Пограничные мемуары

[Сергей Шило]

В данной теме каждый погранец может попробовать себя в творчестве. Здесь можно размещать свои воспоминания о службе , описывать интересные истории или забавные случаи и писать стихи о границе .............
Погранцы берите ручки , карандаши и вперед ........

КААХКИНСКОМУ ПОГРАНИЧНОМУ ОТРЯДУ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Наверное каждого из нас, память неоднократно возвращала в годы службы. А как же иначе? Ведь это были годы молодости, годы когда мы становились мужчинами. Вот и мне, эти годы, не только вспоминаются, но и снятся.





С.Шило

Зеленая фуражка


В 1979 году, по достижении призывного возраста, как и многие мои сверстники, я был призван выполнять почетную обязанность – службу в Советской Армии. Призван я был из нашего замечательного приморского города Новороссийска. Сами знаете. что почти все мальчишки, выросшие на берегах Цемесской бухты, втайне желают стать моряками . Не знаю, как сейчас, но тогда было именно так. Бороздить моря и океаны, побывать во многих зарубежных странах мира, была самая заветная мечта каждого мальчишки. После окончания средней школы№21 поступил в морское училище №3 на электрика- матроса, но закончить его мне было не суждено .
Когда в военкомате я получил военный билет на руки вместе с предписанием явиться завтра к 8 часам утра на сборный пункт, я еще не знал, как повернется моя судьба.
Новенький красный военный билет еще пах типографской краской, а меня уже распирало от гордости за самого себя. Почему-то я решил, что если у меня в этой красной книжечке написали, что я матрос- электрик ,то я обязательно буду служить на флоте, а следовательно, и желать больше нечего.
Прямо из военкомата, во второй половине дня я радостный отправился на работу к матери. Она работала в центре города в бане, еще той старенькой двухэтажной, с пивным ларечком у входа. Прочитав приписное свидетельство, она ойкнула, и на ее лице я увидел больше тревоги, чем радости. «Жди меня здесь»- сказала она, «я сейчас отпрошусь с работы». Теперь смысл происходящего дошел и до меня – оставалось совсем мало времени, буквально часы, ведь известие из военкомата свалилось на неё. как снег на голову.
Героическими усилиями мамы, сумевшей организовать все приготовления и покупки в течении двух-трех часов ,проводы все же состоялись.
Утром мы .призывники и провожающие нас родственники , собрались у железных ворот военкомата большой толпой. За воротами стояли автобусы. Военком громко выкрикивал фамилии и пропускал призывников внутрь двора, где нас усаживали в автобусы. Ну, вот, кажется и всё, автобусы загружены, зарычали моторы, ворота распахнулись, тронулись. Тревожный и волнующий взгляд ищет родные лица, а рука машет сама по себе.
В Краснодар прибыли часа через три. Автобусы остановились где-то на окраине города у группы зданий из красного кирпича ,обнесенных таким же высоким кирпичным забором. Это -9-ка, краевой сборный пункт. Здесь таких же «гавриков» как и мы, пруд пруди- собрали со всего края. Дня два жили здесь, проходили вновь медицинскую комиссию, и по прохождению формировались команды для отправки в воинские округа по всему Союзу. Здесь же приучались ходить строем, в общем, за этим кирпичным забором и началась моя воинская служба. На третий день команды были сформированы, по ротам вместе с младшими командирами нас вывели на плац для отправки. Никто не знал, куда кого повезут. Вот здесь то и произошло, то о чем ни я, ни двое моих товарищей из Новороссийска даже и подумать не могли. Наша рота стояла на плацу готовая к отправке. Ждали команды – по автобусам. В это время к нашему строю ,о чем-то говоря между собой, подошли лейтенант и сержант в пограничной форме. И пока мы любовались зеленой фуражкой сержанта, лейтенант заглянул в бумажку и громко выкрикнул три фамилии - Петров, Зайцев, Шило , одновременно с командой выйти из строя. Среди прозвучавших фамилий была и моя. « Принимай пополнение»- кивнул он сержанту. С этой минуты все пошло совершенно не так, как думали и представляли мы. Первым делом сержант собрал наши документы , проверил их и аккуратно сложил в карман гимнастерки. « За мной шагом марш!»- скомандовал он. Так мы, пешком, растянувшись за ним, гуськом покинули сборный пункт и направились на железнодорожный вокзал. На вокзале сержант оформил проездные документы на поезд Краснодар-Баку, и только тогда мы узнали, что будем служить на границе в далекой Туркмении. В Баку приехали ночью, и перебравшись с железнодорожного вокзала на морской ,стали ждать паром ,курсировавший по линии Баку-Красноводск. Переход через Каспий занял день. К вечеру нас встречали крутые скалы Красноводской бухты. Ощущение было такое, что попали за границу: вывески на туркменском, женщины на улицах в паранджах, хлеб- черек, вино-арак. И снова поезд, он мчал нас уже по туркменской голой степи, верблюды, круглые шары колючек. Теперь мы с сержантом были уже на ты, и из его рассказов знали , что служить нам предстоит на иранской границе, на именной заставе героя пограничника новороссийца Леонида Кравченко. На заставе была традиция- призывать на службу земляков героя. Каждый осенний призыв из Новороссийска на заставу призывались три человека. Волею судьбы в этот раз ими оказались мы.
Ехали всю ночь, а рано утром, на каком - то полустанке, наш сержант растолкал нас и еще сонных повел по улочкам не то поселка, не то городка. Так мы прибыли в Каахка- маленький туркменский городок где находился отряд КСАПО.- Краснознаменного Среднеазиатского Пограничного Округа. Здесь в штабе отряда мы и расстались с нашим сержантом, сдавшим нас с рук на руки дежурному. Дальше шестимесячная учебка.Кстати ,мы еще находились в учебке , а к нам в отряд, пользуясь оказией, приезжали наши земляки-новороссийцы, старослужащие, призванные два года назад. Нашли таки нас. Разговаривали как родные, интересовались как город , что нового, из какой школы и района, и самой большой радость и подарком с Родины была пачка краснодарской примы. Потом мы поняли, почему к нам молодым с таким вниманием и добротой относились наши старослужащие. Участок границы, охраняемый нашим отрядом, сплошь держался исключительно на украинцах. Новороссийцев в отряде было всего пять –шесть человек, так что встретить земляка было большой радостью. Учебка запомнилась ежедневными шестикилометровыми кроссами и занятиями по специальности. По вторникам и четвергам вся учебка прямо с подъема в полной боевой отправлялась в 30 километровый марш бросок на ПУЦ- полевой учебный центр. Здесь нас учили метко стрелять. Бег и точная стрельба были основой нашего учения. Я попал в роту связи и меня учили работать на коммутаторах, на различных типах радиостанций, а также восстанавливать и прокладывать коммуникации связи. Время летело быстро, и после окончания учебы мы вдвоем были отправлены на 8-ю заставу, ту самую именную. Третий наш товарищ попал в школу сержантов, и в дальнейшем мы не встречались.
Застава. Маленькое здание у подножия гор, разделенное на три части, а по всей длине соединенное коридором, правое крыло-спальное помещение, центральное – оружейная комната, левое крыло – столовая и кухня. За ним небольшой офицерский домик. Уютный дворик, бетонированные дорожки, одна из которых ведет к памятнику с барельефом. Вот он наш новороссийский герой, отдавший свою жизнь в далекие 30-е за счастье народа. Чуть дальше- продуктовые склады, а в стороне конюшня- вот и вся застава. А дальше служба интересная и трудная. Климат в Туркмении своеобразный-летом жара такая, асфальт плавится, зимой слякоть, дожди. Каждый вечер боевой расчет и наряд, с обязательным приказом -напутствием у памятника: «Приказываю выступить на охрану рубежей Союза Советских Социалистических республик». Особенно выматывались осенью и зимой, когда сутками шли затяжные дожди, и казалось, что даже в воздухе висит сплошная сырость. В такие дни «система сходила с ума» и клепала сработку за сработкой . Дежурный по заставе залетал в спальное помещение со своим неизменным: «Застава в ружье !» по пять шесть раз на ночь, и тревожная группа исчезала во тьме. Бывало, к утру, вся застава была мокрая, перепачканная в илистой грязи, но счастливая от чувства выполненного долга – нарушитель не прошёл. Всего не расскажешь, всякое бывало, и всякому научила граница. Прежде всего, дружбе и настоящей взаимовыручке, готовности отдать свою жизнь, но выполнить перед Родиной долг. Осталась в памяти и великолепная неповторимая туркменская природа, огромные сладкие дыни и арбузы, и величественные горные хребты Копетдага. До сих пор как дорогую реликвию я храню зеленую фуражку. А службу на границе вспоминаю, как самые лучшие дни своей молодости.


Впервые опубликованно в газете "Цементник Новороссийска»- 30 .06. 2008 г. рассказ. Зеленая фуражка.

Сергей Шило, 20 май 2010

[Сергей Шило]

КААХКА - УЧЕБКА

Первые дни


Как я попал в этот маленький туркменский городок я рассказал выше . Городок был совсем небольшой , да и в первые дни , что мог я знать о нем? Только то , что здесь находился Отряд Краснознаменного Средне -Азиатского Пограничного Округа и , где со слов сержанта нам предстояло служить. На КПП наш сержант предъявив документы провел нас за бетонный забор и мы по аллейке направились к штабу. В конце аллеи открывалось большое пространство полностью покрытое асфальтом а по бокам красовались стенды с изображениями солдат в строевой изготовке. Это был плац. На другой стороне высились трехэтажные из белого кирпича здания казарм . К одному из зданий мы и направились - здесь был штаб . Это четко ощущалось по наличию знамени отряда находящегося здесь под массивным стеклянным колпаком и замершего возле него часового.
В тот день мы прибыли в Каахка рано утром и в штабе еще не было никого кроме дежурного офицера. Сдав нас с рук на руки наш сержант распрощался с нами и больше мы с ним не встречались. Нас же ждала своя армейская жизнь которая начиналась сегодняшним утром.
Из поезда мы как были так и пришли в отряд в своей гражданской одежде . Я в какой-то драной фуфайке а ребята в болоньих куртках . Оказалось , что таких как мы в отряде было много , здесь были и таджики в своих национальных халатах они кучковались своей группой , но больше всех было украинцев- крепких здоровых и поэтому малороссийский говор слышался кругом.
На плацу стояли такие пестрые группы призывников но уже построенные в подобие взводов и рот, у некоторых еще были личные вещи - чемоданы , вещмешки. Все это приказали сложить на плацу в одном месте и по возможности снять верхнюю одежду. Затем поочередно каждую группу уводили в баню где мы получали первую свою военную форму и окончательно сбрасывали гражданку.
Помню было комично- на одном форма сидела как на вешалке а другой не мог влезть в сапоги тогда не церемонясь их разрезали в голенище.
Затем опять построение на плацу , распределение по учебным заставам и совсем странные еще непривычные уху слова " Рота слушай мою команду". Да и вообще передвижение по территории теперь полагалось в строю а если по одиночке то бегом. Вобщем началась наша учеба- муштра с с подъема в 6 00, зарядке на плацу или кроссу а затем затянутого до позвоночника ремешка и точного выполнения приказов младших командиров .




ОТБОЙ-ПОДЪЕМ - КРОСС

Так началась наша воинская жизнь. Помню форма на мне висела как на колу , однако ремешок с первых дней младшие командиры требовали затягивать до позвоночника и строго следили за этим. В первые недели учебные заставы хоть и были сформированы уже полностью все таки были случаи перемещения военнослужащих из одной УПЗ в другую. Так сначала я попал на 7 стрелковую заставу а затем на заставу связистов. Учебных застав связи было две. Собственно говоря тут и началось привыкание к строгой армейской жизни. Здесь многие из нас узнали что такое например за какую нибудь провинность "упасть на полы" . Вестибюли в ротах были общирные и постоянно требовали поддержки в них чистоты. Иногда взбешенный сержант выведенный из себя строптивостью молодого бойца отдавал в приказном порядке последнему задание буквально не мыть а вылизывать этот вестибюль раз этак 20 и более. Собственно говоря это было переживаемо и не смертельно да и к тому же прививало так сказать жизненные навыки. Еще первым же делом нас учили как нужно "отбиваться " и вставать по каманде "рота подъём" за 45 секунд и конечно же заправлять постель и набивать уголки на одеялах. В казармах стояли двухярусные кровати и когда дежурный по роте кричал эту команду начиналось столпотворение. Верхние ряды спрыгивали вниз и второпях пытались уложится в отведенное время. Получалось комично , один потерял сапог , другой ремень ,вообще встать в строй удавалось не всем.
Команда "рота подъем" на первых порах для нас недавних шалопаев была что то вроде мучения, никто из нас пока не мог раздеваться и одеваться за 45 минут и поэтому младшему командному составу было приказано освоить эту дисциплину с личным составом в ближайшее время. Поэтому нас стали тренировать.
Сержант давал команду отбой и когда все раздевшись ложились зажигал спичку и рявкал "рота подъем" . Все должны были стоять в строю одетые пока горела эта спичка. Как только спичка тухла а с в строю еще стояли не все , все повторялось вновь.
До тошноты , до изнеможения мы одевались и раздевались пока не научились это делать за отведенное время. И знаете , что никакой обиды на сержанта не было скорее всего на самих себя - неуклюжих и неповоротливых. У нас даже возник какой то азарт , какая то досада на себя. И все-таки мы это сделали . Рота вся стояла в строю а спичка зажатая в пальцах сержанта еще горела.

Дальнейшая и первоначальная наша учеба заключалась в элементарных вещах которые мы должны были делать каждый день . Это заправка постелей в казарме. Казалось бы , в этом нет ничего сложного - аккуратно заправить простыни и одеяло и водрузить над всем этим взбитую подушку. Дело было в том , что уголки постели по заведенной в отряде традиции должны были быть ровные как стрелки на брюках. Руками это сделать не представлялось никакой возможности и поэтому для набивания уголков существовали специальные доски . Вот этими досками и наводились уголки до такой степени , что одеяло по краям имело прямой угол. Выравненные таким образом постели представляли идеально правильную прямоугольную форму и поэтому вся казарма смотрелась образцово.
Впрочем эти обыденные армейские дела мы учились делать как бы между прочим , главное на учебных заставах было совершенствование физической и теоретической подготовки для дальнейшей службы на заставах .
Физическая подготовка начиналась с подьема в 6 00 . и построения на плацу . В любую погоду форма одежды была -голый торс и в большинстве случаев нас ожидал кросс по улицам Каахка. Мерзнуть в общем не приходилось даже зимой - после пяти шести километров напряженного бега от разгоряченных тел валил пар, затем умывание , уборка постелей , построение на завтрак а после столовой - занятия по специальности проводимые лейтенантом в Ленинской комнате.

СТРОЕВАЯ ПОДГОТОВКА

Конечно в ленинской комнате было хорошо сидеть и писать в тетради конспекты ,можно было даже помечтать совсем прямо как в школе . Да и лейтенант в мыслях о доме куда-то отдалялся становился добрым и внимательным . радиостанции, системы, коммутаторы....................доносилось до подсознания.
Однако теория заканчивалась и начиналась практика. Строевым занятиям на плацу отводилось не меньше времени. Тут то уж не помечтаешь когда по команде сержанта нужно тянуть ногу , делать правильную отмашку и держать носок.

продолжение следует
Сергей Шило, 15 мин.

[Л16-29]

Наверное каждого из нас, память неоднократно возвращала в годы службы. А как же иначе? Ведь это были годы молодости, годы когда мы становились мужчинами. Вот и мне, эти годы, не только вспоминаются, но и снятся. В результате родились эти строки. Уж мнго лет прошло с тех пор Как мы уехали с границы, Но снится мне ночной дозор И луч крадущийся "Зарницы", Мне сничся тот восход луны Тропа идущая сквозь скалы, И как уставшие шли мы В расположение заставы. Рассвет над сопками встает Туман в расщелине клубится, Вдоль КСП наряд идет И это все мне тоже снится, Я вспоминаю летний зной И выход на границу смены, И как бежали мы с тобой На вой сработавшей системы. Промчались годы, но и пусть Виски заметно побелели, И память вдруг, наводит грусть Под шум зарвавшихся метелей, И мне все так-же снятся сны Но знаю я об этом точно, Что кто-то, как когда-то мы В наряд уходит этой ночью.

[Л16-29]

Набирал в стихотворной форме, а получилась проза. Поэтому прийдется постараться что бы правильно прочесть. Прошу извенить.

[Мусей Вовка]

Л16-29, Ну,молодчага!!!!! Все в точку,а главное-душевно и от чистого сердца!!!

[Л16-29]

Мусей В. Благодарю за оценку.

[одесса-маныш]

Сообщение от Л16-29

Наверное каждого из нас, память неоднократно возвращала в годы службы. А как же иначе? Ведь это были годы молодости, годы когда мы становились мужчинами. Вот и мне, эти годы, не только вспоминаются, но и снятся. В результате родились эти строки.
Уж мнго лет прошло с тех пор
Как мы уехали с границы,
Но снится мне ночной дозор
И луч крадущийся "Зарницы",

Мне сничся тот восход луны
Тропа идущая сквозь скалы,
И как уставшие шли мы
В расположение заставы.

Рассвет над сопками встает
Туман в расщелине клубится,
Вдоль КСП наряд идет
И это все мне тоже снится,

Я вспоминаю летний зной
И выход на границу смены,
И как бежали мы с тобой
На вой сработавшей системы.

Промчались годы, но и пусть
Виски заметно побелели,
И память вдруг, наводит грусть
Под шум зарвавшихся метелей,

И мне все так-же снятся сны
Но знаю я об этом точно,
Что кто-то, как когда-то мы
В наряд уходит этой ночью.

Л16-29 Спасибо, хорошие стихи.

[Масалкин Сергей]

А у меня есть друг, живем вместе в одном городе, часто встречаемся, он погранец, призыва 1982(осень), после Бахарденской учебки был направлен в Афган(Мазари-шариф, Мармоль). Мой сын,когда только начал говорить называл его батькой.
Своему другу я написал эти стихи(под гитару получилось типа песни), выношу на ваш суд:

Давай с тобой мой друг вдвоём
пешком по городу пройдём.
В пивнушку старую зайдём,
там посидим, пивка попьём.

И за беседою хмельной,
мы вспомним молодость с тобой.
Служили как стране родной,
как рисковали мы порой.

Ты вспомнишь свой Мармоль, Афган,
а я заставу и Иран.
Как ты ходил на караван,
а в меня целился душман.

Стыдясь рукой прикрыв глаза,
ах эта подлая слеза.
Закажем песню " Давай за...".
И выпьем мы по три раза.

Наш третий тост за тех ребят,
что навсегда ушли в наряд.
Не посрамивши свой отряд,
на рубежах сном вечным спят.

И выпьем мы за матерей,
что не дождались сыновей.
За слёзы больше всех морей,
пролитых за своих детей.

Сплотила дружба нас с тобой,
пусть редко видимся порой.
Скажу тебе, друг дорогой,
Что ты мне стал, как брат родной.

ПОГРАНИЧНОМУ БРАТСТВУ ПОСВЯЩЯЕТСЯ!!!

[Л16-29]

Одесса-Маныш, спасибо за обработку, с уважением, Юрий.

[Л16-29]

Масалкину Сергею. Привет земляк, я хоть и живу сейчас в Красноярске, но служить призывался Ровеньковским военкоматом, так что земляки. Дерзай дальше, в компании, да под гитару, да под соточку, песня будет в самый раз.