Кому как

[Бучнев Олег]

После того, как в первом своём кухонном гарнизонном наряде чуть не помер от усталости и обжорства, думал, что теперь ничем меня не проймёшь. Закалился на всю катушку! А если ещё учесть, что это была кухня учебного пункта… и что до нас там полгода не наводили капитальный порядок… и что сдавали мы своё бесконечное суточное дежурство не своим, с «учебки», а мангруппе… и что было это накануне Нового года, то… Короче говоря, у меня тогда действительно были все основания считать себя отныне непробиваемым и непотопляемым в случае очередного попадания на кухню. Врёшь, не возьмёшь, что называется.

И вот я на заставе. Совсем недавно прибыл после окончания учебного пункта, но уже вполне себе обжился. Застава страшно нравилась, по крайней мере, уже тем, что здесь не было никаких строевых занятий на плацу. То есть изредка они проводились, но были как бы сильно облегчённым и упрощённым их вариантом. Пятнадцать минут на крохотном заставском плацу — это не час на огромном отрядном. Да и некогда особо маршировать. Тут ведь главное не строевые занятия, а служба по охране границы. А то и по сработке сигнальной системы съездишь вместо маршировки, что каждый раз особенно радовало.

Но это я отвлёкся немного от темы. А поворот этой темы оказался для меня таким, что и на заставской кухне именно мне пришлось наводить ПОРЯДОК после того, как он довольно долгое время не наводился. А случилось это после того, как на боевом расчёте мне объявили, что в наступающие пограничные сутки я буду гордо именоваться «рабочим по кухне». И оно бы всё бы ничего бы… Да пришла беда, откуда не ждали. Была же как раз суббота. А в субботу из села всегда привозили фильм. Старшина, собственно, привозил. Генка Алгаев (наш штатный «кинщик» и по совместительству тракторист) затаскивал бобины с плёнкой в крохотную, примыкающую к ленкомнате киноаппаратную, и начинал там громыхать жестяными коробками с лентой, жужжать перемоткой, пробно стрекотать древними киноаппаратами и матерно бубнить себе под нос проклятья сельскому коллеге, который поленился перемотать ленту. Проще говоря, Геныч готовил фильм к показу.

Все шли на ужин в приподнятом настроении, особенно, если фильм был не про революцию или армию, а какой-нибудь душевный, на тему подзабытой гражданской жизни. Я это всё к тому, что только один человек в этот момент не радовался — рабочий по кухне. Ибо не фильм ему светил, а тяжёлая изнуряющая пахота в кухонном наряде…

Так поначалу и было. Это уже на втором году службы на заставе я, опытный пограничный волк, освоился настолько, что на кухню ходил почти с удовольствием. А в тот первый раз на заставской кухне мне, как я уже говорил, опять повезло. Поваром был солидный такой парень младший сержант Гена Биканов. До дембеля ему оставалось три с половиной месяца и был он весел и суров одновременно. Весел сам по себе, а суров по отношению ко мне, салаге зелёному.

Когда я после ужина в тоске и печали зашёл на кухню, Биканов неторопливо вкушал плоды рук своих.

— Приятного аппетита! — Это святое, пожелать приятного аппетита.
Входишь в столовую — желаешь, выходишь — снова желаешь. Так заведено на заставе. Ну а уж повару пожелать сам бог велел.

Биканов молча кивнул в ответ, тщательно прожевал, запил глотком чая и спросил утвердительно:

— Рабочий?
— Так точно!
— Так точно… — хмыкнул повар с кривой усмешкой. — Где учебку-то прохо-дил?
— В Райчихинске.

— А-а… Знатная, говорят, учебка. Ладно. Короче так. Пока можешь идти кино смотреть, а потом я буду тебя учить наводить порядок на кухне. Дрючить, в общем… А можешь прямо щас начинать, а я пойду на фильм. Но когда приду, всё равно буду дрючить, раз уж тебе подфартило. Что выбираешь?

Честно говоря, внутренне вздрогнул. Настораживала предстоящая фартовая дрючка. Но секундой позже я окинул взглядом совсем маленькую горку грязной посуды, пару-тройку кастрюль, с десяток кружек, довольно чистый кафельный пол (крошки не в счёт!) и…

—На фильм идти выбираю.
—Ну ты шланг, блин! — с радостно-одобрительно-многообещающей ухмылкой констатировал Гена. — Ну, пошли тогда.

Эх, мне бы эту мефистофельскую улыбочку сразу проанализировать… Но я, счастливо убаюканный перспективой посмотреть фильм, с лёгким сердцем отправился в ленкомнату.

Стрекотали за спиной аппараты, то и дело кто-то выходил (на службу пора) или приходил (вернулся с границы), на экране было солнечное лето, за окном ленкомнаты трещал мороз, но не очень сильный. Нити на сигнальной системе от него не лопались, а, значит, велика вероятность спокойно досмотреть кино, не выскакивать на участок по сработке. Хотя… Я же рабочий по кухне. А это звучит настолько гордо, что иногда даже осво¬бождает от подобного выезда. Было невероятно уютно смотреть фильм в тёплом маленьком помещении. Обмениваться впечатлениями с пацанами. Беззлобно обзывать Генку Алгаева сапожником, когда он слишком долго заряжал аппараты для показа очередной части лирической комедии. Но ближе к концу весёлой и жизнерадостной киноповести за горло всё сильнее брала тоскливая тревога. Кому отбой предстоит, а кому дрючка фартовая!

Обречённо закрыл за собой дверь кухни и увидел Биканова. Не слова ни говоря, поплёлся к раковине с посудой.

— Так, посуду потом помоешь. Щас бери вот этот нож, щётку, соду, мыло, тряпки и вперёд — отскабливать плиту. А то, гля, вся в жире. Вот тут вот, вокруг бли¬нов ототрёшь всё, а потом все бока тоже. Да смотри эмаль с боков не сдери, а то не¬красиво будет. Вопросы?

— Нет вопросов, — выдавил я упавшим голосом. Очень не бодро, короче. Что за напасть! В учебке именно мне довелось отскабливать варочные котлы от многомесячных наслоений, а тут плита! Полтора на полтора! Невольно скосил глаза на два варочных котла и… не смог сдержать вздох облегчения. Они были на удивление чистыми.

— Ну, тогда приступай, р-р-рабочий! Через час приду, проверю!— Биканов снова ухмыльнулся и вышел из кухни.

Я навёл в тазике густую смесь из кипятка и всех доступных моющих средств, густо запудрил потёки жира содой, взял нож, жёсткую щётку и приступил к делу. Через двадцать минут я был мокрым от пота и злым. Гадская плита поддавалась моим усилиям с большим трудом. Я скрёб, тёр, драил, снова тёр и скоблил… Разве мыслимо справиться с этим за час?! Руки у меня сильно распарились, ладони саднило. Но всё же, должен признать, грязь поддавалась легче, чем тогда, в учебке. Врёшь, не возьмё-ошь! Не поверил своим глазам, когда закончил эту гнусную работёнку за пятьдесят пять минут! Плита засияла девственной белизной. А Биканов будто за дверью стоял. Едва я, взмыленный, присел на стул, чтобы чуть-чуть передохнуть, как он возник в дверном проёме.

— Чё сидим, а? Делать нечего? О! Плиту отмыл? Это ты молодец. Щас бери опять тазик, настругай в кипяток мыла, взбей, чтобы пена была, бери щётку, тряпку вот эту, большую и давай пол мой. Но можешь посуду сначала помыть. Что выбираешь?

— Посуду…

— Соображаешь! Вымоешь посуду, стол разделочный протрёшь, как следует. Окно выдачи тоже. Стены. Вообще всё протрёшь, понял? Потом пойдешь в столовую, вытрешь там со столов, стулья на них составишь. Переворачиваешь и ставишь, понял? Вымоешь там полы. А потом уже моешь полы в варочном. Да! Вот тут в шкафу лежат дополнительные пайки для ночных нарядов. Будешь выдавать через окно. И чтоб никого сюда не пускал! Не дай бог кого постороннего увижу! Всё, трудись. Закончишь с уборкой — позовёшь дежурного по заставе. Ефрейтора Седова, значит. Если он примет — пойдёшь щемить, спать, то есть. Не примет — сам понимаешь. Вопросы?

— Нет вопросов…

Застава спит (щемит, то есть!) Вокруг неё нарезает круги завёрнутый в тулуп «колун». Из комнаты связи доносится голос дежурного связиста. С кем это он так громко общается?

А я мою, чищу, протираю, переворачиваю, ставлю, выношу помои, опять чищу и протираю, выдаю доппайки — тружусь, одним словом. Покурить толком некогда… Но вот, кажется, закончил. Умотался, честно говоря. А вообще, если бы не эта долбанная плита, то не так уж много работы. Посуды и вовсе с гулькин нос. На заставе и тридцати человек нет. Что тут мыть-то!

…Сидел за разделочным столом и с наслаждением пил чай с лимонником дальневосточным. И что-то размечтался как-то. О доме, конечно. А что? «Дембель стал на день короче», как говорит солдатский фольклор. Вдруг распахнулась дверь, и на кухню зашёл замполит. Я вскочил, не зная, что надо делать в подобных случаях. Шумилов огляделся.

— Ты рабочий?
— Так точно, тарьщ старшант!
— Первый раз сегодня на кухне?
— Так точно.
— Ну что… Молодец. Чисто сработал. Приятно глазу.

А что говорить-то?! Служу Советскому Союзу, что ли?! Поэтому я польщено промолчал и покраснел даже, кажется. Доброе-то слово и кошке приятно. А я не кошка. Я гордый рабочий по кухне.

— Ладно. Давай допивай чай, сдавай кухню дежурному и спать.
— Есть, тарьщ старшант…

Шумилов ушёл. Я допил чай и пошёл, как говорится, на доклад к Коле Седову — дежурному по заставе.

— Ты чё так поздно? — удивился Коля.
— Да плиту драил…
— А-а… Ладно. Я потом всё проверю. Иди спать, а то у тебя сон мешками идёт, а ты шаришься тут…
— Старший лейтенант Шумилов на кухню заходил. Сказал, что всё чисто.
— Это ты мне в том смысле, что можно не проверять? — ехидно спросил Седов и, не дожидаясь ответа, выпроводил из дежурки. — Ладно, иди отбивайся…

В общем, первый свой кухонный наряд на заставе я отработал нормально. Биканов никакой особой благодарности мне не выказал. Да и не должен был. У него своя работа, у рабочего — своя. А то, что покрикивал на меня то и дело, что подгонял и придумывал всё новые задания… Ну что ж… Обещал ведь дрючить.

Со временем я стал воспринимать наряд на кухню легко. С работой управлялся быстро, поскольку давно выработал самый оптимальный алгоритм её выполнения. Очень нравилось потом неспешно обедать или ужинать не в столовой, а на кухне, за чисто вымытым тобой же разделочным столом. И разговаривать «за жизнь» с поваром. Повар к тому времени уже был другой, нашего призыва. И готовил он, кстати, гораздо лучше Биканова, хотя и тот был хорошим специалистом. Но против нашего Валерки Молчанова не тянул. Наш-то до призыва в Свердловске в ресторане первого класса помощником шеф-повара работал. О как! И потому все проезжающие мимо нашей заставы отрядные офицеры норовили остановиться отобедать или отужинать именно у нас.

А был ещё один вид работы, имеющий отношение к кухне. Чистка картошки. Обычно назначалось целое отделение. А отделения-то на заставе не полнокровные армейские, а маленькие. Наше, строевое, самое большое было, аж целых шесть человек вместе с сержантом. Да ещё постоянно кто-то на службе… И вот в результате сидят три человека вокруг большой кучи картошки, вываленной на постеленную на пол клеёнку, и орудуют ножами. А сидят они в крохотной комнатушке, что рядом с сушилкой… Под шутки-прибаутки, под мечты о дембеле, под рассказы про развесёлую «довоенную» жизнь. Многие воспринимали наряд на картошку, как наказание какое-то. И страстно завидовали собачникам, которых из санитарных соображений не допускали ни к кухонным нарядам, ни к картошке. А мне даже нравилось. Сидишь себе, чистишь картофелину. И ничто и никто не может тебя сдвинуть с места, кроме вот разве команды «В ружьё!» Старшина зайдёт в поисках жертвы (срочная работа какая-нибудь), а ты при важном деле. Поиграет желваками, матюгнётся в сердцах и выйдет вон.

Иными словами, все эти кухонные дела лично мне были не в тягость. Да и не так уж часто наряд на кухню выдёргивал из привычного ритма собственно пограничной службы. Так что — кому как…

[Attikos]

Был всего один раз рабочим по кухне и то на втором году - начальник, наверное, в воспитательных целях поставил. Не помню за что - скорее всего за длинный язык. Картошки всегда было мало - только на суп, поэтому управлялись быстро. За рассказ спасибо. это тоже часть нашей заставской жизни.

[Николай Каменский]

Тоже раз попал и тоже на втором году. но это была комичная ситуация. времени жалко сейчас нет долго писать

[Славка 555]

да уж было ... все правда

[Darg]

Эх, ностальгия!

Всё зависело от повара и от самого рабочего по кухне, как он к своим обязанностям относится: каторга будет или непыльная работёнка.
Понравилось, что из наряда по чистке картошки могла выдернуть только команда "В ружьё!" и - опа, застава осталась, скажем, без ужина.
У нас тоже так было, сначала. Потом повара пошли и поговорили с Первым, чтобы рабочего по кухне ставили в резерв. И чтобы назначенных на чистку картошки - выводили на время чистки в резерв же.
И всё, никаких проблем.
Сам-то я рабочим по кухне пошёл на третий день на заставе, в первый и последний раз. Неосторожно выказал предрасположенность к готовке: самостоятельно вылил в сороковку с первым зажарку со сковородки. Иначе бы пригорела. И старший повар меня за этим актом неприкрытой нигде ни разу диверсии - застал. За шкирняк и к НЗ, мол, вот из него - повара сделаю, если разрешат. Разрешили ему. А куда деваться, если повар один был?
Ухмылка судьбы, в общем.

[Бучнев Олег]

Странно как-то, народ. Вроде как у вас на кухню в наказание отправляли... У нас это было планово: пришла твоя очередь - идёшь рабочим.

[Attikos]

Может быть и планово, но как то всё стрелков ставили, а специалистов (связисты, МЭПовцы, РЛСники и.т.д.) редко. Ну и в основном на первом году, на второй год стрелки, как правило, становились старшими нарядов.

[roma016]

Сообщение от Николай Каменский

Тоже раз попал и тоже на втором году. но это была комичная ситуация. времени жалко сейчас нет долго писать

А кто-ж у вас рабочим по кухне ходил? предыдущий товарищ тоже один раз за всю службу...., это -или народу оооочень много на заставе, или уж высказывающиеся ооооочень незаменимые специалисты, что не могут ОНИ на кухню..., Рабочим по кухне не назначались вожатые СС, остальные все ходили, все было как в рассказе, мастерство совершенствовалось, и объем работ выполнялся очень быстро под дембель, а сначала- не продохнуть , не перекурить! Душевный рассказ, спасибо, Олег!

[Attikos]

Народу было человек 25-30. Уже написал кто ходил, как правило, стрелки первого года службы.

[Николай Каменский]

Сообщение от roma016

А кто-ж у вас рабочим по кухне ходил? предыдущий товарищ тоже один раз за всю службу...., это -или народу оооочень много на заставе, или уж высказывающиеся ооооочень незаменимые специалисты, что не могут ОНИ на кухню..., Рабочим по кухне не назначались вожатые СС, остальные все ходили, все было как в рассказе, мастерство совершенствовалось, и объем работ выполнялся очень быстро под дембель, а сначала- не продохнуть , не перекурить! Душевный рассказ, спасибо, Олег!

Были у нас прикомандированные на заставе несколько человек из расположенной части СА, вот они и терлись рабочими по кухне.
А как то вызывает меня НЗ и грит...вот нехорошо как то их только на кухне держать, вот и решил погранцами разбавлять. И первым пойдешь ты и как образцовый боец покажешь пример.
Я пожал плечами не споря -...есть та ст.лейт-т на кухню после расчета.... Вечером зашел ...там зачистка идет...ну все мне выскоблили к приемке.
Спрашиваю у повара...а мне что делать...
Тот типа все сделано, вот рыбы офицеры наловили (замбой и лейтенант СА) попросили пожарить...
Гуд ..говорю. дожарю.
Сижу на кухне книгу читаю...Приходит с РГ мой корефан и по совместительству командир - комтех Вован.

Увидел меня в амбразуру и крайне удивился...Чо ты с той стороны делашь.
Я - не видишь ..рыбу жарю!
Кому мне!!! ...Не офицерам.
Вован - а что мне не отломится?
Я поглядел...можно и ему отломить.
Положил ему и младшому по рыбине и пошел посидеть с ними, а чтобы было не скучно и себе положил.
Хрустим рыбкой и тут захотят 2 летехи, веселые такие...Ну что, чем нас кормит будешь....!!!!
Я захожу обратно...вот товарищи лейтенанты ..каша по разнарядке..
А где наша рыба??
А я не знал, что это Ваша!!!, Но вот одна осталась..Извините, я рыбой наряд накормил, они сегодня без обеда остались.
Матом меня не покрыли...поделили рыбину на двоих..
А с Вованом мы потом долго это вспоминали.
Так я один раз и отработал на кухне...на второй день опять СА вышло, а про нас забыли....
Наверно все таки, я все правильно сделал?