Близнецы-братья (Сказка для взрослых)

[Darg]

«- .... И твоё имя там есть? – спросил государь-анпиратор.
- Не, ваше ампираторское, не на подковках, а на шляпках гвоздей накарябано. Тока шоб ето узреть, никакого мелкоскопа не достанет...»

«Сказ про то, как Левша – блоху подковал»




Давным-давно, (в прошлом веке), жила-была одна имперская воинская часть. И дислоцировалась она в местах... весьма нежарких... месяца с три. А остальное время года, если климатически классически брать, то вообще «Здравствуй... щастье Новый год!!!» Всё там было как у людей да в лучших домах Ландона и Парижа и имелась, ясен пень, своя рота обслуги. А в хозроте той, как и полагается – взвода всякие, например: ОВС, ПФС и АДС или «дренажники», потому что эти-то последние как раз и занимались исключительно дренажными работами. Как засорится персональная фановая труба в кабинете фельдмаршала или енерала каких-нить, в общем не ниже штаб-майора из Главупра Мебельного Отдела, или ватерклозет дома у них, (ну не из ЖЭКа же сантехников вызывать в самом-то деле, дабы высокочинские нужники почистить и дерьмо оперативно за ними да вокруг и около убирать: те и по будням-то ещё неизвестно когда прибудут да и кто их, непроверенных, с улицы, к себе домой будет пускать-то), так поднимают по тревоге группу ассенизаторско-дренажной службы, загружаются они с дренажным инвентарём реже в аероплан военно-транспортной авиации, чаще в «ге-ли-коптёр», прости Хосподи мя грешного, и – аллюр «два креста – дву-шесть нолей». Чтобы сделать высоко и глубоко обхезавшимся – еффективно, быстро и совсем хорошо. И заблестит-заиграет у тех всё... и известной музыкой тоже, ага.

Почти так же было и в этот раз: чуток южнее, буквально рукой подать, на горной енеральской заимке, перед самыми, понимаш, выходными, когда туда должны были собраться равные ему сослуживцы, пересмежники и дорогие гости, вышла из строя канализация. А потому что енерал был – демократический, болел душой и телом за порученный участок службы, чуть ли не горел кал-лориями на рабочем месте. И от привлечения дармовой рабсилы из военнообязанных на строительство трёхэтажной дачки – гордо отказался. Привлёк гастарбайтеров из южных губерний, по настоятельному совету друзей из не из военных. Ну и те арбайтеры, видать, ему наваяли, что аккурат перед торжественно-келейном праздновании новоделья, потекло, дружно, отовсюду и сразу. Причём по известному закону: сверху – вниз, и что характерно, отнюдь не сливочным маслом. И даже – не шоколадным маргарином.

На заполошное енеральское по защищённой линии: «Клиентов где принимать? Маржу с кого снимать? Штаб-оберст, миленький, помоги-и-и!!!», чутко отреагировал електрон-монтажный отдел дренажной службы и – выслали специалистов неширокого профиля. На всякий пожарный: из сбивчивого енеральского, по закрытой телефонсвязи фронт дренажных работ был не вполне ясен. А переспрашивать, гарантированно доведя сановных диалогщиков до резкой кишечной недостаточности, было как-то не с руки, да и инструкции запрещают так высокопоставленных пугать, что того и гляди известный Кондратий радостно обнимет... Без приказа когда.

Десантировали дренажников со «сверхмалой» где-то на половине маршрута: личный енеральский аэродром не принимает, по погодным условиям высокогорья, так что вы – ножками, не маленькие чай. Личный состав дренажной группы суперсрочной службы, привычно разобрав спецсантехнический инвентарь, (всякие там мотки «дросселей», с «грузиками», разнокалиброванные разводные ключи, пару ломиков-«карандашиков», сапфирового колёру изоленту, кляпы и зажимы), двинули экономным «шагом эскимоса» исключительно и прямо в гору, хотя дураков в дренажниках отродясь не водилось. Просто заявкой на дренаж предписывалось как раз обойти, но бережёного – боги берегут почему-то наиболее охотно и регулярно, и прораб группы сантехников, привычно пошёл страшно далеко от нахоженных гражданским мирно-местным и не совсем народом дорог и даже – троп. Мало ли что: нет в профессиональной жизни совершенства и подтекать не только у клиентов может...

(Наверно именно поэтому уровень небоевых потерь и несчастных случаев на работах во взводе АДС был самым низким не только в самой воинской части или другому округу, но и по всей всё ещё неоглядной стране Шагреневой псевдомонархии. В столице всем ставили их в пример, да.)...

За два года до описываемых событий

В роту обслуги прибыло молодое пополнение, «майские». Братья Даг и Дарг, (в этом выпуске «Учебки» позывные всем курсантам присвоили, в порядке очерёдности, на букву «Д»), при раскидке, оказались во взводе АДС. Вот невезуха-то! Другие попали во взвода обозно-вещевой службы, (то есть ноги в любую погоду – всегда в тепле), и – предел мечтаний для вечно голодных «молодых» - в настоящий рай: взвод охраны складов пище-фуражной службы. Скоро счастливчики в двери станут проходить исключительно боком, змеиное молоко!

При распределении, когда по команде старшего сопровождающей группы новоприбывшие выстроились в одну шеренгу на плацу перед задним крыльцом штаба, отмахнувшись от вороха папок с личными делами, зампотыла - майор интендантской службы – тотчас показал на двух поджарых, жилистых братьев-близнецов и сказал, как отрезал:
- Этих двоих - в дренажную!
В строю прошелестело недоумение: ну с Дагом-то ясно – разгильдяй редкостный, постоянные ночные самоходы, как только учебный закончил без выбраковки, непонятно. А вот отличника Дарга – за что?! Ну, начальству всегда видней: высоко сидят, далеко наверно оттуда видать, даже если одни вышли да в чисто поле, с газеткой или, там на худой конец с глянцевым журналом. А у этого майора – ещё и явно глаз соколиный, намётанный, как у орла, вот и определил влёт да указал – место!

Не успели обжиться, даже по минимуму – хотя бы с расположением взвода ознакомиться до самого дальнего угла, как подняли первое отделение по тревоге: на юге окружные учения буквально на носу, а на ЗКП командующего – сортиры засорились. Время пошло!

Ссадили на третьмаршруте, по просьбе прораба, и – здрасте вам: марш-бросок! «Старики» выразили невслух сомнение: не слишком ли нагрузили «молодых», кабы пару «якорей» не заполучить. Но главный группы решил испытать новобранцев на пределе, чтобы выяснить, кто есть ху. А то присылают котов в мешке и будь ласка разбирайся сам: кто на что способен да на сколько хватит!

На подходе к объекту санации, с опережением графика, Вереск с удовлетворением отметил, что у однокашника Визиря – радар не ржавеет и глаз не замылился: даже в дела не стал заглядывать, сразу по виду определил, куда этих двух юных волчин направить: к Макару и телятам. Ишь как Даг глазами сверкает, так и сожрал бы с гамном вместе, хе-хе. Справные бойцы выйдут: пыхтят, запалённо дышат, чуть ли не язык на плече у каждого, но хоть бы раз кто и о чём скульнул: молча упорно прут как паровозы полторы прогрессивной нагрузки, не снижая общего темпа. Не секут сектора, так это наживное – обучим. Был бы стержень, а нарастить-нанизать на него практические навыки и умение – дело за тем не станет.

- А ну подтянись, «золотая рота»! - зычно скомандовал он.

Бывалые бойцы дружно заухмылялись и зашевелились бодрей: если командир громко обозвал их профессионалами, значит они – действительно на учениях, молодцы и всё у них просто загребись!!!

Даг, из подлобья, с одобрением поглядывал на комвзвода, лично возглавившего первое отделение: «Сразу видать – свирепый, могучий и справедливый. Под началом такого вожака и служить в охотку. Определённо свезло нам с Даргом на начальство.»
Дарг кхекнул, соглашаясь. Им с братом слова не были нужны: понимали друг друга не просто с полуслова, а вообще без слов. Вспомнилось, как провожал их отец, седой весь, полуслепой, редкостный долгожитель: младшенькие они у него, последыши. (А мать они никогда не знали, по фотографиям только: умерла сразу после родов, и их из бутылочки выкармливали.) Слова его напутствия:

- Помните, что род наш – достойный, ничем и никогда себя не запятнавший, нет среди нас, никогда не было и не будет предателей! Не осрамите плохой службой ни мои седины, ни наших славных предков. Это тебя касается, Даг! Хоть сейчас бы побыл серьёзным и не скалился! Помните всегда присказку про то, почему льву нельзя положить лапу на плечо и не позволяйте этого делать с собой никому, хоть вы и не львы и вообще ни к каким кошкам драным отношения не имеете. Служите честно, не за медали, а за честь и совесть...

У самого-то отца как раз наград было - от шеи и чуть ли не до пола, но он их редко позволял на себя надевать. (Только когда школьников приводили на экскурсию.) Служил с младых ногтей Империи верой и правдой, уцелел, лишившись одной ноги, и теперь доживал на пенсии при Музее Неспециальной Службы.

"Интересно, а отчего отец так сурово с Дагом себя всегда держал, сколько себя помню, чуть ли не с самых, с молочных зубов?! Ни единого доброго слова. Разве не видит, что Даг выкобенивается, разные фортели выкидывает заради внимания, ради хотя бы одного-единственного одобрительного взгляда? Надо бы набраться смелости, подойти и спросить! И потребовать не увиливать от ответа!!! Решено, как в отпуск повезут, так и сделаю! Хотя, когда он будет, отпуск этот? Ещё и служить не начал, а туда же. А отец – стар, очень стар, дряхлый совсем стал за последнее время..."

Через 2 часа 37 минут после описываемых событий

Дренажников встретили на подходах к заимке. Комитет по встрече выразил горячую признательность, что зашли именно к ним на огонёк. Если бы не Даг в передовом дозоре, то влезли бы в западню все и с концами. А так группа сантехников знатно побарахталась, сократив батальонный отряд встречающих на треть только ушедшими в Верхнюю Тундру.

Старший, отплёвываясь кровью из пробитых лёгких, подтащил Дага за шкирку к кромке и показал, отдав лаконичный приказ:
- Главного.
Даг весело оскалился по обыкновению, подмигнул и – исчез в кустах, а старший передового дозора с огромным удовлетворением прошептал младшему вслед:
- Таки сделал я из тебя, щенка, человека!

Закашлявшись, сплюнул скопившуюся во рту кровь. Погнул слегонца, (чтоб сразу не бросалось в глаза), ствол, зашвырнул боёк подальше в кусты. Отсоединил последний, пустой, магазин, положил разряженное оружие рядом, на видное место. И, достав личный «цитрус» с «бенгальскими огнями», на пять с плюсом изобразил вусмерть перепуганного средне-раненого «молодого»-срочника: сжавшись в жалкий комочек принялся терпеливо ждать. А вот и они, не запылились совсем: крадущиеся шаги, слышные даже сквозь звуки боя и мата, на пяти языках как минимум. Ну, давайте, чего телитесь? Пятеро, опустили стволы, значит побарахтаемся ещё и масло – будет!

Определённо младший подкурбаши в новенькой «разгрузке», переместив автомат за спину, радостно всплеснул руками:
- А кыто тут у нас? А у нас тут – пыленный!!!
Все охотно задрали бороды вверх с дружным гоготом.
- Ай, как сказал, как сказал, да! Пыленный!!! – Новый всплеск самого неподдельного веселья. Характерный, приглушённый хлопок дошёл до коллективного бессознательного слишком поздно. Последнее, что увидели те пятеро клоунов помимо дымка, была лучезарнейшая улыбка волкодава...

[Darg]

...Крадучись пробираясь далеко в обход базового лагеря, под звуки идущего на убыль боя, Даг усмехался про себя: «Смешные они, старшие: привыкли прежде всего собственным глазам доверять. И не обижайся, старшой, но приказ твой я нарушу: главный у них не тот, на кого ты указал. Хоть ты и опытный, но глаза – могут обмануть, а вот чутьё – фамильный секрет нашего рода – никогда не обманет. Не тот бородатый и косматый – главный, что как вожак машет передними мослами и отдаёт приказы, а неприметный старикашка, в сторонке и сзади.»

Тыловое охранение базы несло службу из рук вон плохо, всё вытягивали шеи назад и люто завидовали тем, кто сейчас там будет непринуждённо веселиться, а они пропустят самое интересное. Да и даже если бы бдили: Даг регулярно бегал ночами туда-сюда как хочешь через внутренний периметр «Учебки» и хоть бы тявкнул кто! А там отнюдь не щенки охрану тащат.

«О, растяжки мощно замаскировали, со стороны и не видать, да, но наследили – жуть. И вот тут, там и сям - «монки». Только радиоуправляемых фугасов и не хватало для полного и окончательного счастья...»
Беспокоило одно: как подобраться средь бела дня, не обнаруженным слишком рано, до центра базы?! Ведь кто-нибудь обязательно заметит постороннего. Помогли сами «клиенты». Хоть и считаются по праву знатными умельцами бить купленным оружием, скопом да из-за угла, но дисциплина – хромает на все ноги. Устроили как обычно образцово-показательную резьбу по ещё живому, снимают на несколько камер, смотрят в одну сторону.

Поэтому Даг незамеченным подобрался к цели и... ку-ку – прыгнул, как учили! Молниеносный захват шеи в «капкан», только сахарные позвонки изумлённо хряснули! Даже мяукнуть не успел!!!
(Для невладеющих: «Ку-ку!» по-французски значит: «Я здесь!» - отзыв, когда ищут кого.)

Сладостно эдак хрустнули, как в первый раз, на дальнем радиусе около «Учебки». Где он негласно, по наказу Наставника, нёс ночью службу по охране дальних подступов внешнего периметра, а не бегал вниз в долину по бабам, как все думали.
Наставник вызвал его через две Луны, после прибытия на «Учебку» и – сотворил неслыханное: ритуал разрешения от подчинения непреложному Закону о беспрекословном подчинении и исполнении приказов Старших. Об этом знали только двое: сам Даг и Наставник. И прежде чем Дага накрыла багровая, стремительно тёмнеющая тьма, он успел подумать: «Отцу, когда узнает, не будет стыдно за ме...»

Он ошибался: про ночную стражу знали трое: ветеран с позывным «Щур», отец братьев-близнецов. Потому что его тоже в своё время разрешил от Закона Наставник. Есть такое слово: «Надо». Выбирают самых лучших из лучших, самых достойных. И каким образом всё обстояло на самом деле, что да почему, никто никогда как правило не узнает. (Догадываться – будут, некоторые, очень немногие.) Большинство же станет звать-считать... иудой, например. И после смерти при одном упоминании твоего имени будут плеваться! Не одну сотню лет. И именем твоим нарекут предательство. И тот, самый первый, знал, и все после него. Какова ноша, а? Куда там Атланту. Неспециальная служба, чтоб ей ни покрышки и ни дна! Но если не мы, то кто?...

Свеженький труп известного и почитаемого, а теперь – с промокшими штанами, воняющего сортиром, жалко дрыгающего ногами и скребущего грязь скрюченными пальцами рук, со всем почтением оттащили в сторону. Плотным кольцом окружив мёртвого Дага, распростёртого на спине телохранами, толкаясь и мешая, попадая своим по пальцам и рукам, его с диким бешенством били прикладами, с проклятиями резали ножами. В конце концов окровавленное, искромсанное тело разодрвали на куски. Но поздно, всё слишком поздно: прохлопали – поезд давно ушёл. Принялись остервенело топтать голову, потому что казалось, что всё ещё продолжает с издёвкой «Тю-тю!!!» скалиться. Да только чего теперь метаться – не уберегли Зеницу и Надежду: ни в жизни, ни – в смерти. Умер уважаемый и влиятельный, светочь вдохновлящий, неподобающим образом, как мерзкий гяур какой!!! Не видать ему ни Райских кущ, ни ежедневно-обязательных 70 девственниц. Ай Шайтан!!! Н-на! На-на-на-на!!! И откуда только выпрыгнул, а?!

А кто самый первый виноват? И... набросились на четвёрку личной охраны, проморгавших смертника. (В стае, живущей по законам шакалов, иначе и не бывает.) У тех нашлись в банде и соплеменники, и даже дальняя родня, так что только безжалостным отстрелом самых буйных и смогли притушить самобытный древний обычай и восстановить хотя бы какое-то подобие порядка. На время. Отрезвило всех, что база, по всем признакам, засвечена и надо срочно начинать рассредотачиваться на местности: маскарадить под мирных местных с новенькими паспортами и совсем мирных туристов, заблудившихся, если что, в горах.
Из заморских или забугорных, остатков банды, ликвидировали свои же: из-за свидетельства некошёрной смерти Ахм... ах такого уважаемого человека! Дабы свидетелей не осталось. А то надо причислять безвременно усопшего и до захода солнца, а тут такой конфуз! Ведь все всегда знают, да: не так важно как ты жил и что при этом делал, а как умер! Достойно ли?

Один вертолёт с наёмниками из пяти сбили, на отлёте. Два уже после перелёта границы, как обычно пишут в подобных случаях в газетах, опять по техническим причинам и исключительно самостоятельно упал очередной вертолёт нынешнего ограниченно контингента. Сбивали, чтобы не подозрительно было, что так легко дали уйти. Чтобы коллеги-оппоненты в неизбывных сомнениях грызли себе локти: так вели с самого начала или нет? Но вот как быть с теми из очевидцев, кто там, в горах да предгориях – дома? Они ж – первейшие болтуны и хвастать горазды сверх всякой меры! Придётся выходить на штаб-оберста, чтобы подмогнул в сём деле, а потом сочтёмся. Но, ой какой козырь давать в руки, страх как неохота, но выхода нет!... Ладно, фигуру – отдать за преимущество. А преимущество-то – Чуханский международный трибунал. Так что при своих останемся, боевая, хе-хе, ничья...

Несколько часов после описываемых событий

Дарг, поскуливая и плача от боли, волоком тащил неподьёмное тело Главного, выбиваясь из сил. Вцепившись в воротник бушлата, упирался ногами и – пятясь протаскивал на полметра-метр. Чуть отдыхал и снова тянул, что было сил.
Вот он тот куст!
Затащил за него. Замаскировал наспех, и на подгибающихся ногах заковылял назад туда, где оставил Боксёра. Этот, с перебитыми ногами, был в сознании, поменьше, полегче, на одолженной во временное пользование плащпалатке. Ещё и помогал как мог, отталкиваясь руками. Поэтому до куста добрались с ним не в пример быстрее. Боксёр проверил как там майор, показал Даргу большой палец. Живой значит ещё, хорошо! Так, следующий ориентир... вон тот валун. Ухватить за воротник и – т-т-т-януть..., тянуть, тянуть, до чёрных кругов в глазах!

Кто-то там, глубоко-глубоко шепчет всё громче: «Всё равно не дотащишь их, сдохнешь по дороге! Так зачем жилы рвать? Просто ляг, свернись клубочком, сохраняя на ещё чуть-чуть постепенно уходящее тепло, и я приду за тобой. Боль – уйдёт, навсегда...» Дарг глухо зарычал от ненависти и, выпустив ворот бушлата, оскалился:
- Не выйдет! Пошла отсюда, со своими девятью жизнями, тварь! Сдохну, только тогда и там когда сам захочу!!!

Отдышался. Эх, водички бы! Аккуратно ухватился за воротник и – долго не мог сдвинуть, пока не догадался подёргать из стороны в сторону и – п-п-потащили...

Ранним утром следующего дня после описываемых событий.

- Десна, Десна, на! Я – Бирюк, как слышите-на меня, приём...
- Я – Десна, что у тебя, почему несанкционированый выход в эфир?
- Да у нас-на тут вдруг три нолика образовалось-на: один «средний»-на двух немых «тяжёлых» вытащил из леса с горы-на, прямо на передовое-на охранение. Кто ещё работает на нашей деляне-на?
- Кроме вас - никого. А ноли точно наши?
- Да, без сомнений, Десна, на.
На КП опешили:
- Не поняли тебя, Бирюк, какие же это «ноли», если в принадлежности сомнений нет?!
- А по виду-на «среднего»-на.
- Кхм, а что он сам говорит, из чьих они?
- А он-на ничего уже не говорит-на: дотащил первого-на, вырвался, когда его перевязать хотели-на, умотал обратно в лес, и вытащил второго-на. Подбежали-на, подняли, а он так вцепился в плащпалатку-на, что не могли-на оттащить! Донесли-на, док принялся хлопотать-на, а «средний» глянул вокруг, зашатался и рухнул, замертво-на! Надо бы «вертушку», на запасную, срочно-на, иначе «тяжёлые» загнутся, на, тоже.
- Осмотрели, есть хоть какие зацепки, кто это?
- «Тяжёлые» - «чистые»-на, ни документов, ни татуировок, оружие и экипировка – наши, не импортные, «малый специальный набор»-на. А вот третий, у него за левым ухом-на, точнее, что от него-на осталось, явно был личный позывной, сохранилась-на только начальная буква, большая «Г», Григорий.
- А за правым нет ничего?
- А правого не было вовсе-на. У него вообще полморды стесало-на до черепа, явно ручной гранатой. И два пулевых, слепые. Так что с «вертушкой», Десна? Док даёт полчаса максимум-на.
Молчание в радиоэфире, треск атмосферных разрядов...
- Ответ отрицательный: вы не можете раскрыть свою позицию.
Не слишком аккуратно приглушённый мат, а потом злое:
- Тогда нах хоть запрос сделайте, Десна-нах! Может те, кто нолей послали, нах смогут! Я, нах, на связи. СК.

На КП старались не смотреть друг другу в глаза. А вот такая она, проза войны: операцию под срыв не станут ставить. Игра по-крупному идёт. А тут трое неизвестных спецназеров, точнее двое уже, на ненадолго.
ЗАСовец плюнул мысленно на карьеру и послал запрос. Ошарашенно прочитал через минуту ответ. Передал шифрограмму командующему.
Тот пробежав «Обеспечить приём эвакуаторов через 5 минут,» - выматерился:
- У спецов игрища свои, а нам, армейцам, расхлёбывать!!! Передайте Бирюку, пусть готовится обозначиться. Всё коту под хвост, млять! Полугодовая подготовка..
-Товарищ командующий, - непочтительно перевал его майор-«связник», - вы до конца не дочитали.
У видавшего виды боевого генерала отвисла челюсть: «Обозначать площадку не надо. Отведите своих на пару сотен метров назад. И строго прикажите туда не смотреть. После, с той стороны в течение 24 часов больше никто не придёт.»

Капитан той разведроты, с заглазным позывным «На-На», потом неохотно рассказывал всякие небылицы, но ему никто не верил. Хотя этот офицер имел репутацию антибаечника и вообще редкостного молчуна. Он, конечно же, приказал своим не смотреть в ту сторону, хотя весь немалый боевой опыт бунтовал против такой нелепости. Трое «молодых» не вняли. Хм, чем там завесу ставили нах, какой-то модернизированной нах «Зарёй»?!

Где-то на просторах Шагреневой псевдомонархии

В кабинет к замначу медслужбы зашли Вереск и Боксёр. Вернее – заехали на креслах-каталках, каждый с комбинированной вешалкой-капельницей в руке. Хотя им полагалось смирно лежать и неукоснительно соблюдать постельный режим.
Майор Вереск:
- Что показало вскрытие, почему он умер!? Ведь ранения были не смертельные.
- Надорвался. Разрыв сердца, от перенапряжения. Он ведь вас, кабанов, тащил несколько часов.
- 14 часов 49 минут, - глухо проговорил Боксёр.
- Откуда такая точность? – изумился полковник.
- Таймер на часах выставил, когда он меня из-под завала вытянул, как репку. На всякий случай...
- Не укладывается ни в какие нормы или выкладки! Я как узнал, что он один вас обоих вытащил на армейскую разведку... Поразительно!!!... Тут на «нобелевку» материал!
Дренажники, командир и подчинённый поморщились. Вот такие, небось, и придумали в 41-м на собачек мины устанавливать, для борьбы с танками.
- Вы уже закончили? Когда можно забрать тело? – заиграв желваками процедил Вереск.
- Зачем?! – не понял «клистиркин».
- Проследить, чтобы нашего боевого товарища похоронили по-человечески, а не зарыли, как собаку! – с откровенной издёвкой пояснил очевидное сержант кадровой службы, надевая велосипедные перчатки, за что и получил свой позывной. Полковник, поняв, что забылся и допустил бестактность, побледнел и поспешно сказал:
- Конечно-конечно, сейчас лично подготовлю все документы!...

Вереск спросил зама с позывным «Жужа»:
- Как прошло?
- Задействовали вариант «Лесничий».
- Как обычно?
- Да, собрали всех, кроме Дага. Но нам наловленные из местных точно указали место. Вырезали пласт земли, где его растерзали, там кровью всё пропиталось... Дольше всех искали Несмеяна. Потом сообразили – он жеж в паре с Дагом шёл, прикинули, где самая высокая точка и одна тройка ушла к скале. Там, с тыльной стороны, у вершины, нашли его и четырёх дохлых душков. Вий говорит, что у него ранение смертельное было, так он мало того, что себя подорвал, ещё до того оружие в негодность привёл. По следу нашли пятого, уползшего недалече. Тот, дурилка, подкупить хотел, доллары совать пытался. Вий с ним побеседовал, для рапорта и чутка за жизнь, сколько и где этот урод успел нагадить, а потом, как принято в таких случаях.... Ну и попутно почистили там всё, с особой тщательностью.
- На малый радиус хоть?
- Абиж-ж-жаете: когда это у нас на большой, без приказа на то, чистили?!
- Витаминок, наших, отошли тем троим армейцам, чтоб зрение быстрее восстановилось.
- Абиж-ж-жаете: уже. О, передают, что готово всё. Начинаем?
Вереск кивнул.

В первой шеренге строя стояли «дублёры» первого отделения. На правом фланге закусив губы от боли, поднялись Вереск и даже Боксёр на загипсованных ногах.
За первой шеренгой были остальные отделения взвода АДС, справа-слева замерли взводы ПФС и ОВС.
Зампотыла, срывая голосовые связки:
- Отдельная хозрота Н-ского отряда, равняйсь, СМИРНО!!!
Строй «подхозников» слитно колыхнулся и замер... перед свежими холмиками десяти стандартных могил, и двумя поменьше: будто в этих двух не взрослых похоронили, а... подростков.
Рядом, на стрельбище, проводил плановые учебные стрельбы личный состав отряда.
- Упражнение-3, стрельба стоя! По воздушной цели, одиночными, товсь, целься, ПЛИ!
Окрестности залили волнами перекаты звонкого эха от троекратного залпа. Совпало так. Ведь «подхозникам» оружие, в общем-то и ни к чему: у них же задачи – не боевые и вообще – сугубо мирные...

[Darg]

9 Мая, у памятника Неизвестному Солдату

Всё меньше и меньше с каждым годом становится ветеранов Великой Отечественной войны. Годы и старые раны берут своё.
Уже пару лет, как возникла и ширится неофициальная традиция: все, кто получил боевые награды, приходят в День Победы сюда, к памятнику Неизвестному Солдату, чтобы как эстафетой передалось...
После официальной части и обязательных чтецов от власти и прочих власть имеющих по всякому, разбились на полугруппы и группки. Старички-ветераны, слегка ошарашено, переходили от одних к другим.
Чуть дальше остальных, на лавочке, расположились молодые парни и матёрые мужики, в зелёных фуражках. Некоторые - с редкостным шевроном: буквой «Ф» вроде бы. И если у остальных пограничников были боевые ордена и медали, то у этих – ордена Ленина, Трудового Красного Знамени да медали «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие». Увидев молодого парня - полного кавалера ордена Трудовой Славы, трое старичков-ветеранов не выдержали, подошли и, после приветствий в их адрес и вручения им бумажных стаканчиков с отнюдь не берёзовым соком, налитым на пару пальцев, самый любопытный спросил:
- За подъём народного хозяйства в Афгане?
- Не-е-ет, - слегка помедлив ответил парень. Дождавшись кивка генерал-лейтенанта, пояснил:
- За другое.
Второй старичок недоумённо:
- Так мы ж с другими и не воевали вроде...
Парень улыбнулся:
- А мы же уже давно, с 45-го, ни с кем не воюем. Просто с некоторыми у нас – общая граница.
Погранцы дружно заулыбались.
Третий старичок:
- А вот те у вас, вон по два-три ордена Ленина у каждого и шеврон какой-то странный, без очков не разберу никак...
- А это – пограничные музыканты, из хозяйственной службы, - произнёс генерал-пограничник.
- И за что у них ордена?!
- Ну как за что: за рекордные удои на свинофермах конечно же.
Пограничники расхохотались. Не обидно совсем, а как свои шутят среди своих о понятном только своим.
- А вы – «Смерш»?
- Не-е-ет, - после секундной заминки протянули три старца. – На другую букву.
Все дружно расхохотались: 1 – 1.
- Стаканчики отчего бумажные, а не пластиковые? – поинтересовался самый бойкий старик.
- Так мы ж – «зелёные»! - последовал немедленный ответ.
Снова смеялись все.
Генерал:
- Баюн, скажи тост!
- Ну, за чистую экологию!!!
Сразу выпить некоторое время никто не мог, по техническим причинам.

Старички-«несмершевцы» ехали и молчали. Пока Петро Говорун не выдержал:
- Да из них такие же подхозники и музыканты, как вон из Ивана – скрипач!
Трамвай вздрогнул от громового смеха в исполнении неприметных и тихих на вид старичков. Окружающим было невдомёк, что у Ивана личный позывной – Паганини.
- А почему так охотно берут везде именно погранцов?
- Вот на «скрипке» ты по-прежнему играешь мастерски, и молодым большую фору дашь, а соображать – туговато стал! – необидно подколол Паганини Писарь. – У них – отбор, естественный отсев да специфика службы.
- И без приказа – ни-ни, – вставил Говорун. – Зато когда скажут им, в кои-то годы: «Теперь – можно!», то – ой, три раза. Вспомните 85-й и «Санитарный кордон»...
А вокруг текла размеренная жизнь празднично принарядившейся столицы, спешили жить и радоваться жизни гражданские, не подозревая, что покой и сон их охраняют, из поколения в поколение, помимо явных, всякие там военные музыканты с подхозниками, которым, как общеизвестно – оружия – вообще не выдают.
- В хороших руках остаётся, - поставил как всегда точку в разговоре Саня Писарь. – Дай им, Егерь, всем, где бы и кем ни служили, сил и удачи!
Традиционно договорившись «держать связь», сошли старички, ясен перец, на разных остановках, не зная да и не пытаясь узнать, кто где живёт: дурной тон это, да и просто не принято...

- Кто они были, неужели легендарные «речники»? – спросил Баюн.
Вереск и генерал Гепард разом усмехнулись:
- Ага, щас! Скорей всего «самоварщики» или «печатники», но определённо не «гусельники».
Баюну очень хотелось уточнить, про кого это вот только что озвучено, но вспомнив, что «Меньше знаешь, крепче спишь!», передумал. Всё равно отшутятся...
На полях заметим, что те двое, полковник и генерал-лейтенант, угодили пальцем в небо, два раза из трёх. Только кто ж им про это скажет, а?
Какая эмблема у Неспециальной службы, спрашиваете?
Ну, хорошо – не спрашиваете, но подумали теперь уж наверняка.
Два символа: Воздух и Вода.
И девиз: «Нужны, как воздух и вездесущи, как вода».
Чего уж проще-то?

[Петрушенко]

Дарг, честно говоря, я мало что понял.

[Darg]

Сообщение от Петрушенко

Дарг, честно говоря, я мало что понял.

Братья Даг и Дарг, Щур - не люди.
А написано про Неспециально-Нецелевую службу, сказка.
По последним непроверенным данным, переподчинена она нынче Министерству Культуры. :480:

"Речники" - управление "Л", а кто такие остальные я и сам не знаю. :417:

Решил себя попробовать в фантастике.

[ДЕРВИШ]

Сообщение от Петрушенко

Дарг, честно говоря, я мало что понял.

"...Ох уж эти сказки! Ох уж эти сказочники!..." (с)

[№ 11]

Сообщение от Петрушенко

Дарг, честно говоря, я мало что понял.

Это наверное про героев пограничников и их не менее героических собак.

[Darg]

Сообщение от № 11

Это наверное про героев пограничников и их не менее героических собак.

Нет, это про профессионалов, без шума и помпы делающих очень нужное дело. И среди таких - служивших на границе, больше половины, всегда и везде, почему-то. Мистика. :480:
А служебные собаки - они не героические нигде ни разу, они просто предавать не могут и от них отродясь не слыхали: "А чё я-то, вон другие пусть..."

[qwert07]

Сообщение от Darg

Нет, это про профессионалов, без шума и помпы делающих очень нужное дело. И среди таких - служивших на границе, больше половины, всегда и везде, почему-то. Мистика. :480:
А служебные собаки - они не героические нигде ни разу, они просто предавать не могут и от них отродясь не слыхали: "А чё я-то, вон другие пусть..."

О! а вот эти слова (А может просто идею, я не о собаках хотя они того тоже заслуживают) нужно чуть ни лозуггом сделать типа (никто кроме НАС) а че у десантников есть может и нам тут подредактировать!??? Дарг выноси на обсуждение, на правах первоначального автора

[Darg]

Сообщение от qwert07

О! а вот эти слова (А может просто идею, я не о собаках хотя они того тоже заслуживают) нужно чуть ни лозуггом сделать типа (никто кроме НАС) а че у десантников есть может и нам тут подредактировать!??? Дарг выноси на обсуждение, на правах первоначального автора

А что может быть лучше уже существующего девиза ПВ? :374:

"Мы - погранцы, отчизны Щит,
Всегда мы первые, во всём!..."
:480: