Афганские записки сержанта погранвойск Овсеенко Фе

[Веденин Виктор]

Афганские записки сержанта погранвойск Овсеенко Федора.

«Это просто служба в пограничных войсках, она всегда не лёгкой была....» (Ф. Овсеенко).

«У погранцов одна цель и приказ – охрана границы…» (Ф. Овсеенко).

«Я знаю точно, что мои товарищи пошли в Афган добровольно. И знали, что не на курорт. Да нынешней молодёжи я бы и лопату не доверил. А может и зря так думаем. Кто знает, как поведёт сейчас молодёжь в минуту опасности?» (Ф. Овсеенко)

30 мая 2019 года на 51-м году жизни умер Овсеенко Федор Федорович.
Овсеенко Федор, призыв ноябрь 1986 года. С июня 1987 по декабрь 1988 (точнее, по февраль 1989) года проходил службу в мотоманевренной группе "Ташкурган". Сержант, сапер, заместитель командира инженерно-саперного взвода.
Награжден медалями "За боевые заслуги" и "За отличие в охране государственной границы СССР".
Жил в Брянской области. Активно участвовал в ветеранском движении. Охотно общался с сослуживцами в социальных сетях и на сайте ММГ-2. Размещал на сайте фотографии и свои воспоминания.
Скончался скоропостижно, от сердечного приступа, ночью...

Я решил разместить на Погранце "Записки Федора". Они есть частично на сайте ММГ "Ташкурган" и на сайте "Одноклассники". Стиль написания сохранен практически полностью, как было написано Федором. Пусть будет эта страница ему памятью...

Часть 1.Федор пишет историю ММГ.

«22 сентября 1987 года в ММГ-2 «Ташкурган» поступил приказ о создании одной нештатной десантной пограничной заставы (НДПЗ) и боевой группы для предотвращения обстрела города Термеза из района Ахтыголя. Этот обстрел должны были заснять на камеру французские корреспонденты. По данным, поступившим из оперативной группы Термезского пограничного отряда, банда ушла в провинцию Балх в район кишлаков Хайрабад, Бармазин и Задиан. 23 сентября 1987 года боевая группа "Ташкурган" при поддержке группы из 118 пехотного полка ВС ДРА выдвинулась к кишлаку Хайрабад и блокировала его. На зачистку пошли сарбозы (солдаты афганской народной армии). Группа сапёров, 5 человек, во главе с начальником штаба ММГ-2 Ю.В. Чулковым на БТРе №320 выдвинулась в засаду. Группе была поставлена задача, не допустить возможного ухода из кишлака духов и корреспондентов. Ещё на подходе саперов к позиции из кишлака попыталась вырваться группа всадников в количестве четырех человек. Всадники были уничтожены из автоматического оружия десанта БТР. Заняв удобную позицию между двух арыков, саперы стали ждать развития дальнейших событий. В тылу нашей засады показался трактор "Белорус" с большой телегой. Подъехав к нам на расстоянии примерно 400 метров, трактор высадил группу душманов количеством до 50 человек. Растянувшись в цепь духи пошли в атаку. Практически одновременно нас во фланг атаковала группа гранатомётчиков в количестве четырех человек. Начался артиллерийский обстрел из безоткатного орудия. Мы приняли бой. Начальник штаба послал двоих сапёров, Славу Гордового и Юру Бондарчука, отражать атаку с фланга. При смене позиции Юра Бондарчук получил контузию. Я, Фёдор Овсеенко, получил приказ наблюдать за кишлаком и другим флангом и по возможности помогать двум другим сапёрам, Валере Леоненко и Владимиру Соловью. Экипажу БТР была поставлена задача отражать атаку духов, наступающих цепью. Начальник штаба вызвал подкрепление, БМП с расчётом 82 мм миномета на броне. При занятии позиции БМП был ранен в голову оператор-наводчик. Из цепи духов к моменту подхода к нам подкрепления уже никто не поднимался и огонь не вёлся. Духи были уничтожены. Развернув позицию за БМП, расчёт миномета уничтожил оставшихся гранатомётчиков, которые уже до этого сделали 18 выстрелов по нашей позиции. Когда мы уже отъехали от занимаемой нами позиции, духи произвели залп из четырех реактивных установок (РС). Такой же залп из РС духи произвели по колонне боевой группы, которая уже отходила от кишлака. Раненого и контуженного борты (вертолеты МИ-8) забирали уже в сумерках. Повторная блокировка кишлака и засада на следующий день результата не дала».

«25 сентября 1987 года боевая группа "Ташкурган и группа сарбозов блокировали кишлак Задиан. Группа сапёров, расчёты СПГ-9 и 82 мм миномёта заняли позицию на высотке за кишлаком. Наш тыл прикрывала одна БМП. Сарбозы пошли зачищать кишлак. Примерно в одном километре от нашей позиции духи стали разворачивать безоткатное орудие и систему РС. Об этом было немедленно доложено начальнику штаба Чулкову, который дал приказ на уничтожение позиции духов нашим расчётам СПГ и миномёта. Приказ выполнили, душманов уничтожили. Используя в качестве прикрытия стадо овец, духи предприняли атаку в тыл нашей позиции. Нас обстреляли из автоматического оружия и гранатомётов со стороны арыка и со стороны кишлака. Пока расчёты СПГ и миномёта снимались со своей позиции, бой вели экипаж БМП и расчет АГС, сапёры отражали атаку со стороны кишлака по арыку. У АГС закончился боекомплект (БК), и мне пришлось под прикрытием БМП нести цинк с гранатами. Я неудачно спрыгнул в арык, вывихнул ногу, но БК донёс и сам пострелял, пока АГС перезаряжал Александр Коновалов. Так получилось, что в расчёте АГС он был один. Расчёты погрузили оружие на БМП и подошедший наш БТР №320, так как духи начали обстрел из РС. Без потерь мы отошли на наш блок».

«26 сентября 1987 года. Утром после завтрака мы снялись с места ночёвки и выдвинулись в район старой разрушенной крепости, блокировали кишлак, расположенный неподалёку (кстати, вывихнутую ногу мне заморозил наш медбрат Яша. Я мог, хоть и хромая, как-то передвигаться. Привилегию не заступать на дежурство я не принял. Сарбозы начали прочёску кишлака, а мы стали ждать. Но видать ни духов, ни корреспондентов в кишлаке не оказалось. Для сбора информации сапёры и находившийся с ними начальник штаба ММГ Чулков снялись с блока и поехали в кишлак, наверное, единственный, где полностью была народная власть (удивительно, но такой был). В кишлаке, стоявшем на самой границе с СССР, базировался местный царандой (народная милиция), женщины ходили без паранджи, как в Мазари-Шарифе. Мы побыли в кишлаке, у них там без откатка стояла, полазили вокруг афганского пограничного столба, с местным начальством побеседовали, и назад, к блоку. Приехав на место, мы узнали, что сарбозы ушли совсем. И, как оказалось, где-то поблизости в песках есть группа наших армейцев (подразделение 40-й армии). Начальство решило их привлечь к нашей операции. Мы к ним и выдвинулись. Прибыв к армейцам, начальник штаба пошёл с ними беседовать. Но видать наше предложение армейцев не заинтересовало, они уже собирались уходить к себе на базу, так как духи в прямом эфире предложили покинуть занимаемою ими зону во избежание больших неприятностей. Мы вернулись на блок, отошли в пески и решили сделать засаду ночью. В засаду решено было выдвигаться на БМП без света фар. Мы проехали днём, зафиксировали маршрут по приборам. Когда наступила ночь, мы на двух БМП выехали в засаду, но все оказалось впустую, караван, наверное, почувствовал что-то и ушёл, так и не показавшись нам. Хотя уже был слышан топот верблюдов».

«27 сентября из нашей ММГ подошло подкрепление. Привезли письма и боеприпасы. Сменилось и командование. Руководить операцией стал начальник оперативной группы Термезского пограничного отряда Сэмербеков или по простому "Сэм". И сарбозы нас покинули. 28 сентября мы поставили блок у кишлака Бармазин. Мы ее успели даже занять нормально позиции, когда по нам открыли огонь из ДШК, безоткатки и систем РС. Обстрел из ДШК накрывал наш фланг, где находились сапёры. Осколками от безоткатки было ранено 4 человека из десанта БМП. Вызвали борты (вертолеты) для эвакуации раненых. При эвакуации раненых снаряд из безоткатки попал между бортом (вертолетом) и КШМ (командно-штабной машиной). Борт, получив повреждения, сумел взлететь. Вертолеты, влетев, нанесли удар нурсами по предполагаемой позиции безоткатки и систем РС. Подавить огневые точки бортам не удалось. Тогда связисты вызвали артиллерию армейцев, под прикрытием артиллерии мы снялись с блока и отошли от кишлака. 29 сентября, подойдя к очередному кишлаку, мы получили приказ десантироваться с брони в цепь и под прикрытием БТРов и БМП, движущихся позади цепи, идти на кишлак. При движении к кишлаку мы увидели духов, ехавших на автобусе ПАЗ в кишлак. Духи были уничтожены огнём БМП и БТР. Зачистку кишлака мы делать не стали, так как получили приказ свернуть блок и выдвигаться ближе к прибрежке (прибрежная зона на афгано-советской границе вдоль реки Амударьи) на блокирование кишлака (не помню его название). К кишлаку подошли вечером и, что б охватить кишлак кольцом, очень растянули блок. У нас уже закончилась вода и продовольствие. Что было, оставили нашей собаке Янге. Люди могут и потерпеть, а попробуй объясни собаке, почему нет воды и еды. У нас почти закончилась и горючка БТР. По флангам своей позиции мы поставили сигнальные мины, приготовились к несению ночного дежурства. А к 23.00 подул ветер-"афганец". В такой ветер свою-то позицию не видно, не то что кишлак блокировать. Сработала сигнальная мина на фланге, отстреляли на звук. Утром 29 сентября прекратился "афганец". Мы выкопали наподобие колодца, на дно установили каску, потихоньку стала набираться вода-конденсат. Настреляли каких-то песчаных крыс. Жарили их на костре и ели. Так прошёл и следующий день. 1 октября нам привезли и воду, продовольствие и горючку. В полдень снялись с блока и ушли на свою базу».

«ММГ-2 «Ташкурган» вошла в район кишлака Сарай-кала. Встретили Киркинскую колонну (ММГ Киркинского пограничного отряда), которая не смогла пробиться через кишлак и, потеряв машину с боеприпасами, отходила назад (какой-то связист, наверное ЗАС, попросил у нас гранаты). В горевшей машине рвались боеприпасы .Мы стали занимать позицию на возвышенности близ дороги (ДШМГ Керкинское было выше на сопке, они потеряли трёх ребят). Ближе к вечеру подошли армейцы (минный трал с двойным плугом, сухпай в коробках, мы о таком только мечтали, техника новенькая). Они расположились на противоположной стороне кишлака и немного позади нас, поставив на позицию (возможно, ошибаюсь в количестве) три системы «Град», два танка и одну 120-ти мм пушку. Так как они находились ниже нас, было всё хорошо видно. И с утра понеслось (получай деревня трактор). И на весь день, да ещё и с воздуха – самолёты, борты. В кишлаке Сарай-кале был настоящий ад. Мы по рации слышали переговоры экипажей бортов. Обкуренный дух с ДШК бил, а последняя ракета срикошетила. В эфире слышались отборные маты…»
«После того, как сравняли кишлак Сарай-калу, к вечеру подошёл Расул (ополченцы местные, по сути такая же банда, но лояльная по отношению к народной власти. Расул – главарь этой банды). Его войны были вооружены кто чем (буры, пулеметы Дегтярева, ППШ, АК-47). Они расположились на правом фланге ММГ-2 «Ташкурган». Самого Расула сопроводили на борт, а его воинам дали картошку в банках (они жидкость попили, а картошку даже не доставали). Вечером нашей ММГ пришел приказ создать сапёрную группу из двух сапёров и БТРа прикрытия (инструктора с собакой привлечь от армейцев, так как наша собака Рита садилась на мины задницей). Всей сапёрной группе дали всю ночь поспать внутри блока (хотя какой сон, почти всю ночь решали, кто пойдёт). Утром согласно плану выдвинулись по дороге к кишлаку Сарай-кала. Собака работала отлично. Она подзадержалась у деревянной двери, лежащей на дороге, я её обозначил флажком (некогда было разбираться). На дороге около самого кишлака лежали миномётные мины со сгоревшей машины. Мы подошли к машине первые (проверяли наличие противопехотных мин). В мешковину завернули останки сгоревшего водителя (обгоревшее тело с головой и то-что осталось от рук и ног), положили на БТР сопровождения. Потом мы Сергеем Коробко отнесли его на борт вертолета. В вертолете летели какие-то офицеры, они начали что-то возражать, но мы "вежливо и по-русски " объяснили, что это «двухсотый».

«После того, как мы прошли кишлак Сарай-кала, за нами пошли колонны (чьи не помню). А мы, сев на броню, прибыли на позиции нашей ММГ. Потом мы вместе с прибывшими расуловцами, у них был БТР-152, БРДМ и пара грузовиков, выехали блокировать кишлак Фариаб. Расуловцы шли впереди нас. Помню какие-то сопки, горки. Дорога извилистая. И тут на взгорке раздаётся взрыв (думаю, фугас из селитры). БРДМ в дыму, но не горит. Вокруг разбросан расуловский десант, ехавший в БРДМ, кровь, кости, видел ноги покалеченные. Насчет «двухсотых» не знаю, врать не буду. Мы, сапёры, уже думали, не всю же дорогу они у нас тралом будут, а тут низинка и метра три шириной речка. Была мысль по воде идти, а у меня сапог левый щупом проколот, промочу ноги. Думаем, брод-то проверить надо. Но БТР-152 смело в речку, и врыв, и не плохой. Мост вырвало передний, и колёса по сторонам разлетелись. Думаю, кому-то было нас задержать надо и очень. И узнать, как мы далеко. При двух подрывах и семи «двухсотых» и человек десяти «трёхсотых» (расуловцев), пропетляв ещё по дорогам, мы вышли в район двух кишлаков. Один из них уже был пуст. Мы через него прошли, покидав на всякий случай гранаты во все схроны, какие попадались, и выставили блок возле кишлака Фариаб. Поставив на флангах сигналки, мы окопались».

«Три дня мы этот кишлак Фариаб блокировали. Мимо нас проходили колонны. Потом мы снялись, пошли по дороге. Стали проверять наличие мин. И прошли-то немного, а с пустого кишлака очередь с ДШК. Но мы уже в низинке были, и никто не пострадал, зато БМПухи наши ответили так, что у сарая, из которого стреляли, крышу как бы приподняло. Короче, прикрыли как надо, и, что интересно, мы продолжали движение, как будто ничего не происходило (я на этот момент прослужил в Афгане полгода и смотрел, как деды идут, и делал также). Колонной подошли ближе в район Маймане, расположились около дороги, заняли господствующею высоту (10 бойцов). Простояли неделю где-то, может больше. Проходили колонны, мы их прикрывали. У нас вода закончилась. Ночью выпадал небольшой снег, его и пили. Из продовольствия, что было в наших БТРах, осталась одна пшенка без ничего. А потом бортами и колонной в мешках полиэтиленовых нам доставили воду. Заели нас вши (сколько уже мы не мылись), и нас на БТРах отправили в Маймане в ММГ помыться и нижнее белье поменять. Приехали, помылись и только вышли, сирена завыла, и начался обстрел (фигня какая-то наподобие термитных снарядов, огня было много при разрывах). БТРы из кучки в разные стороны разводили, но вроде всё обошлось. Наша стоянка была выше подбитой БМП (когда в Маймане ездили, мы её видели). Точно не знаю, сколько мы ещё простояли, но до конца операции точно, и сводной колонной (какие ММГ были, не знаю) отправились на свои базы. Мы на свою доехали часов за восемь. Для нашей ММГ-2 «Ташкурган» операция закончилась без потерь. Кто был на этой операции, если что, поправите, названия кишлаков и даты».

Часть 2. Байки и другие веселые истории от Федора Овсеенко (тема создана на сайте ММГ «Ташкурган» по просьбе Федора).

«Как обычно на блоке у кишлака готовимся к ночной засаде. Часов в 22.00 летом и как обычно комаров куча. Не то слово, гляди комары бронежилет унесут. Намазался я как и все антикомарином (едкая штука была, медбрат готовил из какой-то дряни, и через полчаса узнал, где у мужиков самая нежная кожа. Намазал всё кроме ... Но внутренние части бедра от самого начала тоже намазал. Заснул и ворочался, конечно, через полчаса не намазанную часть тела, там, откуда ноги начинаются, начало так щипать, что зубная боль показалась бы раем (жгло как огнём). Я встал и начал прыгать, как горилла, отобрал у нашей сапёрной собачки Янги миску с водой и опустил туда самое нежное место. У собаки глаза на лоб, ребята выпадают от смеха. Какой сон на меня глядя, я же так часа два отмокал. Блин, хорошо не в засаде это началось...»
«Вот был у нас такой случай летом. Поставили блок у кишлака, человек 25 ночью уходим на засаду, на рассвете возвращаемся, у нашего БТРа кругом бинты и вата разбросаны. Подумали, духи ночную вылазку на наш блок сделали. Оказалось проще, наводчик ночью перепутал бутылочки с антикомарином и зелёнкой, и стал зелёным человечком. Мы как увидели его вылезающего из БТРа, так и попадали все от смеха. Так он зелёным неделю катался по кишлакам, пока на базе в бане не отмылся».

«Однажды ушли мы в рейд в прибрежку (район кишлака Кальдар). Неделю на блоке простояли. И новый приказ, ещё на неделю уже под сам к.Кальдар, перемирие и выборы ожидаются. Вот тут всё и началось. Как обычно, так как разведвзвода уже в ММГ не было, то на все выезды с блока ездили сапёры . С утра с опергруппой из отряда поехали в кишлак. Оперативники ушли шептаться, ну а мы стали завтракать сухим пайком. Сигареты закончились у всех (я тогда только баловался). Подходит сарбоз, а мы тушёнку из говядины кушаем. Захотелось и ему. Я говорю, неси сигареты, бакшиш (обменяй, продай). Одна банка на пачку. Ребята спрашивают, что менять-то, из сухпая одна килька в томатном соусе? Я говорю, её и поменяю. Этикетки ободрал, от тушёнки не отличишь. Сарбоз приносит пять пачек Мальборы, бакшиш прошёл удачно. Он уходит, а нам плов принесли, сидим едим, и тут летит (не в нас) одна банка, потом другая и т.д., и сопровождается это русским матом. Одну банку мы потом нормальную отдали (плова-то наелись). Зато ребятам на блок сигареты привезли».

«А вот почти хохма. Я одно время был ВРИО комвзвода, ну где-то с месяц. И вот к нам направляют прапора из Союза. С утра он решает, что пробил час химтревоги, а меня к нему уже замком назначали. Он кричит «Тревога», а из блиндажа ни души. В глазах его ярость. Как же так, его, прапора, даже старшего ни во что не ставят. У нас народу всегда не хватало, и бойцы отдыхали, придя с наряда. Вечером собрание, разборки, а тут свет отрубили, фас-фонарь включили. Прапорщик кричит, «при мне рота на Сахалине была чихнуть без разрешения никто не мог». А я спокойно в красках, обстоятельно ему объясняю, что это ДРА, и что, возможно, ваше отношение в таком стиле может оказать давление на психику бойцов, которые могут оказаться на одной с вами операции и кинуть, ну, например, гранату не туда. А в бою не разберёшь кто и откуда. После такого душевного разговора начман опять меня назначил комвзвода. Кстати, мы уважали своих офицеров, а не придурков. Даже без начальства наш взвод всегда был первый на генеральских проверках. Хотя и слыл самым раздолбайским...»

«Однажды наша группа из ММГ блокировала три дня кишлак (операция "ДАРБАНД"). Понятно, с наступлением темноты по секторам в чижике (в ночном наблюдении) двое. И вот меняюсь я в 2 часа ночи, ну и спать. Через полчаса меня будят деды (дедовщины не было, только привилегии некоторые плюс уважение), говорят, иди посылку получать. И это в 2 часа ночи. Сказали даже где и у кого. Представьте мои мысли, пойду, спрошу, меня пошлют подальше, а деды обхохочутся. Время-то 2 часа ночи. Какая на фиг посылка. Ну что делать, без шуток тоже скучно. Подхожу к кунгу, стучусь, выходит прапор уже сонный, я думал он меня под кунгом и закопает. Я докладываю по форме, что прибыл за посылкой, а деды около БТРа наблюдают. Всё, думаю, кому смех, а кому и по шее. Прапор развернулся и сказал, что сейчас вынесет (главное чтоб не меня). Выносит посылку, и у нас на утро прекрасные оладьи (сами готовили) с вареньем, хороший шмат сала и десерт (конфеты), кстати, посылки всегда были общими (твоё ну уж совсем личное, а так всё в общак). Вот и представьте ситуацию, ты молодой и на операции, а тут посылка из дома…»

«Продолжу о Кальдаре..... Так как было перемирие и выборы, мы приехали в Кальдар поиграть в футбол и волейбол с местной командой. Зашнуровав кеды проволокой, я честно забил два гола, а выиграли мы 8-1. Один гол попросили Пашу Винидиктова пропустить из-за дружественной обстановки, а в волейбол проиграли 1-3. Пошли к колодцу воды набрать на броню, подходит дух и показывает часы "Сейко" японские, а у меня "Слава" на автоподзоводе. Дух говорит, что его часы лучше, и демонстрирует это. Опускает их в ведро с водой. Так как мои часы были тоже не промокаемые, я решил поддержать марку отечественного производителя, тоже часы в ведро опустил. Дух ведро в колодец опускает и поднимает, и показывает, что его часы идут. Я тоже своими хвалюсь, идут. Тогда наш прапорщик Миша Повёлкин хватает двое часов, мои и духа, и кладет под колесо БТРа. Кричит водиле, заводи (я мысленно со своими часами попрощался). Дух, видя намерение водилы, смотрит на моё спокойствие к такой раскладке, хватает обои часики и немедленно предлагает бакшиш плюс к своим часам добавляет японский транзистор. Так как нам был запрещен любой бакшиш, я не согласился, но после долгих уговоров часы просто подарил. Потом я узнал, что дух был сыном местного бандглаваря».

«Хотите верьте, хотите нет, но как-то раз приходит наш комвзвода ИСВ старший лейтенант Янкин после очередного офицерского развода в блиндаж и говорит: «Поставьте противопехотную мину в КВСУ!» КВСУ - комплект волнистой стали универсальный, а если короче, бочка здоровая с дверью. Кто-то туда повадился нужду справлять, а начальнику штаба это не нравиться. Мы с Сергеем Коробко просто обалдели. Боевую мину на территории базы ставить. Взводный сказал, это приказ, а приказы не обсуждаются. После долгих уговоров мы взяли на себя миссию по обнаружению серуна. Взводный дал нам сроку сутки. Как и положено мы вышли в район проведения операции сразу, чтобы уточнить данные по объекту и подходы к нему. Прибыв на место, составили план действий. Приоткрыв дверь КВСУ, привязали сигнальный дым с расчётом, что при закрывании двери он сработает. А так как мы дым могли и не заметить (может на обед пошли бы), то решили на тропу, ведущую к КВСУ, поставить мину сигнальную. Так как был спуск к КВСУ, то растяжку поставили так, чтоб задеть её можно только при подъёме (по любому сапоги на подъём носом загребают). И всё-таки нам удалось просмотреть картину происходящего момента. Наш пекарь молодой после обеда спускается к КВСУ, заходит, закрывает дверь. И через минуты две из КВСУ из дыма вываливается боец и с приспущенными штанами, бежит на горку. Ну тут всё по плану, настаёт момент сапёрной мысли, можно сказать шедевр. Основная ловушка срабатывает, бедный малый, наверное, совсем растерялся (конечно, наш план был заранее доложен НШ). НШ выбегает из штаба (всё-таки сигналка) и бойцу приказывает явиться с криком "вот кто в КВСУ с…л". Наград мы, конечно, за блестяще проведённую операцию не получили, зато массу позитива и хорошего настроения (боевую мину не пришлось же ставить). Имя пекаря не назвал из этических соображений».

«Был такой случай (ездил на операции очень часто, поэтому и хохмы хватало). Где-то в песках Балха ставим блок на ночевку. Минбатовцы на бархане откопали провода кусок, естественно старший офицер на УПЗ (кстати, Юра Фетисов был) отдает приказ сапёром проверить, что за хрень. Раскопали мы какую-то бандуру из четырёх частей и двух антенн по бокам. Всё как положено, сорвали с места "кошкой", нормально, взрыва нет. На мину не похоже, на датчик было похоже. Подняли, повертели и.... выключили на всякий случай. Маркировка была наша (советская), думаем, что делать-то. И придумали: сам датчик с антеннами взять с собой (для телевизора), а остальное подорвать, когда с блока утром снимемся. Но маркировка была передана в ММГ. Ответ пришёл ошеломляющий, немедленно отвести блок на километр. Ну всё думаем, хана нам, какую-то секретную аппаратуру отключили. Фотографируемся с этой штуковиной в руках, включаем и закапываем обратно, всё как и было, только и вид что "кошкой" сдёрнули. Через часа два приезжают представители из ММГ-4 «Бариабаф» с сапёром в бронике. Сапёра посылают взрывать, а я говорю, сами нашли и сами взорвём. Быстро они согласились. Я шашку с ЗТПухой (зажигательная трубка промышленная) к какой-то зелёненькой части аппарата прислонил, колечко дёрнул. Взрыв был не хилый..... Остались провода и три части .Части забрал сапёр, оказались блоками питания. Прикол мы узнали позже. Наклон этого аппарата всего в пять градусов - фатальный исход для тех, кто рядом с ним. Это был датчик (главный), ловил сигналы "реалий" (сейсмодатчики) расставленных в зоне приёма на караванных тропах. Передавал координаты сработавших "реалий" на базу. Оттуда, понятно, огневой удар, ибо не фиг ночью по пескам шастать духам. Устанавливался один раз, в смысле закопали и забыли. потом он сам самоликвидировался (один блок питания на месяц). Ну а чтоб духи его не поднимали, ставился заряд повышенной мощности типа шашки, взрыватель шариковый, наклон в любую сторону, бабах. Не то что в руках повертеть. Но основная хохма ждала нас в ММГ. Начман вызвал нас (конечно, с Сергеем Коробко, мы были не разлей вода) и сообщил: "Я вас за нарушение приказа отправлю в Союз служить...." Серёга Коробко на те слова сказанул: "товарищ подполковник, что Вы нас Родиной пугаете?" Не отправил в Союз, он нас на тут же в другое место отправил, матом. Хороший начман был. Ну, а мы родились как вы уже поняли, в рубашке. P.S. Три духа обнаружили такой датчик, по запчастям собирали не датчик».

«Отстраивали мы башню (эресом разрушило), что на питомнике (в лагере ММГ-2 «Ташкурган»), хотели с лестницей на второй этаж, а перекрытие трубы. Но так как трубы оказались длинные, а перепилить нечем, то решили их тротиловой шашкой перебить. Попробовали 400 г, согнуло, еле переломали. Добавили ещё 800 г (для верности), перебор, кусок трубы куда-то улетел, а по дороге (за стеной, где проходит трасса Хайратон - Кабул) шла колонна армейская. Полёт трубы сопровождался свистом эреса. Армейцы подумали, что духи с гор по ним залп сделали, и ответили в сторону гор с "шилки" и зэух. Во, наверное, Сатбаши (бандглаварь ташкурганский, в банде морд 1700 было) удивился? А мы повеселились, но заряды уменьшили, а то так труб не хватит. Башню-пост достроили вовремя и основательно…»

«Сколько я ни спрашивал о минном поле вокруг ММГ, так ничего и не узнал. Пишу чистую правду. Начало было невинным. В ограждении (колючка) напротив 3-го поста (что выходит на "дембельскую" гору) образовался подкоп. Собаки что ли подрыли местные. НШ Студиков приказал поставить противопехотки нажимного действия (ПМН-2). Серёга Коробко (собачник) в прикрытие, а я на постановку. Поставил две (на всякий пожарный), а когда возвращался, обратил внимание, что у самой почти стены на краю минного поля виднеется ТS-6. И задумали мы эту мину снять для учёбы молодого пополнения (наглядное пособие). Взводный наш был в Союзе и начман тоже. Обратились мы с этой просьбой к НШ и аргументировали, что при снятии противотанковой мины хуже не будет (кто под стенку на транспорте подъедет? в смысле духи). Еле уговорили. Пообедав (святое дело), мы пошли к минному полю. Подошли, всё чин-чинарём. Кошкой ковырнули, взрыва нет. Я стал мину раскручивать, а взрывателя-то нет. Ну на всякий случай верх снял (НШ с 3-го поста наблюдает), и тут мой взгляд упал на само минное поле. Стоят ОЗМ-72 на растяжках, а растяжки не к взрывателям, а к заглушкам прикручены. Взрывателей вообще нет. И так повсюду. Оно и понятно, если бы взрыватели были, то собачатину нахреначили бы до фига. Собаки-то бегают. Нажимных мин тоже не обнаружили. И пошли мы с Серёгой вокруг ММГ по минному полю как Иисус по воде. Обошли всю ММГ. Мина стояла ещё одна "монка" на столбе напротив 5-го поста (выход в город), но без растяжек и проводов к "крабу". Пришли, доложили НШ, что минное поле вокруг ММГ не действует. Прикольно, а ведь многие, что греха таить, по одному, по очереди иногда, когда народу не хватало в ММГ, по часику «массу давили». Так что вот такое минное поле нам и досталось. И на вопрос, кто его ставил или когда обезвредили, ответа нет. А противопехотки пришлось подорвать. Прилетел начман с взводным, и нам вставили, чтоб не ставили и НШ не подбивали на такие действия. Начинался вывод советских войск и мины нельзя было ставить. Мы потом сигналки поставили, хотя понимали, что и полдня не протянут, собаки их сработают. Так и вышло. Только прапоров вновь прибывших под КШМ загнали свистом сигналок. Молодёжь, не отличают сигналки от эрэсов. Зато после, узнав об отсутствии минного поля, бойцы наши на постах по массе уже вообще не и на 10 минут не давили. Повысили мы бдительность...."

"Пошли мы весной 88 года на Айвадж (ПЗ "Крошка") заставу снимать и на боевое охранение понтонного моста. Мост армейцы будут разбирать. Перешли перевал, обед . У нас сапёров был медный кувшин. НШ Чулков нам подарил. Очень полезная вещь. Вода закипала в нём очень быстро и на любом привале. 10 кружек чая горячего было всегда. С опергруппы офицеры хотели кувшин забрать, мы не отдали. Сухпай открыли, приступили к приёму пищи. Ну и само собой наблюдаем. Охранение никогда не ставили почему-то. Собака наша Мухтар вокруг БТРа вертится. Есть-то ему ещё рано, на точку ещё не вышли, может ещё работать придётся. Сел Мухтар у обочины и голову к нам повернул. Ну, думаем, может покакать сел? А нет, не то мы подумали. Мухтар нашёл какую-ту хрень и к нам приволок в зубах. Видать пока инструктор подойдёт ждать надоело. Оказалась ручка пишущая, красивая. Но все смекнули, Мухтар просто хрень тягать не станет. И все дружно вспорхнули на БТР. А Мухтар смотрел на нас и приказ оставить хрень в покое (положить) не выполнял. Видя такое дело, почти полколонны на броню позалезало. Еле сухпаем уговорили Мухтара положить находку. И не зря опасались. Ручка-то оказалась миной-сюрпризом. Я детонатор рядом вставил, хорошо долбануло. А ручка и правда была красивой, на ней баба раздевалась когда переворачиваешь. Я такую ручку находил, но попроще, просто детонатор внутри был. Вот так, надо на поведение собаки инструктору реагировать правильно, а то собака неправильно среагирует. Мухтар был хорошей собакой, но почему-то сильно офицеров, прапорщиков и сверхсрочников не любил (кроме наших с ИСВ). Самое интересное, как он их различал?....»

«Этот случай был на базе в ММГ. В 08.00. смена постов. Пост ИСВ на "воротах", что на вертолётку. Армейцы приехали забирать свою пушку-гаубицу. Я сообщил как положено дежурному. Часа через два тянут пушку, а приказ их выпускать не поступил. Их подполковник кричит, чтоб ворота открыл, а я говорю приказа нет. Они едут, а я затвор передёрнул и не пускаю. Остановились. Полчаса стояли, пока дежурный нам не позвонил...»

«Играли как-то мы в футбол с офицерами на сгущёнку. Игра есть игра, различий уже нет. И тут как-то увидели, летит выстрел с РПГ (со стороны города) и прям к нам в бассейн. Не взорвался, понятно, ракета. ММГ к бою. "Град" на позицию. Куда всю установку выпустили, хрен его знает. Но потом, как выяснилось, выстрел с РПГ был случайным. Свадьба была у местных духов. А в футбол мы вели в счёте, но результат аннулировали в связи непредвиденной остановкой матча. В итоге мы сгущёнку не получили, а кто-то весь БК установки «Град» получил в подарок на свадьбу....»

«Этот случай был в январе 1988 года на перевале. Встретили интересную пару. Старик ведёт осла, а на осле джигит сидит в галошах. Странность была в том, что по идее старик должен быть верхом. Остановили, позвали переводчика, а мы с Валерой Леоненко пошли по следам, которые вели в сторону от дороги. И не напрасно пошли. Нашли ботинки, патроны и автомат китайского производства. Стрельнули вверх, ребята поняли, что "засланный казачок" был. Начали допрос. Молчит как партизан, ни бе ни ме. Тогда немного превысили полномочия и собачку на духа спустили. Собачке дух не понравился. Она ему ладонь прокусила, а он молчит. Ну мы же не гестапо. На этом инцидент и закончился. Отпустили мы духа, а вдруг с лояльной банды, но без оружия и ботинок (классные были боты, кожаные, зимние). А ботинки эти мы расстреляли. Перевал мы прошли. Местные удивлялись, как мы смогли пройти, там по их информации духи 12 мин поставили. Две из них мы "нашли" на обратном пути. Подорвался штабной вагончик и шишига (ГАЗ-66) минбата».

Часть 3. О выводе войск. Недописанные воспоминания.

«О выводе войск. А было это так. Валера Скиба (Скибневский) это описал на сайте нашей ММГ-2. Перед самым выводом 14 февраля с мангрупы была создана группа прикрытия, которая должна была прикрывать вывод всех мангруп, которые выходили через Хайратон. 15 февраля в эту группу попал и я. Она состояла из 3 БТР, 1 бмп и моей кшм «Чайка», всего около 30 человек. Задача была поставлена - прикрытие ММГ. Выглядело это так. По мере продвижения к Хайратону, а мы двигались позади колон на расстоянии примерно 1 км, разворачивались как на УПЗ и бдили, чтобы ни одна сволочь не испортила вывод. Так и выдвигались к Союзу мелкими переездами и переходами. И вот к 15 часам наступило и наше время. Когда проехали мост, мой напарник Гена Малаш обернулся в сторону Афгана и увидел, как наши погранцы на мосту опустили шлагбаум. За нами никого не осталось. Вот такая штука память, сели, вспомнили при встрече, много чего и о чём я немного и забыл, бывает».

«Всем привет! Продолжу о выводе.15 февраля около 7 часов утра общее построение. Поставлена задача выдвигаться к Хайратону и прикрывать вывод непосредственно возле моста. Выдвинулись. Ехали в основном вдоль дороги, потому что непротолкуться. Прибыли на место, развернулись Всё шло по плану, начали работать. Было много суеты и волнения. Я не помню точно, когда узнал новость о том, что дан приказ всем нам выходить под бронёй, чтобы никто нас не видел, так как Громов на митинге объявил, что последний солдат покинул Афганистан, и за ним никого нет. Теперь многие знают, что мы были за рекой, а тогда? Все чувства перемешались после такой новости, даже не могу описать. Решили, что будет, то будет, но выходить будем на броне! В 14.50 построились в колону и начали движение к мосту. В 15.10 пересекли мост, все, мы дома! Встречали нас родственники офицеров и знакомые местные жители, в общем народу немного, оно и понятно, все разошлись после официального митинга, а журналистов и телевидение, наверное, не пустили (этот моё личное мнение). Это тоже написано Валерой Скибой. Он из взвода связи, непосредственный участник событий. Надо полагать, что Громову комфортно было идти по мосту навстречу сыну, зная о том, что спину прикрывает пара сотен пограничников на той стороне, и в случае чего пограничники как всегда выполнят и эту миссию так как надо....»

[Бучнев Олег]

Вечная память Фёдору. И фамилии мне некоторые знакомы, и места о которых пишет. Тоже бывал в Кальдаре, Таш-Кургане, Хайратоне и пр. Хорошие заметки, честные. Интересно читать, особенно когда всё это хорошо знакомо.

[Веденин Виктор]

Бучнев Олег, Спасибо, Олег. Да, Федора искренне жаль, светлый был человек. И записки его действительно искренние, честные, как думал, так и писал.

[Евгений Заев]

Земля тебе пухом . И вечный дозор.

[chayka6]

Вечная память пограничнику.

[Утанжар]

Вечная память пограничнику...
Хорошие заметки. Знакомые фамилии - Янкин, Фетисов, Студиков (чуть-чуть шепелявил, вернее сссыкал.. Он мне молодому лейтенанту свои сапоги юфтевые укороченные отдал - "Дерзи, лейтенант...От маойра с барского плеца". Песню всё пел: "Не сыпь мне соль на рану...")
Да и места - Кальдар, Айвадж.