Генерал Ницын Юрий Георгиевич

[28 ОАЭ]

Впервые фамилию этого генерала я услышала, когда готовила очерк о Кирилловой Нине Никифоровне для темы «Женщины Границы». Владимир Александрович, её супруг, показывал мне фотографии, и на одной из них он снят с генералами погранвойск, в том числе и с Ю.Г. Ницыным.
А вчера в руки попал журнал, и я там обнаружила прекрасный очерк о нём. Прочитала его с большим интересом. Какая еще одна пограничная судьба!

Журнал «Ветеран границы», октябрь-декарь 2010г.
И вечный бой…
Генерал Юрий Ницын, что называется, «родом из СССР». Люди его поколения – те, кто дышал воздухом советской эпохи, кто с энтузиазмом строил, пахал, покорял космос и горные вершины, кто придумывал новые технологии и находил тайны живой клетки, ностальгируют по тем годам, по той жизни. И зачастую чувствуют себя так, будто попали в другое измерение. Не буду перечислять всё, что мы, по моему глубокому убеждению, теперь потеряли и переоценили. Главное, мы потеряли образ героя, выходца из народа: не олигарха, на бандита, не ловко устроившегося чинушу, а рабочего, крестьянина, интеллигента, военного, который доказал свою успешность на заводе, в поле, в научных открытиях, на военной службе… Об одном из таких людей, Юрии Георгиевиче Ницыне, удачно сочетающем в себе опыт и молодой задор, прошлое и современное, я и хочу рассказать.
Человек он простой, искренний, скромный, и, не смотря на то что имеет высокое воинское звание, очень доступный для общения. Отсутствие всякой позы, высокопарности привлекает к нему. Особенно симпатичны его улыбка, его неунывающий характер, так напоминающий гагаринский. Хотя пережить ветерану пришлось немало. Да и годков уже за 80. Тем не менее он и сегодня чрезвычайно мобилен, обаятелен и благороден, в нём чувствуется закваска советского офицера, для которого долг, служение Отечеству – не пустой звук. Эти качества привили сыну скромные труженики – мать Татьяна Семёновна и отец Георгий Аполлонович. Родители жили сначала в Житомире, затем переехали в Киев, где в декабре 1928 года и родился Юрий. Когда началась Великая Отечественная война, Ницын-старший ушёл на фронт. В марте 1943-го он погиб.
Юрий к тому времени окончил восемь классов. В октябре 1943 года его пригласили в местное УКГБ, предложив продолжить учёбу в Ташкентском суворовском училище, куда набирали детей погибших фронтовиков. Несмотря на суровые военные годы, страна заботилась о том, чтобы эти ребята не беспризорничали, а получали хорошее образование и специальность, были дисциплинированными и ответственными, росли патриотами страны.
Юрий учился увлечённо. Парнишке были интересны все предметы, он накапливал знания, и преподаватели ставили ему отличные отметки. Но не мене важным было для него постичь тайны мужской дружбы, силу коллектива. Особенно близкие, доверительные отношения сложились у него с Борисом Зиминым, Георгием Горфиенко, Владимиром Трифоновым. Впрочем, в училище все ощущали себя родными братьями, единомышленниками, Все хотели после окончания учёбы идти на фронт, о чём во всеуслышание заявляли не раз. К счастью, война закончилась раньше. Судьба хранила их. После выпуска из СВУ Юрий Ницын попал по распределению в Московское военное пограничное училище имени Моссовета.
Вчерашние суворовцы ехали в столицу поездом Ташкент – Москва. Веселили друг друга анекдотами, которые Юрий мог рассказывать часами. Уже тогда он был заядлым анекдотчиком. Позже это «звание» прочно закрепилось за ним в войсках. Позволю себе небольшое отступление и расскажу, как много лет спустя во Фрунзе, будучи начальником оперативно-войскового отдела и пережив подряд несколько инспекторских проверок, в том числе во главе с самим В.А. Матросовым, он решил по-своему среагировать на это обстоятельство.
…Наутро за завтраком вместе с командующим сидел угрюмый, изобразил вид несчастного человека. Вадим Александрович спросил, в чём дело. Ницын, не моргнув, невозмутимо ответил: «Спал плохо. Только засну – просыпаюсь. Снова засыпаю и снова просыпаюсь. Измучился весь. А сон успел увидеть. Будто все мы тут собрались – начальники отрядов, офицеры штабов - и поехали Главк инспектировать». Вадим Александрович, а за ним и все присутствующие дружно рассмеялись.
Лёгкий в общении, любимец сослуживцев, он был счастлив принять участие в чьей-то судьбе, но так, чтобы при этом никто не был бы ему ни за что и ничем обязан. Делал добро, как будто походя, беззаботно. Его любили за бесконечную доброту, и за умение аналитически мыслить и принимать верные решения в ситуациях, которые то и дело преподносила беспокойная пограничная жизнь.
А тогда, в 1945-м, выпускники Ташкентского суворовского училища вели себя безмятежно: пели песни, читали книги, рассказывали анекдоты, хотя за всем этим скрывались беспокойные мысли: что ждёт их всех в столице. Но волнения, как оказалось, были напрасными. Встретили их торжественно. Первых выпускников-суворовцев принял даже один из тогдашних руководителей МВД генерал-лейтенант Григорий Григорьевич Соколов. Их повозили по Москве, познакомили с достопримечательностями, а потом отправили по домам – в отпуск.
В 1947 году, после окончания училища, лейтенанта Юрия Ницына направили в распоряжение начальника Грузинского военного пограничного округа НКВД СССР для дальнейшего прохождения службы, а там – в Батумский пограничный отряд, на горную заставу «Шубань», заместителем начальника по политчасти.
Застава эта вполне оправдывала своё название: зимой её так заносило снегом, что она выглядела издалека словно одетой в белую шубу. Когда случались такие снегопады, приходилось спускаться ниже, на высоту 2600 метров. Летом пограничники поднимались на самый хребет, а это 3200 метров над уровнем моря. С непривычки у многих поначалу кружилась голова, что-то невообразимое творилось с давлением. Потом привыкли. Служба кроме всего прочего была тяжелой физически: лазали по горам, бегали по ступенькам, выбитым в горных породах.
Иные искали себе местечко полегче да потеплее, а Юрию по жизни пришлось, как он выразился, «ездить по всяким дырам». Но не жалеет об этом: его пограничные тропы всегда отличались своей романтикой; там служили прекрасные надежные люди, с которыми складывались дружеские человеческие и служебные отношения.
Часть границы, охранявшейся Батумским пограничным отрядом, впоследствии передали под ответственность Хичаурского. В него входило 17 линейных и 2 тыловые заставы. В этот отряд после трехлетней службы на «Шубани» и попал Юрий Георгиевич на должность инструктора по комсомольской работе.
Должность беспокойная, требующая полной самоотдачи. Но она позволяла ему бывать на всех заставах отряда, помогать секретарям комсомольских организаций создавать атмосферу доверия и взаимной поддержки в коллективах. О «дедовщине» в то время в погранвойсках даже слухом не слыхивали. Подразделения, как правило, отличались высокой боеготовностью и дисциплиной, качественно охраняли вверенный участок границы. Юрий по именам знал своих активистов, жизнь коллективов изнутри, вникал в их проблемы. В общем, помогал, поддерживал, вдохновлял. Он не замечал времени, не жалел сил. Зимой на левом фланге отряда случались снежные завалы и люди неделями оказывались оторванными от мира: к заставам невозможно было добраться ни на лыжах, ни на санях. В таких случаях на помощь приходили пограничники других подразделений, которых поднимал Юрий Ницын, считавший невозможным отсиживаться в тепле в то время, когда сослуживцам требуется помощь.
…Год в отряде пролетел для Ницына как один день. Его ревностное отношение к делу не осталось незамеченным. Юрию предоставили возможность сдать экзамены для поступления в Военно-политическую академию имени В.И. Ленина. Некоторые говорили: «Везунчик». Но за этим «везением» стоял самоотверженный, с полной отдачей сил труд.
Основательно готовиться к сдаче экзаменов у Юрия времени не было, тем не менее, исходя из общего балла, он был уверен, что примут. Однако на мандатной комиссии услышал: «К нам много поступает нынче фронтовиков, а ты еще молодой (Ю.Г. Ницыну в ту пору исполнилось 23 года). Успеешь. Как смотришь на это?» Что он мог ответить? Конечно, согласился уступить дорогу тем, кто воевал и вернулся живым с той кровавой войны. Юрий стал собираться в обратную дорогу, как вдруг ему позвонил начальник отдела кадров погранвойск: «Юрий Георгиевич, мне сообщили, что вы хорошо сдали, но в академии нет мест. Предлагаем вам поступить с этими баллами в военный институт МВД». Сначала Юрий отказывался от этого предложения, он уже настроился возвратиться в отряд, но ему популярно объяснили, что в институте – широкий профиль образования и он только выиграет, учась в нём. И Ницын остался.
Учился он, как всегда, легко. В 1955 году успешно окончил вуз, получив назначение в Тихоокеанский пограничный округ. А оттуда – на Курилы, в Южно-Курильский погранотряд, на остров Кунашир. На должность начальника боевой подготовки отряда. Ехал с семьёй в новые края, испытывая душевное волнение. «Но мы – люди военные и выбирать не приходится. Есть приказ – выполняем», - рассказывал Юрий Георгиевич. А через короткое время он стал начальником Второй пограничной комендатуры. В ней было восемь застав. Дислоцировалась она в поселке Головнино, на юге острова Кунашир. Незадолго до этого жители острова пережили сильное землетрясение и цунами. Погибло много людей, особенно на Итурупе, в том числе и семья начальника штаба отряда. Таким печальным известием встретила их эта далёкая-близкая земля.
Продолжение следует

[Александр Волков]

Спасибо! Жду с нетерпением продолжения!

[28 ОАЭ]

Александр, спасибо вам большое, что прочитали и отозвались! Готовлю продолжение.

[28 ОАЭ]

Журнал «Ветеран границы», октябрь-декарь 2010г.
И вечный бой…
(Продолжение)
Юрий Георгиевич вспоминает: «Ехали мы с женой и сыном в Головино с приключениями. Чтобы быстрее добраться до посёлка, дали нам маленький катер, на котором мы вышли из бухты в океан. Вообще, в тех местах человек должен много знать, прежде чем пуститься в путь: время отлива и прилива, норов океана, природу края и т.д., чтобы приучить себя к пониманию того, что пехом по морю не пойдешь. Все зависит от многих факторов: от того, насколько высоко поднялся туман над землёй, сколько баллов в море и наконец от того, есть ли вообще какие-то средства передвижения в пределах твоей досягаемости. Так что нам повезло, в нашем распоряжении был видавший виды катерок, на который мы погрузили свой нехитрый скарб. В океане жила, дышала голубовато-зеленоватая, тяжёлая, как нефть, вода. Она всё поднималась и поднималась и наконец достигла почти края бортов судна. Волна так болтала нас, что я сказал командиру: «Может, вернёмся?!» Но услышал в ответ: « Мы не ошвартуемся в такую погоду. Надо идти!» На повороте в бухту Головино «скис» мотор, вода попала в форсунки и катерок наш потерял управление… Его поднимало и бросало как щепку. Я нервничал: жена и сын побледнели и еле переносили суровый норов океанской стихии. Куры, которых мы везли в тазу, распрощались с жизнью. …
Правда, с берега за нами следили и связались со стоявшим поблизости в бухте «Большим охотником», моряки обещали помочь. Юрий Георгиевич помнит всё в деталях, будто это было вчера: «…Я выскочил на палубу…ничего не видно, только контуры большой махины рядом. Подумал: ничего не стоит угробить нас тут, недалеко от берега. Но, слава Богу, обошлось. Нас взяли на буксир и доставили в порт. Такими были наши впечатления об островной жизни. Вообще, Курилы – это земля, ежедневно требующая преодоления себя, преодоления страха, требующая мужества и смекалки».
Он вспоминает, как однажды чуть не утонул. Пришло распоряжение двум офицерам выехать во Владивосток на совещание. Послали его и А. Дылдина. Самолет вылетал через несколько часов, поэтому надо было как можно скорее добраться до аэропорта. Который находился на противоположной стороне острова. Дороги – аховые, решили пойти водой, так быстрее. А никаких плав-средств под рукой нет, кроме рыбацкой шхуны. Что делать? Сели в неё, поплыли, вошли в Кунаширский залив. Зябь. Высокая волна. Капитан шхуны говорит: «К пирсу подойти не смогу, разобьёт, пройдёмте к Тятино». А это значит, надо снова обогнуть остров, только с другой стороны. Время поджимает. Они с Дылдиным нервничают. «Единственное, что могу, - добавляет капитан, - дать вам самодельную лодку на ваш риск».
«Мы сели в лодку, сделанную из досок, - продолжал рассказ Ю.Г. и стали изо всех сил грести. Уже подошли к пирсу метров на двадцать, думали: чуть-чуть и всё, а оказалось, что мы даже с места не сдвинулись. Когда мелко, поднимаются сильные волны, с которыми трудно справиться неопытным мореходам, какими были мы. Нас стало сносить в океан и снова возвращать… На берегу рыбаки увидели наши мучения и стали кричать: «Сейчас поможем!» Бросили нам канат, на конце которого был вплетён камень. Слава Богу, голову никому не проломили. Мы судорожно схватились за веревку, рыбаки поднатужились и вытянули нас на берег. А то бы приняли морское крещение. Кто бы подумал, глядя на обычно тихую водичку, что она способна так отравлять людям жизнь», - завершил своё путешествие в прошлое Юрий Георгиевич. Много чего пришлось пережить Ницыну на Курилах. В том числе и рождение младшего сына Евгения, старший родился в Хичаури. И хотя времени с тех пор утекло немало, но края те нет-нет да и вспыхнут в сознании. С одной стороны, сказочные, неописуемой красоты пейзажи, зеленые, покрытые буйной растительностью летом сопки.
Повыше, пониже…пятнами на них – светлая зелень бамбуковых зарослей, а в ней – тёмно-зелёные островерхие пихты. И над всем этим – синее небо, а далеко-далеко – вулкан с белым облаком над кратером – лёгкое дыхание земли. Такая красота, такое умиротворение и покой… А с другой стороны, пограничники там каждую минуту жили в ожидании тревожных известий: очень уж беспокойный сосед поблизости, всего несколько десятков километров. Да и погода не давала расслабляться. Могла удивить неожиданными переменами: летом – сильными ветрами, штормами, зимой – снежными метелями, заносами. Три с половиной года отдал Юрий Георгиевич этому загадочному, сказочному краю, ответственной напряженной службе. Потом его ждало новое назначение.
Уезжали со смешанным чувством печали и радости. Печали оттого, что расстаются с этой уникальной землёй, друзьями-товарищами, интересной службой. И радости – что перед ними на Большой земле открывались новые дороги, карьерные перспективы, их ждали новые впечатления. Юрий Георгиевич был назначен офицером первого отдела штаба пограничных войск, где прослужил до 1961 года.
Набравшись опыта штабной работы, он переводится в Благовещенск начальником пограничного отряда. Должность на ступень выше. И этот период жизни по-своему дорог Юрию Георгиевичу: отличные отношения, истинно товарищеские – ни подсиживаний, ни кривотолков. Народ вокруг доброжелательный, компанейский. Должность солидная, а ему лишь тридцать один год! Молодость, задор, оптимизм – дерзай, применяй полученные доселе опыт и знания. «Я менял начальника отряда, которому накануне исполнилось 56 лет! – рассказывает Юрий Георгиевич. –В те годы встречались и сорокадвухлетние начальники застав – такие были времена. Тем не менее я быстро нашёл контакты с сослуживцами. Принял дела перед Новым, 1962 годом, а сдал в 1966-м, когда меня направили в Хабаровск, начальником первого отдела штаба округа».
То есть к тридцати годам Юрий Георгиевич прошёл все пограничные должностные ступени – от замполита заставы до начальника отряда, шагнув к следующей – заместитель начштаба округа. Как и везде, служба проходила нормально, как он говорит. Но, к сожалению, в 1969 году произошли известные события на Даманском и Юрия Георгиевича посылают в составе правительственной делегации по урегулированию спорных пограничных вопросов с Китаем в Пекин. Поначалу делегацию эту возглавлял В.А. Матросов; в ту пору начштаба Погранвойск КГБ СССР, но ему потребовалась срочная операция, и он вскоре улетел в Москву. Делегацию возглавил его заместитель – генерал С. Ганковский. Работа шла нервно, споры не утихали: у всех перед глазами стояли кровавые события на Уссури. Время текло, а результатов, по-существу, не было. Юрий Георгиевич вернулся в Москву, где его направили учиться в Академию Генштаба. Существовала разнарядка: по-одному-два человека от пограничных войск. Конечно, это был счастливый случай: Москва с её культурными возможностями, общение с лучшими представителями армии и погранвойск; высшее военное образование. Учился он вместе с Юрием Алексеевичем Нешумовым. На курс выше учились К. Кортелайнен и Б. Сентюрин. Оперативное искусство вёл, он же курировал группу, известный специалист в этой области генерал Мясников. Учиться было необыкновенно интересно, узнали много нового об армии, её вооружении и т.д. Группы в Академии формировались небольшие, как правило, по профессиональному признаку. Разведчиков объединили в одну группу. В неё же включили и Ю. Ницына с Ю. Нешумовым. Поначалу пограничники чувствовали какое-то недоверие к себе, но эти настроения со временем рассеялись и отношения наладились, они лучше узнали другу друга и все дни рождения и государственные праздники отмечали вместе. Даже в баню ходили потом все вместе, устроив из этих походов своеобразный ритуал. Два года в Академии – важный этап в жизни военного человека. Учеба эта давала универсальные знания в области аналитического мышления, организация и управления службой, расширяла культурный кругозор учащихся: офицеры с жёнами посещали столичные театры, концертные залы, музеи. Выпускники академии получали назначения на высокие командные должности. Юрия Георгиевича направили во Фрунзе на должность заместителя начальника войск Восточного пограничного округа – начальника оперативного отдела. А это – Тянь-Шань, Памир, Мургабский, Пржевальский, Нарынский, Ошский погранотряды, несколько школ… Жизнь там оказалась непростой, динамичной. Бывало, утром завтракает, а его уже ждёт машина в аэропорт. Самолет, перевалы, Памирский тракт. Он следил за чётким исполнением распоряжений командиров, руководил сложными войсковыми операциями. Сколько о памирских дорогах побасёнок сложено, сколько шуток рассказано! Бытовала поговорка: «От Оша до Хорога – хорошая дорога! От Хорога до Оша – ох, дорога хороша!». Одним словом о памирских дорогах, где жизнь и смерть по одной тропинке ходят, не скажешь. Это пережить надо.
Продолжение следует.

[Vladimi]

Татьяна Георгиевна, мне тоже очень понравилась статья, тем более что с некоторыми генералами перечисленных в статье ранее общался. Ждем продолжения.

[28 ОАЭ]

Журнал «Ветеран границы», октябрь-декарь 2010г.
И вечный бой…
(Окончание)
В 1974 году Юрию Георгиевичу присвоили звание генерал-майора. Многие военные мечтают дослужиться до генеральских лампас, используют для этого дружеские и иные связи. Юрий Георгиевич всегда считал, что каждый солдат должен носить в ранце маршальский жезл, стремиться к совершенствованию, развитию, ориентироваться на высокие идеалы. Но никогда ни перед кем не заискивал. Он просто честно исполнял свои обязанности. Всё шло свои чередом, естественно, менялись места службы, должности, звания. Шли годы, и вот они…генеральские лампасы. Жизнь сама всё расставила по своим местам: друзья поздравляли его с высоким воинским званием, он надел новую форму, но ничего не изменилось в его поведении. Он по-прежнему мотался по участку, проверял, контролировал, требовал, организовывал… Служил не щадя себя. В округ часто прилетал В.А. Матросов, любил он посещать Памирский отряд. Начальник войск округа генерал М. Меркулов поручил однажды Ницыну сопровождать командующего в поездке. Я бывала в тех краях, знаю аэропорт и окрестности вокруг. Посадка в Оше, среди красных, жёлтых тюльпанов, разукрасивших огромное предгорье, а дальше надо добираться машиной до Мургаба. Обычно «уазиком». Но этот путь – для обычного командированного. Не мог же Юрий Георгиевич посадить В.А. Матросова в «уазик», а других машин в отряде не было. Получив приказ Меркулова, Ницын позвонил начальнику Управления КГБ Ошской области и попросил «Волгу» для В.А. Матросова: «Неудобно трясти командующего в «уазике», - объяснил он. «Волгу» дали, они направились по маршруту. Вадим Александрович любил ездить на переднем сиденье рядом с водителем. Устроился он также и на этот раз. Подъём – серпантин. Верху перевал Ак-Байтал – самый высокий, 5400 метров над уровнем моря, довольно ровный. Поднялись. Вдруг водитель теряет сознание. Матросов, обладавший мгновенной реакцией, нажал на педаль тормоза. Шофёра перенесли на заднее сидение, чтобы пришёл в себя, а Вадим Александрович сел за руль. Так и доехали.
Величавый красивый Памир проверял людей на прочность. Вода там закипает при 70-80 градусах, а что же тогда происходит с кровью в сосудах? Сердце болело так, словно кто-то брал его в кулак и сжимал, сжимал, давил, давил….Стучало, бедное, так громко, напряжённо, будто спрашивало: «Что же вы со мной делаете, я же могу не выдержать!» И многие не выдерживали, даже молодые. Пройдешь несколько шагов и задыхаешься. В голове шумит, а перед глазами – разноцветные круги, и в них будто песку насыпали. Есть тут такая болезнь, «горная слепота» называется. И камнепады подстерегали, бывало, на этих дорогах, лавины ледяных и каменных глыб.. Иные попадали под эти потоки и оставались в тех местах навсегда. Альпинисты, поднимаясь на горные вершины, надевают кислородные маски, а пограничники там не только жили, но и несли боевую службу. И не ныли, стойко преодолевая климатические и географические особенности края. А если по-совести, у многих из них потом обнаруживали тяжёлые заболевания сердца, щитовидной железы, диабет…
В конце семидесятых Юрий Георгиевич Ницын мотался по горам туда-сюда. Утром дома – чай, и на самолет или на машину. Перевал Талдык – «не очень высокий», 3200 метров; там на заставе переночует и дальше, на Мургаб, через другой перевал, повыше – Ак-Бактал…
В общем, шесть лет отдал он службе, этому неповторимому по красоте, загадочному и тяжелому для военных будней краю, пока в 1979 году его не перевели в Москву. Срочно нужно было найти подходящую кандидатуру на должность начальника отдела пограничного контроля. Создавалась эта служба в непростых военно-политических условиях. Резко усилилась антисоветская деятельность в связи с вводом советских войск в Афганистан. Надо было обеспечить проведение на высоком уровне Олимпиады в Москве, не дать враждебным силам сорвать её. Сначала в главке появился отдел КПП, потом он превратился в управление. Юрий Георгиевич прекрасно понимал, что контролер в пункте пропуска через границу – профессия особая: он и психолог, умеющий быстро определить, что за человек перед ним, что у него «на уме», и дипломат, до тонкостей знающий правила протокола и международного этикета. Поэтому он с особой тщательностью занимался кадрами. Немало усилий ушло, чтобы достать новую технику, средства контроля, приборы поиска, обнаружения металла, оружия… В конце концов все службы КПП за короткое время были обеспечены соответствующей техникой. Появились оснащенные специальной аппаратурой кабины для проверки паспортов. Завели картотеку лиц, замеченных в связях с иностранными спецслужбами, приобрели собак, натасканных на поиск взрывчатки и наркотиков. За небольшой срок была проделана колоссальная работа.
Напутствуя Ницына после назначения на должность, командующий погранвойсками В.А.Матросов был откровенен: «У меня немало забот, сам знаешь. Бери ответственность на себя. Решай вопросы самостоятельно, я тебе доверяю». Юрий Георгиевич вместе со своим заместителем В. Жижиным всю Олимпиаду провёл в международном аэропорту «Шереметьево», через который шел основной поток людей: спортсменов из разных стран, их тренеров. Врачей, гостей, болельщиков, туристов… Порою происходили трагикомические случаи, которые до сих пор вспоминаются с улыбкой. Вот один из них.
Багаж пассажиров поступал в так называемый накопитель – большое помещение, похожее на ангар. В нем поставили внутренний контейнер и рентгеновские камеры, которые просвечивали содержимое багажа. «Прилетел, помню, самолет с Ближнего Востока, - рассказывал Юрий Георгиевич. – А у нас была информация, что из азиатских стан могут проникнуть террористы, поэтому авиалайнеры оттуда досматривались с особенной тщательностью. В поле зрения пограничников попал довольно тяжелый Корф. Аппарат дал сигнал, что в кофре есть что-то непозволительное: ручка его сильно вибрирует, когда за неё берёшься. Я пошел узнать, в чем дело, почему происходит вибрация. Правду говорят, у страха глаза велики… У нас в те дни дежурила группа специалистов, я попросил вызвать спецгруппу КПП. Все посторонние покинули помещение. А сам спрятался за колонну, чтобы наблюдать за происходящим. Вызванные спецы сначала ковырялись с замком кофра, потом начали громко смеяться. « В чём дело?» - спрашиваю, а они отвечают: «Всё в порядке». Подхожу ближе и узнаю: в кофре оказался искусственный фаллос! Хозяйка багажа, англичанка, ехавшая на Олимпиаду, прихватила с собой этот предмет. Он-то и начал вибрировать, очевидно, от падения кофра на конвейер. Случай курьёзный».
Должность Юрия Георгиевича требовала постоянного присутствия его для решения то и дело возникающих задач при пропуске через границу. Он не был спокоен ни минуты в дни Олимпиады. Даже отправляясь с женой в театр, он сообщал дежурному, в каком он театре, какое у него место и в каком ряду, чтобы в экстренных случаях могли его быстро найти. Да и ночами звонили по пять-шесть раз. Однажды в час ночи летел посол в Швейцарию, а у него надлежащим образом не были оформлены документы. Службы КПП в аэропорту не могли самостоятельно решить, выпускать его или нет. «Подобных случаев было немало, - говорил Юрий Георгиевич. – Вспоминаю, как шведский ансамбль ехал к нам на гастроли. В последний день им пришлось заменить барабанщика. У всех документы оформлены правильно, а у нового барабанщика – нет. На КПП БРЕСТ им предлагают:
«Вы езжайте, а барабанщик пусть возвращается». Звонят мне: «Что делать?» Пришлось на свой страх и риск разрешить. Поезд в Бресте стоит недолго, тщательная проверка невозможна. А в Москве я проверил этого человека. И, к всеобщему удовлетворению, ансамбль прибыл в Москву в полном составе и успешно гастролировал».
Юрий Георгиевич профессионально и вместе с тем без напряга решал множество вопросов, которые ставила перед ним беспокойная и ответственная служба. Коллектив управления КПП обеспечил успешное проведение Олимпиады, многие подчинённые Ницына были поощрены, самому ему вручили орден Трудового Красного Знамени.
«Офицеры управления были замечательные, - рассказывает Юрий Георгиевич. – Плохих мы не держали. В. Жижин, Н. Таланов, Г. Бакач и многие другие. Опытные, грамотные специалисты, воспитанные люди, создавшие прекрасные коллективы, добившиеся высоких результатов». Шесть лет Юрий Георгиевич возглавлял это управление и порядком вымотался, да и здоровье стало барахлить: шутка ли, 48 календарных лет напряженной службы в разных концах страны. Посоветовался в семье, с друзьями. «Не вечно же служить!» Переговорил с Ю. Нешумовым, с которым поддерживал всё это время дружескую связь и который был заместителем руководителя делегации по урегулированию спорных вопросов на границе с Китаем. Он предложил Ю.Г. Ницыну стать членом этой делегации. В ней Юрий Георгиевич проработал до 1992 года.
Он нелегко расставался со службой. Казалось, уйдет, и жизнь кончена: все у него вязано с войсками прочными нитями. А судьба распорядилась так, что, уйдя в отставку, он не отошел от пограничных войск и проблем пенсионеров: многим помогал советом и делом. В конце концов в 1994 году при поддержке главка была создана общественная организация ветеранов (пенсионеров) пограничных войск, которая впоследствии приобрела международный статус и теперь называется Международный союз общественных объединений ветеранов (пенсионеров) пограничной службы. Она собрала в единую команду опытных, горящих желанием делать добрые дела людей, чтобы передавать молодым воинам свои знания, учить патриотизму, готовить смену для службы на границе. Сейчас в её рядах 11 межрегиональных объединений на территории России и 4 организации ветеранов-пограничников Армении, Грузии, Киргизии, Таджикистана. «Для меня, да и для всех ветеранов важно не терять контакта с пограничными структурами. К сожалению, общие трудности страны коснулись и пограничников. Мы стараемся сгладить в сердцах ветеранов обиды, моральные и материальные потери, стараемся поддержать, помочь. Часто выезжаем на места, организуем встречи, эстафеты памяти. Проводим много мероприятий. Один раз в два года собираем конференции, где люди из разных регионов рассказывают обо всём, что наболело. Бессменный лидер Международного союза генерал-лейтенант в отставке Г.А. Згерский и Координационный совет помогают решать и личные проблемы. В те нелегкие дни, когда уходил в отставку, меня очень поддержала семья. Первая моя жена умерла в Бишкеке в 1975 году. В 1978 году я женился второй раз. Со своей второй супругой Еленой Ивановной мы вместе уже больше тридцати лет. Семья – одно из уникальных явлений природы, важное содержание жизни человека. Это то, о чем мужчина заботится в течение всего времени. У меня два сына. Старший живет в Харькове, он преподаватель, доктор технических наук, окончил в свое время МАИ. У него семья, дети. К сожалению, редко видимся. Иногда он приезжает ко мне погостить. Младший сын окончил МГУ, тоже преподавал, к несчастью, недавно его не стало. У меня есть ещё Марат, сын Елены Ивановны, который тоже мне дорого, как и все мои дети. Он тоже был пограничником, потом уволился, сейчас занимается бизнесом.
Я всегда старался, чтобы в семье была хорошая, тёплая, не лишенная юмора атмосфера. Приучал сыновей быть общительными, следить за своей внешностью, уметь ухаживать за женщиной. Она ведь всегда чувствует, где игра, поза, а где искренние чувства. В общем, учиться быть собой. Думаю, эти уроки не прошли даром.
Мы с женой всегда хотели, чтобы наши дети были интеллигентными, грамотными, любознательными людьми, знали музыку. Я в детстве играл на скрипке, учился музыкальной грамоте. И их мы приобщали к искусству. Сейчас сыновья воспитывают своих детей, моих внуков, внучку. Жизнь циклична. Один период проходит, начинается другой. К сожалению, то, чем я жил, разрушилось в одночасье. А сил, способных что-то изменить, всё меньше и меньше. И сама жизнь движется к завершению…. Лучше об этом не думать. И не сдаваться болезням. Главное в наше время – победа духа над плотью».
А дух его таков, что, дожив до почтенного возраста, он сумел сохранить в себе и душевную чистоту, и любовь к людям. Он жизнедеятелен и активен. «Пока я в движении, я живу. Я оптимист по натуре», - завершил он рассказ о себе.
Герои бывают разные. Одни закрывали собой амбразуры вражеских дзотов, чтобы обеспечить наступление, другие вызывали огонь на себя, чтобы уничтожить окруживших их неприятелей. Так было в годы Великой Отечественной войны. Юрий Георгиевич – из поколения, которое справедливо называет «дети войны». Они многое пережили, многое испытали и внесли в последующую жизнь громадную ответственность, служение долгу в высшем понимании этого слова. Такая жизнь достойна восхищения и подражания.
Героя формирует время. Наши времена требуют от человека твердой гражданской позиции, душевной чистоты, совестливости и порядочности, то есть всего того, чем богат мой герой.
Валентина ГОЛАНД

P.S. Читаю и глотаю слёзы: какое поколение уходит! Какое люди! Совсем ничего им осталось….
А в Юрия Георгиевича уже влюблена по уши.
Татьяна

[Vladimi]

И я многое для себя познал исходя из огромнейшего опыта пограничной службы и жизни такого замечательного человека как генерал Ницын Юрий Георгиевич. Прочел статью Валентины Голанд на одном дыхании, с задержкой выкладки Татьяной Георгиевной основного текста. Сейчас работая с молодежью, того и жди чего они тебе отчибучат. Ведь мы учились у старшего поколения преданности своему пограничному делу, а что происходит у нас на глазах, что иной раз просто диву даешься. И все это в жизнь претворяет молодежь - за куплю-продажу, что за деньги всё можно купить. А не этому нас учили ветераны пограничных войск, к сожалению, не все понимают, что совесть невозможно купить у настоящих пограничников. А сейчас в какую отрасль не посмотри, одни мздаимцы, сколько сажают, а им на все наплевать. Они свое черное дело делают, а там и трава не расти. Но, это у них, продажных шкур, пусть всё остаётся на совести. А нас уже не переделаешь, какие есть устои в нас, заложенные старшим поколениям с тем и будем доживать свой век. А Юрию Георгиевичу здоровья, здоровья и здоровья и долгих лет жизни. Мои родители рано ушли из жизни, мне очень их не хватает. Поэтому, как мне мама в свое время говорила:"Пока мы живы, дети навещайте почаще своих родителей". По мере возможности посещал их, а сейчас думаю, мог бы и почаще к ним приезжать. Это понимаешь только по истечению длительного времени, когда родителей нет в живых. Обращаюсь к сослуживцам всем, у кого живы родители - не забывайте их, навещайте почаще отчий дом и вам и им будет намного легче. Будьте счастливы!!!

[Александр Волков]

Здравствуйте! Татьяна Георгиевна! Спасибо Вам за предоставленную статью! Благодаря Вам я узнал,что на нашей 2пк Головнино служил Юрий Георгиевич Ницын-генерал пограничник!Приятно слышать о человеке,который посвятил себя охране гос.границы! Здоровья ему и всех благ!

[28 ОАЭ]

Саша, и вам спасибо большое за отзыв! Очень приятно знать, что кто-то читает то, что мне так интересно!

[akus44]

Здравствия желаю,товарищ генерал,глубокоуважаемый Юрий Георгиевич!Позвольте представиться:сержант пограничных войск КГБ при СМ СССР Кусков Александр Леонидович,служил в 114 Рущукском погранотряде с1963 по 1966 годы.Я вслед за Вами прошёл по многим районам СССР,где служили Родине Вы.В известной мере могу оценить для себя степень самоотвержения и подвижничества подобных Вам людей. Примите,пожалуйста,мою искреннюю благодарность и глубочайшее уважение Вашего понимания ДОЛГА.Рад чести быть знакомым с Вами.Желаю Вам ЗДОРОВЬЯ.(Мой отец тоже служил на границе).