История создания Памирского пограничного отряда

[Карацуповец]

Братья-сослуживцы!
Проясните пожалуйста,раньше Хорогский отряд назывался Памирским? Читал в каком-то сообщении. Если "да", то до какого года ?
Или было два разных отряда, потом объединили в один, Хорогский ?
Последнее суждение сделал вот по этой инфе с "Объединения сайтов о пограничниках в Афганистане".
"...20 января 1931 г. согласно приказу ОГПУ сформированы 66-й Хорогский пограничный отряд и Памирский пограничный отряд."???
И вот это фото из одной из обсуждаемых тем.

[ТЫМКО]

Российский Форпост на «Крыше мира». Геополитический Феномен Памирского поста в обеспечении имперских интересов и региональной безопасности в туркестане и сопредельных странах (вторая половина XIX – начало XX вв.)


Статьи
В 1876 году после завоевания Кокандского ханства и преобразования его в Ферганскую область Туркестанского генерал-губернаторства отряд генерал-майора Михаила Скобелева поднялся на Памирское нагорье. Памир до его южной границы – хребта Гиндукуш входил в состав Кокандского ханства, присоединенного к России. Петербург полагался на англо-русские соглашения 1872 – 1873 годов, по которым Памир признавался сферой влияния России и М.Д. Скобелев тогда покинул Памир. Но Великобритания нарушила заключённые с Россией соглашения и инициировала Афганистан захватить западнопамирские бекства. Осенью 1883 года войска эмира Афганистана Абдуррахман-хана захватили независимые припамирские бекства Шугнан, Рушан и Вахан. Господство афганцев продолжалось десять лет, и это было самым чёрным десятилетием в истории местного населения. Истребление мужчин, насилия над их жёнами и дочерьми, массовый угон в рабство девушек, женщин и детей, ограбления кишлаков привели край к разорению. Геноцид связанный с вырезанием целых кишлаков стал причиной массового исхода людей из разных мест. Часть беженцев погибла, а часть нашла убежище в Сарыкуле и Фергане[1].
Восточный Памир в 1884 году был оккупирован Китаем. Китайские посты в 1889 году стояли уже в самом центре нагорья. Великобритания лелеяла план раздела Памира между Китаем и Афганистаном. Тем самым они чужими руками преградили бы русским путь к Гиндукушу и далее в Индию. Участились рекогносцировки Памира британскими эмиссарами. В 1890 году англичане начали прокладку шоссе Сринагар – Гильгит, которое выводило англичан на ближайшие подступы к Памиру с юга.
В ответ на это в мае 1891 года туркестанский генерал-губернатор барон Александр Вревский приказал командиру 2-го Туркестанского линейного батальона полковнику Михаилу Ионову произвести рекогносцировку Памира и «восстановить права России» на него. А чтобы придать этой рекогносцировке более авторитетный и решительный характер, к войскам этим прибыл и сам командующий войсками округа.
После этой рекогносцировки из состава войск Туркестанского военного округа ежегодно отправлялся небольшой отряд войск, приблизительно в составе одной роты пехоты и сотни казаков для несения сторожевой службы на самой дальней черте среднеазиатских владений России, в Алайских горах. Отряд Ионова состоял из 122 человек, которых выделили войска Ферганской области – охотничьи команды 2-го, 7-го, 15-го, 16-го и 18-го Туркестанских линейных батальонов и 6-й Оренбургский казачий полк. Старый туркестанец, полковник Ионов 10 июля 1891 года отряд поднялся на Памир. Везде на своем пути он расставлял пограничные камни с надписью «полковник Ионов. 1891»[2].
Обойдя восточную часть южной окраины Памира, Ионов с 30 казаками, охотниками и офицерами 26 июля перевалил через Гиндукуш и спустился в английские владения Индию. Пройдя по Индии около ста верст, полковник повернул на север и вновь вышел на южную границу Памира. Встреченные китайские пикеты и британские разведчики были выдворены из пределов империи.
Своевольно перейдя Гиндукуш, Ионов разведал кратчайший путь в Британскую Индию. Но в конце 1891 года прогнанные Ионовым из восточной части Памира китайские посты сразу же после ухода русских в Фергану вернулись обратно, а афганцы из западной части Памира выдвинулись в самый его центр.
Имперским интересам России наносился урон и 18 апреля 1892 года Александр III повелел двинуть на Памир отряд, в который вошли сводный батальон от 3-й Туркестанской линейной бригады, половина 6-го Оренбургского казачьего полка, команда Туркестанского саперного полубатальона и 4 орудия Туркестанской конно-горной батареи[3].
По настоянию дипломатов, войскам все же запретили выдвигаться южнее реки Мургаб, которая делит Памир на северную и южную половины. В июне 1892 года несмотря на запрет, Ионов с сотней оренбуржцев, ротой охотников и двумя пушками прошел за Мургаб, к озеру Яшилькуль: там, на урочище Сумэ-Таш, обосновался афганский пост. На рассвете 12 июля в завязавшейся схватке афганский пост был уничтожен. После этого афганские отряды поспешили покинуть Памир.
Капитан А.Г. Скерский с 45 казаками проник на крайний юго-восток Памира, к урочищу Акташ, где китайцы уже возводили укрепление. По требованию русского офицера они отошли на свою территорию, а укрепление было снесено.
В сентябре 1892 года Ионов вернулся в Ферганскую долину, а в урочище Шаджан остался на зимовку Шаджанский отряд во главе с капитаном генерального штаба П.А. Кузнецовым.
В 1893 г. в центре Восточного Памира, на высоте 3.658 метров над уровнем моря, трудами солдат и казаков Памирского отряда под техническим руководством военного инженера Адриана Георгиевича Серебренникова, на месте впадения реки Акбайтал в реку Мургаб в урочище Шаджан, была выстроена небольшая крепость под названием Памирский пост штаб-квартира Памирского отряда. А.Г.Серебренников построил земляной редут с двумя барбетами – насыпными площадками для пулеметов «Максим» (более правильное наименование – митральезы системы Максима Норденфельдта – В.Г.).
Внутри редута поставили утепленные юрты, в которых разместились охотничьи команды 2-го, 4-го, 7-го, 16-го, 18-го и 20-го Туркестанских линейных батальонов, полусотня оренбуржцев 6-го полка и команда киргизских джигитов – всего 234 человека.
«…16 июля приступили к работе… 22 июля был заложен первый камень, а к 1 ноябрю были уже закончены приемный покой с аптечкой, офицерский флигель с канцелярией и общей столовой, две полуротные землянки, кухня с хлебопекарней, баня, и насыпан бруствер», – вспоминал позже начальник памирского отряда Василий Николаевич Зайцев, тесть выдающегося востоковеда и военачальника, крёстного отца русской геополитики Андрея Евгеньевича Снесарева.
«Скучно и однообразно тянулись дни на Памирском посту. Работы по сооружению улиток, заготовка терескена на зиму и другие приготовления занимали большую половину дня. Почта приходила раз в неделю, и все с жадностью хватались за письма и газеты, читая в них новости, совершившиеся полтора месяца тому назад. Наконец прибыл и начальник гарнизона, капитан Генерального штаба П.А. Кузнецов, произвел смотр — и все опять втянулось в старую колею. В начале октября вдруг выпал глубокий снег… закрылись и перевалы … и памирская зима разразилась со всеми своими вьюгами и метелями. Ежедневно на ближайшую высоту высылался наблюдательный пост на случай появления противника. Были отправлены разъезды в сторону афганцев, но все было тихо, никто не появлялся, да и кому бы в голову пришло двинуться теперь в поход, когда из юрты носа высунуть нельзя, а если выходить на воздух, то только разве по службе. Хлеб пекли хороший, суп с консервами или щи из сушеной капусты были великолепны, баранина имелась своя, водка, вина и коньяк были — чего же лучше? Даже книги и карты, всегдашние спутники офицера в походе, и те имелись и разнообразили длинные скучные вечера».
Во время зимы, когда гарнизон не мог производить строевых учений, благодаря суровой погоде офицеры занимались словесными занятиями с нижними чинами, но, лишь только настали первые весенние дни, опять начались правильные учения. Маршировка, гимнастика, прикладка, рассыпной строй, а параллельно с тем стрельба и сторожевая служба велись самым исправным образом.
Несмотря на требовательность начальника отряда и строгость его в случае каких-либо упущений, солдаты любили капитана П.А. Кузнецова за его заботы о них, и приятно было слышать солдатские отзывы о своем начальнике. «Капитан наш — отец», — говорили шаджанцы. Сами солдаты помимо начальства собрали деньги и поднесли шашку на память своему командиру с надписью. Тронутый, капитан с благодарностью принял подарок, но вернул затраченные деньги солдатам.
Вместе с весною проснулась от тяжкого зимнего сна и вся природа сурового Памира …Один за другим стали открываться перевалы, и с Ферганою установилось правильное сообщение. Целая груда писем и газет сразу была получена шаджанцами, и они, как голодные звери, набросились на эту так долго ожидаемую добычу.
Прибыла смена под начальством капитана В.Н. Зайцева нового коменданта Памирского поста, старого туркестанского служаки, бывшего одно время ординарцем Скобелева и участвовавшего в походах на Хиву и на Коканд. Его отряд сменил гарнизон в Шаджанском укреплении.
Снова начались работы по сооружению более удобных жилищ, возводились цейхгаузы, баня, выстроена была метеорологическая будка, строилось офицерское собрание, и вместо низких неудобных землянок вырастали мало-помалу сносные, сложенные из сырцового кирпича и камня жилища.
Время от времени начальником отряда высылались разъезды по направлению к афганским владениям, и капитан П.А. Кузнецов произвел рекогносцировку по Дарвазу, дойдя до крепости Кала-и-Ванч. Жители таджикских селений Шугнана и Рошана просили начальника Памирского поста о принятии их под покровительство России»[4].
С годами Памирский пост расширился, а его военное значение несколько уменьшилось, и он стал по названию одноименной реки называться городом Мургаб. Вплоть до самого последнего времени до 2004 года здесь базировался Памирский пограничный отряд СНГ, а фактически – русский. Но выстроенный тогда Памирский пост был не только форпостом русской армии на Памире, о чем свидетельствует знаменитый шведский путешественник Свен Гедин, гостивший здесь в 1894 г.
В общем, отмечает шведский учёный, Памирский пост живо напоминает военное судно. Стены – это борта корабля, необозримая открытая Мургабская долина – море, крепостной двор – палуба, по которой мы часто гуляли и с которой в сильные бинокли обозревали отдаленнейшие границы нашего кругозора, на котором по вторникам появлялся одинокий всадник. Это джигит-курьер, возящий желанную почту из России. Прибытие его составляет настоящую эпоху… По получении почты весь день проходит в чтении, новости с Родины поглощаются с жадностью, и за обеденным столом офицеры обмениваются друг с другом полученными сведениями и впечатлениями, произведенными на них важными событиями, произошедшими в последнее время там, далеко, в водовороте мирового океана жизни… Отношения между офицерами и командой наилучшие. 30 человек солдат за отбытием срока службы должны вернуться в Ош, и трогательно было видеть, как при прощании офицеры, по русскому обычаю, трижды целовались с каждым из уходящих нижних чинов…[5]
Такое же отношение к нижним чинам было и у известного туркестанского географа и гляциолога полковника Николая Леопольдовича Корженевского, позднее профессора Среднеазиатского государственного университета. Будучи в 1912 г. по пути в Кашгар вновь в этих краях, он занес в дневник:
Но что же увидел Корженевский на Памирском посту тогда, 4 июля 1903 года?
Пост даже вблизи плохо виден, и только за версту можно различить фасы укрепления и постройки. При въезде окружили нас нижние чины поста и с нескрываемой радостью смотрели на нас, пришельцев из далекой Ферганы. Через несколько минут появился начальник Памирского поста поручик Петр Аполлонович Конюхов, обрадованный появлением нового человека, начал осыпать меня вопросами о том, что делается на белом, дальнем свете…
… Высота места, обнаженная картина гор, непрерывистый ветер, лютые морозы и полнейшая изолированность от великого мира земного, одиночество, отсутствие женщин – все это привело к тому, что очень немногие из памирских офицеров возвращаются здоровыми и нормальными на родину. Обыкновенно сердечные пороки и страдания нервной системы, до умопомешательства и смерти включительно, бывают наградой памирскому труженику-отшельнику… Сама природа как бы подчеркивает невозможность органической жизни в этом мертвом царстве … Только один терескен, некрасивый, корневатый кустарник может спорить с суровой здешней природой, давая человеку хорошее топливо, поддерживает его тусклую жизнь[6].
Особенно тяжела была первая зимовка на Памирском посту, когда отряд остался наедине с Восточным Памиром – плоскими сухими долинами между грядами таких же безжизненных холмов. Ни деревца; всюду камень, галька, песок и непрекращающийся, несущий тучи пыли ветер… Люди теряли в весе; у них начиналась цинга, анемия, а у некоторых и горная болезнь. Изнуряли и резкие суточные кол****ия температуры. Но поставленные «над Индией» шаджанцы держались[7]. Вели разведку, строили вместо юрт полуземлянки, в бураны и 30-40-градусные морозы выходили на ночные учения: спасая людей от цинги, Поликарп Алексеевич Кузнецов не давал им расслабляться. Его же заботами в отряде был создан солдатский театр; уже в 1894 году на посту завели и свой оркестр. Заботился о солдате и старый туркестанец капитан В.Н.Зайцев, отряд которого в августе 1893 года сменил на Памирском посту отряд П.А. Кузнецова.
Ветеран туркестанец А. Андреев вспоминал впоследствии «С одним из таких отрядов мне пришлось совершить переход от города Оша до поста Памирского, затерявшегося среди суровых Алайских гор и отстоящего от самого ближайшего населенного русскими жителями пункта на 800 верст, а оттуда до поста Хорогского, на котором суждено было пробыть около полутора года.
В день выступления отряд был выстроен на лужайке за рекой, против лагеря 4-го батальона. Прибыл священник и, при стечении чуть не всего небольшого населения г. Оша, начался напутственный молебен… Усердно молились солдаты, выступая в трудный, далекий и неведомый путь… Да, некоторым из них не суждено было вернуться на родину … у них невольно навертывались слезы. Но вот все кончено: первыми двинулись вьюки, а спустя немного молодецки выступил отряд под звуки красивого Драгомировского марша…На плоскогорье, окруженном со всех сторон горами, представляющими дикие гранитные громады, ютится наша небольшая крепостца. Укрепление выстроено в виде четырехугольника с невысокою стеной и барбетом, на котором красуются два пулемета»[8].
Китайцы продолжали нарушать границы Памира, но теперь на их пути все чаще вставали солдаты России. К некоторому ослаблению напряжённости на памиро-алайском участке русско-китайской границы привело подписание Россией и Китаем соглашения 1894 года, и всё же Кашгарская администрация проводила эпизодические вылазки разъездов на контролируемые Россией территории, грабившие население и собиравшие разведывательную информацию. Широко применялись агитационно-пропагандистские акции. Вдоль границы цинские эмиссары уговаривали российских памирцев переселяться в Сарыкол, обещая различные льготы. При этом наблюдалась обратная реакция. Массовыми стали переселения китайских подданных в российские пределы. Пограничникам на Алае и Памире было разрешено принимать и расселять китайских переселенцев на российской территории. Со своей стороны, Цинские власти требовали возвращения беглецов, хотя сами отказывало российским властям в возвращении даже преступников[9].
Противником занятия Памира являлся глава министерства иностранных дел России Н.К. Гирс, опасавшимся, что подобная акция повредит отношениям России с соседними странами. Но генерал-губернатор Вревский взял ответственность на себя, и в августе 1893 года русские посты встали на старой восточной границе кокандского Памира – у подножия Сарыкольского хребта.
На Западном Памире между тем вновь появились афганцы. Чтобы напомнить им о принадлежности этой земли России, в Рошан был отправлен с рекогносцировочной партией штабс-капитан С.П. Ванновский, сын военного министра. Двигаясь диким ущельем реки Бартанг на запад, малочисленный русский отряд, в 12 человек, встретил афганский отряд в 60 человек, потребовавший от них повернуть назад[10]. Но штабс-капитан принял бой. В итоге афганцам пришлось пропустить Ванновского.
В 1894 году Западный Памир стонал от афганских насилий. Чтобы не допустить резни населения, было решено сосредоточить на Памирском посту три отряда под общим командованием Михаила Ефимовича Ионова – тогда уже генерал-майора. А 19 июля 1894 года офицеры генерального штаба повели в Шугнан две рекогносцировочные партии. Долиной реки Шахдары шел капитан А.Г. Скерский[11], а вдоль течения Гунта продвигался подполковник Н.Н. Юденич.
28 июля Николай Николаевич Юденич и Александр Генрихович Скерский встретили два афганских отряда по 150 человек. Заняв оборону на урочище Вяздара – сначала с 40, а потом с 74 туркестанцами и оренбуржцами, капитан А.Г. Скерский заявил афганцам, что не отступит ни на шаг. 5 и 7 августа были отражены все попытки врага атаковать русскую позицию. Отказался отступить и Н.Н. Юденич. Узнав, что в Шугнан движется отряд Ионова, афганцы 19 августа сами на этот раз навсегда ушли за Пяндж. 23 августа 1894 года М.Е. Ионов, Н.Н. Юденич и А.Г. Скерский соединились у кишлака Хорог. В пяти верстах к западу находилась река Пяндж, западная граница Памира[12]. Только, в июле 1895-го англо-русская разграничительная комиссия уточнила на местности и южную границу русского Памира – тоже с Афганистаном.
В мае 1893 г. выпускник Финляндского кадетского корпуса подпоручик Эдуард Кивикэса, в составе Русского экспедиционного отряда военного отряда генерала Михаила Ионова впервые попал на Памир, где принял участие в боевых действиях против афганцев, которые под натиском русских войск были изгнаны с Памира. Среди участников были Л.Г. Корнилов и Н.Н. Юденич, будущие вожди Белой армии. В мае 1896 года поручика Э.К. Кивикэса направили младшим офицером в сменный Памирский отряд, которым командовал капитан Эггерт. Его назначили начальником Шугнанского поста, штаб которого он расположил на берегу реки Гунт. 18 мая 1897 годового срока, по рекомендации капитана Эггерта, назначили начальником нового сменного Памирского отряда.
Кивикэс еще в Ташкенте ставит вопрос о том, чтобы перенести штаб Памирского отряда в село Хорог, расположенное в 300 ки*лометрах западнее Шаджана. Бывшие начальники Памирского отряда В. Н. Зайцев и А. Г. Скерский выступили против этого предложения, назвав предложенное место капканом. «Кому кап*кан, а кому крепость», — отпарировал Кивикэс. Он считал крайне важным расположиться среди местного таджикского населения, иметь с ним дружеские отношения, и в то же время находиться вблизи границы с Афганистаном, держать под постоянным на*блюдением не только собственную приграничную территорию, но и сопредельную. Тем самым Кивикэс фактически наметил кон*туры новой концепции защиты границы государства. Он доказал свою правоту, и штаб был перенесен весной 1899 г. в Хорог. На Восточном Памире Кивикэс не только сохранил, но и расширил военное укрепление[13].
В том же году он провел перепись населения Памира и иму*щества жителей. Он считал это необходимым как в военном плане, так и с точки зрения будущих практических мер, направленных на социально-экономическое развитие края.
В 1899 г. бухар*ские власти при попустительстве России официально ввели для жителей Западного Памира всевозможные повинности, подати и тяжелые налоги. Кивикэс решительно встал на сторону местного населения, он бескомпромиссно защищал бадахшанцев и нередко вступал в конфликт с бухарскими властями. В 1907 г. Кивикэса наградили орденом Св. Владимира 4-й степе*ни — «за отличия мирного времени, выходящие из круга обыкно*венной служебной деятельности». Став начальником пограничного отряда, как отмечается в служебной характеристике, Кивикэс, «бла*годаря выдающейся работоспособности и энергии поставил отряд, разбросанный по постам на сотни верст, во всех отношениях на должную высоту».
«Не меньшую заботливость, чем к своим солдатам, проявляет подполковник Кивикэс к мирному населению. Благодаря своему рыцарскому бескорыстию, ши*рокой материальной поддержке бедняков и доступностью для всех он снискал лю*бовь и уважение всего населения. Командир Памирского отряда проводит арыки и орошает поля, увеличивая площадь посевов; выдает заимообразно зерно на посев полей, знакомит памирцев с разведением и пользованием картофелем, капустой, бураками и прочими непривычными в горах продуктами… оказывает большое влияние на распространение культуры среди населения»[14].
В 1916 г. на фронте Первой мировой войны встретились Ан*дрей Снесарев и Эдуард Кивикэс, два генерала, два «памирца». Андрей Снесарев написал своим близким, что «Кивикэсик» тос*кует по азиатскому солнцу и после войны мечтает туда вернуться. Однако в 1917 г. революция внесла свои коррективы в судьбу Рос*сии, солдаты и офицеры 113 дивизии избрали своего командира генерал-майора Э. К. Кивикэса начальником дивизии, а год спус*тя он распустил их, призывая не участвовать в начавшейся брато*убийственной гражданской войне. Сам же летом 1918 г. вместе с дочерью вернулся на родину, в Финляндию, где был арестован и помещен прогерманскими силами в «карантинный» изолятор, а весной 1919 г. был освобожден по приказу маршала Маннергейма, ставшего главой государства, и назначен комендантом Свеаборгской крепости[15].
Установка и запуск в 1914 г. на реке Гунт первой в Средней Азии элек*тростанции произошли под командованием начальника Памирского отря*да подполковника Григория Андреевича Шпилько. Он же первым исследовал и дал название появившемуся после 8-балльного землетрясения в ночь с 5 на б февраля 1911 г. Сарезскому озеру. Отсутствие данных о завале и о той опасности для населения, кото*рую может представлять прорыв озера, – побудил начальника Памирского отряда лично во главе небольшой экспедиции «из чинов отряда» посетить завал и озеро.
Начальник Памирского отряда полковник Иван Дионисьевич Ягелло много сил вложил в управление краем[16]. Он оказывал помощь голодающим памирцам, следил за улучшением оросительной системы, расширением по*севных площадей. Выделял дехканам инструмент, семена и ссуды, поддерживал местную школу одеждой, питанием, учебниками. Его приказом были запрещены подношения и подарки со стороны местного населения различным чинам русской администрации. Ягелло проявил себя как выда*ющийся ученый-востоковед. Им помимо научных работ подготовлен ряд словарей, пособий по изучению восточных языков[17].
Во второй половине апреля 1917 г. в Хороге был образован Общепамирский комитет Временного правительства. В августе 1917 г. Туркестанс*кий комитет Временного правительства направил на Памир отряд под ко*мандованием полковника С. Фетина.
Октябрьскую революцию 1917 г., как и установленную на Памире через год – в ноябре 1918 г. Советскую власть, командование отряда не приняло. В конце ноября 1918 г. органы власти Временного правительства распались. Полковник С. Фетин отказался выполнять распоряжения управляющего обороной военного комиссариата Туркестана и вместе с 32 офи*церами и солдатами, забрав денежные средства, имевшиеся в отрядной кассе, покинул Хорог и эмигрировал в Индию[18].
Временное командование Памирским отрядом принял на себя капи*тан Юнк. Отряду придавалось особое значение, поэтому СНК Туркестанской АССР выделил на финансирование Памирского отряда 116141 рубль 53 копейки.
Для укрепления позиций белогвардейцев на Памире генерал А.В. Муханов направил в Хорог отряд под командованием полковника Тимофеева. Осенью 1919 г. Советская власть на Памире была свергнута.
С 1904 по 1911 гг. Александр Владимирович Муханов яв*лялся начальником Памирского отряда[19]. После революции воевал против большевиков в составе местных повстанческих отрядов в Туркестане, затем перешел на сторону советской власти, служил помощником 2-й Туркестанской дивизии РККА. В период командования Памирским отрядом. осенью 1909 г. в Хороге через реку Гунт подполковник Муханов организовал строительство моста, облегчившего путь из Хорога до Рошт-Калы, Ишкашима и Лянгара. В 1910 г. были завершены работы по открытию колесного движения от Хоргского до Памирского поста[20].
Летом 1919 г. для охраны границы на Памире и Тянь-Шане в Ташкенте создается из добровольцев Памирский пограничный отряд, который в июле 1919 г. прибыл в Ош для дальнейшего следования на границу. Но ввиду ак*тивных действий местных повстанцев в Ошском регионе, был остановлен для укрепления гарнизона города. В ходе наступления на Ош антибольшевистских, объединенных сил крестьянских отрядов Монстрова и вождя повстанческого движения Ферганы Мадаминбека большая часть Памирского отряда перешла на их сторону.
В апреле 1920 г. после неудачных боев с частями Красной Армии отряды Мадаминбека захватили Памирский пост в Мургабе и расстреляли всех русских офицеров и солдат, в том числе капитана Юнка.
Узнав о нападении повстанцев на Памирский пост, полковник Тимофеев принял решение с остатками отряда уходить в Индию.
В конце июня 1920 г. революционный отряд А. Наврузбекова захватил Хорогский пост. Начальником Хорогского поста и одновременно Памирского отряда был избран врач Памирского отряда Вичич, а спустя месяц бывший воен*нопленный венгр П. Пацнер.
Нахождение Памирского поста в зоне столкновения трёх великих держав обусловил тщательность подбора для него офицерского корпуса элиты Русской армии – офицеров Генерального штаба.
[1] Худоназаров Давлат. Первый русский правитель Памира (памяти Эдуарда Карловича Кивикэса)//Памирская экспедиция (статьи и материалы полевых исследований). Москва: Институт востоковедения РАН, 2006. С.
[2] Рустам-Бек-Тагеев Б. Л. По пути к Памирам. Путевые записки//Нива. 1895. № 10, С. 226-227 с ил.
[3] Рустам-Бек-Тагеев Б. Л. Воспоминание о Памирском походе 1892 г.//Нива. 1893. № 47. С. 1074-1075; № 48.
[4] Рустам-Бек-Тагеев Б.Л. Русские над Индией. Очерки и рассказы из боевой жизни на Памире. Спб., тип. В. С. Эттингера, 1900. 254 с. с ил. и карт. Перед загл.: Б. Л. Тагеев.
[5] С. Гедин. В сердце Азии. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1899. Цит. по: Памир. М., 1987, с. 87; См. также: Зайцев В.Н. Памирская страна//Ежегодник Ферганской области. 1903. Т.2. С.65.
[6] Пэтэрс П.Ф. Памирские путешествия Николая Корженевского. Избранное из неопубликованного полевого дневника//Вопросы истории естествознания и техники. 1998. №2.
[7] Рустам-Бек-Тагеев Б.Л. Русские над Индией. Очерки и рассказы из боевой жизни на Памире. Спб., тип. В. С. Эттингера, 1900. 254 с. с ил. и карт. Перед загл.: Б. Л. Тагеев.
[8] Андреев А. Из воспоминаний Туркестанского солдата// Вокруг света. 1904. № 15. С. 248-250.
[9] Сумароков Л.И. История Российской пограничной охраны на Тянь-Шане и Памире. Бишкек: Кыргызско-Российский славянский университет. Общественный фонд Александра Князева, 2006. С.61, 62.
[10] Рустам-Бек-Тагеев Б. Л. Воспоминания памирца//Разведчик. 1894. № 179. С. 244-245; № 180. С. 268-270; № 181, с. 291-292. № 182. С. 309-310.
[11] Рябов И. На Памирах//Изборник «Разведчика». 1898. Кн. 9. С. 75-81. Рустам-Бек-Тагеев Б. Л. По пути к Памирам. Путевые записки//Нива. 1895. № 10, С. 226-227 с ил.
[12] Рустам-Бек-Тагеев Б.Л. В заоблачной стране (с сокр.). М., 1904. Рустам-Бек-Тагеев Б.Л. Памирский поход (отрывки)//Исторический вестник, 1898, № 7-10.
[13] Давлат Худоназаров. Первый русский правитель Памира (Памяти Эдуарда Карловича Кивикэса)//Памирская экспедиция (статьи и материалы полевых исследований). Москва: Институт востоковедения РАН, 2006. С. 222-223.
[14] <a href=»http://www.ctaj.elcat.kg/tolstyi/a/a038.htm»>Салават Исхаков. Население Памира глазами российских военных.</a>
[15] Давлат Худоназаров. Первый русский правитель Памира (Памяти Эдуарда Карловича Кивикэса)//Памирская экспедиция (статьи и материалы полевых исследований). Москва: Институт востоковедения РАН, 2006. С. 229.
[16] Загородникова Т.Н. «…Своими знаниями быта мусульман и знаниями местных наречий мог бы принести пользу». Русский военный востоковед И.Д. Ягелло и изучение новоиндийских языков в России// Военно-исторический журнал. 2002. №7. С.46-51; Искандаров Б.И., Юсупов Ш.Т. И.Д.Ягелло. Известия АН Таджикской ССР, отделение общественных наук. № 1. 1981. С. 17-22.[17] Сумароков Л.И. История Российской пограничной охраны на Тянь-Шане и Памире. Бишкек: Кыргызско-Российский славянский университет. Общественный фонд Александра Князева, 2006. С.69.
[18] Сумароков Л.И. История Российской пограничной охраны на Тянь-Шане и Памире. Бишкек: Кыргызско-Российский славянский университет. Общественный фонд Александра Князева, 2006. С.114.
[19] См.: Муханов Александр Владимирович. Русские военные востоковеды до 1917 года. Биобиблиографический словарь. Автор-составитель М.К. Басханов. Москва: Издательская фирма «Восточная литература» РАН. 2005. С.167-168.
[20] Сумароков Л.И. История Российской пограничной охраны на Тянь-Шане и Памире. Бишкек: Кыргызско-Российский славянский университет. Общественный фонд Александра Князева, 2006. С.115.
Валерий Германов, кандидат исторических наук, руководитель секции историографии и источниковедения Общества историков Узбекистана.

ТЫМКО добавил(а) 29.02.2012 в 17:22


ТЫМКО добавил(а) 29.02.2012 в 17:57
История взаимоотношений Российской пограничной службы на Памире с местным населением в конце XIX - начале XX вв.



Год:
2003
Автор:
Алимшоев, Мамадризо Мамадасанович
Ученая cтепень:
кандидат исторических наук
Место защиты диссертации:
Душанбе
Код cпециальности ВАК:
07.00.02
Специальность:
Отечественная история

Заключение
Исследуя вопрос об истории отношений Российской пограничной службы на Памире с населением Горного Бадахшана в конце XIX начале XX веков, следует отметить, что накануне добровольного присоединения Памира к России, здесь существовали полузависимые ханства, управляемые шахами, мирами и беками. Восточные районы Памира, населенные киргизами кочевниками, еще задолго до присоединения оказались в зависимости от Кокандского ханства. Западные районы Памира попадали под влиянием то Бадахшана, то Коканда.
В зависимости от внутренней и внешней политической обстановки каждое из этих княжеств в свою очередь попадало под влияние более сильного соседа. Каждый из них старался упрочить свое влияние над своим более слабым соседом. На этой почве часто между мирами Шугнана и Вахана происходили междоусобные войны, очень часто происходили столкновения с киргизами Восточного Памира. Временами под давлением внешних врагов, в частности, бадахшанских феодалов, местные властители объединялись против врагов. Бесконечные междоусобные феодальные войны, как с внешними врагами, так и между местными мирами, разоряли край. Вся тяжесть этого ложилась на плечи угнетенных масс. Социально-экономическая отсталость края, оторванность его от более развитых центров Средней Азии, при наличии патриархально-общинного строя способствовали тому, что население по своему развитию отставало от других районов.
При определении социально-экономических отношений следует исходить из того, что в основе производственных отношений лежала собственность феодалов на средства производства, землю и неполная собственность на непосредственного производителя.
Концентрация земель и воды в руках представителей местных владетелей, наличие частного землевладения, позволяли местным имущим слоям подвергать крестьян и ремесленников жесткой эксплуатации. Обработка земли, рытье каналов для орошения, выращивание урожая, его сбор полностью лежал на плечах основной массы эксплуатируемого населения.
Что касается землевладения и землепользования, существовали земли мирские (шахские или султанские), которыми непосредственно распоряжались потомственные шахи и миры. Существовали и общинные земли, которыми пользовалось и население.
Однако основное население на Памире находилось на сравнительно низкой ступени развития. Отсутствие усовершенствованных орудий труда, усложняло работу дехкан. Крайне слабое развитие экономики не удовлетворяло потребности населения. Основное население жило в условиях постоянного голодания. Отсутствие единого рынка и слабое развитие кустарной промышленности тормозило торговлю между соседями. И поэтому, среди населения на Памире был очень развит продуктообмен.
Не в лучшем положении находилось и население, занимавшееся кустарным и ремесленным промыслом. Производимая ими продукция практически использовались для собственного потребления.
Из вышесказанного следует делать вывод, что в общественно-политическом отношении население памирских районов до присоединения их к России находилось в стадии патриархально-феодального развития и даже с четко выраженными чертами сельского общинного строя.
В социально-экономическом отношении основное население Памира находилось в тяжелом экономическом положении по сравнению с другими соседями. И поэтому население края постоянно искало пути своего политического и экономического спасения в лице России.
На пути сближения русского и таджикского народа, разумеется, не все было гладко. Были и сложные моменты, трудные проблемы. В силу своей географической расположенности и стратегической значимости на протяжении длительного времени развернулось соперничество двух держав Англии и России с приходом, Китая и Афганистана на Памир.
Захватническая политика Англии в Центральной Азии закончилась овладением Индией. Нужны были новые рынки, новые страны. В связи присоединения огромной территории Средней Азии к России, англичане намеревались захватить Афганистан.
Соглашение 1872-1873 по сути дела решило на региональном уровне геополитический вопрос - создание условной географической границы сферы влияния этих двух государств. Предполагалось, что в создаваемых границах должны были быть хорошо очерчены определенными природными контурами, главным образом, горными цепями и течением рек или достаточно серьезные преграды, чтобы они препятствовали перемещению войск потенциального противника. Практически всем этим критериям отвечал Памир. Возникновению «памирского вопроса» способствовал и другой фактор - «исторические права» соседних государств Китая и Афганистана на территории Памира. Именно подталкивание соседних государств к решительным действиям овладеть Памиром преградили путь России к Индии.
Таким образом, знание «исторических прав» в данном случае послужило в известной мере побудительной причиной активного стремления Британии очертить пределы распространения владений России в южном направлении согласно соглашению 1873 г. Две колониальные державы делили земли, не принадлежавшие им в то время, а в дальнейшем, по крайней мере для России итог этого двустороннего акта в территориальной принадлежности памирских земель в период размежевания стала как система аргументации.
Нарушение соглашения 1873 со стороны Афганистана и захват Западного Памира афганцами, Россия в ходе дискуссии с Англией, стала требовать соблюдения договоренности Гранвиля - Горчакова.
Англия, опираясь на результаты и специальные историко-географические исследования Шоу, Элиаса, Янгахазбенда и пундитов пыталась доказать «исторические права» Афганистана и Китая на памирские земли.
Россия, исследуя территорию Памира со своей стороны, доказала принадлежность этих земель Коканду и Бухаре к западу от Сарикольского хребта. Это сыграло существенную роль в переговорах с Китаем при определении северной границы на Памире. Результаты российских работ такой направленности были сообщены англичанам официально лишь при обсуждении Афганистана с Россией юго-восточного участка границы и ее выход на китайскую границу в районе пика Повало-Швейковского.
Таким образом, разделяя мнение Б. И. Искандарова, О. Б. Бокиева, JI. Н. Харюкова и А. В. Постникова о политическом решении договаривающихся сторон в решении пограничных договоров на Памире в XIX в., можно сделать вывод о том, что при решении окончательной делимитации и демаркации линии границы договаривающиеся стороны не принимали во внимание реальных интересов местного населения, только геополитические интересы двух империй, и на основе географической особенности проводили размежевания. Несмотря на это, появление первых русских военных отрядов изменило жизнь памирцев коренным образом.
Как было отмечено выше в 1883 г. афганский эмир Абдурахман-хан в нарушение соглашения 1872-1873 гг. напал на территорию Западного Памира, а на восточной части Памира начали появляться китайцы.
Афганское нашествие в истории памирского народа было одним из тяжелых периодов. Убивали детей и стариков, увозили жен дочерей и сыновей, сжигали поля, забирали скот. Местное население больше не могло терпеть позор и унижение и трижды поднимало восстания против своих поработителей, но они с жестокостью были подавлены.
В ответ на жестокое обращение афганских властей население Памира искало путь своего освобождения путем присоединения своих земель к России.
Тяготение к России раздражало афганские власти и беззаконие еще более усиливалось. Приезд русских путешественников на Памир не остался незамеченным населением.
Сравнивая представителей русского народа с другими иноземцами, которые посещали Памир с целью захвата или ограбления народа, местное население пришло к выводу, что русский народ для них является надежным оплотом в борьбе с захватчиками, и он может обеспечить им свободу.
И поэтому с первых дней афганского нашествия, население Памира в лице его правителей и духовных исмаилитских пиров и ишанов начали обращаться к представителям России прибывших на Памир с настоятельной просьбой о присоединении их страны к России. В просьбах, письмах и прошениях содержалась боль, крик о помощи, мольба к русским освободить население Памира от афганцев, тем самым, выражая свою готовность, присоединиться к России. Нужно указать что, начиная с конца 80-х годов XIX в. с помощью этих писем и просьб между русскими представителями и местным населением начинают складываться первые дружеские отношения, и дали возможность русским более уверенно и активнее приступить к решению «памирского вопроса».
Два первых похода полковника (впоследствии генерал-майор) М. Е. Ионова на Памир явились генеральной репетицией русского правительства перед размежеванием 1895 года. Эти походы демонстрировали англичанам, что памирские земли по праву принадлежат России. С целью восстановления условий соглашения 1872-1873 г, предотвращения агрессивных действий афганских войск по отношению к памирцам, летом 1894 г. правительство России направило на Памир военный отряд М. Е. Ионова. Русский отряд положил конец афганскому террору на Памире и убедил Англию, что Россия не намерена уходить из этого края.
Учитывая укрепление позиций России и усиление симпатий местного населения к русским, Англия поспешила начать с Россией переговоры по окончательному решению памирской проблемы. Подписанное соглашение в 1895 положило конец конфронтации между ними.
Рассматривая историю отношений между русскими пограничниками и населением Памира, особо нужно подчеркнуть, что наравне с местным населением Памира инициаторами возведения моста дружбы между двумя народами становились русские офицеры и солдаты, служившие там. Своими гуманистическими действиями и хорошим отношением к местному населению, по воле судьбы, они становились героями своего времени. Начальники, офицеры русских отрядов и военных постов устонавливали доброжелательные отношения с местными жителями, сочувственно относились к их нуждам и бедности, выступали против злоупотреблений бухарских чиновников, реакционного духовенства и отдельных русских офицеров.
Все военные личности, деятельность которых связана с дореволюционным Памиром, оставили после по себе добрую память у населения края. Прошли многие годы, но имена первых дореволюционных начальников Памирского отряда и сейчас звучат в устах горцев.
Создание первых пограничных постов и Памирского отряда связано с приходом на Памир отряда М. Е. Ионова. По поручению М. Е. Ионова в июле 1892 года в местечке Шаджан на правом берегу р. Мургаб было начато строительство первого русского укрепления на Памире, откуда и взяло свое начало пограничная служба России на Памире. К осени строительство Памирского поста было закончено.
С целью укрепления южных границ, в дальнейшем, начиная с 1893 г., началось строительство Лянгарских и Ишкашимских постов. Начальниками Памирского поста для постоянного наблюдения за передвижением китайских и афганских войск были выставлены постоянные и временные посты и пикеты. Туркестанское военное командование принимает решение о переносе штаб-квартиры Памирского поста в 1897 году в Хорог. В дальнейшем, учитывая важность стратегического значения Памира, на базе этого поста создается
Памирский пограничный отряд. В его составе были Мургабские, (Памирские) Ишкашимские, Лянгарские, Рушанские, Шугнанские и Хорогские посты пограничной стражи.
Русские посты и отряды для местного населения стали местом защиты от произвола чужеземцев, местом надежды и свободы. Местное население свои жалобы и просьбы адресовало и передавало только начальникам пограничных постов Памира. Руководители пограничных постов в силу своей компетенции либо решали на местах поставленные вопросы, либо сообщали о них в вышестоящие инстанции.
Своевременное оказание помощи местному населению в изгнании иноземных войск, установление прав России на Памире и, наконец, создание Памирского пограничного отряда и постов способствовали изменению в политико-административной и социально-экономической и культурной жизни коренного населения.
Политико-административное устройство Памира имело своеобразный характер. Он заключался в том, что страна только была передана Бухарскому эмирату, фактический контроль над ней сохранялся за начальником Памирского отряда, имеющим по отношению к местному населению право уездного начальника. Более того, до включения Шугнана Рушана и Вахана в состав России край был разделен на две части - восточный и западный. Начиная с 1905 года, было введено выборное начало в избрании местной администрации из числа местного населения. Только с приходом Временного правительства в России было упразднено военное управление начальника Памирского отряда, и его полномочия были переданы районному комиссару до установления Советской власти на Памире.
Проникновение капиталистических отношений на Памир с приходом погранотряда изменило и сельское хозяйство. Расширение посевных земель за счет ране неиспользуемых земель, сооружение ирригационных каналов, взращивание новых сельскохозяйственных культур способствовали улучшению положения местного населения.
Начальники Памирского пограничного отряда по силе своих возможностей уделяли большое внимание улучшению жизни населения Памира. Об этом свидетельствуют рапорты, отчеты и приказы начальников отряда.
Особое внимание уделялось развитию ремесленного и кустарного производства на Памире. В трудные времена, особенно в годы первой мировой войны, из-за отсутствия необходимых товаров начальник Памирского отряда организовал небольшие полукустарные промышленные предприятия, где работали местные люди.
Заинтересованность в развитии и расширении торговли и главное военно-стратегическое значение Памира требовало от русских пограничников разработки и улучшения путей сообщения на его территории. Были построены караванные пути, связывающие Ферганскую область с Памиром, были открыты постоянные пути сообщения внутреннего характера, соединяющие долины между собой. Открытие дорог имело большое социально-экономическое значение.
Что касается состояния культурной жизни памирского народа, то до прихода русских пограничников она оставалась на стадии низкого развития. Население было безграмотным. После создание Памирского пограничного отряда в культурной жизни местного населения произошли некоторые изменения. Русские пограничники, ощущая нужду в грамотных людях-писарях, переводчиках из числа местных жителей, открыли русско-туземную школу, которая была на Памире единственным учебным заведением вплоть до установления Советской власти. Она сыграла определенную роль в пополнении рядов грамотного населения Памира. Русский язык стал средством передачи русской культуры, что способствовало более тесному взаимопониманию и дальнейшей дружбе русского народа с населением Памира.
Местное население до прибытия русских отрядов не имело представления о медицинской помощи кроме народных средств. При военных постах в Ишкашиме, Мургабе, Хороге были открыты медицинские пункты для обслуживания русских военнослужащих. По своей личной инициативе врачи и фельдшеры пограничного отряда обслуживали местных жителей, оказывая им медицинскую помощь. Произошли некоторые изменения и в быту населения.
Русские исследователи, побывавшие на Памире, стояли у истоков дружбы, создавали духовные, политические и экономические предпосылки добровольному присоединению Памира к России. Собранные сведения и материалы по истории, географии, этнографии, археологии, фольклору, и языкам памирского народа, положили основу для дальнейшего исследования этого сказочного края. Исследования Памира неразрывно связаны с именами Н.
A. Северцова, И. В. Мушкетова, А. П. Федченко, В. Ошанина, А. Э. Регеля, Д.
B. Путяты. Ценные материалы по политическому и социально-экономическому положению народов Памира содержатся в отчетах и донесениях, написанных начальниками Памирского пограничного отряда и офицерами, служившими здесь. До появления Памирского пограничного отряда на Памире в отличие от таджикского народа, корни дружбы которого с русским народом уходят в далекое историческое прошлое, население Памира не было знакомо ни с русскими народами и тем более с Россией. Поэтому мы приходим к выводу, что русские путешественники, первые военные отряды и наконец, Памирский пограничный отряд посеяли первое зерно дружбы русского народа с населением Памира. С этого момента Россия и Памир стали неразделимы друг от друга, оказывая друг другу взаимн)Ьо помощь, доверие и уважение, что в конечном итоге привело к нерушимой дружбе.
Разумеется, мы далеки от мысли, что в нашем исследовании охвачены все проблемы, относящиеся к истории взаимоотношений российских пограничников с населением Памира указанного периода. Степень знакомства с обширным материалом (сохранившихся источников и литературы), касающегося данной проблемы приводит к заключению, что назрело время для более фундаментального исследования истории и современного отношения российской пограничной службы с населением и в других приграничных регионах Таджикистана. Освещение данного направления в дальнейшем будет способствовать укреплению русско-таджикских отношений, откроет новые просторы для развития социально-экономической и культурной жизни двух народов.



Николай Норейко. В борьбе с басмачеством.

Память не всегда бывает услужливой: наступает время, когда из нее и маковой росинки не выжмешь. Дневников мы не вели, не до того было, да многие из нас и грамоте-то учились в боях. Сейчас даже в литературе о тех днях все реже встречается слово «ликбез». Это и понятно: теперь неграмотных нет. Нынешней молодежи оно мало о чем говорит, а в дни нашей юности слово «ликбез» произносили с уважением наряду с такими словами, как винтовка, патроны, хлеб, вода. Как свидетельствует М. В. Фрунзе, среди призванных в Красную Армию бойцов рождения 1901 года грамотных было не более 20 процентов.
А время неумолимо. Все меньше остается тех, кто участвовал в событиях, о которых я хочу рассказать, все меньше возможностей заполнить белые пятна того времени с достоверностью, подтвержденной живыми свидетелями. Оставшиеся в живых должны рассказать все, что они помнят о тех днях. На обломках царской России поднималась Россия Советская. Внутренняя и внешняя контрреволюция терпела крах. Англо-американские империалисты особенно страшились утверждения Советской власти на бывших окраинах Российской империи. Еще бы! Они знали, что означает победа идей Октября. Ведь рядом Индия — жемчужина в британской короне, рядом Иран с его богатейшими запасами нефти.
Нет такой подлости, коварства, низости, которые не были бы использованы врагами для отторжения территорий Средней Азии и Казахстана от Советского государства. Они действовали по принципу «для достижения цели все средства хороши».
А обстановка к этому располагала. Огромный край, долгое время оторванный от центра России фронтами гражданской войны, к описываемому периоду почти не имел связей даже с центрами Советского Туркестана. В труднодоступных горных пространствах Тянь-Шаня, Памира, Копет-Дага, в пустынях Каракум и Кызылкум владычествовали ханы и беки, родовые сердары, хакимы, мюхердары, амлекдары, муллы и ишаны. В своих владениях они были полными властителями и безнаказанно распоряжались имуществом, жизнью и смертью простых людей.
Трудящиеся массы — дехкане и скотоводы-кочевники — жили в средневековом угнетении. Грамотных, по официальной статистике, было не более одного процента, да и этот процент падал на духовенство. Любая живая мысль подавлялась. Все было подчинено требованиям корана, адата, шариата.
В этих условиях руками местных феодальных реакционеров и духовенства, люто ненавидевших Советскую власть, американо-английской агентуре и зависевшим от империализма реакционным кругам Турции, Ирана, Афганистана удалось спровоцировать басмачей к выступлению.
Потерпев сокрушительное поражение в открытой интервенции, враги ничего не жалели для поддержания басмачей. Они давали им оружие, деньги, присылали военных инструкторов и руководителей. Делать черное дело врагам помогало и то обстоятельство, что государственная граница с Ираном, Афганистаном и Китаем протяженностью в тысячи километров не охранялась. Выполнявшая эту обязанность царская пограничная стража частично была разгромлена, а в большинстве своем разбежалась.
В первое время Советская власть ничего не могла выделить для охраны далеких и тяжелых участков границы. Все силы приходилось отдавать фронтам гражданской войны, борьбе с иностранной интервенцией.
К 1921 году положение молодой социалистической республики в центральных районах России, да и в городах Средней Азии, стало достаточно прочным, и настало время взяться за полную ликвидацию басмачества. Для этого необходимо было прежде всего закрыть границу, потому что главной питательной средой басмачества были внешние империалистические силы. В гуще народных масс оно уже стало терять доверие, а притягательные идеи Советской власти все больше и больше овладевали умами людей даже в самых глухих уголках края.
После организации штабов войск ВЧК мы начали формирование пограничных частей, которые создавались из войск внутренней службы, частей и соединений из состава РККА.
Весной 1921 года решено было в первую очередь закрыть Ферганский участок границы с Китаем, чтобы изолировать басмачество этого района от прямой английской помощи из Синьцзяна (Кашгара) и из Афганистана и Индии через Памир.
В то время я был инспектором штаба войск ВЧК и в качестве его представителя принимал от полевых частей 9-ю бригаду Красных коммунистов. Из этой бригады сформировали 2-ю Отдельную пограничную бригаду и отдельный Памирский отряд. Командиром бригады был назначен В. Г. Гостев — член партии, бывший офицер старой пограничной стражи.
Назначение на должность комбрига Василия Георгиевича Гостева, светлая память о котором навсегда сохранится в сердцах ветеранов, его соратников, было большой удачей. Беспредельно преданный Советской власти, мужественный, он хорошо знал пограничную службу, азы которой многие из нас тогда только постигали. Под его умелым руководством были проведены все операции по восстановлению границы на этом участке; он много потрудился над разработкой службы пограничной охраны и не случайно позднее был одним из авторов первого устава пограничной службы.
Формирование первых пограничных частей в Ферганской долине проходило в исключительно сложной политической обстановке и затянулось далеко за середину лета.
Ферганская долина с давних пор была предметом особых вожделений английских империалистов. Происшедшая революция не охладила пыла захватчиков. Озлобленные враги делают ставку на басмачество, пытаясь выдать его за движение народное, чисто внутреннее, стремящееся освободиться от большевизма. Создаются многочисленные басмаческие банды — от пятисот до тысячи всадников. Командуют ими курбаши — бывшие феодалы, придворная ханская знать, а часто и самые обыкновенные бандиты.
В районе городов Ош, Андижан, Джалал-Абад в те дни бесчинствовали крупные банды курбашей Юнусали, Казакбая, Ахматпалвана, Юлчи, Парни, Тюряджана и многих других.
Долго в секрете цель наших приготовлений нельзя было удержать, потому что выполнить намеченное без участия местного населения конечно же не представлялось возможным, а у главарей шаек в городах и селениях находились свои люди. Формирование 2-й бригады и Памирского отряда проходило в условиях изнурительной борьбы.
В нашей литературе, особенно художественной, борьба с басмачеством нередко изображается как беспрерывная серия кавалерийских атак незначительных по численности красноармейских отрядов на огромные банды басмачей. Иные авторы с упоением описывают, как красные конники на бешеном галопе атакуют, а бесчисленные массы басмачей в полосатых халатах, посеченные шашками, падают или сдаются.
Нет, не так просто и легко давались победы. Мы вторгались в старый мир, несли новое, непонятное для отдельной части населения. Некоторые люди еще шли на поводу у своих коварных и безжалостных «авторитетов». Вечная борьба с нуждой, голодом, холодом наложила на них, казалось, неизгладимую печать апатии, безразличия. Слепая вера и преданность обычаям, установкам шариата делали простых людей послушным оружием в руках курбашей. И пока они не разобрались, что к чему, трудно нам было…
У курбашей не было недостатка в военных инструкторах. При них находились и набившие руку на войне бывшие белогвардейские офицеры, и английские эмиссары. А рядовой басмач, пока у него не открылись глаза, дрался упорно.
Правда, друзей у нас становилось все больше, но в условиях жесточайшего террора они не всегда могли помочь нам.
Главной базой формирования Ферганской группы пограничных войск был избран небольшой в то время городок Ош. Выбор пал на него не случайно. В городе высоченная Сулейман-гора — идеальнейшая позиция для обороны и самой природой устроенный наблюдательный пункт. Беда состояла в том, что железная дорога тогда доходила только до станции Кара-Су. Снаряжение, оружие, боеприпасы и продукты питания доставлялись с этой станции в Ош гужевым транспортом. Басмаческие банды, стремясь помешать нам, а при возможности и захватить город (такие попытки предпринимались не раз, и были случаи, когда нам приходилось отстреливаться из помещения штаба бригады), держали нас под постоянным наблюдением.
Поездка из города на станцию и возвращение назад проводились как самые настоящие боевые операции. Два раза в неделю на площади собирались все, кому требовалось ехать на станцию Кара-Су. Формировался караван, выделялись прикрытия, разведка, головная и тыловая походные заставы, боковые охранения, и «оказия» двигалась в путь.
Двадцать два километра надо было пройти засветло. На полпути, у Кашкар-кишлака, как правило, начиналась перестрелка, переходившая иногда в бой. Дойдя до станции Кара-Су, отряд сопровождения совместно с гарнизоном станции обеспечивал охранение и погрузку в поезд, а затем организовывал колонну для следования в Ош. На обратном пути все повторялось вновь. И так из месяца в месяц, по два раза в неделю. Часто возвращение в Ош завершалось похоронами командиров, бойцов и мирных жителей, погибших от рук бандитов.
Формирование отрядов проходило с неимоверными трудностями, но надо было спешить: надвигалась суровая зима, которая, как это бывает в горах, поставила бы перед нами новые сложные задачи.
Наконец в начале августа первая советская Памирская экспедиция двинулась в путь… Немало написано о путешествиях в пустыни Центральной Азии и другие места. Мы отдаем дань глубокого уважения первопроходцам — Пржевальскому, Семенову-Тян-Шанскому, супругам Федченко, Северцеву. В успешном завершении нашего похода есть и их заслуга. Но нам было не легче, а, может быть, труднее. Значение нашей экспедиции особое. Первопроходцы изучали и описывали край, его природу, а мы шли туда переделывать жизнь. А старая жизнь не хотела уходить добровольно, она огрызалась, стреляла в нас, разрушала мосты — словом, делала все, чтобы мы не смогли пройти. В остальном Памир оставался таким же, каким его впервые увидели Федченко и Северцев. Ни ханская, ни царская власть палец о палец не ударили для улучшения там жизни людей.
Памирский отряд в 300 человек, разбившись на заставы, со всеми припасами на годичный срок должен был пробиться и остаться на Памире, чтобы прикрыть границу. Через Алайский и Заалайский хребты до самого Памира его с боями провели два кавалерийских полка полевых частей и усиленный отдельный батальон войск ВЧК в 860 штыков.
Отряд прошел через Гульчу, кишлак Суфи-Курган и далее к границе, оставив в ряде мест пограничные заставы, создав тем самым преграды на путях движения басмаческих шаек и лишив их возможности беспрепятственного ухода за кордон и прорыва оттуда. Эти мероприятия способствовали ликвидации басмачества.
В ожесточенных боях под Кызыл-Коргоном, перевалом Талдык и у Ольгина луга нашим отрядам удалось нанести басмачам столь значительный удар, что они оказались как бы парализованными и большого организованного сопротивления не смогли оказать. Поэтому дальнейший переход через Алайскую долину и Заалайский хребет был менее трудным.
По Памиру пограничный отряд двигался уже без сопровождения. 300 героев-чекистов впервые в истории встали на охрану государственной границы на самом сложном и важном участке в Средней Азии. Встали там, где им было приказано, и стояли стойко, насмерть.
Первая советская Памирская экспедиция сыграла немалую роль в дальнейших событиях и особенно в становлении Советской власти в этом крае.
Население края впервые весомо и зримо ощутило, что такое власть Советов. У людей стала спадать пелена с глаз, исчезла рабская покорность перед извечными угнетателями. Росли ряды наших друзей, они увидели Советскую власть, которая сумела пробиться в считавшиеся недоступными районы и сбить с них оковы. Это был главный политический результат экспедиции.
Не менее важен и ее военный итог. Памирский участок государственной границы впервые был занят и закрыт советской пограничной охраной. Это затрудняло прямые и косвенные связи басмачей с иностранными покровителями.
Укрепление Советской власти на Памире привело к расколу киргизского басмачества. Значительная часть киргизов, возглавляемая Кадырбеком Камчибековым и Джамшитом Карабековым, не только безоговорочно перешла на сторону Советской власти, но и вступила в вооруженную борьбу с басмаческими главарями — Муэтдинбеком и Джаныбеком. Это также сыграло немаловажную роль в развертывании последующих событий.
Однако общая обстановка в Ферганской долине все еще оставалась напряженной и сложной. Открытая государственная граница с Китаем на Нарынском направлении означала, что беспрепятственное снабжение басмаческих банд, занимавших предгорные районы долины, оружием, боеприпасами и прочими предметами военной необходимости продолжалось. Все чаще среди трофеев, добытых нами в боях, стали встречаться новенькие английские одиннадцатизарядные винтовки, немецкие маузеры.
Для того, чтобы занять и остальные участки ферганской границы, надо было разгромить басмаческие банды в предгорных районах, так как выставлять пограничные посты и заставы в басмаческом окружении означало посылать их на верную гибель.
В горах владеющий коммуникациями, которые проходят по долинам рек, ущельям, перевалам, господствует и над всей окружающей местностью. Было решено овладеть важнейшими путями сообщений в предгорьях, разместить там усиленные отряды, а затем разгромить басмаческие банды и очистить от них всю Ферганскую долину. Решение это настойчиво начали претворять в жизнь. И результаты наших действий сказались довольно быстро. Басмаческие шайки стали чаще попадать под совместные удары отрядов, занимавших коммуникации, вражеские банды мельчали, разбегались.
Большим ударом для басмачества явился декрет правительства об амнистии добровольно сдавшихся. Мы старались довести его до сведения всех рядовых басмачей через наших агитаторов, через членов семей басмачей в кишлаках. Действие декрета не замедлило сказаться. Начали сдаваться сначала небольшие группы, а затем и целые отряды и банды.
Борьба с приграничным басмачеством была частью общей борьбы Советской власти и ее вооруженных сил в Туркестане, Бухарской и Хивинской народных республиках. Правительство Туркестанской республики уделяло огромное внимание единому плану, объединению всех усилий. С этой целью в Ферганскую долину приезжал главнокомандующий С. С. Каменев. С этого времени борьба с басмачами еще более активизировалась.
Экспедиция в горы Тянь-Шаня под руководством известного в те годы в Фергане командира бригады товарища Кужело, чеха по национальности, дала замечательный результат. Объединив под своим командованием киргизские отряды Джамшита Карабекова и Кадырбека Камчибекова, комбриг Кужело зажал многочисленную банду курбаши Муэтдинбека в Кичик-Алае. Не имея выхода, пытаясь соединиться с долинными отрядами курбашей, Муэтдин-бек спустился с гор в район Науката и попал в подготовленный для него капкан. В жестоких боях он был окончательно разбит и с остатками шайки сдался. Другой крупный феодал, Джаныбек Казы, не стал дожидаться своей очереди и со своей бандой откочевал в Синьцзяи.
Так в 1923 году стало возможным окончательно закрыть и этот участок государственной границы. Все крупные банды в Ферганской долине были разгромлены.
Как и везде, огромную роль в борьбе с басмачеством в этом районе сыграли органы ВЧК. Особый отдел города Ош под руководством товарища Колосова развернул активную работу среди населения прилегающей части Ферганской долины и многих горных районов. В результате умелых, мужественных действий чекистов органы власти имели своевременное и ясное представление о составе басмаческих банд, их пособниках, связях и намерениях.
Еще несколько лет продолжалась борьба с закордонными бандами — осколками разгромленного басмачества и белогвардейщины. Но все меньше и меньше оставалось желающих подставлять свою голову под пули и клинки красных пограничников.
Одновременно с разгромом басмачей в Ферганской долине и на Алае крупные операции против вражеских банд проводились в Восточной Бухаре. Тысячные банды Ибрагимбека, муллы Абдукахара, Устанбека и других, неся большие потери под ударами наших полевых частей, тоже начали мельчать. Настало время закрыть государственную границу и по Амударье и Пянджу.
Командование войск ВЧК Туркреспублики, учитывая, что 2-я Отдельная пограничная бригада на Ферганском участке свою главную задачу выполнила, решило перебросить ее на афганскую границу. Весь состав 2-й Отдельной пограничной бригады, получив на усиление 1-й Оренбургский отдельный кавалерийский дивизион и 13-й Отдельный кавалерийский эскадрон, был переведен в город Термез. Командование поручило мне снова включиться в боевую жизнь бригады, помочь ее реорганизации и занятию нового участка границы.
К этому времени мы уже накопили богатый опыт в борьбе с басмачеством в Ферганской долине. Но перед командиром бригады В. Г. Гостевым и его соратниками жизнь ставила много вопросов, связанных с организацией пограничной охраны, снабжения, установлением контактов с местными советскими органами и населением. Не решив их, нельзя было выезжать на границу.
На совещании договорились, что В. Г. Гостев останется в Термезе, а я во главе отряда в составе 1-го Оренбургского отдельного кавалерийского дивизиона и 13-го отдельного кавэскадрона пройду вдоль государственной границы.
И снова поход. Марш за маршем в июльское пекло. В густых тучах желтой пыли двигались мы вперед. В непрерывных стычках с басмачами обследовали местность, стоянки царских пограничных страж. Находили только развалины, заросшие бурьяном и тугаями когда-то цветущие поля дехкан, разрушенные кишлаки.
Трудно было, очень трудно. Но задачу надо выполнять. На местах старых пограничных страж оставляем посты силой до взвода. Идем дальше. По численности отряд уменьшается, а наскоки басмачей продолжаются. А идти надо. Однако, много раз проученные нами, они начинают нас бояться, пытаются кусать исподтишка и издалека. В такой обстановке мы дошли до кишлака Пархор, где должны были обосноваться штаб и ядро отряда. До стыка с Памирским отрядом не занятой нами границы оставалось 250 километров по высокогорной труднодоступной местности. Поставленную перед нами задачу — закрыть государственную границу и на этом участке — мы выполнили, басмачество было отрезано от своих баз за рубежом.
В это время полевые части начали окончательный разгром басмачества по всей Восточной Бухаре. Басмачи пытались укрыться и отсидеться за рубежом, но на границе их теперь встречали огнем чекисты-пограничники. Шли почти ежедневные бои с превосходящими силами противника. Тяжелым был этот первый год службы на границе. Половина людей страдала от малярии, но с бандитами сражались вместе со здоровыми и больные, и раненые.
В почти непрерывных боях, в дозорной службе выковывался у бойцов и командиров суровый характер, вырабатывались решительность и смелость, наблюдательность и бдительность, боевая дружба, взаимная выручка и преданность Родине. На героических делах первых бойцов-пограничников стали складываться боевые традиции погранохраны.
С границей я так и не расстался. Еще 35 лет прослужил в пограничных войсках Средней Азии. На моих глазах развивались и крепли боевые традиции, закладывавшиеся в первые дни и годы, вырабатывались опыт, пограничная доблесть, выковывались чудесные кадры. Из рядовых пограничников вышло много офицеров и генералов, некоторые в ходе Великой Отечественной войны доблестно командовали полками и дивизиями. Сегодня дети их и внуки стоят на страже рубежей Отчизны.

[RiFznak]

Памирцы. Пограничники, отличники штыкового боя.

[ТЫМКО]

Памирские фотографии из фотоальбома А.Е.Снесарева - командир Памирского отряда в 1902-1903г

На этой странице приведены фотографии из семейных альбомов Снесаревых, некоторые Памирские фото, которые были переданы Евгенией Андреевной Снесаревой в ленинградское отделение архива Института Востоковедения Академии Наук (ИВАН), а также фото из книги Свена Гедина "В сердце Азии".

Сайт, посвященный геополитику-востоковеду генералу Андрею Евгеньевичу Снесареву: http://a-e-snesarev.narod.ru/novosti.html

1.Памирские отшельники.
2.Памирский отряд. В центре с ребенком на руках - А.Е.Снесарев.
3.Снесарев в кругу офицеров памирского отряда. 1903 год.
4.Свен Гедин. 1894 год. Фотография была подарена шведским путешественником семейству Зайцевых.
5.Памирский пост. 1893 г. В центре группы офицеров Памирского поста Свен Гедин и В.Н. Зайцев.
6.Дети горцев.
7.Жители Рушана.
8.Дервиши. 1899 год. Фотограф - Я.Я.Лютче
9.В.Н.Зайцев с сослуживцами.
10.Офицеры Памирского отряда. В центре сидит В.Н.Зайцев.
11.В.Н.Зайцев с отрядом.
12.Памир. Начало XX века.
13.Памир. Начало XX века.
14.Перевал Сарык-Могол. 1901 год.
15.Памирские фото.
16.Памирские фото.
17.Проводники.
18.Киргизские пастухи.
19.Памирский оркестр.

[Арни]

Браво! Понравилось!

[ТЫМКО]

Церковь на Крыше мира
Виктор Васильевич Дубовицкий

На территории Таджикистана первый православный храм был освящен в г.Ходженте в 1867 году. Во второй половине 70-х годов XIX века была освящена церковь в г.Ура-Тюбе. На ее постройку пошли материалы, взятые из Кокандских ворот древней цитадели города.
В Южном Таджикистане, входившем в конце XIX – начале ХХ веков в состав Бухарского ханства, первыми строителями православных храмов были русские пограничники. В 1907г. открывался храм в русской части кишлака Сарай (ныне месторасположение Пянджкого отряда Группы погранвойск России в Таджикистане), на территории гарнизона Отдельного корпуса Пограничной стражи. Его описание и фотография сохранилась в одной из книг о среднеазиатской границе замечательного военного писателя и публициста полковника Д.И.Логофета.
Чуть больше ста лет назад, в 1895г., было проведено разграничение между Россией, Афганистаном и Китаем на Памире. По договору, подписанному тогда, Россия получила право содержать свои военные (пограничные) гарнизоны на Западном Памире (Горном Бадахшане). Осенью 1895 года в Рушане, в кишлаке Калаи-Вамар, в Шугнане, в кишлаке Хорог, а весной 1896 г. в Вахане, в кишлаке Зунг были организованы русские пограничные посты.
Через несколько лет штаб Памирского пограничного отряда, располагавшийся с 1893 г. на «Посту Памирском» (ныне пос. Мургаб), был перенесен в Хорог, который становится фактически и центром административного управления Шугана, Рушана и Вахана, формально входивших в состав Бухарского ханства.
С момента организации в Хороге русского пограничного гарнизона, здешняя русская православная община, представленная пограничниками и членами их семей, обходилась лишь духовным окормлением изредка наезжавших сюда из Ходжента священников. Однако, необходимость в православном храме возрастала из года в год. В 1905 году полковник Елагин, служивший в свое время на Памире, пожертвовал капитал в 10 тысяч рублей (сумма по тем временам огромная!) на постройку православного храма в одном из высокогорных пограничных пунктов на границе с Афганистаном.
Туркестанский генерал-губернатор А.В.Самсонов приказом по Туркестанскому военному округу от 2 декабря 1909 года определил этот капитал обратить на постройку храма в Хороге, назначив в состав комитета по постройке храма начальника Памирского отряда, его помощником – начальника Хорогского поста и инженера ферганской инженерной династии. Смета и план храм были составлены в следующем 1910 году инженером-полковником Бурмейстром, после чего пограничники приступили к заготовке строительных материалов. Сразу необходимо отметить, что почти все (за исключением камня) приходилось везти во вьюках и волоком из Ферганской долины - колесная дорога на Памир была еще не разработана. Строительство церкви в Хороге, на высоте 2 600 м. над уровнем моря, продолжалось свыше пяти лет, и было завершено к середине 1916 года.
Деятельное участие в организации строительства приняли начальники и офицеры Памирского погранотряда, стены храма возводили солдаты-пограничники и местные жители, таджики - шугнанцы. Освящение храма совпало с 25-летием создания Памирского погранотряда, и, как думается, было специально совмещено, дабы подчеркнуть всю важность этого бастиона духа для воинов-порубежников на одном из самых сложных участков российской границы.
В наши дни государственная граница на Памире по-прежнему остается одним из самых тяжелых, опасных и важных участков общей границы Содружества Независимых Государств. Практически вся тяжесть по ее охране ложится на плечи российских пограничников. Я не буду выдавать желаемое за действительное и утверждать, что каждый русский солдат и офицер-пограничник на Памире является верующим. Но можно твердо сказать другое: для каждого из них Православие, исповедуемое десятками поколений их предков, стало основой, о чем многие даже и не подозревают. Нынешнее возвращение к своим духовным и историческим корням, столь заметное у всех народов бывшего Советского Союза, логически включает в себя и восстановление, очистку духовных источников русской национальной культуры, то есть Православия. Именно поэтому мы являемся свидетелями восстановления десятков и сотен православных монастырей и храмов по всей России.
Особое место здесь занимает возрождение воинских храмов, особенно в так называемых горячих точках. Таджикистан является таковой уже шесть лет, начиная с памятных событий февраля 1990 года. Воинам России, в том числе и пограничникам, пришлось пережить здесь и гражданскую войну 1992 года, приходится испытывать последствия тлеющих ее углей до сих пор… Именно поэтому с таким торжеством и радостью восприняли они открытие воинского храма в танковом полку 2001-й мотострелковой дивизий, состоявшейся 19 ноября 1944 года. Служил здесь отец Алексий, казак общины Амударьинская линия, многие годы активно работавший на ниве духовного окормления российских воинов. Не раз он вылетал для служения панихид на 12-ю заставу Московского погранотряда, освещал боевую технику и колонны войскового транспорта, ведущего гуманитарный груз на Памир. Не забывал он и о миссионерской работе – около полутора сотен экземпляров Библии и Евангелия на таджикском языке, сотни других христианских изданий роздано им солдатам – таджикам на границе и в части российских погранвойск. Ведь, и Ветхий Завет (тадж. Таврот; Забур; Ахди Кадим) и Новый Завет (Инчип, Ахди Чадид) являются Священным Писанием и для мусульман. Российские пограничники в Таджикистане могут достойно продолжать возрождение духовных основ России: кирпичные стены православного храма в Хороге не тронуты временем (Среднеазитская епархия Русской Православной Церкви, отмечавшая в нынешнем году свое 125-летие, готова дать благословение на восстановление этого уникального воинского храма. Дело—за пограничниками). Думается, что сегодняшние солдаты и офицеры в зеленных фуражках окажутся достойными наследия своих дедов и прадедов, по крохам собиравших средства на Хорогский храм и по кирпичику строивших его почти век назад.

( Журнал «Вера и мужество», №6, 1996)

[ТЫМКО]

В. Липский, 1901, Горная Бухара.
1.Крепость Калаи-Хумб, столица горной области Дарваз (ранее - самостоятельное бекство, после революции - в составе Таджикистана):
2.Учения бухарских солдат в Калаи-Хумб, Дарваз.

[ТЫМКО]

Церковь на Крыше мира.
Русские пограничники покидают Хорог. На этом видео есть кадры с православного храма в Хороге.

[Мекящ]

http://pv-afghan.narod.ru/militant_a...able/KSAPO.htm

Мекящ добавил(а) 03.09.2012 в 14:19
http://wikimapia.org/10840777/...D1%...B2-%D1%87-2022 Имеется карта Хорогского гарнизона. Наведите курсив на крестик, щелкните ЛКП

Мекящ добавил(а) 03.09.2012 в 14:35
По приказу ОГПУ от 20.01 1932 г создан 66 Хорогкский ПО.
Если не точная дата, то поправьте.

[ТЫМКО]

Не лучшие страницы из истории Хорогского погранотряда. К большому сожаленью было и такое.




Обреченная



Олег БЛОЦКИЙ Нурек – Душанбе – Москва

Драма эта разыгралась в горах Памира, на высоте 4400 метров, в условиях, которые с трудом выдержал бы физически крепкий мужчина: разреженный воздух – порой из носа и ушей идет кровь, учащается сердцебиение, одышка, организм обезвоживается, резкий перепад дневных и ночных температур, морозы до -30, снегопады. Участников драмы, прямых и косвенных, давно нет в живых, а не канула она в Лету лишь благодаря двум обстоятельствам: уголовному делу, возбужденному НКВД Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана, и дневнику пассажирки разбившегося самолета Р-5 Анны Гуреевой, который был приобщен к делу.
Дневник Анны

(орфография и пунктуация сохранены)

1. 16 февраля 1942 года в 13-00 вылет со Сталинабада в Хорог самолетом Л-3316 пилот Княжниченко Василий Васильевич. Пассажиры:
1) Начальник Памирского погранотряда майор Масловский Андрей Евдокимович.
2) Вихров Михаил – работник Наркомата НКВД отряда – капитан.
3) Жуковский – работник Наркомата НКВД Таджикской ССР.
4) Гуреева Анна А. – с 2-мя детьми с Сашей (сын мужа от первого брака, 10 лет. – О.Б.) и Валерием (грудной ребенок до года. – О.Б.) – жена хорогского начальника аэропорта.
Всего 7 человек.
II. Около 14-00 в районе Файзабада Орджоникидзеабадской области не выпускалась левая шасси (лыжа). Княжниченко решил вести машину на Сталинабадский аэродром. Но пройдя около 15 км. сигнализация загорелась и решил продолжать рейс.
III. Около 15-00 пройдя р. Язгулем в ворота на Кала-й-Вамар ворота (горы настолько высоки, что самолеты идут между ними. Подобные проходы между скалами и называются «воротами». – О.Б.) оказались закрытыми (туман, пурга, тучи, вьюга – все что угодно. – О.Б.). Княжниченко решил пройти правее ворот где ниже горы с набором большой высоты 3900–4000 м., подойдя к одному из проходов ущелья, в это время машину бросило вниз, в результате чего машина зацепилась шасси, машина осталась управляемой, но тут же произошел второй бросок, мотор глохнет и самолет врезается в снежный сугроб, машина полностью разбилась остались целыми фюзеляж и левая верхняя плоскость. Пилот и пассажиры живые имея легкие ушибы.
IV. Около 17-00 ч. Княжниченко и Вихров пошли искать прохода из гор к р. Пянджу, но через час вернулись не найдя прохода.
17 февраля
I. Около 14-00 ч. Хорог-Сталинабад прошел самолет по Пянджу левее нас около 10 км. Нас видимо не заметил, кругов не делал.
2. Княжниченко, Вихров, чувствуя себя лучше других (постоянные здоровые) повторили поход с целью обнаружения выхода из гор к р. Пяндж. Натолкнулись на глубокое ущелье и вернулись обратно. (Самолет упал на край ледника, который действительно «стекал» в глубочайшую пропасть. – О.Б.)
С начала посадки имелось:
Сливочного масла – 600 гр.
Колбасы – 1000 гр. Сыра – 1200 гр. 1 банка крабов. Водка «Арак» – 3 поллитра.
Питались один раз в день по несколько граммов разных продуктов. Вода совершенно отсутствовала питались снегом до 19 февраля. (Снег и лед в горах жажду не утоляют. Есть снег и пить воду в горах – совершенно не одно и то же. – О.Б.)
19 февраля
1. После скромного завтрака не смотря на плохую погоду Княжниченко и Вихров проходят км. 6 до ущелья проход оказался невозможным. Возвращаются обратно, крайне усталыми, глубокий снег по грудь, высота 3.900 м. (Здесь Анна, а соответственно и пилот, ошибаются. Высота была на 500 метров значительнее. – О.Б.) Остальные находились в самолете.
20 февраля
Княжниченко, Жуковский и Вихров с утра в 8-30 ушли искать проход к Пянджу и при приодолении перевала вблизи места аварии Жуковский упал вместе со снежным и частично каменным обвалом вниз около 1000 м. Сильно ушиб правое колено, до самолета прибыл самостоятельно где сделана была перевязка.
Княжниченко и Вихров также возвратились к самолету, попили понемного воды, сыграли в детское Сашино домино и начали проводить пятую мучительную ночь без сна и отдыха, не говоря о пище и воде, сидели друг у друга на коленях в 4-х местном купе, пытались каждую ночь выходить в фейзюляж самолета, но немедленно замерзали и уходили оттуда в тесную кабину пассажиров, временами выходили за снегом и ели его.
21 февраля
Княжниченко и Вихров пытались искать путь выхода к Пянджу, но пройдя на подъем около 150 м. вернулись к самолету. Гуреева согрела воды стакана по 1,5 на человека. Сыграли в домино и начали греть воду к ужину, другой пищи нет, силы всех начинают покидать, в 19 часов залезли в кабину на длительную мучительную ночь...
22 февраля
Весь день сидели в кабине нельзя было вылезти бушевала пурга, раза два откапывали вход в кабину, воды из-за плохой погоды не делали, съели по маленькому кусочку снега на том и успокоились.
В 20-21 выбегали по тревоге на улицу, комуто послышались 3 выстрела. Я сделал 3 ответных, но ничего не было слышно. (Эту запись сделал Княжниченко. В принципе идею бортового журнала подсказал он. Журнал вела Анна. Впоследствии он стал ее дневником. – О.Б.)
23 февраля
1. С утра хорошая погода, к... в надежде, что нас обнаружат и подбросят... теплых вещей.
2. В 7-00 умер самый малый из нашего коллектива Валерий Гуреев.
3. 24 годовщину РККА отмечаем стрельбой из ТТ я и Вихров начертили мишень № 5 по габариту 6, дист. 25 м. патрон 3.
Результаты я дал – 21 очко
Вихров – 23 очка
4. Завтракаем съели последние 150 гр. сыра и гр. 20 масла, продукты совсем кончились.
5. В 9-00 и в десятом часу слышали 2 коротких пуль. очереди винтовочные выстрелы. Я решил что стреляет застава в честь праздника, стало всем очень обидно, что рядом у дома – застава каких-нибудь 12–13 км. максимум приходится погибать нелепой смертью. Вспомнили про то, что нас или плохо разыскивают, или совершенно не разыскивают.
6. На коротком совещании решили способным 24 идти последний раз найти выход к Пянджу или умереть в пути по наметки так и (решили согласились 24 с утра должны идти с очень неуверенными силами Вихров, Княжниченко и Жуковский).
ПИСЬМА ИЗ АДА

18 марта 1942 года
* * *
Здравствай папа и Вова шлю я горячий привет Гуреев Папа мы с мама уже голодуем целый месяц и сели Валерия
Папа чивожа ты даже не мох оставить самолет и нас искать.
* * *
Здравтвати Коля и Витя и теть Варя шлю я вам горячий привет жилаю всива харашава. Бабушка намали нам богу чтобы нас из этой бирлоги вытощили.
* * *
Здравствут тет Паша, Леня и Нюра и Шурина шлюу вам горячий привет жилаю всива харашава.
Писать больше нечива Дасвидания.
* * *
Мой супруги Гуреевой
Прощай мой друг мы с тобой больше уже не стретимся ...ла и рук не пожмем твое сердце на воле, но счастья не сыщешь такой.
Ваня: милый, сидим уже целый месяц и ни с какой стороны и не летят и не идут, Валерий у нас скончался 24 февраля в 7 часов утра.
28 февраля Масловский, Княжниченко, Вихров и Жуковский ушли от нас искать кишлаки, у нас надежда была на них, они нам сказали как доберемся, так за вами пошлем. Ваня если они выбрались, то скажи от моего имени сволочи, они не могли послать за нами, я еще ни говорила, что вы доберетесь, а про нас забудите.
Ваня проводили мы их, кушать очень хочется нам с Сашей, решили кушать Валерия... 17 марта мы его уже кончаем... мозги бережом будем понемножечку есть, может быть до конца месяца протянем, может даже спасут, а жить так хочется.
* * *
Справка: Подлинники писем взяты работником ДТО НКВД тов. Петровым у Гуреева для приобщения к следственному делу.
Верно: Зам. нач. НКВД ГБАО Таджикской ССР мл. лейтенант госбезопасности Рыжонков
25 февраля
... исключительно холодная... ничегне ели.
3. Жуковский, Вихров, Княжниченко... Пяньджу в северо-западном направлении... го перевала возвратились обратно ввиду сильного ветра. Я Вихрову оттирала ноги, а Жуковскому руки.
5. На коротком совещании решили ввиду иссякания последних сил отсутствия питания, воды, курева и спичек, наличия плохой-нелетной погоды, ждать самолета десятые и одиннадцатые сутки нет никакой надежды, когда чувствуешь что жить осталось два, три дня.
Масловский, Жуковский, Вихров, Княжниченко уходим 26/11 на в. к Пянджу не зависимо от погоды отдадим последние силы, но выйти в район Шипад, Вознауд.
Остается в самолете Гуреева с ребенком живым Сашей и мертвым Валерием.
26 февраля
Проводив их мы с Сашей стали отеплять кабину спичек у нас осталось три штуки, натопили воды попили и стали собираться на тяжелую мучительную ночь.
27 февраля
Утром чуть свет проснулись и целый день ждали за нами экспедицию, чуть какой шорох мы думаем за нами идут. Даже воды не грели все ждали, во рту ничего не было.
28 февраля
Так же ждем экспедиции целый день, спичек у нас уже нет, набираем снегу в банки и ставим в кабине под окном, снег...
Дни холодные с ветром, даже снегопад, никуда из кабины не выходили покушать сильно хочется, мы тогда придумываем, что нам покушать и придумали взять отрезать по кусочку от Валерия, отрезали с большим трудом но в горло не лезет, как это своего сына и брата кушать, но кушать хочется и так с этого дня мы стали отрезать по кусочку и кушать.
3–4 марта
Опять все ждем за нами экспедицию, воды опять добыли таким же способом по поллитру по кусочку мяса съели, но за нами так и нет никого, надежда уже вся отпала на экспедицию, стали опять ждать самолет, но самолета тоже нет, хотели задушиться, но боимся и говорим, не столько мучились давай до последней капли крови терпеть может быть спасут...
5–6 марта
Был целый день снегопад просидели два дня в своей кабине опять отрезали по кусочку мяса съели и стали искать может быть под сиденьем ни попадется ли кусочка сырка, а я вспомнила Масловский и Вихров обрезали кусочки от сыра и стали искать нашли кусочка три...
11 марта
Утром встали из кабины не вылезали был немного туман, но погода была летная, взяли в окно разбитое снегу набрали в чашки разные и стали таять воду натаяли 2 поллитра съели по кусочку мяса попили, погода очень хорошая, но почемуто ни самолета, ни экспедиции не ждем, уже все жданки... поели сели и разговорились стали, как нам добраться до Хорога думали, думали, но ничего не придумали, потому что мы такие беспомощьные и бессильные...
13 марта
Погода опять таки хорошая, но самолета и экспедиции нет, покушали набрали воды 2 поллитра под окном растопили снег и сидели, ждем самолета, но ничего опять не дождались, поплакали вспомнили про Ваню, Вовочку, маму, сестру, Варю, Колю, Витю, сестру Полю, Нюсю, Лению и дочку Шураню и опять стали готовиться на холодную ночь.
14 марта
С утра погода хорошая встали вытащили из фейзюляжа Валерия обрезали с него мясо и сало и покушали поставили набирать воды погода стала портиться, горы все облаками стало закрывать. Воды набрали поллитра, попили, поиграли в домино, но экспедицию все ждем, так и смотрим в окно то Саша, то я, но ее все нет и нет мяса стали беречь, чтобы нам прожить как бы побольше времени.
16 марта
Погода хорошая покушали утром набрали воды, попили сидим ждем с 2-х сторон самолета или экспедицию из кабины не выходим, как только услышали гул мотора, так выскочили, но ни мотора ни экспедиции ничего нет.
Валерий уже кончается, остается покушать на несколько раз, одни почти головные мозги остались, да 4 кусочка сала с мясом и дальше не знаем; чем нам жить наверное придется умирать, потому что надежды на спасение никакой нет, уже сидим целый месяц и ничего ни с какой стороны нет.
18 марта
Погода плохая, снегопад с ветром сильным видимости нет... взяли Валерия кишки, дерьмо повыбросили кишки поели, воды совсем не было, вечером поплакали и приготовились на тяжелую ночь... Ночь была исключительно холодная даже глаз не сомкнули, дожидались быстрее бы утро.
Утром часов до 10 не могли даже нос показать сели в крючок и ждали пока окна оттаят, погода исключительно хорошая, ждем самолет, двери кабины еле открыли вылезли, самолет очистили хотя он был и мало занесен, легли на плоскость было очень тепло мы хоть с Сашей вытянулись и часов до 3 дня могли отдохнуть, потом подул ветерок мы кое как залезли в кабину и стали утеплять и собирать воды набрали поллитра наложили в чашечку маленькую мозгов и полили мазью от обжога поели и запили водой солнце взошло и стали готовиться на такую холодную ночь.
20 марта
Утром встали погода исключительная хорошая вышли наружу хотели достать корзину поднизом, в ней есть головок 30 чесноку, снегом все засыпало начали выбрасывать снег но ничего не вышло сидим смотрим, гул мотора самолета, он опять пролетел на Хорог по над Пянджем и обратно часа через два так же послушали гул и все...
21 марта
Утром встали погода очень плохая снегопад, видимости нет с сильным ветром, встали сели наложили последние мозги полили последней мазью от ожога покушали, но Саша почему то плохо кушал мама со мной что то плохо и на том закончилась наша пища. Я решила дать ему своей крови, проткнула иголкой в руке вену набрала полстакана и дала ему он выпил и попросил воды я еле отдула (Анна своим теплом согревала снег в банке, дыша на него. – О.Б.) ему он попил и заснул, встал через час плохо себя чувствует, бросается бежать, шумит, папа иди сюда и принеси Вовку я его посмотрю, и опять настала холодная ночь я всю ночь не спала держала Сашу и так до утра то заснет, то опять бросается в окна бежать.
ИЗ АДА С НАПУТСТВИЕМ

Прощай, мой совет тебе, дорогой Ваня.
1. Вовочку отдай маме и общем к Вере пусть они его воспитывают только под твоим наблюдением, ты ему высылай из продуктов все, а с неродной мачехой я не хочу, чтобы он жил об этом я тебя очень прошу так и сделай.
2. При мне находятся денег 2150 рублей дветысячи сто пятьдесят рублей. 1950 – одна тысяча девятьсот пятьдесят зашитые в моей фуфайке, а остальные в радикуле 200 руб. Это Ваня мамины, она продала своих два платка бумажные и хотела, чтобы я ей купила три шелковых платка красный, зеленый и белый для девочек хотела, ты это сделай, купи ей, я тебя прошу и вышли ей.
Сапоги ко... выслала дамские, что Варины, я хоте... там кому... дать и выслать ей из продуктов кое-что это сделай.
4. У меня сдесь на мне два платья, новые шерстяные в сум... платье шелк маркизет, черное, платье, черный жакетик... ки... Вовки, туфли двое один внизу под самолетом, пальто платок пуховый, валенки Сашины боты, на Саше пальто, Са... три рубашки.
Красное платье шел маркизет это Варино, я у нее взяла... а он... хотела такой материал прислать, а ты ей обратно вышли ее платье мои все отдай ей, пальто платок пуховый, валенки, сапоги мои туфли – все отдай, она будет за Вовочкой ухаживать.
Костюм был еще не готовый в мастерской, ордер у меня ради... ты напиши доверенность от меня и заверь и вышли Варю, там еще денег причитается рублей 60 или 80 она его выку... и пусть возьмет себе.
Ваня, ты с ними дружбе не теряй, помгай им, а том они погибнут я тебя прошу вышли им картошки, риску, мучки, ман...
Ваня если не хочешь Вовку отдать, то возьми к себе маму, пусть она у тебя будет за твою мать и пусть будет ухаживать за Вовкой...
Переписывайся с Полей, может когда чего и вышли ей.
Справка: Подлинники писем взяты работником ДТО НКВД тов. Петровым для приобщения к следственному делу.
Верно: Зам. нач. НКВД ГБАО Таджикской ССР мл. лейтенант госбезопасности Рыжонков.
22 марта
С Сашей опять плохо, бредит, шумит плачет погода очень плохая как и 21-го. Саша часам к 2-м дня пришел в себя и стал мне приказывать Мамочка у меня состояние плохое, мне бы теперь со стакан горячего сладкого чаю. Мама наверное я папу и Вовочку не увижу, мама спасибо за твой уход ко мне, если доберешься до Хорога закажи кишмишу тете Варе, напеките разных пышек и помяните меня. Витуля и Колян не будут знать меня и опять сознание потерял, мне так дико стало опять начало темнеть погода все бушует и опять холодная ночь.
23 марта
Встали чуть свет, погода опять плохая как и 22-го и часов в 10 утра скончался мой любимый мальчик Александр Иванович Гуреев, только сказал прощай моя дорогая мамочка умирать мне не охото я поплакала, вытащила его в фюзеляж записала села в дневник, погода бушует, почти засыпало снегом весь самолет и я осталась как зверь в берлоге одна, не с кем мне поговорить настает ночь я ложусь одна боюсь, хотела задушиться, но руки не налегают очень боюсь буду терпеть до конца, а пить как хочется и ложусь спать на холодную мучительную ночь.
24–25 марта
Погода все бушует сильный снегопад большой ураган, пить сильно хочется во рту все посмякло, снег ела, ела ничего не помогает а кушать нисколько не охота сильно боюсь, ночью 25 слышала кричали какие-то звери. Сынок Саша был мы с ним пели песни, играли в домино, рассказывали сказки, кинокартины, а теперь мне одной очень плохо...
26 марта
Ночь исключительно была холодная, я даже глаз не сомкнула... Обморозила себе конечности пальцев ног.
27–28 марта
Погода хорошая, на 28-е особенно ни одного облачка, черепная коробка от Валерия валялась на фюзеляже я ее все жевала, уже сил моих нет, но Сашу трогать не охота, может думала меня обнаружат, но нет сил моих и 28 марта отрезала половину руки, порезала на маленькие кусочки, положила на подоконники на солнце оно подсохло немного, набрала воды поллитра, покушала и водичкой запила.
28 слышала утром гул мотора самолета на Хорог, но обратно не слышала, но не знаю объяснить почему не пролетел и опять настала вечная наверно холодная ночь.
6 апреля
Погода очень плохая, снегопад с сильным ветром так простояло целый день, я даже воды не набрала нисколько утром съела кусочек мяса и села переписывать чернилами дневник и как раз солнце село погода стихла я весь дневник переписала и стала готовиться на мучительную ночь.
11 апреля
Сильный буран целый день до поздней ночи, почти самолет весь занесло никогда такой метели еще не было. Я целый день просидела даже в окно ничего не видно было.
13–14 апреля
...Два дня я сидела без воды, 13 были три волка сильно выли возле самолета лезли в окна, я влезла в фюзеляж там очень холодно, я всю ночь продрогла ели дождалась утра и куда-то утром они скрылись и больше не приходили какие я муки здесь переношу теперь заделываю окна, чтобы никто не залез в них.
18–19–20 апреля
18-го погода очень хорошая сижу утром рано еще окна не оттаяли смотрю самолет прямо надо мной пролетел я даже не успела повернуться, это наверняка с Хорога сидел из-за плохой погоды, не может быть, чтобы со Сталинабада. Я вылезла из кабине легла на плоскость так жарко было и я целый день проспала.
20-го ночью был сильный буран утром встала хотела посмотреть какая погода открыла окно, но меня так занесло снегом весь самолет выше окон и так не знаю хорошая погода или нет сижу заваленная снегом так плохо, то в окно хоть смотрела на горы, а сейчас сижу и наплакалась вдоволь уже больше двух месяцев сижу и за мной никого нет. Саша у меня кончается остались одни мозги он же такой худой в нем почти одни кости и стала готовиться на холодную ночь.
21 апреля
Встала хотела откапаться, но никак нельзя, снегу сильно много, как-будто погода хорошая, пить сильно хочется, думаю, что дня через два снег сядет и откапаться, не знаю до конца месяца мне хватит Сашиных мозгов, а потом не знаю придется умирать, я решила резать себя и кушать все равно умирать, уже через день стала кушать уже вечер, стала готовиться на ночь.
24 апреля
Ночь была исключительно холодная, утром встала погода очень хорошая даже на небе ни одного облачка нет, солнце встало я наложила прямо со льдом мозгов, покушала и вылезла ожидать самолет или экспедицию, легла я на плоскость и почти целый день пролежала, немного заснула, было сильно жарко, на горах появились какие-то птицы уже второй день я их вижу и они кричат, сегодня даже мухи летали так было тепло и не выдержала я жары ушла в кабину, потому что уже самолета, я знала, не будет... никого и ничего нет как обидно, ведь уже третий месяц сижу разве так отыскивают, теперь бы уже давно спасли...
26 апреля
Всю ночь шел снег ночь была очень хорошая, т.е. теплая встала утром снегопад прекратился было, стала погода проясняться но опять подул ветерок, пошли облака и пошел снег, да такой крупный даже кабина вся трещала, это прошло до самого вечера и наверное всю ночь, кушать остается мозгов совсем мало, не знаю придется наверное умирать, а жить как хочется, уже 70 суток сегодня я сижу и жду, но никого за мной нет хоть бы... знать теперь что творится на фронте...
ИЗ АДА ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ

Прощайте мои родные и дорогие Ваня, Вовочка, мама, сестра Варя, Дмитрий Никитович, Никита Иванович, сестра Поля, племянники Коля, Женя, Нюся и дочка Шураня, прощайте навсегда мы с вами больше не увидимся, смотрите за Вовочкой он ведь у меня остался один, с Сашей сыночком и с Валерием мы сдесь погибли, голодали целый месяц, ждали, думали, что нас может быть спасут, но нет, кусочка хлеба даже не ждали. Ваня за Журавлевым – пилотом 50 рублей денег, а я у него брала кг. 10 картошки, ты ему отдай.
Прощай мой милый друг Ваня, целую крепко с Сашей вас с Вовочкой.
Я больше не должна ни кому, две кепки тебе здесь и три пары тапочек, вышли их ребятам.
Прощай, что писала все сделай, пожалуйста вышли картошки Варе.
Верно: Зам. нач. НКВД ГБАО Таджикской ССР мл. лейтенант госбезопасности Рыжонков.
30 апреля
Конец месяца, встала утром погода очень хорошая, вылезла из самолета и жду самолет, не проходит и полчаса, слышу летит, но опять пролетел, где-то подал голосочек мне и все, я опять жду обратно его может быть заметит меня, потому что мой самолет весь открытый, его легко обнаружить, но почему то обратного самолета я не слышала. Жду каждый день экспедицию потому что горы почти все открытые, появилось на горах много птиц, кричат днями и ночами на разные голоса, мух тожу много наверное будет скоро много зверей. Тетрадь моя кончилась и наверное подошел день моего спасения. Ведь завтра 1-е мая должны или с самолетом меня обнаружить или прийти экспедиция и так продукты у меня тоже дня на 2 осталось, если не обнаружат и не сбросят, мне придется умирать, проживя в самолете 75 дней, как обидно.
1 мая
Погода с утра очень плохая, снегопад с сильным ветром, часам к 12-ти дня все прекратилось, вышло солнце и погода стала хорошая, но ни самолета ни экспедиции никого нет, я немного поплакала, как обидно люди справляют 1-ое Мая, а я сижу почти голодная, все у меня кончается, мозгов осталось покушать раза на три и все.
7–8 мая
Погода очень хорошая 7-го самолета нет, но а 8-го пролетел в одну сторону, а во-вторую я не слышала может быть они проходят в ворота и у меня их не слышно, но не может быть кушать уже нечего сижу жду может быть придет экспедиция или быстрей обнаружили самолет или уже умирай себе думаю если до 15-го не обнаружат отрежу у ног два пальца, а дальше видно будет.
Все для фронта, все для победы

Самолетов Р-5 конструктора Поликарпова было произведено до войны 7 тысяч штук. Шесть попали в ВВС, а оставшиеся в Аэрофлот.
В начале мая 1942 года в Душанбинское управление гражданской авиации пришла шифротелеграмма за подписью Вячеслава Молотова, которая предписывала найти все разбившиеся до этого времени Р-5, снять с них двигатели и направить в ВВС.
Масловский, Вихров и Княжниченко находились в Хороге. За несколько дней они все-таки дошли до кишлака Матраун, где их подобрали местные жители и переправили в Хорог. Там Масловскому и Вихрову ампутировали отмороженные ноги. Княжниченко повезло. Он был пилотом, и ему полагались унты.
В кишлаке никто из троих даже не вспомнил о Гуреевой с детьми. Местные жители утверждали потом, что если бы узнали об этом сразу, то Анну с Сашей они могли бы спасти. Лишь в Хороге летчик и чекисты вспомнили о брошенной ими женщине, прибавив, что она, скорее всего, уже умерла вместе с сыном от голода и морозов.
Прилетевшей поисковой экспедиции Княжниченко сообщил примерные координаты падения самолета, и та отправилась на поиски. К ней присоединился и Иван Гуреев.
Идя по следам троицы, поисковики наткнулись на тело Жуковского, который по пути к кишлаку сорвался в пропасть. Чекист лежал у реки, а вокруг россыпью пистолетные гильзы. В обойме «ТТ» не было ни одного патрона. Троица бросила товарища, а тот стрелял, зовя их на помощь, но так никого и не дождался.
На третьи сутки экспедиция достигла места, описанного Княжниченко. Однако там самолета не было. И только перевалив через хребет, два десятка мужиков остолбенели. Метрах в тридцати от них на самолете сидела Анна.
Женщина повернула голову, и оцепеневшие мужчины в мертвенной тишине ясно услышали ее вопрос: «Ваня, а ты уже, наверное, женился?!» Мужики заледенели еще больше, ибо Гуреев месяц назад и в самом деле женился.
– Где сын? – спросил Гуреев. – Саша где?!
– А вон он, – ответила Анна и указала на лежащий рядом череп.
Эпилог

Уголовное дело было возбуждено по факту оставления женщины с детьми в безвыходной ситуации. Все трое – Княжниченко, Вихров, Масловский – получили разные сроки наказания. Пилот был направлен на фронт в штрафной батальон.
Анна Гуреева больше года лечилась в Душанбинской психиатрической больнице. Судьбы ее мужа и сына Владимира неизвестны. Сама же Анна вторично вышла замуж. Родила детей. Затем появились внуки.
Анна Гуреева скончалась пять лет назад в Душанбе. До последних дней жизни говорила она, что те три месяца вспоминать не хочет. Но и забыть их тоже не могла.
Автор благодарит за помощь в организации подготовки данного материала посольство Республики Таджикистан в Москве и лично Роушана Рахимова, а также Альискендера Рамазанова и Анатолия Ларенка.