощь наряду с группой поддержки лейтенант Е. Бартош послал четверых солдат в обход «противника» слева. Правая сторона ущелья — вертикальная стена. Но дорогу четверке неожиданно преградил кинжальный огонь пулемета из пещеры. И тогда к Бартошу подполз рядовой Л. Пастушенко:
— Разрешите, товарищ лейтенант, гранатой достать вон оттуда?
Бартош, взглянув, куда показывал глазами солдат, мгновенно оценил предложение.
— Действуйте!
Расчет Пастушенко строился на использовании «мертвой зоны», образовавшейся перед пещерой. Нужно только отвлечь внимание нарушителей. Эту задачу взял на себя лейтенант Бартош с группой солдат.
Вскоре одна за другой гранаты взорвались в пещере с таким грохотом, что, казалось, качнулись шапки гор.
Застава, на участке которой развернулось учение, носит имя героя-пограничника Андрея Бочкарева. В 1932 году неподалеку от ущелья он с группой пограничников вступил в бой с бандитами, рвавшимися вглубь нашей территории. Пограничники не могли преследовать их из-за кинжального огня, который вел из пещеры пулеметчик. Андрей Бочкарев пробрался по узкому карнизу к пещере, швырнул в неё связку гранат. Обвалился вход в пещеру, рухнул и карниз...
Воины заставы хорошо знают историю подвига героя-пограничника, учатся на его примере действовать в сложных ситуациях смело и решительно. Вот и сейчас на учении было ясно уже, что вторгшаяся через границу диверсионная группа бой проиграла. Оставалось четверо из одиннадцати нарушителей. Ими владела теперь одна цель — пробиться назад, на свою территорию, поскольку с тыла, от железной дороги, к которой рвались они через ущелье, наступали пограничники, высланные начальником заставы в первые минуты боя.
Лейтенант Бартош хорошо видел, как рядовые Добрица и Гарифулин, занимавшие позицию у неширокого прохода между двумя массивными глыбами, вдруг прекратили огонь и, обменявшись фразами, выжидающе замерли. Скоро в проходе показалась настороженная фигура в вывернутой наизнанку фуфайке. И в то же мгновение Добрица метнулся ей под ноги, а Гарифулин крепко обхватил туловище на уровне локтей...
Руководитель учения обвел взглядом строй воинов:
— Вооруженных «нарушителей» застава через границу не пропустила. Личный состав действовал умело, находчиво, мужественно.

Капитан В. ЛЕБЕДЬ.
1976г.




Июньская ночь принесла сильный ливневый дождь, потоком обрушившийся на землю. Казалось, земля гудела от напряжения, а пенящаяся река готова была снести участок заграждений, где находился наряд во главе с ефрейтором Дедуренко.
Проверяющий службу лейтенант Александр Пригорнев подозвал к себе старшего наряда:
— Товарищ ефрейтор, вам не кажется, что река подмывает берег и наряд может оказаться в опасности?
— Я как-то не подумал об этом, товарищ лейтенант. — растерянно отвечал Дедуренко.
— Кроме того, шум реки мешает вам прослушивать остальную местность, - продолжал офицер.
— Разрешите перейти на другой участок? - спросил ефрейтор Дедуренко и указал на небольшую возвышенность.
Лейтенант дал разрешение.
Результатом этого короткого диалога явился обмен опытом по организации несения службы. Это мероприятие состоялось на заставе уже на другой
день, и инициатором его был замполит лейтенант Пригорнев. Разговор был важным и своевременным.
Хорошие знания инструкций, настойчивость, умение подметить недостатки и принять правильное решение позволили молодому офицеру с первых дней службы утвердиться на заставе, завоевать доверие и авторитет.
Среди ежедневных обязанностей лейтенант Пригорнев находит время для решения вопросов самого разного характера. Одному нужна справка для приезда родных, другой спрашивает, какой подарок сделать сестре в день рождения, у третьего в автомобиле забарахлил двигатель...
В первом периоде обучения слабым звеном оказалась физическая подготовка воинов. Молодые солдаты и отдельные старослужащие едва выполняли нор-мативные упражнения. Когда этот вопрос обсуждался, коммунист Пригорнев внес конкретное предложение: только личный пример коммунистов и комсомольцев, товарищеская помощь отстающим — позволят поднять их дух, привлекут к постоянным занятиям.
С тех пор лейтенанта Пригорнева и других коммунистов в свободное время чаще всего можно было застать в спортгородке. За ними потянулись и многие пограничники. Прошло время, и даже те, кто уже отчаялся «покорить» перекладину или брусья, стали делать первые успехи. Повеселели рядовые В. Балод и Ф. Ляхов, почувствовал в себе уверенность и рядовой Т.Омаров, а между младшими сержантами В. Тарантаевым и В. Козловым разгорелось настоящее соревнование.
А лейтенант Пригорнев с секретарем комитета ВЛКСМ ефрейтором В. Паниным и другими активистами советовался, как закрепить этот настрой личного
состава, как перенести его и на другие сферы жизни подразделения.
Чувство границы, солдатские помыслы, мечты и заботы — через все это прошел молодой офицер. Знания и опыт помогают в становлении политработнику Александру Пригорневу.

Старший лейтенант С.Прудько
1977г.


На нашей пограничной заставе почти на всем протяжении моей службы на ней была довольно-таки сильная, активная партийная группа. Члены партии - офицеры заставы - были ее ядром, наиболее воспитанной и подготовленной частью. Молодые кандидаты КПСС из числа солдат и сержантов срочной службы были надежными помощниками командирам во всех делах. Как-то изначально они отличались взвешенностью своего характера, устойчивым трудолюбием, спокойно и без нытья воспринимавшим весь уклад пограничной жизни. Видимо, все эти присущие им черты характера делали их среди коллектива заставы лидерами, способными своим примером повлиять на личный состав.
Молодые коммунисты всегда вызывали у меня чувство уважения к ним, определенное доверие и желание нередко с ними посоветоваться при принятии своих решений.

Пограничники нашей заставы уверенно выполняют взятые повышенные социалистические обязательства в честь 60-летия Великого Октября. Они обязались
встретить знаменательный юбилей в жизни Советского государства отличными показателями в боевой и политической подготовке, бдительной охраной неприкосновенных рубежей любимой Родины.
В авангарде соревнующихся идут наши коммунисты Владимир Панин, Сергей Бойченко, Алексий Белолипецкий, Николай Бабиченко. Они личным примером увлекают за собой товарищей, стремится всегда и везде быть образцом.
Партийцы глубоко осознали положение проекта новой Конституции СССР, где подчеркивается, что руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. Поэтому они прилагают все усилия, чтобы с честью и достоинством выполнить свой долг.
Коммунисты постоянно совершенствуют свое пограничное мастерство, отлично учатся, оказывают действенную помощь командирам в укреплении воин- ской дисциплины и порядка на заставе, обучении и воспитании молодых воинов.
Владимир Панин и Алексей Белолипецкий неоднократно являлись победителями ударных недель в честь 60-летия Великого Октября. Их добросо-вестность и исполнительность отмечены знаками воинской доблести «Отличник погранвойск» 2 степени.
В свое время эти коммунисты взяли шефство над молодыми солдатами Александром Обижаевым и Федором Ляховым. Не день и не два затратили опытные товарищи, чтобы обучить новичков, сделать их настоящими часовыми границы. Впрочем, тут нужно отметить и самих подшефных, которые охотно внимали советам старших сослуживцев, настойчиво овладевали «секретами» пограничного мастерства. И успех пришел. Ныне их воспитанники являются отличниками боевой и политической подготовки.
Коммунисты нашей заставы являются боевым ядром коллектива и идут в авангарде борьбы за достижение намеченных рубежей. И можно с уверенностью сказать, что задачи, поставленные перед личным составом заставы, будут выполнены успешно.

Младший сержант В. ТАРАНТАЕВ.
1977г.

Отчетно-выборное партийное собрание задерживалось. Убыла на границу тревожная группа, в составе которой находились молодые, коммунисты ефрейторы В. Вешневый, В.Гейченко.
Прошло несколько минут. И вот на заставу поступил доклад, что причиной нарушения тишины стала птица, запутавшаяся в инженерно-техническом заграждении.
Сколько таких вот тревог бывает на заставе! И каждый раз пограничники действуют быстро и четко.
- Мелочей в охране границы нет,- говорил на отчетно-выборном собрании коммунист В.Вешневый. — Наша задача быть в постоянной готовности, учить пограничников действовать смело и решитепьно.
Слушал я слова заставского активиста и невольно вспоминал отчетно-выборное собрание прошлого года. На нем вот также выступали коммунисты и говорили о необходимости улучшить работу партийной группы по воспитанию у воинов чувства ответственности за охрану границы. И сопоставляя сегодняшнее состояние дел на заставе, с той программой, которую наметили коммунисты на год, можно смело сказать, что ее мы выполнили. На участке нашей заставы задержано несколько нарушителей пограничного режима, все наряды, возглавляемые коммунистами, не раз отличались бдительностью. Все это стало возможным благодаря постоянной готовности, которую коммунисты возвели во главу угла.
Но было бы неверным акцентировать внимание на решенных вопросах. Партия учит, что отчетно-выборное собрание - это и есть та ступенька, с которой делается очередной шаг к достижению новых рубежей.
У нас есть еще недостатки в организации службы. Коммунисты знают о них и я не сомневаюсь, приложат все силы, чтобы их устранить.



Один раз в месяц каждый пограничник получал свободный от службы день, так называемый, выходной. В этот день он не привлекался к выполнению и хозяйственных работ, мог спланировать свое время по собственному усмотрению. По-разному использовали этот день пограничники заставы. Кто-то группировался и отпрашивался посидеть с удочкой, «закидушкой» у заводи на Араксе, кто-то занимался приведением в порядок своего обмундирования, стирался, подшивался. Воины старшего срока службы уединялись, чтобы заняться своим альбомом с фотографиями. Активисты заставы использовали этот день для подготовки и проведения интересных общественных мероприятий. Вот несколько подборок на эту тему.





В теплое летнее время выходные пограничники выходили с разрешения офицеров для изучения исторических памятников, коих вокруг заставы было множество, зимой с удовольствием, чуть ли не на жребий соглашались принять участие в поиске и заготовке ёлки для новогодних праздников. Кстати, предпраздничные и праздничные дни на заставе всегда проходили в приподнятом настроении. Каждый официальный государственный праздник отмечался так называемым «праздничным столом», к которому готовились заблаговременно и тщательно. А уж художественная самодеятельность готовила свои сюрпризы и концерт. Так повелось на заставе, что в эти дни разрешалось фотографирование и делались групповые сьемки.




И все же даже в минуты своего непродолжительного отдыха пограничниками постоянно владела мысль о защите государственной границы, о готовности, оставив все свои личные дела, немедленно действовать по сигналам сработок инженерно-технических заграждений. Эта готовность к действиям воспитывалась и тренировалась всеми доступными способами и методами.




В бытовом плане повседневных забот и хлопот временами прорывались неприятные моменты в жизни личного состава, которые по отдельности вроде бы и разрешались благополучно, но при анализе за определенное время все складывалось для меня не в лучшую сторону. Начну с того, что в один из жарких летних дней в светлое время суток загорелся хозяйственный деревянный навес. Стоял он на отшибе от здания заставы и офицерского дома и огонь не распространялся далеко. Да и хранилось под тем навесом всего ничего: небольшая кучка угля и несколько чурбаков дров, оставшихся после окончания зимнего отопительного сезона, лежали грабли и лопаты для хозяйственных нужд. Возгораемым было то, что под навесом хранились две-три канистры с остатками краски. Сгорело все в считанные минуты. Правда, дым и копоть были такими, что из ближайшего города Джульфа приехала пожарная команда, но ей досталось только загасить головешки. Разбор «полетов» с личным составом был коротким. Выяснилось после некоторого замешательства, что под этим навесом с помощью паяльной лампы плавили олово для самодельного изготовления нагрудных знаков и струя пламени попала на емкость с краской. Как зачастую бывает, «после драки..» перепроверили и дозаправили все огнетушители, восполнили емкости для песка, проверили наличие и состояние багров и топоров. На этом, вроде бы, все и закончилось. Через какое-то время на заставе вновь произошли неприятные события в поведении некоторых пограничников. Об одном из них вспоминает сослуживец того периода Александр Обижаев. Вот, что он рассказал: «На твой вопрос скажу: не-е-е, за водкой мы с заставы не бегали, а вот за виноградом в тыл с большими кастрюлями - это да, приходилось, за что и попадало от тебя. Ничего не скроешь от твоих помощников-членов ДНД: приходил жаловаться (уже и не помню фамилии) житель Джуги. Помню еще один случай, когда, уже будучи старшим пограннаряда «пост наблюдения» на правом фланге на сопке, мы пришли туда, сложили подсумки с магазинами в угол (конечно, запрещалось, но нам же все подступы были видны) и решили закурить. Спичек на заставе в то время не было и мы приспособились - снимаешь крышку ствольной коробки с автомата, выдергиваешь термит из осветительной ракеты, обматываешь ее ваткой и трёшь, пока появится искра – вот и прикуриваешь. И тут в руках у меня вспыхнул термит, я его откинул и мы выскочили из будки. Опомнились, когда задымились сложенные в углу подсумки, еле успели их затушить. Мои руки были обожжены, кое-как дождался смены нарядов. А на заставе получил от тебя нагоняй, но за какой-то другой, придуманный нами, случай насчёт моих обожжённых рук. Но про закопченные углы подсумков ты так и не узнал. Кстати, когда мы уходили в наряд, ты был в звании старшего лейтенанта, а вернулись – ты уже капитан». Вот «вновь испеченному» капитану в один из дней и привез офицер КПП из города Джульфа задержанного там солдата. Выяснилось, что он из состава группы по обработке контрольно-следовой полосы с тыловой стороны решил «быстренько» сбегать в город «за спичками», как звучало с его слов. Вот так несвоевременное обеспечение личного состава, казалось бы, даже такими бытовыми мелочами приводило к нарушению воинской дисциплины. Эти события, происходившие за относительно короткий период времени, привели к тому, что мне пришлось вспомнить о раскрытии второго пакета, о котором я писал в начале своих воспоминаний, ведь мелочей на заставе не бывает ни для кого и за их проявления тоже наступает спрос.

Начался 1979 год. Весь январь месяц проходил в расставании с отслужившими свой срок пограничниками. Всегда испытывал острую тоску в таком расставании с окрепшими, возмужавшими пограничниками, бывшими надежной опорой в охране границы. В первых числах февраля на заставу привезли после окончания учебного пункта новое молодое пополнение. Заботы и хлопоты с ними как-то незаметно отодвинули в сторону контроль за остальным личным составом, что не замедлило сказаться на общий уровень воинской дисциплины. Что уж конкретно произошло в тот период – сейчас и не вспомню, запомнился разговор со мной на парткомиссии в отряде в апреле 1979 года, которая своим решением наложила на меня партийный выговор за упущения в воспитательной работе с личным составом. Вернулся я на заставу в раздумьях, а потом вспомнил совет своего предшественника начальника заставы и полез в сейф за последним, третьим пакетом. Вскрыл его, а там написано: «Заготовь новые три пакета». Подумал, взвесил все и решился последовать этому совету (шутка), а заодно написал рапорт о переводе к другому месту службы. В июле того же года, передав заставу новому начальнику – старшему лейтенанту Калинину Геннадию Викторовичу и заплатив при этом солидную по тем временам сумму – около 500 рублей – за недостачу картофеля на заставе, я переехал к новому месту службы – замполитом комендантской роты Нахичеванского пограничного отряда. Общая продолжительность моей службы на заставе «Джуга» составила 8 лет и 9 месяцев.

Прошло уже много десятилетий после окончания моей службы на заставе. Но до сих пор мне вспоминаются с теплотой многие сослуживцы, с которыми довелось нести свою нелегкую службу на границе. Вспоминая этот период своей жизни, своей молодости, период взлетов, ошибок и падений, я сравниваю его с трамплином: чтобы взлететь с него, надо было забраться на высокую точку, в движении спуститься на самый низ, а затем, оттолкнувшись, продолжить полет вверх.

********

[pogran70]

Пограничная застава 50-х - 70-х годов в воспоминаниях ветеранов-нахичеванцев (продолжение).


Пограничная застава «Джуга" НахПО имени Андрея Васильевича Бочкарева.

Чем дальше от сегодняшнего дня отодвигаются вглубь времен те или иные события, тем ценнее становится их найти и воспроизвести для всех, но и тем труднее о них узнать, сложнее их найти и восстановить целостную картину. Уходят очевидцы, стираются в памяти имена и фамилии сослуживцев, темнеют фотографии. Поэтому так бережно надо отнестись к каждому новому воспоминанию о периоде нашей службы, о службе наших предшественников, а в целом - о жизни нашего пограничного отряда.
Так уж получилось,что в этом посту собраны воспоминания об одной заставе-заставе "Джуга",которая в разные годы имела номера 20,21,18,16.
По мере установления контактов с ветеранами других пограничных застав появятся и новые воспоминания.
В начале рассказа я хочу немного пояснить историю своей переписки с авторами первого материала.
Началось все с обнаруженного сообщения:

Завязалась переписка, в ходе которой прояснилась ситуация,а в итоге появились вот такие воспоминания о службе на заставе:



Папа зарегистрировался на форуме где-то в конце 2006. Точно уже не помню. Он всегда интересовался жизнью пограничников. Но в то время на Форуме сведений и общающихся было очень мало. До конца жизни папа был Председателем совета ветеранов погранвойск гор. Дзержинска, членом областного Совета ветеранов погранвойск . Выполняя его просьбу, чувствуя долг перед папой, когда я нашла Нахичеванский погранотряд, заставу, на которой он был замполитом, то от его имени вышла на форум. Думаю, что криминала здесь нет. Папа часто вспоминал Джугу , Джульфу. На эту заставу он привез молодую жену, на этой заставе родилась старшая дочь.На этой заставе мама заболела малярией, которая на всю жизнь стерла румянец с ее щек.

...... __________Это сообщение написала его младшая дочь Ольга. ________


Все рассказанное о заставе составлено из воспоминаний
супруги «Старца» - Агнии Васильевны,из их семейных архивов,
записаны и воспроизведены здесь дочерью Ольгой.
Мне осталось лишь немного упорядочить материал
по хронологии событий.

Итак по порядку. Беляев Досифей Федорович, 1925 года рождения, был курсантом Каргопольского пехотного училища. После нескольких месяцев учебы в октябре 1943 года их срочно отправляют на фронт в состав 2-ого Украинского фронта. Началась Курская битва. Папа был сержантом, командиром минометного расчета. Участник Курской битвы, он воевал также на Корсунь-Шевченковском плацдарме, форсировал Днепр,
освобождал Украину (Кировоград,Знаменку,Кременчуг…). Медаль "За отвагу" нашла его через 60 лет.
Весной 1944 года после контузии был направлен в Ташкентское пехотное училище им. В.И. Ленина. В 1946 году он окончил училище с присвоением ему звания младший лейтенант и был направлен в погранвойска - в Нахичеванский погранотряд, где его распределили в 3ю пограничную комендатуру в город Ордубад. Там он служил в разведке, должность его называлась младший помощник начальника отделения погранкомендатуры.



Начальником комендатуры в Ордубаде в тот период был Ованесов. В октябре 1947 года Беляева перевели заместителем начальника заставы по политчасти на 20 пограничную заставу Нахичеванского пограничного отряда, которая располагалась близ селения Джуга Джульфинского района,
на которой он прослужил по сентябрь 1950 года.
Фамилия начальника Нахичеванского пограничного отряда за тот период уже подзабылась,а начальником политотдела отряда в 1949 году был Гаврилюк.
Запомнился в период с 1958 года и до нашего отьезда из отряда (июнь 1961 года) начальник погранотряда подполковник Собко Василий ( позже, уже во Львове в 1967 году, он стал полковником).
Станислав, я смотрела всю «Историю Нахичеванского погранотряда». Прочитала о Вайнберге и очень удивилась: как похожи судьбы участников Великой Отечественной войны-пограничников. Папа наверняка его знал, т.к. судьба постоянно сталкивала многих. Папа тоже воевал в 53 армии
под командованием Манагарова, в одно время они оба учились в Ташкенте, в 1946 году несколько человек из училища получили направление в погранвойска.
И в Джуге Эля Ариевич Вайнберг был сразу после нового назначения папы, папа рассказывал об этом моей маме
С 1945 или с 1946 года начальником 20й заставы в Джуге был капитан Литвиненко Павел Михайлович (1918 года рождения, г. Краматорск).
Застава располагалась на сопке возле железнодорожного моста через реку Алинджа-чай. Территория заставы была маленькая: направо от ворот была конюшня и склад, налево - вышка (не металлическая), казарма и небольшой флигель на 3 семьи. Растительности никакой не было. Помещение для собак и туалеты стояли ниже на склоне сопки. До нашего отьезда с заставы,т.е. по август 1950 года, застава так и располагалась на сопке.
У подножия сопки рядом с мостом был дом железнодорожника (путейца), семья была русская, большая. У них были куры, бараны. Возле моста стоял барак охраны моста (охрану возглавлял капитан Никитенко).
На заставе было 3 коня и одна повозочная лошадь. Воду на заставу привозили на повозке из колодца, который был недалеко от арыка, протекающего у села Джуга. Из отряда иногда приезжала полуторка. В отряд ездили на поезде или на лошадях.
По железной дороге до середины 60-х годов ходили паровозы. Единственный пассажирский поезд «Баку – Ереван» называли «Хачик»- по имени буфетчика вагона-ресторана, у которого иногда покупали конфеты и что-то еще, чего не давали на паек. Остановку поезд делал внизу сопки у дома железнодорожника (пограничники 70-х знают этот дом, как заставскую баню).
О сигнализационных заграждениях и пограничных нарядах мама мало что знает, т.к. ей было всего 20 лет, а папа никогда не рассказывал о тонкостях службы. Была КСП, колючая проволока, какая-то сигнализация. Наряды на границу обязательно отправляли офицеры: начальник заставы капитан Литвиненко П.М., замполит лейтенант Беляев Д. Ф. ,зам. по строевой – ст.лейтенант Викторов А.Г. Фамилию старшины мама не помнит.
(примеч.С.Прудько: здесь я сделаю небольшое отступление.Долгое время я искал информацию, подтверждающую или опровергающую совпадение фамилии упомянутого здесь Викторова А.Г. с будущим генералом Викторовым А.Г. Только в январе 2013 года получил ответ от сестры генерал-полковника Викторова следующего содержания:
"Здравствуйте, Станислав. А. Г. Викторов после окончания Уфимского училища в 45г. был направлен для прохождения службы в Карелию, на финскую границу и прослужил там до 50г. В 50г. был направлен на учебу в институт КГБ. После окончания института служил на Кавказе на разных должностях, но это гораздо позже. Так что это совпадение, однофамильцы.")
На заставе стоял ветряной двигатель (ветряк, как называет мама). Круглые печки «голландки» топили чавриком, дровами какого-то дерева, которого невозможно было разрубить, но горел долго. Потом стали подвозить уголь. Быт был суровый, излишеств не было никаких (3 года как кончилась война): спали на матрасах и подушках, которые были набиты травой, скошенной в Гюлистане (так называли отрезок земли, покрытый растительностью у Аракса). Застава освещалась керосиновыми лампами. Летом и зимой.
На заставской кухне была печь из кирпича, обмазанного глиной, несколько комфорок. Печь топилась дровами. Часто бывала ячневая каша (перловка), супы с тушенкой, но повар старался в меру сил и наличия продуктов разнообразить питание.
За дополнительным пайком женщины по железнодорожным путям ходили в Джульфу. На паек выделялось: 1 кг печенья, крупа, 2 банки тушенки, рыбные консервы, сгущенное молоко. Фруктов в то время почти не было ни в Джуге, ни в Джульфе.
Вдоль границы через каждые 40 км были комендатуры: Ордубад, Джульфа, Минджевань. Номера их уже не помнятся.
Прочитала на Форуме «погранца», что кто-то из молодых пограничников жаловался на форму. А в 1948-1951 годах парадная форма была суконная, полевая – х/б, сапоги кирзовые, фуражки. Панамы, форма с отложным воротничком в Нахичеванском погранотряде появилась уже на моей памяти в 1958 -1960 г.г. (Кстати, папа всю войну ходил в обмотках, первые сапоги получил в Ташкентском училище, когда курсанты-фронтовики, все члены партии буквально взбунтовались в 1945 г. перед парадом в Ташкенте, отказавшись идти в обмотках, так как им надо было нести знамена).



На заставе были три женщины, все- жены офицеров, и трое детей. Жена начальника заставы Литвиненко Ольга с дочерью Людой, четырех лет, а позже у них родился сын. Жена замполита заставы- Беляева Агния (моя мама) с годовалой дочерью Люсей (моей старшей сестрой) и жена ЗНЗ Викторова с сыном,которому было три года . Викторовы вскоре после приезда мамы были переведены, поэтому она не очень хорошо их помнит. Но очень дружны были с Никитенко Зиной - женой начальника охраны железнодорожного моста. Если на заставе заболевал один ребенок, сразу же подхватывали болезнь и остальные. Иногда женщины с мужьями ходили на Аракс купаться. На иранской стороне сразу же появлялись иранские пограничники, бросали оружие, кричали, приглашали к себе.



Женщины на заставе занимались семьей. Быт был тяжелый. Стирка - целое событие: наносить чаврик для растопки печки, привезти воду из колодца, утюг раскочегарить (электрических утюгов тогда не было), а форму приходилось стирать часто. Одежду от верхней до нижнего белья себе и детям приходилось шить самим. Много времени уходило на приготовление пищи. Мама приехала с севера, где кроме картошки ничего не было. Готовить ее учил повар Учадзе, за что она до сих пор ему благодарна. Фотографировались в Джульфе. Вообще, за каждой мелочью приходилось ходить в Джульфу по жаре. Первые шаги моя сестра сделала в канцелярии заставы, где папа дежурил.
Огород на заставе не держали, потому что не хватало рук и времени, а у женщин все силы уходили на детей, стирку, шитье. Да и с наличием воды, как я уже писала, было проблематично.
Кинопередвижки на заставе не было, тем более никто из артистов не приезжал. Все время было отдано службе. Людей было мало: наряд-сон-занятия-наряд. Ни у солдат, ни у офицеров практически не было свободного времени: выпуск нарядов на границу, проверка нарядов, проведение занятий, у папы еще работа в тылу с местным населением. А натянутые отношения между армянами и азербайджанцами были всегда.
Поэтому, если сегодня он был в армянской семье, то в следующий раз обязательно - в азербайджанской. Иначе - обида.
К сожалению, фотографий с видами заставы того времени, у нас нет, т.к. ни у кого не было фотоаппаратов. Фотографировались по случаю.
Мне ужасно жаль, что папа не дожил до этого времени. Он мог бы очень много рассказать. Я помню его рассказ о солдате, которого иранцы захватили на вышке (в 40-х годах было несколько случаев такого захвата). Переговоры о передаче солдата нашей стороне велись на мосту в Джульфе, довольно долго и безрезультатно. Солдатик был никакой: понурый, квелый, видимо, уже психологически обработанный. Его уже
не сильно держали иранские стражники.
А погранкомиссар (не помню его фамилию, хотя папа называл)- мужик не хилый, подгадав момент, громким командирским голосом скомандовал: «Рядовой …. Три шага вперед!». Солдатик встрепенулся и бессознательно сделал эти шаги и оказался на нашей территории. Тут уж его и подхватили.
Летом 1950 года служба отца и наша жизнь на заставе завершилась переездом в гор.Баку , куда отца перевели в политотдел Азербайджанского округа.

*****



В мае 1944-го меня выписали из госпиталя после ранения на фронте и через некоторое время как имеющего законченное среднее образование направили в Ташкентское пехотное училище имени В.И. Ленина, в которое зачислили курсантом. А в 1946 году по окончании выпуска меня в звании младшего лейтенанта направили для прохождения службы в Нахичеванский пограничный отряд.
После 4 лет службы заместителем начальника пограничной заставы «Яйджи», которая также входила в тот период в состав Нахичеванского пограничного отряда, меня повысили в должности и в 1951 году назначили начальником пограничной заставы «Джуга». Так упоминалась застава из-за близлежащего в полукилометре селения Джуга Джульфинского района. На тот период застава проходила под порядковым №20 и она входила в Джульфинскую комендатуру Нахичеванского пограничного отряда. Мне в год назначения на эту заставу исполнилось 22 года.

На заставу «Джуга» я приехал со своей супругой –Евгенией Арсентьевной и с двумя дочерьми, уже будучи в воинском звании старший лейтенант.
Моя жена родилась в бедной армянской семье в пограничном городке Джульфа, где мы познакомились, а затем и поженились. В браке прожили 56 лет, и она была настоящей офицерской женой, умеющей преодолевать все трудности и лишения походной военной службы. Очень приветливая и мудрая женщина, отличная хозяйка, преданная и заботливая жена, мать и бабушка, она пользовалась авторитетом среди окружающих её людей. К ней часто обращались за советом и за помощью. Особенно – жены молодых офицеров. На границе родились и две мои дочери – Светлана и Алла.
Встречал нас капитан Литвиненко Павел Михайлович, который сдавал мне командование заставой в связи с его назначением на новое место службы, запамятовал уже– куда.
Продуваемая всеми ветрами с песчаными наносами, застава располагалась на сопке почти у места впадения реки Алинджа-чай в реку Аракс. Когда-то много ранее здесь располагался казачий пост. Кроме самого помещения заставы на территории сопки находился офицерский флигель на 3 семьи, конюшня и баня. Внизу сопки находился питомник для собак. Штат заставы - 50 человек: 4 стрелковых отделения, кавалерийское отделение ( 6 лошадей ), отделение службы собак (5 служебных собак).
Протяженность охраняемого заставой участка границы составляла около 5 км. Участок был местами оборудован контрольно-следовой полосой (КСП), которая обрабатывалась личным составом заставы вручную граблями и колхозными тракторами, изредка присылали трактор из отряда. Отдельные участки на подступах к границе прикрывались проволочными заграждениями и сигнализационными приборами С -2. На всем участке границы была одна наблюдательная вышка, сооруженная из металла, и находилась она на территории заставы. На правом фланге находился пост наблюдения на одной из сопок, напротив армянского кладбища, в виде деревянного блиндажа.
На заставе вместе со мной служили заместителями по политчасти старший лейтенант Николай Федоров (в1952-1953гг),который ныне проживает в подмосковном городе Подольск, и старший лейтенант Валентин Олейник (в1954-1955гг),проживающий в городе Измаил. Заместителем по боевой подготовке в этот период был старший лейтенант Маклаков.
Джульфинскую комендатуру в эти годы возглавляли подполковник Аванесов (до 1951г), майор Кирилюк, затем майор Кирпа. Вообще в те годы в составе Нахичеванского пограничного отряда размещалось 5 пограничных комендатур в населенных пунктах Норашен, Кивраг, Нахичевань, Джульфа и Ордубад. За период своей службы мне запомнился следующий состав командования пограничным отрядом: начальником пограничного отряда до 1950 года был полковник Карацев, в 1951-1954гг -подполковник Опарин, в 1954-1955 -подполковник Меркулов Матвей Кузьмич Начальники политотдела: Гаврилюк, полковник Мельников; начальники штаба- майор Козичев, подполковник Мусиенко, подполковник Макеров. Начальником тыла -майор Рохман. О быте заставы в предыдущем посту рассказано подробно и существенно добавить нечего. Много времени уделял обучению и воспитанию пограничников, стараясь разнообразить формы и методы работы с ними. Об этом осталось несколько газетных сообщений:


В период моей службы мне удалось сделать кое-какие изменения в обустройстве границы и самой территории заставы: - на левом фланге была расширена КСП,- на правом фланге был построен заградительный забор , -заново оборудована спортивная площадка . Электричество на заставе подавалось периодически от заставского ветряного двигателя. Поэтому телевизора и радиоприемника не было. Не было на заставе в эту пору и автомобиля. По рубежу прикрытия линия прожекторов (ПЗС) была построена уже после моего отьезда с заставы ,не могу сказать точно-когда это было. Служба на этой заставе мне очень нравилась и я прикладывал все усилия для достижения хороших результатов в оперативно-служебной деятельности. Мой труд был отмечен командованием отряда и в 1954 году меня наградили медалью «За отличие в охране государственной границы СССР». В этом же году мне было присвоено звание капитана. А в 1955 году меня с заставы направили на учебу в Военный институт КГБ при Совете Министров СССР. При убытии на учебу я передавал командование заставой своему заместителю по политчасти старшему лейтенанту Валентину Олейнику.
Так проходил мой послевоенный период службы в Нахичеванском пограничном отряде. А впереди, после окончания учебы в Военном институте, меня ожидало назначение в Забайкалье, где прослужил 19 лет.


*****





Из воспоминаний Г.Яврумова (перепечатано с сокращениями)

Интерес к военному делу был с детства привит Григорию его родителями – уроженцами известных воинственностью своих жителей сел – Мадрасу и Чардахлы. Специально для сына Лукерия (так звали маму Григория Андреевича) шила разные костюмы – то казака,то джигита. Еще будучи ребенком он умело держал и шашку,и кинжал. Поэтому не случайно,что волею судьбы в октябре 1949 года первым местом службы лейтенанта Григория Яврумова – выпускника Московского пограничного военного училища стала пограничная застава Джуга Нахичеванского погранотряда – форпост былой казачьей славы,на которую он был назначен заместителем начальника.
Григорий Андреевич хорошо помнит,как его привезли на участок начальник заставы капитан Литвиненко и замполит стерший лейтенант Беляев,представили коменданту пограничного участка Нахичеванского отряда подполковнику Елкину,ознакомили с распорядком,расположением пограничной заставы и размещением личного состава.
Некогда казачий пост Джуга произвел сильное впечатление на молодого офицера,воочию не наблюдавшего ранее элементов причастности казаков к охране государственных границ. Невольно возник вопрос: что это за помещение? Толстые стены с бойницами,мощные двери,которые захлопывались с внутренней стороны,широкие подоконники,крыша,закрывающаяся специальным люком и приспособленная таким образом,чтобы можно было перебегать от бойницы к бойнице – все указывало на определенные исторические причины,которыми была продиктована необходимость построения такой конструкции – маленькой крепости на границе с Ираном.
Замполит Беляев,знакомый с историей этого сооружения,подробно рассказал о нем,а также в целом и об истории казачества,о роли казаков в охране Рубежей Отечества,их участии в русско-персидских,русско-турецких и других войнах. Особое внимание офицера он обратил на расположение казачьего поста: повсюду была равнинная территория,а застава располагалась на пригорке,возвышающемся над общим ландшафтом,что давало возможность вести обзорные действия в направлении противника. Крыша же служила последним рубежом сражения. Правда,надобность в этом в то время уже отпала,и на ней поселились дикие голуби. От своего сослуживца Григорий Андреевич узнал и о славных подвигах казаков-героев,об их смелости и патриотизме,бескорыстном служении Родине.
Яркие впечатления и интересную информацию о казачьем посте и казаках Григорий Яврумов бережно и надежно сохранил в своей памяти,они вылились у офицера в неподдельный интерес и любовь в казачьей культуре и быту,к истории казачества,сопровождающиеся в дальнейшем прочтением соответствующей специальной литературы,различных исторических материалов и архивных данных по этой тематике.
После двух лет службы на погранзаставе Джуга и нескольких приездов туда до 1951 года Григорию Андреевичу не доводилось больше бывать в тех местах,но он до сих пор помнит каждый уголок этого участка. Часто вспоминает он и железную дорогу,ведущую из Баку через Нахичевань в Ереван,и берег реки Аракс с тремя мостами,один из которых – мост Александра Македонского – был настоящим памятником старины,сохранившим эпопею шествия великого полководца,и обнаруженную еще казаками сопку,из которой просачивалась вода,оказавшаяся по результатам экспертизы нарзаном,и стоящий напротив заставы жандармский иранский пост «Шах-Аббас»,и многое-многое другое.



Особенно часто вспоминается христианская армянская часовня на правом фланге заставы. Около нее,на территории кладбища,стояло множество хачкаров (крестов-камней),что указывало на национальную (армянскую) принадлежность захоронений,большая часть которых была уничтожена,и лишь несколько крестов-камней находятся в настоящее время в Армении.
На протяжении многих лет службы по охране южных рубежей нашей Родины на границе с Ираном и Турцией Григорий Андреевич побывал на разных заставах,но ни одна из них не была похожа на казачий пост Джуга.
Выйдя на пенсию в 1985 году,Григорий Андреевич продолжал активную общественную работу. В 1992 году Григорий Андреевич создал и возглавил ветеранскую оргнизацию пограничных войск в Армении (с 1994 года-общественная организация ветеранов-пенсионеров пограничных войск в Республике Армения).





*********

Заканчивается 1956 год. Страна с большим энтузиазмом восстанавливает
разрушенное войной хозяйство. Но результаты военной разрухи настолько велики, что не сразу
охватываются обновлением все стороны жизни и деятельности, в том числе и в погранвойсках.
И воспоминания еще одного ветерана, служившего на пограничной заставе Джуга , тому подтверждение.



Станислав, здравствуй! Думаю, что меня нельзя считать стопроцентным "Бочкарёвцем". На заставе я прослужил с 25 ноября по 28 декабря 1956 года. За это время о традициях и быте заставы не очень много узнаешь, но впечатления, конечно, остались яркие, так как это были мои первые наряды на границе. Хорошо помню моего первого старшего наряда: старослужащий 1934 года рождения БРИЛИН. Мне пришлось с ним идти на границу в первое ночное дежурство и в дальнейшем я с ним чаще, чем с другими, ходил в наряды.
Особой торжественности приёма молодого пополнения на заставе я не запомнил: всё прошло буднично и в темпе. Вручили СКС, проинструктировали - и в дело.
При мне застава носила 20-й номер, располагалась на возвышенности, двор был небольшой, здание было капитальное из кирпича, белое (оштукатурено, а может быть побелёное).
Наличее вышки на самой заставе не помню,но вполне вероятно,что она была, так как со стороны заставы,если стоять на земле,то селение и русло речушки не просматривалось.
Из всех транспортных средств у нас были только наши ноги, все перемещения производились бегом. В моё время на всех заставах было по несколько кавалерийских лошадей, думаю, что и на 20-й они тоже были, но я лично с ними на ней не сталкивался.
Не помню, чтобы при мне ( 56-59-й годы) велись какие-нибудь разговоры о строительстве новых зданий застав. Можно предположить, что всё это было сделано в период строительства ГЭС и под эти капитальные затраты.
Была ли будка возле железной дороги - не помню. Мне кажется, не было никаких строений, не помню и охрану моста. Были только обвальные сторожа.
По дороге ходили паровозы чешской фирмы "МОВАГ". Они были короче наших, советских паровозов. Профиль дороги наших паровозов не пропускал.
Заграждения, которые использовались в охране границы, были: "колючка" системы "КЛЁН", "ТАНТАЛ", сигнальные и звуковые растяжки. Основной вид наряда был ДОЗОР.
Электричества на заставе не было (если не считать наличие аккумуляторов для питания систем). Не было электричества и по всему отряду до 1958 года. В 1958 году протянули ЛЭП из Еревана, но до застав она так и не дошла. Отопление было печное.
В наше время с фотографированием было трудно, фотоаппарат был редкость. С этой пограничной заставы у меня никаких фото нет.
Что запомнилось: Гулистан и Девичья башня в нём, нарзанная сопка с погранзнаком, полуразрушенный иранский пост на сопредельной территории с его кое-как одетыми постояльцами (тогда не было у Ирана постоянной пограничной стражи), армянское кладбище и монастырь на правом фланге участка заставы, развалины караван-сарая на нашей стороне (дозорная тропа проходила через них). Запомнились тридцатиградусные морозы декабря 56-го года (усугублённые отсутствием достаточного количества валенок, которые приходилось менять нарядам прямо на флангах),большим количеством зайцев (которые чуть не прыгают через тебя, когда лежишь в маскхалате),обилие снега. В сильные морозы ходили в наряд на 4 часа.
А разряжание СКС после службы было целой проблемой из-за негнущихся пальцев.
По прошествии месяца службы на заставе я был направлен командованием на учебу в Школу сержантского состава Нахичеванского погранотряда.
**********





Трудно даются воспоминания, когда в мыслях постоянно возвращаешься к потере мужа в результате его долгой болезни, как бы много он мог порассказать. И только как память о нем, я немного расскажу о его службе, о нашей жизни на пограничной заставе «Джуга».

................

После окончания военного училища в 1954 году мой муж-Долгов Михаил Адреевич-получил назначение в город Находку в 102 пулеметную роту 5 укрепрайона 25 армии Дальневосточного военного округа. Но надолго там задержаться не пришлось, потому что грянули перестановки в войсках, укрепрайон был сокращен, а мужу предложили продолжить службу в пограничных войсках.
Так в 1958 году наша семья из трех человек приехала поездом из города Находки в Нахичеванский пограничный отряд. Встречали нас на вокзале на ГАЗ-69. Первые несколько дней проживали в отрядной гостинице.
После всяческих инструктажей и знакомств лейтенант Долгов был направлен для прохождения службы в населенный пункт Кивраг заместителем начальника 7 пограничной заставы по боевой подготовке.

В 1960 году, будучи уже старшим лейтенантом, Долгов был переведен заместителем на заставу « Джуга», которая в тот период носила № 21. В нашей семье было уже двое детей, младшей-Лене было тогда несколько месяцев. Для переезда нам выделили грузовую машину .
21 застава располагалась в те годы недалеко от села Джуга Джульфинского района. Заставу и село разделяла река Алинджа. Впрочем, назвать ее рекой можно условно, потому что большую часть года это был небольшой ручеек, а то и вовсе сухое каменное русло. Но зато весной в период таяния снегов в горах или летом после сильного ливня река превращалась в бурный селевой поток, смывая на своем пути все молодые поросли, перекатывая огромные валуны. Иногда мы наблюдали картину, когда перегоняемое стадо коров буквально сносило в Аракс. Жители села Джуга на такой период становились отрезанными от внешнего мира и могли попасть в райцентр только пешком через железнодорожный мост над рекой Алинджа. Территория заставы располагалась на вершине сопки, больше напоминавшей искусственное происхождение, так как вся остальная прилегающая местность в радиусе километра была ровной и малокаменистой.

Уже позже, когда застава была перемещена чуть ниже на ровное место, эту прежнюю заставу мы условно называли «верхней» или «старой» заставой. На территории этой верхней заставы находились два каменных здания для жилья (казарма и рядом дом, рассчитанный на три семьи офицеров), крепкая конюшня-навес, складское помещение. Тут же возле конюшни стояла металлическая высокая вышка-пост наблюдения. Баня в более ранний период была оборудована в бывшей будке путевого обходчика и топилась дровами, позднее стали привозить уголь-мелкий, сырой и доставлявший много хлопот при его розжиге. Автотранспорта тогда на заставе еще не было. В службе использовались шесть лошадей. Одну из них выделяли для хозработ, для подвоза питьевой воды из родника внизу сопки. Воду для технических нужд и для бани привозили из Нахичевани и держали ее в емкости, находящейся посреди двора заставы. В казарме и в жилом доме углем топились печи для обогрева в холодное время. Только через несколько лет, а именно в 1962 году, на заставу стали привозить из отряда газ в баллонах: один баллон-для солдатской кухни и один-для офицерской (в жилом офицерском доме кухня была одна общая для всех семей). Иногда одного баллона с газом не хватало и мужья умудрялись договариваться менять баллоны на заправке в Джульфе, хотя это и не приветствовалось командованием отряда. Стационарной электролинии к заставе не было, а на территории стоял электрический движок, который заводили для зарядки аккумуляторов и 1 раз в неделю для кинопередвижки. В остальное темное время суток все помещения освещались керосиновыми лампами.

Встречал нас на заставе начальник заставы майор Кравченко Василий Алексеевич. Замполитом заставы был старший лейтенант Буняков Николай Иванович, выпускник Алма-Атинского училища. Уже много позже Буняков Н.И. преподавал службу и тактику погранвойск в пограничном училище г.Голицыно.

..................

Запомнились и их семьи: у Кравченко-жена Полина Федоровна и двое детей, у Бунякова-жена Валя и сын Саша. Только двое из всех детей офицеров достигли школьного возраста и учились в джульфинской школе. Возил их туда майор Кравченко на своем мотоцикле, потому что другого транспорта на заставе не было. Женщины на заставе носили воду, топили печи, стирали в корытах, готовили еду для своих семей. Иногда мы ходили в Джугу, где у местных жителей покупали молоко для детей.



Наши мужья часто уходили в наряды, так как личного состава было тогда мало. Основным видом наряда тогда был дозор-пеший или конный. На заставе в службе использовались три служебные собаки. Материальное обеспечение заставы было скудным. Личный состав отдыхал на железных кроватях, матрасы и подушки были наполнены соломой. От комаров спасались самодельными пологами из марли, которые висели над каждой кроватью.
По железной дороге мимо заставы проходили, в основном, товарные поезда. Ходили два пассажирских поезда Баку-Ереван и Баку-Норашен, остановки их были короткими, порой поезд только сильно замедлял ход и тут же набирал скорость. Тамбуры вагонов не открывались, если из вагонов никто не выходил, так что сесть в поезд при необходимости всегда было проблемой. С поезда и сбрасывались отрядным почтальоном коробки с лентами кинофильмов.

В середине лета 1962 года Долгов был переведен по службе на 22 пограничную заставу, которая располагалась в городе Джульфа. Как обьясняло командование отряда-с целью усиления руководства более сложным участком границы. В 1967 году на заставе «Джуга» произошло безнаказанное нарушение государственной границы на так называемом «узком месте», где река очень близко подходила к заграждениям. И хотя нарушитель не смог преодолеть реку Аракс и утонул из-за сильного течения реки, сам факт прорыва для начальника заставы обернулся понижением его в должности. Он был переведен на джульфинскую заставу заместителем по боевой подготовке, а вместо него начальником заставы был назначен мой муж, еще старший лейтенант. Так мы во второй раз переехали на эту заставу. Но размещалась она уже на новом месте, не на сопке, а рядом, на равнинном участке местности.



Из заместителей на заставе в тот период был замполит Козубов, чуть позже направлялись заместители из числа двухгодичников,которые после окончания срока службы уезжали с заставы. Надо отдать должное предшествующему начальнику заставы. Под его руководством на заставе было очень многое сделано. Во-первых, пограничным отрядом был выстроен новый заставской комплекс и его надо было обихаживать. Во-вторых, в период строительства новой заставы к ней была подведена электролиния. В-третьих, наличие электричества позволило на рубеже прикрытия границы поставить столбы с прожекторами заливающего света (ПЗС), которые дежурным связистом моментально включались при каждой сработке системы. Да и сама система «С-100» была построена в этот период. В-четвертых, на территории новой заставы был заложен фруктовый сад. В-пятых,в-шестых…. Несомненно, прежний начальник заставы вложил много своего труда и энергии в становлении и обустройстве новой заставы.

При своем назначении начальником 21 пограничной заставы Михаил Андреевич добился выделения для заставы грузовой автомашины ГАЗ-51. Она использовалась и для действий по сработкам системы, и для подвоза грузов, и для перевозки детей в школу. В последующем, в начале 1970 года, мы приобрели личный мотоцикл, так как старенькая машина часто ломалась и подолгу чинилась из-за отсутствия запчастей.



Михаил Андреевич продолжил дело своего предшественника по благоустройству заставы. В 1969 году вокруг заставы был построен каменный дувал. Продолжилась высадка фруктовых деревьев и кустов роз, которые привозили от знакомых из Джуги.

Была построена беседка для отдыха личного состава. Возвели стелу «Неизвестному солдату», правда, я уже запамятовала в связи с каким событием.

и беседка стала такой:

В оставшейся от «верхней» заставы конюшне содержались две коровы. Молока они давали мало, три-пять литров в день и шло оно, в основном, для ночных нарядов и для детей. На заставу была проложена ветка трубопровода с питьевой водой. В тылу заставы располагалась хлораторная будка, куда вода самотеком поступала с гор, вода хлорировалась и так самотеком по трубе шла на заставу. О напоре воды и говорить не стоит-когда утром или в обед шло умывание личного состава, то в офицерских домах воды не было до окончания помывки. Но все-таки это было уже удобством. Для помывки в бане воду привозили в автоцистерне из отряда.

В конце 1968 года в районе заставы была еще одна попытка группового нарушения границы, один нарушитель был задержан в районе селения Джуга. За умелое руководство действиями личного состава при поиске и задержании нарушителей Долгов был награжден орденом Красной Звезды.

После 1969 года жизнь на заставе пошла размеренной, были свои трудности и невзгоды, но все это было позже. Прибывали на заставу солдаты новых призывов, увольнялись в запас отслужившие, приезжали новые заместители.

В 1974 году штат заставы был увеличен до 64 человек, что потребовало дополнительных усилий по "сколачиванию" воинского коллектива.






В августе 1975 года майор Долгов Михаил Андреевич был переведен по службе на заставу «Пицунда» Батумского 36 пограничного отряда, передав командование заставой заместителю по политчасти старшему лейтенанту Прудько Станиславу Владиславовичу.

.......

*****************




В пограничной, а быть может, и вообще в армейской среде командиров бытовала такая присказка. Идет прием-сдача дел от прежнего проштрафившегося в службе начальника вновь назначенному. Просмотрели весь сейф, проверили наличие документов и печатей. И видит новый начальник, что в сейфе в уголке лежат три пакета.
Он и спрашивает:
- А это что?
Старый начальник и отвечает ему:
- Это я заготовил для тебя три пакета. Когда у тебя случится первый «пролет» и ты станешь мучиться вопросом «что делать?», тогда ты вскроешь первый пакет. И так до трех «пролетов».
На том и расстались. Служил молодой начальник до первого «пролета» и раскрыл первый пакет, а в нем написано: «Вали все на старого начальника». После второго «пролета» прочитал начальник во втором пакете «Вали все на молодость». Спустя некоторое время обозначился и третий «пролет» в службе. Вскрывает начальник последний, третий пакет, а в нем написано: «Готовь новые три пакета».
Интересная присказка, не правда ли, товарищи командиры и начальники? Сейчас, уже спустя многие десятилетия после окончания своей пограничной службы, прихожу к выводу: насколько жизненна и достоверна эта присказка. Но это было потом. А пока…




Приказом по округу от 3 октября 1975 года меня назначили начальником пограничной заставы «Джуга» имени героя-пограничника Андрея Бочкарева и сменил я в этой должности майора Долгова Михаила Андреевича, уважаемого мной до сих пор. Через десять дней мне исполнялось 30 лет.
Хозяйство заставское было в хорошем состоянии, ведь еще полгода назад его, так сказать, всем миром, приводили в порядок, готовясь к присвоению заставе имени Андрея Бочкарева (об этом знаменательном дне можно почитать в последующем изложении). Воинский коллектив был таким, каким мы сами же его и воспитали и подготовили, словом, нормальный был коллектив. Вспоминая, как это выглядело на протяжении предшествующих моему назначению начальником заставы пяти лет, хочу поделиться теми статьями и заметками, которые публиковались о заставе в нашей окружной газете «На Рубежах Родины». Предварительно замечу, что корреспонденты нашей окружной и некоторых других газет и журналов были частыми гостями на заставе на всем протяжении моей службы на ней, вникали во все мелочи службы и быта личного состава. Отдаю должное их профессиональному мастерству и воспользуюсь результатами их труда в своем рассказе, ибо лучше я и не расскажу сам.



У подножья затянутых дымкой гор, обступивших со всех сторон небольшую долину, стоит эта застава. Издалека она походит на зеленый островок среди неровной, покрытой валунами и невысокими сопками, местности.
По календарю сейчас декабрь. Но для этих мест зима – понятие почти условное. Разве что ночи стали длиннее да холоднее.
Ритуальная площадка. И рядом – небольшой обелиск со словами: «Неизвестному пограничнику».
У подножья обелиска растут цветы. Астры. Разных оттенков – от фиолетового до белого. Как много их здесь! Тишину ясного, не по-зимнему теплого утра нарушают четкие шаги. Пограничный наряд, на минуту застыв по стойке «смирно» у обелиска, выходит на охрану государственной границы.
Секретарь комсомольской организации заставы коммунист ефрейтор Василий Лепетуха рассказывает:
- Высокое звание отличной заставы наш коллектив завоевал недавно. Год назад состоялось общее собрание личного состава заставы, и мы решили: «Будем бороться за звание отличной!». Горячо взялись за дело. Помогали друг другу в учебе, работали с полной отдачей сил по инженерно-техническому оборудованию границы, благоустраивали территорию заставы. Всех дел не перечесть.
После подведения итогов социалистического соревнования за третий этап Ленинской вахты, в канун 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, — застава была объявлена отличной.
Но, все мы знали, что завоевать высокое звание отличной легче, чем удержать его. Поэтому, обсудив обращение воинов заставы имени П.Гужвина, комсомольцы постановили: «Продлить Ленинскую вахту до открытия XXIV сьезда КПСС. Удержать звание отличной заставы, увеличить число отличников, классных специалистов, спортсменов-разрядников".
Слово свое пограничники отличной держат крепко. Забегая вперед, скажем что по итогам первого этапа предсьездовской вахты застава подтвердила право
именоваться отличной.
Коллектив заставы по праву гордится своими маяками - отличниками службы и учебы: командиром отличного отделения сержантом Геннадием Бобровым, рядовыми Владимиром Козило, Георгием Калантаевским, Виктором Пидуновым и другими.
Возьмем, к примеру, ефрейтора Александра Бабака.
На первом году службы он стал отличником учебы, старшим пограничного наряда. За бдительное несение службы он был поощрен отпуском, награжден знаком «Отличник Советской Армии». Комсомольцы избрали Александра заместителем секретаря бюро ВЛКСМ заставы.
В Ленинской комнате - стопка толстых тетрадей. Берем одну из них - «Ленинская тетрадь комсомольца Юрия Яковлева». На первой странице — личные социалистические обязательства, взятые в честь XXIV съезда КПСС. Комсомолец Яковлев обязуется: «Изучить и законспектировать пять работ В. И. Ленина, документы XVI съезда ВЛКСМ, продолжить изучение истории КПСС и ВЛКСМ»... И почти везде отметки «Выполнено!». Рядовой Ю. Яковлев — отличник службы и учебы, старший наряда, член бюро ВЛКСМ.
... Ленинские тетради коммунистов Н. Лутаенко, Н. Ткаченко, комсомольца М Щербины…
— Вы не думайте, что у нас все идет так уж гладко, без сучка и задоринки, — говорит В. Лепетуха.- Есть и недостатки в работе и неиспользованные резервы. Можем мы добиться увеличения числа отличников? Можем. И отличных отделений можно иметь больше. Сейчас в ходе предсъездовского соревнования мы и боремся за это. Проводим вечера обмена опытом службы. Активное участие в их организации принимают младший сержант Сергей Курилов, рядовой Леонид Сорокалетов и другие. Не остается в стороне и наша стенная газета «Чекист», регулярно выпускаются боевые листки, освещающие ход соревнования, бичующие недостатки.
Большую работу проводит бюро ВЛКСМ заставы. На своих заседаниях оно неоднократно заслушивало комсомольцев-агитаторов, молодежных докладчиков, командиров отделений.
Вот один из конкретных примеров в организации соревнования.
Рядовые Владимир Козило и Григорий Дубко служат второй год. Оба – в одном отделении, оба - комсомольцы. К тому же крепкая дружба связывает Владимира и Григория. Но в предсъездовской вахте они – соперники, соревнуются друг с другом. Свою первую проверку рядовой Дубко сдал на «хорошо» (подвела физическая), а Козило - на «отлично».
Друзей-соперников стали часто видеть вместе на спортплощадке. И вот результат: последнюю проверку Григорий сдал так же, как и его друг — Владимир, на «отлично».
Чего греха таить, есть еще заставы, на которых очень слабо организован досуг личного состава, нечем заняться пограничникам в свободное время.
- Досуг,- говорит ефрейтор В. Лепетуха,- дело комсомольское. На каждой заставе есть свои таланты, спортсмены, художники. Вот у нас,например, организован эстрадный ансамбль «Нарзан». Ребята сами сделали электрогитары, разучили мелодии, песни…И когда выступает с концертом наш «Нарзан» (младший сержант Б. Золочевский, рядовые Л. Сорокалетов, Г. Конохов, ефрейтор Н.Лутаенко), среди зрителей не остается равнодушных.
В почете у нас и спорт. Члены спортбюро ефрейтор Н.Зубкович, Ю.Яковлев организуют соревнования по футболу, волейболу, гимнастике. Как-то прочитали мы в окружной газете о городках. И загорелись. Сделали площадку, биты. Теперь на заставе немало поклонников этой «суворовский» игры, развивающей глазомер, силу удара.
Есть у нас любители «тихих» видов спорта – шашек, шахмат. Ну, а если играть не хочется, можно просто послушать новости, музыку — застава радиофицирована умелыми руками связистов ефрейтора Н. Зубковича и рядового А. Шульги.
…Много можно было бы еще рассказать о заставе. Но лучше всяких слов говорят о службе,учебе, работе комсомольцев отличной заставы их дела, налравленные на достойную встречу XXIV сьезда КПСС.

А.МАКСИМОВ
фото автора.





На протяжении всего участка заставы, вдоль инженерно-технических сооружений и непосредственно вблизи от Аракса и линии государственной границы проходила ветка железной дороги сообщения Ереван-Баку. В течение суток проходили в одном и другом направлении пассажирские поезда Баку-Ереван, Баку-Норашен и Ереван-Кафан. Кроме последнего состава, другие поезда тоже хоть и не останавливались специально, но чуть притормаживали против заставы. Пассажиры, садившиеся в поезд, либо выходившие из него, должны были исхитриться сделать это в безопасном для себя варианте, к тому же проводники не всегда открывали входные двери.



В тех случаях, когда от заставы отьезжала большая группа пограничников, начальник заставы выходил перед тепловозом и показывал машинисту два или три растопыренных пальца, давая тем самым понять, на сколько минут он просит затормозить поезд. Зачастую это действие срабатывало.




Сразу отмечу, что на пограничной заставе по моим наблюдениям за весь срок своей службы на ней, всегда был достаточно сильный сержантский состав. Надо отдать должное: сержантские школы – и строевых и технических младших командиров – квалифицированно занимались подготовкой, выпускали в войска младших командиров с хорошими знаниями и навыками. Да и сами курсанты-будущие сержанты, надо полагать, осмысленно выбрали свой служебный путь. Конечно, первые месяц-два на заставе молодые сержанты осваивались с новым местом службы, приглядывались к офицерам, ко всему личному составу заставы и к подчиненным своего отделения. Но уже по прошествии некоторого времени они уверенно возглавляли свои отделения, были надежными помощниками офицеров в воспитании и обучении личного состава.
Вспоминается диалог с одним из сержантов заставы, содержание которого публиковалось в нашей окружной газете на протяжении нескольких номеров. Он будет интересен многим ветеранам и поэтому я его воспроизвожу здесь.

Лица…лица-.. Выгоревшие до белизны когда-то защитного цвета панамы, гимнастерки, не раз чиненные сапоги.. Это - мои товарищи, мои подчиненные. Почти нет между нами разницы по возрасту: подумаешь, на несколько месяцев старше или младше!
.. Я отчетливо помню нашу разношерстную толпу, когда приехали в часть. Тут и там — свитера, пиджаки, фуфайки. Кто с чемоданом, кто с рюкзаком, а кто даже с портфельчиком. Помылись в бане, кое-как навернули новенькие портянки, приладили панамы, — Глянул по сторонам — мама родная: как же я теперь Сашку от Витьки отличать буду?!
Оказалось, ничего - можно разобраться.
...Не то, что дни — месяцы летели незаметно за напряженной боевой учебой. Крепко-накрепко врезались в память встреча со Знаменем части, вручение оружия, принятие Военной присяги...
Затем снова учеба. И — строй вчерашних курсантов, ныне командиров отделений с двумя новенькими лычками на погонах.
— Вольно! Ра-зой-дись!
В мгновение ока распались стройные шеренги. Море — не море, а приличное по размерам озеро улыбок, вместо шума прибоя - гул поздравлений. Все галдят, и я в том числе: командиры! Учеба окончена!
Вспоминаю с улыбкой. Тогда казалось, что мы все знали, все умели. Но жизнь-то - штука сложная. Вводные, порой ставит такие, что только держись...
Так-тттрак, так-тттрак - скороговоркой выговаривают колеса поезда. Мое место — у окна. Поезд идет по ущелью. Через слегка запотевшее стекло в легкой синеве начинающегося вечера видны горы. Склоны их круты. Собственно, какие там склоны! Отвесные скалы. Даже обильно выпавшему снегу негде лечь, и эти громадины стоят голые, красно-коричневые, будто не успев остыть от жарких лучей летнего солнца.
Еду «для дальнейшего прохождения службы». Закончился начальный курс обучения у молодых пограничников. Хорошее пополнение прибыло на границу!
На вокзале города Н., откуда я уезжал для «дальнейшего прохождения», ко мне подошел знакомый сержант:
— Вот товарищ, - он указал на сухощавого, среднего роста ефрейтора, — следует на ту же заставу. Поедете вместе, веселей будет..
Познакомились. Ефрейтор оказался Юрой Нейжмаком, секретарем комсомольской организации заставы. Разговорились, конечно. По правде говоря, рассказывал больше он, я лишь сделал «вступительное слово о себе», потом только задавал вопросы.
— Вы, наверное, будете командовать первым отделением. Наш сержант Золочевский уволился в запас. Отделение объявлено отличным .. — ефрейтор Нейжмак сделал паузу и выжидающе посмотрел на меня.
Я промолчал.
Поезд остановился. Мы вышли из вагона. Пошли к заставе. Она оказалась совсем недалеко. Снег под ногами приятно поскрипывал в ночной тиши.
Представился начальнику заставы майору Долгову. Встретил он приветливо. Поговорили.«Ну, обживайтесь.».
Обживаться так обживаться. Сдал в каптерку вещи, определился в спальном помещении, получил оружие. На боевом расчете майор Долгов представил меня как командира первого отделения.
Стою перед строем. Вопрошающие взгляды солдат: «Ну, каков ты, новый командир?»
В первый наряд мы вышли вместе с инструктором службы собак сержантом Скакуновым. Участок границы здесь интересный: пограничная река,вырвавшись из узкого ущелья на равнину, причудливо петляет, образуя острова, заводи.
— Видишь эту башню? — Скакунов показал на полуразрушенное, причудливых форм, строение - Девичьей называется. Правда, там сейчас не девушки живут, — смеется — одни дикие голуби-горлицы. А на правом фланге есть мост, построен во времена Александра Македонского.
История — моя слабость. Македонский. Его знаменитые походы. 327-й год до нашей эры!
Прошагали несколько километров молча. Я осматривался, стараясь запомнить местность.
— Это место, — вдруг заговорил инструктор. — тоже в своем роде знаменитое. Пятнадцать нарушителей в разное время пытались здесь пересечь границу. Не вышло! Им не так везло, как Македонскому...
… С чего начинать? Конечно, со знакомства с отделением!
Мой актив: ефрейторы Юрий Нейжмак, Николай Иванников, Иван Панченко, рядовой Николай Лукьянов. В течение недели успел поговорить со всеми. Но только это что — анкетные данные: где родился- где учился… Надо постараться глубже узнать людей.
Через несколько дней замполит лейтенант Прудько мне говорит: «Обратите внимание на рядового Станислава Кузьминова. Ни к чему хорошему его поведение привести не может...».
Я и сам уже начал приглядываться к Кузьминову. После увольнения в запас старослужащих он, кажется, почувствовал себя «стариком», вообразил, что все ему дозволено, на службе стал допускать нарушения.
Как-то проверяю порядок в спальном помещении. Койка Кузьминова оказалась незаправленной. Станислав был на службе. Ну, думаю, придет - поговорим. А разговора не получилось. Глядит в сторону. «Времени не было, - Забыл. .», отговорки все. Внутренний порядок в отделении оставлял желать лучшего. В свободное время я собрал воинов отделения в спальном помещении.
— Так не годится, товарищи. Будем учиться, как заправлять кровати. Показал заправку койки.
- Кузьминов, ну-ка теперь вы ..
— Почему именно я?
— Как почему? Вы же старослужащий, покажите пример!
Усмехнувшись, он все-таки заправил постель. Вышло неплохо, но я ожидал большего.
Конечно, этот случай, пусть немного, но подействовал на солдата. Но я чувствовал, что этого мало. Кузьминов продолжал нарушать дисциплину, старался увильнуть от занятий. Втроем уже, вместе с коммунистами Нейжмаком и Панченко мы серьезно, по душам поговорили со Станиславом.
Кажется, дело пошло на лад. И вдруг…
Рядовой Кузьминов был дежурным связистом. Наряд сообщил, что на большом удалении от себя видит неизвестного. Наряд просил доложить об этом дежурному.
- Хорошо, буркнул Кузьминов. Прошло несколько часов. Сообщение с участка: «Следы на КСП!»
Тревожная группа была поднята «в ружье». Когда разобрались, то оказалось, что следы принадлежали местному жителю, как раз тому неизвестному, о котором докладывал наряд.
Не знаю, как другие, а я бы назвал проступок Кузьминова преступной халатностью. Граница. За ее судьбу мы все в ответе. Кроме того, он подвел своих товарищей и потом еще пытался изворачиваться, лгать.
Короче говоря, здорово досталось Кузьминову на комсомольском собрании. Я объявил ему выговор перед строем.
Такая «встряска» подействовала на Станислава. Но ненадолго. Снова принялся Кузьминов за старое. В чем дело? Неужели он неисправим?
Наступило время провожать его в запас. Вышли мы к поезду. Попрощался Станислав с нами.
— Извини, командир, — сказал он тогда мне, — много я тебе крови попортил.
Уволился Кузьминов в запас. Характеристику ему дали объективную, ту, которую заслужил. Было в ней немало нелестных слов. А у меня остался горький осадок в душе: не смог я найти к Станиславу «ключика». Майор Долгов утешил: «На ошибках учатся..».
На ошибках... А где они, эти ошибки? В какой момент просмотрел Кузьминова?



Весна близится! «Ею уже в воздухе пахнет», — как сказал один поэт. И действительно, пахнет, хотя снег еще не совсем сошел с гор, кольцом окруживших заставу. Выйдешь за дувал, ветерок овеет и принесет с собой слегка влажный солоноватый запах молодой травы.
Как-то я застал ефрейтора Панченко за довольно необычным занятием. Он сидел в нашей заставской беседке, обложившись бумажными пакетиками.
На мой вопрос Панченко, улыбнувшись, высыпал на ладонь из пакетика что-то похожее на манную крупу,только темно-коричневого цвета.
Семена. Цветы будем сажать на клумбе и вокруг беседки. С прошлого года насобирал, малость родители в письме прислали. Это вьюнок, у нас на родине его еще «павителькой» называют. Нитки протянем вот с этой, восточной стороны, вьюнок за них зацепится и потянется вверх... Тень будет... Летом ведь у нас температурка сами знаете какая..
Что ж, хорошее дело задумал. К земле душа у парня тянется, частенько вспоминает Иван родные бескрайние поля, медленные, спокойные реки. вот теперь цветы сажать собрался. Павительку эту..
Ну ладно, весна весной. Ефрейтору Панченко майор Долгов на боевом объявил выходной, он может заниматься цветами. А мне сейчас нужно проводить занятия по материальной части оружия и основам стрельбы.
Со своим первым отделением.
- Для начала, — сказал я,объявив тему, цель занятий и учебные вопросы, — давайте вспомним основные тактико-технические данные автомата. Кто ответит?
Поднялось несколько рук. Я вызвал рядового Сергея Конышева.
Уже по уверенному тону солдата можно было определить, что он материал знает. Конышев отвечал четко, не задумываясь называл цифры. Я же (извини, Сергей!) слушал его только «в пол-уха», наблюдая за рядовым Валерием Гуренко. Тот сидел, скучающе глядя в окно совершенно не слушая Конышева: видимо, думал о чем-то своем.
- Рядовой Гуренко, какова дальность прямого выстрела из автомата?
— А?
— Дальность прямого выстрела?
— Да знаю я, товарищ сержант, сколько можно повторять одно и то же..
И все-то он знает, этот Гуренко. А копнешься глубже, вместо знаний - пшик. Откуда это у него?
Характер у рядового Гуренко мягкий, еще не окончательно сформировался солдат. Ищет образец для подражания. Видно, недолго искал и попал под влияние рядового Кузьминова.
Валерий перенял у Станислава (успел!) кое-что. В частности, кузьминовскую «философию» всезнайства, «стариковства». Подобная «философия» - штука опасная, весьма вредная в воинском коллективе. Нужно было что-то предпринимать.
Пока я ломал голову, с какой же стороны «подступиться» к рядовому Гуренко, произошло следующее.
Было Первое мая. Сдав дежурство сменщику и поздравив его с праздником, я отправился отдыхать. Разделся, лег и моментально уснул: сказалась бессон- ная ночь. Меня разбудил грохот. На тревогу не похоже. Приоткрыл глаза, смотрю: Гуренко и с ним еще один солдат перетаскивают кровать.
— Ты чего?
-Кровать переношу...
Зачем переносит, я тогда так и не разобрался, уснул. Следующий день прошел в хлопотах. Были занятия, затем все работали по инженерно-техническому оборудованию границы.
Отбой. Прихожу в казарму, гляжу, рядовой Гуренко укладывается спать неподалеку от меня (а раньше его кровать стояла почти у самой двери). - Что это за переселение?
- Я здесь буду спать, — Гуренко поднял глаза. — Там возле двери шум, мешает отдыхать…
- Ну, хорошо, вы передвинули койку. Вам теперь будут сниться спокойные розовые сны. А там, у двери, кто оказался? Рядовой Гармашов, молодой солдат,еще не привыкший как следует к заставской жизни. Другого места в спальном помещении у нас нет. Короче говоря, несите койку на место, я запрещаю переселяться.
Не сдается Гуренко:
- Разрешите, товарищ сержант, обратиться по этому вопросу к начальнику заставы.
- Обращайтесь...
Майора Долгова тогда на заставе не было - за него оставался лейтенант Прудько. Минут через десять слышу голос дежурного: «Сержант Антипенко, в канцелярию!»
- Вот что, товарищ Антипенко — говорит лейтенант Прудько, — мы тут с Гуренко поговорили и постановили: как вы решите, так и будет..- Идите.
Мы вышли в беседку. Закурили...
- Давайте разберемся спокойно,- сказал я, — Допустим, я разрешу вам спать в другом месте. Но посудите сами. Саша Гармашов — молодой солдат. Традицией у нас стало: все лучшее — новичкам. В том числе и место в спальном помещении. Так или нет?
- Ну, так.
- Вы ведь старослужащий. А по последней тревоге как действовали?! Молодые на вас равнялись, начальник заставы отметил при разборе...
Помолчали. Потом Гуренко вдруг рассмеялся:
— Поспешил я, товарищ сержант. Погорячился. Правильно вы говорите..
Порадовался и я: есть маленькая победа! И тут же посмотрел на эту победу в «тактическом» плане —успех надо непременно развивать, продолжая наступление. Это самое «продолжение наступления я наметил, не откладывая на следующий день.
...Личное время на заставе. В это время пограничники как бы делятся на несколько групп: волейболисты — на площадке, шахматисты и гитаристы — в беседке, любители телепередач и пишущие письма домой - в Ленинской комнате.
Рядовой Гуренко стоял у крыльца, перебрасываясь изредка словами со своим земляком ефрейтором Виктором Билыком.
Я быстро разделся, натянул спортивный костюм и подошел к ним.
— Что, ребята, пойдем в спортгородок, позанимаемся гантелями, гирей, а?
— «Мускул свой, дыхание и тело...» — усмехнулся ефрейтор Билык. Гуренко промолчал. Он хоть на первый взгляд имеет фигуру мощную, но на самом деле - как говорят спортсмены, рыхловат.
- Вот именно, мускул свой, — продолжал я — Как?
— А что? Пойдем!
И пошли. Позанимались тогда основательно. Я-то привык, с гантелями и штангой порядочно уже знаком. Для Гуренко и Билыка это было в новинку. С не-привычки на другой день мускулы болят, тело ломит. Смотрю, проходит день, второй — Гуренко не показывается на спортплощадке...
- Пасуете? Тут главное — нужно втянуться заниматься систематически, а не от случая к случаю. Неделя — и все войдет в норму. Вот, возьмите журнал, почитайте об атлетической гимнастике..
На следующий день мы продолжили занятия. Рядовой Гуренко окреп, стал гораздо подвижней, чем был раньше. На занятиях по физической подготовке я нередко говорил:
— Рядовой Гуренко, покажите, как нужно выполнять на перекладине подъем силой!
И Валерий показывал, да так, что «пятерки» за выполнение упражнения было маловато!
Рядовой Гуренко стал отличником боевой и политической подготовки, службу нес бдительно, был удостоен ряда поощрений за добросовестное отношение к выполнению воинского долга.
Буквально перед самым увольнением в запас воинов, выслуживших установленный срок, к нам на заставу приехали представители столичной милиции. Они приглашали лучших пограничников на работу в органы МВД в Москву. Получил предложение и рядовой Гуренко.
После собрания, когда мы остались вдвоем с ним в беседке, Валерий спросил:
— Как вы считаете, стоит ехать?
— Не знаю, — честно ответил я. — Тут советовать трудно. Подумайте хорошенько сами.
.. Недавно на заставу пришло письмо из Донецка. Валерий Гуренко писал, что они с Виктором Билык решили ехать в Москву для работы в милиции. «Так что не забывайте и считайте нас пограничниками»,- этими словами заканчивалось письмо..



Лето здесь жаркое. Солнце печет немилосердно. Даже в тени столбик термометра зачастую переваливает за отметку «40». Ребята все загорели до черноты. Застава стоит в небольшой долинке, со всех сторон окруженной горами. В хорошую, ясную погоду отлично видно, как на далеких вершинах высоких скал ослепительно белой пеной лежит снег. А здесь, внизу, земля потрескалась от жары.
У нас, на территории заставы, относительно прохладно. Беседка для отдыха утопает в зелени. Под легким ветерком шелестят листьями стройные тополя, прижились шелковица, слива, яблони. Глядя на этот «зеленый островок», я (уверен, что не только я один) не раз мысленно говорил спасибо старшим поколениям пограничников: сколько труда они вложили, чтобы ожил этот клочок иссохшейся земли, стал приветливее, уютнее! Сажая эти деревья ухаживая за ними, поливая, они знали, что не доведется им посидеть в тени — деревья растут медленно. Они думали о нас, тех, кто будет после них жить и нести службу здесь. Так же поступаем и мы. Это стало традицией — заботиться о следующем поколении пограничников.
. .К вечеру здесь жара спадает. И обычно после боевого расчета, когда наступает личное время, все свободные от службы воины собираются в беседке. Так было и в один из июльских дней.
На шахматной доске развернулось ожесточенное сражение. Король белых попал в опасную ситуацию. Вокруг играющих собрались болельщики.
В это время в беседку вбежал одни из солдат и громко объявил:
— Едут! Молодое пополнение едет!
Все выбежали к воротам.
Вскоре, скрипнув тормозами, остановился перед нами «ГАЗ—66». Из кузова выглядывали молодые солдаты.
« Старожилы» бросились к заднему борту: помочь приехавшим снять вещи. И сразу новички попали в окружение пограничников.
— Краснодарцы есть?!
— Ставропольцы?
— С Украины кто?..
...Вопросы, вопросы. Не скрою - мне тоже очень хотелось поговорить с солдатами-земляками.
Подошел.
— Ну, так кто же из вас с Украины?
— Рядовой Шевчук!
— Рядовой Долбня!
— Украина большая, а точнее?
— Из Донецкой области. — застенчиво улыбнулся небольшого роста солдат (это Долбня), — Ясиноватский район, поселок Пантелеймоновка. Комсомолец, работал строгальщиком...
— Ого! Прямо сразу — вся биография как на ладони. А вы? — обратился я ко второму.
— Я из города Славянска, работал на машиностроительном заводе...
— Знаю, знаю этот завод. Сам, правда, не бывал, но от отца слышал. Он бывал на вашем заводе. Наш Токмакский дизелестроительный и ваш завод взаимно связанные предприятия...
Помолчали.
— Хорошо тут, — огляделся еще раз по сторонам рядовой Шевчук. — Зелено-красиво...
— Всю эту красоту наши пограничники создали своими руками почти на голом месте, — сказал я. — И вы, наверное, когда будете увольняться в запас, оставите о себе память — посадите деревцо.
Замер строй перед ритуальной площадкой. Начальник заставы майор Долгов поздравил молодых пограничников с прибытием на заставу, пожелал им хорошей службы.
— Не буду хвастать, — сказал в своем выступлении коммунист ефрейтор Панченко, — сами увидите, какой у нас коллектив. Каждый из нас постарается передать вам все, что знает и умеет сам...
С ответным словом выступил рядовой Владимир Долбня:
— От всей души спасибо вам за теплый прием. Мы постараемся стать настоящими пограничниками.
К моей радости, рядовые Шевчук и Долбня были зачислены в отделение, которым я командую. К радости потому, что мне уже успели понравиться эти ребята.
С секретарем комсомольской организации ефрейтором Нейжмаком мы решили, не теряя времени, на следующий же день познакомить поближе молодых пограничников с личным составом отделения. Знакомство продолжалось более часа. Сначала Шевчук и Долбня рассказали о себе, затем я представил им каждого пограничника отделения.
— Мы боремся за то, — сказал Юра Нейжмак, — чтобы в честь 50-летия образования Союза ССР вновь подтвердить звание отличного отделения. Стараемся на каждом занятии добиваться только отличных результатов. Теперь вы — полноправные члены нашего небольшого коллектива.
…Начальник заставы майор Долгов и замполит лейтенант Прудько познакомили молодых пограничников с участком заставы. Впечатлений было хоть отбавляй.
А еще через несколько дней на боевом расчете рядовой Шевчук услышал свою фамилию: он назначался в наряд. В свой первый «настоящий» наряд.
Вечером ко мне подошел дежурный по заставе.
— Товарищ сержант, — сказал он, — Шевчук в наряд собирается. Волнуется очень ..
Конечно, все это естественно. А как я сам волновался, идя в первый наряд! Здесь нужно хорошее, теплое дружеское слово. И я пошел в «дежурку».
— Спокойней, Василий, собирайся тщательно. Увидишь, все будет отлично. Давай-ка я тебе помогу подогнать снаряжение…
Проводил Шевчука в наряд. Когда он возвращался, то сразу подошел ко мне.
— Ну, Василий, рассказывай, как служба?
— Отлично, товарищ сержант, нарушений не было. Чувство-то какое удивительное, когда идешь по дозорной тропе! Честно говоря, порой казалось, что заметил нарушителя. Старший объяснял: тут камень, там куст…
На следующий день они — Шевчук и Долбня — пришли со старшим сержантом Валерием Волобуевым на проверку.
Я был старшим подвижного пограничного поста. После того, как проверка окончилась, я спросил у Волобуева разрешения поговорить с младшими наряда. Он разрешил.
— Вы знаете, что такое подвижной пограничный пост?
— Знаем...
Стал задавать им вводные. Несложные, конечно, участок ведь они еще слабо знают. Отвечали молодые уверенно, я остался доволен.
— Хотите быть старшими нарядов?
— Конечно, хотим!
— А знаете, что для этого надо?
— Знаем…
— Вот как! Я вижу, вы все знаете уже. А что же надо?
— Учиться, — говорит Долбня.
— Теоретически и практически, — добавляет Шевчук, — Закаляться и...
—…И еще многое другое. Но об этом поговорим позднее. А пока продолжайте нести службу.
— Есть!
Я верю, будут они хорошими старшими нарядов. И деревца свои посадят, чтобы оставить о себе добрый след на заставе...

Записал А. МАКСИМОВ.





Многократно в монологе сержанта Антипенко упоминалось о красоте и ухоженности территории заставы. И эта оценка не раз звучала у пограничников самых разных призывов. Да, проявили завидную настойчивость и вложили большой труд наши предшественники, озеленяя территорию заставы и прекрасно понимая, что не смогут сами дождаться результатов своего труда. Но пусть они знают, что все последующие поколения пограничников с теплотой вспоминают о своих незнакомых ветеранах, которые столь душевно отнеслись к благоустройству места своей пограничной службы. Абрикосовые деревья и шелковица, вишни и тополя – деревья давали не только красоту, тень и свой особенный микроклимат в летние жаркие дни. Фруктовые деревья давали еще и вкусные ягоды в столь обильном количестве, что в иные годы и не знали, как их все собрать и сохранить. Нам с женой, прибывшим на заставу из Подмосковья, было просто поразительно такому обилию и доступности ранее мало виданных ягод. В то же время сад требовал и постоянного ухода за собой. Многие пограничники, призывавшиеся из южных регионов страны, знали, как ухаживать за такими сортами деревьев и заботливо относились к этому. Каждую осень участок под садом вскапывался, деревья обрабатывались побелкой, по весне обрезались засохшие и вымерзшие за зиму ветки. Все лето велся регулярный полив, особенно после 1972 года, когда в районе Нарзан-сопки на берегу реки Аракс местным совхозом была пущена в действие насосная станция. Можно много описывать всю красоту сада, но лучше взглянуть на следующие фотографии.




Да, как и в любом коллективе, в том числе и в воинском, на заставе были воины с нелегкой судьбой, сказавшейся на их поведении среди сослуживцев, к которым нужен был неординарный подход. Но в целом их поведение и отношение к службе укладывалось в общепринятые мерки и не оказывало какого-либо отрицательного влияния на остальной коллектив заставы.
В большинстве же своем воины имели хорошую общеобразовательную подготовку, в достаточной степени имели чувство коллективизма и здравого прагматизма, были трудолюбивы, старательны и в меру физически выносливы. Фамилии и лица многих из них до сих пор держатся в моей памяти. О многих из них нередко упоминалось в нашей окружной газете «На рубежах Родины».







Каждый день приходят на заставу письма. И есть среди них такие, которые особенно дороги сердцу каждого пограничника именной. На конверте, после обратного адреса, значится «Г.В. Митрофанов».
Георгий Васильевич Митрофанов, ветеран пограничных войск, сейчас на заслуженном отдыхе. Ему около семидесяти лет. Но сердцем ветеран в строю, вместе с воинами этой заставы, которой он командовал в тридцатые годы.
«В тяжелых условиях приходилось нам охранять государственную границу,- пишет Георгий Васильевич,- инженерных сооружений никаких, рубили шашками хворост для топлива неподалеку. Воду носили издалека. В морозные дни спали прямо в шинелях и грелись поочередно у печки. И все-таки, несмотря ни на какие трудности, мы свято выполняли свой воинский долг перед Родиной.
Что пожелать вам, пограничники семидесятых годов? Конечно, хорошего здоровья, счастья, отличной службы по охране государственной границы. Будьте
всегда бдительны!»
Этот наказ воины заставы выполняют свято. Бдительно несут службу по охране государственной границы Отчизны, отлично учатся сержанты В. Ретюнский, Л. Кононов,ефрейтор В. Мацышин, рядовые Г. Резван, А. Нагузе и другие.
Встав на Ленинскую вахту воинской доблести, пограничники достигли уже определенных успехов. День ото дня наращивают они накал социалисти-ческого соревнования, настойчиво работают над повышением своего боевого и служебного мастерства, над тем, чтобы каждый в совершенстве овладел штатным оружием и боевой техникой.
Каждый комсомолец здесь имеет личный комплексный план. Значительное место в нем отводится изучению ленинского теоретического наследия. Возь-
мем, например, планы рядовых Н. Гаркавенко и А. Грабового. Оба эти воина выполнили их полностью. На первом году службы стали отличниками боевой и политической подготовки, старшими пограничных нарядов. В их тетрадях законспектирован ряд работ В.И. Ленина. Рядовые Гарковенко и Грабовой — правофланговые социалистического соревнования, они показывают пример всем воинам заставы.
Не забывают пограничники и о постоянном повышении боевой готовности подразделения.
С первых очередей, например, поражают цели ефрейтор В. Кублицкий и рядовой А. Показанец. Опыт передовиков становится достоянием всех, пропагандируется в стенной газете, боевых листках, на вечерах.
Особо следует сказать о прожекторном расчете, который возглавляет сержант Олег Корбу. Этот расчет прочно удерживает первое место в соревновании на заставе.
В состав расчета входят ефрейтор Вячеслав Шилкин, рядовые Юрий Середа, Валерий Бондаренко, Александр Константинов и Сергей Назаров. В то время, когда мы находились на заставе, командир расчета сержант О. Корбу был в командировке. Его обязанности временно исполнял рядовой Юрий Середа.
До призыва в пограничные войска Юрий трудился в совхозе «Степной» Ростовской области. Работал на совесть, принимал активное участие в общественной жизни. Прошел год. Середа попросил рекомендацию для вступления кандидатом в члены КПСС.
- Ну, теперь смотри, Юра,- сказал, давая рекомендацию, директор совхоза Иван Климович Скомороха, — с коммуниста спрос особый...
— Я знаю, Иван Климович,- ответил Юрий. — Все силы свои приложу, чтобы оправдать такое высокое доверие.
Вторую рекомендацию дал председатель сельсовета Г. Я. Парасоцкий. И вскоре Юрий Середа стал бойцом великой партии Ленина.
Забегая вперед, скажем, что рядовой Ю. Середа крепко держит данное слово. Буквально через несколько месяцев после вступления в ряды КПСС он был призван в пограничные войска. И здесь передовик служит так, как и подобает коммунисту.
Учебный пункт рядовой Середа закончил с отличными оценками. Прибыв на заставу, вникал во все тонкости пограничной службы. На первом году стал отличником боевой и политической подготовки, завоевал уважение и авторитет у товарищей. На отчетно-выборном собрании Юрий был избран в состав бюро ВЛКСМ.
...Пограничная застава имени Андрея Бочкарева. Воины ее полны стремления добиться высокого рубежа, следуя девизу: «Именная — значит отличная».
Хочется от всей души пожелать им успехов.

А. МАКСИМОВ.



У меня сохранилась только одна, более ранняя фотография, на которой заснят ветеран заставы Г.В. Митрофанов. Это фото сделано 28 июля в годовщину празднования 50-летия образования Нахичеванской АССР и Нахичеванского пограничного отряда. Ветеран стоит в кругу командования заставы на тот период – начальника заставы майора Долгова М.А., старшины заставы прапорщика Позднякова П.А. и меня, замполита заставы. Вместе с Г.В.Митрофановым заставу посетил и ветеран отряда – замполит заставы «Джульфа» капитан Саввичев В.Г., несколькими днями ранее закончивший свою пограничную службу.





Каждый раз, когда речь заходит о роли старшего наряда в охране государственной границы, мне в первую очередь вспоминается начало своей службы на заставе. Многим, что знаю и умею, я обязан своему наставнику ефрейтору Борису Макееву.
Помню свой первый наряд с ним на проверку КСП. Он старался акцентировать мое внимание буквально на всем. Поначалу это казалось мелочами, но впоследствии я понял, что это далеко не так.
Однажды во время несения службы Борис Макеев спросил, глядя на сигнализационные средства:
- Что здесь нарушено?
Я долго ломал голову, так и не смог сказать. Оказалось, что система была в порядке. Наставник пояснил мне, что сработка может произойти не только от физического нарушения, но и при плохом уходе. В другой раз Борис помог мне определить сработавший участок. Он не только учил вопросам организации службы, но и тем «секретам» пограничного мастерства, которые необходимы на границе.
Вышли мы как-то с ним для осмотра сигнализационной системы. День был жаркий. Я частенько прикладывался к фляжке с водой. Увидев это, ефрейтор Макеев сказал, что чем больше в жару пьешь, тем больше хочется. И обьяснил, что к чему. Происходит, мол, вымывание соли из организма, а это вызывает жажду. Тогда я к его словам отнесся скептически. Позднее понял, что Борис был прав.
Так, день за днем приходило пограничное мастерство. Сейчас самому приходится учить новичков. Недавно мы были на проверке КСП вместе с рядовым П. Добрицей. Вода и солнце образовали на ней плотную корку. Этого новичку не так просто заметить. Когда Добрица доложил после осмотра, что все нормально, пришлось ему обьяснить, почему он не обнаружил след мелкого зверя на КСП. В другой раз Добрица при проверке КСП не обратил внимания на камешки, вынесенные на полотно следовой полосы. Для сравнения я оставил два отпечатка на нормальной КСП и на том каменистом участке,где след еле просматривался. Разница была заметная. Уроки пошли воину на пользу.
Сейчас рядовой П.Добрица готов самостоятельно возглавлять пограничные наряды.
Граница таит массу неожиданностей. И уметь противостоять им, вовремя «расшифровать» - долг старшего пограничного наряда.
Хочется в пример привести ефрейтора В.Рубанова. Будучи в наряде, он услышал треск в камышах. Было похоже, что кто-то идет через густые заросли. Оценив обстановку, ефрейтор В.Рубанов вместе с младшим наряда тихо выдвинулся к тому месту и стал вести наблюдение. Вскоре из камышей появилось целое семейство дикого кабана.
А вот ефрейтор А. Гуляев в подобной ситуации дал осветительную ракету, чем демаскировал наряд.
Оба случая были тщательно разобраны на совете старших пограничных нарядов. Много полезного почерпнули ребята из этого разбора.
Летний период охраны государственной границы большие требования предьявляет к нам – связистам. Обильно растущая трава, кустарники, большое дви-жение диких животных и зверей являются причинами частых сработок. Но порой ложные сработки бывают и по нашей вине. Так, осматривая однажды линейные гнезда, я обнаружил в отдельных из них сильное окисление контактов. Мы со связистом профилактировали весь участок. В основном окислению подвергались гнезда,на которые попадала влага. Такая профилактическая работа многому научила младшего связиста, в то же время став хорошей подготовкой к осеннее-зимнему периоду охраны границы.
Сейчас, в период развернувшегося предсьездовского соревнования, каждый старший наряда ведет активную работу по передаче накопленного опыта службы своим молодым напарникам.
Хорошо несут службу в нарядах, обучают новичков такие товарищи, как рядовой А. Грабовой, ефрейторы А. Нагузе, А. Хизетль, В. Рубанов, В. Костюк и другие. Их наставничество позволило молодым воинам В. Иваненко, В. Гладкому, С. Бобко и другим быстро подготовиться к выполнению обязанностей старших нарядов.

Ефрейтор Н. ГАРКАВЕНКО,
старший мастер по электроприборам.


За все время моей службы на заставе в должности начальника существенных изменений в материально-бытовом плане не проводилось. Еще не пришло время того «поветрия» в строительстве на заставах, которое наблюдалось позже в 80-е годы. А пока все поддерживалось в своем изначальном виде, тем более,что и полгода не прошло после того «косметического» ремонта, вызванного подготовкой заставы к присвоению ей имени героя-красноармейца Андрея Бочкарева. Правда, уже наблюдались огрехи и просчеты того ремонта. По периметру дувала были установлены металлические столбы из сварных труб со светильниками на них. Вечером было очень красиво, да и светло, конечно. Только вот в плане маскировки было худо: светильники повернуты внутрь территории заставы и освещали ее, а за дувалом было темно – чем не мишень для незаметного нападения на заставу: все как на ладони, а вероятных нападающих совсем не видно. Через полгода от воздействия ветров и дождей, перепада дневных и ночных температур лампочки в светильниках стали перегорать и их надо было менять. Из отряда только для этой процедуры много не наездишься, а просьбы к местным электрикам завершались ответной просьбой о пропуске за заграждения, что уж никак не согласовывалось с нашими порядками. На этом все и заглохло – освещение со временем прекратилось.
События на границе в отрядах округа в 90-х годах показали и еще одну непродуманность, которую воплотили и на нашей заставе. Я имею в виду снятие прожекторов заливающего света (ПЗС), которые на рубеже заставы висели на столбах, начиная почти от 5 участка правого фланга и до стыка с заставой «Джульфа». По любой «сработке» дежурному связисту достаточно было нажать тумблер-выключатель – и вся граница по рубежу прикрытия освещалась непрерывной световой стеной. Так вот, эти столбы с ПЗС были демонтированы, несколько месяцев валялись на рубеже, а затем частично вывезены в отряд.
В 1977 и особенно в 1978-1979 годах происходит масса событий в сопредельном государстве Иран: антимонархические и антиимпериалистические движения, реформирование, направленное на модернизацию Ирана и его интеграцию в современный капиталистический мир, получившей название «Белой революции» или «Исламской революцией».
Эти события послужили поводом для соответствующей подготовки к возможным провокациям или массовым нарушениям границы с сопредельной стороны и на участке нашего погранотряда, на нашей пограничной заставе. Помнится, одно время прошла череда тренировок личного состава с выходом в опорный пункт заставы. Первая такая тренировка длилась почти все дневное время. Личный состав был поднят по команде «Тревога» и выдвинулся в опорный пункт. Вот здесь и выяснилось практически, что наш опорный пункт давно уже не приспособлен для длительного нахождения в нем, а тем более к ведению боевых действий. Были проблемы со связью и с заставой и с пограничным отрядом. Окопы размыты дождями и снегами и не обеспечивали надежного укрытия личного состава. Пришлось всем изрядно попотеть, чтобы хоть как-то привести в относительный порядок оборонительные сооружения. Сделать это было далеко непросто нашими малыми саперными лопатками при почти сплошном скальном грунте. Немало наслышался я сдавленных недовольных реплик своих подчиненных. Но тут уж «на войне, как на войне». Надо отдать должное командованию отряда: летом 1977 года на заставу была направлена техника и группа саперов отряда во главе с начальником инженерного отделения отряда майором Петриковым Исаем Ананьевичем. По его рассказу, силами этой группы в районе опорного пункта было сооружено одно бетонное укрытие типа СПС-1 (сборно-пулеметное сооружение) на один пулемет для отражения нападения. Саперы на месте варили арматуру, заливали ее бетоном, делая таким образом несколько блоков. После их застывания место для установки готовили путем заложения небольших зарядов в грунт и взрывами добивались образования выемки. В образовавшуюся яму и составляли блоки, окончательно сваривали и бетонировали их. У меня не сохранилось фото такой конструкции на опорном пункте заставы, поэтому привожу для наглядности другое фото, напоминающее нечто среднее построенному ДЗОТу.



Годом позднее на «узком месте» левого фланга заставы (район 8-9 участка) с тыльной стороны системы силами отряда была упорядочена, а по сути, вновь оборудована позиция для несения службы нарядом ПТН-постом технического наблюдения. В определенной степени новая позиция позволяла избегать непреднамеренные случаи засветки сопредельной территории, навес защищал технику от ветров и песка во время несения службы и способствовал безопасности несущего службу наряда. До наступления полной темноты и с рассветом, когда не было необходимости «давать луч», пограничный наряд ПТН мог нести службу как пост наблюдения с имеющейся надстройки над позицией.



В конце апреля 1976 года после 20 часов местного времени оперативному дежурному пограничного отряда поступил доклад о пропаже на заставе «Джуга» младшего пограннаряда «Дозор по системе», самовольно покинувшего место службы. Отряд был поднят по команде "Гром". На заставу вместе с начальником отряда Высоцким Леонидом Андреевичем выехала группа офицеров, в том числе и офицер отдела Мельников Николай Иванович, который в то время обслуживал Джульфинское направление. В ходе разбирательства было установлено, что пограннаряду было поручено заменить отказавший блок на системе, вышедший из строя в результате попадания воды при проливном дожде. На обратном пути старший пограннаряда нагрузил на младшего сменный блок (а это до 10 килограммов веса), инструмент, а сам налегке пошел вперед (фамилии состава наряда здесь не столь важны, хотя они мне и известны). Шел сильный дождь, тропа вдоль системы вела вверх на взгорок, была очень скользкой. Младший наряда, условно назову его «рядовой М..ев», решил, что над ним издеваются, под тяжестью груза начал отставать, а затем и вовсе пропал в районе так называемого «узкого места».
Сообщение на заставу от старшего наряда пришло сразу же, немедленно вся застава выдвинулась на рубеж прикрытия. Поиски были затруднены тем, что надвигалась ночь, шел сильный дождь, а в том районе местности обильные заросли камыша. В ходе поисков был найден огрызок от пачки сигарет, на котором рукой молодого солдата была сделана запись: "Ты умный и сильный, вот сам и неси". Поиск молодого солдата велся всю ночь, местность периодически освещалась ракетами. Лишь на рассвете его обнаружил начальник отряда, отошедший в сторону по малой нужде, и под кустом в нескольких метрах от берега он обнаружил беглеца, всего искусанного комарами. Уже позже на вопрос начальника отряда, слышал ли солдат, что его ищут, тот ответил утвердительно и рассказал, что не стал себя обнаруживать из-за обиды, решив про себя: «Меня обидели и я сказал себе: пусть поищут, помучаются. А потом меня сморило и я уснул». Были приняты меры воздействия ко всему составу наряда: пропавшего на заставе больше не оставили, перевели в тыловые подразделения, остальные из состава наряда «отсидели» несколько суток ареста на гауптвахте.
Существует несколько интерпретаций этого события, но во многом они схожи. Несколько дней спустя, вернувшись на заставу после своего учебного отпуска и услышав рассказ, подумалось: ну, вот, как быстро пришла пора открывать первый пакет (о котором я рассказывал в начале своего повествования).
Этот случай несколько всколыхнул личный состав заставы, заставил пересмотреть складывающиеся взаимоотношения среди пограничников разных годов призыва.

Шла весна 1976 года - года ХХV сьезда КПСС. Пограничники заставы, установившие переписку с комсомольской организацией одного из предприятий города Киева, вели заочное соревнование своими коллективами. Именно в ходе этого соревнования у активистов заставы появилось стремление внести новый вклад в дело озеленения прилегающей к заставе территории. Так совместно с комсомольцами и молодежью джугинской сельской школы 24 февраля 1976 года были сделаны посадки молодых деревьев, а на память об этом – и фотографии.






Настала пора вспомнить и своих соратников по руководству заставой. Когда меня назначили начальником заставы в октябре 1975 года, то на заставе еще продолжал службу лейтенант Бартош Евгений Петрович, со временем он привез на заставу свою жену-Ирину. Здесь же, на заставе, появился и их первенец. В 1976 году Бартоша Е.П. перевели в другой пограничный отряд нашего округа, а после небольшого перерыва на замену ему прибыл переведенный с погранзаставы «Дагна» (№1) лейтенант Коробицын Олег с женой Галиной. Правда,он прослужил на заставе непродолжительное время, примерно до февраля-марта 1977 года.
В октябре 1975 года с погранзаставы «Диадин» (№5) нашего отряда на заставу был переведен заместителем по политчасти лейтенант Коняев Ефим Васильевич, через некоторое время и его жена-Евгения приехала на заставу. В мае 1977 года они убыли к новому месту службы.
Старшиной заставы эти годы был прапорщик Поздняков Петр Алексеевич, холостяк, который вскоре также перевелся в другое подразделение.

Большим подспорьем для меня в руководстве коллективом заставы стало прибытие сразу двух заместителей в мае 1977 года: после ускоренного выпуска из пограничных училищ на заставу прибыли одним поездом заместителем по боевой подготовке лейтенант Грицков Владимир Петрович и заместителем по политчасти лейтенант Пригорнев Александр Иванович. Старшиной заставы в те годы был тоже не так давно назначенный прапорщик Сорокин Владимир. Возвращаясь из очередных отпусков, все они прибыли с семейным пополнением. К моему очередному сожалению в ноябре 1978 года лейтенанта Грицкова В.П. направили к другому месту службы.

Мои заместители и старшИны заставы были моложе меня и по возрасту и по сроку службы на заставе. Но все они горели желанием внести свой вклад в положительную репутацию подразделения, в поддержание условий для надежной охраны границы на вверенном нам участке.


Вдоль контрольно-следовой полосы границы идет наряд: сержант Л. Волков, рядовые В.Начеса, Н.Редько. Чиста полоса, если не считать следов зайцев и каабанов, тих, спокоен пограничный воздух.
Каждый день ходят здесь воины, знают этот участок границы, как свои пять пальцев. Вот тополек тощий со сломаной верхушкой. А за поворотом в желтой стене камыша зияет темным пятном кабанья тропа.
Волков остановился. Что-то не нравилось ему сегодня в этом пятне. «Кабанчики здесь бегают..» — сказал он себе, всматриваясь в стену камыша и землю перед ней. И вдруг понял, отчего возникло беспокойство: верхушки камышей над тропкой разошлись больше обычного! И сам проход этот стал как бы шире. Метров через шестьсот увидели пограничники на полосе множество кабаньих следов.
— Липа это! — сразу же сказал сержант Волков. — Сообщите немедленно на заставу. — приказал он рядовому Редько. Движением головы позвал за собой рядового Начесу: — К ущелью!
Сообщение принял дежурный по заставе рядовой С. Никаноров. Он еще дослушивал последнюю фразу, а рука уже автоматически включила зуммер и табло — «Застава, в ружье!».
Так началось на заставе тактико-специальное учение.
...Наряд и трехсот метров не пробежал по ущелью, как пограничники встречены были автоматным огнем. Они залегли мгновенно, ответили короткими очередями. Быстро сменили позицию. Редько снова соединился с заставой. «В районе брода, — докладывал он, — вооруженная группа нарушила границу. Наряд обстрелян. Сержант Волков ранен».
После «ранения» Волкова наряд возглавил рядовой Начеса. Редько передал ему приказ начальника заставы старшего лейтената С. Прудько: «Задержать огнем нарушителей до подхода резерва».
Начеса приказал Редько стрелять из-за огромного валуна поочередно с обеих сторон — пусть создается впечатление, что они оба здесь, за камнем. Сам же по сухому руслу ручья пополз на сближение. Уловка удалась. «Нарушители» стреляли все время только в сторону валуна, а рядовой Начеса тем временем быстро приближался к стрелявшим. Минут через десять Начеса увидел троих «нарушителей». «Дал» по ним длинную очередь...
Прибывший на помощь наряду с группой поддержки лейтенант Е. Бартош послал четверых солдат в обход «противника» слева. Правая сторона ущелья — вертикальная стена. Но дорогу четверке неожиданно преградил кинжальный огонь пулемета из пещеры. И тогда к Бартошу подполз рядовой Л. Пастушенко:
— Разрешите, товарищ лейтенант, гранатой достать вон оттуда?
Бартош, взглянув, куда показывал глазами солдат, мгновенно оценил предложение.
— Действуйте!
Расчет Пастушенко строился на использовании «мертвой зоны», образовавшейся перед пещерой. Нужно только отвлечь внимание нарушителей. Эту задачу взял на себя лейтенант Бартош с группой солдат.
Вскоре одна за другой гранаты взорвались в пещере с таким грохотом, что, казалось, качнулись шапки гор.
Застава, на участке которой развернулось учение, носит имя героя-пограничника Андрея Бочкарева. В 1932 году неподалеку от ущелья он с группой пограничников вступил в бой с бандитами, рвавшимися вглубь нашей территории. Пограничники не могли преследовать их из-за кинжального огня, который вел из пещеры пулеметчик. Андрей Бочкарев пробрался по узкому карнизу к пещере, швырнул в неё связку гранат. Обвалился вход в пещеру, рухнул и карниз...
Воины заставы хорошо знают историю подвига героя-пограничника, учатся на его примере действовать в сложных ситуациях смело и решительно. Вот и сейчас на учении было ясно уже, что вторгшаяся через границу диверсионная группа бой проиграла. Оставалось четверо из одиннадцати нарушителей. Ими владела теперь одна цель — пробиться назад, на свою территорию, поскольку с тыла, от железной дороги, к которой рвались они через ущелье, наступали пограничники, высланные начальником заставы в первые минуты боя.
Лейтенант Бартош хорошо видел, как рядовые Добрица и Гарифулин, занимавшие позицию у неширокого прохода между двумя массивными глыбами, вдруг прекратили огонь и, обменявшись фразами, выжидающе замерли. Скоро в проходе показалась настороженная фигура в вывернутой наизнанку фуфайке. И в то же мгновение Добрица метнулся ей под ноги, а Гарифулин крепко обхватил туловище на уровне локтей...
Руководитель учения обвел взглядом строй воинов:
— Вооруженных «нарушителей» застава через границу не пропустила. Личный состав действовал умело, находчиво, мужественно.

Капитан В. ЛЕБЕДЬ.
1976г.




Июньская ночь принесла сильный ливневый дождь, потоком обрушившийся на землю. Казалось, земля гудела от напряжения, а пенящаяся река готова была снести участок заграждений, где находился наряд во главе с ефрейтором Дедуренко.
Проверяющий службу лейтенант Александр Пригорнев подозвал к себе старшего наряда:
— Товарищ ефрейтор, вам не кажется, что река подмывает берег и наряд может оказаться в опасности?
— Я как-то не подумал об этом, товарищ лейтенант. — растерянно отвечал Дедуренко.
— Кроме того, шум реки мешает вам прослушивать остальную местность, - продолжал офицер.
— Разрешите перейти на другой участок? - спросил ефрейтор Дедуренко и указал на небольшую возвышенность.
Лейтенант дал разрешение.
Результатом этого короткого диалога явился обмен опытом по организации несения службы. Это мероприятие состоялось на заставе уже на другой
день, и инициатором его был замполит лейтенант Пригорнев. Разговор был важным и своевременным.
Хорошие знания инструкций, настойчивость, умение подметить недостатки и принять правильное решение позволили молодому офицеру с первых дней службы утвердиться на заставе, завоевать доверие и авторитет.
Среди ежедневных обязанностей лейтенант Пригорнев находит время для решения вопросов самого разного характера. Одному нужна справка для приезда родных, другой спрашивает, какой подарок сделать сестре в день рождения, у третьего в автомобиле забарахлил двигатель...
В первом периоде обучения слабым звеном оказалась физическая подготовка воинов. Молодые солдаты и отдельные старослужащие едва выполняли нор-мативные упражнения. Когда этот вопрос обсуждался, коммунист Пригорнев внес конкретное предложение: только личный пример коммунистов и комсомольцев, товарищеская помощь отстающим — позволят поднять их дух, привлекут к постоянным занятиям.
С тех пор лейтенанта Пригорнева и других коммунистов в свободное время чаще всего можно было застать в спортгородке. За ними потянулись и многие пограничники. Прошло время, и даже те, кто уже отчаялся «покорить» перекладину или брусья, стали делать первые успехи. Повеселели рядовые В. Балод и Ф. Ляхов, почувствовал в себе уверенность и рядовой Т.Омаров, а между младшими сержантами В. Тарантаевым и В. Козловым разгорелось настоящее соревнование.
А лейтенант Пригорнев с секретарем комитета ВЛКСМ ефрейтором В. Паниным и другими активистами советовался, как закрепить этот настрой личного
состава, как перенести его и на другие сферы жизни подразделения.
Чувство границы, солдатские помыслы, мечты и заботы — через все это прошел молодой офицер. Знания и опыт помогают в становлении политработнику Александру Пригорневу.

Старший лейтенант С.Прудько
1977г.


На нашей пограничной заставе почти на всем протяжении моей службы на ней была довольно-таки сильная, активная партийная группа. Члены партии - офицеры заставы - были ее ядром, наиболее воспитанной и подготовленной частью. Молодые кандидаты КПСС из числа солдат и сержантов срочной службы были надежными помощниками командирам во всех делах. Как-то изначально они отличались взвешенностью своего характера, устойчивым трудолюбием, спокойно и без нытья воспринимавшим весь уклад пограничной жизни. Видимо, все эти присущие им черты характера делали их среди коллектива заставы лидерами, способными своим примером повлиять на личный состав.
Молодые коммунисты всегда вызывали у меня чувство уважения к ним, определенное доверие и желание нередко с ними посоветоваться при принятии своих решений.

Пограничники нашей заставы уверенно выполняют взятые повышенные социалистические обязательства в честь 60-летия Великого Октября. Они обязались
встретить знаменательный юбилей в жизни Советского государства отличными показателями в боевой и политической подготовке, бдительной охраной неприкосновенных рубежей любимой Родины.
В авангарде соревнующихся идут наши коммунисты Владимир Панин, Сергей Бойченко, Алексий Белолипецкий, Николай Бабиченко. Они личным примером увлекают за собой товарищей, стремится всегда и везде быть образцом.
Партийцы глубоко осознали положение проекта новой Конституции СССР, где подчеркивается, что руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, всех государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. Поэтому они прилагают все усилия, чтобы с честью и достоинством выполнить свой долг.
Коммунисты постоянно совершенствуют свое пограничное мастерство, отлично учатся, оказывают действенную помощь командирам в укреплении воин- ской дисциплины и порядка на заставе, обучении и воспитании молодых воинов.
Владимир Панин и Алексей Белолипецкий неоднократно являлись победителями ударных недель в честь 60-летия Великого Октября. Их добросо-вестность и исполнительность отмечены знаками воинской доблести «Отличник погранвойск» 2 степени.
В свое время эти коммунисты взяли шефство над молодыми солдатами Александром Обижаевым и Федором Ляховым. Не день и не два затратили опытные товарищи, чтобы обучить новичков, сделать их настоящими часовыми границы. Впрочем, тут нужно отметить и самих подшефных, которые охотно внимали советам старших сослуживцев, настойчиво овладевали «секретами» пограничного мастерства. И успех пришел. Ныне их воспитанники являются отличниками боевой и политической подготовки.
Коммунисты нашей заставы являются боевым ядром коллектива и идут в авангарде борьбы за достижение намеченных рубежей. И можно с уверенностью сказать, что задачи, поставленные перед личным составом заставы, будут выполнены успешно.

Младший сержант В. ТАРАНТАЕВ.
1977г.

Отчетно-выборное партийное собрание задерживалось. Убыла на границу тревожная группа, в составе которой находились молодые, коммунисты ефрейторы В. Вешневый, В.Гейченко.
Прошло несколько минут. И вот на заставу поступил доклад, что причиной нарушения тишины стала птица, запутавшаяся в инженерно-техническом заграждении.
Сколько таких вот тревог бывает на заставе! И каждый раз пограничники действуют быстро и четко.
- Мелочей в охране границы нет,- говорил на отчетно-выборном собрании коммунист В.Вешневый. — Наша задача быть в постоянной готовности, учить пограничников действовать смело и решитепьно.
Слушал я слова заставского активиста и невольно вспоминал отчетно-выборное собрание прошлого года. На нем вот также выступали коммунисты и говорили о необходимости улучшить работу партийной группы по воспитанию у воинов чувства ответственности за охрану границы. И сопоставляя сегодняшнее состояние дел на заставе, с той программой, которую наметили коммунисты на год, можно смело сказать, что ее мы выполнили. На участке нашей заставы задержано несколько нарушителей пограничного режима, все наряды, возглавляемые коммунистами, не раз отличались бдительностью. Все это стало возможным благодаря постоянной готовности, которую коммунисты возвели во главу угла.
Но было бы неверным акцентировать внимание на решенных вопросах. Партия учит, что отчетно-выборное собрание - это и есть та ступенька, с которой делается очередной шаг к достижению новых рубежей.
У нас есть еще недостатки в организации службы. Коммунисты знают о них и я не сомневаюсь, приложат все силы, чтобы их устранить.



Один раз в месяц каждый пограничник получал свободный от службы день, так называемый, выходной. В этот день он не привлекался к выполнению и хозяйственных работ, мог спланировать свое время по собственному усмотрению. По-разному использовали этот день пограничники заставы. Кто-то группировался и отпрашивался посидеть с удочкой, «закидушкой» у заводи на Араксе, кто-то занимался приведением в порядок своего обмундирования, стирался, подшивался. Воины старшего срока службы уединялись, чтобы заняться своим альбомом с фотографиями. Активисты заставы использовали этот день для подготовки и проведения интересных общественных мероприятий. Вот несколько подборок на эту тему.





В теплое летнее время выходные пограничники выходили с разрешения офицеров для изучения исторических памятников, коих вокруг заставы было множество, зимой с удовольствием, чуть ли не на жребий соглашались принять участие в поиске и заготовке ёлки для новогодних праздников. Кстати, предпраздничные и праздничные дни на заставе всегда проходили в приподнятом настроении. Каждый официальный государственный праздник отмечался так называемым «праздничным столом», к которому готовились заблаговременно и тщательно. А уж художественная самодеятельность готовила свои сюрпризы и концерт. Так повелось на заставе, что в эти дни разрешалось фотографирование и делались групповые сьемки.




И все же даже в минуты своего непродолжительного отдыха пограничниками постоянно владела мысль о защите государственной границы, о готовности, оставив все свои личные дела, немедленно действовать по сигналам сработок инженерно-технических заграждений. Эта готовность к действиям воспитывалась и тренировалась всеми доступными способами и методами.




В бытовом плане повседневных забот и хлопот временами прорывались неприятные моменты в жизни личного состава, которые по отдельности вроде бы и разрешались благополучно, но при анализе за определенное время все складывалось для меня не в лучшую сторону. Начну с того, что в один из жарких летних дней в светлое время суток загорелся хозяйственный деревянный навес. Стоял он на отшибе от здания заставы и офицерского дома и огонь не распространялся далеко. Да и хранилось под тем навесом всего ничего: небольшая кучка угля и несколько чурбаков дров, оставшихся после окончания зимнего отопительного сезона, лежали грабли и лопаты для хозяйственных нужд. Возгораемым было то, что под навесом хранились две-три канистры с остатками краски. Сгорело все в считанные минуты. Правда, дым и копоть были такими, что из ближайшего города Джульфа приехала пожарная команда, но ей досталось только загасить головешки. Разбор «полетов» с личным составом был коротким. Выяснилось после некоторого замешательства, что под этим навесом с помощью паяльной лампы плавили олово для самодельного изготовления нагрудных знаков и струя пламени попала на емкость с краской. Как зачастую бывает, «после драки..» перепроверили и дозаправили все огнетушители, восполнили емкости для песка, проверили наличие и состояние багров и топоров. На этом, вроде бы, все и закончилось. Через какое-то время на заставе вновь произошли неприятные события в поведении некоторых пограничников. Об одном из них вспоминает сослуживец того периода Александр Обижаев. Вот, что он рассказал: «На твой вопрос скажу: не-е-е, за водкой мы с заставы не бегали, а вот за виноградом в тыл с большими кастрюлями - это да, приходилось, за что и попадало от тебя. Ничего не скроешь от твоих помощников-членов ДНД: приходил жаловаться (уже и не помню фамилии) житель Джуги. Помню еще один случай, когда, уже будучи старшим пограннаряда «пост наблюдения» на правом фланге на сопке, мы пришли туда, сложили подсумки с магазинами в угол (конечно, запрещалось, но нам же все подступы были видны) и решили закурить. Спичек на заставе в то время не было и мы приспособились - снимаешь крышку ствольной коробки с автомата, выдергиваешь термит из осветительной ракеты, обматываешь ее ваткой и трёшь, пока появится искра – вот и прикуриваешь. И тут в руках у меня вспыхнул термит, я его откинул и мы выскочили из будки. Опомнились, когда задымились сложенные в углу подсумки, еле успели их затушить. Мои руки были обожжены, кое-как дождался смены нарядов. А на заставе получил от тебя нагоняй, но за какой-то другой, придуманный нами, случай насчёт моих обожжённых рук. Но про закопченные углы подсумков ты так и не узнал. Кстати, когда мы уходили в наряд, ты был в звании старшего лейтенанта, а вернулись – ты уже капитан». Вот «вновь испеченному» капитану в один из дней и привез офицер КПП из города Джульфа задержанного там солдата. Выяснилось, что он из состава группы по обработке контрольно-следовой полосы с тыловой стороны решил «быстренько» сбегать в город «за спичками», как звучало с его слов. Вот так несвоевременное обеспечение личного состава, казалось бы, даже такими бытовыми мелочами приводило к нарушению воинской дисциплины. Эти события, происходившие за относительно короткий период времени, привели к тому, что мне пришлось вспомнить о раскрытии второго пакета, о котором я писал в начале своих воспоминаний, ведь мелочей на заставе не бывает ни для кого и за их проявления тоже наступает спрос.

Начался 1979 год. Весь январь месяц проходил в расставании с отслужившими свой срок пограничниками. Всегда испытывал острую тоску в таком расставании с окрепшими, возмужавшими пограничниками, бывшими надежной опорой в охране границы. В первых числах февраля на заставу привезли после окончания учебного пункта новое молодое пополнение. Заботы и хлопоты с ними как-то незаметно отодвинули в сторону контроль за остальным личным составом, что не замедлило сказаться на общий уровень воинской дисциплины. Что уж конкретно произошло в тот период – сейчас и не вспомню, запомнился разговор со мной на парткомиссии в отряде в апреле 1979 года, которая своим решением наложила на меня партийный выговор за упущения в воспитательной работе с личным составом. Вернулся я на заставу в раздумьях, а потом вспомнил совет своего предшественника начальника заставы и полез в сейф за последним, третьим пакетом. Вскрыл его, а там написано: «Заготовь новые три пакета». Подумал, взвесил все и решился последовать этому совету (шутка), а заодно написал рапорт о переводе к другому месту службы. В июле того же года, передав заставу новому начальнику – старшему лейтенанту Калинину Геннадию Викторовичу и заплатив при этом солидную по тем временам сумму – около 500 рублей – за недостачу картофеля на заставе, я переехал к новому месту службы – замполитом комендантской роты Нахичеванского пограничного отряда. Общая продолжительность моей службы на заставе «Джуга» составила 8 лет и 9 месяцев.

Прошло уже много десятилетий после окончания моей службы на заставе. Но до сих пор мне вспоминаются с теплотой многие сослуживцы, с которыми довелось нести свою нелегкую службу на границе. Вспоминая этот период своей жизни, своей молодости, период взлетов, ошибок и падений, я сравниваю его с трамплином: чтобы взлететь с него, надо было забраться на высокую точку, в движении спуститься на самый низ, а затем, оттолкнувшись, продолжить полет вверх.

********

[Сергей Литовченко]

...Начальник заставы запечатал конверт, поставил сургучную печать и вызвал в канцелярию красноармейца Сайкина. Тот прибыл так скоро, будто заранее знал о предстоящем задании. А оно оказалось и не сложным вроде, но и не простым. В те далекие годы граница еще не знала надежных средств связи, не имела достаточных средств передвижения, не было и мало-мальски устроенных дорог. А Петру Сайкину нужно было как можно скорее доставить пакет в комендатуру, до которой шагать да шагать.

Несколько часов Сайкин в пути. Впереди самый опасный участок горной тропы — кручи и обрывы. К тому же были слухи о появлении в этих местах бандитской шайки.

Вот и обозначились контуры Черного камня — так пограничники называли громоздившийся над пропастью утес.

И вдруг Сайкин остановился. Чем-то не понравились ему очертания камня: вроде человек к нему прильнул. Через минуту Петр понял, что ошибся. Человек действительно промелькнул, только значительно дальше утеса. А на тропе стояло не меньше десяти бандитов. Передний прокричал:

— Ты один, нас много. Сдавайся!

Они явно издевались над ним. Сайкин понимал, что бандитам важно захватить его живым. Не выйдет!

Петр залег за Черным камнем и открыл огонь. Упал один, за ним второй бандит. Эхо выстрелов гулко покатилось по ущелью. В пылу перестрелки Петр не заметил ранения. Еще две пули ожгли тело. Последним усилием он бросил гранату под ноги подбегавшим бандитам. Он умер на руках подоспевших товарищей...

http://militera.lib.ru/prose/index.html