Биоформ четвёртого поколения

[Бучнев Олег]

Дозор возвращался на заставу. До неё оставалось совсем недалеко. Вот только перевалить сейчас через пригорочек, и она покажется впереди, чётко обозначенная своей ажурной наблюдательной вышкой и полощущимся на флагштоке российским триколором. Старшим наряда был ефрейтор Семён Навзрыд. Странноватая, конечно, фамилия, но тут уж ничего не поделаешь.

Младшим наряда старший похвастать не мог. У парня вообще первый в жизни выход на границу — полный «чайник»! Странноватый такой. В том смысле, что не курит. И что говорит, как книгу читает — жутко литературно. И весь наглажен, начищен. И знает кучу всякой чертовщины, о какой Семён и слыхом не слыхивал.

Между прочим, пригорочек был почти что узаконенным местом перекура возвращающихся дозоров. Тем более, что они, как правило, «законностью не злоупотребляли» и дымили всего минуты три-четыре.
Семён сел на поваленное дерево и хлопнул ладонью по стволу рядом с собой, приглашая «чайника» присесть рядом. Но тот строго посмотрел на ефрейтора и сказал.

— В дозоре сидеть, курить, а также отвлекаться от службы иными способами не положено.

У Семёна отвисла челюсть.

— Да ты что, обалдел что ли? Мы ж пришли уже! И потом… Ни фига себе — он меня службе учит! Как старший наряда я тебе приказываю садиться!

— Приказу подчиняюсь, но подчёркиваю его нецелесообразность и вред для качественного выполнения приказа на охрану государственной границы.

— Ну ты прям ходячий сборник инструкций… — растерянно выговорил ефрейтор и даже отодвинулся машинально от присевшего рядом, но сохраняющего каменное выражение лица новичка. — И фамилия у тебя… Как уж фамилия-то, никак не запомню?

— Терещенковин, — всё так же глядя прямо перед собой, ответил боец, и автомат его стоял тем временем между колен, как если бы он ехал сейчас в кузове автомобиля.

— Терещенковин… — Семён словно бы попробовал фамилию на вкус. — Моя-то для многих странновато звучит, но твоя… — и хохотнул неуверенно.

— А что такое с моей фамилией? — без эмоций и вроде бы и без вопроса произнёс младший.

— Ну-у… Я не знаю, но как-то… Обычно или Терешенков, или там, не знаю, Терёшин, или Терещенко, к примеру, если хохол… А тут — Терещенковин. Два в одном! — снова хохотнул Навзрыд.

— Хорошо. Пусть будет Терещенко. Так действительно рациональнее и благозвучнее. Благодарю за коррекцию фамилии.

— Да ты чё?! Вольтанулся, что ли? Или это у тебя юмор такой, а?

— Юмор? Классифицируй понятие, введи коррекцию.

— Слушай, хорош! Робот тут ещё мне нашёлся! Кончай придуриваться и вообще… Давай, пошли на заставу. На полах щас заплывёшь — будет тебе коррекция!

Кажется, впервые за весь разговор у младшего наряда проявились некие заметные глазу эмоции.

Было похоже, что он смертельно обиделся.

— Не робот! Не механический допотопный робот!!! Понятие вольтажа ко мне неприменимо! Я — биоформ четвёртого поколения! Самообучающийся, мимикрирующий, автономный…

Младший наряда сыпал ещё какими-то совсем уж непонятными словами, а Семён со скоростью триста движений в минуту тискал тангенту тон-вызова радиостанции. Едва услышав голос дежурного по заставе, выпалил скороговоркой:

— Слышь, вызывайте фельдшера с комендатуры! У моего младшего крыша съехала, несёт какую-то хрень!

…На всякий случай за «Терещенковиным» выслали тревожную группу, которая, воспользовавшись полным погружением того в себя, окружила его и по команде бросилась вязать хитрыми пограничными узлами.

Все последующие сутки к субъекту продолжали относиться, как к бойцу, внезапно лишившемуся рассудка, признавая при этом, что «бред» его носит весьма сложный и отнюдь не абстрактный техногенный характер.

— Фантастики начитался, — констатировал начальник медпункта отряда. — Вот крыша и отъехала. Шуршит в полный рост!

— Ну и что теперь с ним делать? — в голосе начальника отряда слышались тоска и предощущение нервного общения с родителями солдата, которые ни за что не поверят, что чадо сошло с ума самостоятельно, без каких бы то ни было внешних воздействий.

— Надо его психиатрам показать. А вдруг это он так от службы косит? Косишь, а? — наклонился медик к пациенту. Тот вдруг замолчал, а потом отозвался затухающим эхом:

— Косишь… Классифицируй понятие.

— Ну точно, косит! — обрадовался начальник медпункта. — Видите, отозвался!

…Через трое суток с кипой всевозможных московских разрешительных бумаг в отряд приехали с «дикими извинениями» разработчики «биологической формы четвёртого поколения», которая, собственно, как робот… но не робот… это долго объяснять. Просили прощения за эксперимент, за то, что провели его без ведома командования части, да и в управлении не знают. Извещены лишь несколько чинов на самом верху, вы же понимаете, почему… Короче, ещё раз извините, мы его забираем, неприятностей у вас не будет.

Начальник отряда бросился звонить в инстанции, и везде ему отвечали, что всё нормально: те, Кому Надо, в курсе. В конце концов, в документах всё уже утрясено. Полковник счёл, что его совесть чиста, и учёные со своим биоформом испарились из расположения части. Видел бы начальник отряда всю эту компанию полчаса спустя!

«Разработчики» сидели на поляне и печально поглядывали на тихо лежащего биоформа. Они разговаривали, но никто не смог бы понять ни единого слова. А разговор был занятный, ей-богу!

— Я же объяснял, что в человеческую среду, да ещё военную, его внедрять рано — абсолютно сырой материал! Вы своим дурацким высокомерием чуть не завалили весь проект. Да, земляне по сравнению с нами существа примитивные и технически отсталые. Но ведь нельзя же было отказывать им в интеллекте совсем! Я с большим трудом смог внушить тому командиру, что он слышит утвердительные ответы начальства... А ведь с каким трудом внедрялся объект!

— Но, мастер! Подобного биоформа мы уже больше десяти лет назад внедрили в качестве младшего командира в вооружённые силы Соединённых Штатов Америки, имеющих в текущий момент более высокий технический и научный потенциал, чем Россия.

— И что же?
— Всё в норме, уже дослужился до подполковника. Это как у нас шкип-сол-коммандер!
— Очень странно. И в чём же тут, по-вашему, дело?
— Наверное, биоформ недоработанный… — и все вновь посмотрели на отказавшую модель.
—Но почему? Ведь он же был запрограммирован на службу! Добросовестную, отличную, чтоб никто не мог придраться…

— Я не въезжаю, — встрепенулся вдруг биоформ. — Я парюсь и гружу не по делу, я ботан. У меня едет крыша! И шуршит. Я кошу под вещьмешок! И несу какую-то хрень… Куда-то…

Спустя несколько земных часов далеко за Нептуном на головном космическом корабле пришельцев при попытке расшифровать последнее сообщение биоформа качественно «завис» главный компьютер.

…Кажется, этот корабль так там и висит. У пришельцев же нет кувалды и какой-то матери! Не въезжают они…

[Викка]

Гыг.

Сообщение от Бучнев Олег

У пришельцев же нет кувалды и какой-то матери! Не въезжают они…

))))))))

[astar]

Зря забрали. Всему бы научили. И кувалде, и матери, и курить...

[Бучнев Олег]

Сообщение от astar

Зря забрали. Всему бы научили. И кувалде, и матери, и курить...

Это точно! Ещё бы годика два в войсках - и человеком бы стал.