Первое апреля.

[Володин]

В преддверии этого дня шуток решил выложить свои воспоминания об этом "празднике".

Первое апреля.

Глава первая.
Только шуточка.


Первое апреля – день шуток и розыгрышей, порой и дурацких. Самое удивительное, что большинству наших средних граждан этот праздничек как бы, мягко сказать, и не нужен. Живет себе средненький человек разумный, и живет, без шуток и розыгрышей. И при этом не страдает. Но есть среди массы людей отдельные индивидуумы, что не могут как раз без этих шуток и розыгрышей. Даже в повседневной-то жизни они достают всех своим искрящимся юмором, доводя иногда окружающих до состояния нервного срыва. А уж в день, который признан чуть ли не Международным Днем Смеха и вовсе у этих людей юмор прет во все стороны. Но и остальные граждане, не очень-то большие любители этих самых шуток, на этот день настраиваются особо, и, желая защититься от юмористов, порой выдают перлы, которые в другой бы день выдать постеснялись. Тогда и записные юмористы, разинув рты от удивления, нервно курят в сторонке, наблюдая за теми своими знакомыми, что вдруг так неожиданно проявились с неизвестной ранее стороны.
Но порой и сама жизнь выкидывает такие «шутки», что врезаются в память ярчайшим пятном человеку на всю жизнь. И когда, казалось бы, по прошествии многих лет, события покрылись пеленой времени, уйдя на задворки памяти, то именно этот случай услужливо всплывает, вспоминаясь раз за разом. А уж если и случалось-то данное недоразумение первого апреля, то уж ежегодная память ему обеспечена. Вот о таком событии и хочу поведать.
Когда-то давным-давно, на одной далекой пограничной комендатуре служил комендант. Ну, какая комендатура без коменданта? Вот и на той комендатуре был комендант. Служил не очень много, но и не мало, было ему тридцать пять годиков от роду, и носил на плечах «майорские» погоны. Да можно сказать уже и не носил, а донашивал, так как через три месяца подходил майору срок стать подполковником, и пока не было оснований новые заветные погоны не получить. Конечно, хозяйство у него в подчинении было даже не то чтобы большое, а огромное, и с заместителями был вечный некомплект, а полтысячи подчиненных проблемы выдавали ежедневно, так и норовя, похоронить мечты о присвоении очередного звания. Но все же, в общем и целом, дела на пограничной комендатуре шли, если и не очень хорошо, то и неплохо.
К тому же подходила к концу суровая сибирская зима, день сумел победить ночь, продолжая стремительно набирать силу. И пусть ночами еще стояли морозы, но днем весеннее солнце временами грело всерьез, стараясь быстрее растопить огромные сугробы, открыв доступ к белому свету, для свежей травки. Воздух стал по-весеннему влажным и вкусным, а временами казалось, что им не просто дышишь, а буквально его пьешь, и не можешь напиться. В общем, жизнь после зимы становилась значительно радостнее.
В ночь на первое апреля того давнего года комендант спал. И спал дома, а не в «приезжей» какой-нибудь пограничной заставы, на которых проводил половину жизни. Сон у майора был глубокий и ровный, почти как всегда. Более десяти лет прослужив непосредственно на границе, где, как поется в одной популярной пограничной песне, «и в тот же миг сигнал в «ружье» поднимет нас», офицер привык не просто ценить сон, а и бережно к нему относиться, мгновенно засыпая, когда нужно, и тут же просыпаясь при малейшей необходимости. И где-то около двух часов ночи такая необходимость образовалась; служебный телефон «ТА-57», до этого если не спавший, то дремавший рядом, прорезался своим противным звуком зуммера, а бодрый голос дежурного телефониста радостно сообщил:
-Тащ майор, вас оперативный спрашивает!
-Соединяй! – недовольно буркнул комендант, ибо ночной звонок оперативного дежурного пограничного отряда по определению не мог нести ничего хорошего.
-Здравия желаю, спите? – догадливо спросил оперативный,
-Нет, дрова рублю! – с сарказмом сказал майор,
-Кхм… - проглотил оперативный, и перешел к делу:
-У ваших соседей, за рекой, поиск на стыковой заставе…
-Ясно. Поднимаю комендатуру! Сейчас скомандую и позвоню соседям, уточню детали, – перебил комендант, не желая терять времени.
-Не нужно! У них поиск на другом от нас фланге. Командир приказал выслать к реке на линию границы наряд во главе с офицером или прапорщиком, а на пирсе, по основному рубежу, усилить охрану. С рассветом уже проверить берег.
-Ухм-м-м! – облегченно выдохнул комендант, - ладно, начинаю действовать! Удачи!
И уже, крутанув ручку «тапика», скомандовал связисту:
-Соедини меня с начальником н-ской заставы.
Начальник ответил на удивление быстро, привычно затараторив в трубку, практически без пауз:
-Тащмайор научасткезаставы происшествнеслучилсь признаковнарушнй госграницы необнаружно начзаставы старшлнт …..
-Ты что, Федор, сам наряды выпускаешь? – догадался майор,
-Так точно! – бодро ответил «старлей»,
-Это хорошо, надеюсь, все исполнишь как надо, так что слушай задачу, - сказал начальник подчиненному, и отдав конкретные приказания, да удовлетворившись тем, что не нужно мчаться куда-то в ночь, практически сразу глубоко и безмятежно уснул.
Утром, помня об обстановке, комендант встал немного раньше, и наскоро умывшись, отправился на комендатуру, до которой от его жилища было не более тридцати метров. Необходимости особой в этом и не было, если бы не личность начальника заставы, на которой случилась обстановка, старшего лейтенанта Феди. За время руководства комендатурой удалось майору в основном сплотить офицерский коллектив, и почти все начальники застав были крепки и надежны. А вот этим самым «почти» и был старший лейтенант Федор. Кучу времени, сил и нервов потратил майор на то, чтобы обучить и воспитать «старлея». Может, даже в сумме почти столько же, как на всех остальных начальников застав, но толку не было. Временами майору казалось, что-то начинает проклевываться в сознании начальника заставы, и в душе начинало было появляться даже осторожное чувство удовлетворения, но увы, не надолго. Старший лейтенант Федор это чувство умело убивал своими очередными делами, чем доводил коменданта до белого каления. И, редчайший случай, о данном начальнике заставы комендант даже ставил вопрос перед своим командованием; толку не будет, начальника заставы нужно убирать. Этот вывод был не нов и для командования отряда, но времена были не лучшие, дефицит офицеров был не шуточный, и обычно спокойный, даже несколько флегматичный начальник пограничного отряда, глядя искоса на коменданта, неохотно начинал цедить слова, постепенно повышая голос:
-Ты что, комендант, самый умный, что ли? Думаешь, мы не видим, что с Федора толку мало? Но где, скажи где? Я! Тебе!! Начальника заставы!!! Возьму!!! Ну нет их у меня!!! Ни в сейфе, ни в шкафу!!!
И уже успокаиваясь, опять негромко:
-Ладно, комендант, потерпи хотя бы до осени, что-нибудь придумаем!
-Есть, тащ полковник! – вздыхал комендант, про себя думая, что в армии полгода немало. Это четверть службы одного солдата. И нужно не только терпеть, но еще и служить.

Едва выйдя на свежий воздух, комендант услышал привычное:
- Гарнизон, смирно! - и дежурный по комендатуре, отчеканив строевым положенное, подробно доложил обстановку,
-Вольно, - подал команду майор, и поинтересовался у дежурного:
-Ты что про н-скую заставу не докладываешь? О дополнительных нарядах, в частности?
-Мне никто ничего не докладывал, тащ майор! – отчеканил дежурный,
-Б…, Федор! Ни украсть ни покараулить! – то ли сказал, то ли подумал комендант, и едва зайдя в кабинет, распорядился телефонисту:
-Начальника н-ской заставы соедини со мной!
-Тащ майор, с ним командир разговаривает – последовал ответ,
-Ну, как освободится, соедини со мной! – распорядился комендант, злясь на самого себя, что не поговорил с начальником заставы сразу как проснулся, из дома.
Не прошло и минуты, как телефонист отрапортовал:
-Тащ майор, вас командир!
-Соединяй! – скомандовал майор, и затараторил обычный доклад об отсутствии на участке комендатуры происшествий и признаков нарушений границы, но закончить не сумел, так как командир, прервав его, вкрадчивым голосом спросил:
-Тебе ночью оперативный звонил? Команды мои передавал?
-Так точно, - настороженно ответил майор, так как тон, которым говорил командир, был какой-то нехороший.
И правда, командир следом высказал такое, что майор застыл с разинутым ртом, пытаясь таким образом увеличить объем своей головы, так как услышанное в ней не помещалось:
-Так какого… ни одна моя команда не выполнена? Ты лично можешь дать гарантию, что за это время нарушитель у тебя под носом не ушел?
Вообще-то вероятность такого события, исходя из конкретной обстановки, была ничтожно мала, но она все же была? И поэтому комендант честно сказал, что конечно, не может дать никаких гарантий, а командир законно бушевал:
-Поднимай весь свой резерв, резервы всех своих застав, и лично выдвигайся, руководи поиском!
-Есть! – только и выдавил майор, а следом и отдал все необходимые распоряжения, что подкинули по команде «В ружье» сотни пограничников, заставив их мчаться всех на один из флангов комендатуры, чтобы осесть там в заслонах и поисковых группах на неопределенный срок.
Конечно, не обошел вниманием комендант и начальника н-ской заставы, и первым вопросом конечно, спросил:
-Ты почему, мои команды не выполнил?
В ответ раздалось невнятное бормотание:
-Тащ майор, я…
-Что «я»? – взревел импульсивный комендант, - ты команды получил? Я лично тебе звонил?
-Так точно получил… - бубнил Федор,
-Так какого …? – бушевал комендант, а в ответ звучало:
-Да я… это, ну в общем…
Было ясно, что ничего не ясно, и майор, успокоившись, сказал уже совсем негромким голосом, которого его подчиненные боялись часто больше обычного крика:
-Через час буду у тебя. Не вздумай лично убежать в поисковую группу, или в группу прикрытия, лучше сразу вешайся. Кому возглавлять твою войсковую банду, и без тебя есть. «В ружье», и действуй как по поиску на своем стыке. Все. Жди.
Не ожидая ответа, майор бросил трубку телефона, и вскоре уже мчался на месте «старшего» в своем служебном «УАЗе» на правый фланг участка. Пути было шестьдесят километров, и пусть дорога после небольшого ночного морозца была нормальной, но часок времени на размышления был. Не нужно быть ясновидящим, чтобы угадать мысли коменданта, что сводились лишь к вопросу, как так получилось, что впервые за службу подчиненный офицер не только не выполнил его команды, но даже и не попытался этого сделать?
«УАЗ», мерно урча, катился по накатанной зимней дороге, справа тянулся привычный пейзаж линейной части сигнализационной системы, да периодически попадались пограничные наряды, старшие которых подавали извечный запрос: «Кто вы?», на который был такой же вечный ответ: «Я свой!». Уже вся граница знала, что комендант выехал «на правый фланг», и оповещенные с застав пограничные наряды несли службу даже лучше, чем это прописано в Уставах и инструкциях. Тем не менее, их вид постепенно успокоил все еще бушевавшего в душе коменданта пограничной комендатуры, и когда заехали на территорию н-ской заставы, майор вел себя весьма сдержано. Что толку плескать эмоциями? Нужно сперва разобраться.
Начальник заставы, встречая коменданта у ворот, весь поник; даже усы не топорщились как обычно. Глаза «старлея» выражали неистребимую тоску, и даже правая рука, пусть и поднятая к козырьку видавшей виды шапки, скорее походила на крыло раненой птицы, безуспешно пытавшейся взлететь, а губы еле выдыхали:
- Тащ майор, на участке пограничной заставы… происшествий не случилось… признаков нарушений Государственной границы не обнаружено…. за исключением…. – и дальше молчание.
Признаков нарушений границы вроде бы и не было, но ловить непонятно кого была поднята вся пограничная комендатура, и что сказать, старший лейтенант Федор не знал. А комендант же не торопился прервать доклад, ожидая с интересом, какой же признак нарушения границы сможет родить в муках из недр своей непутевой головы подчиненный ему начальник заставы? Когда же майору стало ясно, что признаки нарушений границы начальник придумать не в состоянии, то распорядился:
-Пошли в канцелярию! – и первый пошел знакомым путем.
Зашли, сняли куртки, и комендант сказал начальнику:
-Рассказывай!
-Тащ майор, я вам хочу все сказать честно, - с видом камикадзе собравшегося торпедировать корабль, гордо сказал «старлей»,
-Похвально, хотя у тебя и выхода другого нет. Так, Федя? – ответил комендант,
-Так точно! – бодро отрапортовал тот, и вскоре сказал, в принципе, предсказуемое:
-Я вчера впервые, за много времени, зверски напился, и вырубился здесь, в канцелярии. И поэтому наряды не выслал.
-Ясно, Федя. И дальше что?
-Как что, все? – недоуменно сказал «старлей»,
-Федя, скажи, - негромко продолжил комендант, - а разговор со мной ты утром помнил, или нет?
-Так точно! – ответил начальник заставы,
-Тогда ответь мне, - в том же тоне спросил комендант, - а почему ты, когда тебе позвонил начальник отряда, не сказал ему, что наряды у тебя служат? Почему ты с легкой душой из-за своего пьянства сдал меня, заставил подскочить из-за этого всю комендатуру? Сломал весь день еще нескольким заставам, и лишил многих бойцов их законного сна?
Ответ старшего лейтенанта убил окончательно:
-А я что, должен был командиру врать, что ли?!
Комендант с интересом смотрел на подчиненного. В принципе офицер не сообщил ему ничего выдающегося. Повседневная служба, помноженная на крайне убогий быт, не редко могла подвигнуть офицера на подобные действия. Майор никогда сам-то ангелом не был. Всякое было за службу, и особенно как раз в должности начальника заставы. О своих личных «фестивалях», что случались еще совсем в недалеком прошлом, комендант мог бы рассказать не мало, и именно поэтому в основном он предпочитал разбираться с офицерами лично, без помощи командования отряда. Как раз знание ситуации, так сказать, из нутри, в основном и позволяло это делать. Но вот нынешняя ситуация и не укладывалась в майорской голове, места в ней переварить сказанное, не хватало.
Тогда комендант, как часто делал, решил пустить эту ситуацию «на себя», или как говорил когда-то один из его любимых преподавателей в пограничном училище, «прокрутить кино». И вот замелькали в воображении кадры фильма, режиссером и зрителем которого был лишь он сам. Вот легко родился сюжет безудержной пьянки, в которой он яко бы перебрал лишнего, и мысленно прозвучал звонок телефона, и начальник выдал команду. Дальше был сбой; если уж смог поднять трубку, то и должен включиться в ситуацию?
- Ну ладно, не сумел, так и быть! Упал и снова уснул, - с некоторым усилием предположил комендант. И сразу же дальше, преодолев эту преграду, мысли пошли «по накатанной», без остановки.
-Вот утро, звонок начальника отряда, - мысленно представляет комендант, и представляет дальше: - дико (как будто) трещит голова, но все же помня о ночном звонке коменданта, знаю, что не выполнил его команды. Вот беру трубку телефона, слышу голос командира... Стоп! Все ясно!
«Кино» заканчивается, и майор негромко говорит старшему лейтенанту:
-Да, Федор. Именно, что в этой ситуации ты должен был беззастенчиво и бессовестно врать командиру. Врать, и помнить, что ты один подставил и заставу свою, и комендатуру, и возможно, даже все войска. Ты подставил, один. И как только закончил врать, хватать в горсть свою полупьяную задницу, и лично лететь проверять линию границы и берег реки, при этом моля Бога, чтобы нарушитель из-за твоего личного разгильдяйства, не ушел за кордон. Мы сейчас в канцелярии одни, и я говорю с тобой откровенно. Именно поэтому хочу тебе сказать, что помимо инструкций и приказов, есть еще понятия человеческой порядочности. Ты давно уже не прошел проверку на звание достойного офицера, а сегодня ты не прошел проверку на звание порядочного человека.
В канцелярии повисла звенящая тишина. Начальник заставы с тоской смотрел в окно, но кажется, так до конца и не понимал, что же хочет с него его непосредственный начальник? Старший лейтенант служил под началом майора уже почти четыре года, а это срок огромный, особенно на границе. Два года назад Федор, тогда еще лейтенант, побывал под командованием майора в местах, где идет война, и пережили они там много, даже очень много, разного. Вернувшись из командировки, продолжили и дальше совместную службу. И все эти годы старшему лейтенанту казалось, что комендант цепляется к нему, относится пристрастно. В общем-то, так оно и было, только на причины этого пристрастия, смотрели офицеры по-разному. Старший лейтенант считал, что комендант просто невзлюбил его, вот и цепляется, а майор же раньше надеялся, что из Федора получится нормальный начальник заставы. Но с какого-то периода майору стало ясно, что с Федора офицер не получится, а сегодня же стало ясно, что и проверку на звание просто порядочного человека, он не прошел. Коменданту было и досадно, и легко. Досадно, так как служить с этим человеком предстояло еще неопределенный срок, а легко, потому что стал ему наконец-то абсолютно ясен стоящий перед ним офицер. Иллюзий не осталось.
Игра «в молчанку» надоела. Первым поднялся комендант; на границе, в заслонах, несли службу его подчиненные, и ими нужно было руководить. Так что место майора в данный момент было не здесь, возле начальника заставы, а на границе. Вот поэтому и пошел майор к своей служебной автомашине, чтобы вскоре выехать на участок границы. Но вдруг, будто споткнувшись, он резко развернулся, и с откровенной издевкой, сказал:
-Кстати, с первым апреля тебя, Федор!
-Спасибо, - невпопад ответил тот.
Не знал еще комендант, что первоапрельские шутки только начинались.


Глава вторая.

Шутка главная. Не смешная.

Уже ближе к вечеру обстановку сняли. То ли соседи наконец-то поймали «шпиена», то ли его и не было, но главное, что поступила команда; обстановку снять, резервы вернуть к местам постоянной дислокации и приступить к повседневной охране границы. Комендант, отдав соответствующие распоряжения, в частности при прибытии на заставы офицерам лично проверить личный состав, вооружение и имущество, заехал на заставу. Здесь он взял от Федора объяснительную по факту его пьянки, что привела к таким последствиям, и рванул домой; на комендатуре работы было только что начать, да закончить. За день дорогу расквасило, и ехать пришлось значительно медленнее, чем утром. На комендатуру заехали уже в сумерки, и майор безнадежно подумал; пропал день.
-Тащ майор, на участке пограничной комендатуры происшествий не случилось! Признаков нарушений границы не обнаружено! – отчеканил дежурный обычный доклад, а комендант спросил:
-Все заставы доложили, что прибыли, людей и оружие проверили?
-Все, кроме н-ской!- ответил сержант,
-Б…, Федор… точно, не украсть, не покараулить, - как и утром, то ли сказал, то ли подумал майор, и уже опять дежурному:
-Дай команду связисту, пусть начальника соединят со мной на кабинет,
-Есть, тащ майор! – ответил сержант.
Едва майор уронил свое худое тело в родное кресло, как раздался звонок, и голос солидно надоевшего за сегодня старшего лейтенанта Федора:
-Тащ майор, на участке заставы мммм… признаков нарушения границы не обнаружено… ммм…
Майору сейчас больше всего хотелось спокойно, не торопясь, поесть, помыться и отдохнуть, поэтому бесцеремонно прервав мычание, он грубовато спросил:
-Заслоны снял? И с соседского берега?
-Так точно! – более бодро ответил «старлей»,
-Все нормально? – с надеждой спросил комендант,
-Ммм… - привычно замычал начальник заставы, а комендант уже зло перебил:
-Люди все?
-Люди все, все, тащ майор!!! – прямо излучая в телефонную трубку счастье, возрадовался Федор,
Было немного непонятно, почему у него так разнится поведение, и комендант, уже почти не питая иллюзий на благополучное окончание разговора, спросил:
-Ничего не утопили?
-Утопили, - опять убито ответил Федя,
-И что? – спросил комендант,
Он еще надеялся, что утопили сапог, куртку, ремень, подсумок с магазинами, наконец. Но ответ был убийственным:
-Автомат…
Дальше начальник затараторил об обстоятельствах этого самого утопления оружия, заверяя при этом, что завтра они его обязательно достанут, но комендант уже этого не слушал. Собственно, какая разница, как это произошло? Главное, что произошло. А в то, что автомат достанут, он почему-то сразу не поверил. Сегодняшний день и так уже принес кучу абсурда, и только что случился перебор. Тем не менее, руководство комендатурой с него это обстоятельство не снимало, и майор коротко приказал:
-Сам докладывай оперативному дежурному отряда. Сейчас бес толку, завтра с тобой буду разговаривать. Все.
Положив трубку, комендант минут пять посидел в тишине и пошел ужинать; стрессы стрессами, а организм кормить нужно.
- Слава Богу, личный состав жив и здоров, - размышлял офицер, - а автомат… да что автомат. Всего лишь «железяка, деревяка и ремняка». Ну, вляпают взыскание, и что? Ах да, звание очередное подходит! Ну что ж, дай Бог, получу. Или сейчас, или позже. Хрен с ним.
Где-то через час позвонил оперативный дежурный, и спросил:
-Тащ майор, правда на н-ской заставе автомат утопили?
-А тебе что, Федор не докладывал? – спросил комендант,
-Да докладывал, - неохотно ответил дежруный, - но я подумал, что прикалывается! За день меня шуточками знаете, как достали?
-А мне вот выпало их немного сегодня, зато какие! Век не забыть! – развеселился комендант,
-Это точно, - согласился оперативный, и продолжил:
-Ну, командиру я завтра доложу, не буду на ночь глядя!
-Тебе видней, - сказал комендант, и подумав, согласился:
-Конечно, куда этот самый автомат за ночь денется со дна реки-то? Так что, пусть командир пока не нервничает. Ладно, с первым апрелем тебя! С Днем Смеха!
-И вас, товарищ майор! – засмеялся оперативный.



Эпилог

Утром коменданту, как и следовало ожидать, позвонил командир. Обычно выдержанный, и даже немного флегматичный, в этот раз стал сразу орать. На этот крик импульсивный комендант немедленно ответил тем же, и в итоге оба офицера сразу же успокоились, и стали думать, как же этот автомат достать?
Следующие дни прошли в бесплодных попытках найти оружие, что было где-то на дне реки, почти у линии Государственной границы. Но, даже несмотря на то, что были привлечены профессиональные водолазы, успех не случился. Сильное течение и толстый слой ила не позволили обнаружить злосчастный автомат. К тому же дни становились теплее и теплее, а полынья, в которой он и утонул, становилась шире и шире. Поэтому через несколько дней, поиски автомата были прекращены. По поводу этого происшествия шуму сперва было много, но последствий серьезных не случилось, так что в июле месяце комендант пограничной комендатуры одел на плечи заветные «подполковничьи» погоны. И служил на этой комендатуре дальше, продолжая еще длительное время мучиться с начальником заставы, старшим лейтенантом Федей.

[Petrovich-svp]

Сообщение от Володин

В преддверии этого дня шуток решил выложить свои воспоминания об этом "празднике".

С интересом прочитал этот рассказ.
Много интересных моментов.

[Колонель]

Сообщение от Володин

А в то, что автомат достанут, он почему-то сразу не поверил. Сегодняшний день и так уже принес кучу абсурда, и только что случился перебор.

Он был прав, Андреич... на сто процентов )) Хотя... автомат-то и можно найти, он большой, а вот пистолет... но и тут казусы случаются с утопленным пистолетом )) Находят!))

[Володин]

Сообщение от Колонель

Он был прав, Андреич... на сто процентов )) Хотя... автомат-то и можно найти, он большой, а вот пистолет... но и тут казусы случаются с утопленным пистолетом )) Находят!))

Да что там, Борисыч... просто так подсказывала главная часть тела, что участвует в учении, в лечении, в воспитании и в поисках приключений. Так часто бывает; вроде бы и есть основания полагать, что должно получиться, и мероприятия соответствующие проводятся, но... есть чувство, что бес толку.
Если бы нашли этот злополучный "ствол", то и день тот получился как бы незавершенным? Ну, так получалось, что не должно быть НИЧЕГО успешного!

Про пистолет тоже есть история, позже напишу.

[Attikos]

Всех с 1-м апреля! Ждите розыгрышей )))

[Сергей Мъ]

Сообщение от Attikos

Всех с 1-м апреля! Ждите розыгрышей )))

Ждём!!! !!!!

[Колонель]

Товарищ капитан! Разрешите доложить! В 04.30 находясь в дозоре положили двоих китайцев вооружённых до зубов!
- Где оружие?Трупы где?!
- Нигде, они убежали куда-то. И вообще сегодня уже 1 апреля ))