Просто праздник какой-то !

[Бучнев Олег]

Просто праздник какой-то!
Да не какой-то, а…

Стоп! Ну вы же пограничники! Вы же, значит, обладаете завидным терпением и несокрушимой волей. И потому спокойно, я надеюсь, дождётесь того, что последует после «а…».

…Задумался тут как-то и решил для себя подсчитать, сколько всяких умений и навыков приобрёл, пока служил на заставе. И истинно пограничных, специфических, и вообще всяких. Оказалось:
Терпеть всякую погоду, прилично стрелять, прикуривать от фонаря аккумуляторного следового и трубы зенитной командирской. Пришпандоривать к шинели пуговицы с помощью пружинки размыкателя прибора «Кристалл». Точить из радиаторной меди всякие нужные вещи. Выжигать по дереву, класть кирпичную кладку, копать (о-о-о, копать, копать, копать!), красить, белить, пилить, топить баню, подшивать валенки, ходить на длинные дистанции, маскироваться, читать не слишком старые следы, метать лопатки и ножи. Шить, гладить, грузить, разгружать, носить, косить траву (в том числе — лопатой), шлифовать металл иголкой, мыть полы, колоть дрова, моментом слетать с наблюдательной вышки, обращаться с рацией. (Кстати, а правда, что батарея к 392-й стоила 2000 рублей, как нас уверяли офицеры?). Чинить карбюратор к бензопиле, пробивать засорившиеся трубы каустиковой содой. Спать сидя и даже на ходу, урывками. Ловить рыбу большим неводом.

Наверняка бы ещё что-нибудь вспомнил, но раз уж дошёл до рыбы, то о ней расскажу поподробнее, потому что в этом повествовании она сыграет далеко не последнюю роль. Да что там — главную роль на самом деле! В Амуре тогда было много всякой речной живности, из которой я (никакой не рыбак) относительно уверенно угадывал только сазана и так называемого китайского окуня — костлявую несуразную рыбину с разноцветными не то шипами, не то плавниками, торчащими во все стороны. Наверняка она как-то иначе называлась, но квартиранты (пограничные дембеля) называли её китайским окунем. Им она для меня на всю жизнь и осталась. Выпутывать её из мелкоячеистого невода — занятие малоприятное. А варить нет смысла.

Ну вот. А ловили так. В весенне-летний период после боевого расчёта начальник заставы время от времени объявлял, что есть возможность порыбачить. Желающих было хоть отбавляй. Многие были готовы ради рыбалки пожертвовать сном. Только службой жертвовать было никак нельзя. И обычно ночью на «шишиге» человек десять-двенадцать во главе с НПЗ выезжали на берег острова, обращённый к Китаю. А невод был двухсотметровый. Его и дюралеминивую лодку с вёслами оставляла нам на сохранение бригада рыбаков из Благовещенска. Это добро хранилось в укромном месте прямо на большом речном острове, на котором стояла наша наблюдательная вышка. Лично меня рыбалка привлекала только лишь тем, что вносила хоть какое-то разнообразие в заставскую жизнь. Итак…

Два человека с неводом садились в лодку: один гр****, другой постепенно с кормы забрасывает невод. Грести надо было в сторону Китая и причём изо всех сил, поскольку течение у Амура мощное и быстрое. Второй конец невода привязывали к «шишигиному» бамперу. Некоторое время лодка и машина двигались параллельными курсами, потом ГАЗ-66 останавливался, а лодка на натянутом радиусе-неводе шла к берегу. На берегу в резиновых бахилах от ОЗК уже стояла цепь остальных рыбаков. Задача: взявшись руками за верхний край невода и прижимая ногами ко дну нижний, тащить невод из воды.

А он как живой. Дёргается, трепещет, норовит вырваться. Не сам, конечно, а из-за рыбы. Один такой заход назывался почему-то тоней. Говорю же — не рыбак. За ночь делали обычно тони две-три. И даже после того, как выбрасывали обратно в реку пресловутого китайского окуня, улов оставался достаточно богатым. Несколько дней потом на ужин была рыба, которую наш повар Тимофеич жарил сочно и очень вкусно. Это он, между прочим, в одном свердловском ресторане научился, в котором работал до призыва помощником шеф-повара.

А однажды поехали рыбачить днём. Солнышко припекало, лёгкий ветерок вдоль Амура гулял, речной водой вкусно пахло, облачка по небу плыли такие пушистые, зелень, птички. Искупаться бы да шашлычка потом… А мы — первую тоню организовываем. И вот тащим. И вот невод как забился, как задёргался, обжигая шкуру на ладонях. Да рывки-то такие, что будь здоров.

— Э! Э! Вы чё там, охренели, что ли, так дёргать?! — заорал кто-то.
И тут же следом голос НПЗ:

— Тащим быстро! Быстра-а-а!!! Прижима-а-ай! Уйдёт же! Невод порвёт!
И опять дерготня и рывки, а берег уже вот он. И кто-то невероятно огромный бьётся, вспенивая воду и роняя ближайших доблестных пограничников. Чё, шпиона-водолаза, что ли, выловили?!

— Это калуга!!! Калуга, на!!! — Старшина уцепился за невод там, где на мелководье рухнул, не устояв на ногах, боец. — Тащщщщи-и-и, на-а!!! Тащ-щи, ттвою мать!

— Прижимай!

— Колот! Кузнецов, колот дава-ай! — И наш водитель, худенький невысокий Пашка Кузнечик помчался к своей «шишиге» за колотом, а проще говоря, за толстым, метра в полтора деревянным дрыном. А я всё время думал, что эта дубина у него для каких-то водительских надобностей. Под колесо там подсунуть, если забуксовал… Оказывается, колот! Тут что, эти самые калуги постоянно, что ли, попадаются?! А, например, конкретно эта уже задёргала всех до изнеможения.

И вот Пашка, изловчившись, как треснет дрыном рыбине по башке! Та его хвостом под колени как ст****ёт — только сапоги выше головы мелькнули. Колот отлетел. Но Пашка в азарте, его какая-то селёдка-переросток вот так просто из колеи не выбьет. Вскочил, отплёвываясь и матерясь, метнулся опять к машине, схватил кривой стартер. И приложил стартёром-то. Удачно! Рыбина чуть подергалась ещё и затихла.

Слушайте, ну она всё-таки и страшная же, эта калуга! Этак вот нырнёшь с открытыми глазами, — как и надо вообще-то нырять, — нырнёшь и вдруг столкнёшься нечаянно нос к носу с этим речным чудовищем. Всё: «инфаркт микарда! вот такой рубец!»

…Мы стояли и почтительно рассматривали свою добычу, возле которой крупные сазаны казались килькой. Метров пять, пожалуй, будет. Офонареть! Одно дело знать теоретически, что, например, в Волге водятся белуги огромных размеров, и совсем другое — вытащить из Амура здоровенную калугу. Практически! А я до этого дня даже и не знал, что такая рыба существует.

Короче говоря, просто праздник какой-то! Да не какой-то, а…

Самый настоящий, самый наш! День пограничника. Правда, надо сказать, что так удачно мы порыбачили за два дня до славной даты. Но, согласитесь, какой подарок к празднику! Вот и мы думали, что этого подарка нам недели на две хватит, как минимум. Всей оравой с трудом калугу в кузов «шишиги» затолкали, так у чудо-рыбы ещё хвост свешивался. А на деле что вышло?

Успел нам Тимофеич уху сварить такую, что я её не берусь сейчас расписывать, чтобы слюной не захлебнуться. И ещё успел котлет навертеть. А мы поначалу даже и не поняли, что они из калуги — такое у неё мясо. Сидим, котлетам и жизни радуемся, а Тимофеич в окошке раздаточном торчит и явно чего-то ждёт. А никто и не догадывается, чего он торчит. Разбаловал, понимаешь, своими вкусностями! И тут Валеру прорвало. Да с обидой нескрываемой:

— Волки! Вы хоть понимаете, чего жрёте?!

— Котлеты! Вкусные! Спасибо, Тимофеич! Как домашние! Спасибо! — посыпалось искренне от всех вкушающих праздничный обед.

— Да они ж из калужатины, врубаетесь?!

И только после этих слов все вроде как почувствовали где-то на самой границе восприятия тонкий рыбный привкус. А не скажи Тимофеич, так и не почувствовали бы. Вот какая это рыба. И вот те два раза, когда мы и заставские офицеры её ели. Потому что 28 мая на заставу приехали шефы. И гости из села. И ответственный из отряда. И каждому приезжему завернули по куску нашей калуги. А она хоть и была немалых размеров, но на такую ораву гостей была природой не рассчитана. Не кит всё-таки.

Зато шефы привезли целый грузовик подарков. Да уж, они не мелочились. Шефствовал-то над нашей заставой известный на всю страну совхоз-миллионер «Партизан». Но главным подарком было выступление девчёнок-старшеклассниц. Все, как одна, хорошенькие и все участницы «партизанской» самодеятельности. Как они танцевали «Чардаш»! Как невыносимо прекрасно летали цветастые юбки вокруг стройных ножек! А мы были по случаю праздника в парадной форме. Так и сфотографировались: девочки в венгерских костюмах и мы в парадках. Так что, танцуя с «партизанками», мы тоже достойно смотрелись.

А у доблестных пограничников, которые в разгар торжеств топтали фланги и торчали на вышках, был странный душевный настрой. Досада смешивалась с гордостью. Почему-то в этот день как-то особенно остро осознаёшь вот это, наше кондовое: «Не каждому человеку дано право ходить по последним метрам родной земли!»

Солнце, калуга, «Чардаш», грузовик подарков! Так всё совпало, просто праздник какой-то!

Да не какой-то, а наш, особенный! И всю жизнь он таким для нас остаётся.

И пусть тебе уже давно не двадцать лет, но 28 мая ты всё равно наденешь на свою седеющую голову родную зелёную фуражку. Хотя бы для того, чтобы посидеть в ней за столом и с полным знанием того, что говоришь, поднять тост: «За тех, кто в дозоре!»

[Поэт]

Бучнев Олег, спа-си-бо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

[Бучнев Олег]

Да не за что! Просто праздник приближается, вот и вспомнилось.

[рамзай]

Красиво, Олег, рассказали, сочно, с юмором.
Молоток!

[Darg]

Отличный рассказ!

Из рыбностей у нас сомы были "украшением стола".

Где-то так:

[Бучнев Олег]

А у нас в основном сазаны. Это,честно говоря, за все два моих года на заставе только однажды так подфартило. Зато под праздник!

[ВИТАЛИЙ Б]

Спасибо, Олег! Мы на заставе по ночам осенью неводом ряпушку ловили. Потом солили. На зиму запасы делали. Ряпушка вкусная рыба. Невод был здоровый(не меньше вашего). Только заводили его катером(был у нас промерной бот). А потом на берегу при свете ФАСов выбирали из него рыбу.

[Бучнев Олег]

Это точно! Кто ж на пограничную рыбалку без ФАСов ездит?!

[Владимир Евгеньевич]

Олег спасибо за отличный очередной рассказ !
Приобретённых в армии навыков - уйма, это факт... Всё в жизни пригодится.
А столкнуться нос-к-носу с калугой (судя по её "портрету" на этом фото) - действительно будоражащий нервы момент Вес - до тонны, длинна - 5.5 метров...
Её голову на дембель никто не засушил ?
Слава ПВ !

[Бучнев Олег]

Да мы её, собственно, только и видели, когда выловили и к кузову тащили. Так что, может, у кого-то из гостей и висит до сих пор голова той калуги!