Мыли гуси лапки (часть третья)

[ДЕРВИШ]

Мыли гуси лапки
(Часть третья)

Ну, что, Санек, кореш мой неизбывный. Садись поближе, расскажу я тебе историю из жизни своей.
Ну, наливай себе стакан своего (гм, скажем мягко) мутного "Агдама", бери сырок плавленый "Дружба", да накладывай на него ложкой икорку.
Отвык, наверное, на своей Приморщине от икорки настоящей, северной? Ну, накладывай, накладывай погуще, как папа тебя учил. Или забыл уже, что порядочные человеки икру исключительно ложками черпают?

Вот говоришь, мол, молодой ты, а я пень старый, да еще и водку не пью.
Истории какие-то мне вкручиваешь, на жизнь свою небезгрешную жалуешься.
Э-хе-хе, молодой ты ищщо. У меня таких историй, как снегу в тундре.
Жизнь – она штука сложная, да и не стоит на месте. Всегда на любую историю можно найти примеры из жизни других человеков.
Ведь было подобное, еще как было...
Ладно, хватит подражать Шуре Каретному, сиди, пей свой "Агдам", жуй бутерброд, и слушай мою историю:

"... Дембельнулся я, как все порядочные (гм…) люди, встретив в армии третий Новый год. Кто был, тот знает, что такое "три андроповских приказа". Год-то, какой был? Во, не помнишь. А был конец 81-го - начало 82-го, в Польше Солидарность проснулась от коматоза, ну нам дембель и зарубили. Обещались вообще весной отпустить, да пронесло...
Да не меня пронесло, валенок ты якутский, это образное выражение такое. Идиома называется по научному, чтоб ей в дышло! И не перебивай!!! Я ж тебя не перебивал...

Ну, домой приехал, туда-сюда, водка-девочки, дурь дембельская в голове.
На второй месяц беспробудной пьянки мама моя, земля ей пухом, не выдержала, и, сделав "страшное" лицо, "по секрету" сообщила, что мной заинтересовался участковый, обещавший привлечь к ответственности за тунеядство.
Молодежь вон современная даже и не знает, что была такая статья в Уголовном кодексе РСФСР. А ведь была, и сажали налево - направо. Хоть на год, но на зону!
Ну, подумал я, подумал, и решил вернуться на родной завод.
Помнишь, пели: "...Та заводская проходная, что в люди вывела меня..."

Завод принял с распростертыми объятиями. Мало того, что готовый специалист, взращенный в коллективе, да еще и холостой. Последний момент имел для заводского руководства немаловажное значение.
Работа потекла, как по накатанной дорожке: днем – завод во всем его многообразии, вечером - заводской клуб, танцы-шманцы, туда-сюда, водка-девочки, дурь, короче в голове. Но уже пост-дембельская. В общем, все, как у людей.
Так, тихо - мирно, и наступило лето. Горячее лето 82-го года.
По всем тогдашним советским планам, требованиям и указаниям очередных партсъездов, каждый приличный завод просто обязан был иметь собственный подшефный совхоз. Конечно, колхоз был бы предпочтительней, но от этой обязаловки никто не был избавлен, да и выбирать не приходилось (что дали, того и "шефим").
В подшефные совхозы ездили все: слесари и бухгалтеры, академики и электрики, профессора и студенты, школьники и военные (ну, ты про это уже немного рассказывал).
Но, одно дело съездить в совхоз в рабочий день на денек (пардон за тавтологию), ну там, может быть и на выходные.
Совсем другой компот - выехать в подшефный совхоз на два-три месяца.
Б-Е-З-В-Ы-Е-З-Д-Н-О!
Всем понятно, даже якутскому ёжику, что желающих на два-три месяца загреметь куда-то вдаль от цивилизации, на заводе не находилось.
Поэтому в ход выдвигались "резервы Ставки" - молодые заводские холостяки.
В срочном порядке заводской комитет славного ВЛКСМ формировал группу доблестных холостяков-комсомольцев, куда в качестве старшего (бригадира) прикреплялся представитель не менее славного заводского комитета КПСС.

Вот так произошло и в то горячее лето 82-го года, когда собралась дружная бригада "шефов" из шести, "полных сил и энтузиазма", молодых заводчан.
Седьмым в группу был включен слесарь-ремонтник механического цеха со звучной кличкой "Мент". Не нужно говорить, что был он членом партии, в обеденные перерывы занимался политпросвещением бригады, характер имел сродни прозвищу.
Ко всем прочим "достоинствам" Мент спиртное не пил вообще, по принципиальным соображениям (в свое время вылетел из тех самых органов, грохнув кого-то на допросе по пьяной "лавочке").
Ну, Саня, ты же человек понятливый, меня понимаешь: не человек, а "клад".

До подшефного совхоза добирались мы на пригородном поезде. Настроение было препаршивейшее, несмотря на тот факт, что в рюкзаках позванивал "неприкосновенный запас" продукции смоленского ликероводочного завода.
Мент крутил из стороны в сторону хищным утиным носом, аки пограничный пес Алый, но насчет НЗ молчал...
Пока молчал...
На станции назначения наше настроение упало до минусовой степени, так как узнали мы, что деревня, куда нам нужно было прибыть с целью ударной уборки урожая, располагалась в 18 километрах от станции. Как нам сообщили, транспорт в деревню не ходил вообще, поэтому нам надлежало "выдвинуться в расположение" пешим ходом.
Директор совхоза (вот же сволочь) хитровато так улыбаясь, заявил, что мы ребята крепкие, как-нибудь сами доберемся.
А от местных работяг мы узнали, что село, куда нас посылают, считается ТАКОЙ тьмутараканью, что даже в войну, все три года оккупации, в селе работал сельсовет и советская школа. В общем – была советская власть, и немцев там даже не видели в пределах прицельной дальности "трехлинейки".
Сам понимаешь, Санек, какая это была ж..., если туда даже фрицы не добрались, со всей их педантичностью и стремлением к порядку.
Из нас, шестерых, в армии не служили трое. По какому-то странному стечению обстоятельств трое служивых (в том числе и я) отслужили срочную именно в славных Погранвойсках КГБ СССР. Причем все на разных границах.
Валера Иванов – в Сортавалах инструктором в собачьей учебке был, сам понимаешь – ноги накаченные выше крыши. Витек Печкин – где-то на китайской, в Приморье.
Он еще хвастался, что его в учебке посылали на какие-то там консервные заготовки овощей. Или овощные заготовки консервов? Я так и не понял. Не в твою ли заготконтору?
Ну, а твой покорный слуга представлял гнилую по природе Прибалтику, и понятно был тогда не так массивен, как сейчас, по прошествии стольких лет, а строен, красив собой лицом, телом и духом, и спортивен до безобразия.

Худо-бедно, перекурили мы возле конторы совхоза, и рванули по бездорожью.
Точнее была дорога, была, и представляла собой колею трактора Т-150.
Наверняка, Санек, знаешь ты, что по такой "дороге" не то, что ездит, даже просто ходит только одна категория людей – та самая вторая половина извечной русской беды–дураки.

Но, как бы не была плоха эта дорога (мягко и подцензурно говоря - сплошное болото), ноги наши, вспомнившие погранистическую свою закалку, быстро вынесли нас троих вперед, и к вечеру мы уже слышали громогласные петушиные крики и ленивое побрехивание деревенских полканов.
По дороге мы дружно пришли к выводу, что ожидает нас в деревне отнюдь не радушный прием, что проживают в там исключительно бабульки, помнившие еще отступавшего по Старой Смоленской дороге Наполеона, и, чем черт не шутит, со спрятанными в подвалах еще с Гражданской пулеметами "Максим".

Смеркалось. Было тихо (не считая петухов и полканов). В деревню из распадка наползал туман. Не, Санек, не могу я так, передохну, а то слезу аж пробило. Люблю я наши смоленские края. Вот кажется дыра-дырой, а поди ж ты – вспомнилось, и торкнуло по полной программе. Ну, да ладно, отступил я от темы.

Заходим мы, значит, в деревню, а на улице (единственной, понятно) ни одной живой души. Мертвой, кстати, тоже.
Ну и сразу "встал" вопрос: "Куда идти?"
Сунься в избу спросить "куда?", хрен его знает, можно и очередь из ППШ в ответ получить. С них, партизан ентих, станется.

И тут, чу! Не в раю ли я?! А может глюки?! Слышу своим обостренным пограничным слухом бдительной собаки по кличке Джульбарс, что из небольшого такого домика, раздается девичье повизгивание и смех. Домик этот затемнен интимно так, ну примерно, как спальное помещение на заставе, или московские улицы в ноябре 41-го.
Бывшим пограничникам (каковых по определению не бывает) пришла в голову уникальная по содержанию мысль: а не попроситься ли на ночевку к более молодым селянам, раз уж таковые каким-то фантастическим образом имеются в деревне в наличии?
Подойдя к домику, мы обнаружили на нем косо приколоченную табличку, извещавшую непонятно кого, что домик сей является местным очагом советского образования и просвещения, т.е. начальной школой.
Постучали в дверь, повизгивание и смех прекратились.
Минуты через две над головами нашими, освещая покосившееся крылечко, загорелась мутная лампочка в громоздком "бронированном" пылезащитном плафоне. Плафон имел ядовито-красную окраску.
Дверь тихо скрипнула, и на пороге возникло чудо.
Чудо представляло собой двадцатилетнюю девицу, ростом чуть ниже меня.
Ну, мой-то рост ты, Санек, знаешь. Не хилый, прямо скажем, рост.
Чудо имело длинные белокурые (свои, а не крашенные) волосы, длиной примерно до… ну, в общем, тебе где-то по пояс будет.
В общем, сейчас нас ничем не удивить ("Плейбои" там всякие, красоты конкурсы), а тогда нас словно обухом топора огрели по черепушкам.
И вот стоит это чудо, хлопает длиннющими ресницами над васильковыми глазами и смотрит на трех, заляпанных грязью, дегенератов, которые и слова сказать не могут.
Затык то есть, Санек, полный затык и масса наилучших пожеланий самому себе в душе. И это с моим то опытом и навыками словесного общения с лицами противоположенного пола!
Театральную паузу радостно прервало чудо: "Ой, девочки, а к нам мальчики! Милости просим!"
На фоне красного цвета фонаря над крыльцом, внешнего вида девицы, и ее радости по поводу нашего появления, в голове сложилась картина, достойная описания в трудах незабвенного Зигмунда Фрейда: Б-О-Р-Д-Е-Л-Ь!
И где, в глухой, забытой Богом и Советской властью, деревеньке на самом дальнем краю Галактики!
Ну, как это повелось издревле, пограничники никогда не отступали, не отступили и мы. Вздохнув, или лучше сказать, выдохнув, мы переступили порог "борделя", расквартированного в сельской школе.

Опять, наверное, повторюсь, Санек, но вспомни, какой это был год?
Правильно, 1982! Последний год правления эпохи династии ЛИ.
О борделях мы знали лишь из учебников истории (были, мол, такие до революции), и армейских политзанятий в славных "Политических Войсках" (есть, мол, такой пережиток загнивающего империализма).
В огромной (по сельским понятиям) комнате-классе нами были обнаружены "лица женского пола" в количестве примерно 35 штук. Причем основная масса из этого количества была достойной представлять СССР по меньшей мере на конкурсе "Мисс Вселенная".
В головах наших тараканами завертелись паскудные и шальные мысли: это кому в голову пришла идея "депортировать" такую красоту в этот угол Галактики?
Ларчик открывался просто: Смоленский пединститут тоже не отставал от очередных решений партии и Правительства, и взял шефство над "нашим" совхозом.
Посередине комнаты-класса стояли составленные столы, накрытые, как в лучших домах. Весь спектр сельских деликатесов от пахучего розоватого сальца, до овощей, сорванных с грядки по меньшей мере час назад. Украшением стола возвышался огромный казан с тушеной картошкой.
Чего не оказалось на столе, так это спиртного. Поэтому, приглашенные к столу, мы не стали жеманничать и ссылаться на "трезвый образ жизни", а выставили на стол припасенный в городе НЗ.
Нужно ли говорить тебе, Санек, что мы тут же стали самыми желанными гостями на этом позднем ужине.
Отсутствие спиртного на столах объяснялось просто: гад директор совхоза отдал безапелляционный карательный приказ по местному сельпо: ШЕФАМ СПИРТНОГО НЕ ПРОДАВАТЬ!!!
Второй гадкой новостью стало известие, что нам лучше в местной столовке не питаться, во избежание кишечных расстройств.
Узнав о такой несправедливости к славным представителям рабочего класса и передовой интеллигенции, нами повторно был сделан однозначный вывод – попали в ж…
Но спиртное, выпитое под хорошую закуску, всегда обостряет чувства и повышает уровень рождения элегантных идей. Тем более в головах трех пограничников. Что уж говорить о моей голове, вспомнившей навыки экстремальных походов за продуктами по селам прежде братской республики...
Как бы там ни было, к утру в наших головах созрел зловещий план.

Утром, найдя Мента и остальных наших "собратьев по шефству" в щитовом домике, гордо именуемом общежитием, где нас разместили, мы доложили о проблемах с питанием.
И вот тут Мент проявил себя с самой лучшей стороны, отрядив нас троих на добывание пищи и, как не странно, спиртного.
Мастерить луки или арбалеты мы не стали, а вот рулон бинтовой резины, найденный в обнаруженной аптечке, послужил свою славную службу.
Мы смастерили РОГАТКИ. Обычные рогатки, без которых не представлял себя ни один пацан в нашем детстве.
В качестве "охотничьих угодий" были использованы два громадных зерновых склада.
Ну, Санек, что такое голубь-птица мира, откормленный не в условиях городских помоек, а на натуральном отборно-элитном зерне, ты, наверное, знаешь.
Но не будешь же жрать день и ночь одну и ту же дичину. Эдак и сам не то, что взлетишь, но и ворковать начнешь. Поэтому четыре студентки из числа сельских жительниц было отряжено нами на заготовку грибов. Еще пяток (наиболее мелких ростом и телосложением), проинструктированные нами, занялись непосредственно "уборкой урожая в ночных условиях", а точнее банальным выкапыванием картошки в местных огородах.

Витек Печкин, как специалист по "заготовкам овощей в условиях Приморья" собрал по заброшенным домам все банки-склянки, которые сумел найти. Затем мы обеспечили его солью, укропом, и прочими прибабахами, необходимыми для консервирования овощей. Как мы добывали эти прибабахи, я рассказывать не буду. А то совесть замучает…

И началась у нас не жизнь, а разлюли-малина.
Днем вся толпа на сельских работах, вечером – заготовка пищи, ночью – пир живота, или животный пир. Тут, как хочешь, так и называй.
Одно было плохо: мы никак не могли найти достойную замену (компромисс, если хочешь, любишь ты словечки заморские) банальному русскому детищу товарища Менделеева.
Но и тут пограничная смекалка твоего покорного слуги сослужила свою службу.
Дело в том, что на наряде меня и Валеру бригадир отрядил отвозить на молокозавод молоко (с утренней и с вечерней дойки).
Но с молока сытым (точнее пьяным) не будешь, тем более бидоны перед погрузкой тщательно опечатывались.
А вот обратными рейсами мы возили обрат.
Санек, вот ты сейчас скажешь, что обрат ну никак не может заменить элементарную водку. А я тебе скажу – а вот нет, еще как может.
Обостренные чувства и повышенный уровень рождения элегантных идей под влиянием несправедливого приказа директора совхоза, подтолкнули к нахождению простого выхода из создавшегося положения.
Мы стали этот обрат отдавать селянам, имеющим в хозяйстве коровку и поросяток.
И не просто отдавать, а менять на самогон. Такса была проста: бидон обрата – трехлитровая банка первача.
А нужно сказать тебе, Саня, самогон на Смоленщине делать умели, умеют, и будут уметь.
Селяне наши не имели возможности применять в технологическом процессе самогоноварения дрожжи, так как их в помине не было в местном сельпо.
Зато и в самой деревне, и в ее окрестностях в изобилии росли березы.
Ты вот скажи мне, Санек, ты хоть раз пробовал самогон на березовом соку? Нет?
Так вот, это что-то с чем-то! Мадам Клико тупо рыдает в углу! Армянские коньякоделы вешаются от стыда! Аргентинские виноделы закрывают свои заводы и вырубают виноградники!
Крепость – почти спиртовая, сивушных масел – ноль, утром кружку колодезной воды выпил – и похмеляться не нужно.
А теперь считай: "березовку" гнала ВСЯ деревня, коровки-поросятки у каждой хозяйки в каждом дворе. Обрата мы привозили полную прицепную телегу трактора Т-150 (около 50 бидонов).
Включи, Санек, свой калькулятор: 25-30 бидонов налево, по 3 литра за бидон.
Дня через два-три нашего легального "бизнеса" одна из комнат в нашем "общежитии" была полностью заставлена трехлитровыми банками самого качественного продукта смоленского "пищепрома". Не считая еженощно выпиваемого.
А когда через месяц в село приехал директор совхоза с проверкой, вся мужская часть сельского населения уже вовсю отоваривалась у нас самогоном в обмен на более цивильные, чем голуби и грибы с картошкой, продукты питания: сметанку, сальце, яйца.
Студентки шарахались по селу, как зомби в полнолунную ночь. Мент, почему-то забывший о своем зароке, спал беспробудным мертвецким сном на сеновале у местной вдовушки. Просыпался он только к вечернему столу, дабы опрокинуть пару стаканов, и опять свалиться в летаргический сон. Бригадир, которого мы тоже вовлекли в это действо, был у нас на таком коротком поводке, что проставлял нам все наряды в таком объеме, что, казалось, мы уже убрали весь урожай не только в совхозе, но и во всех совхозах европейской части России.
Ты хочешь спросить, Санек, кореш мой драгоценный,а где-же гуси?
Отвечу честно - гуси были, и утки были, и куры. Даже индюка однажды завалили из рогатки. Не все же по голубям стрелять. Так и навык растерять можно.
Ты опять хочешь что-то спросить, Санек?
Что? Кто-нибудь пострадал от нашего бизнеса?
Отвечу честно – да.
Пострадала заведующая сельпо.
Во-первых, мы ей полностью порушили годовой план по реализации спиртного.
А за план тогда спрашивали строго.
Во-вторых: обрат мы ей не давали, т.к. самогон она не гнала (магазинной водки ей хватало).
Рыдая на плече ничего не понимающего директора совхоза, она и поведала страшную тайну нашего здорового внешнего вида и ударных темпов уборки урожая.
Нас в спешном порядке вывезли (на том же Т-150) на центральную усадьбу совхоза, где нас уже ожидал замдиректора нашего родного завода.
После непродолжительного "собеседования" зам принял волевое решение, и через полчаса мы уже возвращались в столь полюбившееся нашим сердцам село.
О чем говорили между собой зам и директор совхоза, нам было неведомо, но в обратном направлении мы везли с собой несколько ящиков консервов, чая, сахара, круп и макаронных изделий. Везли и два ящика водки, которая нас уже с некоторых пор перестала интересовать.
Наше возвращение в село было встречено громогласным "ура" мужской половины села, рыданием женской половины, радостными всхлипываниями славных представительниц передовой интеллигенции, и душераздирающим завыванием корабельной сиреной заведующей сельпо.

Вот такая история была в моей жизни, друг ты мой неизбывный Саня.
А ты говоришь…":417:

[Викка]

Браво! Дервиш, супер!

[Марина]

Слов нет одни эмоции, здорово написано с душой.

[Аист]

С удовольствием почитал, спасибо!

[zulluu]

Спасибо,славно похохатал , настроение стало ++++++

Круто!..молодца-красиво,а про икорку вначале-аж слюнки потекли..,да-кто-то 3 новых года,а кто-то 3 дня рожденья..

[Лебедь 24]

Славно написано! Явно видно - в Вас мастер пера пропадает. а не заняться ли Вам, милейший, повести писать?

[stalko]

Чтиво, которое приносит наслаждение. Спасибо!

[Кирилл Амаев]

Сообщение от Лебедь 24

Славно написано! Явно видно - в Вас мастер пера пропадает. а не заняться ли Вам, милейший, повести писать?

Поддерживаю, коллега. И предлагаю мастеру обработать все опубликованные здесь рассказы в литературный альманах.... который потом был бы отдельной темой (или разделом) на сайте представлен.

[Макс 87]

Да живописно...Без сомнения автор обладает даром в отличие от нас многих ...Ждемс продолжений