Доминанта любви

[Олег Коржов]

ДОМИНАНТА ЛЮБВИ.


Боль царапала.
Как котёнок.
Сначала.
Давно.
Потом кусать стала, как пёс.
Непослушный, цепной, рычащий.
Цапнет и не отпускает.
Долго.
Словно играется, забавляется, силой да властью своей хвастаясь.
Постепенно в туман превращалась.
Плотный, вязкий, обволакивающий.
Расплывалась и по телу, и по ощущениям, и по душе, и по миру вокруг.
Ни привыкнуть к ней, ни бороться сил не было.
У врачей – тоже.
Пришлось делать вид.
Что всё нормально.
Что всё, что есть – просто возрастное.
Ну, мало ли от чего не спиться ночами, не улыбается днями, не говорится по телефону с близкими.

- Алло!
- Привет, ты что так рано?
- Какое рано – у нас рабочий день давно! Как твои дела, как чувствуешь себя, тётушка?
- Да всё нормально, давление только прыгает, но видать от морозов такое.
- Ты мне-то не ври давай!
- Да правда, – всё нормально – без резких перемен.
- Я, наверное, приеду к тебе завтра, что привезти, небось холодильник пустой, как метро ночью?
- Нет, завтра не надо, я…Ну в общем есть у меня планы на завтра, а вот в субботу, если не сложно, найдёшь время?
- Не понял?! Свиданки что ли назначала на три дня вперёд? Тётушка, ну ты, прям, Клеопатра!
- Да ну тебя, скажешь тоже!
- Ну ладно, ладно… Не хочешь правду говорить – пытать не буду, в субботу припрусь. Держись давай.
- Ага – и вам не хворать!
- И, это, прости, если что….
Пауза, дыхание, глаза в потолок, расплывается люстра в блеске слезинок…
- И вы меня, за всё простите если что…
- Тьфу на тебя. Обнимаю. Держись!

Вот, стоило вспомнить, как позвонил.
Ну, ему-то соврать трудно.
Да и не нужно.
Да и не к чему.
Уже.

Уже всё понимаю.
Уже всё приготовила в путь.

Чемодан фибровый.
Сколько лет верно служил.
Даже уголок один – хромированный, блестящий, гвоздики свои потеряв, сгинул где-то в очередной дороге.
Всё сложено.
Постирано, выглажено, сложено стопкой.
На днях, из сберкассы возвращаясь, даже чулки купила, побольше.
Мало ли, как оно на самом деле бывает.
Так всё стопочкой и сложила.
Снизу - доверху, как полагается обрядиться.
Только весь порядок решила нарушить сейчас.
Открыв замки изношенные, откинув крышку, вынув из пакетика целлофанового, сверху чулок и белья - положила книжку сберегательную.
В ней, купюра к купюре, по достоинству, от большей к меньшей, блеснули разноцветием хрустящие бумажки.
Вздохнула.
Хватит ли?
По тому, что она спрашивала недавно – должно хватить.
Чтоб хоть этим не обременять.
И так им достанется.

***
Как удар набатный - звонок вечерний.
Боль уходить не хочет.
Не пугает её звонок у двери.
Нет сил - согнать её.
Поднимаясь, пошатнулась, удержалась.
- «Пятница же?!» - только и подумалось.
Всё, что в теле оставалось сильного, собрала в комок.
Даже улыбнулась в отражение зеркальное.
Даже дыхание задержала, в глазок дверной глянув.
Ну вот!
Как всегда – сделает так, как решил, а не как просили.

Просила же про субботу.
Думала, что ещё продержится.
Но, видать, им лучше знать.
Тем, кто сам уже в гостях побывал и назад вернулся.

Но как же он не вовремя.
Как же он….
Как учуял-то, что совсем не в моготу?!

Щелкая замком, отошла чуть назад, в полумрак прихожей.
Вовремя.
Ввалился резко.
Уставился, взглядом буравя, дух переводя, вопрос немой задавая, успокаиваясь от того, что видит.

- Ну, ты, напугала, прям!
- А я что проспала пятницу?
- Да нет сегодня пятница!
- А чё припёрлись, и в дверях стоите?
Улыбаются, радостные, что говорят колкости с юморком своим грубоватым.
И она улыбается.

Как раньше.
До того, как боль пришла и поселилась.
До того, как скрывать всё от всех приходиться пригодилось.
Не ждала.
Не так думала всё будет.
Но и боль планы рушит за сутки последние.
И он – приехал раньше срока договоренного.

Любит он по-своему делать.
И командовать умеет.
И прям доминатор какой-то, хочешь, нет, а под его решения подстроишься.
Вот и сейчас пришлось бы.
Но, не выйдет.
Не получится.
Туман сгущается, боль проглатывает, тело трясётся.
Что сил есть улыбку сдерживая спросить смогла - попросить.

- Пока не разделись, может до гаража доедете – банок бы с соленьями привезли оттуда, а то я …
- Что везти тебе?
- Да там на полках, что увидишь бери – на балконе поставишь...
Ключи отстегнув от цепочки подала прямо в руки.
Улыбнулась, чуть виновато.
- Простите, пожалуйста!
- Бог простит,- буркнул, вроде как недовольно к лифту возвращаясь.
- И я тебя люблю, мальчик!
Но обернулся резко, в глаза глянул.
Если б не туман в голове и роса на глазах, до печёнок взглядом бы пробрало.

Она поторопилась закрыть дверь.

Чуть не сползла по косяку.

Прошла, шаг за шагом, борясь со свинцовой слабостью в спальню.

Со скрипом каждого суставов слышимым внутри – потянула чемодан.

Щёлкнула замками.
Откинула крышку.

Собралась.

Откинулась на подушки.

Отпустила себя.

***
Замок дверной открылся с хрустом.
Но это всё уже мелочи, после хруста снега и льда под лопатами, чтоб гаражную дверь хоть как-то открыть.

Вошли, поставив банки на пол, раскрывая дверь на кухню остановились.
Тишина затормозила всё.
Гулкая.
Глубокая.
Тёмная.

Невольно напрягся слух и зрение.
В приоткрытой двери спальни на журнальном столике, между склянок разномастных, блеснул открытой крышкой чемодан.

Не скрипнув, не побеспокоив, зайдя окинул глазом полумрак.
- И я тебя люблю…- прошептав вдохнул тоскливо-долго-протяжно-со звуком.

Выдохнул только в трубку телефона, услышав на том конце провода :- «Скорая слушает!»
***



P.S.
ПОЗВОНИТЕ РОДНЫМ....