Ананьев Г.А. «Жизнью смерть поправ»

[Petrovich-svp]

Предлагаю вашему вниманию книгу: Геннадия Андреевича Ананьева
«Жизнью смерть поправ».
Книгу я недавно прочитал. Это сборник из двух повестей на разные темы.
В первой рассказывается, как встретили советские пограничники начало
войны в самую короткую ночь июня 1941-го ...
Во второй, ветерану Великой Отечественной, ветерану Погранвойск
Илье Петровичу опасности грозят и в мирной жизни ...
Книга мне очень понравилась.
Рекомендую её вам для чтения.

[Petrovich-svp]

Жизнью смерть поправ

Автор: Геннадий Андреевич Ананьев

Год издания: 2016

Издано в серии: Военные приключения

Описание книги:
Самая короткая ночь июня 1941-го изломала жизнь старшего лейтенанта Андрея Барканова и его коллег-пограничников. Смертельно опасные схватки с фашистскими ордами, окружающими советских бойцов со всех сторон, гибель боевых друзей… И ещё – постоянно грызущая тревога о жене и детях, оставшихся в небольшом латвийском посёлке, давно уже захваченном гитлеровцами… А ветерану Великой Отечественной Илье Петровичу опасности грозят и в мирной жизни. Казалось бы, выхода нет, но на помощь бывшему фронтовому разведчику приходят те, ради кого он был готов отдать жизнь в грозные военные годы.

[Petrovich-svp]

Кого заинтересовала книга: Геннадия Андреевича Ананьева
«Жизнью смерть поправ» (сборник),
предлагаю скачать и прочитать её здесь:

[Petrovich-svp]

Интересно написана книга Ананьева Геннадия Андреевича
«Жизнью смерть поправ» и читается легко,
мне она понравилась.

[Petrovich-svp]

Смотрю, пропала обложка книги:
Ананьева Геннадия Андреевича
«Жизнью смерть поправ»

[Petrovich-svp]

Мария Петровна медленно шла по сырому от утренней росы песку. Ей виделось, что за двадцать пять лет здесь ничего не изменилось:
все тот же робкий накат легких волн, та же затянувшая горизонт дымка, сквозь которую виден край поднимавшегося над морем солнца,
красного и холодного, отчего море и песок тоже кажутся холодными и становится зябко и неуютно. Тот же песчаный обрыв в нескольких
десятков метров от моря с теми же, оплетенными лозой кольями, чтобы песок не осыпался. Те же разлапистые однобокие сосны с плоскими,
как азиатские крыши, вершинами – сосны эти стояли, как и прежде, с повернутыми к морю спинами и тянули свои ветки к более стройным
и густым сестрам, словно умоляли их поменяться с ними местами, чтобы подальше от берега укрыться от холодных зимних штормов.
Мария Петровна узнавала эти места, и оттого тревожное волнение, возникшее еще вчера, когда она вышла из вагона,
все усиливалось и усиливалось.

Так начинается повесть "Две матери" ...

[Petrovich-svp]

Опушка. Дорога. За ней застава. Непривычно тихая. На вышке – никого. Калитка приоткрыта. Перейдя дорогу,
Мария Петровна нерешительно остановилась у калитки. Ждала, что услышит чей-либо голос или какой-либо
шум. Не дождалась. Толкнула калитку.
Немногое изменилось и здесь за четверть века: те же дорожки, обложенные красным кирпичом, те же газоны
и та же вышка для часового и казарма, которая показалась ей сиротливой. И в самом деле, двери закрыты.
Закрыты и окна. Мария Петровна пошла по дорожке через двор к бывшему своему домику. Окна его тоже
оказались закрыты ставнями, и он походил на слепца в черных очках.

Из книги: Ананьева Геннадия Андреевича
«Жизнью смерть поправ».
Повесть "Две матери"

[Petrovich-svp]

Старенькая комендатурская полуторка то, натужно покашливая, скреблась на перевал, то, скрипя расхлябанной кабинкой,
катилась вниз, и всякий раз Мария радовалась тому, что позади еще один трудный участок пути и что скоро они спустятся
в долину, а эти бесконечные голые мертвые горы станут отдаляться и отдаляться и в конце концов, погорбатившись на
горизонте, растворятся в солнечной дали. Она смотрела на сыновей, насупившихся, крепко вцепившихся маленькими ручонками
в обшивку тюка, и исподлобья смотревших на петляющие за машиной серпантины дороги. Поглядывала она и на мужа, который
сидел ссутулившийся, какой-то усталый, и ко всему безразличный. Он не отрывал взгляда от задней стенки кузова и думал о
чем-то своем, сокровенном – Мария понимала состояние детей, которые ни разу не спускались с гор и теперь робко ждали
встречи с неведомым для них миром, о каком слышали только от родителей, она понимала и Андрея, у которого здесь, на Памире,
оставались боевые друзья, живые и погибшие в жарких стычках, она грустила его грустью, тревожилась тревогой детей, но не
могла унять нетерпеливую радость.

Из книги: Ананьева Геннадия Андреевича
«Жизнью смерть поправ».
Повесть "Две матери"

[Petrovich-svp]

Несколько лет все один да один командовал заставой Андрей, а тут сразу двух помощников прислали:
по политической части и по строевой. Обвыклись они в горах, изучили участок, узнали маршруты
басмаческих банд, тогда начальство разрешило лейтенанту Барканову спуститься с гор в отпуск.
Из проволоки от сенных тюков и из одеял смастерили пограничники для двухлетнего Вити на вьючном
седле теплое и мягкое гнездышко (хочешь сиди, хочешь ложись и спи), прикрепили к этому же седлу
два карабина и подсумки с патронами, помогли уложить вещи в переметки и проводили отделением
до Алайской долины. Хотели дальше провожать, но лейтенант Барканов приказал возвращаться.

Из книги: Ананьева Геннадия Андреевича
«Жизнью смерть поправ».
Повесть "Две матери"

[Petrovich-svp]

Кони, боевые кони, хотя и устали, почувствовали тревогу хозяев и поскакали во весь опор без понуканий.
Высоко в темноте засветилось желтое пятнышко окна. Оно словно повисло в черном воздухе, сквозь который
сам перевал не был виден. Вот рядом с первым пятном вспыхнуло второе, затем третье. Но до этих светящихся
ламповым светом окон оставалось несколько километров ровной дороги, за которыми начинались крутые,
карабкающиеся вверх не километры, а извилистые метры. Там, на серпантине, их спасение.
Но все отчетливей доносился гулкий топот, словно скакал по долине большой дикий табун лошадей…

Из книги: Ананьева Геннадия Андреевича
«Жизнью смерть поправ».
Повесть "Две матери"