Как мы умираем...

[Колонель]

Как мы умираем

Умираем мы по-разному.
Обычно наше умирание простое – выполз из портупеи и рассыпался. Это рядовое состояние пограничника которого выкинули со службы, или он сам уволился лет через сорок после призыва.

Нас часто убивают. Просто берут и убивают. А я должен при этом дивном действе сделать выстрел в воздух, заорать благим матом: «стоять! ложись! мать твою растак», а потом добросовестно ждать когда меня пырнут ножом, или пристрелят из китайского обреза.

Мы рушимся друг на друга, когда наша вертушка от Стингера, или нашего же ДШК, или нашего Утеса, просто тоже рушится. Мы остаемся без ног, когда бэтр нарывается на фугас и нас выбрасывает из люка… и сжигаемся от нашего же РПГ-7В…
Но это нормально. Это служба. Мы знали, на что идем.

А еще мы умираем так.
Мы умираем в госпиталях.
Мы умираем от того, что в лейтенантские времена ходили по ледяным речкам. Ну, ходили и ходили… А потом оказывается, что хождение наше, лейтенантское, заканчивается раком предстательной железы, или вообще какой-то ерундой, от которой ноги отпиливают по 10 сантиметров в месяц, а когда отпиливать уже нечего, то тебе говорят: «Держись, брат…». Мы держимся… Ходя на костылях… Но… отпиливать уже нечего… Дальше отпиливать
только живот…

От недоедания в поисках во время тайфунов, мы зарабатываем язвы желудка. Впрочем, это нормально. Я сожрать могу и сырую лягушку, или амурского полоза. Слопаю любой древесный гриб. На крайний случай слопаем папоротник… Правда не все это могут, а сожри неизвестный гриб и каюк тебе, родной.

А еще мы умираем так.
Мы идем дозором, а впереди пал. Весной трава сухая очень. Горит! А нам некуда деться. И мы знаем, что сгорят опоры сигнализационного комплекса. И мы их тушим. И тоже горим… Учены мы так…

А еще мы умираем так.
Мы летим в самолете, а тут погода неожиданно портится. Всего 10 минут было солнечно, а тут с океана нанесло туман, а гражданский диспетчер в это время чаёк попивает…
Мы уже никуда не летим. Мы тупо вбиваемся в вулкан Менделеева и из нас остаются двадцать шесть теплых трупов

Мы идем в поиск на Симушире. А тут пурга, сука… И никого нет… И нас отыскивают через месяц… Правда нас уже лисички и песцы покушали, но нам это пофигу, конечно.

А еще мы умираем так.
Легонечко с осмотровой группой перескакиваем на досматриваемый корабль, а тут волна… Ну… волна, она и есть волна - стихия… Только вот одного придавило между бортами в лепешку, которая так красиво и колоритно сочлась кровинякой с оранжевым спасательным жилетом матроса, которого где-то в Орле ждет мать. Мать, она и моря-то не видела никогда, а тут окромя этой лепешки из мяса, оранжевого спасательного жилета и кучи раздробленных костей еще трое дураков плавают. Им повезло… Их точно подберут… Не свои, так чужие…

Хотя… Почему-то все думают, что все пограничники погибают на границе. Но есть ведь еще и другие службы… Мой друг старший прапорщик Мишка Зверев погиб хоть и не сразу, но упав с двухэтажной высоты, когда искал для бойца обмундирование на складе ОВС (склад у нас был переделан из клуба, еще японской постройки, высокий, сволочь…). Что-то там у него в мозгу сотряслось. А потом инсульт… Да и много таких примеров…

Не буду больше… Хотя и мог бы…

Ненавижу, когда пограничников называют опричниками (недели две назад прочел в газетенке какой-то Владивостокской). Проползли бы эти суки-писаки хоть один фланг на самой ровной линейке…

Ничего... Мы идем. И бежим.. И никуда не денемся. Я еще ни одного не видел, чтобы куда-то в кусты...

[Игорь Протасов]

Напомнил, Саша, одну историю своим грустным повествованием...
Лето, жара, загорелась степь за системой. Всей заставой тушим, как можем. Но в тот момент в организме плотно обосновалась диарея - то ли от перебора хлорки в привозной питьевой воде, то ль еще от чего - жара. Периодически приходилось отбегать в сторону, сами догадываетесь для чего, от незлобного, в принципе, хохота остальных "пожарных". Так вот - отбежал, пристроился, и тут понял, что слегка запутался в старой ржавой проволоке МЗП. Начал выпутываться и тут заметил, что огонь резко стал двигаться в мою сторону по пересохшей траве. Тут я обосрался второй раз, но уже от страха, что сгорю... Как выбрался, уже не помню, но по-прошествии уже почти тридцати лет - вроде жив, чему несказанно рад...

[Поэт]

Сообщение от Колонель

Как мы умираем

Умираем мы по-разному.
Обычно наше умирание простое – выполз из портупеи и рассыпался. Это рядовое состояние пограничника которого выкинули со службы, или он сам уволился лет через сорок после призыва.

Нас часто убивают. Просто берут и убивают. А я должен при этом дивном действе сделать выстрел в воздух, заорать благим матом: «стоять! ложись! мать твою растак», а потом добросовестно ждать когда меня пырнут ножом, или пристрелят из китайского обреза.

Мы рушимся друг на друга, когда наша вертушка от Стингера, или нашего же ДШК, или нашего Утеса, просто тоже рушится. Мы остаемся без ног, когда бэтр нарывается на фугас и нас выбрасывает из люка… и сжигаемся от нашего же РПГ-7В…
Но это нормально. Это служба. Мы знали, на что идем.

А еще мы умираем так.
Мы умираем в госпиталях.
Мы умираем от того, что в лейтенантские времена ходили по ледяным речкам. Ну, ходили и ходили… А потом оказывается, что хождение наше, лейтенантское, заканчивается раком предстательной железы, или вообще какой-то ерундой, от которой ноги отпиливают по 10 сантиметров в месяц, а когда отпиливать уже нечего, то тебе говорят: «Держись, брат…». Мы держимся… Ходя на костылях… Но… отпиливать уже нечего… Дальше отпиливать
только живот…

От недоедания в поисках во время тайфунов, мы зарабатываем язвы желудка. Впрочем, это нормально. Я сожрать могу и сырую лягушку, или амурского полоза. Слопаю любой древесный гриб. На крайний случай слопаем папоротник… Правда не все это могут, а сожри неизвестный гриб и каюк тебе, родной.

А еще мы умираем так.
Мы идем дозором, а впереди пал. Весной трава сухая очень. Горит! А нам некуда деться. И мы знаем, что сгорят опоры сигнализационного комплекса. И мы их тушим. И тоже горим… Учены мы так…

А еще мы умираем так.
Мы летим в самолете, а тут погода неожиданно портится. Всего 10 минут было солнечно, а тут с океана нанесло туман, а гражданский диспетчер в это время чаёк попивает…
Мы уже никуда не летим. Мы тупо вбиваемся в вулкан Менделеева и из нас остаются двадцать шесть теплых трупов

Мы идем в поиск на Симушире. А тут пурга, сука… И никого нет… И нас отыскивают через месяц… Правда нас уже лисички и песцы покушали, но нам это пофигу, конечно.

А еще мы умираем так.
Легонечко с осмотровой группой перескакиваем на досматриваемый корабль, а тут волна… Ну… волна, она и есть волна - стихия… Только вот одного придавило между бортами в лепешку, которая так красиво и колоритно сочлась кровинякой с оранжевым спасательным жилетом матроса, которого где-то в Орле ждет мать. Мать, она и моря-то не видела никогда, а тут окромя этой лепешки из мяса, оранжевого спасательного жилета и кучи раздробленных костей еще трое дураков плавают. Им повезло… Их точно подберут… Не свои, так чужие…

Хотя… Почему-то все думают, что все пограничники погибают на границе. Но есть ведь еще и другие службы… Мой друг старший прапорщик Мишка Зверев погиб хоть и не сразу, но упав с двухэтажной высоты, когда искал для бойца обмундирование на складе ОВС (склад у нас был переделан из клуба, еще японской постройки, высокий, сволочь…). Что-то там у него в мозгу сотряслось. А потом инсульт… Да и много таких примеров…

Не буду больше… Хотя и мог бы…

Ненавижу, когда пограничников называют опричниками (недели две назад прочел в газетенке какой-то Владивостокской). Проползли бы эти суки-писаки хоть один фланг на самой ровной линейке…

Ничего... Мы идем. И бежим.. И никуда не денемся. Я еще ни одного не видел, чтобы куда-то в кусты...

Грустно. Не знаю что добавить.

[Колонель]

Сообщение от Игорь Протасов

и тут понял, что слегка запутался в старой ржавой проволоке МЗП

МЗП - ужасная штука, Игорь
Я один раз тоже запутался на фланге одном в старой МЗП, хотя и знаю как ее переходить. Упал. А мы на охоте были, так мужики наши подумали, что кабан (а я действительно кабаняра еще тот) чуть не шмальнули сдуру Хорошо, что я человечий язык разбираю, заорал :"нихт шизнт". Точ бы забубенили мне в какоенить нехорошее место. Немецкий язык привел их в полное офигение. Серега Барабаш, потом спрашивал, какого хрена кабан на немецком блеет? ))

[Колонель]

Сообщение от Поэт

Грустно. Не знаю что добавить

А лучше ничего не добавлять. Кто знает - поймет. Ты же понял.

[ДЕРВИШ]

Сообщение от Колонель

Умираем мы по-разному.

А еще мы умираем разрывая сердце и душу....

[Касаткин]

ладно бы свою душу а то и близким рикошетом. а им больней

[Витя-кусок]

Человек умирает тогда,когда о нем забывают!Великая вещь -ПАМЯТЬ.

[Арни]

Толково написал! Молодец!

[mikimi]

А ещё, полковник, мы умираем и не сдаёмся. И тянем каждый день до своего стыка - рубежа. И берём на себя смежный участок. Можно подвиг совершить -мгновение и вы герой. Но самый тяжёлый подвиг, и почётный - Это каждый день. Идти, и находить свою дозорку. Проверять, и всегда возвращаться туда, где тебя ждут. По необходимости зачищать и защищать так, чтоб самому было в удовольствие вспомнить. Потому, как,- если не мы то кто?

А ещё как бы мы ни крутили, а основной метод обучения даже у кошек ,это личный пример. А детишкам нашим он ох как нужен. Так, что помирать нам рано. Легко это - уходить к боженьке... А пожить это искусство уникальное. Так что пиши приказ командир - Жить! А они его все исполнят. Этож дело то привычное и рефлекторное. Для нашего служивого брата. А то всё какие -то нелюди нам приказы отписывают. Пора и самим собой покомандовать.

Так, что приказываю -Жить.

И ещё нас сознательно и планомерно делили и разграничивали десятилетиями. И продолжают это делать.Пока не сплотимся - кина не будет.