Памир-Курчум, маршрут известный.

[Володин]

1. Заместитель коменданта пограничной комендатуры «Алексеевка» Курчумского пограничного отряда.

Мой переезд к новому месту службы немного затянулся. Еще в управлении кадров родного отряда мне выписали несколько «лишних» дней на дорогу, да еще я прекрасно знал, что опоздать на пару деньков можно без последствий. А дни мне эти были нужны, так как путь лежал не через чужие мне города; Алма-Ату и Усть-Каменогорск, в котором у меня проживали очень близкие родственники. От последнего же до моего родного дома всего-то сто восемьдесят километров, грех не заехать! Ну, я и ехал не спеша, дней десять. Однако и мое импровизированное путешествие подошло к финишу; двадцать шестого мая 1991-го года я на рейсовом самолете «ЯК-40» прибыл в село Курчум, где и дислоцировался пограничный отряд. Полет с аэропорта Усть-Каменогорска длился всего-то двадцать минут, так что я даже и понять ничего толком не успел, как уже стоял на окраине незнакомого поселка, с огромным чемоданом в руках, где были упакованы самые необходимые вещи. Остальной мой нехитрый скарб где-то ехал в контейнере.
К самолету «из города» подошел местный автобус, а местные жители любезно сообщили мне, что на нем я без проблем доеду до пограничного отряда. И вот я стою на КПП, предъявляю бойцам предписание, где написано, что я должен прибыть в их (или уже и мой?) отряд для дальнейшего прохождения службы.
Курчумский отряд считался в войсках нашего округа одним из лучших и я, в общем-то, немного робел, как я после Мургаба смогу служить здесь? Я ожидал увидеть какое-то подобие Кремлевского полка, а увидел пока обычных солдат, к тому же в весьма неопрятной форменной одежде. На Мургабе я бы уже «строил» их, заставил бы застегиваться и подтягивать ремни, но здесь резонно решил, что не следует лезть со своим Уставом с первых минут, поэтому заставил себя не замечать первых безобразий, что резали мне глаза и в сопровождении одного из солдат пошел в штаб, к оперативному дежурному.
«Оперативным» служил майор лет более сорока, каких у нас в нашем молодежном отряде можно было встретить редко. Он отрекомендовался мне майором Самохваловым, добавив по свойски, что зовут его Леонид, или просто Леня. Мне было непривычно общаться с таким «очень старым» по Мургабским меркам, да и очевидно, достаточно заслуженным офицером, на равных, но я решил, что мое новое служебное положение, очевидно, переводит меня и на другую ступень личного общения, приняв существующие правила. После этого он взял трубку телефона и куда-то позвонил, сказав коротко:
-Товарищ подполковник, Володин прибыл!
Почти тут же из двери кабинета напротив вышел никто иной, как Олег Алексеевич Метелев, бывший в начале моей службы на Мургабе зам. нач. штаба -2, и вскоре я уже попал в его «медвежьи» объятия! Посмотрев на меня, оценив капитанские погоны и щегольскую шитую на заказ форму, Олег Алексеевич вымолвил:
-Ну, красавец! Коротко: как там?
Я шутя ответил:
-Да как, тащ полковник, Володин уехал – значит, все, конец отряду!
Олег Алексеевич засмеялся и сказал:
-Ладно, после подробно поговорим, а сейчас устраивайся в гостиницу, день сегодня воскресный, никого нет, я просто ответственный по отряду, служу здесь ЗНШ-1. А завтра представишься начальнику отряда.
Меня удивило, что за семь лет Олег Алексеевич Метелев продвинулся всего на одну должность, хотя я и старался не показать это. Тем не менее, он видно, догадался об этом и пояснил:
-Я три года служил советником в Монголии, здесь недавно, скоро, очевидно, уйду куда-нибудь начальником штаба.
И распорядился:
-Самохвалов, выдели солдата проводить Володина в гостиницу!
Я знал, что «наших, Мургабских», в отряде много, но в тоже время точно знал лишь, что здесь служит Эрнест Венерович Манеров, во время нашей совместной службы бывший офицером штаба, а еще раньше начальником заставы «Маркансу» и решил узнать его адрес. Самохвалов мне сразу же назвал его и вскоре я, бросив чемодан в «приежке», под которую были отведены две квартиры в домах офицерского состава, пошел его разыскивать. Поиски много времени не заняли и вот я оказался уже за столом, где семья Манеровых с несколькими друзьями что-то отмечали. Застолье было недолгим, и я решил пойти в «приежку». Там я оказался в гордом одиночестве и от делать нечего вскоре уснул. Спал я недолго, взбудораженная переменами нервная система требовала движения, и я решил пройти по Курчуму, ознакомиться так сказать, с поселком. Погуляв по примыкающим к отряду улицам, я сделал вывод, что районный центр Курчум очень напоминает мой родной районный городишко; типами домов, усадеб, планировкой улиц. Интересного особо ничего не увидел и решил вернуться обратно, осмотреть подробно «офицерский городок». Этот городок состоял из двух пятиэтажных домов, детской спортивной площадки, да магазина военторга, что сейчас не работал. Бросилась в глаза разница с Мургабом; если жены офицеров и прапорщиков, что встречались в бывшем моем отряде, в основном были очень молоды, то здесь же многие женщины были постарше, а дети, что играли на площадке в волейбол, были старшего школьного возраста.
Я сидел и курил у подъезда «приежки», созерцая новую для себя картину, как вдруг услышал женский голос:
-Лешка!!!! Привет! Ты когда приехал?
Голос был очень знаком и я даже непроизвольно вздрогнул, а увидев обладательницу этого голоса, удивился еще больше. Передо мной стояла Гончарова Лариса Анатольевна, жена моего друга, однокашника и бывшего соседа по заставе Юрки Гончарова! Вот уж действительно, судьба! Оказалось, что Юрка после учебы «на особиста» служит теперь здесь, в особом отделе! Мы долго не разговаривали, пошли к ним домой и вскоре я уже сидел за столом в квартире Гончаровых. После пары рюмок я сказал:
- Ну, прямо как на «Акбайтале»! Будто бы и не уезжал никуда!
Немного погодя Юра «вызвонил» к нам за стол Лешу Паршутина бывшего офицера ПФС Мургаба, который, оказывается, служил здесь начальником продслужбы. Вспоминая Мургаб, делясь новостями о друзьях-сослуживцах, мы просидели почти до полуночи, после чего я остался у Гончаровых на ночлег.

Знакомство с командиром.

Наутро я позавтракал у них и пошел в «приежку» умываться, резонно решив особо не торопиться. По понедельникам в отряде «большой развод», который проводит командир, соответственно представиться ему у меня возможность была лишь после его окончания. Так и вышло, послонявшись по пустому штабу, запоминая расположение отделов и служб, я часов в десять открыл дверь «командирского» кабинета.
-Тащ полковник, разрешите войти? Тащ полковник, капитан Володин. Представляюсь по случаю прибытия для дальнейшего прохождения службы в должности заместителя коменданта пограничной комендатуры «Алексеевка»! – бодро доложил я.
Командир был в кабинете не один, там же находился начальник политотдела отряда подполковник Беркалиев Хусаин Имнгалиевич, который на заре моей офицерской службы служил у нас на Мургабе старшим инструктором политотдела, а после, будучи офицером политотдела округа, помогал мне сдавать зачеты при утверждении на должность начальника заставы.
Командир, невысокий коренастый полковник, даже по внешнему виду видно, что человек крутого нрава, поднялся мне навстречу, поздоровался за руку и спросил:
-Вы с Мургаба прибыли? Ну, слышал о вас много, причем хорошего! – и обращаясь к начПо, спросил:
-Хусаин, ты его знаешь?
-Знаю, Александр Иванович! Деловой парень! – и добавил уже мне:
-Привет, Алексей!
-Здравия желаю, тащ полковник! – ответил я,
-Ну-у, посмотрим! – ответил командир, после чего распорядился:
-Здесь находится замполит комендатуры майор Учеваткин, найди его, с ним и поезжай на свою комендатуру! Комендант, подполковник Ткаченко, офицер очень опытный. Он тебя всему научит, если только сам этого захочешь. Твоя предыдущая служба – это твое прошлое, а здесь посмотрим, что ты из себя представляешь! Удачи, капитан, с наступающим Праздником!
-Вас тоже с Праздником! – обращаясь к обоим своим начальникам, ответил я и вышел из кабинета – искать замполита комендатуры.
Через оперативного дежурного я без труда его нашел. Это был почти квадратный, небольшого роста майор, в возрасте «хорошо за тридцать». Тем не менее, осознавая равенство в должности, я сразу, по свойски, спросил:
-Ты Учеваткин?
-Я…
-Володин Алексей, зам. коменданта «Алексеевки», коротко отрекомендовался я, - с тобой хочу на комендатуру попасть!
-Иван! – ответил майор, протягивая мне руку, - Ну, поедем, где-то в обед. Тут еще и шефы к нам едут, вот они дела решат с командованием – и в путь!
-Понял, - ответил я, - а где тебя искать, если что?
-Ну, подходи к КПП часам к двенадцати, хотя лучше к часу, там и встретимся! – ответил Иван.
-Так двенадцати, или к часу? – спросил я,
-Не волнуйся, без тебя не уеду! – сказал Иван, - А то Владимир Николаич мне голову открутит!
Я понял, что речь идет про коменданта, и сказал, что пошел знакомиться с отрядом.
За те два с лишним часа, что я был предоставлен сам себе, я обошел всю территорию отряда, запомнив расположение всех объектов. Попутно я знакомился с офицерами и прапорщиками, пожав огромное количество рук, отвечал на многочисленные вопросы про наших общих сослуживцев, поняв глубже известную мне истину, что наш Восточный округ делится на три категории военнослужащих; тех, кто служил на Мургабе, кто сейчас служит, и кто будет служить на Мургабе. Общих друзей-знакомых у всех была масса!
Одна же встреча вышла особенной. В штабе я обратил внимание на майора, в котором узнал бывшего начальника заставы «Хейробад» Бахардненского отряда, тогда еще лейтенанта, Знаменщикова Сергея Борисовича, у которого летом 1983-го года я проходил войсковую стажировку! Для меня он был «знаковой» фигурой, я же для него – просто давний эпизод, поэтому он меня узнал не сразу. Я подошел к нему и спросил:
-Тащ майор, Вы майор Знаменщиков?
-Я… - немного ошарашено ответил он.
По наградным колодкам на его кителе я без труда опознал в нем «афганца», понял, что жизнь хорошо испытала этого офицера, что закончил наше училище всего тремя годами раньше меня. Я продолжил:
-Вы бывший начальник заставы «Хейробад», а летом 1983-го я проходил у Вас стажировку! Тогда я участвовал в задержании первых в своей жизни нарушителей границы, подстрелил первого архара, а Вы во время «стажа» моего стали старшим лейтенантом!
-Етит твою!!! Точно! Тебя же Алексей зовут? – узнал меня майор,
-Точно, а сейчас я с Мургаба прибыл сюда, зам. коменданта на «Алексеевку»!
-Вот ничего себе! А ты знаешь, что я после академии эту должность занимал? Мне не могли найти «академическую» должность, а сейчас я назначен ЗНШ-2!
Мы подивились, как тесны наши войска, поговорили про общих знакомых и очень тепло расстались, сознавая, что встретимся еще не раз.
В тринадцать часов я был на КПП, с чемоданом, как и условился с Иваном. Недалеко стоял «ГАЗ-66», рядом стояли солдаты, а Ивана не было. Я узнал, что именно эта «шишига» с «Алексеевки» и все ждут майора Учеваткина, чтобы отбыть на комендатуру. Что мне оставалось? Только ждать.
Иван появился как метеор, на мой вопрос, когда мы поедем на комендатуру, ответил, что скоро. Я же ему сказал:
-Я жрать хочу!
-Ну, иди, ешь!
-Если что – я у Гончаровых! – ответил я и отправился обедать.
Пообедав, я еще около часа слонялся возле КПП, пока наконец-то не собрались в путь. Но во всем есть хорошее; в колонне с нами ехали несколько гражданских машин «шефов» с Усть-Каменогорска, в том числе и «Волга», в которой и я, как «белый человек», поехал к новому месту службы.
Ехали достаточно долго, три часа. Столько езды на Мургабе было до самых дальних застав, а здесь же этот путь был до самой ближней в отряде комендатуры! Это меня немного удивило, казалось ненормальным, но только казалось. В будущем я к этому привык. Пейзаж за окном автомобиля был не очень разнообразным. Сперва шла бугристая местность, а потом степь. Иногда попадались поселки, весьма унылые, скорее даже бедные. Но вот наконец-то пограничный «шлагбаум», который как я уже знал по рассказам, выставляется от заставы «Ашалы», а это значит, что через десяток километров мы и приедем. И вот мы заехали в большой поселок, перед которым красовалась большая стела с надписью «Алексеевка». Поселок выглядел на подобии Курчума, но был все же заметно меньше, хотя тоже являлся районным центром, Маркокольского района. Вот проехали по какой-то улице, и свернули на, судя по всему, центральную. Свидетельством этого было несколько заметных административных зданий, после характерное типовое здание районного узла связи. Обратило на себя название улицы; Советская, а не как это обычно заведено, Ленина. И вот перед моим взором предстал бетонный забор, КПП, ворота… заезжаем и я поражаюсь современному виду военного городка. Г-образное двухэтажное здание с огромным баннером «Границу охраняет весь народ», это, судя по всему, и есть управление пограничной комендатуры, да и здание пятой одноименной заставы. Вокруг аккуратно «квадратиком» подстриженная полоска карагача, ровные газоны, много ухоженных деревьев, асфальтированные чистенькие дорожки. Справа находится здание двухэтажного дома, с лоджиями. Это, судя по всему, жилой дом для офицеров и прапорщиков. И дом, и административное здание выкрашены темно-голубой краской. Что ж, красиво.

Пограничная комендатура. Знакомство.

Я вышел из машины и разминая ноги наблюдал, как разгружается прибывшая с нами «ГАЗ-66». У угла здания увидел подполковника лет около сорока, без труда догадавшись, что это и есть комендант. К нему я, соответственно, и направился:
-Тащ полковник, капитан Володин. Представляюсь по случаю прибытия для дальнейшего прохождения службы в должности заместителя коменданта! – доложил я.
Комендант выслушав мой доклад, представился:
-Подполковник Ткаченко, Владимир Николаевич. Комендант, - после чего обратился к прапорщику, приблизительно моего возраста:
-Лобзин, проводи зам. коменданта в его квартиру, пусть устроится! – после чего снова обратился ко мне:
-Устраивайся, а потом мы с тобой побеседуем!
Прапорщик подхватил мой немаленький чемодан и сказал:
-Пойдемте, тащ тан!
Идти пришлось немного, метров десять до подъезда дома. Потом по лестнице на второй этаж и вот уже ключ в двери моей квартиры.
Квартира оказалась двухкомнатной. Комнаты – квадратов по двадцать каждая. Кухня квадратов на двенадцать, огромная лоджия, выходы на которую имелись как с зала, так и с кухни, санузел, ванная! И еще, в ванной была как холодная, так и горячая вода! Мы накоротке переговорили с прапорщиком, что оказался старшиной комендатуры и я остался один. Не успел я подробнее осмотреть жилище, как раздался звонок «тапика», телефона ТА-57, я снял трубку. Голос связиста, без представления и церемоний сообщил:
-Вас с поселка. Девушка!
Сказать, что я был ошарашен – ничего не сказать. Кто может знать меня здесь, где я ни разу в жизни не был? Не успел я переварить эту информацию, как услышал звонкое:
-Здравствуй!
-И тебе не хворать! – ответил я,
-Тебя Алексей зовут?
Во осведомленность! Разведотдел нервно курит в сторонке! – подумал я, а сам же, не теряясь, произнес:
-Последние тридцать лет – да, а раньше как звали - не помню!
Раздался короткий смешок, а после опять вопросы:
-Ты с Мургаба приехал? Ты, правда, холостой? Или разведенный?
-По секрету скажу, приехал я из Гватемалы, где долго был сов. секретным агентом, а что не женившийся ни холостой, что и разведенный пяток раз холостой. Или неправда? Здесь я вообще-то буду недолго, нужно отсидеться после перестрелки в Гватемале, а потом буду заслан в Занзибар, чтобы совершить революцию в этой отсталой стране. Там я должен быть женат, сейчас вот ищу кандидатуру. Ты как, согласна? – грузил я девицу «по полной», перехватив инициативу.
В ответ я услышал что-то невнятное, видно микросхемы в голове маркакольской барышни дымились. Я же решил ее совсем добить:
-Ну, вот и молодец, что согласна! Слушай, подбери еще четыре надежных подруг, так как по легенде у меня должно быть пять жен, ты будешь старшей. Кстати, как тебя зовут? Хотя… это неважно, все равно там имена будут другие! Ладно, сейчас мне некогда, ты не теряйся, выходи на связь! Пока!
Я закончил разговор, положив трубку, а сам же озадаченно тер лоб; вот это да! На комендатуре знаю только двух офицеров и прапорщика, а меня-то уже, оказывается, в поселке знают как облупленного! Ладно, разберемся! Это не так-то и плохо для холостого капитана! Решив так для себя, я стал умываться.
Минут через двадцать я вышел из квартиры и пошел на комендатуру. Через десять минут я уже познакомился со многими офицерами и прапорщиками. Результаты знакомства меня очень и очень озадачили; все офицеры комендатуры были старше меня, причем намного. Прапорщики же вообще производили впечатление «пограничных долгожителей»! Это сейчас я старше их, а тогда-то мне, тридцатилетнему, было непривычно наблюдать таких подчиненных.
Вскоре пришел комендант и пригласил меня в свой кабинет, кстати, очень просторный и уютный. Подполковник Ткаченко попросил меня рассказать о себе, как служил, где, кем и сколько. Я рассказал, что родом из мест, что отсюда недалеко, сразу за границей Восточно-Казахстанской области, что Усть-Каменогорск я считаю вторым родным городом, что там у меня много родственников и друзей, а после не спеша рассказал про свою службу, про успехи, которых добился. Подполковник Ткаченко же в ответ сказал, что сам начинал службу на Мургабе, в далеком 1973-м году, что прослужил там четыре года, был начальником заставы «Тохтамыш». Вот это номер! В те годы заставы «Аксу» не было, а ее участок входил как раз в участок заставы «Тохтамыш»! Надо же, одни сопки топтали! Не успел я это осознать, как память подбросила мне еще один нюанс; дело в том, что из своего заштатного районного городка я был вторым, кто закончил пограничное училище, а первым был Сергей Каверзин, что стал офицером в 1975-м году. Я встречался с ним и знал, что он два года служил «замбоем» как раз на «Тохтамыше», а поэтому я задал вопрос:
-Тащ полковник, а Вы знаете Каверзина Сергея?
-Серегу? Слона? А как же, это же был мой заместитель!
Я был сражен наповал; с районного городишки в пограничных войсках служили всего два (!) выпускника Алма-Атинского пограничного училища, причем оба начали службу на Памире, да еще и послужили на одном участке! Ну, бывает, однако как объяснить, что оба, с разницей в четырнадцать лет, служили «замами» у одного и того же офицера. Первый – у лейтенанта, второй у подполковника! Как говориться, нарочно не придумаешь. Переварив эту информацию, мы поудивлялись превратностям судьбы, после чего уже я попросил коменданта рассказать мне про участок комендатуры, про офицеров и прапорщиков. Комендант же сказал, чтобы я не торопил события, но все же рассказал мне для начала про офицеров и прапорщиков комендатуры. Мои наблюдения об относительно солидном возрасте офицеров и прапорщиков подтвердились. Замполиту комендатуры, майору Учеваткину Ивану Михайловичу было тридцать пять лет, заместителю коменданта по разведке подполковнику Ертышпаеву Казакпаю Зейнуловичу, кстати, «однокашнику» коменданта по Московскому пограничному училищу, сорок. Тридцать семь лет было даже инструктору по партийно-политической работе капитану Ткаченко (однофамильцу коменданта) Алексею Алексеевичу, хотя на этой должности, как правило, служили ребята молодые, вчерашние замполиты застав. Самым старым на пограничной комендатуре был ветеринарный фельдшер, старший прапорщик Пономаренко Виктор Иванович, ему было сорок четыре года. На срочную службу он был призван еще в 1967-м году, а с 1968-го года, вот уже двадцать три года, служил на пограничной комендатуре! Сорок один год было старшему технику комендатуры, старшему прапорщику Назарову Евгению Павловичу, сорок лет на тот момент было прапорщику Резникову Владимиру Алексеевичу, технику узла связи. «Молодежь» представляли только два прапорщика; двадцати восьми летний старшина комендатуры прапорщик Лобзин Павел и двадцати пятилетний начальник узла связи прапорщик Нежурбеда Виктор. Но даже на комендатуре отыскался мой близкий мургабский товарищ! Резервной заставой командовал майор Юра Скоркин, что раньше был на Мургабе начальником заставы «Маркансу»! Его, правда, сейчас не было здесь, так как он находился в командировке, что при его должности было делом привычным.
Я поинтересовался возрастом и годами выпуска с пограничных училищ начальников застав и выяснил, что из семи застав, четверо начальников – майоры. Второй заставой командует майор Николай Телков, четвертой – майор Рашид Загидуллин (ему, кстати, тоже было около сорока лет), пятой – майор Михаил Чекуров, шестой – майор Нургали Калдыбаев (прада, он вот-вот должен был перевестись в штаб отряда), да и начальник седьмой заставы должен был в июле месяце получить «майора». Все они были старше меня выпусками, а моложе были лишь начальник третьей заставы Михаил Чепанов, который закончил всего училище на год позже меня, да начальник первой заставы Алексей Шишков. Это был самый молодой начальник, выпускник Московского пограничного училища 1987-го года. Недалеко ушли и отдельные «замы»; в частности одного со мной года выпуска был заместитель начальника второй заставы капитан Шарапов, к тому же в его биографии был эпизод, когда он побывал и начальником. Годом старше меня закончил училище и «замбой» пятой заставы Сергей Дмитриев, у которого в прошлом в биографии была и служба в Афганистане. Дмитриев и Шарапов, к тому же, были моими ровесниками. А вот на первой заставе отыскался еще один старый знакомый; у старшего лейтенанта Шишкова был заместителем капитан Кувшинов Валера, который на год позже меня, в 1985-м году, прибыл в Мургабский отряд и какое-то время мы оба служили заместителями, я на «Чечектах», а он на «Памирской», у Ващенко. Володя Ващенко, кстати, служил тоже недалеко, начальником заставы «Кокжита», на соседней второй комендатуре, будучи капитаном как и я. Вообще, интересны гримасы военной карьеры, на чем я остановлюсь в дальнейшем.
Получив данную информацию к размышлению, я понял, что легкой моя служба здесь не будет. Захотелось обратно, на Мургаб, на любую должность, но было понятно, что шанс на это чертовски мал. Нужно было входить в новую должность, вживаться в новое место и служить дальше.
Вдруг комендант неожиданно задал вопрос:
-Алексей, а в академию ты собираешься?
-Никак нет, не хочу! – уверенно ответил я,
-А что так? Ты молодой, уже зам. коменданта – сам Бог велел? – удивился комендант,
-Тащ полковник, я не хотел бы в академию, а после в штаб. Мне нравится командирская деятельность, я планирую в итоге стать комендантом, получить «подполковника» и буду считать жизнь состоявшейся! А что? Ну, при удачном стечении обстоятельств, я после академии дослужусь до полковника. При неудачном же – до подполковника, где-нибудь в управлении округа. А так я без этих штабов подполковником стану? – высказал я,
-Ну, смотри, а я рад, если так. Дело в том, что я очень уж долго служу без зама. Нет, порой их ко мне назначали, но как правило, на несколько месяцев, перед академией. Или вот как Серегу Знаменщикова, после академии должность не нашли – и назначили, опять же на несколько месяцев, пока должность ЗНШ-2 не освободилась. Это хорошо, что ты планируешь задержаться! Устал я, Алексей, если честно, один здесь бороться! Ладно, завтра праздник наш, тяжелый день! Пошел я отдыхать, да и ты собирайся! – закончил комендант.
Вскоре я пошел в столовую ужинать. Ужин, должен признаться, меня разочаровал; просто, без изысков, приготовленная пища. Так скромно в войсках я уже давно-давно не ел. Еще мне не понравился внешний вид и вальяжность как личного состава управления комендатуры, так и личного состава пятой заставы, которую я наблюдал во время своего похода в столовую. Причем, я не заметил, чтобы офицеры или прапорщики на эту «вольницу» как-то реагировали. Что гарнизон отряда, что граница в этом вопросе меня очень и очень удивили.
-Вот тебе и «передовой» отряд, - грустно подумал я, - вряд ли при такой «вольнице» и уровень боевой подготовки и боевой готовности соответственный!
Погруженный в подобные мысли я отправился отдыхать в свою квартиру. Спать не хотелось, но делать было нечего. Телевизора у меня не было, причем не только сейчас, но и в вещах, которые ехали в контейнере, книг или журналов – тоже. Ну что делать? Пошел, полежал в ванной – приятно, но надоело. Вышел на улицу, зашел на комендатуру, выразительно посмотрел на дежурного сержанта; тот как сидел – так и сидит.
-Что сидим, воин? Ты мне ничего не хочешь доложить? – весьма недобро спросил я.
Сержант нехотя поднялся и как бы делая одолжение, сквозь зубы процедил:
-Тащ тан… за время моего дежурства на участке комендатуры без происшествий!
Прочитал нотацию, обратил внимание на неправильный доклад и спросил:
-Ответственный где?
-Прапорщик Лобзин дома, провел отбой и ушел спать!
-Как ушел? – удивился я,
-А у нас всегда так! – ухмыляясь ответил дежурный.
У меня кипело нутро. Эх, сейчас бы подкинуть всю эту кодлу по тревоге, да прогнать бы с полной выкладкой километров пять, а лучше десять, заставив выливать пот с противогазов, а после еще бы заняться с ними строевой подготовкой! Часа три, пока не уяснят, как нужно выглядеть и вести себя пограничнику! Ну ладно, время революции еще не пришло, но никуда вам, воины, не деться! Не знаете еще, как вам не повезло, что приехал сюда этот худой капитан. А может, наоборот, как раз и повезло? Может, поймете хоть, что такое пограничная служба настоящая, а не этот суррогат.
И здесь я наконец-то понял, с чем и с кем устал бороться комендант пограничной комендатуры подполковник Ткаченко Владимир Николаевич! Устал он бороться с системой, которая сложилась в этом «передовом» отряде. Ну, что ж, судьба, капитану Володину снова посылаешь вызов? По силам ли мне принять его?
Одно преимущество перед многими «пограничными волками» за собой я осознавал; я видел эталон, служил при этом эталоне, к которому снова необходимо стремиться. Этот эталон – Мургабский пограничный отряд во время командования подполковника Авдонина, особенно где-то образца восемьдесят седьмого – восемьдесят девятого года. Да и опыт службы на двух заставах, которые не без моего участия становились лучшими в том отряде, а «Аксу» даже отличной, тоже есть далеко не у каждого.
Придя в квартиру, с этими мыслями я и заснул, попросив дежурного разбудить меня в семь часов тридцать минут. Уже привычно взбесил ответ связиста на мой звонок; вместо представления просто какое-то «але», да и то после полуминутного ожидания. Что мне снилось в эту первую свою ночь на Алексеевке, накануне Дня Пограничника? Не помню, но сон был каким-то тревожным, не дал полноценного отдыха. Разбудил меня звонок телефона и голос связиста, опять без положенных церемоний, изрек:
-Время пол-восьмого!
-Что? – закипая, спросонок спросил я,
-Что, время говорю, полвосьмого!
-И что?
-Ну, вам позвонить записано! – выдал воин и отключился от связи. Так начался мой первый Праздник на комендатуре.
С добрым утром, «памирский барс» Володин! Вставай, труба зовет!
Вскоре, умывшись и одев форму, я вышел из дома. Погода была замечательной, играла музыка, во всем чувствовался Праздник. Самый дорогой, да и наверное, единственный для нас в те годы; День Пограничника!

[кремль]

Алексей!Несказанно рад продолжению!Все новое интересно вдвойне!

[Бойченко Виктор]

Вот и знакомые фамилии замелькали.....Тесен мир ...С нетерпением буду ждать продолжения.

[Игорь Миронов]

оказываются. были проблемы и офицерские...не все так однозначно...

[Вадим Семёнов]

Ну вот и дождались мы продолжения про тернистый путь "капитана Володина". Алексей спасибо, интересно читается. Хочется верить что перемены в комендатуре не заставят себя долго ждать. И найдутся те, кто поможет тебе в этом, как в комендатуре так и в отряде.

[Володин]

Сообщение от Вадим Семёнов

Ну вот и дождались мы продолжения про тернистый путь "капитана Володина". Алексей спасибо, интересно читается. Хочется верить что перемены в комендатуре не заставят себя долго ждать. И найдутся те, кто поможет тебе в этом, как в комендатуре так и в отряде.

Увы, Вадим, год-то 1991-й! Скоро август...

[Вадим Семёнов]

Согласен, что три дня августа 1991 года всё изменили, но в любом случае всякие перемены в государстве не сразу сказываются на окраинах Родины. Да и ты сам тогда был настроен по другому, и старался наверно из-за всех сил. Ни кто не мог предположить что такое огромное количество офицеров покинет границу в ближайшие два-три года.

[Володин]

Сообщение от Вадим Семёнов

Согласен, что три дня августа 1991 года всё изменили, но в любом случае всякие перемены в государстве не сразу сказываются на окраинах Родины. Да и ты сам тогда был настроен по другому, и старался наверно из-за всех сил. Ни кто не мог предположить что такое огромное количество офицеров покинет границу в ближайшие два-три года.

Видишь, Вадим, тут еще и другое. На границе должность зам. коменданта мне очень многое дала (или могла бы дать при движении к самому верху?), прежде всего благодаря отличному коменданту и человеку, Владимиру Николаевичу Ткаченко. Однако на границе это была самая моя "не любимая" должность. Дело в том, что, как анализирую сейчас, я тогда уже полностью сложился как единоначальник, здесь... вечные подмены, усиления, катания, кроме плановой работы, по различным служебным расследованиям. За время службы зам. коменданта я побывал ВРИО на всех заставах комендатуры, на разные сроки; от трех дней до более чем месяц. Тогда даже уже начал себя ощущать снова начальником заставы, даже в голове начали "перспективные планы" развития заставы складываться.
А вообще эта должность имеет три варианта развития:
1. Недолго, перед академией,
2. Промежуточная между нач. заставы и комендантом,
3. Убедиться, что выше "не тянешь" - и в штаб.
Я изначально рассматривал ее как второй вариант, так и получилось. Только беда, что получилось в не самое лучшее для войск время, да и после того, как дважды съездил в командировку командиром отдельного батальона в Таджикистан. Так что, должен сейчас честно сказать, что лучшие моменты моей службы - время начальником пограничной заставы и командировки во главе отдельного батальона.
Как говориться, не дай вам Бог жить в эпоху перемен. А здесь пришлось в эту эпоху служить по полной, хлебнув дерьма с головой.
Это уже понял сейчас, когда все отстоялось, сложилось в ряды стройных выводов.

[Сергей Мъ]

Алексей, попробую отгадать: барышня, что позвонила в день прибытия на ПК, была с местной почты, переговорного пункта?

[Вадим Семёнов]

Сообщение от Сергей Мъ

Алексей, попробую отгадать: барышня, что позвонила в день прибытия на ПК, была с местной почты, переговорного пункта?

Вопрос интересный. Хоть какие то положительные моменты в жизни были, в эпоху "славных" перемен.