Абхазская рапсодия войны и мирной жизни

[Бучнев Олег]

АБХАЗСКАЯ РАПСОДИЯ ВОЙНЫ И МИРНОЙ ЖИЗНИ
…Для Рапсодии характерны свобода формы, слагающейся из сменяющих друг друга разнохарактерных, порой остро контрастных эпизодов…
Из Большой советской энциклопедии

Российско-абхазскую границу мы пересекали в 6 часов утра в пункте пропуска «Псоу». Для этого не нужны ни виза, ни заграничный паспорт. Достаточно всего лишь общегражданского российского. А ещё надо запастись терпением. «Псоу» не имеет ничего общего с пунктами пропуска, какие мы привыкли видеть на Прибалтийском направлении. В силу прилегающей городской застройки и рельефа местности, а также в силу известных всем геополитических причин здесь пока нет ни многополосного разветвления дороги, ни оборудованных по последнему слову техники кабинок контролёров. Ну а мы к тому же попали на пересменку. Одна смена пограннарядов уже сдала полномочия, другая ещё не приступила. Что опять-таки сильно отличается от того, как это происходит, скажем, в «Бурачках» или «Торфяновке» на Прибалтийском направлении.

В общем, через полтора часа после проверки документов мы пешим порядком границу всё же пересекли, ну а наш водитель (такова специфика!) вместе с машиной оказался в Абхазии на час раньше нас. Мы — это двое опытных «абхазов», которые уже не раз бывали здесь, а в этот раз любезно согласились взять с собой меня.

Своего водителя нашли довольно далеко от пункта пропуска. Он мирно беседовал с какой-то одетой в чёрное бабушкой. Подошли и мы.

— Это хорошо, что вы приезжаете, — с неподражаемым акцентом вещает бабушка. — Мы гостей любим. А у нас тут красиво ведь, э? Разве не красиво?

Невероятно, но факт. Вон же Адлер, вон зелень его южно-буйная, но… Удивительнейшим образом природа Абхазии заметно отличается в сторону более живописную, что ли. Тут и горы словно другие, и кипарисы растут именно в тех местах, где они лучше всего смотрятся.

— Тока вы аккуратно поезжайте, э? Осторожно, сильно не гоните, да? А то ведь у нас тут такие коровы. Прямо, знаете, по дорогам ходят. Ну… Счастливо вам, дай бог здоровья!

Ещё и рукой помахала нам вслед, а мы ей помахали, как родной. Такое утро, такая бабушка! Абхазия! Слева зелёные горы, справа синее море, впереди дорога. Она не летит стрелой, она изгибается, ныряя за повороты, и влечёт, влечёт за горизонт. А, в общем, даже при желании и не разгонишься особо. Или повороты, или… Коровы-то вот они, священные абхазские животные. Не по мифологии священные, как в Индии, скажем, а по жизни. Их много на каждом почти километре. Важные, едва ли не стерильно чистенькие, ухоженные, круторогие. А уж чувства собственного достоинства просто через край. В основном рыже-белые или просто рыжие. Встанет этакая волоокая красавица с крупным, как в Швейцарии, колокольцем на шее прямо посередине дороги и укоризненно смотрит водителям в глаза. И даже посигналить рука не поднимается. Вот и объезжают все.

Между тем мы в Гагру въехали. Именно так, а не в Гагры. По той же причине, по какой Сухум здесь никто не назовёт Сухуми. Двоякое впечатление от всенародно известного и горячо любимого курорта. Многие строения и сооружения откровенно доживают свой век, ими, похоже, сегодня заниматься некому и не на что. Зато новые, небольшие и современные, потихоньку возводятся. Набережная тоже поддерживается в надлежащем состоянии. Чем больше туристов, тем больше средств в абхазскую казну. Впрочем, Гагра легко отделалась в той, семнадцатилетней давности, грузино-абхазской войне. А чуть дальше Пицунда. С дороги хорошо видны расположенные прямо возле берега многоэтажные корпуса домов ли отдыха, санаториев ли, отелей — не важно. Важно, что все они мертвы. Серо-чёрные, с пустыми глазницами окон скелеты некогда белоснежных зданий. Наверняка ведь белоснежными были. Потому что морю и югу чрезвычайно идёт нарядный белый цвет в окружении экзотической зелени.

За многоэтажность свою здания и пострадали. Отменные ориентиры! Целиться по ним хорошо, промахнуться трудно… Восстановить теперь, думается, намного сложнее, чем возвести новые. А эти, наверное, когда-нибудь просто взорвут. Мирно взорвут, чтобы рухнули великаны там, где стоят. Обломки уберут, будет новая стройка. Обязательно будет.

…Искупаться бы! Море-то просто лазурное, и волна самое то! Но… у нас план. Мы едем на Рицу. А Рица — это высокогорное озеро. Не особо, конечно, высокогорное, «всего» 950 метров над уровнем моря. И тем не менее. А вокруг озера реликтовый национальный парк. Это меня опытные «абхазы» просветили, ввели в курс дела, так сказать. И вот только начал настраиваться на отдыхательно-беззаботный лад, как увидел у самой дороги памятник: БРДМ на постаменте. Наподобие того, как у нас танки Т-34 стоят. Бронированная разведывательно-дозорная машина выглядит только что выехавшей с территории завода. На ней флагшток, на котором развевается абхазский национальный флаг. Это память о войне 1992 -1993 годов. Немного забегая вперёд, отмечу, что вообще все памятники, посвящённые Великой Отечественной, и этой, совсем недавней по историческим меркам, здесь очень ухожены. Впрочем, об этом ещё будет более подробный рассказ.

Мы свернули налево, и машина начинает понемногу втягиваться в Бзыбтское ущелье, по которому соответственно течёт горная река Бзыбь. Живописная, шумная, порожистая, с ледяной прозрачной водой. Вдоль реки дорога и идёт. Поворотов — невероятное количество. И крутых, и не слишком. А подъём постепенный и достаточно плавный. Красота кругом такая, что дух захватывает. Про воздух уже и не говорю. Проезжаем водопады, экзотическое озерцо нереально яркого аквамаринового цвета, многочисленные пасеки, на которых продают всевозможный мёд. В том числе, особо полезный каштановый. Тоже, понятно, информация от «абхазов». И ещё проезжаем маленькие базарчики, переполненные сувенирами, изделиями из овечьей шерсти, пряностями и, конечно, вином. Домашним! Но мы не останавливаемся. Это можно будет сделать на обратном пути.

И вот Рица. Жаль, фотографии не способны передать всего. Например, вкуса форели, которой мы угостились, сидя в небольшом кафе над самой водой. Вид просто фантастический. Нестерпимо хочется нырнуть в прозрачную зеленоватую воду прямо с ограждения кафе. Но это, во-первых, будет чистое хулиганство, а во-вторых, нарушение строгого правила, запрещающего купаться в Рице. На лодочке катайтесь, на катамаране педальном рассекайте, руками в воде журчите — это пожалуйста. А купаться — ни-ни! Ну да никто не в обиде. Сюда стоило приехать хотя бы уже из-за возможности подышать этим реликтовым воздухом. Не шучу, между прочим. Он тут совершенно особенный. Лечебный попросту. И дымки, вьющиеся над мангалами и жаровнями абсолютно его не портят. Про панораму и говорить не приходится. Знаете, как будто в сказке находишься. Не зря же именно рядом с Рицей, укрытая лесом, находится дача «отца народов» Иосифа Сталина.

Через два часа начинаем спуск, хотя, видит бог, уезжать совершенно не хочется. Зато ж теперь можно будет останавливаться на базарчиках! И вообще везде. И фотографировать, фотографировать! Хорошо, что аппараты сейчас цифровые, а то бы на плёнке разорился.

Вбок от дороги отходит недлинный помост на металлических сваях. Заканчивается он небольшой огороженной площадкой. Уже под площадкой высота метров тридцать. Будь помост подлиннее — страшно подумать, сколько было бы метров. Вид открывается на дорогу внизу, на ущелье, на горы исключительный. Но не это главное здесь. Главное — небольшой столик, уставленный сувенирами, какими-то кореньями и, естественно, деревянными бочонками с домашним вином и домашним же коньяком. Две девушки (продавщицами почему-то язык не поворачивается их назвать) предлагают всё попробовать. И народ пробует. А мы чего, не народ, что ли?! Тоже попробовали. Даже водитель глоточек коньяка пригубил. А один из «абхазов» купил «полторашку» светлого домашнего вина. Домой, говорит, привезу… Наивный! У меня вот на очередном базарчике появилась «полторашка» гранатового вина (вкуснейшего, пробовал!). Тоже хотел домой привезти…

А вот и довольно большой базар. Ущелье здесь расширяется. Место такое, что рука уже на автомате за фотоаппарат хватается. Тут не удержался и разжился абхазским сувенирным кинжалом. На память. Чтоб на стенке висел и радовал душу воспоминаниями. А ещё набрал экзотических пряностей, красиво выложенных в прозрачной банке. Запах — убойный. Прямо сразу слюнки текут… Народ толчётся, хватает всё подряд, фотографируется. Можно, кстати, прямо рядом с гордым абхазским всадником, который ездит в толпе туда-сюда на вороном поджаром скакуне в богатой сбруе. А можно, как будто у тебя абхазская свадьба. Ты надеваешь бурку, папаху, кинжал тебе дают, ты сразу такой гордый — сын гор! Рядом на твою половинку пристраивают половинку же национального свадебного платья. То есть, оно платье только спереди и немного с боков, ну рукава ещё есть, а сзади просто тесёмочки. Для быстроты одевания (поверх собственной одежды) и раздевания невесты. А то очередь из «молодожёнов» подпирает. А надо ведь ещё на здоровенный обломок скалы взобраться для вящей живописности и местного колорита. Короче, налетай, торопись, получай живопИсь!

Не случайно, кстати, почти процитировал слова одного персонажа из знаменитой троицы, участвовавшей в «Операции «Ы». Ибо спустившись ещё ниже, к водопаду Мужские Слёзы, (а что могу сделать, так и называется!) увидел возле него знаменитую красную машину-инвалидку. На номерном знаке рядом с абхазским флагом красовалась надпись «Моргунов». Не запечатлеться возле раритета было выше моих сил. Тем более, и по комплекции вполне подхожу. Тут, кстати, вообще советскую киноклассику любят и уважают. И используют по мере возможности. Мне вот, например, со словами «Овёс нынче дорог» разрешили… за пятьдесят рублей сфотографировать ослика. Потомка «того самого ослика, на котором Шурик ездил»! Думается, здесь все ослики его «потомки». Да и ладно. А то ведь овёс и впрямь дорог.

Потом было Голубое озеро с нереально именно голубой ледяной водой и пальмой на берегу. Под пальмой — живой красавец- павлин, как по заказу принимающий впечатляющие позы и раскрывающий веером зелёно-глазастый хвост. Возле озера опять базар с двумя длинными рядами — о, господи! — винных лавок. И мы шли сквозь них, как сквозь строй, мучительно игнорируя протягиваемые нам на пробу стаканчики. И долдонили вслед за нашим водителем Володей: «Мы бы с удовольствием, но — за рулём. За рулём!» Зачем же шли, спрашиваете? А там же ведь ещё и сувениры были кое-какие. Да и к озеру через тенёчек куда приятнее идти, когда на улице за сорок градусов жары зашкаливает.

А затем был водопад Женские Слёзы. Не такой эффектный, как предыдущий: просто стекают со склона горы очень широким фронтом едва приметные струйки воды. А на травинки привязаны разноцветные ленточки загаданных желаний. (У мужского варианта тоже, просто забыл сразу рассказать). А примерно в середине этого неиссякаемого потока «женских слёз» на высоте человеческого роста прикреплена небольшая полочка. Угадайте, что на ней? Ладно, сам скажу: три деревянных бочонка… с домашним абхазским вином! А оно, зараза, такое вкусное и дешёвое.

И мы спустились вниз, в конце концов, и выехали из ущелья на трассу. Наш путь теперь лежал в Новый Афон, к знаменитому на весь мир Новоафонскому мужскому монастырю. Кстати, на его закладке присутствовал император российский Александр III со всем своим августейшим семейством. И не просто присутствовал. Часы, которые и сегодня можно видеть на башне монастыря — личный царский подарок. Это немножко из старой истории. А вот из новейшей. Во время грузино-абхазской войны здесь располагался госпиталь, куда свозили раненных бойцов. Факты утверждают, что за время боевых действий ни один снаряд или мина не попали не то что в сами культовые сооружения, но даже на территорию монастыря. Поневоле задумаешься. Или это промысел божий, или то, что ведь и грузины христиане. Не поднялась рука на христианскую обитель и просто красоту. Почему-то хочется верить и в то и в другое.

[Бучнев Олег]

Теперь попробую проиллюстрировать. А так как продолжение следует, то некоторые снимки как бы немного забегая вперёд.

[Бучнев Олег]

Продолжаю!

[Бучнев Олег]

Ну и ещё чуть-чуть!

[Поэт]

Классссссссс!!!!!! Олег, осталось озвучить цены на проживание и продукты не первой необходимости.

[Бучнев Олег]

Три последних снимка: корабли на новоафонском рейде; нарукавный шеврон и сопроводительная надпись на стене маленького частного кафе (об этом позже расскажу); сухумский базар, вернее, его краешек.

[Бучнев Олег]

Лёша, пластиковая полторашка домашнего абхазского вина - от 250 до 350 рублей. Заводская бутылка пятидесятишестиградусной чачи (0,5) - 250 рублей. Классная вещь! Вино - вообще отпад, особенно гранатовое. Проживание - (смотря где) - от 350 до 800 рублей. Короче, если поехать вдвоём на две недели, то 25 тысяч на жильё - за глаза. Продукты дешевле, чем у нас. Маршрутка в Сухуме в любой конец - 10 рублей. Сувениры, правда, дорогие.

[Поэт]

Сообщение от Бучнев Олег

Лёша, пластиковая полторашка домашнего абхазского вина - от 250 до 350 рублей. Заводская бутылка пятидесятишестиградусной чачи (0,5) - 250 рублей. Классная вещь! Вино - вообще отпад, особенно гранатовое. Проживание - (смотря где) - от 350 до 800 рублей. Короче, если поехать вдвоём на две недели, то 25 тысяч на жильё - за глаза. Продукты дешевле, чем у нас. Маршрутка в Сухуме в любой конец - 10 рублей. Сувениры, правда, дорогие.

Спасибо и за рассказ , и за консультацию. Хотелось бы по жилью уточнить. Суммы с лца или за комнату

[Бучнев Олег]

С лица. В Адлере и Сочи цены куда выше. Хотя тоже зависит от того, где именно. А уж если поедешь,скажем, на гору Ахун с семьёй, то на одних фото разоришься. Фотографы с попугаями, обезьянами, орлами, львами липнут, как мухи. Цена одного снимка - 500 (!) рублей. Сувениры тоже не дешёвые. НО... В Красной Поляне под Сочи мне удалось купить кинжал кубанского казачьего войска. Не сувенирный! А сувенирный из Абхазии увёз. И фигня, что оставшиеся дни сидел на подсосе, зато коллекцию пополнил.

[Бучнев Олег]

Вид на монастырь с дороги такой, что начинаешь остро жалеть о том, что способностями художника природа, увы, не наградила. Потому что фотографирование уже кажется недостаточным. Хочется творить у мольберта, чтобы собственноручно передать малейшие оттенки цвета и вообще всего, что видят расширенные от окружающего великолепия глаза. Кстати, они видят и боевые корабли, застывшие на новоафонском рейде.
К возвышающемуся над местностью, утопающему в кипарисах и пальмах монастырю можно подняться так называемой «тропой грешника» — каменистой извилистой дорожкой. Сколько раз споткнёшься, столько на тебе и грехов. А подниматься и не спотыкаться на тропе просто невозможно. Поэтому мы подъехали к монастырю на машине. Осуждаете? А, между прочим, многие подобные нам грешники так делают. Солнышко-то очень добросовестно припекает и как бы наказывает за прегрешения в режиме нон-стоп. Но если купить холщёвую, расшитую православными крестами шапочку (такие шапочки продаются на пёстром местном базаре), то сразу станет намного легче. От экологически чистого материала и от крестов, наверное.
То, что не было заметно издалека, бросается в глаза вблизи: культовое сооружение почти всё в строительных лесах. Ведутся ремонт и реставрация, как и внутри впрочем. В главном храме работы — непочатый край. Но даже то, что сохранилось или уже восстановлено, производит сильное впечатление. Фрески просто удивительны! По цветовой гамме, по выразительности, по содержанию, наконец. Например, на одной изображён Николай-Чудотворец, делающий монастырю тайное подношение. На другой он же спасает от смерти трёх приговорённых к казни. А сверху, из-под главного купола смотрит на паломников и просто туристов совершенно удивительное лицо…
Да, забыл сказать. При входе в монастырь нам выдали по широкому куску серого холста с тесёмками, чтобы мы завернулись в него как в юбки. Поскольку в шортах на монастырское подворье заходить нельзя. Женщин, если они в брюках, тоже в холст заворачивают. Хотя, если честно, видок у нас в юбках был ещё тот! На гордых шотландцев в клетчатых килтах мы были совсем не похожи. Уж лучше бы шорты…
Кстати, в монастыре тоже есть вино на продажу. Спускаешься в подвал и идёшь в «Лавку вина и мёда», направление укажет специальная табличка. Там исключительно вино и мёд продаются. А рядом, как в любом соборе или церкви сегодня, можно приобрести иконы, крестики, свечи и прочее, угодное (едва ли не в прямом смысле!) душе.
Ещё в Новом Афоне есть грандиозная пещера, имеющая собственный микроклимат — 16 градусов тепла круглый год. Но мы туда не попали из-за большой очереди. Да и хорошо, наверное, что не попали. А то ведь экскурсия по пещере длится, как нам сказали, два часа, а у нас с собой из согревающего только… Ну, понятно, в общем. Так что лучше потолкаться на базаре. Знаете, тут и некоторые предметы церковного культа выполнены в весьма своеобразной манере. Вот, скажем, металлическая подвеска с надписью «Абхазия» и прикреплённой к ней цветной златотканой иконой, к низу которой, в свою очередь, крепится ещё одна подвеска с покачивающимися металлическими же крестиками. Как не взять такое произведение искусства? Вот и мы взяли по Георгию-Победоносцу. И с его помощью двинулись дальше, на Сухум.
Дорога по-прежнему завораживает пейзажами и коровами. А вскоре и вовсе приворожила «Тёщиным языком». Так здесь называется затяжной, очень извилистый подъём в горах (или спуск, если обратно ехать). «Язык» выводит нас на самый верх не очень высокого зелёного хребта, по которому мы и движемся без остановок. Вскоре открывается шикарный вид на Сухум, на море зелени и просто море. Отсюда город внизу — в блеске солнца и моря — кажется самым обыкновенным, курортно-беззаботным. Раны его не видны. Да и вообще в Абхазии так: захочешь только отдыхать, веселиться и ничего, кроме отдыха, не воспринимать и не знать, то у тебя получится; а захочешь узнать ВСЁ — узнаешь всё.
…Переехав через реку Гумисту по высокому изгибающемуся мосту, мы сразу увидели их. Они будто пристально смотрят на проезжающих. Портреты на досках из чёрного мрамора, вделанные прямо в скалу. У портретов — цветы, свечи, початые бутылки шампанского. Видимо, приезжают сюда родственники, чтобы помянуть тех, кто погиб на этом самом месте, защищая свободу и независимость Абхазии. И свадебные кортежи приезжают. Тут, кстати, не только абхазы легли, тут и русских много. И вот ещё что: это то место, до которого сумели дойти грузинские войска. А на мосту их ценой жизни остановили. Портреты на скальном уступе заставляют настроиться на особый лад. Вскоре мы въедем в Сухум.
И столица независимой Абхазии не обманывает тревожных ожиданий. Почти на всех жилых домах следы осколков и пуль, кое-где видны сквозные отверстия, оставленные снарядами танковых пушек. Как правило, такие дыры находятся в районе верхних этажей, которые почти во всех домах пустуют и смотрят на мир чёрными закопчёнными провалами без стёкол и оконных рам. Есть и полностью пустые дома. А есть такие…
Однажды (забегая вперёд) мы возвращались с моря уже в сумерках. И почти в центре Нового района увидели сильно расстрелянный, абсолютно тёмный дом. Почти весь тёмный. И только на четвёртом этаже светились окна единственной квартиры. Окна были стеклопластиковыми! Признаться, странное, противоестественное даже в чём-то зрелище. Чёрный мёртвый дом и — ослепительно белый пластик в трёх окнах. Сразу начинаешь думать, а как там люди живут? А почему они там живут? А как там у них с водой? Каково оно вообще, одним в огромном мёртвом доме?