А ты готов идти по косточкам скелетов?

[Бучнев Олег]

Шли обычные дорожные работы на одной из львовских улочек. Отбойные молотки грохотали возле трамвайной остановки. И вдруг большой кусок дорожного покрытия вместе с лёгкой металлической конструкцией, обозначающей эту самую остановку, провалились вниз, открывая в тучах пыли большую подземную полость. Когда в провал спустились ремонтники, им открылась потрясающая воображение картина.

…В самом углу обнаружившегося склепа — (по факту!) — сидел за старинным канцелярским столом мумифицированный… немецкий офицер. Гитлеровец! Он сам, его пистолет на столе, керосиновая лампа, стопки каких-то тонких коричневых папок были затянуты рваными клочьями пыльной седой паутины, шевелящейся от притока свежего воздуха. Почти весь пол был засыпан пустыми бутылками из-под шнапса, коньяка и ещё чего-то. А также мятыми вспоротыми консервными банками. У стены громоздились тёмно-зелёные деревянные ящики, помеченные трафаретным чёрным орлом, держащим в когтях лавровый венок со свастикой внутри…

Серёга Гурин — мой однокурсник и сын известного в городе партийного деятеля — божился, что сам лично, ещё будучи младшим школьником, ездил к тому провалу из понятного любопытства. Ничего, конечно, не увидел. Не подпустили его. А заодно Серёга поведал историю о том, что когда советские войска вошли в город, то какая-то часть немцев выйти из него не успела, а потому скрылась в подземельях, которыми всегда славился древний Львов. Подземные ходы связывали между собой Ратушу, Высокий Замок, собор Святого Юра, дворец гетмана Сапеги, доминиканский монастырь и т.д. И вот наши, узнав про спустившихся под землю немцев, решили не терять солдат и офицеров, а просто замуровали все обнаруженные входы-выходы. Два месяца или даже дольше напротив каждого или поблизости несли службу усиленные заставы на случай попыток гитлеровцев вырваться наружу. Никто вроде бы и не вырвался. Такую интригующую городскую легенду озвучил Серёга и эффектно её завершил:

— Представляете хоть, что там, в ходах, можно найти, если где-нибудь разобрать стенку, а?

Гурин подкинул идею просто так, ничего на самом деле не имея в виду. Всего лишь привычная концовка намозолившей язык байки, которую приятно рассказать тем, кто не в теме. Как всякий местный пацан, он этим в детстве, видимо, и переболел.

Серёга подкинул, а мы, несколько заядлых, как нам казалось, приключенцев, поймали. Да не просто так поймали, а с мыслями совершенно определённого свойства…

Нет, ну ладно, вчерашние школьники загорелись, но я-то! На четыре года взрослее и, подразумевается, что умнее! Отслуживший срочную «ветеран»!

Потом кто-то из львовян подсказал место наиболее доступного замурованного входа в подземелья. Подвал главного католического собора города — знаменитого собора Святого Юра. Вроде он не действующий, вроде там склады какие-то, заметил всё тот же кто-то.

Сначала, во время одного из законных увольнений в город мы провели рекогносцировку. Выясняли, как подобраться к соборному подвалу. Подобраться проблем не составляло. Никакой ограды или явной охраны собор не имел. Так что подходи, отдирай доски от незастеклённого полуподвального окна и спускайся вниз. А там… Там видно будет. Или не будет.

Добыли фонарики, свечи, толстую верёвку, фомку. «Вооружились» на всякий пожарный случай перочинными ножиками. А пока суд да дело, мечтали по вечерам, как найдём древних подземных ходах всякое такое. Лично я мечтал исключительно о качественных немецких кинжалах и штык-ножах, способных пополнить мою скромную коллекцию. Что касается оружия огнестрельного, то…

В эти же восхитительные дни — так совпало! — на одном из небольших рынков неподалёку от училища ко мне подошёл пожилой дядька, огляделся по сторонам и поставил в тупик одним вопросом:

— А шо, хлопчику, чи ты нэ визьмешь за сто рублив «Парабеллум» та ведро патронив?

Я отрицательно помотал головой и быстро ушёл. Не нужны мне были ни пистолет трофейный, ни ведро патронов к нему. И проблемы со всем этим связанные — тоже не нужны. О проблемах, связанных с нашей авантюрой, почему-то не думалось вообще. Пока не настал тот самый день. Вернее, вечер.

Предвкушать приключения и упиваться предстоящими испытаниями очень, конечно, интересно. И получается-то всё легко, жутко увлекательно и чрезвычайно результативно в конечном итоге. И не терпится поскорее во всё это окунуться в реальности. Но вот наступившая реальность… Она выдвигает на передний план исключительно прозу жизни.

На стол в комнате, которую мы вскладчину снимали в одном из домов частного сектора, легло письмо в незапечатанном конверте. В нём мы сообщали квартирной хозяйке, куда отправились и где нас, если что, следует искать, и кому, — не приведи господь! — сообщить. Переоделись в спортивные костюмы, сложили в вещевой мешок инструменты, воду во фляжках и бутерброды. Пора.

Субботний поздний вечер. Самоволка. Мандраж. На место ехали трамваем, который иногда звенел в точности так, как гимназический звонок в одной из книг Льва Кассиля: «дело дрррррррянь!» Но на нашу крайне подозрительную на вид компанию почему-то никто не обращал ни малейшего внимания.

…Отжимаемые с одного краю оконные доски заскрипели, казалось, на весь город. Замираем и вроде даже не дышим. Но…Никто не бежит к нам, отчаянно свистя в милицейский свисток и грохоча сапогами по брусчатке. На фоне чуть более светлого неба грозно и зловеще рисуется чёрная громада Святого Юра. А как ещё она может рисоваться в данной ситуации?! По верёвке в затхлую непроницаемую темень подвала я полез первым. Собственно, там невысоко было. Мой рост и плюс ещё где-то метр. Следующие участники «экспедиции» спускались уже при свете фонарика. Последний искатель приключений притянул доски к окну. Чтобы там, снаружи, стало, как было. А здесь враждебно-насмешливая тишина и неподвижный сухой воздух на психику давят. Запалили свечки, решив экономить энергию батареек.

Вот оно, приключение! Начинается…В дрожащем жёлтом свете, в страшноватом хороводе дёргающихся теней нам открылся широкий и высокий коридор, сложенный из крупного камня. Равнодушно ведущий во мрак и неизвестность. Через равные промежутки по левой стороне тянулись дубовые двери из плотно подогнанных толстых, почти чёрных от времени досок. Накидные кованые петли и висячие диковинные замки с толстенными дужками впечатляли. На камнях древние и не очень древние поляки себя всячески увековечивали разной ценности надписями. Коридор был широк, ничем не захламлён и плавно понижался, постепенно поворачивая влево. Метров через сто мы неожиданно пришли, уткнувшись в преграждающую путь капитальную кирпичную стену, возведённую в куда более поздние времена. До самого стыка с высоким сводчатым потолком возведённую.

— Ну чё, покурим и начнём.

Мандраж теперь не так силён, но он есть. Что ждёт нас за этой стеной?
Ну а, к примеру, я? Готов ли я идти по хрустящим косточкам скелетов? Их там, скорее всего, нет. Но вдруг есть? Или мины какие-нибудь противопехотные? Почему мы раньше-то об этом не подумали?! А теперь уж поздно пить «Боржоми». Да и нет его у нас.

…Долбили кладку фомкой по очереди. Кирпич по прочности немногим уступал природному базальту. Поначалу после каждых двух-трёх ударов прислушивались. Не бежит ли кто выяснить, что за шум? И опять никто не бежал…

К утру экспедиционеры вымотались до крайности. Бутерброды были съедены, вода выпита, батарейки в фонариках сели, свечки наполовину сгорели. Мы углубились в стену на полтора кирпича на площади размером с половину оконной форточки. А ведь нам ещё мусор за собой убирать. Нам ещё на квартиру тащиться, чтобы переодеться в форму. Всё сделали. И вернулись в училище до подъёма. И не попались.

В ночь с субботы на воскресенье пошли меньшим составом: двое соучастников решительно утратили остатки романтики и утеряли дух авантюризма. В отличие от нас, оставшихся в «деле» дураков. Да и мы долбили с заметно меньшим энтузиазмом. После вчерашнего ныли мышцы, а к тому же и не спали мы практически.

Когда образовалась малюсенькая дырочка, размером с вишню, я услышал странно знакомый звук и уловил не менее знакомый запах. Так шумят работающие водяные насосы. И так пахнет в кочегарке. Мне ли не суметь опознать объект за стеной? Мне, осень и половину зимы трудно отпахавшему на заставе в качестве кочегара?! Эта самая вышеупомянутая малюсенькая дырочка ухайдакала авантюриста и во мне. Так мне тогда показалось… К тому же из дырочки струился пусть и не яркий, но однозначно электрический свет.

— Мужики, — загробным голосом сказал я, удручённый результатом, — мы пробились в какую-то кочегарку. Она работает. По-моему, надо делать ноги!

И мы сделали ноги. И карабкались по стене к вожделенному окну без помощи верёвки, кажется. И очень быстро. Как человеки-пауки. Задолго до того, как до подобных человеков додумался Голливуд.

На квартире ранним воскресным утром столкнулись с заспанной хозяйкой.

— О! Мальчишки! Вы ж это откуда такие замурзанные?
— А вы что, наше письмо на столе не находили?
— Какое письмо?
— Да так, никакое. Шутка!
— Гляньте на них! Хороша шутка! Беда с вами. Я ж, ото, понимаю, училище военное, но хиба ж можно так несчастных курсантиков изводить! Так вы зараз в увольнении, чи шо?
— Только переодеться заскочили, — понуро ответствовали мы.

И снова при возвращении не попались, ловко просочившись в расположение будущих акул пера. И успели немного поспать, проигнорировав завтрак, после которого всех ждал горячо любимый командованием, и искренне ненавидимый военными студентами традиционный спортивный праздник выходного дня. И нас он тоже, естественно, ждал. Как раз его-то нам и не хватало для полного и окончательного счастья.

А собор Святого Юра оказался, кстати, самым, что ни есть, действующим. После спортивного праздника мы вновь приплелись на квартиру, и хозяйка устроила нам форменный допрос. Ну да, письмо-то продуманные будущие военные журналисты со стола забрать забыли…

— А ну рассказывайте як на духу, шо за дела?!

Запирались мы недолго и выложили всё. С минуту Нина Петровна молчала, осмысливая полученную информацию, а потом вот как раз и просветила:

— Ну и кто ж вам набрехав, шо в Святом Юре склад? Та он сроду собор як собор. По профилю.

И резюмировала со смехом:
— От дурни! Радуйтесь, шо не похватали вас!

Мы и радовались. Но вот почему всё же никто не приходил нас ловить — до сих пор не пойму. Хотя есть одна версия: средневековые строители, в отличие от нынешних, владели тайной настоящей звукоизоляции. А может, коридор просто с каждым метром отдалялся от собора. А кочегар, видимо, имел обыкновение крепко спать, убаюкиваемый ровным гулом насосов. Или и вовсе по какой-нибудь надобности вышел. И кочегарка, вполне вероятно, никакого отношения к культовому сооружению не имела. А если имела? А могло быть и так, что мы просто не с той стороны спустились в подвал. Или не в ту сторону пошли изначально. Впрочем, сейчас можно выдвигать кучу версий и предполагать всё, что угодно.

Что было бы, попадись мы со своим набором инструментов в святоюрском подземелье? Почему-то представляется примерно так.

…За границей, благодаря скрытым недоброжелателям-антисоветчикам, конечно же, моментально всё становится известно. И… Сенсация!!! Курсанты советского военно-политического училища ломились в католическую святыню!!! Западный мир в шоке и восторге! Наш мир привычно и брезгливо имеет в виду шокированный и злорадно восторгающийся «загнивающий запад». Ну а мы — несчастные курсантики! — в лучшем случае с треском вылетаем из училища. И из рядов партии, конечно. Со всеми вытекающими, как говорится. Жизнь кончена. Прощальные аплодисменты, занавес. И выйти на бис никто не позовёт…

Двое участников того памятного «анабасиса» ныне при хороших должностях и положении проживают в Москве. Один служит в Хабаровске. Ещё один — гражданин Украины. А я в Питере. Сижу, пишу. И понимаю, как прав был тот, кто первый сказал: самым лучшим приключением является то, которое происходит где-то далеко и не с тобой.

Теперь вот что хочу добавить. Примерно этой же компанией решили мы однажды посвятить свой курсантский летний отпуск путешествию по Средней Азии. Начали копить деньги. Придумали корявое, но достаточно звучное название для этого предприятия. «КАБАК-БТСФ». Оно не взято с потолка и не имеет отношения к питейным заведениям типа «кабак». Это всего лишь собранные в удобоваримую читабельную конструкцию начальные буквы названий городов, которые мы за месяц намеревались посетить. Коканд, Ашхабад, Бухара, Алма-Ата, Карши, Бишкек, Ташкент, Самарканд, Фергана.

Понятно, что мечтали и представляли себе, как всё это будет. Со вкусом и удовольствием прикидывали вечерами оптимальный маршрут, шурша большой географической картой Советского Союза. Попутно попробовали сыграть с государством в азартную игру. Скинулись, купили кучу билетов Новогодней лотереи, надеясь пополнить денежный запас. Причём специально ходили покупать в разных местах. Нам казалось, так будет вернее всего.

Состоявшийся тираж подарил нам неприкрытое счастье от того, что удалось после всех мытарств с получением «выигрышей», остаться хоть и не с прибылью, но зато и не в проигрыше. Кто-то матрасом надувным осчастливился, кто-то — набором махровых полотенец. Но большинство билетиков радовали денежным эквивалентом ровно в один рубль. Они-то и спасли в итоге.

Ближе к лету форсмажорно отпал первый участник предстоящего великого среднеазиатского приключения. Потом второй, потом третий... У всех были фатально уважительные причины, которыми они серьёзно озаботились. В конечном итоге нас, беспричинных и беззаботных балбесов, осталось двое. А это уже совсем другой коленкор. К тому же общий финансовый котёл не то, чтобы совсем опустел, но стало невозможно теперь осуществить всю намеченную программу. Новые реалии позволяли двоим слетать в Ташкент, например. Пожить в гостинице дня три, съездить оттуда поездом на экскурсию в Бухару, а потом разъехаться по домам. Это нам показалось совсем не интересным без былого масштаба и без остальных участников перспективно великого приключения. Накрылся «КАБАК» сияющим медным тазом.

По иронии судьбы, мне одному из нашей компании посчастливилось всё же побывать в большинстве этих среднеазиатских городов. И ещё во многих других. В качестве дополнительного бонуса. Почему по иронии, спрашиваете? Потому что изначально именно я меньше всего верил, что у нас что-то получится. Мудрый был. «Ветеран».

Ну да. Жизнь — такая штука, что сначала ты не мудрый «ветеран», а потом мудрый. В идеале, конечно.

[astar]

"Верность традициям" получается. Спасибо.

[Бучнев Олег]

Спасибо за отклик! Правда, верность традициям мне обеспечило предписание по окончании училища "убыть в распоряжение начальника войск Краснознамённого Среднеазиатского пограничного округа". А так как был корреспондентом окружной газеты, то и покатался по Средней Азии. В командировках. Всякого насмотрелся. Собственно, именно поэтому больше половины моей новой книги как раз и посвящено Средней Азии. Парадокс. На Северо-Западе я прослужил почти в три раза дольше, чем в КСАПО. Но почему-то КСЗПО родным для меня так и не стал. Азиат я...