Он остался у этого знака.

[ISmail]

Первый месяц лета девяносто третьего подарил семье москвичей Нестеровых радость. О Максиме, об их Максиме, рассказал журнал "Пограничник". Казалось бы, всего-то одна колонка текста. Встретил корреспондент на границе в Таджикистане лейтенанта, пообщались несколько часов. О чем и рассказал коротко-скупо в нескольких абзацах. Да еще и имя перепутал - Виктором назвал. Но многоль родителям надо? Главное - служит, жив, здоров. Жив и здоров на самой настоящей войне. Окрепла надежда - вернется сын домой цел и невредим... Надежда умерла спустя четырнадцать месяцев. В сентябре 1994 года в Таджикистане на шуроабадском направлении,на участке 12-й погранзаставы Московского отряда в районе развалин Сафедсанг старший лейтенант Нестеров погиб.
Он успел окончитьс отличием Калининское суворовское военное училище и с отличием же - Московское высшее пограничное командное училище (ныне - Московский военный институт погранвойск РФ). Успел выбрать место службы - Среднеазиатский пограничный округ. Успел, единственный из восьми выпускников, прибывших в Ашха бад, попроситься в Таджикистан, где уже шла война.
За два года офицерской службы товарищи хоронили его трижды. В первый раз -глубокой осенью 1992года,когда прослужил офицером всего три месяца.Тогда на участкеПянджского погранотряда беженцы буквально толпами уходили в сопредельный Афганистан,
спасаясь от междоусобной резни. Приехав в январе следующего года в отпуск, узнал: погиб
однофамилец, а в училище посчитали, что он.
Летом 93-го Нестеров в составе группы должен был действовать на одном из участков
границы. Но вертолет, на котором летел, задержался. А ребята попали в засаду, и их расстреляли в упор. Но это потом выяснилось. А сначала... В третий раз судьба указала уже на него. Похоронили Максима в Подмосковье, на Долгопрудненском кладбище.
Отец, Владислав Кузьмич, срочную служил на Курилах в погранвойсках сержантом. Откуда и привез зеленую фуражку. Первый военный головной убор Максима, который тот с удовольствием носил. Надевал непременно и на День пограничника в ЦПКиО, куда ежегодно ходил с родителями. Отец хорошо помнит, с каким умилением смотрели тогда на мальчишку. Он вообще все помнит до мелочей.
... Время тревог и бессонных ночей пришло январскими днями 1990 года. Максим, курсант пограничного училища, должен был вечером первого числа прийти в увольнение. Не пришел. Тогда обострилась ситуация в Азербайджане. Местные жители разрушали пограничные сооружения, жгли вышки. Курсантов подняли по тревоге. По воздуху оперативно перебросили в Нахичеванский погранотряд. Оттуда написал: обстановка, мол, спокойная, местные относятся дружелюбно. А вернувшись в Москву, рассказал: ситуация порой складывалась достаточно напряженная, противостояло нм около четырех сот мужчин, почти все вооруженные. Дивизион размещался на заставе. Спали вповалку на полу. Сам Максим - под столом, чтобы на голову не наступили. Воду, бочку, завозили раз в сутки.
После училища Максим Нестеров решил твёрдо - только в Среднюю Азию, в "горячую" точку. Там, и только там, рождаются боевые офицеры, настоящие пограничные командиры. А ведь диплом с отличием давал право широкого выбора; И в Москве предлагал и остаться на кафедре либо учебной заставой командовать. . ,
В конце лета 92-го он выехал в Ашхабад, чуть позже позвонил из Душанбе и сообщил - направлен в Пяндж. Откуда пришло письмо: не стреляют, по городу ходим спокойно.
Какже,спокойно. Только по радио и телевидению передают все о новых событиях на таджикско-афганской границе. О новых массовых переходах, прорывах. Родители все высматривали сына, все пытались увидеть в мелькающих на экране кадрах. Сердце-то не на месте. Стало известно: убито два офицера Пянджского погранотряда. Кто? Ни фамилий, ни званий. Отец и мать прямо извелись. Под новый, 1994 год сын приехал в отпуск. Привез фотографии погибших ребят, Сергея Бастракова и Андрея Шмелева. Стихи написал в их память. Вообще Максим одаренным был человеком - играл на гитаре, пел "с хрипотцой", вызывая добрую зависть, рисовал.
Вот эти стихи. Посвященыофицерам. Господам офицерам, как любили называть себя выпускники погранучилища.


Здесь не наша война
И горы не наши,
И погибших ребят не вернуть
никогда.
Я кровавым песком И памятью павших
Заклинаю вас всех -Возвращайтесь домой, господа!
Седина у отца
Январского снега белее,
Слезы матери - не дождевая вода.
И прощенья прошу я
За то, что не сделал,
Заклинаю - вернитесь
домой, господа!
Вспомним женщин любимых И глаз их бездонную синь.
И сынишке не вспомнить
отца без труда. Заклинаю вас ими и
небом России, Возвращайтесъ
живыми
домой, господа!


Просил вернуться других.а не вернулся сам.
Лейтенанта Нестерова назначили в десантно-штурмовую маневренную группу, в задачи которой входило прикрывать наши заставы с тыла, обнаруживать и вытеснять боевиков, искать боеприпасы. Максим еще успел получить очередное звание. Погоны -страшный дефицит, подарил товарищ, военный медик.
В последний раз живым Владислав Кузьмич и Лидия Ивановна видели Максима
12 сентября 1994 года в 19.10 по НТВ. Он был со своими десантниками в берете защитного цвета, чем отличался от других, и что-то бойко рассказывал корреспонденту.
Вот как погиб Максим. Это - строки не только об офицере-пограничнике Нестерове. Как, впрочем, и вся публикация. Это - и о тех, кто был с ним в тот день. И остался ТАМ раньше. И, как ни тяжело, наверняка еще останется ТАМ после них.
Увидев разрыв, капитан Василий Кошик, поддерживающий с высоты утеса радио связь с пограничниками, действующими в ущелье, порадовался за бойцов десантно-штурмовой маневренной группы майора Андрея Нартова. Молодцы, взорвали-таки тайную базу боевиков. Мгновение спустя радость сменилась отчаянием. Эфир донес голос радиста: фугас, "затаившийся" в схроне, оборвал жизни восьмерых наших. Ранило четверых.
Было так. Утром в понедельник группа Нартова, выступив с рассветом с Турга, ушла в рейд в одно из ущелий, где среди скал закрепилось бандформирование непримиримой таджикской
оппозиции. Конечной целью ДШМГ был выход к Пянджу. Здесь предстояло прочесать
развалины кишлаков Сафедсанг, Гавхори прилегающие окрестности. Затем идти на
соединение с группой, действующей в соседнем ущелье, и вместе подняться на высоту Тург.
Вначале все шло гладко. Скоротечные стычки с противником не влекли за собой потерь.
Группа Нартова упорно продвигалась вперед. Бойцы,уходя все дальше от Турга, все ближе подступали к ущелью, таившему множество преград. "Духи",не желавшие признавать себя побежденными, уходили, огрызаясь огнем.
Вход в ущелье пришлось брать с боем. На это ушел без малого день. На следующие сутки, к вечеру, удалось достичь взорванной тропы. Дальше пограничники не смогли продвинуться. Губительный огонь пулеме та, установленного на господствующей вы сотке, выкашивал все живое. Необходимо было-остановиться, закрепиться на взятом рубеже, чтобы уже с рассветом возобновить бой.
Утро поразило тишиной. Собрав для пос леднего инструктажа офицеров Дмитрия Троценко, Андрея Ковалевского, Максима Нестерова, Олега Ефремова и Андрея Корневского, майор Андрей Нартов еще раз уточнил маршрут дальнейшего продвижения ДШМГ по ущелью. Сегодня же необходимо было выйти к Пянджу. С этим группа и ушла на задание. Вверху, на утесе, возвышающемся над выходом из ущелья к пограничной реке, осталось вместе с капитаном Василием Котиком несколько бойцов для прикрытия. Сам выход прикрывал старший лейтенант Максим Щербина. Тыл со стороны базового лагеря обеспечивал старший прапорщик Николай Никашкин.
Солнце катилось к полудню, когда достигли огромных валунов. Среди редкого кустарника мелькнула темная фигура. Этот человек был первым, кого удалось сегодня увидеть. Весь путь по ущелью пограничники прошли в полном безмолвии. Куда же подевались "духи"? Это настораживало. Внезапная встреча даже как-то обрадовала. Пулеметчик-контрактник Евгений Антонов дал несколько коротких очередей. Пули взбили фонтанчика ми пыль -у ног бегущего. Вскрикнув и пригнувшись, боевик нырнул в расщелину между валунами. Разделившись на двойки и тройки, пограничники быстро замкнули кольцо. Ожидая, что из расщелины вот-вот "заговорят" пулеметы, они залегли и замерли в ожидании. Но ответом была все таже тишина. О ее коварстве тот, кто успел, вспомнил позднее, когда раздался взрыв.
Обследовав все вокруг, майор Нартов вместе с подчиненными перебежками посте пенно приближался к расщелине. Офицеру, прошедшему Афганистан, хорошо было зна комо коварство "духов". Отдав необходимые распоряжения на продвижение большей час ти группы вперед к развалинам кишлака, офи цер остался с несколькими саперами у схрона. Возле входа в пещеру обнаружили раненого боевика. Допросив его, узнали: противник мелкими группами будет стремиться овладеть господствующими высотами. Если сможет достичь их к вечеру, то всем находящимся в низине пограничникам придется несладко. Саперы - капитан Андрей Ковалевский, лейтенанты Андрей Корневский, Олег Ефремов, рядовые Алексей Бяков, Денис Чернов и Алексей Зюряев осторожно, опасаясь хитроумных ловушек,'сантиметр за сантиметром обследовали базу. Чуть позже сюда же подтянулись майор Нартов, старшие лейтенанты Дмитрий Троценко и Максим Нестеров, рядовые Саидшо Сангов и Сергей Петров. В этот момент оглушительно громыхнуло, и, сраженные осколками фугаса, пограничники рухнули на камни. Мирно сидевшие до этого на скалах орлы взмыли в бездонно-голубое небо.
Тела погибших майора Андрея Нартова, капитана Андрея Ковалевского, старших лейтенантов Дмитрия Троценко, Максима Нестерова,лейтенанта Андрея Корневского,рядовых Алексея Бякова, Саидшо Сангова и Сергея Петрова доставили на вертолете на аэродром Московского погранотряда.
Нет страшнее участи - родителям хоро нить своих детей. Родителям, далеко еще не преклонного возраста, оплакивать молодых сыновей, которые должны были прожить гораздо больше, чем успели. Вот когда умом понимаешь, а сердцем не принимаешь. И не примешь никогда. Не станут даже малым оправданием потери: сколько горя вокруг, сколько слез, ведь война же. И лишь утешит чуть-чуть: ушел достойно мужчиной-воином. ...Летом 91-го Максим с отцом побывали в альплагере "Джаилык", что в Кабардино-Балкарии, в ущелье Адыр-Су. Там в составе группы сын совершил нелегкое восхождение, преодолев Мёстийский перевал. Тогда же у него родились стихи, положенные на музыку и ставшие песней.

.. Ах, если бы счастье нам завтра
лучом улыбнулось,
И мы бы могли на вершину взойти..

За недолгий срок, что отпущен был свыше, старший лейтенант Максим Нестеров, офицеры и солдаты, оставшиеся с ним на шуроабадском направлении в районе развалин Сафедсанг, вершину свою, свой Местийский перевал покорили.

Пограничная тропа старшего лейтенанта Максима Нестерова проходила мимо погранзнака 131. По странному стечению обстоятельств (аможет, определенному свыше?) они похоронен на участке 131 Долгопрудненского кладбища в Подмосковье...


(из пограничной газеты за 1994г.)

[ISmail]

ВЫБОР НЕСТЕРОВА

За два месяца похудел на тридцать пять кило, во, одежка мешком висит,— хохочет богатырского сложения старший лейтенант, дергая себя за полы действитель но на пару размеров великоватой теплой куртки.
— Так сколько в тебе было-то? — удивился я.
—За центнер. Брюшко, одышка, все, как положено,— снова сияет он от уха до уха.— Куда и делось!
С Олегом Беликовым мы вместе выбира лись из Пянджа в Москву. Дальше ему надо было чуть не обратным курсом — во Владивосток. Что поделаешь, прямых рейсов из столицы Таджикистана в ту сторону нет. В Душанбе часов восемь проторчал в компании пограничников на летном поле у открытого брюха самолета-транспортника, ожидая «добро» на загрузку. Извели друг друга анекдотами до отвращения. И только Олег каждую очередную бородатую байку с горящими глазами слушал, будто впервые в жизни, заранее смешинки в губах катал. Легкий нрав у человека, с таким рядом и беда не беда, и горе не горе.
В Пяндж Беликова, военврача из Тихоокеанского пограничного округа, прислали на помощь местным коллегам. Но начальству виднее, где поддержка нужнее,— отправили прямиком на заставу,. О пилюлях и скальпеле он вскоре и думать забыл. Все граница, граница, граница...
Не хватает не только солдат. Здесь был жуткий некомплект и командных кадров. Отсутствие жилья — вот якорь, который еще удерживает последних. Кому было куда податься — давно разлетелись. Самый распространенный способ: не вернуться из отпуска. Белоруссия и Украина желающих отзывали официально. Пытались удерживать всеми правдами и неправдами. Объясняли, что соответствующих свободных должностей в национальных войсках на всех не хватит, кадровики напрочь «теряли» личные дела написавших рапорты о переводе. А те вывешивали в штабе отряда обличительные листовки и прямо в глаза на чем свет стоит крыли отцов-командиров.
Вот и собирают офицеров-пограничников по всей России, отправляют в длительные служебные командировки. И тянут лямку замначальников застав подполковники-адъюнкты из столичной академии, а медики гоняются за доставщиками оружия.
Единственное за два года офицерское пополнение отряда — лейтенант Максим Нестеров. Поскольку направляют сюда добровольцев. Попробовали усилить отряд выпускниками пограничного училища. Так все, кто получил сюда предписание (по-моему, 22 человека), рапорты об увольнении из войск подали.
— А тебе что, романтики захотелось? — спросил я Нестерова, пытаясь унять бьющую тело дрожь.
Несколько часов провели мы с ним на границе, наблюдая за обстановкой, вымокли насквозь, намерзлись и, пытаясь хоть чуточку согреться, спрятались от поднявшегося к ночи ветра в завешанной со всех сторон суконными казенными одеялами будочке на наблюдательной вышке.
—Ну а почему бы и не сюда? — разгоревшийся огонек сигареты высветил тонкие
упрямые губы.— Я ведь с пятнадцати лет под погонами. Не для того их надевал, чтобы получше местечко подыскивать.
—Суворовец, что ли?
—Так точно. Суворовское. Затем погранучилище. После выпуска агитировали стать командиром разведвзвода в Армении, на границе с Азербайджаном. Однако сорвалось.
—Как агитировали, кто? — заинтересовался я.
—Да из Армении и приезжали. Прямо в училище.
—То есть вполне официально? — не сумел я скрыть удивления.
—Конечно. Это называется «помогать в создании национальных погранвойск». Никого же не шокирует, что российские офицеры служат по контракту в Туркмении. И неплохо, между прочим, им платят.
— А армяне сколько предлагали?
—Для начала — сто тысяч в месяц. Но охочих немного нашлось,— снова затянулся
Максим,— Наймешься на границу, а через какое-то время тебя в Карабах перебросят воевать. И придется подчиняться, куда денешься. Страховка же по ранению или смерти не предусмотрена.
—Потому ты и отказался?
—Я не отказывался. Но поставил условия: отдельная комната, стол, кровать, солдат во взвод сам набираю, тренирую два месяца, и в это время нас никто не трогает. Стра ховка —обязательна.
— И чтоже обещали?
—Обещали подумать. И уехали.
— А ты, значит, сюда? — хмыкнул я.— Все-таки тянет к сильным ощущениям. Жену тоже?
—В Среднюю Азию после училища отправляют исключительно холостяков,— в свою очередь подковырнул Максим.
Под завывание ветра лейтенант Нестеров рассказывал, сколько раз пытались его здесь купить. И машины предлагали боевики. И золото. 50 тысяч сулили только за то, чтобы научил стрелять из немецкого гранатомета. Новенький, год, как бундесвером на вооружение принят. И как только в Таджикистан попал?
Оказалось, мы с Максимом земляки. Я живу в Москве в Бескудникове. Он из Лианозова, соседнего района, на одном автобусе от метро добирались. Случится же!
Застучали шаги по перекладинам железной лестницы. Вырисовалась в просвете люка голова в солдатской шапке:
—Пора, товарищ лейтенант.
—Когда уезжаешь-то?— будто пружина подбросила Максимама
—Да через денек, думаю,— отозвался я.
—Маме письмо передашь? Сам знаешь, что здесь с почтой.
—Конечно. О чем речь!
Но весточки, каюсь, я так и не захватил. Больше с Нестеровым мы не встретились. Скорее всего, закрутился молодой лейтенант, не до того было. А может, и отправили его куда-нибудь срочно. На границе всякое случается.

(Из журнала Пограничник за 93 год.)

[Николай Борисенко]

Не знал никто тогда из нас
Где что найдёт, где потеряет
Мы только Родины приказ
Тогда послушно выполняли,
Кто что хотел уже не вщёт
Кому что дали то и брали,
Но не закрыт ещё тот счёт,
Вернём всё то что потеряли.....


И от Дениса Давыдова:

ГЕНЕРАЛАМ, ТАНЦУЮЩИМ НА БАЛЕ
ПРИ ОТЪЕЗДЕ МОЕМ НА ВОЙНУ 1826 ГОДА
Мы несем едино бремя;Только жребий наш иной:Вы оставлены на племя,Я назначен на убой.1826

[Кирилл/Нестеров Владислав]

"В Таджикистане по фамилии меня не называли. Меня звали просто - Макс."

Друзья его хоронили 3 раза.
Первый раз глубокой осенью (1992 года), когда он после окончания Погранучилища прослужил три месяца и в Пянджском погранотряде были массовые переходы беженцев в сопредельный Афганистан.
Об этом он узнал сам от сослуживцев в Погранучилище, когда находился в очередном отпуске.
Второй раз - летом 1993 года, когда он в составе группы пограничников должен был быть на одном из участков Пянджского погранотряда, где его ждали товарищи по группе, но вертолет на котором он должен был прилететь, задержался и ребята из группы попали в засаду и погибли - были расстреляны в упор. Ребята,которые имели большой опыт службы в погранвойсках, прошедшие суровую школу войны в Афганистане.
Тогда ему поставили в вину гибель ребят. И только почти через год, в 1994 году, когда он переводился в Душанбе, ему сказали, что он не виновен в гибели ребят.
Судьба отвела ему еще один год жизни.
Жизнь скоротечна. Но порою, по прошествии какого-то периода времени, кажется, что тот пли иной ее период занимал более длительный и значительный промежуток во временном пространстве. Так и здесь. События, описанные отцом Максима, в общей сложности занимают всего лишь два года, а в его памяти они более растянуты по времени. А может быть это и правильно, и не зря службу в этом регионе при выполнении обязанностей в условиях чрезвычайной ситуации принято считать "год за три".
(В августе 1992 года Максим прибыл в Пянджский пограничный отряд.
В первой декаде декабря 1992 года был массовый уход беженцев в Афганистан.
18 июля 1993 года погибли два друга Максима - капитан Сергей Бастраков и старший лейтенант Андрей Шмелев.
В феврале 1994 года он перевелся в Душанбе, а 16 сентября 1994 года его самого не стало.)
Он очень переживал это событие, написал стихи, а когда появился у порога квартиры в отпуске, первое, что мы увидели - это фотография погибших ребят. Сейчас эта фотография хранится в альбоме Максима.
Третий раз - 16.09.94 г.
И спустя неделю 22.09.94 г. Московский институт погранвойск России провожал своего выпускника в последний путь.
Максим родился 8 апреля 1971 года в Москве. Родители: - Лидия Ивановна работала
заведующей детским садом; Владислав Кузьмич, бывший пограничник - служил на Курильских островах, работал мастером в метрополитене.
Сразу в семье договорились, что умственным развитием Максима, в основном, занимается мама, физическим развитием - папа.
До трех лет воспитывать Максима помогала бабушка, Мария Матвеевна, которая стала бабушкой в возрасте около 70 лет, и была очень рада, что есть внук.
В 7 месяцев Максим уже крепко стоял на ногах, в год начал говорить, позже читал стихи,водил пальцем по листал странички, и все думали, что он умеет читать.
Игрушек было много, и дома и в детском саду.В детсад пошел в год, и все игрушки он переделывал в оружие или по крайней мере представлял его.
Глядя на его проделки воспитатели потешались. А маленький Максим построит ребят ясельной группы возрастом 1,5-2 года и водит по кругу с песней "Не плачь девчонка...".
Каждый день он требовал какую-нибудь форму. То он лётчик, то танкист, то пограничник.
И командовать начал всё в той же ясельной группе. Летом на даче в Тучково ребята выходили гулять за пределы городка. Максим увидел, что воспитатели не берут с собой игрушки, подошел и говорит: "А почему вы не берёте мешок с игрушками? А чем мы играть будем?"
Зимой 1973 года Максим заболел и его оставили дома с бабушкой. Вечером,прийдя с работы, мы увидели, что бабушка сидит под круглым столом, а Максим ходит вокруг. Бабушка стала рассказывать, что она просидела под столом целый день, а когда хотела вылезти Максим кричал: "Сиди, ты в танке". Так она и не осмелилась вылезти из-под стола.
К школе Максим был хорошо подготовлен, всё необходимое умел делать, был очень любознательным, задавал очень много вопросов "Почему? Почему?". Благодаря этим "Почему?" он и был хорошо подготовлен.
Учился нормально, а, чтобы он не отвлекал ребят, ему отдельно давались карточки с дополнительным заданием. А записи в дневнике были как у обычного ребёнка: "Разговаривал на уроке; не работал на уроке; не пил молоко" "Тов. родители зайдите в школу".
Во втором классе мы с Максимом решили, что нужно идти учиться в Суворовское училище, потому что Максим сказал, что будет военным, и конечно пограничником. С 4-го класса можно было бы поступить учиться в Суворовское военно-музыкальное училище, "в трубадуры", но туда мы не пойдём.
Мы решили, что в Суворовское училище будем поступать после 8 класса, а пока будем учиться, и заниматься всем необходимым, чтобы хорошо подготовиться к поступлению в СВУ.
В одном из сочинений на тему: "Моя будущая профессия" Максим написал "офицер-пограничник".
Кроме учебы Максим был занят постоянной игрой "Зарница". Это отнимало много времени, потому что на занятиях изучали военные дисциплины (связь, топографию, следопытство и др.), проводились соревнования и учения на местности, а летом юнармейцы выезжали на сборы в лагеря.
Максим участник многих школьных, районных сборов, соревнований, олимпиад ("Зарница", математика, география, литература). Максим был вожатым в младших классах, водил их по местам боев в Дмитровском районе Московской области. Сам обошёл все музеи и, конечно, музей погранвойск, где ему очень понравилось.
В 1986 году в мае в Тимирязевском райвоенкомате нам сказали, что необходимо для поступления в Суворовское военное училище: знание иностранного языка, хорошая физическая подготовка, отсутствие троек.
С этими проблемами мы справились, т.к. постоянно контролировали ход учёбы Максима, а физподготовка у нас была как развлечение.
Обычные детские игры: летом - футбол, зимой - хоккей. В деревне на Рязанщине -верховая езда, плавание, лыжи беговые и горные, а с сентября 1985 года я вместе с Максимом каждое утро бегал кросс 1 км, работали на брусьях, перекладине, с гантелями.В выходные дни - кросс 3 км.
В течение месяца пришлось проходить несколько медкомиссий. Последняя медкомиссия, на которую мне пришлось идти - окружная. Абитуриенты сидели с родителями, ждали своей очереди, рядом сидели папы - молодые полковники, и вдруг открывается дверь и маленький, лысоватый, круглый как колобок дед-генерал в давно неглаженной форме чуть ли не волоком тащит за собой-такого же круглого внука. Максим посмотрел на всех, повернулся ко мне и говорит: "Бать, ты иди, я сам". Так что к поступлению в СВУ Максим был готов.
После сдачи экзаменов за 8 класс, документы были переданы в военкомат, его зачислили абитуриентом в Калининское СВУ, а до отъезда в Калинин Максим ходил на дополнительные курсы - занимался подготовкой к вступительным экзаменам в СВУ (русский, литература, физика, математика).
В августе 1986 года с Ленинградского вокзала отправилась электричка с абитуриентами.
Мы не поехали в Калинин, остались на платформе. И под марш "Прощание славянки" провожали ребят. До сих пор в ушах звучит эта музыка, я вижу его в белых брюках, когда он шёл к вагону в 1986 году, чтобы начать свою военную карьеру.
Писем из Калинина не было. Мы понимали, что если писем нет и он не приехал, значит сдаёт успешно.Потом в конце августа пришло короткое письмо:
"У меня всё нормально, кормят хорошо ". и подпись-Суворовец Нестеров М.В.

Это потом, когда мы приехали в училище на официальное "посвящение в Суворовцы"
Максим рассказал, что был большой конкурс - 7 человек на одно место. Какие замечательные ребята были рядом и как тяжело было расставаться с теми, кто был рядом и им не хватило каких-то 0,5 балла.
А офицер-воспитатель майор Фофанов рассказал как он заметил Максима на физподготовке, а потом на экзамене по физике услышал такой ответ, который был на языке многих преподавателей.
А маме Максим сказал, что если бы она приехала в училище в момент сдачи экзаменов, то он бы собрался и уехал в Москву (была жара, ребята абитуриенты спали на полу, на сетках кроватей, ели какие-то консервы, в город не выпускали).
Почти каждое воскресенье родители приезжали в Калинин, проведать сына, узнать о его успехах, но иногда, получив письмо не приезжали, были основания:
"Живу хорошо, кормят тоже. Четверть подходит к концу. Требуется много времени. Не приезжайте в воскресенье, я подготовлюсь к контрольной лучше. От успехов зависит продолжительность каникул ".
"Учиться стало легче, но не очень тяну по алгебре. Решил, что в кино по субботам и воскресеньям не буду ходить, а буду заниматься теми предметами, которые не доучу".
"В это воскресенье дискотека, но я наверное не пойду. Андрюху Шевёлкина положили в госпиталь. Пойду к нему ".

Парадная подготовка 1986 года. Парад, учеба, знаменательное событие - Парад 1987 года - 70-летие Октябрьской революции.Замечательное это было время!
В конце ноября 1987 года встал вопрос - куда дальше идти учиться (после выпуска из СВУ). Училище должно направить по окончании СВУ в различные высшие военные училища всех выпускников СВУ, причем в училища Министерства Обороны. Поэтому в списках военных училищ - пограничного училища не было. И ближе к Новому году на Максима стали наседать, чтобы он написал рапорт - куда его направлять.
Мы решили не нервничать, подождать каникул и в январе 1988 года отправились в Московское погранучилище, где получили необходимую информацию. Написали рапорт.
В феврале, марте его опять начали дергать. Ребята в основном знали куда будут направлены для дальнейшей учебы, один Нестеров "повис" и руководство СВУ не знает куда его направлять.
Жди Максим, всё будет как надо.
И вот однажды Максима вызывают к начальнику СВУ. Он входит к нему в кабинет, ему подают нераспечатанный конверт на его имя с обратным адресом "Комитет Государственной безопасности", вскрывает его и читает: "Вы направляетесь в Московское Высшее командное пограничное училище".
Был ужасно рад. Во взводе их теперь 2 будущих пограничника, вот только 1-ый будет в Московском, другой - в Голицинском.

"79 дней до выпуска.
Здравствуйте папа и мама!
У меня всё очень хорошо! пришло письмо с направлением в училище, все документы оформил.
Характеристики - строго положительные. За 1-е место в четверти майор может быть даст дополнительные сутки к отпуску. "

"9 дней до выпуска.
Жизнь идёт нормально. Готовимся сдать литературу. За сочинение получил 5, по алгебре 4. В общем-то
доволен. Свои кровные я заработал.Вчера постригся покороче. Купил книжку об Афганистане,
рассказы солдат выполнявших долг. 25.06.88 г."

Успешно сданы экзамены.Получен аттестат с отличием.
А выпускной вечер удался на славу. Таких счастливых лиц мне не приходилось увидеть ни в одной средней школе.
Утром сели в электричку и поехали домой в Москву. И случайно встретили в вагоне Тамару Сергеевну Маркову - врача, которая постоянно наблюдала в институте им.Гельмгольца состояние глаз Максима, причём очень успешно. Очень были рады встрече.
Быстро пролетел отпуск.Максим ушёл в погранучилище. Мы в ожидании уже почти месяц и вот приходит
письмо, написанное 22.08.88 г........

"Раньше написать не было времени, но я исправлюсь.
По здоровью я прошёл. На профотборе прошёл, а Димка Корпачёв из нашей роты нет. Приехало поступать 27 суворовцев, а прошло 20.
До 6.08 жили на учебной заставе, а потом поехали в ПУЦ, здесь начались занятия. Пока троек нет, только 4-5. Трудностей тоже нет. Всё привычно.
Здесь в ПУЦе сделана почти настоящая граница. Учиться сложно, но интересно. 18 сентября после присяги должны отпустить в увольнение. Пирогов напеките, пожалуйста. И побольше. Прийду всё съем.Ну что ещё нового. Друзей себе нашёл. Настоящие парни. Выбрали комсоргом взвода. Будем работать. (Хотя не очень хотелось) Потому
Максим."

И был день принятия присяги, всё было так как полагается.
И тогда Максим сказал: "Я самый счастливый человек!"
Началась интересная для него жизнь. Одно плохо - быть рядом и редко бывать дома. Вот только иногда кое-кто из знакомых, у которых ребята пошли служить в армию нам почему-то завидовали и говорили: "Вы вот своего пристроили".
Пролетел один учебный год в интересной учёбе, ребята собирались на практику в Абхазию, удивительные места. Вернулся окрепшим, полный впечатлений, привёз слайды.
В отпуск поехали в Федякино,в 1 км родина С.Есенина-с.Константиново. С 1980 года Максим ездит в Федянино. Там у него друзья, которые живут в Рязани. Красивые места. Он как-то в 8 классе о Федякино сочинение писал на тему: "Как я провел лето?"
Незаметно подошло время учёбы на 2 курсе, а там и Новый 1990 год. В ночь с 31 декабря 1989 года на 1 января 1990 года Максим был дома. Было весело,хорошо. В гостях были родственники. Днём 1 января Максим ушёл в училище, с тем, чтобы вечером вновь быть в увольнении. Мы его ждали, но он не пришёл. 3-го января я позвонил в училище, пытаясь понять, что могло произойти.
В декабре были осложнения на границе в Азербайджане, когда сами азербайджанцы
разрушали сооружения гос.границы. Тоже самое повторилось и в январе. Дежурный мне сказал, что никого в училище нет. И командира тоже. Нам оставалось только ждать известий. И вот наконец-то получили сначала одно, а затем и другое письмо.

"Здравствуйте, папа и мама!
Извините, что сам не собрался написать Вам сразу, но времени не было, да и думал, что уеду не надолго. Нет, меня никто не заставлял писать. Просто стало стыдно, что молчу.
2-го вечером училище перевели на повышенную боевую готовность. А в 4.00 3-го
нас подняли и отправили в Шереметьево. Через 2 часа были в Ереване. Потом на машинах до Нахичевани, затем по линии границы через весь Нахичеванский отряд. Жутко было смотреть на разбитые систему и линейные блоки, сгоревшие вышки. Ели только на привалах, на заставах. Одна из застав была готова к нападению: в дувале проделаны бойницы, у ворот БТРы, на чердаке пулемётное гнездо. Кулаки сжимались от злости. За одни сутки до места назначения не добрались. Ночевали на заставе в машинах. С утра опять тронулись в путь. Прибыли на заставу к концу следующего дня. Стали ходить на службу.
Жить на заставе можно. Конечно без трудностей жить не возможно, но и они не такие уж страшные.
По отношению к местным пока ещё говорить рано, кто они и что будет.
Но к пограничникам отношение неплохое.
Сидеть, правда, нам неизвестно сколько. Единственное, что я понял, это то - что к местным надо относиться корректно, без ярких выражений эмоций, подоброму.
Ну вот, вроде и всё!
Отпуск будет обязательно.
12.01.90 г
Нестеров".

" Здравствуйте, мои дорогие!
Появилась возможность отправить своё письмо в Москву. Почта здесь, если и работает, то непостоянно. Да порой и времени нет, чтобы черкануть хоть пару строк.
До службы осталось 20 минут, поэтому напишу кратко.
Всё идёт нормально. Азербайджанцы местные к нам относятся более менее. Еды хватает.
Правда по ночам стала сниться жареная картошка с мясом и мамины пироги.
Когда мы вернёмся в Москву никто толком не знает. Каждый день рождаются новые
и новые версии об нашем отъезде. Но я теперь перестал верить всему, что говорят (не только курсанты, но и местные); верю только тому, что вижу и чувствую, и ещё офицерам и друзьям.
Окончательно решил вступить в партию, назло тем. кто обливает её грязью и тем, кто дискредитирует её в глазах людей.
Весь вопрос только во времени.
Ну, вот и всё! До свидания.Подпись.
5.02.90 г."

Третье письмо получено в середине февраля.
"...Обстановка на участке заставы спокойная, местные к нам относятся дружелюбно, если можно так сказать... "
Это потом, когда он был уже дома рассказал, что им противостояло местное мужское население, вооружённое в количестве 400 человек под командованием капитана МВД.
Они очень возмущались, что приехали какие-то "пятнистые", думали, что это представители МВД, а когда узнали, что это курсанты-пограничники - зауважали.
Весь дивизион разместился на заставе. Спали вповалку на полу, Максим выбрал место под столом - чтобы не наступили на голову. На заставу в сутки привозили бочку питьевой воды, умываться в Араксе не было желания - по реке плыли трупы.
Контроль за режимом на дороге - контроль за провозом оружия-член райисполкома на "Жигулях"задержан другим постом. Багажник был полон оружия..
Подошло время отъезда, к "66" привязана метла, спета перефразированная песня об Афганистане, слова Афганистан заменены на Азербайджан.
В погранучилище Максим начал основательно учиться играть на гитаре, купили гитару.
Я спросил его: "Что тебе хотелось Максим?" - "Стрелять" -ответил он.
Они выстояли в этом противостоянии, не дали уничтожить границу.
И с тех пор 1-й дивизион в училище стали называть "Кулининцы" по фамилии командира1-го дивизиона Кулинина. Да и про себя ребята говорили "Мы Кулининцы". Это было огромным уважением к подполковнику Кулинину.
Летом 1990 года мы всей семьёй отдыхали в Мурманской области. Группа была численностью 25 человек, несколько семейных пар, большинство молоденьких девушек, они с интересом рассматривали Максима. И на вопрос Лидии Ивановны - мамы Максима:
"Как они относятся к такой семейной поездке?" - ответили, что "завидуют".
Осмотр Мурманска, поход на ялах по водохранилищу, грибы, морошка, рыбалка. Всё очень понравилось.
Летом 1991 года мы приняли решение, что Максиму пора заняться альпинистской, подготовкой. У меня были знакомые ребята, альпинисты-горнолыжники, с которыми неоднократно встречался, как правило зимой в феврале-марте. Но несколько лет я не был - сошёл сель и практически от нашего альплагеря ничего не осталось. Это альплагерь"Джайлык", что в Кабардино-Балкарии в ущелье Адыр-Су. Летом там альпинисты занимались. Шло строительство нового альпинистского лагеря "Джайлык".
В начале августа мы вдвоём с Максимом доехали до с.Верхний Баксан, прошли известные 12 км в горы и оказались в новом лагере. Городок альпинистов - это палаточный городок. Мы поставили на краю себе палатку, при входе укрепили погранзнак с гербом СССР из 7 республик. И все знали, что здесь живут пограничники. На вопрос: "Почему 7 республик?" ответили: "Больше их не будет".
В это время в альплагере были группы естественного оздоровления Шаталовой. И вот Максим вошёл в группу, которая стала заниматься альпинистской подготовкой. Ребятам было заниматься тяжело. Видел я их осунувшиеся лица, голодные, блестящие глаза и рацион - 1 яблоко и 5 вишен на полдня. Однако это волевые и сильные ребята пошли на восхождение, прошли Местийский перевал и уже потом, не сразу после возвращения,им вручили удостоверения и значки "Альпинист СССР" и как сказал НАЧ.УЧ Виктор Павлович Попов, что они Альпинисты Всего Советского Союза, видно в последний раз.
Через трое суток они вернулись, какие-то притихшие. Максим был нервным, не находил себе места, метался, разговаривать не хотел, постоянно что-то записывал и ничего не рассказывал. Я заранее сходил в Тырныауз купил там хорошего вина, фруктов и вечером в нашей палатке отметили счастливое возвращение, рядом сидел Валера страстный походник и надёжный товарищ, инженер одного из отделов АЗЛК, его будущая жена, и мы.
Напряжение у ребят спало. И утром я увидел, что Максим пишет стихи "Местийский вальс". Ещё 3 дня он писал, а потом мы пошли к инструктору-альпинисту, потому что знали что он М.Левин (Челябинск) пишет стихи. Показали ему, он нашёл их хорошими. Подобрали на гитаре мотив. И это была уже хорошая песня.

Местийский вальс
М. Нестеров 11.08.91г.

Вот снова с Баксана туман потянуло
и дождь с Уллу-Тау размочит пути
ах, если бы счастье нам завтра лучом улыбнулось
и мы бы смогли на вершину взойти.
Рюкзак неподъёмный - в нём примус с палаткой,
а где-то вдали заревел камнепад
и я закурю сигарету на камне украдкой
и мысли мои потекут невпопад.
Нас льды принимают туманом мохнатым
скрип "кошек" по камням похожий на крик,
но спустятся к солнечным склонам ребята
к долинам в цветах и в альплагерь "Джайлык".

Впервые она была исполнена на вечере после "Дня Памяти альпинистов, которые бывали в альплагере "Джайлык".
Перед нашим отъездом из альплагеря 21 августа ребята, ходившие в группе альпинистоввместе с Максимом рассказали, что при возвращении в лагерь в связке с Максимом шла девушка, которая сорвалась. Максим её долго сдерживал, порвал перчатки, но удержал и подоспевшие ребята помогли вытащить эту девушку.
В Альплагере были 2 Юры - инструктора. Рослые, крепкие ребята, как-то они сняли с маршрута группу из Армении, в связи с тем, что один из этой группы пострадал при камнепаде. Мы увидели, что в лагерь входит группа альпинистов, причем впереди и сзади группы идут Юры. Армяне очень обиделись, и говорили, что ведут их как под конвоем.
Часто вечером уходили на поляну, расположенную выше наших палаток, слушали как Юра-1(Юрий Новиков) играл на гитаре, пел песни, замечательно пел, мы сравнивали его с Розенбаумом, и оказалось, что он лучше поёт, после этого прослушивания Максим совсем не брал в руки гитару.
В альплагерь пришла новая группа альпинистов. Руководил группой мой давний знакомый по горным лыжам В.Мальцев. Они стали готовиться к восхождению на Эльбрус. Я пытался уговорить Максима пойти вместе с ними. Он всё время отказывался, говорил, что очень устал и вообще горы затягивают его, что во время восхождения у него с ботинок 3 раза соскакивали "кошки". "Хочу домой".
22 августа приехали в Москву.
За событиями в Москве в альплагере следили по телевизору, а в самой Москве почувствовали гнетущую напряженную обстановку.
В погранучилище не вызывали.Максим сам побывал в училище - ни одного курсанта там не было, значит никого из отпуска не отзывали. Немного позже Максим узнал, что он был назначен в группу,
Последний курс 91-92 года, отпущены усы, как у бати, учёба идёт хорошо, готовится курсовая работа, которая была объявлена конкурсной "Действия вертолётных групп в охране гос.границы", изготовление макетов по тактике, всё это было дома вечерами.
И разговоры в семье стали более определенными, серьёзными: о долге, о чести, о карьере офицера в высшем смысле, о месте службы, о дальнейшей учёбе в академии.
А пример у него был в училище - начальник погранучилища Иван Григорьевич.И место службы определилось - Средняя Азия. Только там рождаются Боевые офицеры, только оттуда можно сделать следующий шаг - поступить в Академию - ну кто откажет боевому офицеру.
Преподаватели, с которыми приходилось разговаривать, очень хорошо отзывались о Максиме, а некоторые из них из погранучилища переводились в академию на преподавательскую должность, и они говорили, что такие головы нужны в академии.
Максиму предлагали остаться в Москве, на кафедре училища, да и просто командовать заставой,но он отверг это предложение и при этом сказал: "Ну нет, Максимкой-свистком я не буду".
Приходя после занятий домой Максим хвалился, что при решении задачи по охране гос.границы преподаватели давали один положительный ответ, а он дал их целых десять и доказал правильность решения.
Новоиспечённые офицеры шутили, как заработать награды, (тогда некоторые из них написали рапорта о переводе их в погранвойска Украины) - я тебе сообщаю, где идёт нарушитель, ты ловишь и получаешь награду. Клялись не смотреть друг на друга через прицелы автоматов.
Может быть поэтому по выпуску из училища был направлен для прохождения службы офицером оперативного отдела.
На общем построении получен диплом "с отличием", простились с училищем, знаменем училища. Кроме лейтенантских золотых погон, и парадной обстановки ничего парадного в парадной форме не было. Но они были счастливы и горды, они стали "господами офицерами". Они прошли хорошую школу подготовки и готовы были приступить к выполнению обязанностей в новом качестве - офицера погранвойск.
28 августа 1992 года Максим выехал в Ашхабад. 31 августа позвонил из Душанбе, что направлен служить в Пяндж.
Только в октябре 1992 года пришла первая весточка из Пянджского погранотряда, а до этого известий из Таджикистана не было никаких. Ни радио, ни телевидение с 1 сентября 1992 года не могло дать никакой информации. Появилась первая сердечная боль - как доехал Максим до места службы?
Письмо.: (2.10.92 г.)

Здравствуйте папа, мама!
У меня все в порядке.
Хотел позвонить, но в Курган-Тюбе разбили А ТС и связи нет.
Сегодня вылетает борт в Душанбе и я передаю письмо с офицером.Когда будет связь - позвоню!
В Пяндже обстановка нормальная, не стреляют. По городу ходим спокойно. На границе почти не бываю, очень много работы с документами.Деньги есть. Их много не тратим. Цены низкие. Арбуз - Зр. кг, картошка пока 15 руб, хлеб 10руб, сигареты 8руб - пачка.
Ну вот и все пока.

И опять никаких известий от сына, никакой связи. Только уже радио и телевидение
передают о событиях на таджикско-афганской границе, о массовых переходах, прорывах. Мы постоянно смотрим программу телевидения НТВ, которое более полно освещает и события. Все пытались найти где-нибудь в кадре Максима.
2-е письмо пришло 7-8 декабря, в котором ни полслова о событиях на границе:

"... У меня все нормально. Не болею, скоро получу (может быть) квартиру. Погода
здесь +20+25 как у нас +10+15. Уже прохладно, но не холодно. Несколько дней назад пошел дождь. Я с утра проснулся, гляжу листья желтые, мокрый асфальт, кучи сухих листьев, как в России осенью в сентябре.
Нога прошла, теперь сапоги одеваю. Купил себе электроплитку. У нас газ закончился, а взять негде. Не на костре же готовить. Я спланировал так: в отпуск и сразу на учебу на 3-х месячные курсы. До июня буду дома.
Пока."

Мы продолжаем неотрывно следить за событиями в Таджикистане, ждём приезда Максима.
Вечером в конце января раздается перезвон звонка, уже знаем, что так звонит только Максим. Открываем дверь.
"Здравствуйте, это я!" - говорит он.Худой, изможденный, какой-то другой. За 4 месяца сбавил в весе всего 8 кг.
На следующий день он сходил в погранучилище и по возвращении нам сообщил, что его в училище уже похоронили. Осенью 1992 погиб его однофамилец, а посчитали, что это был он.Мы с большим вниманием слушали его рассказы.
В коллектив Максим попал хороший и что главное он сразу включился в работу самостоятельно, а к такой работе обычно молодых офицеров самостоятельно не допускают год. Максим восхищался ими; все прошли Афганистан, у всех полная грудь орденов,все хорошо относятся к нему.В общем, работалось хорошо.
Однажды, рассказывал он, направили его на один из участков таджикско-афганской границы, где был массовый переход беженцев через границу. Толпа прет, никакого порядка, неразбериха полная. Стоит лейтенант с заставы. Познакомились. Володя. Что делать? Я ему сказал, чтобы он быстренько слетал на заставу взял отделение пулемет и сюда. Прилетели орлы, отрыли окопы, установили пулеметы( ну все как в кино),и работаем и отдыхаем.
Немного позже позвонил брат и сказал, что есть статья в газете "Московские новости" про Максима, только там его почему-то Виктором называют. Но это Максим, потому что есть фотография. Это ошибка, объяснил Максим, это того лейтенанта с заставы звали Виктором.
В июне 1993 года в журнале "Пограничник" появилась полная статья о сыне: "Выбор Нестерова".
Совсем незаметно прошел отпуск, курсы. Проводили на центральный аэровокзал.
Улетел в Душанбе. И опять потянулись дни и опять мы смотрим НТВ в 19 и 21 час, слушаем Радио о событиях на границе "... участились переходы на участке Пянджского погранотряда, Московского, Хорогского, уничтожено 5 нарушителей. Среди пограничников раненых и погибших нет. Уничтожено 20 нарушителей, среди пограничников раненых и погибших нет.
18 июля 1993 года погибли 2 офицера Пянджского погранотряда. Кто?
Ни фамилии, ни звания. И так напряженно стали проходить все дни.Более подробно об этих событиях мы узнали, когда Максим приехал в очередной отпуск на Новый 1994 год - 30 декабря 1993 года. И первое, что он сделал, протянул нам фотографии погибших офицеров. Группа офицеров, в том числе Сергей Бастраков и Андрюша Шмелев выполняли задание командование на одном из участков Пянджского погранотряда. Максим должен был присоединиться к ним, но вертолёт, на котором он вылетал, не смог вовремя вылететь и Максим не успел ко времени. После выполнения задания при подходе к своей автомашине офицеры были расстреляны в упор из засады. В этот раз Максим оказался в обеспечении мероприятия. Максима обвинили в этом случае и только спустя более полгода извинились за это.Тогда после этого трагического случая Максим написал стихи, посвященные офицерам, господам офицерам, как себя называли выпускники погранучилища.

Возвращайтесь домой, господа!

Здесь не наша война
И горы не наши
И погибших ребят не вернуть
никогда.
Я кровавым песком •
И памятью павших
Заклинаю Вас всех -
Возвращайтесь домой,
господа!
Седина у отца Январского снега белее Слёзы матери -
не дождевая вода. Я прощенья прошу За то, что не сделал, Заклинаю –
вернитесь домой,
господа!
Вспомним женщин любимых И глаз их бездонные сини И сынишке не вспомнить
отца без труда Заклинаю Вас ими и
небом России Возвращайтесь живыми
домой, господа!

До Нового 1994 года мы по возможности связывались с Таджикистаном. К нам заезжали офицеры, привозили письма. Максим неоднократно бывал на участках застав Пянджского погранотряда и приезжавшие в Москву начальники застав, где бывал Максим, что он никогда не сидел на заставе, а сразу брал пограничников и уходил с ними на границу, выяснив предварительно обстановку на участке. Иначе делали офицеры более старшего возраста - проверяли документацию заставы.
Москвичей в армии не любят - больно языкастые, слишком грамотные, так и к Максиму относились некоторые старшие офицеры.
Дома, в отпуске Максим говорил, что подавал предложения по охране границы, их не принимали. А затем, спустя 3-4 месяца вновь возвращались к моему единственно правильному предложению, а сколько за это время можно было бы решить.
"Летом 1993 года я" - рассказывал Максим - "возвращался с задания, шёл по Пянджу к себе, брюки, на ногах кроссовки и в куртке-безрукавке ("лифчике"), которую сшила мама, теперь это уже легендарная куртка, которую вдевали многие офицеры ДШМГ. Такую безрукавку можно было бы одеть и на х/б и на тёплую куртку она имела отделения для магазинов и для гранат. С трудом переставляя ноги" - продолжает Максим - "автомат кажется тяжёлым, трое суток не ел - был в засаде и вдруг откуда ни возьмись "гуманитарий" или "гуманоид" (гуманитарная помощь) - полковник, видно из Москвы. (Гуманитариями или гуманитарной помощью называли всех офицеров, в том числе и старших, откомандированных в Таджикистан). Тут стал он меня распинать: "Почему не по форме, что за вид? и т.д." Я ему всё сказал: "и что есть нечего, обуви нет, одежда давно рваная, с зарплатой плохо и,сидел ли он в засаде голодный при +45 градусах в тени?" Считаю, что всё сделал правильно. Меня моё начальство только пожурило.
Вторая жалоба командованию погранотряда поступила на меня, когда я был оперативным дежурным по отряду. Самое интересное - я лейтенант, а в подчинении у меня - майор. Мне было смешно, а в тоже время приятно - это большое доверие.
...Звонок из Душанбе - я беру трубку - с Вами говорит полковник, и называет себя по фамилии. В ответ называю своё звание и фамилию.
- Доложите обстановку.
Я ему говорю: "Перейдите на другой телефон, по этому телефону служебные разговоры не ведутся".
Полковник стал права качать, а по голосу слышно, что он под хмельком. Я ещё раз повторил то, что сказал раньше и положил трубку.
Знаю, что командование отрядом ответило этому "гуманитарию": "Такой лейтенант иного майора стоит".
Осенью 1993 года говорили с Максимом по телефону, Связь была необычной, спутниковой. Разговор был звонкий, как в пустой комнате. Обещал, что приедет в отпуск к Новому году, как раз к этому времени закрываются караванные тропы, лучше будет обстановка на границе, ребятам легче будет нести службу, вот тогда можно и в отпуск.
Новый 1994 год, какой он был замечательный, собрались все родственники.
Максим играл на гитаре, успел разучить новые песни о границе.
Весь январь Максим провёл в Рязани у ребят, с которыми в 1980 году познакомился в Федякине, у одних свадьба, у других - день рождения. В свободные вечера ходил в гости к школьным друзьям. На горных лыжах в Туристе и Крылатском мы катались мало. Скоро начали собирать его снова на границу, а попутно говорили об обстановке. Если раньше границу охранял весь народ и тылы были надёжными, то теперь должно быть по-другому. Нужны дополнительные силы, нужно чистить тылы застав. Вспомнили и о Псковской воздушно-десантной дивизии КГБ. Сколько было воплей по этому поводу у вышестоящих товарищей. А ведь у погранвойск такая дивизия должна быть, а курсанты погранучилища , вместо того, чтобы летать в Азербайджан решать вопросы охраны границы, должны были учиться.
По возвращении в Пяндж Максим получил назначение в Душанбе, как он нам сказал в учебное подразделение. Мы не знали, чем занимается это подразделение, для какой цели готовится, о названии этого подразделения мы узнали только в начале сентября 1994 года.
Весна набирала силу, легче стало переходить границу, и телевидение, радио стали передавать сводки о положении на таджикско-афганской границе. Со связью стало проще, Максим жил на квартире, где был телефон, и, когда была возможность, звонил нам. Так от звонка до звонка мы и жили, не подозревая, что к событиям, как говорили дикторы, по вытеснению прорвавшихся нарушителей или оппозиции, моджахедов, причастен и Максим. Как просто произносится, что уничтожена группа моджахедов в количестве 20 человек, остальные более десятка вытеснены за пределы Таджикистана. Однажды во время переговоров Максим сказал, и, наверное, не без гордости:
"В Таджикистане меня по фамилии не называют, меня зовут просто - Макс".
Мы понимали, что по служебным вопросам говорить нельзя, а поэтому как идёт служба додумывали сами. И вот только после гибели Максима, из рассказов его боевых товарищей, друзей по погранучилищу узнавали о всех событиях на границе.
Звонок из Душанбе: "Здравствуйте, это я. У меня всё в порядке. Некоторое время меня не будет, будем в Хороге, посидим на заставе, поможем. Нет, там для нас дела нет. Так, прилетим на всякий случай."
"А почему Вы? Ведь Вы учебное подразделение?"
"Так надо".
...Максим создал ДШМГ, так говорили его товарищи, а потом ему дали командира.
Приказом от 16 марта 1994 года была создана десантно-штурмовая маневренная группа, та группа, которая прикрывала заставы с тыла, занималась обнаружением и "вытеснением" моджахедов, поиском оружия в тылах застав.
Радио и телевидение передают: "...Уничтожено 30 моджахедов. Взято большое количество оружия и боеприпасов. Взяты в плен наёмники, советник..."
- "Максим, Ваша работа?"
- "Да, наша!"
Работа по боевой учёбе десантников продолжалась, боевые качества каждого проверялись в боях, ненадёжные, а ими, как правило, были местные из Душанбе, из ДШ убирались. В связи с повышенной требовательностью к десантникам, со стороны "местных" были угрозы. Часто такие во время операций отсиживались в укромных местах, а бой вели только надёжные. А как не хватало этих 5 автоматов? Не брали на операцию некоторых пулемётчиков, которые тоже были ненадёжными. В связи с этим был конфликт с командованием. Если не берут с собой пулемётчика, то не дают и пулемёт. Максим ругался, требовал, чтобы он был, ведь каждый офицер владеет им.
Летом обстановка в Душанбе осложнилась, оппозицией в городе проведено несколько террактов против пограничников.
Появились листовки моджахедов следующего содержания:

Дорогие
Русские,- Узбекские, Казахские и Киргизские содаты!
Мы жители Таджикистана боримся за освобождение Родины от бандитов комунистов
за истиную образ жизни на земле таджиков.
Это требуеть от нас не сожилат свою жизнь.
А ВАМ ЧТО??? О смертники, почему к смерте спишите...?
Разви нет кроме войны ко гробу пути....
Мы с вами должны иметь дружественные отношение и не приченит бол друг другу.
Не забывайте ешо не сбылос мечта Наших и Ваших родителей и не давайте пролить слези любимых матерей.
Ради политической борби безбожников коммунистов,бандитов не губите молодые жизни. Дома Вас ждут родители, дети и жёны.
Опят операция опят бой, слава Моджахедам! Коммунистам долой!!! Эй коммунист не махай головой. Моджахеды собираются в бой!!! Ты русский пограничник, иди домой. Для моджахеда ты мишен живой!!! В горах воюет моджахед Ризвон, Русские войска подумайте тамом!!! Подумайте и ждите, скоро будет крупномасштабный бой!!!
Совет Муджахедов Таджикистана.

Приняты необходимые меры. В городе появились БТРы, проверялись автомашины,изымалось оружие.
Тогда НТВ показывало эти эпизоды, где все ребята вместо головного убора носили зелёные медицинские косынки.
Вспоминая эти дни ребята улыбаются."У него был личный БТР" - говорят они.
...Вернувшись после отпуска в Пяндж, Максим узнал, что в декабре ему присвоили очередное звание - старший лейтенант, а поскольку новых погон не было, свои погоны старшего лейтенанта с эмблемами медика ему подарил друг.
Так с этими погонами Максим и прибыл в Душанбе. Лето было жарким, многие носили какие-то головные повязки, а чтобы подразделение выглядело хорошо и имело единую форму одежды, Максим отправился в санчасть, представился коллегой-медиком и попросил у коллег такие косынки. С тех пор его подчинённые из ДШЗ ходили в косынках.
И опять телевидение передаёт о гибели пограничников, не называя фамилий. Вблизи 11 заставы Московского погран.отряда погиб лейтенант, в Курган-Тюбе расстрелян в упор ещё один.
Нет это не точная информация, Этот офицер направлялся в очередной отпуск, ехал в Газике, был остановлен и вытащен из машины, его долго били, сломали позвоночник и только потом расстреляли.
После возвращения Максима из поиска при очередном телефонном разговоре мы спросили его: "Почему не называют фамилий погибших?"
"Не волнуйтесь" - сказал он - "Если меня.убьют, Вы об этом узнаете первыми".
Опять поиск, опять бой. Вертолёты высадили десантников и улетели. ДШ втягивалось в ущелье на участке Хорогского погранотряда, Впереди шли минёры, затем миномётчики, за ними всё основное подразделение ДШ.
Со всех сторон нависали скалы, место было очень неприятное, его нужно было проскочить быстрее.
Тишина. Внезапно откуда-то сверху ударили одиночные выстрелы, затем автоматы, рёв гранатомётов, рядом по камням зацокали пули.
Десантники залегли. Стало понятно, что на скалах сидели снайперы. Снизу их не возьмёшь. Срочно нужны миномёты, а они далеко впереди. Появились первые раненые. Один из офицеров, одетый не как все в камуфляж, а в песчанку, рванул к миномётчикам.
Он не только отличался своей формой, но и ростом. Со скал его заметили, стали вести по нему огонь. Со скал на русском языке орали: "Бей длинного!"
Пограничники пришли в себя, стали отвечать. "Длинный" успел добежать и развернуть миномёты. Ударили по огневым точкам моджахедов. Смяли.
"Долина смерти" была пройдена, найдены схроны с оружием, которое перенесено в расположение Хорогского погранотряда.
... А утром к нам приходит здоровый дядя с бородой, представитель сил местной самообороны и говорит, что по распоряжению начальника погранотряда оружие должно быть передано им. Мы возмущались как этот так, мы с боем брали оружие, теряли своих ребят, а тут на всё готовое приходит дядя и ему отдай.
А ведь там совсем новое оружие, и оно нам очень бы пригодилось. Новейшие гранатомёты.А вдруг они нам из этих гранатомётов, да в спину ударят? Оружие было отдано, а жаль.
... Нагло вели себя моджахеды. В одной из операций зажали они нас. Группировка численностью до 300 человек, видно опьяненные наркотиками, во весь рост пошли на нас.
Так что на всём протяжении таджикско-афганской границы пограничникам приходится вести бой с мелкими группами и с большими силами, предпринимающими попытки вторжения с территории сопредельного Афганистана при поддержке сил оппозиции с территории Таджикистана.
Причем воздействие на пограничников оказывается и моральное. Врезаясь в радиосвязь пограничников, моджахеды называют офицеров по имени и отчеству, указывают их домашние адреса, состав семьи и призывают: "Ты против нас не воюй".
В начале сентября 1994 года мне позвонили из Душанбе и с каким-то надрывом в голосе, с болью (скорее с ужасом) прокричали: "Владислав Кузьмич, поговорите с сыном,он стал какой-то отчаянный".
Зная, что он уже вернулся из очередной командировки, мы стали его искать по всем телефонам, даже по спецсвязи. А вечером он позвонил сам, голос его срывался, хотя вначале он, как всегда, весело сказал:
- "Здравствуйте, это я!
Пап, в нашем Голицинском госпитале лежит Летун Володька, он тоже, как и я, старший лейтенант, но только минёр. Ему взрывом оторвало ногу, он разминировал чужие и ставил свои мины, и подорвался, но если бы не он, мы бы оттуда живыми не ушли.
Да, бать, спасибо тебе за альпинистскую подготовку (1991 г.). Она нам здорово помогла. Мы ночью такую сопочку штурманули, что утром очухались - ахнули.
А в Голицыно с мамой съездите, привезите Володьке чего-нибудь домашнего, а то ему плохо".
Потом поговорил с мамой, Лидией Ивановной: "Мам, сходи в церковь, помолись за меня, я совершил большой грех.
Самое большое через неделю будем на операции, возможно в понедельник улетим"
И мама с каким-то надрывом в голосе спросила: "В Московский? Как твои ноги, Максим?"
- "Да, так, немного подживают, хожу в кроссовках, но в госпиталь не пойду, подлечусь попозже".
- "Да, пап, в отпуск я планирую в декабре, к Новому году, сам знаешь будет легче, когда закроются снегом тропы, вот тогда нормально будет, а пока пусть женатые едут в отпуск. Я правильно решил, пап?
А с моим переводом, я в отпуске в Москве разберусь сам. Сколько раз ходил в наши кадры, спрашивал - ответа нет, а потом они в Москву ответ послали, что офицеров, имеющих Московскую прописку не имеется".
- "Максим, ты там поосторожней, повнимательней, проверь хорошенько, а потом действуй".
- "Хорошо, бать, я так и действую. У меня всё нормально. В моём подразделении потерь нет".
В июле месяце десантники действовали на участке 5-й пограничной заставы Хорогского погранотряда, где были захвачены заложники из числа пограничников.
Ночью почти по отвесным скалам 3-ья застава ДШМГ поднялась на одну из господствующих высот, чтобы выбить инициативу у боевиков. С рассветом осмотрелись, оказалось, что расчёты верны. Это была наиболее выгодная позиция. Пограничники были предупреждены о подходе больших сил моджахедов. Необходимо было найти возможность быстрого отхода с этой позиции, но не тут-то было. При проверке прохода, участок оказался заминированным. Первым за разминирование взялся старший лейтенант В.Летун.
Работал долго, разминировал очень много мин иностранного производства. Одновременно устанавливал их по-своему. Неожиданно прогремел взрыв, в результате которого Летуну оторвало ногу. Недалеко показались первые боевики. Летуна унесли. Последний солдат ушёл, и всё равно он успел поставить свою мину-ловушку.
Сведения о Владимире Летуне я передал Н.Н.Бардюже,когда мы получали орден Максима"За личное мужество"
Говорят, на границе есть неписаный закон, когда трудно первыми в бой вступают офицеры. Выбрав наиболее выгодную позицию для пулемёта, Максим ждал. Он один остался прикрывать отход группы с раненым.
Их было много, они шли быстро и нагло, почти во весь рост, пытаясь догнать пограничников.
Средства массовой информации тогда передавали, что на участке Хорогского погранотряда уничтожено 60 боевиков.
Это после этого боя Максим просил мать, чтобы сходила в церковь и помолилась за него - он совершил большой грех.
Лишь потом участники этой операции говорили, что Макс столько их положил...
...Сам Максим ни разу нам не рассказывал, что он делал во время операций, как они проходили. Вот, только однажды, когда он ещё служил в Пянджском погранотряде, находясь в отпуске, с дрожью в голосе сказал: "А ты знаешь, бать, как входит нож в тело человека? С каким-то хрустом, надрывом".
Он и это испытал, а поэтому может быть за ту операцию его друзья -бывшие афганцы, наградили его своей медалью "От благодарного афганского народа".
Об этой операции знали только участники, из командования об этом не знал никто, а поэтому представления не последовало. И уж потом, здесь в Москве, они рассказывали об этих событиях и говорили, что Макс по праву должен был бы быть представлен к "Герою".
Последний раз живым Максима мы увидели по НТВ в 19.10 в понедельник 12 сентября,
он был со своими десантниками и что-то бойко рассказывал корреспонденту. На голове был берет защитного цвета, чем он и отличался ото всех по форме одежды.
Самым большим наказанием для Максима было его отстранение от участия в операции.
На одном из постов, находящихся на господствующих высотах, необходимо было отрыть окопы и траншеи. Такая команда была дана. В установленное время приехал проверяющий и не обнаружил ни пограничников, ни выполненной работы. Замаскированные пограничники появились только по команде Максима. Решение Максима было правильным. Так расценили все офицеры, которым была известна эта высота. Летом там находился погранпост, осенью пост оттуда снимали, а зимой там были моджахеды. Так зачем его оборудовать? Чтобы весной с боем брать, терять своих товарищей?
Но Максим в операции участвовал. Его видели бегущим. Окликнули: "Макс, это ты?" - "Нет, не я" - отвечал он.
После выполнения операции, он прибежал к себе, переоделся и лёг на койку. Вошёл
офицер, руководивший операцией. "Где ты был?" - спросил он. "Видите, лежу, отдыхаю" - ответил Максим.
9 сентября ДШМГ вылетела на вертолётах в Московский погранотряд, где начиналась операция по вытеснению моджахедов, а также арабских и афганских наёмников с участков 12-13 погранзастав. Операция развивалась успешно. В результате разведывательно-боевых действий на шуроабадском направлении в районе развалин Сафедсанг (пост "Тург") была уничтожена группа боевиков, обнаружен и захвачен склад с большим количеством оружия и боеприпасов, медикаментов. Проверяя информацию о наличии ещё одного склада в этом регионе, пограничники, взяв одного из захваченных боевиков в качестве проводника, вышли в указанный район. Заставы шли эшелонами на разных высотах, прикрывая друг друга. Основная группа во главе с командиров ДШМГ Нартовым шла с проводником, на связь выходили в согласованное время. О маршруте движения заставы между собой переговаривались по заранее подготовленным кодированным картам. По радио офицеры наведения передали направление движения - "Долина зеленая". Пограничники ругались, зачем тогда составляли карты, кодировали их, ведь в Афганистане эта долина известна. Ночью ощущалось присутствие чужих людей, шорохи в кустах. После очереди из автомата по кустам, с рассветом обнаруживали кровь или труп боевика в кустах.
Склад обнаружили. Небольшой схрон вмещал большое количество оружия, боеприпасов, медикаментов. Взяли то, что необходимо, и стали готовить склад к взрыву. Из своего подразделения Максим выставил посты охранения. Офицеры собрались для уточнения дальнейшей задачи. И в этот момент произошёл взрыв радиоуправляемого фугаса, в результате чего образовалась воронка более 2-х метров в диаметре.
Взрыв унёс в вечность майора- Нартова, капитана Ковалевского, старших лейтенантов Троценко и Нестерова, лейтенанта Кореневского, рядовых Петрова, Бякова, Сангова, тяжело ранило рядового Ефремова.
Сидящий невдалеке раненый боевик хохотал.
Офицером-медиком открытым текстом по радиостанции был вызван вертолёт. Но так как он не мог туда сесть, был определён район откуда заберут раненого. Пограничники, заложив камнями тела погибших, чтобы их не растащили дикие животные, вынесли тяжело раненого рядового Ефремова в указанное место и подготовили площадку для вертолётов.
Трое суток пограничники выносили тела погибших, карабкаясь по отвесным скалам.
В этом месте потом побывал заместитель командующего пограничными войсками России генерал-лейтенант Бордюжа Н.Н. и он удивился тому, как здесь смогли пройти пограничники.
Потом на похоронах ребята говорили, что если бы Максим не разогнал оставшихся в этом месте - жертв было бы больше.
Ещё месяц после гибели своих товарищей десантники были в поиске. Питание кончилось. Несколько дней нечего было есть. Случайно наткнулись на стоянку моджахедов, на которой ещё дымился костерок, над которым стоял огромный казан с пловом.
22 сентября 1994 года Московский пограничный институт проводил в последний путь своего воспитанника.
Прошёл год. Теперь на могиле Максима, на 131 участке Долгопрудненского кладбища стоит памятник в виде пограничного знака № 131. Ребята, друзья Максима, служившие с ним в Пяндже, спросили: "А что означает этот номер?" Когда им пояснили, что это номер кладбищенского участка, они сказали, что, находясь в Пянджском пограничном отряде Максим отвечал за участок границы, на котором также был пограничный знак № 131.
Кончается 1995 год. Много друзей Максима по Суворовскому и пограничному училищам, а также боевые соратники Максима по Таджикистану побывало у нас. Они вспоминали годы учебы, проведённые с Максимом, а также о встречах с Максимом в Таджикистане.
А какие планы были в ДШ!
В план работы по подготовке десантников были включены вопросы альпинистской и парашютной подготовки.
Сейчас там в далёком Таджикистане в десантно-штурмовом батальоне, в состав которого входят уже две десантно-штурмовые маневренные группы, появился памятник с выбитыми на нем именами 16 десантников, погибших в операциях на границе.
А лишь на участке Хорогского пограничного отряда в 1995 году погибло 37 пограничников.
Вот и опять на нашей кухне зацвёл "декабрист".
Скоро Новый год.
И нам кажется, что вот-вот раздастся перезвон колокольчиков звонка, откроется дверь и на пороге квартиры появится худой, уставший, но улыбающийся Максим и скажет: "Здравствуйте, это я!"

[Галимзянов Равиль]

хочу просто помолчать

[Кирилл/Нестеров Владислав]

Из журнала"Солдаты России"-07.2007г

Начало 90-х — страшное время в Таджикистане. В республике шла гражданская война. Кто прав, а кто виноват, не могли рассудить не только «зеленые» лейтенанты, но даже командование погранвойск, занявшее позицию невмешательства во внутренние дела суверенного государства.
Хлынувший вслед за ушедшими в Афганистан в 1993 году боевиками обратный поток наркотиков не оставил пограничников без работы, и наркомафия объявила им войну. Бороться с ней одними лишь заставами было невозможно — на заставе все люди налицо, а методы противодействия наркомафии стражам границы включали не только вооруженные стычки с пограничными нарядами, но и физическую расправу над отдельными военнослужащими и членами их семей в тылу застав и даже в столице республики.
Обострившийся в начале 90-х годов XX века внутриполитический конфликт в Республике Таджикистан в августе-сентябре 1992 года перерос в открытое вооруженное противостояние основных политических сил получившего независимость молодого государства. Правительство первого президента страны Набиева в сложившейся ситуации не смогло предотвратить гражданскую войну и под давлением «демоисламистской» оппозиции в конце лета 1992 года вынуждено было уйти в отставку. Власть в стране де-факто перешла в руки Демократической партии Таджикистана (ДПТ) и Исламской партии возрождения Таджикистана (ИПВТ) объединившихся для «борьбы с коммунистическим режимом». В связи с отсутствием легитимного правительства в стране наступил паралич власти. Гражданская война в условиях «нейтралитета» государственных силовых структур(?) объявленного руководством МВД и КНБ (комитета национальной безопасности-Оборонное ведомство в Таджикистане было сформировано лишь в начале 1993 года.)полностью охватила центральные,юго-западные и южные районы республики.
Основными противоборствующими сторонами во внутреннем вооруженном конфликте в Республике Таджикистан к осени 1992 года выступали иррегулярные вооруженные формирования ИПВТ и ДПТ, с одной стороны, и Народного фронта Таджикистана (НФТ) — с другой. Обе стороны поспешили прибегнуть к военной помощи соседнего Афганистана. Таджики по эту сторону границы в первую очередь обратились к своим соплеменникам за Пянджем, основную часть которых поддерживала кабульскую власть (таджиков — президента страны Рабани и министра обороны Ахмадшаха Масуда), а часть — набиравшее силу движение «Талибан». Гражданская война требовала не только оружия и боеприпасов, но и опытных специалистов. За годы бардака и безвластия, именуемые «перестройкой», между контрабандистами по обе стороны таджикско-афганской границы установились надежные каналы связи, по которым в Таджикистан хлынул поток оружия и наркотиков (война требовала финансов).
Перекрыть их страны СНГ попытались совместно, командировав на границу военнослужащих из соседних республик. На практике это выглядело так. К примеру, в независимом Казахстане продолжали служить солдаты, призванные из России, Узбекистана и других бывших республик СССР, их-то и отправили на «усиление». Чем это закончилось — можно догадаться. Большая часть усиления из солдат-срочников дезертировала или отказывалась в полной мере выполнять служебный долг, а некоторые и вообще подались в наемники, мода на которых пришла с Закавказья. В этих условиях командованию погранвойск СНГ в Таджикистане, ставшему с осени 1992 года российским, стоилотитаническихусилий «держать»трещащую по швам государственную границу. Если летом 1992 года боевики прорывали границу с боем, то к осени укомплектованные на 30-50% заставы Пянджского, Московского и Хорогского погранотрядов охраняли сами себя...
На участке Пянджского погранотряда ситуация стабилизировалась лишь к концу декабря, когда подразделения Народного фронта Таджикистана (лидер Сангак Сафаров) под негласным руководством офицеров армейского спецназа вытеснили боевиков и 85 000 их сторонников из Курган-Тюбинской области Таджикистана в Афганистан. В этих условиях отряды вооруженной оппозиции, совершив марш по негостеприимному Афганистану, перебазировались в высокогорные приграничные районы Таджикистана на участок Московского погранотряда.
В это непростое для судеб сотен тысяч граждан бывшего СССР, приспосабливающихся к новым условиям жизни, время нашлись и такие, для которых понятие «Родина» осталось святым. Когда нынешние хозяева жизни рвали то, что веками создавалось великим народом могучей страны, ее гордость — офицерский корпус отстаивал священные рубежи Отечества в Таджикистане и Закавказье, мирную жизнь в Карабахе, Южной Осетии и Приднестровье. В растоптанной и преданной стране, разделенной на удельные княжества, которые уже позже стали независимыми государствами со всеми атрибутами власти, офицеры Вооруженных Сил оказалисьсамыми беззащитными. Защищая других, повинуясь нетолько приказу, но и чувству личной ответственности перед народом, плотью которого сами являлись, они не могли стоять в стороне, когда этому народу угрожала расправа лишь за принадлежность к другой нации или народности.
В числе таких офицеров оказался и выпускник Московского высшего пограничного командного училища КГБ СССР лейтенант Максим Нестеров. Чувство долга молодому офицеру буквально с пеленок привил его отец — бывший пограничник-дальневосточник Владислав Кузьмич. Еще во 2-м классе ученик 266-й средней школы г. Москвы (Лианозово] Максим Нестеровтвердо решил стать военным, и только пограничником. К поступлению в Калининское суворовское училище Максим готовился основательно: каждое утро бегал с отцом кросс 1 км и 3 км — по выходным, занимался с гантелями, на брусьях и перекладине, 8 классов закончил без троек. Радость сына — он суворовец — разделили мать Лидия Ивановна и отец. Два года познания азов армейской жизни в «кадетке»только укрепили Максима в правильности избранной профессии. Не помешали становлению будущего офицера во время учебы Максима в суворовском и пограничном училище даже потоки грязи, льющиеся в период «гласности и перестройки» на собственную армию с экранов телевизора и газетных полос. О верности служебному долгу Максима Нестерова говорит и такой факт, что из 22 выпускников
в оказании поддержки той или иной стороне. Не скроем, такие факты действительно были, но они носили не систематический и далеко не официальный характер, а скорее всего являлись следствием субъективных симпатий или антипатий отдельных военнослужащих пограничных войск (и рядового состава, и, что греха таить, офицерского]. Ведь на таджике ко-афганской границе тогда служило немало таджиков и военнослужащих других местных национальностей. Наступивший 1993 год для Пянджского погранотряда, в разведотделе которого служил Максим Нестеров, тоже был не легким. Хлынувший вслед за ушедшими в Афганистан боевиками обратный поток наркотиков не оставил пограничников без работы, и наркомафия объявила им войну. Бороться с ней одними лишь заставами было невозможно — на заставе все люди налицо, а методы противодействия наркомафии стражам границы включали не только вооруженные стычки с пограничными нарядами, но и физическую расправу над отдельными военнослужащими и членами их семей в тылу застав и даже в столице республики.
Разрешить сложившуюся ситуацию позволило создание при штабе Группы пограничных войск в Таджикистане десантно-штурмовой маневренной группы (ДШМГ). Именно такие группы Пограничных войск КГБ СССР «наводили порядок» на сопредельной афганской территории в период нахождения в Афганистане ограниченного контингента советских войск. Создание ДШМГ в самом начале ее зарождения (март 1993 года) было поручено офицерам-энтузиастам Максиму Нестерову, Леониду Румянцеву и ДмитриюТроценко. Несмотря на свой «юный» офицерский возраст, они зарекомендовали себя не только смелыми командирами, но и отличными организаторами, зажигавшими своим горением всех окружающих. «Зажечь может тот, кто горит сам» — гласит народная мудрость. И они зажгли. Звезду Душанбинской ДШМГ, на многие годы ставшей грозой исламистов,
наркомафии и контрабандистов, которые переплелись в крепкий змеиный клубок, зажег и Максим Нестеров. Первым командиром ДШМГ был назначен майор Семенчуков. Но вскоре его отстранили от командования ДШМГ, возложив исполнение обязанностей командира группы на более инициативного начальника штаба ДШМГ майора Олега Дробышева.
За скупыми строчками боевого предназначения ДШМГ «...прикрытие застав с тыла,
обнаружение и вытеснение незаконных вооруженных формирований на сопредельную территорию, поиск тайников с оружием...» скрывался тяжелый труд десантников-пограничников.
Первое боевое крещение десантники ДШМГ получили на участке 12-й погранзаставы Московского погранотряда в мае-июне 1994 года. В этой операции ребята Душанбинской ДШМГ действовали совместно с ДШМГ Московского погранотряда. В совместной операции заставу Московской ДШМГ возглавлял старший лейтенант Дмитрий Разумовский, впоследствии командир группы управления «В» («Вымел») центра специального назначения ФСБ России, удостоенный звания Герой России (посмертно), погибший в ходе операции по освобождению детей-заложников в средней школе № 1 г. Беслана 3 сентября 2003 года.
Морально боевые качества отбираемых в ДШМГ пограничников проверялись в повседневной службе и учебе, а затем и в ходе выполнения боевых задач. Случайные люди в группе надолго не задерживались. А были и такие. Те, кто отсиживался во время перестрелки за камнями, в кустах, перекладывая всю тяжесть боя на таких, как Максим Нестеров, Виталий Обухов или Максим Николаев... Тогдашняя обстановка в Таджикистане, да и в распродаваемой за гроши России, не располагала к патриотическим чувствам, но чувство офицерского долга заставляло этих офицеров охранятьсвященные рубежи некогда единого Отечества. В сложной моральной атмосфере подливали масла в огонь подбрасываемые таджикскими моджахедами листовки: «Опят опирация, опят бой, слава Муджахедам! Комунистав далой!!!
Эй коммунист не махай галавой. Муджахеды собираются в бой!!!
Ты русский пограничник, иди домой. Для муджахедаты мишень живой!!! В горах воюет моджахед Ризвон(Ризвон Сабиров — полевой командир ИПВТ, с 1993 по 1995 год «министр обороны правительства Таджикистана в изгнании». Уничтожен в 1995 году). Руские войска падумайте тамом!!! Падумайте и ждите, скоро будет крупномаштабный бой!!!
Но у таких парней, как Андрей Нартов, Максим Нестеров и десятков других пограничников — офицеров, прапорщиков, сержантов и рядовых, такие писания вызывали лишь снисходительную улыбку, но когда «муджахеды» от слов переходили к делу, ее сменяла другая улыбка —оскал. Не будь у десантников-пограничников ДШМГ этого оскала, можно догадаться, какая бы судьба ждала Таджикистан и весь среднеазиатский регион, да и саму Россию.
Первое серьезное боевое крещение в составе ДШМГ Максим Нестеров получил
на участке Хорогского погранотряда. В Висхарбском ущелье(участок5-й погранзаставы) боевики ИПВТ открыли огонь из станкового гранатомета СПГ-9 и стрелкового оружия по БТР-80 маневренной группы. Попавшие в засаду десантники сумели грамотно провести контрзасадный маневр. В этом бою Максим Нестеров возглавил обходящую группу из нескольких десантников и захватил расчет СПГ-9, свалившись буквально на голову противника. Обойти огневую позицию СПГ-9 по, казалось бы, непроходимым скалам Максиму помогли навыки альпинизма, которые он освоил с отцом, еще будучи курсантом в одной из поездок в альплагерь Северного Кавказа. Действуя решительно и дерзко, десантники не только разгромили банду, но и захватили склад с оружием. Но в сложной военно-политической обстановке не могло обойтись без откровенного предательства. Как писал сам Максим, «...Утром к нам (в штаб Хорогского погранотряда.) приходит здоровый дядя с бородой, представитель сил местной самообороны, и говорит, что по распоряжению начальника погранотряда оружие должно быть передано им. Мы возмущались... а вдруг они нам из этих гранатометов, да в спину ударят». Максим немогнедогадываться.чтоударят, и били. И не один раз, и не только в Таджикистане. В том же Афганистане более 90% вооружения моджахедов составляли образцы советского оружия, любезно предоставленные со всей полагающейся документацией нашими «друзьями навеки» — китайцами. Они-то успешно и вооружали «афганских партизан» пулеметами Горюнова, Дегтярева и Шпаги-на, автоматами и пулеметами Калашникова, другим отечественным вооружением. Это же оружие стреляло в наших пограничников и в Таджикистане. Но чтобы вот так — в наглую, как тогда с пограничниками... Можно только догадаться, что творилось тогда в душах не остывших после боя ребят. А они не молчали. Поэтому-то и не жаловало начальство десантников высокими правительственными наградами. И, стиснув зубы, они выполняли свой воинский долг. Оставаясь чистыми друг переддругом. Воюя, каксдревности повелось на земле славянской, — за други своя.
Справка из личного дела старшего лейтенанта Нестерова Максима Владиславовича: «...3-я застава ДШМГ старшего лейтенанта Нестерова М.В. оказалась в окружении превосходящих сил боевиков. Ночью по скалам застава поднялась на верхнее плато, но... и здесь боевики их ждали. Старший лейтенант Нестеров М.В. приказал десантникам отходить, а сам остался прикрывать их отход». Сколько таких примеров знает отечественная история. В какой еще стране офицер, командир подразделения останется прикрывать своих подчиненных? Где этому учат, и какой боевой устав этого требует? Ответ может быть только один — это заложено в генах нашими предками, а требует Совесть. Только она позволяет русскому человеку (понятие «русский»обобщенное, уж не «россиянин») смотреть честно в глаза товарищам: «Я сделал все, что смог».
Как и тогда, утром 16 сентября 1994 года, Максим первым пошел кзахваченномудесантниками складу с оружием и сделал все, что смог...
До этого были 6 суток рейда по горам на стыке между 12-й и 13-й погранзаставами Московского погранотряда. Разведывательно-поисковые группы ДШМГтеснилитаджик-ских, афганских и арабских «муджахедов» к линии госграницы. Кэксвидетельствуюточе-видцы тех событий, десантники-пограничники могли полагаться только на свои силы. По неизвестным причинам отряду не выделили даже вертолеты. Когда поисковый отряд вышел к базе боевиков, руководство операции 2 суток «гоняло» его туда-обратно. Как свидетельствует участник той операции командир 1-й заставы ДШМГ Леонид Румянцев: «Утром звучит команда: вперед на досмотр, мы спускаемся в ущелье, но поступает команда: вернуться на исходные рубежи. На второй день все повторяется, а на третий день взрыв радиоуправляемого фугаса...».
Фугас, на установку которого у боевиков, видевших намерение десантников, было 2 суток, унес жизни 5 офицеров и 2 солдат ДШМГ. Вертолетов десантники ДШМГ недождались даже 16 сентября, когда нужны были эвакуация погибших и раненых. Одному из тяжелораненых пограничников спасти жизньтак и не удалось. Он умер на руках боевых товарищей. Среди погибших от того страшного взрыва оказались Максим Нестеров и командир ДШМГ майор Нартов.
Первую боевую награду—орден Мужества старший лейтенант Нестеров Максим Владиславович получил посмертно.

http://www.soldatru.ru/read.php?id=473

[Кирилл/Нестеров Владислав]

Материалы журнала"Солдаты России"я передал командующему войсками через помощника командующего генерал-полковника Рожкова,который в 1993 году расследовал случай гибели офицеров разведчиков Бастракова и Шмелева.
Жду результатов по материалам публикации.Одновременно ,вместе с журналом передал с сайта Пограничник и Погранец вашу информацию о гибели группы ДШМГ Нартова.Пусть почитают ваши мысли по этому происшествию.Свашего разрешения,в продолжении данной темы я процитирую вашу информацию о гибели группы Нартова с дружественного сайта-Пограничник.Думаю вы меня за это не побьете.
Памятник на Турге опубликован,жду фотографию от командира 2 ДШ,памятника Нартову в Питере.
С Уважением Нестеров.

"16 сентября 1994 года на участке заставы Московского погранотряда разведывательно-поисковая и часть ДШМГ(45 человек)осуществляли поиск противника,его баз и схронов в направлении развалин Сафедсанг.Остальной состав(41 ЧЕЛОВЕК)осуществлял огневую потдержку их действий с занятых позиций на высоте.Группа в ходе осмотра местности дозорами с саперами-разведчиками обнаружила на склоне высоты полевой склад,в котором находились снаряды,мины,патроны и большое колличество продовольствия.Перед базой обнаружены и обезврежены три гранаты Ф-1 на растяжке.К 9-00 группа достигла основания высоты,откуда в течении часа вела наблюдение за Сафедсангом.Не обнаружив противника,разведывательно-боевая группа продолжила движение,и в 11.30 в Сафедсанге она встретила группу противника численостью 5 человек.Огнем стрелкового оружия и минометов уничтожила четырех человек
,одного захватила в плен.Получив от пленного данные о месте нахождения еще одного полевого склада с оружием и боеприпасами,часть группы выдвинулась в этот район.Вблизи склада в момент уточнения задачи майором А.С.Нартовым командирам боевых подгрупп и группе саперов,произошел подрыв фугаса большой мощности.Погибли майор А.С.Нартов,капитан А.Н.Ковалевский,старшые лейтенанты Д.Т.Троценко и М.В.Нестеров,рядовые С.Л.Петров и С.Х.Сангов.Ранены лейтенант О.В.Ефремов,рядовой В.В.Чернов и проводник от Министерства безопастности Таджикистана."

Гибель группы и все что потом произошло-целиком заслуга Харьковчука.
Цитата с форума:"Харьковчук порядочная...был.Меня до сих пор начинает трясти,как вспомню его "рукамиводительство".Перестраховывался по любому поводу.Следуя его командам"Душанбинцы"которые шли левой группой,медлили с занятием той базы,ожидая разрешения на действия.Это дало время духам активировать фугас-ловушку.Москвичи в правой группе"послали" его.Выключили станцию и взяли такуюже базу абсолютно без потерь и с точно таким же фугасом,который духи не успели активировать.

[Директор]

Помолчим и вспомним ВСЕХ ПОИМЕННО! ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!

[Кирилл/Нестеров Владислав]

На всем протяжении таджико-афганской границы пограничникам приходится вести бой с мелкими группами и с большими силами,предпринимающими попытки вторжения с территории сопредельного Афганистана при поддержке сил оппозиции с территории Таджикистана. Первое боевое крещение десантники Десантно Штурмовой Маневренной Группы (ДШМГ) получили на участке 12-й погранзаставы Московского погранотряда в мае-июне 1994 года. В этой операции ребята Душанбинской ДШМГ действовали совместно с ДШМГ Московского погранотряда. В совместной операции заставу Московской ДШМГ возглавлял старший лейтенант Дмитрий Разумовский, впоследствии командир группы управления "В" (Вымпел) центра специального назначения ФСБ России, удостоенный звания Герой России (посмертно), погибший в ходе операции по освобождению детей-заложников в средней школе №1 г.Беслана 3 сентября 2003 года.
Первое серьезное боевое крещение в составе ДШМГ Максим Нестеров получил на участке Хорогского погранотряда. В Висхарбском ущелье (участок 5-й погранзаставы) боевики открыли огонь из станкового гранатомета СПГ-9 и стрелкового оружия по БТР-80 маневренной группы. Попавшие в засаду десантники сумели грамотно провести контрзасадный маневр. В этом бою Максим Нестеров возглавил обходящую группу из нескольких десантников и захватил расчет СПГ-9, свалившись буквально на голову противника. Обойти огневую позицию СПГ-9 по, казалось-бы не проходимым скалам Максиму помогли навыки альпинизма, которые он освоил с отцом, еще будучи курсантом, в одной из поездок в альплагерь Северного Кавказа. Действуя решительно и дерзко, десантники не только разгромили банду, но и захватили склад с оружием.
В начале сентября 1994 года мне позвонили из Душанбе и с каким-то надрывом в голосе, с болью (скорее с ужасом) прокричали: "Владислав Кузьмич, поговорите с сыном, он стал каким-то отчаянным". Зная,что он уже вернулся из очередной командировки, мы стали его искать по всем телефонам, даже по спец связи. А вечером он позвонил сам. Голос его срывался, хотя вначале он, как всегда весело сказал:-"Здравствуйте, это я. Пап, в нашем Голицинском госпитале лежит Летун Володька, он тоже, как и я, старший лейтенант, но только минёр. Ему взрывом оторвало ногу, он разминировал чужие и ставил свои мины, и подорвался, но еслибы не он, мы бы от туда живыми не ушли.
Да, бать, спасибо тебе за альпинистскую подготовку (1991 г.). Она нам здорово помогла. Мы ночью такую сопочку штурманули, что утром очухались - ахнули. А в Голицыно с мамойсъездите, привезите Володькечего-нибудь домашнего, а то ему плохо".
Потом поговорил с мамой, Лидией Ивановной: "Мам, сходи в церковь, помолись за меня, я совершил большой грех.
- "Максим, ты там поосторожней, повнимательней, проверь хорошенько, а потом действуй".
- "Хорошо, бать, я так и действую. У меня всё нормально. В моём подразделении потерь нет".
В июле месяце десантники действовали на участке 5-й пограничной заставы Хорогского погранотряда, гдебыли захвачены заложники из числа пограничников.Ночью почти по отвесным скалам 3-я застава ДШМГподнялась на одну из господствующих высот, чтобы выбить инициативу у боевиков. С рассветом осмотрелись, оказалось, что расчёты верны. Это была наиболее выгодная позиция. Пограничники были предупреждены о подходе больших сил моджахедов. Необходимо было найти возможность быстрого отхода с этой позиции, но не тут-то было. При проверке прохода, участок оказался заминированным. Первым за разминирование взялся старшийлейтенант В. Летун. Работал долго, разминировал оченьмного мин иностранного производства. Одновременно устанавливал их по-своему. Неожиданно прогремел взрыв, в результате которого Летуну оторвало ногу. Недалеко показались первые боевики. Летуна унесли. Последний солдат ушёл, и всё равно он успел поставить свою мину-ловушку. Говорят, награнице есть неписаныйзакон, когда трудно первыми в бой вступают офицеры. Выбрав наиболее выгодную позицию для пулемёта, Максим ждал. Он один остался прикрывать отход группы с раненым. Их былом ного, они шли быстро и нагло, почти во весь рост, пытаясь догнать пограничников. Средства массовой информации тогда передавали, что на участке Хорогского погранотряда уничтожено 60 боевиков.
Это после боя Масксим просил мать, чтобы сходила в церковь.
Об этой операции знали только участники, из командования об этом не знал никто, а поэтому представления не последовало. И уж потом, здесь, в Москве, они рассказали об тех событиях и говорили, что Макс по праву должен был бы быть представлен к "Герою".

Опубликовано на сайте http://djailyk.ru
Фотографии по теме http://djailyk.ru/albums/75/?page=1

[Вячеслав Копытов]

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ.