Пограничная одиссея. Глава 2 Система В. Сысун

[Владимир Сысун]

Пограничная одиссея. Глава 2 Система
Владимир Сысун
Глава 2. Система.
«Как часто летнею порою,
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою,
И вод веселое стекло
Не отражает лик Дианы,
Воспомня прежних лет романы,
Воспомня прежнюю любовь,
Чувствительны, беспечны вновь,
Дыханьем ночи благосклонной
Безмолвно упивались мы!
Как в лес зеленый из тюрьмы
Перенесен колодник сонный,
Так уносились мы мечтой
К началу жизни молодой»
А. Пушкин

Здравствуй перепоясанная ремнем юность, в тельняшке, с бескозыркой набекрень без ленточки, с якорями на погонах!
Почтовый поезд следовал в Ленинград через Прибалтику, останавливаясь на всех станциях, на отдельных около часа. Прибыл в Ленинград ночью, пробыл в пути двое суток. Было тепло, многочисленные огни, незнакомые запахи и звуки большого города возбуждали и будоражили мозг. Оставив в камере хранения чемодан, пошел бродить по городу. Легко сойдясь с земляком, который тоже приехал поступать, куда уже не помню, мы пошли на Неву. Он приехал раньше и знал дорогу. Мы шли по Измайловскому проспекту, впереди вспыхивали блики электросварки, рабочие ремонтировали трамвайные пути, то и дело попадались прохожие.
Через час вышли на Неву, к памятнику Петру Первому. Невероятные красоты и видения открылись нашему взору. Моя душа, как губка, впитывала красоты Ленинграда. Вернувшись с Невы, коротая остаток ночи в зале ожидания Варшавского вокзале, я понял, что полюбил этот город с первого взгляда и навсегда.
В училище надо быть вечером. Узнав, что училище находится в городе Пушкине, переехал на Витебский вокзал, пошел бродить по городу. Первый попавшийся трамвай привез меня на стрелку Васильевского острова. Около часа, побродив по военно-морскому музею, вышел к ростральным колонам. Было жарко, на мне был коричневый костюм, пошитый в КБО* в Городке, который портной скроил явно не под Ленинград, а под время своей молодости, начала пятидесятых годов.
Пот градом катился по лицу. Да, не привык к таким условиям, все жаркие дни, готовясь к экзаменам, пропадал на озере в Глинищах. Считал, что неплохо плаваю, и даже гордился этим. Эх, была, не была. У спуска к Неве у Ростральных колон, снял с себя одежду и шагнул в воду. Конечно, сейчас себе этого позволить не мог. И тем более, мне и в голову не приходило, что место, где я плавал, будет запечатлено на пятидесятирублевой купюре образца 1997 года. Пример был заразителен, многие сняли одежду и шагнули в Неву. Стояло жаркое лето 1972 года, такой жары давно не помнили ленинградцы. С удовольствием, поплавав в Неве, в центре города, поев мороженого, жизнь мне показалась в лучшем виде, но полностью счастливым себя почувствовать, не мог, лежал груз на сердце, надо было в училище.
С Витебского вокзала электричка привезла меня в Пушкин, 382 автобус на улицу Парковую. На углу улицы Парковой и бульвара Киквидзе располагался контрольно-пропускной пункт. С дрожью в коленях приближался к желтым стенам. Вдруг увидел адмирала. Он вышел из дверей. Я оробел, поэтому на вопрос, что тебе надо, ничего не мог ответить. Он понял и сказал, чтобы показал документы.
Пока доставал их к адмиралу подошли молодые парни в форме с четырьмя полосками в елочку на рукаве. Это, наверно курсанты. Они начали хлопать адмирала по плечу, здороваться с ним за руку. Как оказалось, это вовсе не адмирал, а дежурный по контрольному пункту мичман.
Один из курсантов, чрезвычайно доброжелательно объяснил, куда следует идти, куда ведут неведомые коридоры. Позже уже в увольнении, гуляя по Екатерининскому парку, опять встретился с ним. Он меня узнал, поздоровался, долго рассказывал про училище, называя его системой, про курсантскую жизнь, про девушек города Пушкина. О чем еще можно говорить молодым людям?
Это был Самарцев Володя, родом из Кировска. Его судьба трагична. Как сказал Андре Моруа, смерть превращает жизнь в судьбу. Лейтенант Самарцев произведен в офицеры 27 июня 1973 года и в этот же день погиб от кортика товарища после офицерского выпускного бала. Это случилось в красивейшем в мире Екатерининском парке.
Самарцев погиб от дури. В парке встретились, Макаров был с женой. Самарцев что-то сказал в адрес жены, Макаров принял это как оскорбление и выхватил кортик. Он вошел как в масло в живот, потом в спину.
Да, не пришлось бедняге вдохнуть парами дизельного топлива, прослезиться от выхлопного газа, посидеть в кителе, пропахнувшем машинным отделением, в зеркальном ресторане.
Так незадачливо решивший товарища жизни лейтенант Макаров, также не испытал всех прелестей флотской службы. Он, конечно же, был уволен из флота, осужден. Говорят, его видели в день присяги 16 сентября 1974 года, больше о нем ничего не известно. Главком ВМФ сделал выводы. Офицерские балы в столовых училища были запрещены, проходить они начали в кафе и ресторанах. Кто на что способен. Одно несомненно, что выпуск самый главный и торжественный праздник у офицеров.
Поразительно, но факт, меня в системе первый встретил Сережа Березин. В последствии, мой лучший друг, сослуживец, ныне пенсионер, капитан 2 ранга в отставке, проживающий в Петербурге.
Там была комната для прибывающих абитуриентов, для училища- кандидатов, и он дежурил в ней в звании ефрейтора Советской Армии. Это был и остается чрезвычайно живой энергичный парень с ярко рыжими волосами. Встретил меня не очень приветливо с армейскими дедовскими замашками, проверяя содержимое чемоданов у новичков, постоянно спрашивая, что есть пожрать. В приезжей комнате нас собралось около десятка, день катился к закату, чувствовалась усталость после длинной дороги и вокзальной ночи. К нам заглянул курсант, окончивший первый курс. Он остался один в училище, его сослуживцы уехали кто куда. Кто в отпуск, кто на практику, а он остался в «академии». Это означает, что провалены экзамены, и приходится их сдавать в период отпуска.
«Академик» долго рассказывал нам про училище, найдя в наших лицах благодарных слушателей. Проговорили почти до утра. Во-первых, мы ему страшно завидовали, во-вторых, нам все было интересно. Главное в его рассказе чувствовалась романтика, любовь к флоту, к училищу. Он прививал нам чувство уверенности, рассеивал всякие сомнения в выбранном пути. По-другому и быть не могло, как не приехать поступать в училище. Не знаю, как его звали, где он сейчас, старше был всего лишь на год, но благодарен ему поныне. После его посещения, я почувствовал прилив радости, силы, понял, что поступлю в училище обязательно. Психологически он меня настроил капитально, меня полностью поглотила атмосфера системы, стал кандидатом.
Организация поступления была идеальная, все было продумано до мелочей. Прием, размещение, питание, подготовка к вступительным экзаменам, увольнение в город.
Утром было распределение по потокам. Я попал в десятый поток. Это был самый результативный поток, поступило из него больше всего. Размещались кандидаты потока в спортзале, там стояли 2-х ярусные кровати.
Парни в возрасте 17-19 лет, со всего Союза, представляли весьма колоритное сборище. Анекдоты, шутки, смех. Было, конечно же, весело. Кого там только не было? Все были совершенно разные и совершенно схожи, всех страстно объединяла общая мечта, все хотели, поступить в училище, учиться в Ленинграде.
Сдавал экзамены сравнительно легко. По алгебре письменно, это был первый экзамен, решил задачки для троих соседей. Когда спохватился, времени осталось в обрез, начал решать, но не успел до конца закончить все примеры. Это едва не стоило мне провала. Но от судьбы видимо никуда не уйдешь, получил три с минусом. Видимо преподаватель решил, что я нужен флоту. После первого экзамена половина кандидатов уехала. Земляк с Вилейки* звал с собой домой. Остался, второй экзамен математика устно сдал на 4. Математичке Тарасовой понравилось, как я оригинально решил пример по алгебре. Просто по-другому меня не учили, учебник алгебры был на белорусском языке, а он отличался от русского и по содержанию. Физика была моим предметом. В десятом классе участвовал в областной олимпиаде и имел похвальную грамоту. Экзамен сдал на 5. После 3-х экзаменов уже все считали себя почти курсантами.
В перерывах между экзаменами отпускали в увольнение. Город Пушкин, чрезвычайно красивое место, посмотреть было что. Особенно впечатляет Екатерининский парк с его архитектурными ансамблями, скульптурами, памятниками. Ничего похожего я не встречал. Надо сказать, что подпитка энергией от всех этих красот помогала мне в подготовке и сдаче экзаменов. В самом училище тоже все нравилось. Аккуратные скверики, подстриженные под барокко кустарники, цветные клумбы, создавали хорошую атмосферу.
После экзамена математика устно, перед отбоем, слегка подвыпивший курсант третьего курса в курилке попросил прикурить. Он возвращался из увольнения, после успешно сдавшего экзамена. Узнав во мне, по оборотам и словам, до боли знакомую речь, определил в земляки. Коля Товгень, родом из Воложинского района, соседнего с моим районом.
Это был симпатичный, среднего роста курсант, немного сентиментальный, приятный, располагающий к общению. Сразу же взял надо мной шефство.
Коля учился в пограничном классе, был на практике на пограничных кораблях, знал толк, поэтому сразу же определил меня в пограничники. Почему-то в последствии я не задумывался о том, как бы сложилась служба, попав, я на флот.
Морские части погранвойск КГБ при СМ СССР кадры для своих кораблей черпали с училищ ВМФ. Военно-морское пограничное училище*** в 1960 году, во время правления Хрущева, было сокращено. Инженер механиков готовило Ленинградское военно-морское инженерное училище, впоследствии названное именем Ленина. Куда я настойчиво стремился поступить.
В то время это были элитные части. Отличались порядком, человеческим отношением к людям, хорошим снабжением и многим другим. Хотя служба на кораблях была не легкой. Главным образом из-за большой качки, все корабли имели малое водоизмещение, и длительностью пребывания в море.
Коля определил мою судьбу. Дружил с ним до 1974 года, встречал в Высоцке на кораблях во время практики на втором курсе, потом случайно встретил в первом Военно-Морском госпитале на проспекте Газа. Дальше ничего не знал о нем, слышал, что перешел в замполиты. В 1990 году капитан 3 ранга Товгень Н.В. застрелился в флотском экипаже Ленинграда. Что заставило его нажать на спусковой крючок Макарова, осталось загадкой. Говорят, что сильно пил. Но офицер не может сильно пить, пока он офицер. Ясно одно, что это был честный человек и большой силы воли. Надо иметь волю, чтобы застрелиться. Это было потом, когда я испытал все прелести военно-морской пограничной службы, а пока я жадно ловил и проглатывал его слова и готовился к последнему экзамену. Он может решить все. Было ли везение? Да, оно было, но нельзя сказать, кому больше повезло, после всей прожитой жизни.
Люди прошлого, будущего и настоящего по пьесе Чехова «Вишневый сад», оказались для меня крепким орешком. Пропустил много запятых, сделал грамматические ошибки, но трояк все-таки получил.
Наконец-то я увидел настоящего адмирала.
-Товарищ адмирал, кандидат Сысун, прибыл на мандатную комиссию.
Начальник училища вице-адмирал Румянцев посмотрел на меня очень внимательно. Это был взгляд мудрого человека, умудренного опытом морского волка, каких я еще не встречал в своей жизни, я понял, что он видит меня насквозь. В какой-то момент я почувствовал, что решается моя судьба.
-…Что там, в характеристике. Так, воспитан на лучших традициях советской молодежи… Может учиться, но ленится... Не аккуратен….
Я понял, что наступает кульминация, моей одиссеи.
- Какой общий балл? 15, хорошо. На какой факультет хотите? В пограничники? Это первый, кто просится в пограничники. Хорошо.
Спустя два дня, зачитали списки.
Короткая телеграмма: -«Мама, я курсант!».
Звучит встречный марш, душа поднимается в высь, капитан 1 ранга Водолазко, начальник нового набора, чеканя шаг, встречает начальника училища. Застыли шеренги в строю.
-Товарищ адмирал, училище по случаю дня Военно-морского флота построено.
-Здравствуйте, товарищи курсанты.
-Поздравляю вас с днем Военно-Морского флота.
- У-ра-а-а-а-а! у-ра-а-а-а-а! у-ра-а-а-а-а!.
От гордости, что ты к этому причастен, хочется плакать. Не расстанусь с флотом никогда. Неужели я моряк?! Чтобы там не было, какие трудности не встретятся, потерплю, перетерплю, вытерплю, но моряком буду, чего бы мне это не стоило.
Хотя списки были зачитаны, мы на день Военно-Морского флота, 30 июля еще не были курсантами. Позже, из личного дела, я узнал, что был зачислен курсантом Ленинградского высшего военно-морского училища приказом начальника училища от 1 августа 1972 года, №***. Началась воинская служба, с ее тяготами и лишениями. Началась страшная гонка длиною во всю жизнь.
________________________________________________________________________________ _____
*Комбинат бытового обслуживания
**Райцентр в Минской области
***Ленинградское высшее военно-морское пограничное училище НКВД СССР. Существовало с 1940-1942 годы и 1944-1960 годы


© Copyright: Владимир Сысун, 2009
Свидетельство о публикации №2901110123

[Darg]

Замечательно передана атмосфера поступления в училище. Нечто подобное испытал и я, когда подходил к КПП Бабушкинского пограничного училища, после окончания школы.
Очень верно подмечено, что судьбоносное значение имеет то, кого первым встретит будущий курсант или срочник: мне тоже в своё время повезло, начальником нашей УПЗ был настоящий Человек и Офицер-пограничник, Наиль Алдаев, влюблённый в погранвойска и фанатично им преданный. Сумел он за время учебки и на заставе передать это и нам. За что я ему лично - очень благодарен! И то, что он тогда лейтенант, сейчас - генерал, закономерно, по-моему: иначе и быть не могло.
Спасибо за возможность как бы снова побывать в летней Москве 1987 года!
Творческих и всяческих вам успехов!

С огромным уважением.

[Владимир Сысун]

Спасибо за прочтение. Описанно время, когда решалась судьба. Кем быть?