Пограничники на Огненной дуге издана в 2003 году.

[Владимир1952]

Это моя первая книга о пограничниках воевавших на Курской дуге. Владимир1952

[Владимир1952]

В 2006 году издал вторую книгу "Пограничники на Курской дуге". Готова к изданию третья книга о пограничниках. Владимир1952.

[vitalii socur]

В сети находил информацию, что третья будет "Зелёные фуражки вступают в бой". Это на самом деле так? И вопрос есть возможность их преобрести (желательно все три) у Вас? Собираю книги о ПВ но в Саратове с этим туго.

[Владимир1952]

В следующий раз скинь свой адрес домашний. Можно будет пока выслать второй экземпляр книги "Пограничники на Курской дуге" их было издано одна тысяча. Третья название не такое, но ко дню пограничника должен издать. А первый экземпляр всего было 100 штук. Не позволяют финансы. Владимир1952

[vitalii socur]

Адрес скинул в "личку".

[Владимир1952]

Виталий спасибо получил, но нет данных Ф.И.О. Владимир1952

[Владимир1952]

перекидываются некоторые материалы из моей книги "Пограничники на Курской дуге"

НА ПОГРАНЗАСТАВЕ «ДИЧУН».

Андреев Владимир Александрович родился в Москве в 1922 году. После окончания школы он был призван в пограничные войска в 1940 году.
Если тебе 18 лет, ты окончил 10 классов в московской школе и тебя бесплатно везут целых 3 недели через всю страну, пусть даже в обычном товарном вагоне с железной печуркой посередине и двухъярусными нарами на 24 человека, то все равно это кажется великим счастьем, верхом романтического наслаждения, потому, что ты никогда не видел, и может быть, не увидишь больше широких сибирских рек, бескрайних лесов Западной Сибири, больше не сможешь босыми ногами пройти по кромке чистейшей холодной воды Байкала, подивиться отвесными разноцветными скалами Восточной Сибири, уже исписанными именами побывавших здесь людей. На верху крутого Яблоневого хребта их небольшой воинский эшелон в 35 товарных вагонов тащили натужно два паровоза, прицепленных спереди и сзади. Вниз, по склону длиной в 20 км, вагоны летели, словно сорвавшиеся с тормозов, раскачиваясь из стороны в сторону так, что полетела на пол железная труба с печки-буржуйки и дым заполнил вагон. Дверь вагона была отодвинута и они все, стриженные под “0” новобранцы, вчерашние школьники, ПТУ-шники, молодые рабочие с замиранием сердца смотрели на пролетавшие мимо скалы, деревья, телеграфные столбы, держась руками за что только можно, чтобы не упасть.
От Биробиджана эшелон повернули вправо по ветке на Ленинск. Этот небольшой городок стоит на берегу Амура. Здесь - новое открытие: невысокие сопки на том берегу, совсем близко, это заграница. Это Манчжурия, китайская провинция, захваченная Японией. Здесь новобранцев накормили, посадили в открытые грузовики и повезли мимо редких холмов, поросших невысокими дубочками, украшенными коричневыми пожухлыми листьями. Холодный встречный ветер заставлял их ежиться, прижиматься ближе друг к другу. К его спине прижался Миша Фокин. Бывает же такое везение! С Михаилом они учились в одном классе все 10 лет. На его глазах он из щупленького мальчишки превратился в очень плотного красивого юношу. Призвали их в один день, везли в разных вагонах, а вот теперь вместе попали в один грузовик. Мишка был не просто хорошим парнем, а всеобщим любимцем. Он прекрасно рисовал и ни одна стен-газета не выпускалась без его участия. Он обладал хорошим голосом и музыкальным слухом. Организовал и руководил школьным джаз-голом. Голосом изображал гавайскую гитару. Тогда это было очень модно. Он и сейчас что-то мурлыкал себе под нос. Грузовики въехали в большую деревню, расположенную на берегу Амура Екатерино-Никольское. Оказалось - это конечный пункт маршрута. Здесь им устроили помывку в бане, обмундировали в военную одежду и распрощались со своей гражданской одеждой, а значит и со своей гражданской жизнью. К новым порядкам привыкали трудно. Жили в бараках с двухэтажными нарами. В 6 утра дневальный кричит:
- Подъем!
В узенький проход между деревянной стеной и нарами, сверху и снизу выскакивают молодые бойцы, продирая глаза и пытаясь намотать портянки и сунуть ноги именно в свои сапоги, а не соседа. Построение. Зарядка. На улице темень и холод.
Потом уборка коней. Вооружаются щеткой и скребницей и полчаса драят своих четвероногих друзей, поят и кормят. Все погранзаставы в отряде - конные. Поэтому каждый пограничник должен не только овладеть искусством езды в седле, но и уметь правильно ухаживать за конем. Для него, москвича - конная подготовка - это особая мудрость. Три раза в неделю по три часа. И сейчас, через 50 лет, у него в ушах звучит команда на манеже:
- Брось стремя, учебной рысью, марш, марш!
Ничего, справились и с этой наукой. Научились рубить клинком лозу на паркуре, вальтижировать на манеже, без ошибки брать препятствия и даже в конном строю ходить в атаку, когда кони рвутся неудержимо вперед, стремясь, перегнать друг друга. Думал,

[Владимир1952]

последнее никогда не пригодится. Пригодилось уже через два месяца, когда на заставе задерживали первого нарушителя. 7 ноября в торжественной обстановке в клубе принимали военную присягу. Прошло еще полтора месяца. Разбирали и собирали винтовки разных систем и автоматы, учились стрелять в тире, совершали марши-броски по тревоге ночью, учились преследовать “нарушителей” и обнаруживать их по едва заметным признакам.
С особой благодарностью вспомнил своих учителей: старших и младших командиров. Вот сейчас стали говорить о “дедовщине”. Чушь какая-то. Учебными сборами командовал старший лейтенант награжденный орденом Красной звезды и медалью “20 лет РККА”. К сожалению, Андреев не помнит его фамилию. А вот командиром отделения был сержант Алексеев, 1938 года призыва. Он уже к демобилизации готовился. От него грубого слова никогда не слышал. Сделаешь что-то не так, улыбнется, тактично поправит.
На заставе, куда молодых пограничников определили после учебных сборов, маленький коллектив был как одна дружная семья.
В конце декабря 1940 года учебные сборы были закончены и новичков стали распределять по заставам. Мишу Фокина определили в маневренную группу и оставили в Екатерино-Никольском. Наверное, командование обратило внимание на его богатырское телосложение. А в мангруппе станковые пулеметы, и чтобы по тревоге установить их на тачанки, требуется немалая сила и ловкость. Как-то при встрече Миша жаловался Андрееву на своего старшину:
- Не получалось у меня подтянуться на турнике 6 раз подряд, так старшина, перед тем как идти на обед в столовую, заставлял меня идти к турнику и подтягиваться столько, сколько у меня получится. А сейчас - полный порядок. Подтягиваюсь и 10 раз.
На Екатерино-Никольскую погранзаставу, как на самую близкую, молодое пополнение из учебного пункта, прибыло в первую очередь. И надо же так случиться, что первый же выход на охрану государственной границы окончился для молодого бойца и его старослужащего пограничника трагедией. На Амуре, ниже Екатерино-Никольского, есть остров Дубняк. Остров относится к нашей территории. И днем, и ночью, сменяя друг друга, остров охраняют наши пограничники. Наряд, который ушел на ночь, попал в засаду. После того, как дневной наряд ушел, японцы успели перейти по льду - протопам и спрятаться в кустах на острове. Нападение было неожиданным. Старший наряда успел выстрелить один раз. У младшего произошел перекос патронов в патроннике. Японцы, не открывая огня, своими плоскими штыками закололи обоих наших ребят и ушли. В ту ночь ветер дул вдоль Амура вниз по течению, и часовой у заставы выстрела не слышал. Только утром наряд, который вышел на смену, обнаружил замерзшие тела погибших товарищей. Хоронили пограничников и военные, и гражданские из деревни. Это был первый тревожный сигнал для всех пограничников. Потом провокации участились. По некоторым нашим заставам японцы стреляли из крупнокалиберных пулеметов. Пытались повторить засады в ледяных торосах на Амуре. Хорошо, что в этот раз в составе наряда был проводник с собакой. Собака почуяла чужих. Ракетой вызвали тревожную группу. В завязавшемся бою четырех японцев убили, троих взяли в плен. Пленные рассказали, что перед ними была поставлена задача захватить наших пограничников живыми, чтобы узнать от них о системе охраны границы на участке заставы Раддэ. По льду Амура перешел днем человек и привел с собой двух великолепных вороных коней. Ветврач, капитан Дягилев, сделал коням внутрикожную пробу, кони оказались зараженными сапом, опасной для других коней вирусной болезнью. Наверное расчет был на том, что сразу поставят коней в конюшню и наши кони погибнут.
Вот такой была обстановка на границе в январе 1941 года, когда Владимир Александрович попал на погран-заставу Дичун.
На заставу его привезли морозным солнечным днем, во второй половине. В широкой пади, между двух высоких сопок, на берегу быстрой горной речки стоял

[Владимир1952]

приземистый невзрачный барак, из которого высыпали навстречу человек десять пограничников. Всего в 300 метрах ниже по течению речка впадала в Амур. Дальше за бараком виднелись еще какие-то небольшие строения.
Лица встречающих светились любопытством и улыбками.
- Как зовут? Откуда родом? - посыпались вопросы.
Андреев едва успевал отвечать и в тоже время пытался осматриваться кругом. Подошел высокий, крепкого сложения пограничник с повязкой на рукаве гимнастерки, на поясном широком ремне кобура с наганом. Представился: Дежурный по заставе Гардеев. Сегодня суббота. У нас топилась баня. Все уже помылись, но горячая вода осталась. Хочешь помыться? Пойдем я тебе покажу твою койку”.
Бросив на кровать свой рюкзак, Андреев осмотрелся. Десятка три чистеньких кроватей, тумбочки у каждой. У входа - большой стол. Пирамиды с оружием. Снял шинель, повесил на вешалку и заправил, как учили на учебном пункте.
«А где баня? « спросил он. Помыться не мешало бы с морозца.
Баней оказалась небольшая землянка, вырытая в крутом склоне берега реки. То, что баня топилась по черному, он понял сразу, как только открыл маленькую дверь и увидел груду закопченных камней, от которых шел жар. Но, когда Андреев дверь за собой закрыл, наступила почти полная темнота. Маленькое застекленное оконце, величиной с тарелку, свет почти не пропускало. Но делать нечего. Аккуратно разделся. На лавке сложил одежду. Нащупал бочку с горячей водой, с холодной. Помылся кое-как. Вытерся. Вышел. Ребята встретили его хохотом. Кто-то принес маленькое зеркальце, сунул ему в руку.
- Посмотри.
Да, помылся. Нос и щеки были в саже. Пришлось лицо перемывать под умывальником.
Потом его кормили вкусными щами и угощали свежим ароматным хлебом.
- Откуда такой свежий хлеб?
- А у нас своя пекарня.
После обеда дежурный повел Андреева представляться начальству. Начальник заставы старший лейтенант Шагеев и политрук Шепулев минут 15 расспрашивали его. Заметно было, что им понравилось и его среднее образование, и принадлежность к комсомолу. В свою очередь они поведали, что на участке заставы самые высокие и отвесные сопки Малого Хингана, трудный для охраны 15-ти километровый левый фланг. Это он и сам видел, когда его везли по льду Амура. Ночью он несколько раз просыпался и замечал, как дежурный тихонько будил очередной наряд и вел к начальству за получением боевой задачи. Утром он так же тихо разбудил Андреева и тех, кто ночью не был в наряде. Остальные спокойно продолжали спать после ночной службы.
После завтрака старшина заставы выдал Андрееву новенький карабин и все, что нужно для чистки оружия, показал специально отведенное для этого помещение и сказал:
- Когда закончишь чистить карабин, к тебе подойдет Иван Пантюхин, поедешь с ним за дровами. Сегодня воскресенье, занятий не будет.
Этот с виду медлительный, среднего роста пограничник, подошел к Андрееву, когда тот уже ставил оружие в пирамиду.
- Карабин возьмешь с собой - сказал он. У дежурного получи патроны. Зайди в каптерку к старшине и получи полушубок и валенки. Потом приходи в конюшню, я тебе покажу, как коня запрягать в сани. Ты, говорят, из Москвы, наверное, лошадей запрягать не приходилось?
- Нет. А зачем брать оружие? Мы же за дровами?
- Чудак. Это же граница. Всякое может быть.
Через полчаса они уже ехали по широкой пади в тыл. Может летом там и была дорога, но сейчас, в январе, ее засыпало снегом и серой масти конь тащил легкие сани-розвальни по снежной целине.
- А где мы будем рубить дрова?

[Владимир1952]

- Рубить не будем. Дрова с осени заготовлены вон там на склоне сопки. Нам только надо нагрузить сани кругляками и привезти на заставу.
- Стоп. Стоп - Пантюхин натянул вожжи. - Смотри-ка, Андреев, кабан.
Он посмотрел, куда показывал Пантюхин, но ничего похожего на кабана не увидел.
Потом пошла обычная служба по охране границы. Ночь или день, дождь или снежная пурга, мороз или жара, - в любое время в конном строю и пешими - всегда:
“Есть!» выйти на охрану и оборону государственной границы Союза Советских социалистических еспублик в район ...”.
На Дичуне участок оказался более менее спокойным. Он хорошо просматривался с наблюдательного поста на сопке днем, а ночью наряды перекрывали опасные направления. С началом войны на западе в наряд выходили уже не по два, а по четыре - пять человек. Спали не раздеваясь. Ожидали нападения японской военщины. Сумки с патронами на ремне клали под подушку.
Не знаю, как для других пограничников, а для него первый выход на охрану государственной границы запомнился на всю жизнь.
Наверное, потому, что все было впервые. Ему, 18-летнему юноше, впервые доверили боевое оружие, доверили охрану участка огромной страны, Разве такое можно забыть? Хорошо помнит сибиряка Василия Дудорова - старшего наряда, прослужившего на заставе уже год, и начальника заставы Шагеева, когда он той ночью стояли с Дудовым перед ним по стойке "смирно" и он строгим голосом с небольшим татарским акцентом ставил боевую задачу:
"Приказываю выйти на охрану государственной границы Союза Советских социалистических республик. Вид наряда - пеший дозор. Задача:- не допустить нарушения границы на участке слева - падь Лодочная, справа - стык с участком заставы Раддэ. Особое внимание уделите пади Дичун. Предельно осторожны будьте при подходе к ледяным торосам, расположенным вблизи контрольной полосы. Не забывайте, что на других участках нашего отряда были попытки японцев устраивать засады с целью захвата наших пограничников живыми.
В случае необходимости пуском красной ракеты вызывайте тревожную группу. Службу нести до 8-ми часов утра. Пропуск...., Отзыв..."
Дежурный по заставе выдал им боеприпасы, проверил, как наряд в специально отведенном месте зарядил карабины. И вот они идут друг за другом.
По санной дороге пересекаем широкую падь Дичун, прошли мимо еще не сданного строителями, белеющего в темноте, нового здания заставы, деревья, растущие по склону сопки, расступаются, и выходят на берег Амура. Теряющийся в темноте белый простор открылся взору.
Узкая полоска противоположного берега появлялась, лишь тогда, когда из-за облаков выглядывала луна.
Пограничники остановились. Прислушались. Ветра не было. Удивительная, завораживающая морозная тишина.
И вдруг гулкий, раскатистый выстрел. Андреев смотрит на Дудорова. Он спокоен, спрашивает:
- Что это?
- Деревья трескаются от мороза.
Он сначала не поверил. Никогда такого не слышал. Но вот снова такой же звук издалека. Потом еще и еще. Ничего себе морозец!