Два "бойца"

[рожок]

Встретились они друг с другом далеко от Москвы -в далекой и заснеженной Карелии, хотя в Москве почти 20 лет прожили на соседних улицах. Может быть, и встречались, где ненароком, но обратить внимания друг на друга, а тем более подружиться, там бы они не смогли. Один — Вилис Самосудов был большим пижоном, скорее даже эстетом, ибо пижон больше работает на внешние эффекты, а эстет сообразует внешнее пижонство с определенными моральными нормами. Если пижон может позволить себе шокировать общество своим внешним видом, то эстет щадит общественное мнение. Словом, на гражданке Вилис любил слегка щегольнуть , но был изыскан и не перегибал палку. Как сейчас сказали бы, «был на гране фола». Второй — Аскольд Фуфайкин был типичный парень московских дворов и голубятен. Был болтлив, любил приврать, но даже не обижался, когда его, прослушав немного, препирали к стенке: «Ну и трепач ты, парень!». В этих случаях, ничтоже сумнещеся и без всяких обид, отвечал:
«Так какого же ... ты меня слушал?Значит у меня все красиво? да складненько получается! Учись студентя, пока я жив!»
И вот, попав в один взвод на учебке в этой далекой от Москвы Карелии, они подружились сразу, ибо здесь у них не было никаких различий - и пижона и голубятника сравняла стриженная «под нулевку»голова, мешковато сидящая, как на всех новобранцах, форма,да место призыва - Москва: кроме них во взводе москвичей не было. Сближала и противоположность характеров: их притягивало друг к другу как два разноименных полюса магнита. Фуфайкин остался верен своему характеру — ни минуты без трепа. Словесный вулкан извергался из него с переменной силой, то затихая, когда интерес к нему пропадал, то взрываясь с новой силой, когда находил хорошего слушателя. А Вилис был как раз из таких — сам немногословный, но в силу своей интеллигентности, не способный перебить рассказчика. Вскоре Аскольд стал ему даже интересен с его побасенками, историями и общим трепом.Фуфайкин поначалу хотел поддеть будущего приятеля:
-Слышь, пацан, а чо у тебя за имя какое-то, автомобильное? что-ли?
Но, Вилис пока внутри еще не сумел перестироиться на армейские, зачастую, примитивные шуточки. Поэтому долго еще все воспринимал всерьез . И на сей раз тоже.
-Дело в том, что родители мои идейные коммунисты, а в те времена в их среде было модно называть детей революционными именами или в честь вождей. Были тогда в моде имена:женское — Сталина, мужские - Вилен и Владлен, в честь Ленина. А мои решили охватить сразу двоих — ВладимирИльичЛенинИосифСталин. Но, все равно, мне мое имя нравится. А вот сестра у меня Сталина. Так ей сейчас хуже — вождь-то не в почести. Ведь Хрущев то его...опустил ниже плинтуса.Не зря Аскольд был парнем смышленным и болтуном первостатейным. Он сориентировался быстро. - Слышь, Студебекер, а она у тебя красивая, Сталина-то твоя? - А это-то ты к чему? - Ты чо, чувак, у тебя движок, по натуре, не работает, или ты меня прокатить хочешь? Если интересная, то вступим в переписку, познакомимся.Может и породнимся? А?
- Она-то у меня красивая, да на 10 лет тебя постарше будет. Как, породнимся?Расстроился Аскольд, потер свою лысую голову, помолчал пару минут, потом пахнул рукой:
-Ладно, тогда без всякой корысти совет ей дам, раз ты говоришь, что с именем своим она мучается.Только врубайся сразу — кто у нас раньше правил? Правильно мыслишь, паря, -Сталин. Вот и была она Сталина. А кто сегодня рулит? Тоже правильно — Хрущев. Значит надо менять ей срочно имя на Хрущевина.»
Оба сильно развеселились такой шутке. И с тех пор стали они неразлучными друзьями.Даже в наряд просились на пару.Это удивительно, как парень из интеллигентной семьи, большой эрудит нашел общий язык с балагуром-голубятником, который и семилетку-то с трудом окончил. Первого так и звали по имени -Вилис, а Аскольдово имя никак не прижилось, да и зачем, когда проще можно — все стали его звать Фуфа. Даже офицерам, видно лень было произносить его длинную фамилию. И они тоже частенько прикладывали его Фуфой.
Хотя солдатская роба и лысая голова всех привела к общему видовому знаменателю, тем не менее Вилис как-то сразу стал выделяться хорошей выправкой и подтянутостью, а Фуфа так и остался голубятником — шапка почти, на макушке, ремень всегда слегка свисает, да и походочка подгуливает. Зато запевала был отменный. Лихой. Как взвизгнет свою любимую: «Не плачь, дорогая Маруся», так сержанты прощают ему всю его разболтанность. Более того, за умение вести строевую песню делались ему небольшие поблажки при распределении хозработ. Частенько он с приятелем попадал не на заготовку леса в тайгу на 30-ти градусный мороз, а на кухню — в тепло, да и к еде поближе, которой в первый месяц учебки всем так не хватало.
В один чудный морозный день им снова подфартило — наряд на кухню. По дороге договорились: - «Ты, Вилис, просись к хлебопекам. Ты парень длинный. Тебе удобно противни с верхней полки таскать, а я к поворам. После смены все котлы наши — себе желудки набьем, а пацанам хлеба притараним». Старшина, который обычно расставлял всех по рабочим местам, увидев бригаду, которая к нему пришла, вдруг шибко расстроился — народец попался на сей раз мелковатый. Только один Вилис на общем фоне смотрелся настоящим богатырем. Это при метрое 180см и хорошей выправке. Обошел старшина его со всех сторон, как будто жениха для дочери выбирал,и по его физиономии было понятно, что парень ему приглянулся. - «Хорошо, хоть один в бойцы годен»,-изрек старшина. « Но, мне двоих нужно.Выбирай себе напарника сам. Да какого покрепче». Да будь там еще десяток богатырей, все равно для Вилиса «который покрепче» был Фуфа. Дернул старшина Фуфу за ослабленные его ремень, покачал головой и сказал «Сам выбирал, потом не обижайся. Ставлю задачу: -Вон сарайчик на берегу озера видите? Так что, «кругом и бегом» туда. В распоряжение сержанта Семенова.
Пригорюнились друзья — сарай-то выглядел заброшенным, да холодным. В те редкие дни, когда они здес ь были, они не разу не видели никакого оживления в том месте. «Вот тебе и погрелись и подкормились!» -промелькнуло в их головах. Но, приказы не обсуждают, их выполняют. -Товарищ старшина! А на сколько нас туда? -Как работы выполните,так и свободны! Работа там плевая — за два часа освободитесь. Вот это уже повезло. Обычно рабочие кухни раньше часу ночи в казарму не возвращались.
Уже на походе к сараю они поняли, что работа предстоит непонятная — рядом с сараем были привязаны два бычка-один так себе, а второй ...страшно подходить.. Дверь в сарай была открыта и оттуда раздавался какой-то скрежет. Вошли. Оказалось, что внутри три помещения — первое довольно большое — метров 20 по площади. Из него двери вели в два других помещения значительно меньших размеров. В этих вторых было довольно мрачно — имелось лишь по одному маленькому, как в деревенских банях, окошку. Мрачные оштукатуренные стены и бетонные полы какого-то розовато-желтого цвета. Вот этот пол и драил металлическим скребком сержант. Когда он обернулся, то ребята увидели перед собой коренастого крепко сбитого и пышущего здоровьем парня. -Морда кра- а -а- сная. -сразу обратили внимание оба. -Товарищ сержант... начал было Вилис. -Да бросьте вы эти формальности.Меня зовут Егор. Мы с вами сейчас бойцы. Будем бычков забивать! -Как забивать? - опешил даже Фуфа, а Вилис просто стоял бледный и потерявший дар речи. -Вам суп мясной из чего варят? Из мяса. А мясо, оно в тайге на деревьях не растет. Его нам бычки дают. Вот на весь наш отряд на целую неделю мы здесь мясо и заготавливаем.Вопросы есть? Тут уж и Вилис пришел в себя и у него с перепугу тоже голос прорезался: -А как это -забивать? -Не боись парень, первого я сам забью, а второго только вам доверю. Никаких сложностей в нашем деле нет. Главное -точный и сильный удар. Да что время терять. Ведите первого, который поменьше. Вышли. А что делать? Это не дома — не хочу или не умею. -Слушай Фуфа, ты ведь с живностью дома имел дело — давай отвязывай. -С какой живностью? Я с голубями занимался. Они маленькие. А эти смотри какие... Но бычки стояли смирные. И отвязать первого не составило большого труда. Правда при входе в помещение он заупрямился, стал мотать головой и тянуть веревку на себя. У наших бойцов еле хватило силы втянуть его в первое помещение. Но тут в дверях вырос Егор, ловко ухватил веревку и резко рванул на себя — бычок почти влетел во второе помещение. «Вот силища у парня» - успел лишь шепнуть Фуфа, как Егор, словно проснувшись, стал совершенно другим человеком -деловитым и резким в движениях. Он откинул веревку в сторону, ловко схватил быка за рог и затянул на нем заранее заготовленную вторую веревку. -А теперь салаги быстро обе веревки в руки и марш по углам. Держите концы крепче — возможен один сильный рывок. Главное, сами на ногах держитесь.По моей команде — веревки отпустить. -Надо же, как у него все просто — держите — отпустите. Разошлись по улам. Уперлись. Увидели в руках Егора обычный топор. -Что же он? Неужели как дрова топором -только и смогли переглянуться ребята. Внутри заранее стало дурно.Но выхода другого не было — натянули веревки. Бычок начал крутить головой, как бы пытаясь освободиться от растягивающих его в обе стороны веревок. В это время Егор совершенно неуловимым движением взмахивает топором и ...обушком топора мощно бьет бычка между рог. Тот, вздрогнув несколько раз, вдруг резко падает на передние колени. Ребята думали, что это уже все и невольно слегка отпустили веревки. -Держать! Выше поднять! - взревела красная морда сержанта. Действительно, голова бычка начала было опускаться, но друзья, взбодренные диким окриком, сумели удержать ее на веревках. Дальше произошло то, что запомнилось городским ребятам на все оставшуюся жизнь. Не успели они поднять бедному оглушенному животному голову, как Егор профессионально выверенным движением неизвестно откуда взявшимся ножом перерезает бычку глотку, из которой тут же хлынула кровь. -Держать! -опять раздался его рев. Затуманенным взором, даже краем глаза, потому что смотреть это было невыносимо, они увидели, как Егор поднес обычную политровую банку к надрезу и наполнил ее до самого края кровью. -Вот теперь «отдать швартовы»! -услышали они долгожданную команду. Их мутило, им хотелось быстрее выйти на свежий морозный воздух. Хорошо еще, что в помещении был полумрак и все это виделось как дикий сон. -Пока свободны — откуда то издалека донесся до них голос сержанта -идите, отдышитесь. Или, может составите компанию, изрек он показывая на банку. Уже выходя они увидели, как Егор отойдя в сторону пьет из банки еще теплую кровь. Уже позже они узнали, что это для него обычная процедура — один раз в неделю при забое бычков он выпивает по поллитра свежей крови. Поэтому и морда красная, поэтому и пышит здоровьем. -Какую же здоровую психику нужно иметь — сказал Вилис обращаясь к другу, у которого, казалось пропала его обычная словоохотливось. -Что ты беспокоишься о его психике, ты подумай о своей. Это ж было только начало. Нас еще второй ждет. А мне уже блевать хочется. Я , наверное, даже не смогу войти в это помещение.
Действительно, главное было впереди! -Вводи второго!- раздалась команда красномордого с красной банкой в руке. Животные, вероятно, все хорошо понимают, да сказать не могут. Бычок стоял смирно, но в газах его накапливалась злость и боязнь одновременно. И в то, же время сквозила печаль. Он без особого сопротивления дал ввести себя во второе помещение.Без особого, если не считать, что двое из всех салажьих сил тянули его за веревки, а в зад толкал здоровяк Егор.
- «Вот что, орлы» — сказал он — «теперь бить будешь ты» — и кивнул на Вилиса.
- Ты парень высокий, удар сверх получится хороший.Главное бей не напрямую в лоб, а чуть выше. А ты, салага, крепче веревку держи! Смотри, не ослабляй. И, чтобы я тебя не перетянул с бычком вместе.
-Товарищ сержант, может быть Вы сами...этого..второго ...? - взмолился Вилис.
-Слушай, пацан, тебя еще не научили, как команды старших выполнять. Смотри, а то доложу твоим командирам, чтобы тебе спецподготовку устроили.
-Слушаюсь, товарищ сержант — только, что и осталось сказать бывшему московскому интеллигенту.

Итак все готово. Все стоят по местам. -Что-ж, .была-не была -мелькнуло в умной голове — главное, собраться с силами, да ударить порезче. Замах получился хороший. Еще раз глянул в глаза бедного животного, которое не мигая смотрело на своего будущего убийцу. Глянул...и ударил... То ли с перепугу сам глаза закрыл, то ли, вообще, в глазах помутилось. Но, когда он пришел в себя, то картина была дикая — бык, как лошадь под «медным всадником», навис над беднягой-убивцем, стоял дикий рев, Фуфа валялся на полу, но веревку не выпустил. Ревел бык и ревел Егор: «Скотина! Ты, что ох..ренел? Ты куда бьешь. Вон отсюда все» Бык неожиданно рухнул, а крови не было. Одуревшие от виденного ребята выскочили на улицу.
-Чтоб духу Вашего здесь не было, раздолбаи, где только таких рожают -донеслись до них последние проклятия сержанта.
А Вилис и правда бил с закрытыми глазами. Потому, что он, едва придя в себя, тут же спросил
-Фуфа, а что случилось? Я... что то не так...?
Тут уже Фуфа оттянулся по полной. К нему снова вернулся его юмор и насмешливый тон:
-Ничего себе не то! Ты заешь, куда ты попал. Ты же вмазал точно в левый рог. Тебе, что лба мало было.
Увидев, расстороенного таким поворотом дел друга, он уже снисходительно утешил:
-Да не переживай ты так. Вон, футболистов сколько тренируют бить точно по воротам, а они все равно в штангу лепят. А ты без тренировки вмазал. Я бы специально метился, да не попал!
- А пошел, ты.. -только смог ответить приятель.

[Олег Грехов]

Отличный рассказ-улыбнуло:332: !

[Викка]

Опубликовано на Дзен Погранец